Дмитрий Goblin Пучков
Красный шторм. Октябрьская революция глазами российских историков
Тогда они еще не думали поднимать мятеж, но дело кончилось именно этим. Когда наступило утро, солдаты вышли на построение и, как договорились, вместо обычного приветствия стали кричать Лашкевичу «ура». Тот ничего не понимал и принялся ругать их. Тогда друг Кирпичникова унтер-офицер Марков наставил на майора штык и сказал, что они больше не пойдут стрелять в народ. Лашкевич и другие офицеры бросились бежать. Двое солдат пальнули им вслед – командир учебной команды был убит. С этого момента все солдаты считались виновными, им грозил расстрел. В итоге учебная команда принялась уговаривать другие части Волынского полка восстать против властей. Четвертая рота, состоявшая из фронтовиков, с радостью согласилась. Началась цепная реакция: волынцы вышли на улицу. По соседству размещались казармы Литовского полка, часть казарм Преображенского полка, и нижние чины оттуда присоединялись к солдатской толпе, которая все росла и росла. В какой-то момент в ней оказался оркестр, и солдаты пошли уже под музыку и разгромили арсенал. Они раздали оружие рабочим – и восставших вооруженных людей стало еще больше. К 12 часам дня 27 февраля выступило около 25 000 солдат гарнизона. На следующий день практически весь гарнизон перешел на сторону восстания.
Кого можно назвать лидером восстания на первом этапе?
У выступления не было лидера. Солдаты кричали: «Где вожаки? Что делать?» По ходу дела они разгромили еще тюрьму, в которой находились политзаключенные. И вот они-то и направили солдат к Государственной думе, которая была резко оппозиционна правительству. В конечном счете оказалось, что солдаты поддерживают Думу, хотя никто из думцев реально не принимал никакого участия в организации этого выступления. Данных об этом нет. Большинство историков считают его стихийным взрывом народного недовольства.
Как вы думаете, что было бы, если бы русская армия участвовала в весеннем наступлении вместе с союзниками по Антанте?
Некоторые исследователи полагают, что Германия была бы сокрушена, война закончилась бы победой и никакой революции не случилось бы. На мой взгляд, это не так. Надо посмотреть, чем завершилось наступление союзников. На Западном фронте оно началось в апреле 1917 года, как и предполагалось. Союзники сосредоточили огромные силы: удар наносили 66 французских дивизий на фронте в 40 километров. Это 30 солдат на метр фронта, огромная масса людей! Их поддерживали 5000 орудий. Артподготовка продолжалась четыре дня, и передовые линии немцев были просто смешаны с землей. Однако немцы ушли во вторую линию обороны, оставив в окопах пулеметчиков в бронебойных колпаках. И когда французская армия пошла на прорыв, началась страшная бойня. Англичане наносили удар на другом участке фронта – там происходило то же самое. В итоге за четыре дня потери Антанты составили 320 000 человек, и в конце концов французы не выдержали. Французская армия подняла бунт. Солдаты кричали, что не пойдут больше на пулеметы. Вместо того чтобы атаковать немцев, несколько полков пошли на Париж поднимать восстание парижских рабочих. А те в поддержку солдат забастовали! Это была почти революция, подавить которую удалось с большим трудом.
Что произошло бы, пойди русская армия в наступление? Никто не может гарантировать, что действия русской армии привели бы к решительному успеху, так как значительная ее часть уже не хотела воевать. Скорее всего, бунты, которые мы видели во время локального Митавского наступления, приобрели бы более широкий характер, особенно в случае многих жертв. Возможно, вместо февральской мы бы имели апрельскую революцию…
Можно ли сказать, что падение монархии было воспринято крестьянами как сигнал к переделу земли?
