Дмитрий Емец
Обещание Гарпии
Невидимый лабиринт стал для змея сюрпризом. Его отбросило в одну сторону, в другую. Змей ускорялся, завивался петлями. Один раз он оказался совсем близко к Еве и хотел атаковать её алым жалом, но повернул морду не в ту сторону – и его опять отбросило.
На этот раз он случайно оказался у дверей, рядом с той неподвижно стоящей фигурой, увидел её, зашипел и бросился в атаку. Мертвенный свет столкнулся с золотым, выжигающим. Громадная фигура, получив удар тупой мордой в грудь, откинулась назад, зашаталась. Ева увидела красный глиняный контур, а внутри него ещё один, ледяной. Морда змея ударила по ледяному контуру, а алое жало вонзилось в центр фигуры.
Полетели осколки глины и брызги льда, мгновенно превратившегося в воду и пар. Устояв на ногах, фигура занесла руку и ударила змея посохом. Посох сиял так, словно был вылеплен из сплошного рыжья. Ева ждала звука от удара, но ничего не услышала. Посох дважды пронзил змея насквозь, рассекая пену, из которой тот был соткан. После второго удара посох в руке у великана померк. Послышалось шипение. По комнате разлилась душная вонь.
Змей застыл на полу. Обе челюсти хаотично щёлкали, а жало наносило уколы в пустоту. Наклонившись, великан внимательно посмотрел на змея. Затем на гаснущий, съёживающийся посох в руке. Попытался ударить змея в третий раз, но посох лишь слабо вспыхнул. Оглушённый змей зашевелился, приходя в себя. Великан заспешил. Крупными шагами прошёл через комнату, гаснущим посохом нанося по воздуху короткие удары. В воздухе что-то слабо вспыхивало и прогорало.
Великан подошёл к руну и сдёрнул его со стены. Вернулся к змею, руном обхватил его голубоватые, из лунного света сотканные бока и потащил змея к прорези в воздухе. В несколько приёмов протолкнул его туда и точно огромной иглой зашил прорезь несколькими движениями посоха. Как только это было сделано, посох рассыпался на множество холодных серебристых искр. Великан деловито огляделся и, запахнув плащ, направился к выходу из комнаты. Следовал он тем же путём, как и попал сюда. Новых троп не прокладывал, опасаясь магии.
Перед тем как уйти, остановился на пороге и долгим взглядом посмотрел на Еву. Он ощутила его взгляд – долгий, непонятный и, пожалуй, не враждебный. Потом повернулся и вышел, унося с собой золотое руно. Ева смогла двинуться не раньше, чем погасла последняя искра. Рядом с ней на полу сидела Любора и трясла головой. Чуть дальше точно мокрая собака встряхивался и щёлкал зубами Тибальд. Бермята помогал подняться Настасье.
Рядом с Евой возник стожар. Он уже вполне опомнился. На место прорези старался не смотреть, только бросил быстрый, исследующий взгляд.
– Хотите бобра и позитива? У нас увели золотое руно! Вы, конечно, поняли, что этот гигант был Албыч? Оттого и пятна глины, – сообщил он.
– А защитный купол? – спросил Бермята.
– На этот раз он с ним не церемонился. Просто как раскалённым прутом ткнул в пластмассу!.. О, да тут и в комнатке то же самое! Теперь понятно, как он прошёл через лабиринт!
Настасья хлопнула в ладоши. В комнате стало светло. Ева увидела, что в воздухе повисли оплавленные стеклянные нити – уничтоженная магия невидимого лабиринта.
– Вы это видели? Зоопланктон криптогамный! Мы ничего не могли сделать! Ничегошеньки! – воскликнул Бермята.
– Жаль, я выстрелить не успела! Даже зрачками двинуть не могла! Албыч мне взгляд заморозил! – пожаловалась Любора. Трубы на её плечах запоздало зашевелились, только выцеливать им было уже некого.
– И хорошо. Стрелять было бы идеей ОЧЕНЬ среднего масштаба! – сказала Настасья. – Ты его посох видела? Это был сгусток чистой магии примерно в пятьдесят тысяч магров… Им Албыч прожёг купол защиты и уничтожил лабиринт. И им же ударил змея!
– Но змей выжил! – сказала Любора.
