Дмитрий Иванов
Здравствуй, 1984-й
Глава 3
Тем временем класс начал заполняться детьми. Зашла и Верка, а следом за ней с мордой побитой собаки вчерашний вуайерист Петя. Значит, заловили сластолюбца. На меня мало кто обращал внимание. Так, привет-привет. Даже за руку не все здоровались. Отличники и хорошисты сразу закучковались вместе, причем парни отдельно, девочки отдельно. Двоечники, как правило, были и похуже одеты, да и второгодниц у нас две было. Одна года на четыре зависла в школе, и сразу после восьмого, как я помню, вышла замуж. Я ей очень нравился, помню, но от нее шарахался. Дурак. Фигурка у девочки ничего так, а вот одевается плохо, меня это и отпугивало. А мог бы девственность потерять года на два раньше. Со мной за партой сидел долговязый Кондрат, такой же двоечник, как и я, – мой, вернее, Толика, первый кореш в школе. Он и пришел последним, и сел рядом, небрежно бросив портфель на пол.
Прозвенел звонок, вызвав у меня очередные воспоминания, и учительница начала урок.
– Как вы знаете, сегодня у нас годовая контрольная, скоро конец учебного года, и это ваша последняя возможность исправить оценку в аттестате, – бубнила математичка, да так нудно, что часть ее бормотаний я пропустил.
– А перемена будет? – вырвал меня из размышлений чей-то девичий голосок.
– Нет, перемены не будет, урок сдвоенный, хотя выйти, конечно, можно, – разъяснила Вера Николаевна.
Раздали варианты контрольной – шесть штук по числу рядов школьников, в классе было три ряда парт. Списать можно было у тех, кто сзади сидит и спереди, но у меня позади стена. Я с удовольствием глядел на молодых одноклассников, вспоминая. К моменту переноса многих из них в живых уже не было, а первым летом вместе с родителями разобьется Жуков Игорь. Я к нему неплохо относился, он был не таким снобом, как остальные. Второй от рака умрет та самая Фаранова, по которой якобы я сейчас сохну, но ее нет сейчас в классе, она «бэшка». Не помню точно, когда умрет, дочку успеет родить, лет в двадцать, наверное. Интересно, смогу я повлиять на эти события? Смотрю по сторонам – все заняты делом, корпят над листками. Забавно выглядит Петр. Он поминутно оглядывается на сидящую сзади Верку. Та думает, что он пытается списать у нее, и возмущенно шипит. А Петька пытается задобрить щенячьим взором соседку сзади. Надо будет спросить у него, как там вчера прошел осмотр женского юного тела.
– Штыба, хватит на девочек смотреть, решай контрольную, – хлопнула листком с задачами передо мной учительница, вызвав гогот остальных присутствующих.
«Вот кони!» – ругнулся я на них про себя и углубился в задачи. Ничего особенного. Единственным удивлением для меня было, что это контрольная по алгебре. Оказывается, нет такого предмета сейчас, как математика. Вместо нее есть геометрия и алгебра! Два отдельных предмета. Четыре задачки, одна легче другой. Что вы хотите – восьмой класс! Решаю минут за десять на черновике, потом столько же еще переношу решение на отдельный выданный лист со штампом школы. Поднимаю голову и вижу округленные глаза Кондрата. Он видел мою жесткую расправу с задачками.
– Откуда ответы? Знал? И кто решал их тебе? – шепотом спросил он, истолковав мои успехи по-своему.
Я еще вчера решил не париться с конспирацией, ведь после восьмого класса уже через пару недель многих своих одноклассников долго не увижу.
– Сам решил! – ответил я и слегка подвинул задачи Кондрата к себе.
Быстро решаю парочку и поворачиваю листок к нему. Он, явно офигевая, переписывает себе обе решенных мною задачи, а я тем временем иду сдавать решение.
– Толя! Что ты вскочил? Решай. Времени еще много, – возмущенно говорит Вера Николаевна.
– Да я решил все уже, – отвечаю ей, вызвав опять смех окружающих.
Иду на выход, видя, как учительница недовольно хмурит брови. Она решила, что я надеюсь на тройку, ведь сама пообещала мне плюс один балл. Уже закрывая дверь, вижу, что она решила все же почтить своим вниманием мои каракули. Да, каракули, с письмом у меня не очень, оказывается.