Когда солдаты на фронте узнали, что власть императора пала, они стали массово возвращаться в свои деревни с оружием и пытаться делить землю. Министр-председатель Временного правительства Александр Федорович Керенский, настроенный продолжать войну, метался по всей линии фронта и уговаривал солдат пойти в наступление в июне. Оно началось, но уже через пару дней, когда самые надежные части оказались выбиты, многие отказались идти в атаку и стали покидать фронт, убивая офицеров, пытавшихся их остановить. В деревне в сентябре-октябре уже вовсю шел «черный передел». В общем, к середине года было понятно, что революцию возглавит та сила, которая призовет к немедленному миру и удовлетворит желание крестьян получить землю. Лучше всех это почувствовали большевики.
Ленин выдвинул эти лозунги сразу по возвращении из эмиграции в апреле 1917 года.
Да. Но постепенно их осознание приходило и к другим политическим лидерам. 24 октября 1917 года на заседании предпарламента вожди эсеров и меньшевиков Гоц, Дан и Мартов буквально требовали у Керенского немедленно принять декреты о земле и мире. Но тот медлил. В результате их принял Второй съезд Советов, перехвативший власть у Временного правительства после Октябрьского вооруженного восстания.
Какова роль крестьянства в Гражданской войне?
Надежда Ленина на немедленный мир без аннексий и контрибуций не оправдалась. Когда началось наступление немецких войск, ему пришлось подписать позорный Брестский мир, отдать немцам всю Прибалтику и признать независимость Украины. Теперь Ленину нужно было обеспечить снабжение городов, а крестьяне по-прежнему не хотели продавать хлеб задешево. Тогда большевики отправили в деревню продотряды и стали отбирать хлеб. Это спровоцировало восстания, которые помогли организоваться белой армии (в ее рядах находились и недовольные крестьяне). Но в целом крестьяне не хотели воевать ни за кого. Их интересовала только земля, они хотели, чтобы их оставили в покое.
Решающую роль сыграло то, что, когда генерал Деникин пошел на красную Москву, в обозе за ним ехали старые собственники уже переделенной земли. Крестьяне ни в коем случае не хотели возвращать помещика. И если раньше они массово дезертировали и из белого, и из красного войска, то теперь миллион дезертиров вернулись в Красную армию. В итоге Деникин отступил на юг, потом его сменил Врангель, который фактически расписался в том, что белые все это время вели неверную экономическую политику: в Крыму он принял свой декрет о земле, по смыслу близкий советскому, который разрабатывал ближайший помощник Столыпина Александр Васильевич Кривошеин. Но это не помогло белым: они проиграли.
Вы как-то обмолвились, что в Гражданской войне выиграло крестьянство. Что вы имели в виду?
В 1921 году, чтобы снизить накал крестьянского сопротивления, большевики были вынуждены отменить продразверстку и заменить ее сравнительно небольшим продналогом. Таким образом крестьяне завладели всей помещичьей землей, и наделы в Центральном Черноземье увеличились в полтора раза. «Голодный экспорт» прекратился, крестьяне поделили землю, с которой экспортировался хлеб, и потребляли его сами. В целом они зажили хорошо: согласно последним исследованиям, уровень потребления в деревне возрос до 3000 килокалорий на человека в день. Вдобавок крестьяне добились отмены винно-водочной монополии, им было разрешено варить самогон. В двадцатых годах крестьяне на какое-то время ощутили себя в крестьянском раю. Человеку немного надо, когда хлеба вдосталь. После событий 1920–1921 годов голодные времена прекратились. Так было вплоть до начала коллективизации.
Русский флот в революциях 1917 года
Краса и гордость русской революции – именно так называл матросов народный комиссар по военным и морским делам Лев Троцкий. Люди в бескозырках и черных бушлатах сыграли огромную роль в низвержении старого порядка и становлении власти Советов. Но почему именно флот стал инкубатором революционного возмущения? Что вызвало к жизни альянс моряков и лидеров большевистской партии? И как вышло, что большая часть царского адмиралитета воевала в Гражданской войне за красных? Об этом рассказывает профессор Санкт-Петербургского университета доктор исторических наук Кирилл Назаренко.
Егор Яковлев: Что представлял из себя Русский императорский флот к 1914 году?
