Джэки Иоки
Мне бы в небо
Глава 7
Сна не было ни в одном глазу. Жизель немного поворочалась в постели, поднялась, закутавшись в простынь, и прошлась по маленькой квартирке, осматриваясь.
Обычная холостяцкая берлога, хотя на удивление чистая и аккуратная. Но с другой стороны, чему удивляться, когда её хозяин – военный, приученный к порядку. Напротив входной двери небольшая кухонька с минимумом посуды, скорее всего он предпочитал питаться в столовой со всеми. Обеденный стол на двоих. Большая низкая кровать стояла в углу справа от входа под самым окном. Напротив неё дверь в ванную, большой шкаф для вещей, рядом с которым на стене висели несколько полок с книгами по военному делу и журналами по самолётостроению, между которыми затерялась одна единственная рамка.
Жизель подошла ближе и взяла в руки фотографию. С неё ей улыбалась очень красивая блондинка с волосами до плеч и невероятно голубыми глазами. У девушки на руках сидел маленький мальчик лет трёх-четырёх, точная копия Алекса. Такой же серьёзный. А сам Алекс, стоя за спиной блондинки, обнимал её, положив голову на её плечо. Уголки его губ были слегка приподняты в улыбке.
Жизель поставила рамку обратно на полку. Её сердце зашлось в бешеном ритме. Сквозь закрытую дверь ванной комнаты был слышен шум воды в душе. Она, не раздумывая, распахнула дверцы шкафа, нашла там свою новую форму, кое-как натянула её и выскочила из квартиры.
Она мчалась по пустынным коридорам, надеясь, что этих нескольких минут до отбоя ей хватит, чтобы беспрепятственно добраться до своей комнаты. А в голове набатом звучало одно слово: «Идиотка! Идиотка! Идиотка!»
Она влетела к себе, защёлкнула замок и сползла по двери на пол, вцепившись пальцами в волосы.
«Чёрт, Жизель, что же ты натворила? У него есть жена и ребёнок, а ты почти сутки не вылезала из его постели».
По щекам потекли злые слёзы.
«А он тоже хорош. Переспал с первой встречной, стоило только ей распахнуть перед ним рубашку».
Жизель металась в своих мыслях, обвиняя то себя, то Алекса, пока наконец не решила, что виноваты оба.
«Господи, что же теперь делать? Что же он теперь обо мне подумает? Маленькая девочка отдалась парню, спасшему её от насильников. Прямо как в дешёвом бульварном романе. Только счастливого конца у них не будет. Герой женат».
Она закусила щёку, одёргивая сама себя.
«Какой счастливый конец? Жизель, о чём ты вообще думаешь? Он твой капитан. А ты пришла сюда учиться. Так, всё, хватит. Соберись. До этой ночи он тебе даже не нравился».
В голове возникла мысль, что до этого ей в принципе никто не нравился. Да, у неё был парень. Один раз. Она согласилась с ним встречаться в выпускном классе в школе. И то, только потому что было интересно, как это. Все вокруг с кем-то встречались, и она тоже захотела попробовать и ответила на ухаживания одноклассника, который давно уже не давал ей прохода. Но спустя месяц так ничего к нему и не почувствовала: ни бабочек в животе, про которые так часто пишут в книгах, ни влечения, ни трепета или возбуждения от его поцелуев и объятий. Да и учёба всегда была на первом месте. А какой парень будет терпеть отсутствие внимания к себе.
«И как же теперь быть? Алекс же в любом случае спросит, почему я убежала. Или того хуже, захочет, чтобы я была его любовницей, пока его жена далеко».
Жизель зажмурилась, откидывая голову на дверь.
На роль любовницы она точно была не согласна. Брак для неё был чем-то святым, неприкосновенным. Её родители так трепетно относились друг к другу, что она даже не могла представить, чтобы у отца появилась другая женщина. Её воспитывали в верности и уважении. И Жизель точно не собиралась быть яблоком раздора и лезть в чужую семью. Да и быть заменой кому-то было противно. И сейчас она всё больше корила себя за то, что невольно сделала.
«Чёрт, Жизель, но ты же не могла знать. И он ничего не сказал. О, конечно, не сказал. А кто бы сказал?»