– Вот именно! Всё, что Албыч сумел – это на минуту оглушить змея и протолкнуть его сквозь границу мира. Которую змей, однако, прекрасно сможет прорезать вторично.
– А зачем он обмотал его золотым руном?
– Это был единственный способ его взять. Змей не из материи нашего мира. У него только жало из нашей материи – им он и убивает, – сказал Тибальд. Он достал вещун и нерешительно вертел его в руке. – Придётся разбудить Невера Невзоровича. Советую зажать уши… Будет много новых слов! – хмуро предупредил он.
– А зачем будить Невера? – спросил Бермята.
– Только он сможет объявить Албыча в розыск!.. Похищение золотого руна – это очень серьёзно. Мы поднимем на ноги всю маглицию!
– Надеюсь, – сказала Настасья. – Но всё же прошу обратить внимание: Албыч спас нам жизнь.
– И похитил руно! – заявил Тибальд. – Помнишь брызги глины на защите? Думаю, он и вчера приходил, но, скорее всего, без посоха… Ему нечем было распутать лабиринт. Сегодня же он даже с куполом не стал церемониться – просто прожёг его.
Настасья кивнула:
– Возможно. Но отвечу вопросом на вопрос. ЗАЧЕМ ОН ЭТО СДЕЛАЛ? Возможно, Албыч прожёг купол потому, что чувствовал, что змей близко, а распутать магию не успевал.
Тибальд вдохнул через нос, вместе с воздухом набираясь храбрости для разговора с бешеным начальством, и снял вещун с блокировки. Но сначала он успел связаться с Нахабой, вещун затрясся, завибрировал, и из него стали высыпаться буквы. Тибальд торопливо разгребал их в кучки, и буквы складывались в слова.
– Невера Невзоровича будить не надо! – сказал он тихо.
– Почему?
– Он уже сам разбудился! Звонил мне три раза и пытался вызвать на работу. Вот этих вот слов не читайте… Это всякие начальственные вопли! Он очень несовременно относится к внукам волкодлаков. И это при том, что сам он, да простят мне нетолерантность, просто вонючий пустотелый вампир! – Тибальд торопливо сгрёб две кучки в сторону и застенчиво прикрыл их газеткой.
Любора включила свой вещун, и из него тоже посыпались буковки.
– У меня тоже куча оповещений! Сегодня ночью совершено нападение на ГХМВ 1 СО! Подробности неизвестны. Не выяснено даже, находятся преступники внутри или уже скрылись. Туда стянут весь московский магнизон. Отряд боевых магов готовится к штурму, но приказ пока не отдан.
– Почему?
– Так сразу нельзя. Нужно подготовиться! – серьёзно сказала Любора. – ГХМВ 1 СО – это первый Секретный Отдел Главного Хранилища Магических Вещдоков, где хранятся особо опасные артефакты. Выпустят какого-нибудь драконобойного джинна, который плюётся плазмой… И чем от него отбиваться? МСС?
– МСС? – переспросила Ева.
– А, так ты не знаешь! Магзели обожают аббревиатуры! Никогда не скажут просто «сглаздамат», а всегда МСС – Метатель Скоростных Сглазов! Не «замораживалка», а БМТ – Блокиратор Магии Температурный… Не амбал с фингалом, а КПРБКА – Коллега по Работе Без Карьерных Амбиций… Ну и так далее! – сказала Любора и побежала к балкону. Трубы на её плечах хищно вертелись. Из вещуна, который она держала в руке, продолжали сыпаться буквы.
Глава 5
ОМР при ММЦ имени Лиха Одноглазого
Молодой кот реагирует вообще на всё: на шевеление занавески, на скрип двери, на проходящие мимо ноги. И всё для него повод поохотиться. А старый кот реагирует только на мышь или на птицу, потому что знает, каких звуков надо действительно ждать. Так и люди. Они со временем реагируют только на то, что приносит им доход. А всё остальное списывают в утиль. И, между нами, это тупик.
Ветеринарные записи Павла Звенидрага
ГХМВ 1 СО размещался в ближнем Подмагсковье. Долетел Бермята быстро, правда, дважды приходилось зависать в воздухе из-за большого количества патрулей. Боевые маги, поднятые ночью по тревоге, были суровы и документы проверяли придирчиво. Куча задержанных джиннов-таксистов служили тому подтверждением. Заточённые в прозрачные сосуды, джинны психовали и, сгущаясь, клубились сизым дымом.