Кирилл Назаренко: Наши морские силы находились не в лучшем состоянии: Русско-японская война уничтожила практически все современные корабли Балтийского флота. Это фиаско совпало с огромным технологическим рывком в сфере военного судостроения. В 1905 году в Британии на свет появился новый прорывной тип военного корабля – «Дредноут», имя которого стало нарицательным. После этого гонка морских вооружений началась во многом с нуля, и в ней Россия, ослабленная поражением на Дальнем Востоке, отставала.
Читатели часто критикуют нас за то, что мы упоминаем непонятные им термины. Что такое дредноут?
В середине XIX века начался переход от деревянного парусного судостроения к железному (потом стальному) паровому. Переход этот происходил плавно, и мачты, реи, парусное снаряжение боевые корабли несли до 1880-х годов. Броненосцы от них избавились в начале 1880-х, а крейсера – в начале 1890-х. У нас в 1894-м был построен броненосный крейсер «Рюрик», весьма прогрессивный по ряду параметров, но он еще имел полный рангоут и мог идти под парусами. Это было связано с тем, что корабль был оснащен неэкономичными паровыми машинами и для длительного крейсерства в океане не хватило бы никаких запасов угля. Поэтому крейсировать предпочитали под парусами, а в случае погони за неприятелем или, наоборот, бегства запускали паровую машину.
Калибр и мощность орудий постоянно увеличивались, и примерно в конце 1870-х – начале 1880-х сложился классический тип корабля-броненосца. Для него характерны две башни (на носу и на корме) обычно с 305-мм орудиями, от восьми до шестнадцати 152-мм орудий, которые располагались побортно (или в небольших башнях, или в казематах). Плюс два (иногда три) десятка мелких орудий для того, чтобы отбивать атаки миноносцев.
Кроме того, корабль имел таран: вплоть до 1890-х годов предполагалось, что бои будут вестись на близких дистанциях. Суда также оснащались боевыми марсами (площадками на мачте) со скорострельными пушками, предназначенными для того, чтобы при абордажном бое расстреливать противника на палубе вражеского броненосца. До 1890-х годов матросы даже имели на вооружении абордажные сабли.
В 1890-е годы корабли окончательно избавились от парусов и покрылись толстой броней. А в начале XX века, как я уже упоминал, произошел мощный технологический скачок. Русско-японская война выявила массу новых тенденций, которые позволили создать новый тип корабля. Он получил название линейного (по-английски battleship), также его называют дредноутом – по имени первого корабля этого класса, который построили англичане в 1905 году.
Дредноут отличался от броненосцев по нескольким параметрам. Прежде всего тем, что на нем было больше орудий крупного калибра (не четыре, а десять). Потом их число увеличилось до 14! Был упразднен средний калибр, а мелкий подрос до 100–120–130–150 мм (для боев с миноносцами). Скорость незначительно возросла, размеры увеличились примерно в полтора раза. Последние броненосцы – это 15 тысяч тонн, а дредноуты – 22–23 тысячи, позднее свыше 30 тысяч тонн. Улучшилось бронирование. Таким образом, каждый дредноут был раза в три сильнее, чем любой броненосец предшествующей эпохи. Можно сказать, что после появления дредноутов классические броненосцы устарели.
Экипаж пополнился не очень сильно: на последних броненосцах он составлял 800 человек, на первых дредноутах в 1200–1500. Зато огневая мощь возросла фантастически. После Русско-японской войны победила концепция боя на большой дистанции, и дальность стрельбы морских орудий доросла до 20–25 километров. На этой дальности невозможно наблюдать не только с палубы, но и с наблюдательных площадок на мачтах. Во время Первой мировой войны родилась идея корректировки стрельбы линейного корабля с самолета. В итоге дальность достигла 40 километров и на этом остановилась.
Как Российская империя ответила на вызовы времени?