В её груди вдруг поднялась волна гнева на Алекса, и она сжала кулаки, ударяя ими по полу.
«Да как он мог, чёрт возьми! Как ему самому от себя не противно после такого? Ха. Ты забываешь, Жизель. Для мужчин это нормальное дело. Они мыслят совсем по-другому».
А потом пришёл страх, заставивший её подскочить с пола и нервно закружить по комнате.
«А если он заставит меня? Что если после того, что я рассказала, он пригрозит мне, что завалит мою учёбу, если я не соглашусь и дальше спать с ним? Неужели придётся поступиться своими принципами и совестью ради мечты? И стоит ли мечта обмана?»
Столько вопросов и ни одного ответа.
В дверь тихо постучали. От этого стука сердце замерло на мгновение, а потом пустилось вскачь с удвоенной силой.
* * *
Стоя в душе, Алекс думал о том, как заберётся сейчас в кровать, прижмёт к себе маленькую рыжую девчонку, которая так внезапно ворвалась в его жизнь, а утром разбудит её поцелуями. И несмотря на то, что они весь день занимались сексом, только от одной мысли об этом в паху заныло, а по всему телу прошла волна возбуждения.
«Так, а ну успокойся. Что-то ты совсем разошёлся. Бедная девчонка скоро не сможет ходить, если вы продолжите в том же духе», – одёрнул он себя, намыливая голову шампунем, и тут же перепрыгнул мыслями на то, как она перебирала пальцами его волосы, когда он лежал на её животе. Внутри разлилось приятное тепло, и тут же захотелось снова почувствовать эти лёгкие прикосновения тонких пальчиков, заставляющие его кожу покрываться мурашками, всё тело расслабляться, а мозг отключаться в блаженстве.
Он вообще с трудом понимал, что с ним происходило. Воспитанный в семье двух военных, он не привык к ласке. Мать с отцом любили друг друга, уважали, но в силу своей профессии были жёсткими и бескомпромиссными. Даже друг с другом. Не спускали с рук ошибки ни себе самим, ни сыну и дочери, воспитывая их под стать себе. В семье у них не принято было обнимать или целовать детей, разве что в самом раннем детстве. Он просто не знал, как это быть нежным, показывать эмоции. Именно из-за этого ушла его жена, назвав чёрствым сухарём и агрессором. И Алекс прекрасно понимал, что она права. Хотя Кэтрин и сама была далеко не паинька, закатывая такие истерики, что лопались барабанные перепонки, и кровь из ушей лилась ручьём.
Но он любил её, или, по крайней мере, тогда думал, что любил. Поэтому, когда Кэтрин подала на развод, он зарёкся строить какие-либо отношения и подпускать к себе кого-то слишком близко. Ему это просто было не нужно. А секс, в котором он тоже всегда был жёстким, можно было в любой момент найти в баре, на крайний случай воспользоваться платными услугами профессионалок. Да и с его работой какие могут быть отношения, когда он большую часть года проводил либо на базе, либо на боевых вылетах по всей стране или даже за её пределами.
И Алекса вполне устраивала его жизнь.
«Размеренная, устоявшаяся, понятная», – подумал он, растирая гель для душа по своему телу. Расцарапанная спина защипала, но он только улыбнулся.
Девушка, что спала сейчас в его постели, тоже была жёсткая, сильная, знала, чего хочет, и была готова перегрызть за это горло. И он уважал её за это, в какой-то степени даже восхищался. Но в то же время Жизель не утратила свою непосредственность, нежность и хрупкость, а стоило только ей поцеловать его, мир переставал существовать. Хотя обычно он не разрешал девушкам проявлять инициативу, предпочитая полностью контролировать процесс. Но за эти сутки он позволил ей достаточно много и даже получал удовольствие от того, как она исследовала его, как раскрывалась сама, следуя своим желаниям.
Нет, Алекс не влюбился. Он в принципе не допускал мысли, что после разрыва с бывшей женой четыре года назад способен хоть на какие-то чувства. Потому что, уходя, она вырвала и растоптала его и так холодное сердце. Но Жизель волновала его, заставляя приспустить свою броню. С ней хотелось улыбаться, быть мягче, осторожнее. Её хотелось всё время касаться. Это было необычно.
