Дмитрий Анатольевич Андреев
«Подвиги» Хрущёва
Свою немалую лепту в определении конкретных жертв вносил и Хрущёв.
Арестованный в 1937 году Р. Ульяновский вспоминал: "Ордер на арест был подписан заместителем народного комиссара внутренних дел Прокофьевым. Но внизу ордера стояла знакомая подпись – Н. Хрущёв. Мой арест был согласован с Московским комитетом партии. Это меня удивило: Хрущёв меня знал. Я был одним из лучших и наиболее популярных пропагандистов Бауманского района и МК".
«Удивительного» в действиях Хрущёва ничего не было. С середины 20-х годов он привык к беспощадной политической игре, в ходе которой он выдвигал самые суровые и, нередко, клеветнические обвинения против ближайших сотрудников. Хрущёв попал в столичные руководители, постоянно разоблачая "уклоны" и призывая к полному уничтожению "уклонистов". Сейчас он был в своей стихии смуты, клеветнических доносов и распрей. (1)
После июньского Пленума ЦК 1937 года и назначения «расстрельных» троек самая большая контрреволюционная организация оказалась у первопроходца процесса Эйхе – он попросил квоту на расстрел 10 800 человек. Сколько он собирался выслать, не уточнил.
Товарищ Хрущёв, бывший в то время первым секретарём обкома партии Московской области, старался не отставать и сумел в рекордный срок разыскать и приговорить к расстрелу и высылке 41 305 «бывших кулаков» и «уголовников» (из них в том числе к расстрелу 8,5 тысяч).
Справедливости ради надо заметить, что в это же время были и сравнительно скромные запросы. Так, армяне настаивали на расстреле 500 человек, Удмуртская АССР – 63, а Молдавская ССР, бывшая в то время в пределах сегодняшнего Приднестровья, – 11 человек.
Глава НКВД Ежов округлил цифры и отправил на места. После того как он приложил руку, в Молдавии следовало расстрелять уже 200 человек, зато Эйхе, Хрущёву квоты уменьшили наполовину. В результате вся итоговая цифра по стране тоже уменьшилась почти наполовину. Ежов, этот кровавый карлик, летом 1937 г. оказался более мягким человеком, чем великий демократ Хрущёв и в целом среднее партийное руководство на местах.
Ю. Н. Жуков по этому эпизоду в «Настольная книга сталиниста»:
«В июле 1937-го «дорогой Никита Сергеевич» телеграммой (я её держал в руках) просил НКВД дать ему право дополнительно расстрелять ещё 8500 москвичей, но даже Ежов вынужден был снизить эти цифры до 5000.
В июне уже 1938-го Хрущёв всего шесть месяцев проработав первым секретарём Компартии Украины рапортует: «Дорогой Иосиф Виссарионович! Украина ежемесячно посылает 17–18 тысяч репрессированных, а Москва утверждает не более 2–3 тысяч. Прошу Вас принять срочные меры. Любящий Вас Хрущёв».
В другой своей работе «Сталин и борьба за демократические реформы» Ю.Н. Жуков подчёркивает: именно первые секретари, возглавляемые Робертом Эйхе, положили начало массовым репрессиям 1937—1938 годов. Хрущёв тоже был первым секретарём и принимал активное участие в проведении крупномасштабных репрессий, в том числе казней десятков тысяч людей.
Большая часть этих секретарей позже, когда наркомом стал Берия, сами оказались на скамье подсудимых и получила расстрельные приговоры. Хрущёв не только чудом избежал обвинений, но даже получил повышение по партийной линии.
В самый пик массовых репрессий, основательно почистивших парторганизации столицы и области, Хрущёв оставался первым секретарём МК и МГК ВКП(б). В то время как другие высокие партийные руководители порой заступались за некоторых арестованных по подозрению как «враги народа», Хрущёв в таких делах замечен не был, даже тогда, когда посещал тюрьмы, чтобы контролировать правильность действий НКВД. Напротив, он всегда стремился перевыполнить задания по выкорчёвыванию врагов народа. За время его пребывания во главе Московской парторганизации во всех районах области прошли показательные процессы над врагами народа, заканчивавшиеся приговором обвиняемых к высшей мере наказания.
А мясорубка в парторганизациях Москвы и области была страшная.