– Магжант Рыжов! Магрейтор Кузьменко! Ваши документы!
Бермята протягивал документ – маленькую карточку, в которой на фотографии прыгал ещё один Бермята, совсем крошечный. Магжант Рыжов и магрейтор Кузьменко брали его в руки и сурово рассматривали, пока атлант из усиления бестрепетно держал «Ровер» на прицеле искромёта.
– Ты поддельный? – спрашивали магжант и магрейтор, по очереди показывая документу язык.
Расчёт был на то, что крошечный Бермята на карточке начнёт либо дрожать от ужаса, либо кривляться. Способ был дедовский, но, как ни странно, работал, потому что поддельные магические снимки отличались большей эмоциональностью, чем выполненные в магсударственных ателье.
К счастью, документы проверяли только у водителя, но всё же стожар на всякий случай прятался за Люборой, прижавшись к могучей девушке, как птенчик к маме-птичке.
– Скажи спасибо, что тебя не накрыли! – сказала Любора.
– Это Рыжов и Кузьменко должны сказать спасибо! – заявил стожар.
– Это ещё почему? И что бы ты сделал, если бы тебя арестовали?
– Я бы вышел из магшины, подняв руки, и сказал атланту с искромётом: «Номер 321! У тебя молния в дуле застряла!»
– И он стал бы заглядывать в дуло?
– Ещё как стал бы! Некоторые, лапочки такие, даже пальцем её выковыривать начинают! Но сейчас операция «Перехват», поэтому в дуло заглядывать атлант бы не стал. Он обратился бы к старшему по экипажу. Атлант обязан это сделать, потому что застрявшая молния опасна для окружающих. А пока бы он обращался – у атлантов на это несколько секунд уходит, – я бы случайно задел ногой штабель банок с пленными таксистами. Ой! И всё разбилось!
– Атлант справится с джинном!
– Это кто сказал? Джинны – элементали воздуха… У них все кислородные реакции под контролем. Когда они очень сердиты, то могут слиться в одно существо, и… как бы это вежливо сказать… всем будет большая бяка! И этому экипажу в первую очередь.
– Ну и жульё же вы, стожары! – покачала головой Любора.
– А не надо было нас триста лет подряд ловить! Тогда бы мы были добрые и пушистые. А так вы сами запустили естественный отбор.
– Прилетели! – сказал Бермята.
«Ровер» нырнул вниз. Фары высветили обветшавшую стену с четырьмя круглыми башнями. Боевого значения стена давно не имела. Роль отсутствующих ворот выполнял шлагбаум, рядом с которым циклоп и атлант из оцепления с чудовищной силой таранили друг друга лбами, выясняя, кто умнее. Судя по количеству синяков у циклопа и выбоин на мраморной голове атланта, умны они были примерно в одинаковой степени.
ГХМВ 1 СО не отличался красотой. Массивные стены, крошечные окна – и ко всему этому пристроены колонны с коринфским ордером. Вокруг ГХМВ редкой цепью стояли атланты. На парковке беспорядочно приткнулись с десяток летающих магшин и знакомый громоздкий магтобус, который Ева уже видела в Кудрино. Тот самый, с невращающимися колёсами, на шинах которого белой краской было написано «ВЕРХ» и «НИЗ».
Туда, на парковку, Бермята и направил «Ровер». Большая группа боевых магов, высыпавшая при их приближении из магтобуса, рассыпавшись в разные стороны, чтобы не перекрывать друг другу сектор огня, взяла «Ровер» на прицел, однако когда из «Ровера» выбрались Любора и Тибальд, напряжение сразу спало. Любору и Тибальда здесь хорошо знали.
– О! Да тут весь наш отряд магического реагирования при Магсковском магическом центре имени Лиха Одноглазого! ОМР при ММЦ! – воскликнула Любора.
– Какого-какого Лиха? – удивилась Ева.
– Фамилия такая была у нашего основателя! Знакомьтесь! – Трубы на плечах Люборы, повернувшись, показали на подбежавшего к ним высоченного парня в броне-антимаг. На антимаге было множество копотных пятен и пробоин. Было понятно, что её владельцу много где довелось побывать.
– Знакомьтесь! Это наш Боня по прозвищу Разведка боем! Полное имя – Бонифаций! Очень крутой чел! Боня вечно первым рвётся в бой, и его сразу ранят! А магическая специализация у него знаете какая? Дыхание смерти! Он её сдал на троечку, но с ним почему-то никто не хочет целоваться!
