полная версия

Дмитрий Анатольевич Васильев
Сексот

Полная версия

Глава 3

Вечером мне позвонил Андрей Александрович. Когда я рассказал ему о произошедшем за день, он сообщил, что надо соглашаться на работу и что он скоро, в течение месяца, будет не в зоне доступа. Со мной свяжется его человек, который и даст мне дальнейшие инструкции.

Стоило мне закончить разговор и положить трубку, как тут же раздался очередной звонок:

– Да? – я недоуменно поднес трубку к уху.

– Вадим? – задал вопрос низкий мужской голос.

– Да!

– Я от Анфертьева. Выйди через пару минут во двор. Возле твоего подъезда будет стоять серый «Опель». Сразу садись на пассажирское сидение возле водителя! – обладатель низкого голоса сразу перешел на «ты» и его манера общения очень напоминала стиль разговора офицеров с подчиненными в военной части, в которую наш взвод как–то откомандировали на неделю. Не нравилась мне такая манера общения…

– Какого еще Анфертьева? Вы кто? – я включил непонимание и добавил в голос истеричные нотки. – Что вы всё время мне звоните, извращенцы? Я старая больная женщина, я буду жаловаться участковому!

– Э–э–э… – мужчина, судя по всему, впал в ступор, а потому через секунду в трубке послышались гудки.

И опять, только я положил трубку стационарного телефона, как раздался звонок:

– Так, старая больная женщина, – из динамика раздался голос Андрея Александровича, сдерживающего смех. – Это хорошо, что ты на лекциях по психологии не спал, но все же сделай то, что тебя попросили.

– Ладно, – пробурчал я в трубку и отключился.

***

– Привет, шутник, – мне протянул ладонь для рукопожатия сидящий за рулем автомобиля спортивный молодой человек, приблизительно моего возраста. – Меня Сергеем зовут.

– Здравствуйте, – я сдержанно пожал крепкую ладонь. Я не очень люблю людей, которые сразу начинают «тыкать» при общении.

– Слушай, давай на «ты», мы с тобой почти ровесники и в одном звании…

– Откуда вы знаете мое звание?

– Блин, Вадим, от Анфертьева, конечно. Я сотрудник ФСБ, такой же, как и ты, вот мое удостоверение, – он быстро протянул мне удостоверение в раскрытом виде, но что–то прочитать я не успел, так как он тут же убрал его в карман. – Я тоже, после окончания академии в каждом встречном видел агента вражеских спецслужб. Все, на самом деле, и проще, и сложнее, и раздолбайства в нашей структуре не мало. Ну, хочешь, я Анфертьева наберу, и он тебе подтвердит, кто я?

– Не надо, он уже звонил! Хотя, сымитировать голос при современных технологиях не так и сложно.

– Вадим–Вадим, – Сергей неодобрительно покачал головой. – Фома неверующий. Ладно, я вот по какому поводу. Во–первых, познакомиться, а во–вторых, пока Андрей Александрович будет в отпуске, его заменять буду я.

– Понял. Спасибо. Я пойду тогда?

– Куда ты так спешишь?

– У меня тренировка через час?

– Ты же вроде боксом еще на пятом курсе перестал заниматься из–за проблемы с носом…

– Боксом да, но я недавно стал заниматься карате.

– Похвально, а какой стиль?

– Госоку рю.

– Ну, для боксера ты не лучший стиль выбрал. Там же до синего пояса, все как в Шотокане, только ката и растяжка, к тому же официального представительства стиля «Госоку–рю» в России нет.

– Мне посоветовали поставить удары ногами…

– А–а–а, в этом плане, наверное, выбор правильный, хотя не проще было в обычную секцию Шотокан–карате записаться?

– Записался в ближайшую секцию возле дома, к тому же, нас у инструктора всего два человека, тренировки получаются более продуктивными.

– М–м–м, кстати, имей ввиду, твой будущий руководитель, Денисов, имеет красный пояс по полноконтактному карате.

– Запомнил, спасибо. Тогда я пойду?

– Да, давай, до связи!

***

– Вадим, а ты чего хочешь получить от карате? – Герман Сергеевич, инструктор по карате и айкидо, обладатель двух черных поясов внимательно смотрел, как я выполняю ката.

Я, не останавливаясь, провел по воздуху заученную связку ударов руками и ногами перемежающуюся блоками, а затем откровенно ответил на вопрос:

– Хочу научиться бить ногами!

– Хм, – инструктор как–то странно посмотрел на меня. – Знаешь, ты первый, кто так ответил на вопрос.