Иду в столовую, так как болтаться по коридору чревато лишней нагрузкой. Директор школы, чей шестидесятилетний юбилей мы недавно праздновали – фронтовик. Увидит кого без дела, работу найдет, вот хотя бы двор мести. В столовой, несмотря на раннее утро, уже есть чем закусить, привезли откуда-то сорокалитровую кастрюлю с беляшами! Жирные, мягкие, горячие, истекающие внутренним соком. Вот и пригодился рублик, выданный отцом. Два беляша, стакан свежесваренного компота. Жизнь хороша! «А хорошо жить еще лучше», – добавило цитату подсознание. Шутки шутками, а два урока делать нечего. Ну, хорошо, не два, а полтора. Пойти в спортзал посмотреть на девочек из десятого? У них как раз физра. Заглядываю в щель, но все видимое пространство занимает фигура толстенькой Марины, моей, кстати, соседки по улице. Никакого удовольствия смотреть на ее толстую задницу нет. Чертыхнувшись, решаю сходить в библиотеку. Поднимаюсь наверх на второй этаж и, удачно разминувшись с директором, чей басок громыхал где-то неподалеку, захожу в обитель знаний. Толик тут бывал два раза в год, когда брал учебники и когда сдавал. Я в свое время бывал чаще, особенно любил фантастику и военные мемуары, не брезговал и приключениями. Библиотекарша – сушеная вобла лет сорока пяти, удивленно подняла на меня глаза.
– Заблудился?
Епть, она еще и юморит! Не помнил я такого за ней.
– Дверь с той стороны закрой, – уже неприкрыто хамит вобла.
«А ведь она меня не любит. И за дело», – вспоминаю я. Учебники, что я возвращал, обычно были в ушатанном состоянии. Но информационный голод толкает меня на примирение с женщиной явно не моей мечты.
– Есть справочник для поступающих в техникум? – не замечая наезда, спрашиваю я.
– Может, сразу в вуз? – морщится ее и так сморщенная физиономия. – Ладно, вон там в шкафу лежат. Полистай, если буквы еще не забыл.
– А что старый такой? – возмущенно оборачиваюсь к ней, держа в руках справочник для поступающих в средние специальные учебные заведения СССР в тысяча девятьсот восьмидесятом году.
– Где? – изумляется дама. – Новый он! Всего четыре года! Что там могло измениться?
Вообще да! Что там могло поменяться? Это вам не двадцать первый век с его постоянно меняющимися реалиями, тут, к примеру, цены на товар прямо на нем и размещены. Сажусь за парту и листаю, найдя сначала РСФСР, а затем и Ростовскую область. Вариантов немного на самом деле. Я, пользуясь информацией из будущего, знал все рыбные места. Для меня важно было получить полное среднее образование, стипендию, общагу, ну, и денежную специальность на всякий случай. Первый вариант – мореходка, второй – геология, по моей прошлой специальности, звучит сейчас как топография. Мореходку я вычеркнул, хотя мест, где можно получить образование, полно. Оно мне надо во флоте потом служить три года? Хотя Горбачев и матросов отправит домой. А вот в ближайшем к моему поселку большом городе был подходящий для меня техан – Новочеркасский геологоразведочный. Там имелось отделение инженерной геологии, и, как вижу из справочника, я мог получить специальность топографа. Вторым плюсом было то, что техан готовил специалистов для Кубы, Болгарии и прочих стран братского зарубежья, ну и не совсем братского, вроде Пакистана. Немного их было, выпускников, – около сотни, но были, а это возможные связи. У меня так приятель года на три младше меня после техана получил приглашение в Монголию от своего соседа по общаге. Уехать за границу было круто. Вспоминаю фразу – «Курица не птица, Монголия не заграница», или там Болгария была? Но как вариант знакомство с Дамдины (так звали этого монгола) оставлю. Кстати, это одно из самых простых монгольских имен, папа у Дамдина был Зандаахуугтин, например. Что имя, а что фамилия, я уже забыл. Общага в техане, конечно, не новье, лет двадцать сейчас этой пятиэтажке на улице Крылова, 6, но жить там можно было. Куда по жизни двигать дальше, я пока не решил, есть время подумать. В каком вузе учиться? Как потом откосить от армии? Ведь терять два года мне не хотелось, и Толян у меня в голове был полностью со мной согласен. В техникуме есть неплохой относительно новый спортзал, я там участвовал в соревнованиях по борьбе, помню.