Парень одарил Любору широченной улыбкой, что не понравилось Тибальду.
– Боня, сгинь! А то мне как раз одного скелета для раскадровки не хватает! – пригрозил он.
– А этих и запоминать бесполезно! – весело продолжала Любора, кивнув на группу крепышей в шлемах. – Наша группа магхвата! Бранибор, Бранимир, Браниполк и Бранислав! Когда они бегут всей толпой и орут, то враг сразу сдаётся, потому что понимает, что никогда не научится их отличать!..
Подошёл невысокий парень в шапке с прорезью для глаз и, приветствуя Любору, махнул ей рукой.
– О! Это наш снайперчик Златан. Никто никогда не видел его лица. Когда он бреется, то разбивает зеркало, чтобы враг не применил сканирующую магию… Даже цвет его волос составляет магсударственную тайночку! – похвасталась Любора.
– Он, случайно, не рыжий? – лениво спросил Филат.
Парень тревожно уставился на него сквозь прорези шапки.
– Сорри, если угадал… Златанами родители обычно называют рыжих, – пояснил стожар и тотчас, успокаивая снайпера, переключился на парня и девушку, стоящих поодаль. Девушка была невысокая, но решительная, с уверенными движениями и интонациями школьной учительницы. Волосы у неё были голубые. Парень же, длинный, тощий, несчастный на вид, чем-то напоминал грустного клоуна.
– Это наши Пьеро и Мальвина… Разумеется, прозвища! Но очень уж подходят! Мальвина вон даже волосы перекрасила.
– А у них почему антимагов нет?
– Потому что на штурм не хотят. Пьеро и Мальвина – маги ВБП – внешнего боевого прикрытия!.. – пояснила Любора.
Мальвина замахала руками и на кого-то сердито закричала.
– А чего Мальвина всё время вопит? – спросила Ева.
– Она не вопит. Она сублимируется!.. А вообще Мальвина ничего! Наш человек! Орёт про стерильность больше всех, а сама кормит лягушечек изо рта… А Пьеро вовсе даже и не нытик! Просто у него подсознание включено в речевую цепочечку и он говорит всё, что думает. А так он даже не болтливый, – сказала Любора задиристо.
Мальвина фыркнула и отвернулась. Ощущалось, что отношения у Люборы и Мальвины неидеальные.
– Мы все умрём! Нас всех убьют! – заунывно произнёс Пьеро. – Посмотрите, как солнце заливает тучи кровью!
Ева испуганно взглянула на тучи.
– Не слушай его! – отмахнулась Любора. – Обычный рассвет! Он вечно несёт какую-то пургу. А ещё страдает от великих вопросиков. Например, томатная паста и кетчуп – это одно и то же или нет?
– Нет, это совершенно разное! – сказал Пьеро, отвлекаясь от мыслей о смерти. – Хотя если хорошо задуматься, то…
Заметив, что Любора ехидно улыбается, Мальвина врезала ему локтем в живот.
– Заглохни! – шёпотом приказала она. – Думаешь, она над тобой издевается? Она надо мной издевается! – И Мальвина опять ему врезала.
Пьеро попятился.
– Дай же ему договорить! – возмутилась Любора. – Молодой человечек хочет высказаться! Чего ты к нему всё время лезешь?
– Хочу – и лезу!.. А ты не суйся! А то сглажу!
Мальвина извлекла затрёпанный томик стихотворных проклятий и начала его угрожающе перелистывать. Любора вскинула руки, показывая, что сдаётся.
– Очень опасная магия, – объяснила она Еве. – Чтобы снять сглаз в две строки, отвод должен быть в четыре! Это ещё терпимо, можно наизусть выучить. А если сглаз в двадцать строк? – И, схватив под один локоть Бермяту, а под другой стожара, Любора быстро потащила их прочь.
Мальвина сердито смотрела им вслед, потрясая в воздухе книгой. Рядом, успокаивая её, переминался Пьеро.
– Знаешь, зачем она нас под руки держит? – поинтересовался у Бермяты стожар. – Для магии мы теперь одна цель. На троих сглаза нормального не подберёшь… Надо сильно текст корректировать.
Бермята недоверчиво уставился на Любору:
– Слышала, что он говорит? Неужели ты так коварна?