– А как обычно отвечают на такой вопрос? – я закончил выполнять ката «Хейан–Годан» и повернулся к Герману Сергеевичу.

– По–разному отвечают. Кто–то занимается для здоровья, кто–то для уверенности, кто–то ради пояса. Да–да, есть и такие, – прокомментировал мою ухмылку инструктор. Я никогда не понимал спортсменов, которые занимаются ради медали, звания или пояса. – Но никто и никогда не говорил, что он занимается карате для того, чтобы научиться бить ногами.

– Да ладно?! – я с недоверием посмотрел на инструктора.

– Нет, были, конечно, мальчишки, которые хотели научиться бить. Понимаешь, просто бить, и руками, и ногами. А ты хочешь научиться бить только ногами…

– Потому что руками я уже умею.

– ???

– Ты боксом занимался? – к разговору присоединился второй и последний ученик вечерней группы, Виталий.

– Да, четыре с лишним года. По юношам был чемпионом города. По взрослым призером Первенства Вузов и чемпионом нескольких турниров.

– Да, я заметил, что руками ты бьешь рационально, без лишних телодвижений.

– Я, когда с ним спаррингую, за его руками уследить не могу. Хорошо в полный контакт не бьет! – полушутя пожаловался Виталик инструктору.

– Знаете, мужики, вот эта ката, которую вы сейчас выполняли, является последней из пяти, необходимой для сдачи на синий пояс. В принципе, я уже сейчас могу вам повязать синие пояса, но есть один нюанс.

– Какой? – Виталик вытер вспотевшее лицо полотенцем.

– Вы не чувствуете ката, все движения выполняете механически.

– Ну, понимание, наверное, придет со временем, – я пожал плечами. – Если честно, я плохо понимаю, зачем вообще ката нужны?

– Ката, по своей сути, это бой с невидимым противником.

– Герман Сергеевич, в боксе есть такое упражнение: «бой с тенью». Ты представляешь себе соперника, его атаки и передвижения и в свою очередь строишь свою тактику, свой "рисунок" боя. С каждым новым тренировочным днем, этот "рисунок" становится более объемным и сложным, так как арсенал дополняется новыми ударами и комбинациями. Почему нельзя тоже самое реализовать в карате. Ставить удары, отрабатывать связки…

– Можно, но комбинаций ударов в карате в несколько раз больше, чем в боксе, из–за этого процесс обучения может растянуться во времени. Главное, я хочу, чтобы вы подходили к ката с пониманием, как к «бою с тенью». Представляйте себе, что вы не просто бьете по воздуху, а отражаете атаки противника. Давайте проверим это на ката «Хэйан–сёдан». Готовы?! Начали.

Я представил, что веду бой с соперником и бестолково заученные движения приобрели смысл.

Соперник бьет меня правой ногой в корпус. Я ставлю блок и отвечаю ударом в грудь. Он уклоняется и бьет в корпус уже другой ногой. Снова блок. Затем блок от его удара рукой. В ответ два удара в грудь… и в конце противник, обессиленно наносит два боковых удара руками, на что я отвечаю защитой шуто–укэ и возвращаюсь в исходное положение. Ямэ!

– Ну, вот, вот же! – Герман Сергеевич смотрел на нас с Виталиком улыбаясь. – Видите, как поменялся рисунок ката?! Скорость выросла, движения стали осмысленными, передвижения четкими. Ладно, мужики, готовьте к следующей тренировке все пять изученных ката, а сейчас, в традициях карате Госоку–рю, для получения синего пояса вам надо выполнить… отгадайте что?

– Кумитэ?

– И это тоже, но в конце тренировки. А сейчас тамэсивари!

– Это что такое? – раньше я не слышал такого термина и озвучил вопрос вслух.

– Доски будем ломать, – пробубнил Виталик.

– Правильно. Не зря же я вас все это время заставлял отжиматься на кулаках и набивать кинтасы⁵ о стену, – Герман Сергеевич достал из спортивной сумки две сосновых доски размером тридцать на тридцать сантиметров и толщиной около пятнадцати миллиметров. – Каждому дается одна попытка. Хорошенько разомните кисти и начнем.

Я отжался на кулаках, хорошенько размял кисти и подошел к инструктору. Если у Виталия уже был опыт занятий карате и навык разбивания досок, то для меня это было впервые. Ломать челюсти и носы приходилось, а вот доски на моей памяти были впервые. Я очень сильно волновался и заметивший это Герман Сергеевич произнес:

– Вадим, не напрягайся, а то получится не удар, а толчок. Встань в кибадачи⁶, – инструктор встал передо мной с доской в вытянутых руках на уровне груди. – Теперь обозначь траекторию удара до центра доски. Почему левой рукой?