Планы были грандиозные: существовала большая судостроительная программа 1912 года, согласно которой спустя 20 лет Россия должна была иметь 36 линейных кораблей и крейсеров. Это больше, чем реально имелось в 1932-м у Великобритании, что демонстрирует нереальность данной программы. Однако соотношение расходов на армию и флот в предвоенные годы действительно было нехарактерным для России: обычно у нас флот получает не больше 20 % от тех сумм, которые идут на сухопутную армию, а порой и гораздо меньше. Это нормально, потому что страна преимущественно сухопутная и без флота отбиться от врагов мы еще сможем, а вот без армии нет. Поэтому флот занимает второстепенное положение.
Однако Николай II после проигранной Русско-японской войны сделал все, дабы морские силы получили значительное финансирование до 42 % от сухопутных военных расходов. Это было больше, чем тратила на флот Германия, и чуть меньше, чем тратили на флот США. Правда, даже этих исключительных ассигнований не хватало, чтобы быстро вывести флот на передовые позиции.
В строю на Балтике к концу 1914 года у нас находилось четыре современных дредноута. На Черном море их не было вовсе. Только к концу 1916 года для черноморской акватории построили три дредноута, первый из которых – «Императрица Мария» – вскоре взорвался на рейде при загадочных обстоятельствах. В Германии и Великобритании было 20–24 дредноута в одном строю, и, конечно, ни о каком лобовом столкновении с немецким флотом русский флот не мог и думать.
Из положительных моментов можно отметить, что после Русско-японской войны произошло обновление командного состава. К управлению военно-морскими силами пришли люди, более молодые по возрасту, а главное – энергичные и решительные. Из них в первую очередь стоит назвать морского министра Ивана Константиновича Григоровича. Он сыграл заметную роль, и неслучайно его барельеф украшает вестибюль станции метро «Адмиралтейская» в Санкт-Петербурге. Иван Константинович обладал необходимыми для министра качествами: был неплохим дипломатом и придворным, продержался на своем посту дольше всех министров в последние годы монархии (с 1911-го по 1917-й). Григорович немало сделал для строительства флота, его материального обеспечения и организации.
Другой выдающийся деятель времен Первой мировой войны – командующий Балтийским флотом Николай Оттович фон Эссен, отличный военно-морской начальник, обладавший яркой харизмой и способный повести за собой. Это очень важно в любом деле, но в военном особенно. И искренняя скорбь, охватившая Балтийский флот после внезапной смерти Эссена, говорит о том, что он действительно был человеком, который мог увлечь.
А когда он умер?
Эссен умер в 1915 году от крупозного воспаления легких. В последние годы все внезапные смерти у нас принято объявлять результатом интриг чьих-то спецслужб. Вот и про Эссена я недавно прочитал, что его убили.
Английские шпионы?
Немецкие, наверное. Но это имеет мало отношения к реальным событиям.
Чем же знаменит Эссен? Понятно, что ни о каком навязывании морского сражения немцам речь не шла по причине крайней слабости Балтийского флота. Тогда родилась идея минно-артиллерийской позиции в Финском заливе: перекрыть устье залива минами, построить береговые батареи, точно так же перекрыть входы в Рижский залив и соорудить укрепления на Аландских островах. Аланды после Крымской войны были демилитаризованы, поэтому в мирное время Россия не могла там вести военное строительство, но после начала войны острова быстро укрепили, а проходы между ними заминировали.
Кроме того, на подступах к Петербургу построили форты Николаевский и Алексеевский, теперь это Ино и Красная Горка. Они усилили береговую оборону восточной части Финского залива. Все сделали правильно, но в целом это была пассивная стратегия. Эссена это ужасно раздражало, и он все время планировал активные действия, например хотел одним ударом покончить со шведским флотом. У нас господствовала точка зрения, что Швеция в будущей войне обязательно поддержит Германию. И Эссен предлагал поступить со шведским флотом, как некогда адмирал Нельсон с датским: внезапно подойти к Стокгольму и под угрозой бомбардировки столицы заставить шведов передать их флот России.
Полагаю, МИД яростно сопротивлялся? Это неминуемо повлекло бы вступление Швеции в войну.