Он не знал, к чему это приведёт, и не хотел знать, совершенно забывая о том, что какие-либо отношения между ними, кроме сугубо служебных, в принципе были запрещены уставом, нарушение которого строго каралось. Не хотел загадывать, думать наперёд, решив, что пусть будет, как будет. Вся его жизнь и так была расписана по минутам и подчинялась строгому графику. К чёрту. Пусть хоть что-то останется неизвестной величиной. Он вполне мог позволить себе провести с ней какое-то время, просто получая удовольствие.
Смыв пену, Алекс выключил воду, вытерся полотенцем и вышел из ванной. Доставая из шкафа пижамные штаны, он с улыбкой на губах бросил взгляд на постель. Но она была пуста.
– Жизель?.. – произнёс он удивлённо вполголоса. Но и секунды хватило на то, чтобы понять, что она ушла. – Чёртова девчонка! – в раздражении воскликнул он. – И куда тебя понесло?
Сразу пришли мысли о том, как Винсент проникает в её комнату, хватает её за руки и… Алекс готов был влепить себе пощёчину, чтобы избавиться от этих картинок в голове.
Ладно, она не захотела оставаться у него, но почему не сказала? Почему предпочла сбежать, рискуя быть пойманной после отбоя патрульными или хуже того, озлобленным, жаждущим мести парнем?
Потому что он не отпустил бы, и Жизель это знала.
– Да и пошло оно! – Алекс с непонятной для самого себя злостью бросил мокрое полотенце, которым вытирал волосы, в стену.
«Решила, значит, решила. Не маленькая, – подумал он, падая на кровать. Но через несколько секунд вскочил и спешно натянул форму. – Нет. Маленькая, глупая. Не понимает. Но ты-то взрослый мужчина. И ты знаешь Винсента».
Он вышел из квартиры и спешно направился к казармам.
«Я просто проверю. Я должен убедиться, что она спокойно добралась до своей комнаты. Не хватало мне ещё скандалов в роте».
В полутёмных коридорах, которые он пролетал один за одним, никого не было. Он прислушивался у каждой двери, боясь снова услышать её тихие крики. Но всё было спокойно.
У её комнаты Алекс остановился, помедлил пару секунд и, оглянувшись по сторонам, тихо постучал. Разбудить ребят было бы совершенно некстати. Да и как минимум странно. Пошли бы слухи. И ни к чему хорошему это не привело бы. Как для него, так и для неё.
– Жизель, – тихо позвал Алекс, когда дверь так и не открылась.
– Уходите.
– Всё в порядке?
– Да, сэр. Всё хорошо.
Ухо резануло это её обращение. За этот день он привык, что она называет, его по имени.
Он постоял ещё пару минут, прислушиваясь к тому, что происходило в комнате, но ничего не услышав, развернулся и широким шагом направился к себе, хмуря брови и пытаясь понять, что произошло.
* * *
Всю неделю Жизель старательно избегала его. У них начались новые занятия, новое расписание. Неделя военного дела чередовалась неделей полётного мастерства. А значит, ей не придётся общаться непосредственно с Алексом до следующего понедельника, когда начнётся обучение прыжкам с парашютом.
Капитан всё так же проводил для них зарядку по утрам, на которую Жизель приходила самая последняя, а уходила первая, не давая ему возможности остаться с ней наедине. А подойти к ней при всех он не мог. Несколько раз Алекс писал ей сообщения, которые она просто игнорировала, и кидал на неё вопросительные взгляды в столовой, убедившись, что никто на них не смотрит.
Алекс выполнил обещание. Винсент, Гарет и Хорхе покинули базу, а их места заняли лучшие из тех, кто выбыл на экзамене. И Жизель вздохнула с облегчением, когда, направляясь на завтрак, увидела, как трое ненавистных ей парней с сумками садятся в свои машины и выезжают за территорию. Теперь ничего не отвлекало её от учёбы. Совершенно ничего.
Кроме постоянных мыслей об Алексе, который день ото дня становился всё более хмурым и раздражительным.