Выписываю адрес приемной комиссии, даты поступления, нужные экзамены числом аж три штуки. Сочинение, математика, история – ничего сложного. Историю разве что придется повторить, и то не события (я их помню), а то, как трактуют их сейчас.
– Лучше училища смотри, техникум не потянешь, – напугала меня неслышно подошедшая сзади библиотекарь.
– Ирина Игоревна, что вы подкрадываетесь? – возмутился я, с перепугу вспомнив ее имя и отечество.
– Скажешь тоже – подкрадываюсь! Интересно стало просто, удивил ты меня, еще и имя мое знаешь откуда-то? Следишь за мной, Штыба? – хихикнула она.
А она точно юмористка, оказывается. Тут дверь отворилась, и в библиотеку ввалился медведем наш директор школы – Николай Николаевич. И сразу увидел меня.
– Так, а чего не на уроке? Какой у тебя сейчас урок? – вопросил он, грозно вперив в меня взгляд.
– Контрольная у нас, я уже все написал, – решил начать жизнь честного человека я.
– Ой, насмешил!
– Ой, умора! – хором не поверили мне собеседники.
– Я тебя три раза хотел на второй год оставить, если бы не отец… гм… это неважно.
– Давай сходим в класс и узнаем, чего ты там нарешал, – предложил Николай Николаевич.
«Интересно, папа башлял деньгами или мясом?» – отмечаю про себя оговорку директора.
Не спеша встаю и с видом английской королевы, оскорбленной предложением бухнуть спирту, иду на выход под прицелом взглядов взрослых юмористов. Зайдя в класс, директор вызвал Веру Николаевну в коридор, попросив посмотреть за классом библиотекаршу.
– Вера, случайно поймал вот твоего оболтуса. Хорошо так спрятался, если бы искали его, то ни в жизнь не нашли. Представляешь – он сидел в библиотеке! – продолжил карьеру Хазанова директор. – Говорит, все решил. Ты там посмотри, наверное, на листках прочерки поставил и сдал.
– Вы знаете, вообще у нас по два раза проверяют годовую контрольную, – начала оправдываться Вера Николаевна. – Но я уверена, и второй проверяющий тоже поставит пятерку. Он все решил верно.
– Списал? – кривится директор. – А вы куда смотрели, Верочка?
– Не мог он списать, сидел в углу на последней парте, перед ним Ира Томнина, ничего сама еще не решила, я вижу. Сзади стена, слева окно, справа Кондрат, не сильно знаниями от окна отличающийся, да и с другим вариантом заданий. У кого ему списать? – протестует математичка.
– Значит, раньше знал задания, – категорично не хочет верить в меня директор.
– Мы эти задания окончательно составили минут за пять до контрольной! Никто не успел бы решить, да и просто увидеть, – спокойно приводит аргументы Вера.
– Значит так, парень, как там тебя? – сбивается директор.
– Анатолий Штыба, – подсказывает Вера Николаевна.
– Так вот, Анатолий, давай договоримся так, ты мне скажешь, как ты провернул эту аферу, а я тебе гарантирую тройки по всем предметам, – жестко сказал Николай Николаевич.
– По физре и по черчению у меня четверки выходят, – вспомнил я.
– Не придуривайся! Все ты понял, где четверки, там они и останутся. Рассказывай давай, – Вера тоже загорелась желанием узнать мой секрет.
Глава 4
– Аферы нет, просто задачки легкие, – решаю говорить правду я – уж потерплю до конца года всеобщее внимание.
– Что же, пошли проверим. Верочка, дайте ему другой вариант, – просит директор.
– Есть способ лучше. Я сейчас сама напишу несколько заданий, уж придумаю новые, а ты, Толя, постарайся их выполнить, – решительно произносит математичка и скрывается в кабинете, чтобы появиться оттуда минуты через три, за которые директор во мне чуть дыру не прожег взглядом.