Бывший председатель Моссовета Пронин вспоминает: «Хрущёв санкционировал репрессии большого количества партийных и советских работников. При нём из 23 секретарей райкомов города почти все были арестованы. И почти все секретари райкомов области. Были репрессированы все секретари МК и МГК партии… Все заведующие отделами, включая помощника у самого Хрущёва. Хрущёв, будучи уже на Украине, на Политбюро в 1938 году настаивал на репрессиях и второго состава руководителей Московского городского комитета партии. Мы, тогда молодые работники, удивлялись: как же нас Хрущёв воспитывает насчёт бдительности, если всё его окружение оказалось врагами народа? Он же один только остался в МГКП целым». (6)
Перед следующим эпизодом напомню: именно Л. П. Берия никогда не входил в состав печально знаменитых «расстрельных» троек, не подписывал приговоров. А вот Никиту Сергеевича Хрущёва – «разоблачителя сталинско-бериевского террора» в тройку в 1937 г. сначала не включили. И он…обиделся!
И уже 10 июля 1937 года появляется записка в Политбюро ЦК:
«ЦК ВКП(б) – товарищу Сталину И. В.
Сообщаю, что всего уголовных и кулацких элементов, отбывших наказание и осевших в гор. Москве и Московской области, учтено 41305 чел. из них уголовного элемента учтено – 33436 чел. Имеющиеся материалы дают основание отнести к 1-й категории…
Комиссию просим утвердить тройку в составе:
Реденс – нач. управления НКВД по М.О.,
Маслова – зам. прокурора Московской области,
Хрущёва Н. С. – секретаря МК и МГК с правом, в необходимых случаях замены
Волковым А. А. – вторым секретарем Московского горкома.
Секретарь МК ВКП(б) – (Н. Хрущёв)».
Хрущёв лично контролирует ход арестов и требует, чтобы цифры были впечатляющими. По свидетельству старожилов Московского управления НКВД, в 1937 году он ежедневно звонил и спрашивал, как идут аресты.
Всю свою вину за репрессии в Москве Хрущёв потом свалит на Сталина.
Сталин в 1938 году послал его на Украину – первым секретарём ЦК КП(б)У.
Хрущёв развязал в республике такой террор, что даже Сталину пришлось вмешаться и охладить его пыл. Были репрессированы все члены правительства республики, все 12 первых и большинство вторых секретарей обкомов партии, многие хозяйственники, а также командиры частей и соединений Киевского особого военного округа. Даже после того, как в стране в целом репрессии пошли на убыль, на Украине они продолжались с прежним размахом. После присоединения Западной Украины он с особым рвением занимался ликвидацией и депортацией украинских националистов.
Никита Сергеевич не редко и сам принимал участие в допросах. После памятной окружной партийной конференция 1925 года в Сталино, на которой Хрущёву всё-таки удалость поговорить с Кагановичем, он получил от последнего путёвку в жизнь. Позже вернувшись на Украину он свёл счёты, со всеми кого считал своими обидчиками.
Летом 1938 года с санкции Хрущёва была арестована большая группа руководящих работников партийных, советских, хозяйственных органов, и в их числе заместители председателя совнаркома УССР, наркомы, заместители наркомов, секретари областных комитетов партии. Все они были приговорены к высшей мере наказания и длительным срокам заключения. По приказу Хрущёва в срочном порядке арестовывали всех, кто знал о его троцкистском прошлом. В этот список попали Моисеенко и Строганов, которые ранее работали с Никитой Сергеевичем в Сталинском окружкоме. (3)
Помимо отечественных оценок для чистоты статистики приведу данные и иностранных авторов. В пухлом сочинении американского историка, лауреата Пулитцеровской премии Уильяма Таубмана «Хрущёв: человек и его эпоха» есть статистика по «украинскому периоду»: «Всё тот же Хрущёв осуществлял контроль над чистками, явно усилившимися после его приезда на Украину. Только в 1938 году, как считается, было арестовано 106119 чел., с 1938 по 1940 годы – их общее число составило 165565 чел. По словам Молотова, человека едва ли объективного, но очень информированного, Хрущёв, как член (украинской) тройки, отправил в мир иной 54000 человек».
Мы уже отметили, что Хрущёв лично участвовал в допросах арестованных вместе с Успенским, которого взял с собой на Украину в качестве главы НКВД республики. Этот дуэт «доработался» до того, что к концу 38-го из 100 членов республиканского Центрального Комитета арестовали более 90 человек!
Было ли это подрывом государственных устоев, ещё надо взвесить. Но вот преступная суть следующего шага бесспорна.