Жизель и сама чувствовала себя не лучше. Она плохо спала, заваливая себя дополнительной учебной литературой и физическими нагрузками. И даже на выходных ей не удалось отдохнуть и выбраться в город. Потому что увольнительные им выписывал капитан, а пересекаться с ним один на один Жизель не собиралась.
Понедельник пришёл неожиданно быстро.
* * *
Алекс психовал.
Она в очередной раз не ответила на его сообщение, хотя он видел, что Жизель его прочитала.
«Всё, Алекс, хватит. Сколько можно? Ну подумаешь, лишил девчонку невинности. Она сама этого хотела. Сама предложила себя. Подумаешь, трахались весь день. Так она просто решила набраться опыта по ускоренной программе. Учёба на максималках. Думал, что ваши ночи могут стать регулярными? Может быть. Но она чётко дала понять, что ей это не интересно. Да и тебе тоже. Так почему тогда, чёрт тебя побери, ты не можешь оставить всё как есть? К чему эти постоянные мысли? Она ведь сделала так, как будет проще всем. И тебе не нужно париться, что она влюбится и будет бегать за тобой хвостиком, рассчитывая на что-то большее, чем ты можешь ей предложить».
Он выхаживал по своему кабинету в учебной части перед большим деревянным столом, заваленным бумагами, различными схемами и планами.
«Ты в зеркало себя видел? Похож на зомби. И такой же бешеный».
Алекс одного не мог понять: если Жизель сама решила забыть то, что произошло между ними, почему страдает? А в том, что она страдает, он не сомневался. Видел, как она загоняет себя. Бледная, как простыни в больничной палате, с синяками под глазами от недосыпа, хмурая и неприветливая. Даже когда-то ярко рыжая копна волос как будто утратила свой цвет и перестала отливать солнечными бликами.
«Она просто жалеет. Вот и всё, – пытался он убедить самого себя. – Девчонка была напугана и поддалась эмоциям. А теперь в ужасе от того, что натворила. А ты воспользовался ей, как последний урод. Ничем не лучше ублюдка Винсента».
Алекс упёрся руками в стол, злясь на самого себя.
«Остановись, мужик. Она. Сама. Этого. Хотела. Просто выкинь случившееся из головы. Было и было. Мало что ли девчонок побывало в твоей постели? Хорошо провели время и до свиданья».
Его мысли прервал стук в дверь, сразу после которого та открылась, и в кабинет вошёл мужчина в военной форме с майорскими погонами, чуть ниже ростом, чем Алекс, и не такой крупный. Его тёмные волосы были зачёсаны слегка назад и набок, открывая широкий лоб. У майора были строгие черты лица, крупный нос, тонкие губы, обрамлённые коротко стриженными тёмными усами и бородой. Густые брови над прищуренными карими глазами практически сошлись на переносице, когда Алекс, не поворачиваясь, гаркнул через плечо:
– Что надо?
– Оу. Неожиданно, – Коллинз опёрся спиной на закрытую дверь и сложил руки на груди. За всё время, что он знал Алекса, ему редко приходилось видеть его таким. Обычно его друг был раздражающе собран, что бы ни случилось.
– Чёрт, извини, – повернувшись, сказал Алекс и присел на свой стол, полностью отзеркаливая позу майора.
– И что же тебя так взбесило с утра пораньше? С учётом того, что на этой неделе у тебя нет занятий с курсантами.
– Как будто они могут меня взбесить только на занятиях, – фыркнул капитан. – Не бери в голову, Крис. Что ты хотел?
– Как насчёт того, чтобы выпить в следующую субботу? Алисия повезёт Эшли к родителям на все выходные, так что в кои-то веки у меня будет свободный вечер. Эй! Ты меня вообще слушаешь? – Крис пощёлкал пальцами перед лицом Алекса, когда понял, что тот о чём-то задумался, и капитан дёрнул головой, сосредотачивая на нём свой взгляд.
– Да. Выпить. То, что нужно. В следующую субботу в «Крыльях».
– Ты точно в порядке? – майор оттолкнулся от двери, собираясь уходить, и подозрительно прищурился.
– В полном. Просто плохо спал. Всё, проваливай и дай мне поработать, – Алекс уселся за стол и раскрыл первую попавшуюся папку. Дверь кабинета за Крисом закрылась почти бесшумно, и он раздражённо выдохнул.
