У входа нет выхода – Дмитрий Емец

Завязка неоригинальна: ребята и девушки от 14 до 17 лет похищены и попадают в ШНыр – Школу Ныряльщиков, где обучаются путешествию по пространствам. Присутствуют: физические упражнения, лошадки, перестрелки, бесовские искушения, шпионы, борьба со злом. Отсутствуют: секс (хотя все парочками, целуются как штангу жмут), книги, духовные запросы. Ах да, брутальная бритоголовая Насточка знает всех поэтов Серебряного века. Всех, понимаете?

А ещё ребяток учат. Заглянем в их конспекты.

Сила человека проявляется в том, насколько сильно он сумеет наступить на себя. Оп-па! Самодисциплина не самая плохая штука, но наступать на себя – это не силу проявлять, а… как бы это потактичнее выразиться… гибкость спинного хребта.

Чем сильнее любят – тем больше запрещают. Если хочешь наверняка уничтожить того, кого любишь, разреши ему все. Был такой Йозеф Фрицль, он очень любил свою дочку Элизабет и запретил ей всё. И своим детям от Элизабет тоже всё запретил.

Самец и самка хомо сапиенс – биологически разные виды. Мужчина, спорящий с женщиной, подобен бородатому профессору философии, который, нацепив юбку, отправился на завалинку и сказал, потирая ручки: «Ну, бабки, держитесь! Ща я вас всех переаргументирую!!!» Женвопрос для многих наших писателей, особенно детских, – сущий камень преткновения. С одной стороны, без баб-с никуда, женщина – это функция развития сюжета. С другой же стороны, знаний об объекте ноль.

Девушки вообще так устроены, что влюбляются во всякий предмет, который ходит за ними достаточно усидчиво. Не вдадимся в дискуссию относительно права сексуального выбора, но вдумаемся – ходит усидчиво.

Чтобы отвлечь женщину от вселенских страданий, достаточно сказать ей, что у нее юбка сзади испачкана. Это не отвлекает, это усугубляет.

Далее, на примере кустодиевской красавицы Лены с грудью как диван и изломанной интеллектуалки Фреды доказывается, что глупые женщины естественны и счастливы, а умные – бессчастны, одиноки, некрасивы и злы. К уму как таковому Емец также питает странное предубеждение. Ум ничего не стоит, если не может заставить себя подобреть. Ум не бывает добрый или недобрый, ум бывает или не бывает. А заставить себя подобреть – как заставить веселиться. Не тот коленкор.

Не жалеть себя! Все, что я жалею, рано или поздно отправится на корм червям. Дык эта… потому и жалеем. А то, что вечно, рождается именно там, где заканчивается саможаление. Чтобы я стал лучше, меня надо непрерывно пинать, не забивая при этом насмерть.

Не позволяй душе лениться,

Лупи чертовку сгоряча.

Душа обязана трудиться

На производстве кирпича.

Ликует люд в трамвае тесном.

Танцует трудовой народ.

Мороз и солнце – день чудесный

Для фрезеровочных работ…

И так далее. Велик был Александр Николаевич Башлачёв, всё предвидел. Никто ещё не сделался лучше от непрерывного пинанья.

Она гуманитарий, а у гуманитариев слова обесценены. Почему, откуда? С таким же успехом можно заявить, что у математиков обесценены числа.

Заслуживает уважения тот, кто в своем теле как в троллейбусе едет. Новый он, старый – какая разница, если все равно выходить. Догадываюсь, где истоки смелого уподобления: в часто цитируемом ничьём афоризме «Наше тело как осёл, на котором едем в Иерусалим, недокормишь – упадёт, перекормишь – взбесится». У св. отцов: милый, мягенький ослик, о котором надо заботиться, которого целуешь в бархатный нос. У Емеца – казённый троллейбус, где хоть кучу наложи, всё равно выходить. Какова разница, а?

Достоевский однажды бросил в жену стаканом. Окажись рядом такой пингвин [правозащитник], сразу бы раскудахтался: «Как ты ему позволяешь так с собой обходиться? Где твоя гордость? Срочно – развод! Мы поможем! Мы защитим! Мы запретим ему видеть детей!» А так простила, забыла и любила всю жизнь… У меня был знакомый, он жене выбил зубы и вырвал косу. Жена простила, забыла, любила. Но на кой она сдалась – с плешью, без зубов и без чувства собственного достоинства?