И мы получили бы несколько шведских дивизий на границе с Финляндией и фронт мировой войны в Заполярье. Конечно, руководство страны не собиралось разрешать Эссену такие набеги. Однако этот план красноречиво характеризует Николая Оттовича, которому не сиделось на месте. Что ему удалось, так это научить наши эсминцы ходить в финских шхерах по сложным фарватерам, без аварий, хотя до Эссена это никогда не получалось. Еще с 1880-х бытовало мнение, что миноносцы должны укрываться в шхерах и наносить внезапные удары по вражеской эскадре, если она появится в Финском заливе. Но поскольку такие плавания влекли за собой аварии (кто-нибудь обязательно садился на камни), то никто этим особенно не занимался. Только Эссен смог вылечить эту «болезнь» Балтийского флота.
Какая часть немецкого флота находилась на Балтике?
У Германии была очень выгодная стратегическая позиция. Немцы еще в 1890-е годы прорыли Кильский канал, соединяющий Северное и Балтийское моря. А накануне Первой мировой войны еще и углубили его для прохождения линкоров последних моделей. Таким образом они получили возможность легко перебрасывать свой флот или на Балтику, или в Северное море. Но в основном он находился в Северном море, потому что главным противником немцев считались англичане: борьба с ними была навязчивой идеей немецких адмиралов и офицеров вплоть до 1918 года. Немецкие моряки поднимали тосты за Der Tag – «День с большой буквы» или «Тот самый день», когда произойдет генеральное сражение с английским флотом.
Русский же флот справедливо воспринимался как небольшая угроза для Германии. Немцы не видели, как русские морские силы могут им навредить. Они держали на Балтике только несколько старых броненосцев. Однако Эссен все же придумал, как напакостить германцам.
Неутомимый какой.
Он действительно был неутомимый. Под его руководством была разработана тактика активных минных постановок. Идея заключалась в том, что ночью в плохую погоду действуют наши быстроходные эсминцы. А надо сказать, что русские эсминцы типа «Новик» были прорывом в области строительства эскадренных миноносцев, без преувеличений достижением мирового масштаба.
«Новики» обладали не только высокой скоростью и торпедными аппаратами, у них еще была хорошая артиллерия, четыре 100-мм пушки. На немецких аналогах перед войной были установлены по три 88-мм пушки, то есть один «Новик» по артиллерийской мощи равнялся двум эсминцам противника. И это открыло новые перспективы применения кораблей: они стали выполнять различные задачи: обстрел сухопутных войск, артиллерийскую борьбу с кораблями противника, минные постановки.
«Новики» ночью или в туман могли довольно близко подобраться к немецким портам и выставить минные заграждения. Конечно, небольшие, так называемые минные банки, но подходов к любому порту не так много, поэтому велика вероятность, что торговое судно или даже боевой корабль противника наткнется на эти мины и погибнет. Ну, а у вражеского флота появится новая работа – бесконечно тралить водное пространство, тратя на это силы, средства, испытывая психологический дискомфорт. В общем, оказалось, что это эффективная тактика.
Кто-нибудь подорвался?
Среди больших боевых кораблей – броненосный крейсер «Фридрих Карл». Кстати говоря, этот эпизод в совершенно карикатурном виде показан в фильме «Адмирал», когда эсминец под командованием Александра Колчака вступает с «Фридрихом Карлом» чуть ли не в артиллерийскую дуэль. Если бы «Новик» реально встретился с крейсером, то он мог бы только на полном ходу уходить, надеясь на туман и на то, что немецкие артиллеристы плохо стреляют. Потому что при нормальной видимости у эсминца не было бы никаких шансов.
Другое дело, что «Фридрих Карл» действительно подорвался на минах, выставленных эсминцами минной дивизии Колчака. Заслуга адмирала в этом есть, потому что он планировал операции и намечал районы минных заграждений. Это был успех русского флота.