– Приходится, – вздохнула Любора. – Я бы могла, конечно, в неё гранатой бабахнуть, но всё-таки мы подруги… А вот того друга я вам показывала? – она перешла на шёпот. – Осьмиглаз! Наш наблюдатель! Все чувства у него предельно обострены. – Любора кивнула на грузного мужчину, сидящего на складном стуле.
Мужчина напоминал горного тролля, только комнатных размеров: громадный нос, громадные губы, крошечные глазки, очень узкий лоб. На щеках куча бородавок, похожих на приклеившиеся камни. Волосы жёсткие, как половая щётка. Еве показалось, что эти волосы даже толще бакенбард Пламмеля, хотя цвет имели не рыжий, а какой бывает у окислившейся меди.
Над головой у Осьмиглаза вертелось шесть летающих глаз, которые вместе с его парой составляли заявленные в имени восемь. Изредка то один, то другой глаз поглядывал на хранилище и начинал скользить вдоль стены, подыскивая способ проникнуть внутрь.
Услышав, что говорят о нём, Осьмиглаз грозно поднялся со стула. Из-за коротких кривых ног он оказался не так уж и высок. Зато руки его были мясисты как два окорока, а шея такой толщины, что казалось, будто руки растут прямо из неё.
– Меня не обсуждать! – с угрозой пророкотал он.
– Осьмиглаз, не ворчи! Скажи хоть раз что-нибудь приятное! – попросила Любора.
– Это принципиально не мои проблемы, кому чего приятно! – отрезал Осьмиглаз.
Из-за магтобуса кругло выкатился Нахаба. С тростью, завершающейся литой головой грифа, в полной броне-антимаге, но без шлема. В руке головняк по рыжью держал вещун правительственной связи, отличающийся от обычного вещуна тем, что к нему был подклеен сборник сканвордов, использующийся для шифрования. Такой способ был признан надёжным. Для подслушивания Фазанолю и Пламмелю пришлось бы отыскать похожий сборник и разгадать его от корки до корки. Сборники же менялись каждые сутки. Таким образом, для того чтобы быть в курсе всех переговоров маглиции, гению злодейства пришлось бы добрых двадцать три часа из двадцати четырёх вспоминать, кто играл главные роли в фильме про мушкетёров или как зовут собачку эстрадной певицы, и у него не оставалось бы уже никаких сил для планирования преступлений.
Нахаба сурово зыркнул на Настасью и закричал на атлантов:
– А эти здесь откуда?! К ядерной бабке! А ну убрать отсюда всех посторонних!
Только атланты тронулись выполнять приказ, Нахаба сменил гнев на милость:
– А-атставить! Но имейте в виду: я вас не приглашал! Прекрасно обойдусь без вашей помощи!
– Мы не предлагаем помощи! – смиренно сказала Настасья. – В штурмовую группу тем более не рвёмся!
Головняк по рыжью дёрнул себя за мясистое ухо:
– Отлично! Можете остаться! Только попрошу учесть: операцией руковожу я!
– Убоись! – кратко отозвался Бермята.
Нахаба некоторое время напряжённо размышлял, в каком смысле воспринимать это «убоись!», но после решил, что в уважительном, и благосклонно кивнул.
– Начинаем штурм!.. Пятиминутная готовность! Бонифаций! Ты, как всегда, первый! За тобой группа – и замыкает Любора! – негромко приказал он.
Парень в покрытой копотью броне молча кивнул и выдвинулся вперёд. Бранибор, Бранимир, Браниполк и Бранислав выстроились за магтобусом и стали проверять амуницию.
– Осьмиглаз! Что в хранилище? – спросил Нахаба.
– На первый взгляд ничего подозрительного. – Там сейчас летает пара моих глаз.
– Проникновение было?
– Я принципиально не делаю выводов, что было и чего не было. Это пусть Тибальд заключение даёт. Он у нас эксперт!.. Дальняя дверь распахнута. Замок вырван с мясом. Это всё, что я вижу! – с вызовом ответил Осьмиглаз.
Нахаба взмахнул тростью.
– Через неё и пойдёт группа магхвата! Златан, почему не на позиции? Опять без оружия?! Где оно?! – рявкнул он.
Снайпер Златан куда-то исчез и вернулся с громадным штопорником, бьющим сгустками плазмы. Прицел на штопорнике напоминал громадный фонарь.