Конечно, он плохо спал. Потому что Жизель упорно приходила к нему во снах, ластясь, соблазняя, сводя с ума. И засыпая в воскресенье в своей кровати, Алекс уже готов был силой затащить её в свою постель.
Глава 8
Жизель зашла в учебную аудиторию за минуту до начала занятий. Весь их курс уже стоял посреди большого пустого помещения перед капитаном, у которого в ногах лежал скомканный парашют.
– Неужели, Фостер, ты наконец-то соизволила почтить нас своим присутствием, – Алекс обратился к ней напрямую впервые за прошедшую неделю, и его голос был пронизан издёвкой.
Жизель вспыхнула и потупила взгляд, подумав про себя: «Да какого чёрта? Я ведь даже не опоздала», – а вслух ответила:
– Извините, сэр. Этого больше не повторится.
И Алекс не к месту вспомнил, как она сказала ровно то же самое после того, как в первый раз поцеловала его, но тут же отмахнулся от этого, сосредотачиваясь на теме занятия.
– Итак, прежде чем начать прыгать, нужно научиться правильно складывать парашют. Здесь никто не будет делать это за вас. От того, насколько правильно и качественно вы его сложите, будет зависеть ваша жизнь. Кто знает почему? – Алекс перевёл взгляд на единственную на курсе девушку, но в этот раз она не подняла руку, как обычно это бывало, а только отвернулась. К его удивлению в воздух взметнулась другая рука.
– Да, Кори?
– Если плохо сложить парашют, при выпуске стропы могут запутаться, не давая до конца раскрыться главному куполу. А в воздухе их распутать практически невозможно, – на одном дыхании протараторил Прайс.
– Я рад, что хоть кто-то озадачился вопросом, – капитан обвёл строгим взглядом стоявших перед ним курсантов и продолжил: – Либо же парашют может и вовсе не раскрыться. Бывали случаи одновременного раскрытия и основного, и запасного куполов. Нюансов много. И все они ведут практически к стопроцентной гибели. И это вроде как логично и должно быть всем понятно, но, – он сделал небольшую паузу, – как показывает практика, лучше проговорить это сейчас, чем потом соскребать кого-то из вас с асфальта.
В аудитории раздалось несколько тихих смешков, заслуживших неодобрительный взгляд капитана.
– Сегодня ознакомительное занятие для всех. Дальше вы будете работать непосредственно со своим курирующим офицером. Разойдитесь так, чтобы всем было видно, что я делаю.
Когда курсанты выполнили его приказ, рассредотачиваясь в две линии по сторонам от него, Алекс разложил парашют на полу и чёткими отточенными движениями собрал его в ранец.
– В идеале вы должны научиться действовать так же быстро или ещё быстрее, – он вытряхнул содержимое ранца на пол, расправляя ткань и верёвки только лишь для того, чтобы снова запутать их между собой. – Сейчас же начнём с поэтапной сборки.
Капитан растянул парашют флагом на полу и встал между множеством длинных верёвок, тянущихся от ранца к куполу.
– Сначала мы должны проверить, не запутаны ли между собой стропы. Для этого берём правые и левые стропы в соответствующие руки, стоя спиной к ранцу, и идём к куполу.
Капитан дошёл от ранца до самого верха, пропуская стропы через не до конца сжатые кулаки и разделяя их на две части, а затем встряхнул тонкую шелестящую ткань, расправляя её.
– Отпускаем нижний ряд строп. Он должен отделиться без зацепов.
Часть верёвок свободно упала к его ногам, когда он слегка разогнул пальцы.
– Затем задний ряд строп. И только потом стропы управления.
Последними Алекс отпустил самые тонкие верёвки и вернулся обратно к ранцу.
– Далее нужно зачековать клеванты управления.
Он опустился на колени и начал ловко переплетать короткие верёвочки и ремешки сначала с правой стороны, а потом с левой.
– Расчековка клеванты обязательно приведёт к отцепке. Поэтому их нужно проверять очень внимательно. И сразу же расправляем слайдер.
Капитан разгладил на полу квадрат ткани между стропами.