О масштабах «выкорчевывания и обновления» свидетельствует таблица, приложенная к протоколу заседания Военного совета округа. Словно смертоносный шквал пронесся по округу, нанося главный удар по командным кадрам. Согласно данным таблицы «обновлено» из девяти командиров корпусов девять, из 25 командиров дивизий – 24, из 135 командиров полков – 87, из 9 начальников штабов корпусов – 6, из 25 начальников штабов дивизий – 18, из 135 начальников штабов полков – 76, из 24 начальников отделов штаба округа – 19. Всего уволено из частей округа по политико-моральным причинам 2922 человека, из них арестовано 1066. Таковы масштабы репрессий против командного состава только в одном отдельно взятом военном округе, злым роком судьбы, попавшего в поле зрения Хрущёва.
Когда с приходом к руководству НКВД Л. Берия репрессии были остановлены, подельник Хрущёва в деле физического уничтожения партийных, советских, военных кадров Москвы и Украины А. Успенский… сбежал, перейдя на нелегальное положение!
17 апреля 1939 года Берия записал в своём дневнике: "Наконец взяли Успенского. Коба доволен. Попросил о награждении ребят". А вот Хрущёв почему-то остался нетронутым на политической поверхности! Почему? Похоже, это отдельный разговор… (7)
Анатолий Вассерман в интервью Лента.ру 2013 год:
– Ещё в 2004—2005 годах я был свято убеждён, что кровавый тиран Сталин просто чудом не успел зарезать всю страну, я безоговорочно верил в сказки дедушки Никиты. По счастью, с тех пор ознакомился со множеством материалов разнообразных исследований – как за, так и против, сопоставил их и убедился, что Хрущёв сочинял рассказы о кровавом тиране, стоя перед зеркалом. То есть он приписал Джугашвили все свои собственные недостатки. Именно Джугашвили активно и разнообразными способами пытался противостоять Большому террору. Именно он продавил через январско-февральский пленум 1938 года постановление, по которому партийная организация не имела права немедленно исключать из своих рядов арестованных, а обязана была следить за всем ходом следствия. Именно он серией кадровых манипуляций провёл замену Ежова на Лаврентия Павловича Берию, а тот благодаря прежнему опыту чекистской работы не попался в те ловушки, которые расставили в своё время Ежову его ближайшие подчинённые, и сумел остановить мясорубку террора.
– То есть это Берия остановил террор?
– Именно Берия. 17 ноября 1938 года он стал народным комиссаром и немедленно отдал серию распоряжений, остановивших террор. Причём поскольку он к тому времени уже несколько месяцев пробыл заместителем наркома и ориентировался во внутренней кухне, то он добился, что подчинённые не смогли учинить переворот. Потом на Берию свалили всю кровь, пролитую Ежовым, но реально он провёл только Большую чистку палачей.
В 1939—40-х годах расследована большая часть преступлений Большого террора и большая часть виновных понесла заслуженное наказание. Правда, не все: например, Хрущёв, на котором крови до дырок в носу, уцелел.
Хрущёв красиво ушёл от ответственности. В конце 1937 года он предложил провести инспекцию положения дел на Украине, возглавил инспекционную комиссию, а она, естественно, пришла к выводу, что дела идут из рук вон плохо. Всё руководство Украины было снято, многих потом арестовали, а комиссия практически в полном составе заняла освободившиеся посты. Хрущёв стал первым секретарем ЦК Компартии Украины и таким образом, когда разбирали, что творилось в Москве во время Большого террора, оказался в стороне. А на Украине он очень грамотно разыграл исполнительного дурака. Поскольку такие всегда нужны, его пожурили и не наказали серьёзно.
Мы зачастую оказываемся в плену картины, нарисованной Никитой Сергеевичем Хрущёвым, – по ней был единовластный тиран, который всеми распоряжался и которому все подчинялись просто из страха. Тогда как реально народный комиссар внутренних дел – и по совместительству секретарь ЦК – Николай Иванович Ежов даже формально не был Джугашвили подчинён. В порядке партийной дисциплины он мог следовать решениям ЦК, но никак не единоличным решениям генсека.
К сожалению, значительная часть записи пленума ЦК КПСС июня 1937 года уничтожена, поэтому трудно сказать, как реально развивались на нём дела. Но по всем косвенным данным видно, что решение о Большом терроре проталкивали рядовые члены ЦК, где большинство составляли областные секретари, а Политбюро во главе с Джугашвили всячески сопротивлялось.
По числу казнённых на душу населения на первых местах в Большом терроре оказались регионы, которыми руководили Хрущёв, Постышев и Эйхе. Постышева и Эйхе расстреляли в 1939 году, а Хрущёв именно их первыми реабилитировал и назвал невинными жертвами кровавого тирана Сталина.
