Дмитрий Александрович
Смерть бабушки
На часах было 23:17, когда Маргарита Харитоновна, спустя 82 года своей нелегкой жизни, прямиком с больничной койки пала в объятия Бога. Она совсем не мучилась, ушла тихо и без боли, даже врач, после 15 минут интенсивных реанимационных мероприятий отметил, что бабуля лежит с улыбкой на лице, а это, обычно, не свойственно покойникам.
Постовая медсестра, под чьим наблюдением Маргарита Харитоновна пребывала последние 15 часов, знала весь алгоритм действий, применяемый к так называемым «экзотам»: «Девочки, каталку!», – раздался ее голос в узком коридоре. Девочками были средних лет санитарки. Красавицами их не назовешь, но их необычайная доброта, как-то сглаживала это упущение природы. Перекладывать тело с койки на каталку – дело не хитрое, здесь все зависит от веса, а у Маргариты Харитоновны он был немалый. При жизни она любила сладости, причем любила настолько сильно, что все, кто ее знал, наверняка, подумают, что именно конфеты её и сгубили, но это совсем не так.
Тело перекладывали вчетвером: санитарка, медсестра, медбрат с соседнего поста и сам врач. Откачивали практически тем же составом. Разве что санитарки не было, единственное чем она могла помочь – это не мешать.
Полное обнаженное тело со связанными руками накрыли простынкой и выкатили в коридор, чтобы оно «замариновалось» возле двери, ведущей на лестницу, где медперсонал, покуривая сигареты, коротал долгие часы. Все принялись за работу: медбрат вернулся на свой пост, а медсестра и санитарка пошли приводить палату в порядок. Ведь несмотря на то, что час был поздний очередной больной мог поступить в любой момент. Ошарашенным и одновременно уставшим взглядом за действом наблюдал второй пациент, лежащий в палате. Он бы и рад что-нибудь сказать, но так уж вышло, что лежал он на аппарате искусственной вентиляции легких и ближайшие дни был обречен молчаливо мириться со всем происходящим вокруг. «Ты спи, поздно уже!», – уставшим голосом приказала ему медсестра, – «Завтра тебя экстубировать собираются». Новость об экстубировании, конечно, немного скрасила эту ночь, но спать он был уже не в силах: когда ты почти неделю лежишь и не можешь дышать самостоятельно, сон приходит сам собой и, по большей части, ты над ним не властен. Так же не властен над ситуацией был и врач, в обязательство которого входило написание посмертного эпикриза с последующим сообщением о смерти Маргариты Харитоновны её любимому внуку… но не все сразу.