– Я скрытый левша. Левой рукой бью сильнее, чем правой.

– А, понятно. Так, рука в момент соприкосновения кулака с поверхностью доски должна полностью распрямиться в локте и не забудь ее подвернуть. Вот так, а теперь тоже самое, но резко, в полную силу и на выдохе.

Пронзительно выдохнув, я резко выбросил руку от груди, при этом разворачивая кулак. В момент соприкосновения кулака с доской я почувствовал лишь небольшое сопротивление. Характерный звук раскалывающейся доски гулко прокатился по залу.

– Отлично.

– Я даже ничего не почувствовал.

– У тебя тяжелая рука. Думаю, немного попрактиковавшись, ты сможешь и тридцатимиллиметровую доску разбить, а это уже требования, предъявляемые при сдаче на коричневый пояс.

Виталик также, без особого труда разбил свою доску, и мы приступили к кумитэ⁷ – условному бою, где удары только обозначаются. Как и все предыдущие разы, за счет того, что я был на голову выше Виталия и легче на десять килограмм, во всех пяти схватках победа досталась мне.

– Тебе знаешь, что надо отработать? – Герман Сергеевич подошел ко мне, держа в руках макивару⁸. – Ты в спарринге постоянно наносишь сдвоенный прямой удар левой рукой, попробуй вместо второго удара рукой, наносить маваши⁹ в голову. Попробуй.

Тренер поднял макивару и я нанес прямой удар левой рукой и тут же боковой удар левой ногой.

– Вот, это твоя связка. У тебя левый удар рукой очень быстрый, уклониться от него тяжело, и соперники будут убирать голову назад, если успеют среагировать. Тут ты им ногой за ухо и зарядишь. Понял механику движения?

– Да, все понятно. Ничего сложного.

– Отрабатывай это движение по сто раз в день и со временем связка будет вылетать автоматически.

Глава 4

Я уже неделю работал ведущим специалистом в службе эксплуатации Дворца Конгрессов. За это время успел познакомиться не только с сотрудниками и рабочими своего отдела, но и со смежниками, а мой непосредственный начальник, Дмитрий Суварин, был одноклассником заместителя начальника службы – Денисова Дениса Денисовича, и потому наш отдел пользовался некоторыми преференциями.

Построенные на территории Дворца Конгресса здания, к 300–летию Петербурга, были новыми и практически не требовали проведения каких–либо ремонтных работ. К тому же, для непосредственных работ по ремонту инженерных систем зданий были привлечены две организации «ТеплоЛайнИнжиниринг» и «Хонха», которые, в свою очередь, и занимались монтажом оборудования и инженерных систем в процессе строительства. Получалось, что в мои функции входил лишь контроль выполненных ремонтных работ, ведение журнала и составление отчетной документации. Ничего нового. В отделе был лишь один компьютер, из всех сотрудников им умели пользоваться только я и Суварин. Поэтому целые дни напролет я сидел в пятидесятиметровом кабинете, который делил с начальником отдела и ведущим специалистом по наружным сетям, и читал книгу. Работа «не бей лежачего».

– … а еще у нас двух девчонок–горничных летом уволили за то, что они в обеденный перерыв пошли позагорать на берегу Финского залива, – Суварин рассказывал мне местные новости, параллельно играя на компьютере в игру–шутер. – В один день рассчитали.

– Это перебор, – вяло ответил я, не отрываясь от книги. – Сделали бы предупреждение, на худой конец, взыскание. Зачем же увольнять?

– Я тоже так думаю, – Дмитрий обложил матом монстра, который не дал ему пройти миссию. – Отсюда вывод, у нас нет права на ошибку!

– Так, мужики, чего делаете? – в кабинет, как вихрь, ворвался Денисов, тридцати двух летний мужчина, чуть выше среднего роста, с фигурой борца и лужёной глоткой, он, как правило, подавлял оппонентов с первых секунд общения. Но я с ним сразу нашел общий язык, на фоне общего увлечения боевыми искусствами.

– График составляю, – не стесняясь присутствия непосредственного начальника, Суварин продолжал играть на компьютере. – Этих, блин, дежурств.

– А я ему помогаю, – я спрятал книгу под столешницу, хорошие отношения это одно, а откровенное неуважение, это совсем другое. Я, в отличие от Суварина, не бывший одноклассник Денисова.