Правда, тут надо оговориться, что и немцы не дремали: их подводной лодке удалось потопить крейсер «Паллада», сравнимый с «Фридрихом Карлом». И это при том что команда «Фридриха Карла» спаслась, а «Паллада» погибла со всем экипажем. Таким образом, описывать начало Первой мировой на море как сплошную удачу России все же не стоит.
Впрочем, если говорить об успехах, то самым громким оказался случайный успех…
Это не важно, я считаю, что в любой случайности есть закономерность.
Несомненно. Имеется в виду гибель немецкого крейсера «Магдебург», который выскочил на камни из-за навигационной ошибки. Вообще крейсер был «больной» изначально, потому что из трех машин одна была бракованная, и он не мог развить проектной скорости.
Как-то нетипично для немцев.
Существует стереотип, будто немцы дисциплинированны, технически развиты, у них все работает, а вот у нас, лапотников, все веревочкой подвязано. Это иллюзия. У немцев тоже хватало технических накладок. Конечно, средний уровень немецкой промышленности был выше, чем русской, в то время, это несомненно. Но средний уровень – это средний уровень, и отклонения в обе стороны могут иметься всегда. «Магдебург» потому и держали на Балтийском море, что он не мог принести пользу в борьбе против англичан на Северном. Ну, и экипаж был, видимо, подобран из офицеров похуже. В общем, 26 августа 1914 года он налетел на камни у острова Оденхольм в Финском заливе.
Когда немцы покидали крейсер из-за приближения русских судов, то штурман не смог уничтожить сигнальные книги, в которых находились переговорные коды. Они представляли собой группы из трех букв или цифр (могли сигнальными флагами показываться или по морзянке передаваться), и каждая такая группа означала слово или понятие. Двадцать пять букв латинского алфавита и десять цифр – это в сумме 35 символов. Возводим в третью степень – получается более 40 тысяч комбинаций, которые позволяют шифровать толковый словарь практически любого языка. Расшифровать коды было довольно сложно, потому что в случае опасности знаки и значения легко менялись. К примеру, мог вводиться какой-нибудь коэффициент, который смещал группы из букв и цифр относительно словаря, и дешифровщикам приходилось начинать с нуля.
Добыть сигнальную книгу вражеского флота было исключительным успехом. Одну такую книгу наши моряки нашли на палубе. Она была завалена сигнальными флагами, видимо, кто-то бежал выбрасывать ее за борт и уронил. Еще один экземпляр нашли на дне русские водолазы, когда обследовали «Магдебург»: по легенде, ее обнимал немецкий сигнальщик, который вместе с ней и утонул. Но обычно такие истории плод воображения. Второй экземпляр нашли, но хватило бы и одного.
Русские так обрадовались, что послали об этом радиограмму командованию открытым текстом. По этому поводу у Эссена состоялся нелицеприятный разговор с адмиралом Адрианом Непениным, который в то время возглавлял службу связи Балтийского флота. И Эссен, и Непенин не стеснялись нецензурно выражаться, последний вообще славился тем, что мог безостановочно шпарить на непечатном языке. И когда Эссен начал ему выговаривать, Непенин, по рассказу одного из офицеров, только развел руками и бросил короткую фразу, которую можно «перевести» на литературный язык как «Да, прокололись».
К счастью, немцы не перехватили радиограмму и до 1918 года так и не знали, что их сигнальная книга оказалась в руках русских. Наше командование тут же передало эту информацию англичанам, которые пришли в восторг. Правда, справедливости ради замечу, что мне неизвестно о каких-либо успешных операциях, основанных на расшифровке немецких сообщений. Тем не менее история с «Магдебургом» по праву считается военным успехом русского флота.
Кстати говоря, пленный экипаж крейсера после этого держали под особо строгим контролем: его отправили на Дальний Восток в Хабаровск. Один из офицеров «Магдебурга» все же бежал, и это вызвало переполох: боялись, что он знает про обнаружение русскими сигнальных книг и может выдать эту тайну соотечественникам. Его долго искали и поймали уже в Китае.