Отправив Ирину Игоревну на свое рабочее место в библиотеку, а Веру Николаевну оставив следить за контрольной, директор под конвоем сопроводил меня к себе в кабинет. Там он закурил трубку, на что я поморщился. Отвык я от табака, да и мало кто курил в будущем в помещении, а здесь это казалось естественным. Директору и в голову не пришло спросить разрешения, хотя бы из вежливости.
Смотрю на листок. Задачки, на мой взгляд, сложнее, но для меня они – плюнуть и растереть. Почти не думая, пишу решения. Николаич изумленно смотрит на меня.
– Ты нарочно ерунду пишешь? Думаешь, не проверю тебя? – наконец осведомляется он.
– Готово, – подаю решения задач директору, не обращая внимания на наезды. – Проверяйте.
– Тут сиди и ничего руками не трогай, – говорит директор и почти убегает.
«Блин, он сам их решить не может, – понимаю я. – К Вере пошел». Что тут у него интересного в кабинете? Я решаю осмотреться. Ничего особенного – длинный Т-образный стол, заваленный со стороны директора бумагами, ряды стульев, два шкафа, один платяной, один парадный с кубками и прочими наградами. Портреты Ленина и Черненко на стене. Уже Черненко? Забыл даже, кто генеральный секретарь сейчас. Скоро к власти придет Меченый. Открываю верхний ящик стола, а там маленький портрет Сталина! Вот так поворот, директор – сталинист? Хотя многие фронтовики с уважением относились к вождю. Да и сам Черненко, я читал, почитал Сталина. Сажусь обратно на стул и жду хозяина кабинета.
– Все правильно решил, извини за подозрения! – сказал вернувшийся директор. – Тебя по голове не били? Шибко умный стал.
– Как не били, били, папка не забывает, – не поддерживаю шутливого тона я.
– Я вот что предложить хотел – ты, если надумаешь идти в девятый класс, то говори. Не будешь дурака валять – справишься. Голова, я вижу, соображает у тебя, – пропустил мимо ушей мои слова Николай Николаевич.
– Не-а, сейчас полистал справочник и выбрал, куда идти. В Новочеркасск поеду, в техникум геологический поступать.
– Хм, ну, вариант неплохой, и в вуз можно идти после него. Но, если надумаешь… Ладно, иди, погуляй до третьего урока, что там у вас, кстати?
– География.
– По географии тоже пятерку получать собрался?
– Учил, если спросят – отвечу.
Разговор мне перестал нравиться, и я с удовольствием слинял из кабинета, как только меня отпустили. Немного послонявшись по школе, иду в кабинет географии на первый этаж и сталкиваюсь с Веркой Архаровой. Она, видимо, тоже сдала задачи и вышла из класса.
– Толик, стой! – капризно произнесла девушка, выгодно, как ей казалось, поворачиваясь ко мне вполоборота, чтобы я мог оценить и уже заметную грудь, и выпирающую под шерстяным платьем попку.
– Чего тебе? – спросил я, посмеявшись про себя над ее потугами соблазнения.
– Ты, как Петя мне сказал, тоже хотел в бане на меня посмотреть, но испугался и сбежал? – попыталась вогнать меня в краску она.
И ей бы это удалось, если бы в теле Толика сейчас не был я – старый циник, любящий теток раза в два старше ее.
– Я не сбежал, просто неинтересно было. Ладно если бы ты там одна была, а если вместо тебя увижу крокодилицу какую? Спать потом страшно будет, – отмазался я.
– Шустрый ты стал, – задумчиво молвила красавица, разглядывая меня. – А с контрольной почему ушел? Уж одну задачку Ирка тебе даст списать.
– У меня принципы теперь, я бы и сам брать не стал.
– Куда после восьмого, к отцу, скорей всего? – сменила тему Вера, что было странно, ведь до этого момента она со мной не общалась и моей жизнью не интересовалась.
– Наоборот, подальше от бати. В Новочеркасск хочу, в техан геологический, – озвучиваю ей свой выбор.
– В техан? А потянешь? И почему от отца подальше? – заинтересовалась она.
– Бьет меня, когда бухает. А бухает он все время, – не подумав, говорю правду.
– Что вы тут сплетничаете? – спросил у нас подошедший одноклассник Сергей Каркатов.