– Да я уже вижу, – Денис погрозил нам пальцем – Значит так, вот вам две задачи, на ближайшие два дня. Первая, проверьте, что за проблемы с водоснабжением в билетном павильоне и второе, послезавтра приедет комиссия во главе… – Денисов замялся, – во главе с кем надо, будут принимать в эксплуатацию здание «Пресс-центра», от вашего отдела, в обязательном порядке, должен присутствовать специалист. Понятно?

– Зачем, Денис? – Дмитрий оторвался от компьютера. – Что нам, больше делать нечего? Опять полдня ходить за этим начальником из министерства и выслушивать его истории, что раньше строили на совесть, а сейчас через жопу…

– Так, всё! Отставить разговоры, – я уже заметил, когда у Дениса не было ответных доводов, в нем просыпался сержант. – Есть установленная процедура. Галстук не забудь надеть и рубашку… и брюки.

– Да понял я, – Дима улыбнулся приятелю. – Всё будешь перечислять или на этом остановишься?!

– Ладно, я у себя. По результатам осмотра кассового павильона, справку мне составьте.

Когда Денис вышел, Суварин посмотрел на меня большими грустными глазами:

– Ну, чего Вадим, давай решать, кто пойдет завтра в кассовый павильон, а кто послезавтра на комиссию.

– Почему слесарей нельзя послать на обследование?

– Потому что.

– Что потому что?

– Всё потому что, – Дмитрий загрузил игру. – Ходили уже, два раза, ничего толком объяснить не могут. Какой-то бак, чего-то там капает. Раньше не капало, а теперь слышно, как что-то капает. Кассовый павильон работает только летом, он сейчас закрыт. В нем есть санузел и там что-то капает. Короче, сходи завтра и посмотри опытным взглядом человека с высоконьким образованием.

– Вот подколол, так подколол, – я вышел из-за стола, чтобы поставить чайник. – А вы, товарищ начальник, со своим средним техническим машиностроительным не справитесь?

– Я график составляю, – он окинул меня взглядом. – Раз ты такой дерзкий, иди-ка ты и на комиссию. Благо в брюках и рубашке на службу ходишь. Галстук у тебя есть?

– Найдется.

– Вот и договорились, а то мне действительно до пятницы график надо сделать, а руки всё не доходят.

***

Получив у дежурного ключ, я вышел за пределы кольца охраны и проследовал в сторону Санкт-Петербургского шоссе, к стоящему особняком кассовому павильону. Открыв со скрипом дверь, я вошел в санузел. Молча постояв минуту, я действительно услышал звук капели. Причем звучание раздавалось снизу, из-под пола. Постучав ногой по линолеуму, я обнаружил под ним деревянный щит, выполняющий роль крышки прямоугольного люка размером метр на метр. Подцепив доску краем разводного ключа, я откинул щит в сторону и посветил фонарем вниз.

– Понятненько, – мой голос эхом отразился от металлических стенок накопителя бытового стока, а до ноздрей донесся характерный «аромат».

Накопитель был объемом около четырех кубов и практически пуст. Лишь на дне виднелся небольшой слой сточной воды. Видимо, после окончания сезона, ассенизаторная машина откачала жидкие отходы, но, тем не менее, часть стока осталась. Темная жижа жила своей жизнью под воздействием разности температур ночью и днем. Она испарялась, конденсировалась на стенках и потолке резервуара-накопителя, а затем грустно капала вниз, приводя в замешательство тех, кто посещал кассовый павильон. Поставив щит на место, я вышел на улицу и недалеко от здания обнаружил чугунный люк на бетонном колодце. Колодец и накопитель были связаны между собой трубой и жидкость перетекала в колодец по принципу сообщающихся сосудов. Из колодца ассенизаторная машина и осуществляла откачку жидких отходов жизнедеятельности кассиров.

Вернувшись в корпус, где располагалась служба эксплуатации, я тщательно вымыл руки и затем сел за оформление отчета. Часто, не важно, насколько хорошо ты выполнил работу, важно, как ты в итоге отчитался по ее результатам. Это правило я крепко усвоил, работая в аварийной службе и, в отличие от своих коллег, всегда тщательно записывал в журнал все аварийные ситуации и мероприятия по их устранению и локализации.

– Разрешите войти, Денис Денисович? – держа в руке отчет, я постучал в приоткрытую дверь заместителя начальника службы. Денисов два года отслужил в армии, уйдя на дембель в звании старшего сержанта и потому, обращаясь к нему, ни в коем случае нельзя было применять слово «можно». Так как незамедлительно следовал ответ: «можно Машку за ляжку», «можно козу на возу» и другие производные словосочетания.

