Дмитрий Александров
Пузырник
– Но ты общаешься с остальными?
– Обрывочно. Случайно. Земля слишком далеко от нашего дома.
Я наклонился к инопланетянину:
– Скажи им, что не стоит так поступать.
– Зачем тогда существовать?
Совершенно растерявшись, я смотрел на него, не находя ответа. Да и есть ли вообще ответ на такой вопрос, универсальный ответ? Если бы я оказался в сказке (земной сказке), то испытывал бы только чувство сострадания, понимание. Однако передо мной был пришелец, и малая, глубокая часть моего сознания продолжала сомневаться в его искренности, в добрых намерениях. Но разве можно сейчас предаваться таким сомнениям? Нужно рассказать ему как можно больше про добро и зло – это мой долг. Может быть, часть этого рассказа станет известна другим пузырникам. Может быть, именно мне суждено перекинуть мостик понимания между нашими цивилизациями.
– Моё время.
Я вздрогнул:
– Что? Ты скоро лопнешь?
– Факты говорят, что осталась минута. Я постараюсь не создать проблемы, но прошу тебя отойти на десять и более метров.
– Да, конечно. Но слушай, нет ли способа предотвратить это? Я передам всё учёным, чтобы следующие…
– Много способов.
– Говори скорее!
– Нет. Мы не хотим.
– Не хотите?!
– Прошу тебя, отойди.
Я сделал шаг назад, всё ещё пытаясь найти убедительные слова. Затем ещё шаг, ещё – но слов не находилось. Вот между нами уже десять метров, может, немного больше. Пузырник совсем потемнел; поверхность его покрылась мелкой рябью.
– У меня больше нет обиды, – крикнул я и попытался улыбнуться.
– Я рад, – ответил пришелец.
* * *
Когда подъехал напарник, около старого пня, на глиняном пятаке, блестела сиреневая лужа, в которой искрились ярко-голубые крупинки.
– Что? – он вышел, отдуваясь. Щёки его были розовыми, спина – почти прямой. Чувствовался запах спирта. – Ааа, пузырь! Хлопанул, значит? При тебе?
Я кивнул. Напарник осклабился и покачал головой. Улыбка эта наверняка говорила о выпитом, безо всяких запахов.
– Это они портят ЛЭПы, понял?
Я молча подошёл к луже, наклонился, подобрал гильзы. Пахло бергамотом, эвкалиптом, канифольным дымом. Напарник, продолжая глупо улыбаться, посмотрел на гильзы:
– И что?
– А то, – я сунул гильзы ему в руку и пошёл к машине. «Какого лешего он напился?» – обернувшись, я хмуро посмотрел на неуклюжую толстозадую фигуру. Напарник ударил сапогом по гнилушке, засунул руки в карманы:
– Давай, надувайся обратно. Фууу, навонял. Слышь, – он посмотрел на меня своими маленькими блестящими глазами, – слышь, он тут всё провонял. Я тебе говорю, эта сволочь сожгла кабель!