5) Военные преступления за период ВОВ
При Хрущёве был введён в оборот широко разошедшийся по литературе, доживший до наших дней миф о «взорванной Линии Сталина» – якобы уничтоженном комплексе укреплений старой границы. Этот миф отталкивался от более раннего, созданного в конце 30-х позитивного мифа о несокрушимости укреплений старой границы. В первые месяцы Великой Отечественной войны население СССР было уверено, что враг будет остановлен на «Линии Сталина». Н.С. Хрущёв в 1938—1940 годах отвечал за обороноспособность укрепрайонов Киевского и Одесского военных округов. Новому Первому секретарю были совершенно не нужны острые вопросы о боеспособности возведенных под его контролем укреплений и о причинах, по которым немцы без труда преодолели их в 1941-м.
Простейшим выходом из положения оказалось свалить объективную небоеспособность недостроенных УРов (укреплённых районов) на самодурство Сталина, который якобы и приказал их взорвать. Эта попытка самооправдания превратилась спустя десятилетия в стойкий элемент идеологического мифа, который встречается сегодня у многочисленных авторов как в художественной литературе, так и в публицистике. (8)
Что касается непосредственно уничтожения – Хрущёву в этом не было равных.
В качестве примера ответ из Москвы на его телеграмму 10 июля 1941 г. Киев Хрущёву:
«Ваши предложения об уничтожении всего имущества противоречат установкам, данным в речи т. Сталина, где об уничтожении всего ценного имущества говорилось в связи с вынужденным отходом частей Красной Армии. Ваши же предложения имеют в виду немедленное уничтожение всего ценного имущества, хлеба и скота в зоне 100–150 километров от противника, независимо от состояния фронта. Такое мероприятие может деморализовать население, вызвать недовольство Советской властью, расстроить тыл Красной Армии и создать, как в армии, так и среди населения настроение обязательного отхода вместо решимости давать отпор врагу». Председатель Государственного Комитета Обороны И. СТАЛИН. (9)
За время Великой Отечественной Войны на «совести» Хрущёва целый ряд преступлений, следы многих из них были эксгумированы в архивах и большей частью уничтожены по его поручению в конце 1956 года.
Хрущёв так или иначе оказался причастным к нескольким катастрофам на фронтах.
Первая такая катастрофа произошла под Киевом в 1941 году. Фактически Хрущёв саботировал своевременный отвод наших войск, что потом яростно отрицал в своих т. н. «мемуарах». Хрущёв как первое лицо компартии УССР был направлен управлять Юго-Западным фронтом. Не имевший опыта военного командования функционер очутился во главе войск на тяжелейшем участке, на котором ЮЗФ противостоял группировке армий «Юг». Первые месяцы войны обернулись для фронта полным разгромом. В Киевской катастрофе, которую немцы устроили РККА, полумиллиона красноармейцев попали в окружение. Во время выхода из окружения погибло почти всё руководство ЮЗФ – командующий М. П. Кирпонос, начштаба В. И. Тупиков и член ВС М. А. Бурмистенко – второй секретарь КП(б) УССР, фактический заместитель Хрущёва в довоенные годы.
В этом есть и его вина. Но не правы те, кто прямо и полностью обвиняет в ней именно Никиту Сергеевича. Главные решения принимались военными.
Ну, ладно, в 41-м наши войска терпели поражения повсеместно. А в 42-м мы уже одерживали победы на различных участках фронта, и вдруг – страшная катастрофа под Харьковом.
Командующий фронтом маршал Тимошенко и член Военного Совета Хрущёв предложили план операции по освобождению Харькова. Однако в Ставке стало известно, что немцы сосредоточили крупные силы в районе намечаемого наступления советских войск. Некоторые члены Ставки считали, что необходимо операцию отложить. Однако Тимошенко и Хрущёв яростно отстаивали свой план. И Сталин решил: раз авторы плана так уверены в успехе, то пусть его осуществляют. Наступление закончилось катастрофой громадного масштаба: шестисоттысячная группировка попала в окружение, сотни тысяч наших воинов были убиты, ранены или попали в плен. Поражение было настолько страшным, что заткнуть дыру, образовавшуюся в нашей линии обороны, было просто нечем, и врагу был открыт путь к Сталинграду и на Кавказ.
Но Хрущёв всегда умел возложить ответственность за провалы на других.
С. Кремлев пишет: «Хрущёв по натуре был негодяем и авантюристом, но – бывает же такое на свете! – гениально умел это скрывать! Скрывать так, что его не раскусили ни Сталин, ни Берия, ни будущая «антипартийная» группа Молотова, Маленкова, Кагановича. Не знаю, чем это объясняется, но, возможно, тем, что Хрущёв, особенно, когда занимал ещё подчиненное положение, обладал – это надо за ним признать – огромным природным обаянием. Он умел уговаривать! Его болтовне много раз поддавался даже Сталин! Что уж говорить о медлительном маршале Тимошенко, тем более, когда его соблазнял картинами будущего триумфа член Политбюро!»