– Для чего нужен слайдер? – обратился он к курсантам и опять бросил взгляд на Жизель, ожидая её ответа. Но та по-прежнему молчала, отводя глаза в сторону.
И снова вперёд выступил Кори:
– Слайдер, это устройство замедления раскрытия парашюта, сэр. Он продлевает время раскрытия с мгновенного на три-пять секунд, тем самым снижая перегрузки.
– Отлично, Прайс, – Алекс поднялся с колен, сделал шаг в сторону Жизель, скрещивая руки на груди, и произнёс насмешливым голосом: – Фостер, там на стене что-то более важное, чем то, что показываю я?
– Никак нет, сэр.
– Тогда почему уже десять минут ты смотришь туда, а не на меня?
Жизель снова покраснела, поднимая на него прищуренные глаза, в которых плескалось презрение, и подумала о том, что он имеет в виду не только сегодняшнее занятие, но и все те дни, что она старательно его избегала.
– Если ты знаешь, как укладывается парашют, то прошу, – в голосе Алекса снова звучала издёвка, когда он повёл рукой в сторону лежащего на полу набора верёвок и ткани, – продемонстрируй нам.
– Не знаю, сэр, – еле слышно произнесла Жизель, потупив взгляд в пол.
– Что, Фостер, в учебниках об этом не пишут? – и не дожидаясь ответа, Алекс развернулся к остальным. – До конца занятия вы все по очереди берёте парашют и учитесь расправлять стропы и зачековывать клеванты. Я буду контролировать и помогать.
И если со стропами курсанты более-менее справлялись, то с клевантами возникли проблемы практически у всех. Алекс постоянно подходил, поправлял, подсказывал.
Жизель с ужасом ждала своей очереди. Она не сомневалась, что он подойдёт и к ней. Она боялась оказаться на непозволительно близком расстоянии от него. Но где-то в глубине души очень этого хотела. Снова прикоснуться к нему, почувствовать его запах, тепло его рук, жар поцелуев.
«Так. Стоп! Жизель, нельзя об этом думать. Он не свободен. И ты здесь, чтобы учиться! Так что прекрати!» – мысленно одёргивала она себя, внимательно наблюдая за остальными, чтобы потом допустить как можно меньше ошибок. Но когда Алекс стоял так близко, сосредоточиться было сложно. И, конечно, она запуталась в тонких верёвках.
– Фостер, этот конец продевается вот сюда, – Алекс раздражённо выхватил верёвку из её пальцев. Это мимолётное прикосновение обожгло, и они оба дёрнулись друг от друга.
Алекс выпрямился и отошёл. Он порылся в своей папке, достал пачку бумаги и протянул её Кори:
– Сейчас Прайс раздаст вам схемы зачековки клевант. Выучить наизусть. В среду будет зачёт на время.
Толпа расстроено загудела.
– Всем тихо, – цыкнул на них Алекс. – До обеда полчаса. Вы сегодня справились лучше, чем я мог ожидать. Поэтому все свободны. Инструктор по рукопашному бою будет ждать вас через три часа в ангаре тридцать два в спортивной форме.
И развернувшись на месте, он пулей вылетел из аудитории.
* * *
Она думала, что Винсент делал её жизнь невыносимой? Ха! Ха и ещё раз ха! По сравнению с Алексом Винс был просто младенцем.
Нет, капитан вёл себя как и раньше: строг, придирчив, справедлив. Но её собственные мысли и ощущения в отношении него сводили Жизель с ума, не давая забыть те сутки, проведённые вместе с ним. Она часто ловила на себе его взгляд, хмурый и задумчивый. И становилось только хуже.
«Да сколько можно! Уже почти две недели прошло, – подумала она в четверг после обеда по дороге на очередную тренировку. – Пора бы уже оставить меня в покое».
Жизель пыталась убедить себя, что ей не нужны эти взгляды, не нужны его губы, оставляющие нежные поцелуи на её губах. Не нужны его руки, с таким жаром ласкающие её тело. По ночам перед сном она изнывала от желания.
«Да лучше бы я вообще этого не пробовала! Жила же как-то до этого. И всё было отлично. Жизель, ты превращаешься в озабоченную».