– Хорошая штука! Позволяет видеть сквозь предметы, ткани, даже сквозь броню… – объяснил он Еве.
Торопливо облачившись в броню, Любора заняла место сразу за группой магхвата и завертела трубами на плечах, готовая поддерживать группу беглым огнём.
– Тщательно проверьте здание! Лестницы, переходы, проходы… Атланты обеспечивают наружное прикрытие! Артефакты не трогать! Магические пломбы, если целы, не срывать!.. Если что-то срываете – всё под фиксацию! Осьмиглаз, под твою ответственность!
– Принципиально не беру на себя ответственность! – предупредил полутролль. – Откуда я знаю, что может потрогать толпа боевых магов и куда пальнёт из своих труб эта девица? Я их что, глазками останавливать буду?
Нахаба заскрипел зубами, обрывая его:
– Готовность десять секунд… Пять секунд!..
Бермята схватил Еву за руку.
– Зажмурься! Быстро! – велел он.
Ева послушно закрыла глаза, но несколько секунд ничего не происходило, и она осторожно приоткрыла один глаз. И именно в этот момент Нахаба рявкнул: «Штурм!» Пьеро разом вскинул оба длинных рукава. Мальвина завертелась на месте. Любора выстрелила из наплечных труб. Ко входу в ГХМВ пронеслись две ракеты. Земля вздрогнула. Что-то полыхнуло. Снявшись с места, отряд боевых магов пошёл на приступ и скрылся внутри хранилища. А ещё прежде основного отряда в хранилище бешеным колобком вкатился маг в сплошной броне.
Ева всего этого не видела. Глаз её словно залило молоком. Она вертелась на месте и глубоко дышала.
– Что… это… было? – с усилием выговорила она.
– Парализующая и слепящая ракеты, – объяснил ей Бермята. – Заодно выжигающий блок от атакующей магии… Магзели всегда их используют перед штурмом. Говорил я тебе: зажмурься!
Вскоре Ева прозрела. Рядом с ней обеспокоенно топтался Невер Нахаба. Головняк по рыжью то бросался к хранилищу, то возвращался и, ударяя по земле тростью, спрашивал у Осьмиглаза:
– Ну… ну… ну? Что там у них? Чего ты молчишь?
Осьмиглаз сидел на стуле и, сосредоточившись, управлял летающими глазами. Пальцы на его руках шевелились.
– Я молчу, потому что мне сложно болтать и работать! Если кто-то может болтать и работать, ему и задавайте вопросы! – ворчливо отвечал он.
Нахаба багровел, но сдерживался:
– У группы всё в порядке?
– Принципиально не делаю прогнозов! В настоящий момент потерь среди боевого состава не зафиксировано!
Настасья отвела Бермяту в сторону:
– Где стожар?
– Понятия не имею. Где-то стожарит, – отозвался тот.
– Этого-то я и боялась!
Внезапно Мальвина издала тревожный вопль и, на ходу вырывая из кармана бляшку, заставлявшую атлантов повиноваться, бросилась к магтобусу.
– Атланты, за мной! Здесь кто-то скрывается! – крикнула она.
Один из атлантов забрался под магтобус и за ногу вытащил из-под него крепкого парня. Из одежды на парне были только трусы и майка, а в ладони зажат стеклянный шарик. Парень смотрел на шарик и хихикал. Парня подтащили к Нахабе.
– Бонифаций, ты, что ли?! – зарычал Нахаба, всмотревшись в него.
Парень молчал и от шарика не отрывался.
– Да, это Боня! – признала Мальвина.
– К ядерной бабке Боню! Если Боня здесь, то кто тогда в магхране?! Мы все видели, как он туда вбежал первым!
Мальвина и Пьеро стали трясти Боню, однако он очнулся, лишь когда Мальвина отобрала у него шар и передала его Нахабе.
– Склеротическая магия! Не смотрите на шар, шеф… Держать можно – смотреть нет!.. Боня, почему ты без брони? Где твой антимаг?
– А… вот как это называется! – обрадовался Боня. – У меня его взяли… этот… как его… брови такие торчат!.. Дал заглянуть в круглый такой… не помню что!.. Я пытался оторвать от него этот… как его… но не мог! Не ругайтесь, командир! Вы же командир, да?
