Джулия Эйлер
Смертельная песня
Однажды, когда мне было двенадцать, я влюбилась. И моя первая любовь стала трагедией.
Он был безумно красив: блондинистые кудряшки вились вокруг его ушей и лба, как неукротимые скакуны – их было невозможно уложить. Его бархатный голос заставлял мое бедное сердце биться так часто, насколько хватало энергии. Между нами стояло три года – ему было пятнадцать.
Я притворялась, что нема, как рыба – везде ходила с блокнотиком и ручкой. Я знала, что мне почему-то нельзя петь вне дома: мама говорила, что если кто-то услышит мой голос, меня сильно-сильно накажут. Конкретную причину никто не называл…
Это был прекрасный солнечный день. Весна стучалась в окна распускающимися ветвями, и я решила, что это тот самый день. Я должна показать ему свою тайну.
Мы пошли в свое особенное место – в домик на дереве. Поднявшись, я написала: «я хочу тебе кое-что показать».
Он радостно закивал, показывая, что согласен. И тогда я запела. Мой голос распространился, как заразная болезнь, на километры вокруг.
Кай закашлялся. С улицы послышались сдавленные шлепки – это птицы, которые по несчастливой случайности пролетали мимо, теперь падали замертво. Я узнала об этом, когда из дыры в крыше домика появился мертвый ворон. Он упал прямо между нами, прочерчивая невидимую нить между умирающим и его нечаянной убийцей.
Кай упал на колени. На соседском участке закричала женщина, увидевшая из окна, как замертво падает ее любимый щенок – той-терьер Лаки. Теперь я рада, что хотя бы соседка находилась за стеклом.
Кай распластался на полу домика, из его рта алой лентой сочилась кровь. Кай был мертв. Я поняла, почему нельзя петь.