Несколько раз, лёжа в постели, она ловила себя на мысли, что уже готова сама начать себя трогать, лишь бы избавиться от этого напряжения между ног.
«Чёртов Алекс! Да чтоб тебя!»
Быстро переодевшись в раздевалке и намотав на кисти рук специальные бинты, она забежала в спортивный зал, где проходили занятия по рукопашному бою, и, чертыхнувшись, замерла как вкопанная.
* * *
– Райт! – навстречу Алексу спешил коренастый брюнет в спортивных штанах защитного цвета и болотной футболке. – Выручай. Вопрос жизни и смерти.
– У тебя все вопросы только такие, Питерс, – капитан хмыкнул, окидывая внимательным взглядом запыхавшегося товарища. – Выкладывай.
– Мне нужно срочно уехать на пару часов. А у меня тренировка с твоими сопляками. Замени меня. А я отдежурю за тебя, когда нужно будет тебе.
– О, нет-нет, – Алекс поднял руки, показывая, что он пас. – Мне и так хватает их на своих занятиях.
– Блин, Алекс, мою жену срочно вызвали в командировку на месяц. Она уезжает через три часа. Ты понимаешь, что такое месяц?
– Понимаю, – взгляд Алекса стал оценивающим и слегка насмешливым. Он как будто прикидывал в уме перспективы. – Два дежурства.
Питерс застонал, хлопнув себя ладонью по лбу:
– Ты меня без ножа режешь.
– Ну это тебе приспичило, не мне. Но если ты не согласен, то, увы, ничем не могу помочь, – и Алекс уже собирался развернуться и уйти, когда Питерс схватил его за плечо.
– Ладно, договорились. С меня два дежурства.
– Иди уже, герой-любовник, – капитан рассмеялся, а спустя полчаса уже стоял в тренировочном зале, переодевшись в чёрные спортивные штаны и чёрный лонгслив, плотно обтягивающий его мышцы, и ждал, пока соберётся весь курс.
Появление Жизель он заметил практически сразу, потому что, едва зайдя в помещение, она умудрилась споткнуться о лежащий на полу мат и только чудом устояла на ногах, вцепившись руками в плечо стоявшего недалеко от неё однокурсника.
– Фостер, выбирай выражения, – Алекс упёрся в неё недовольным взглядом, разглядывая свободную серую футболку и низко сидящие спортивные брюки, которые, по идее, должны были держаться на талии, но упорно сползали на бёдра, потому что Жизель потеряла в весе не менее пяти килограмм за эти полторы недели.
– Извините, сэр.
– Ещё раз это повторится, будешь бегать вокруг расположения от заката и до самого рассвета, как Харпер на прошлой неделе.
Жизель только скрипнула зубами от злости, но промолчала, предпочитая не ввязываться с ним в дискуссию.
Через минуту, когда все собрались, Алекс хлопнул ладонями, привлекая к себе внимание:
– Лейтенант Питерс вынужден был уехать. Поэтому его заменяю я. Сегодня у вас должны были быть спарринги друг с другом для отработки ударов. Этим и займёмся. Разбейтесь на пары и начинайте, я буду контролировать.
Вся толпа пришла в движение, и совсем скоро по всему залу рассредоточилось четырнадцать пар парней, и только Жизель осталась стоять одна.
– Где твоя пара, Фостер? – капитан сложил руки на груди, смотря на неё сверху вниз.
– Дэвис после обеда попал в медсанчасть, сэр. Кажется, с отравлением, – отчеканила Жизель.
– И чем же это он один мог отравиться, когда все едят одно и то же в столовой? – взгляд Алекса стал подозрительным.
– Не могу знать, сэр.
Капитан задумался на несколько секунд. У него был только один выход. Встать в пару с Жизель.
«Хренов Питерс», – мысленно процедил он, а в его голове замелькали картинки, как он роняет Жизель на синие маты, впиваясь поцелуем в сочные губы.
Глубоко вдохнув, Алекс встал прямо напротив неё, поднимая руки в защитной стойке:
– Что ж, раз выхода нет, нападай, Фостер.
– Я не… я… – Жизель густо покраснела, сама не зная, что собирается сказать.
«Драться с ним? Чёрт! Чёрт, чёрт, чёрт!»