Нахаба не отозвался. Он смотрел на шарик и слабо дёргал головой, как будто его глаза прилипли и он не понимал, как их отлепить.
* * *
Раньше чем Нахаба окончательно отлип от шарика, из хранилища возник ещё один Бонифаций. Точнее, его покрытый копотью и выбоинами антимаг. Первый Боня с удивлением наблюдал за приближением второго. Рядом с закопчённым Боней шла Любора и по-дружески с ним переговаривалась.
– Всё нормально! Просветили все закоулки! Никого там внутри нет! – крикнула Любора ещё издали.
Приблизившись, второй Боня преспокойно стащил с головы шлем, и под ним обнаружился стожар. В другое время Нахаба стал бы вопить и грозить арестом, но сейчас он тупо смотрел в шарик, дёргал головой и пытался вспомнить, как называется чувство, которое он испытывает. Злобность, злостность, злючность?
Стожар забрал у него из пальцев шарик, и Нахаба очнулся:
– Я… разорву тебя на… на… на как их там?
– На «как-их-тамы» рвать меня не надо! – сказал Филат. – Антимаг может активной защитой шарахнуть… Кстати, там в кармашке огрызок яблока! Плата за использование! Огрызок так себе, зато с косточками. Их можно посадить!
Он ловко выскользнул из антимага и вернул его Боне. Тот двинулся на него как бык. Недаром он был магом первой атаки. Стожар легко, как от мотылька, уклонился от летящего в него кулака и ловко нырнул за спину Нахабе.
– Отставить, Бонифаций! Уволю к ядерной бабке! Будешь у меня всю жизнь у рыночного сканера дежурить! – рявкнул стожар голосом головняка по рыжью.
Маг первой атаки застыл как вкопанный, не разобравшись, какой из двух Нахабов на него наорал. Правда, теперь Филату предстояло улаживать дело с разгневанным начальством.
– Прошу прощения, что воспользовался вашим голосом! Прежде чем метать молнии, взгляните, что я принёс! – Стожар показал Нахабе большую зелёного стекла бутыль.
– Что там ещё? – спросил Нахаба.
– Джинн – хранитель музея. Его засунули в бутылку, но я его нашёл и спас. Если не от смерти, то от паров растворителя… Джинны не переносят сильных запахов. Они со всеми запахами смешиваются! – Филат зубами вытащил пробку.
Из бутылки вытек красный, до крайности разгневанный джинн в чалме, представившийся как Вадид ибн Ваиль. Кто заточил его в бутылку, он представления не имел, но осыпал негодяя проклятиями. Утверждал, что всё случилось мгновенно. Чтобы на ком-то сорваться, джинн попытался обстрелять Нахабу молниями, но был успокоен совместной магией Мальвины и Пьеро. Тогда, с восточным фатализмом смирившись с неизбежным, охающий джинн ветром повлёкся ко входу в хранилище, однако уже через несколько минут вернулся.
– Ну? Что пропало? – спросила у него Настасья.
– Ничего, о красивейшая! – с поклоном отвечал джинн.
Настасье такое обращение явно понравилось. Нахаба же шмыгнул распухшим носом:
– Ничего? Ты уверен?
– Я работаю в магхране больше двухсот лет, уважаемый! Я бы обнаружил даже пропажу волоска из мусорной корзины!.. Но ничего не исчезло, всё на месте!
Головняк по рыжью с облегчением провёл по лбу рукой, но от всех подозрений явно не избавился.
– Проверим! Равно как и то, насколько добросовестно ты исполнял свои обязанности! – буркнул он.
– Проверяй, о любезнейший! Да падут отныне мои обязанности на твою голову! – воняя растворителем, отозвался Вадид ибн Ваиль.
– К ядерной бабке! Если ничего не пропало – тогда какого дракона воры залезали в хранилище?!
– В запасниках ГХМВ 1 СО около семисот тысяч единиц хранения. Ещё точнее – семьсот тысяч сто семь артефактов! Вчера вечером было столько. Сейчас же их семьсот тысяч сто восемь! Ровно на одну единицу хранения больше!
– Тупость! Значит, кто-то преодолел серьёзнейшую многоконтурную защиту и влез в музей, чтобы подбросить один предмет? – спросил Нахаба недоверчиво.
– Ты узрел самую суть, о умнейший! Так он и сделал! – джинн поклонился, приложив руки к груди.