Да и вообще кто сказал, что зло не добренькое? Да оно, может, гуманнее добра в двести тысяч раз, как и маньяк до определенного момента добрее отца с ремнем. Классический случай подмены понятий. К тому же от маньяка можно усклизнуть, а от отца, у которого на всё один ответ – ремень, никуда не денешься. В себе его несёшь, генетически.

Зачем – не шныровское слово. Шныровские слова или «надо», или «по приколу». Славные возникают аналогии – молодчики-крепыши, вне семьи, вне школы, в изоляции, выполняют приказы, потому что надо, добавляют от себя по приколу, не задаются вопросом «зачем». Штурмовики!

Усугубляет эту ассоциацию лексика шныров. Сявка, бардачник, пёсья мать!! «Добрые» и преподаватели, и ученики кроют друг друга чуть не матом, в то время как «злые» подчёркнуто вежливы, интеллигентны. Испытание новичков-шныров (шныр=шнырь?) хрестоматийно тюремное – «велосипед». Муссируется то, что лучше свой с ремнём, чем чужой с разговором.

В общем, писал либо вечный новоначальный христианин с ностальгией по пионер- (а то и не пионер)лагерям, либо ловкий демагог, либо то и другое сразу. Не спрашивай, кто виноват, спрашивай, кому выгодно.

Чудо – это отступление от обычного порядка вещей, которое делает мир хоть капельку нравственнее. А если нравственнее мир не становится, это не чудо, а фокус.

Вторая книга из серии «Школа ныряльщиков» заставила меня задуматься: а так уж ли новы эти идеи? Не сплагиатнул ли случайно Емец идею Вербера о существовании «центра абсолютного удовольствия» и его влиянии на психику?

В самом деле, со мной произошло такое странное дежавю и в душу закралась мысль еретика: «А, может, автор просто переводит на более простой язык книги, которые обычный подросток вряд ли станет читать?»И сразу всё очарование куда-то разлетелось, магия улетучилась, впечатления приобрели оттенок серого.

Чудо книги стало фокусом.До сих пор я была чуть ли не фанаткой Емца. Теперь же он останется у меня в душе не на столь высоких позициях.

А теперь о самой книге: «У входа нет выхода».

Мысль №1: при чем здесь это название?! Просто захотелось красное словцо для привлекательности вывесить на обложку? Ну не вяжется оно со смыслом книги! Ну не то! Если учесть, что книга о девушках и парнях, которые учатся в школе ныряльщиков за мечтами, что сюжет прост как карандаш и что лексикон книги не слишком уж философский.

Мысль №2: что поменялось: мой характер или манера изречения автора? Может, я просто выросла из такого? Ну не было интересно, честно говоря, читала книгу просто из чувства долга. И дальше читать не собираюсь, как это ни печально.

Емец перегнул со шныровским жаргоном и пересолил со спецэффектами, и в результате выдал эдакую солянку с вареньем. Неаппетитно, скажу я вам.

Мысль №3: что я скажу лайвлибовцам?! Что Емец не такой уж и чудесный? Или что это только серия «ШНыр» такая?

Или же, что у каждой книги свой читатель и у этой, к сожалению (или к счастью), я точно не в списке фаворитов. И это взаимно.Оценка: "3". Редко когда так оцениваю книгу, но определение мне понравилось: нейтрально. Аминь.

Вторая книга про Школу ныряльщиков. Полет нормальный. Хотя эта книга показалась немного повзрослее первой. Думаю, это даже к лучшему.

Всё такой же разухабистый сюжет. Отличные, яркие герои. Динамика событий.

Ну а какой тут душевный юмор! Послушайте только:

У царя одна дочь была царевна Несмеяна, а другая – царевна Ржака. Царь обещал одну половину царства тому, кто насмешит Несмеяну, а другую – тому, кто уймет Ржаку.Еще:

Ученики младших классов прут огромные ранцы, от которых позвоночник осыпается в трусы. Чем старше ученик, тем рюкзак меньше, и, наконец, наступает день и час, когда человек идет в школу, сунув под ремень брюк единственную тетрадь по всем предметам.

Чтобы отвлечь женщину от вселенских страданий, достаточно сказать ей, что у нее юбка сзади испачкана!Просто очаровательно! :)

То, что нужно для подростков и детей 35+ :)

Слушала книгу в исполнении Аркадия Бухмина. Отлично!