Начальник оперативного отдела штаба ЮЗФ Иван Никифорович Рухле, вступивший в должность в апреле 1942 года, был одним из разработчиков операции по освобождению Ростова-на-Дону в конце ноября 1941 года. Он рассмотрев материалы о подготовке будущего наступления фронта на Харьковском направлении, он пришёл к твёрдому убеждению, что операция завершится в лучшем случае неудачей, а в худшем – разгромом. Для такого вывода у него были веские основания. О чём он и доложил. Но …
Хрущёв и Тимошенко уламывали Сталина. И почти уломали.
Было получено разрешение лишь на проведение частной операции по освобождению Харькова. Но и такую операцию Генштаб дважды опротестовывал у И. Сталина. Верховный Главнокомандующий продолжал колебаться.
Однако Хрущёв и Тимошенко гарантировали (!) победу. Под их гарантии Сталин и разрешил проведение наступления, приказав Генштабу считать операцию внутренним делом ЮЗН и ни в какие вопросы по ней не вмешиваться. Это был крупный просчёт, ведь на этом участке фронта решалась дальнейшая судьба войны.
Полковник Рухле обратился к начальнику отделения Особого отдела фронта Михаилу Белоусову, которого он знал по совместной службе, с просьбой доложить его мнение И. Сталину. Но …
Уже 15 и 16 мая Селивановский и Рухле порознь предупредили Хрущёва об опасности прорыва на левом фланге войск противника. Начальник оперативного отдела штаба фронта предлагал незамедлительно перебросить туда резервы, Баграмян же говорил о необходимости использования резервов на правом фланге для развития наступления на Харьков. Хрущёв поддержал Баграмяна. Катастрофу было видно даже без бинокля.
К 18 мая, обстановка только ухудшилась. Генштаб вновь высказался за то, чтобы прекратить наступление на Харьков. Предлагалось повернуть основные силы барвенковской наступательной группировки, ликвидировать прорыв противника и восстановить положение 9-й армии. Сталин с этим согласился.
Ситуация требовала прекращения Харьковской операции. Однако этого сделано не было.
В донесениях от 18 и 19 мая, подписанных Тимошенко, Хрущёвым и Баграмяном, предложения о необходимости прекращения операции не последовало.
Ударная группировка противника прорвалась в тыл советским войскам. Только теперь был отдан приказ о прекращении наступления на Харьков. Главные силы барвенковской ударной группы должны были развернуться против армии фон Клейста. Но было уже поздно. С севера прорвались танковые соединения 6-й армии фон Паулюса и устремились на юг. К исходу 22 мая окружение Харьковской группировки было завершено, а 29 мая закончена её ликвидация. В плену оказались 230 тыс. советских солдат и офицеров, 87 тысяч воинов погибли при попытке вырваться из окружения.
Кто же ответил за это преступление?
Непредвзятые исследователи называют главными виновниками харьковской трагедии Тимошенко, Хрущёва и Баграмяна, настоявших на проведении операции.
Но крайним в этой истории в итоге оказался… полковник Иван Рухле!!!
Хрущёв в разговоре по прямому проводу с заместителем начальника Генштаба Боковым дал И. Рухле такую характеристику: «Начальник оперативного отдела Рухле никчемный человек, боящийся ответственности, неточный, неаккуратный и притом трус… Я считаю, что дальнейшее пребывание… товарища Рухле на должности начальника оперативного отдела невозможно». … (И это о человеке, который не взирая на давление сверху, неоднократно докладывал о своём несогласии с предложенным планом и недопустимости проведения операции).
О дальнейшей судьбе арестованного рассказал в своих мемуарах экс-сотрудник центрального аппарата военной контрразведки Леонид Иванов. Во второй половине 1953 г. ему поручили подготовку к реабилитации дел ряда осуждённых генералов. Вот что он написал об Иване Никифоровиче: «…Рухле сидит в лагере. Ни приговора, ни решения суда, ни на сколько лет осуждён. И.Н. Рухле – ничего этого не было. А сидел он уже более 10 лет. …Месяца через полтора Д. Леонов вызвал меня и сообщил, что И. Рухле жив, освобождён, восстановлен в звании генерал-майора и направлен в Петрозаводск заместителем командира стрелкового корпуса». (7)