– С какой целью?
– О проницательнейший! Ответить на этот вопрос да поможет тебе твоя мудрость! В сговоре с похитителем я не состоял. Если бы я засунул сам себя в бутылку, я выбрал бы бутылку без резкого запаха и непрозрачную. Мы, джинны, ненавидим вонь и прозрачное стекло…
– Логично! Про кувшины и запахи… да… абсолютно согласна, – сказала Настасья.
Получив от неё поддержку, джинн склонился в благодарном поклоне.
У Нахабы завибрировал вещун. Надо отдать ему должное: когда дело касалось докладов, соображал он чётко и безошибочно.
– Так! Что мы имеем? Все семьсот тысяч сто семь артефактов на месте! Ничего не пропало! Даже появилось нечто новое! То есть я могу доложить своему начальству, что мы не только проявили оперативность и предотвратили ограбление, но и захватили у врага ценный трофей!
– Вне всякого сомнения! Раз уж артефактов стало больше! – улыбаясь, сказала Настасья.
– Хм… А мы сможем предъявить наш трофей?
Джинн покачал головой:
– Нет, о мудрейший Невер ибн Невзор! Злодей, проникший в хранилище, поменял сущности всех артефактов!
– Блии-и-и-и-ин! Гомункулус гуморальный! Врезать бы ему по лабильности да летальным геном! – не то в восторге, не в то в ужасе воскликнул Бермята.
– Как это – поменял сущности? То есть, допустим, какой-нибудь артефактный меч-головоруб уже не меч? – напрягся Нахаба.
– Так и есть, о проницательнейший! Ты постиг всю мудрость земли и всю сущность явлений, но да осмелюсь и я положить пять копеек своей глупости в сокровищницу твоей мудрости! Есть, например, меч-головоруб, а есть летающая зубочистка. И вот сущность меча-головоруба ныне в зубочистке. Ты возьмёшься за неё – и она оттяпает тебе голову… И таких предметов теперь более семисот тысяч… Плюс среди них один новый, который тоже, возможно, поменялся с чем-то сущностью.
Нахаба, до того рвавшийся на склад, раздумал туда заходить.
– А найти его мы сможем? – спросил он.
– Да, о величайший! Но это опасно. Ибо сии артефакты, как тебе известно, не просто так находятся в сём узилище. Это преступные и опасные артефакты!
– К ядерной бабке! – перебил Невер, трусливо косясь на задрожавший вещун. – Всё серьёзней, чем я думал… Но вор ничего не вынес? Точно?
– Сие так же верно, как и то, что всех нас заливает сияние твоей мудрости! – отозвался джинн.
Нахаба нахмурился, мнительно вглядываясь в джинна. Но тот, как и все джинны, был непроницаем. Точнее, слишком проницаем, чтобы что-то можно было усмотреть на его хитрой физиономии.
– Отлично! Тогда на этом пункте мы и построим отчёт о нашей… гм… победе. «Своевременные и оперативные действия, проявленные… гм… ну и мной в том числе, помешали злоумышленнику вынести похищенное…» Ну и далее по пунктам… Далее мы проведём инвентаризацию – неспешно, тщательно, с привлечением специалистов – и обязательно обнаружим лишний предмет!
– Так всё и будет, о разумнейший! Твои слова распутывают клубок наших недоумений! – язвительно произнёс джинн.
Головняк по рыжью кивнул, поднёс к уху вещун и откатился в сторону.
– Предчувствую, что за эту ночечку мы все получим благодарности! – пропела Любора. – Правильно сделанный докладик – это пятьдесят процентов военного дела!.. А Неверчик в этом соображает… Может, не будем говорить ему про… ну, что было в Выхино?
– Пока не стоит! – мягко сказала Настасья. – За это ведь ордена не дадут?
– Ни в коем случае. А вот по головушке настучать могут запросто. Надо, чтобы и Тибальдик помалкивал!
Любора отправилась искать Тибальда, а Настасья поманила к себе Вадида ибн Ваиля и отвела, точнее отбуксировала, его в сторону. Джинн тянулся за ней по воздуху как огромное летающее полотенце.
– Послушайте, Вадид! – сказала Настасья. – У нас с вами есть немного времени, пока Нахаба там беседует… Вы ведь джинн, не так ли? А у джиннов врождённый контроль пространства и объёма!