– Хватит мямлить! Нападай! – прикрикнул на неё Алекс, не понимая, откуда в нём поднялась такая волна злости, и Жизель неуверенно нанесла первый удар, который он тут же заблокировал, схватив летящий в него кулак ладонью. Почувствовав лёгкое покалывание электричества там, где её кожа соприкоснулась с его, Жизель тут же отдёрнула руку и снова попыталась ударить. Но и в этот раз капитан поставил блок.
Теперь, вдобавок к злости, ему почему-то стало невыносимо смешно от всей этой ситуации.
– Это всё, что ты можешь? – насмешливо спросил Алекс, с удовольствием наблюдая, как её щёки ещё больше заливаются краской. Хотя казалось, что больше уже некуда.
– Лейтенант Питерс не так много успел нам показать за три занятия, – ещё один удар практически достиг челюсти Алекса. – Сэр.
Его чуть не сбило с ног от того, сколько презрения прозвучало в её голосе. Желание смеяться тут же пропало.
– Неужели есть что-то, чего ты не умеешь, Фостер? – Алекс хищно оскалился. – Ну кроме…
Жизель готова была зарычать от ярости, понимая, на что он мог сейчас намекать.
– Складывания парашюта, – как ни в чём не бывало закончил капитан и тут же перехватил ещё один удар. Но пропустил следующий, когда второй её кулак буквально сразу же с силой врезался в его грудь.
Алекс сдавленно охнул, но даже не пошатнулся, продолжая хитро улыбаться. А потом тут же схватил летящую в него руку и, резко дёрнув, крутанул Жизель к себе спиной, прижимая её к своей груди в захвате, и зашипел ей в самое ухо так, чтобы никто больше не услышал:
– Неужели, лисичка разозлилась?
Жизель окутало его запахом, а внутри всё затрепыхалось от удовольствия. И она к своему ужасу поняла, что скучала и по его запаху, и по объятиям. Эта мысль заставила её разозлиться ещё больше.
Она попыталась вырваться, и Алекс сразу же отпустил её, приходя в бешенство от того, что по всему его телу пронеслась лавина желания, стоило только ей оказаться так близко.
Жизель развернулась и снова кинулась в атаку. Злость придала ей сил и уверенности. Удары стали более чёткими и направленными. Капитан же только отбивался, не собираясь нападать.
– Чего ты ждёшь?
Алекс едва различил её вопрос, вырвавшийся сквозь плотно сжатые зубы.
– О, я не дерусь с женщинами. Да и удары отрабатывать нужно тебе, не мне.
– Сейчас я курсант. А если мне придётся катапультироваться на вражеской территории, мой противник уж точно не посмотрит, что я женщина, – глаза Жизель пылали. Вот только кроме ненависти капитан различил там ещё боль и обиду. – Нападай.
– Нет, – серьёзно бросил Алекс, а его лицо приобрело равнодушное выражение, полностью скрываясь за маской.
– Я сказала, нападай, – выдохнула Жизель, обрушивая на него град ударов.
Довольно болезненных, надо признать, ударов. И Алекс не выдержал, собираясь проучить эту маленькую. наглую. рыжую. девчонку.
Каждое слово ударами молотка разбивалось о его виски, пульсируя по всему телу. И только неимоверными усилиями он сдерживался, чтобы не начать действительно драться с ней. Делал вид, что нападает, хотя сам сейчас желал только перегнуть её через колено и отшлёпать так, чтобы она ещё неделю не могла сесть.
К его удивлению Жизель оказалась очень выносливая и достаточно юркая, что позволяло ей долго держаться и ускользать от ударов. Но через несколько минут Алекс всё-таки повалил её на маты, наваливаясь сверху.
Они тяжело дышали, яростно впиваясь друг в друга глазами. Алекс сжимал её руки, не давая ей пошевелиться, и чертовски хотел поцеловать Жизель. Воздух вокруг них, казалось, наэлектризовался, того и гляди, засверкает.
– А Фостер ничего так дерётся, – выкрикнул кто-то из парней, отвлёкшихся от своей тренировки и собравшихся вокруг них. – Я бы не рискнул вставать у неё на пути, когда она разозлится.