– Да, – Денис отвлекся от какого-то документа и махнул мне рукой. – Заходи.

– Вот, отчет о результатах обследования кассового павильона по жалобам на капель.

– Давай, – Денисов протянул руку, внимательно прочитал отчет, ухмыльнулся, глядя на чертеж, схематично изображающий в разрезе здание, под которым располагается накопительная емкость, связанная трубой с колодцем. Особенно его умилил унитаз, нарисованный над емкостью. – Так это не водопровод капает?

– Нет. Водопровод отключен, причем где-то на магистрали. Труба в павильоне сухая, дядя Юра сказал, что при нем ее опорожняли работяги из «Хонхи».

– Ну и хорошо, – Денис убрал отчет в ящик стола. – Кто завтра из отдела пойдет на комиссию?

– Я пойду.

– Замечательно. Я там по статусу должен быть. Мы, как эксплуатирующая организация, должны лишь поставить подписи в акте-приемке. К нам никаких вопросов не будет. В основном товарищи из министерства походят, покрутят жалом, укажут на пару недочетов, пожурят нерадивых подрядчиков и примут объект в эксплуатацию. А затем, сопровождаемые руководством комплекса и генеральным директором подрядной организации, отправятся в ресторан, отмечать закрытие очередного этапа строительства.

– То есть, моя роль, просто находится за спиной комиссии и не отсвечивать?

– Именно. Ну и, – Денис немного замялся. – Если вдруг возникнут какие-то вопросы по внутренним сетям непосредственно к службе эксплуатации, дать свои комментарии, ссылаясь на нормативную документацию, как ты это умеешь.

– Понятно, – у меня действительно есть такая черта, я ужасный крючкотвор и при работе предпочитаю действовать в рамках норм действующих ГОСТов и СНиПов¹⁰ , – тогда до завтра.

– Да, давай. Ровно в десять в здании «Пресс-центра». И это, там во дворце у унитаза на третьем этаже клапан плохо держит, найди в библиотеке инструкцию на него, хорошо?

– Хорошо, – я кивнул головой и двинулся в сторону технической библиотеки, благо располагалась она в этом же здании.

***

– Кто так делает, а? Ну, кто так делает, я вас спрашиваю? – плотный пожилой мужчина в дорогом костюме, презрительно осмотрел интерьер зала пресс-центра и, пройдя мимо меня, отправился в соседнее помещение. Он едва доставал макушкой мне до подбородка, но при этом от него исходила какая-то мощная, властная энергетика, возвышающая его над окружающими. – Это резиденция президента! – он неожиданно развернулся и рявкнул на идущих следом за ним людей. – А у вас тут дешевый пластик, ДСП и ламинат! Я в семьдесят втором году был прорабом, когда проводили ремонт в здании Куйбышевского горкома. Так там стены дубовыми панелями обшивали, каждую плашку паркета вручную отбирали…

– Но Вениамин Семенович, – взмолился генеральный директор подрядной организации. – Мы же всё по проектной документации делали.

– Ты мне про проектную документацию, Виктор Николаевич, не рассказывай. Знаю я, как они там проектируют. Раньше проект здания два года делали. Вначале архитекторы планы с фасадами начертят, потом конструкторы фундаменты и балки рассчитывают, а уже затем инженерные сети наносят. А сейчас как? Что молчишь, не знаешь?! А сейчас всё одновременно делают, на этих своих компьютерах. Да, вроде быстро, а по факту, потом переделывают по сто раз.

– Так мы же по проекту прошедшему государственную экспертизу строим, – продолжил настаивать Виктор Николаевич.

– Рассказал бы я тебе, как эта экспертиза проходит, – Вениамин Семенович устало махнул рукой. – Да времени нет. Мы всё посмотрели? – он оглянулся к своему помощнику.

– Всё, Вениамин Семенович, – помощник сверился с документацией. – В целом нареканий нет. Есть несколько недочетов, которые можно устранить уже после подписания акта приёмки.

– Силами подрядной организации! – голос подал Денисов.

– Это кто сказал? – из-за низкого роста не видя того, кто произнес последнюю фразу, Вениамин Семенович немного привстал на цыпочки.

– Это я сказал, – без труда пройдя сквозь загораживающих его членов приемной комиссии, Денисов вышел на обозрение высокопоставленного чиновника из Москвы.