– Да вот, Толю, оказывается, отец бьет! Ремнем по попе, говоришь? – ехидно спросила Верка, обратив взор своих прекрасных глаз на первого здоровяка в классе.
Вот удивительно, Серега такой же здоровенный тупарь, как и я, но с ним все общаются. После армии он воевал в Афгане, единственный из класса, и потом эта тема будет главной в его жизни. Бухал с боевыми друзьями, те его пристроили работать в мастерскую по покраске автомобилей. Парень так и не женился и гордился этим на встречах одноклассников.
Постепенно народ подходил и заполнял пустой класс. Пришел и Петя и сразу подсел ко мне, благо Кондрата пока не было.
– Молодец, что не пошел вчера, – зашептал он. – Меня поймали, когда подглядывал, и сегодня отца в школу вызвали. Из комсомола грозят исключить.
– Да не исключат, не переживай! Оно им надо, скандал в конце года, да и бате не нужны лишние разговоры, – успел шепнуть ему, и тут вошла в класс учительница по географии.
Я ожидал, что меня будут спрашивать, и не ошибся. Бодро оттараторил заданные параграфы, добавив от себя информацию про высыхание Аральского моря и скорое его исчезновение. Мол, разделится море на две части.
– Удивил, Штыба. Если бы не бредни про высохшее море, было бы пять, а так четыре! Давай дневник! – опустила меня с небес географичка.
Нет, ну, не идиот ли я? Зачем стал выёживаться, демонстрировать навыки провидца? Еще бы про Перестройку им рассказал.
Физра прошла спокойно, было немного стыдно за свои старые трико и майку, но потом плюнул на презрительные взгляды умников и чувствовал себя комфортно. На черчении рисовал шар, стоящий на свету. У меня способностей к рисованию не было никогда, а вот Толян умел. Поскольку мышечная память уже кое-как работала, шар вышел неплохим, как и его тень. После уроков еще немного прошелся по коридорам, но толпы детей, с ором бегающих рядом, меня стали раздражать. Оделся и пошел домой. Знаю, бати нет еще, а значит, есть время провести осмотр своего жилища.
Дома хорошо. Снежок облизал меня, бабуля без слов налила мне вчерашний борщ, корову еще не привели. Стал осматривать комнаты, а их в доме три. В одной, самой маленькой, спал я, потом общий зал и бабулина довольно большая комната. Причем единственная с открытыми ставнями окон, выходили они в огород, который уже радовал ростками зелени. Нашел свою заначку в семнадцать рублей сорок копеек. С учетом оставшихся со сдачи от выданных отцом двух рублей вышло почти девятнадцать рублей. Негусто. Была еще дюжина бутылок в заначке, это два рубля сорок копеек, а вот даст ли отец денег на поступление или нет, неизвестно.
После восьмого класса у школоты было три экзамена – русский язык, алгебра и геометрия. И все. В десятом классе письменно сдавали математику и русский (сочинение), остальные же предметы – литература, физика, химия, иностранный язык – экзаменаторы принимали устно. Раздражало, что экзамены в техникум будут проходить с первого по двадцатое августа. Долго мне еще придется дома с отцом жить, почти все лето. И свалить некуда – пятнадцать лет всего мне. Пока корову не привели, сижу, думаю о своей жизни в дальнейшем.
Спасать СССР я не планирую – очутиться в одной стране с бывшими советскими республиками не хочу. Я бы и Кавказ отделил с удовольствием. Свалить из страны или, зная подводные камни, попробовать подняться во время развала СССР? Что имеем? Сейчас мне пятнадцать, скоро шестнадцать, и до моего совершеннолетия еще два года. Потом надо как-то под призыв не залететь, через вуз не получится, ведь студентов не будут забирать только с восемьдесят девятого года. Если поступлю в техникум, то четыре года можно не переживать, до восемьдесят восьмого. А потом что? Год бегать от призыва и поступать в вуз? Чисто в теории можно, а можно и за границу свалить, жаль, не помню, когда железный занавес откроют. Важно и на что жить. Стипендия в техникуме сейчас всего тридцать рублей, но зато ее дают всем, даже троечникам. Для горняков, нефтяников и еще кого-то есть добавка в семь рублей, были надбавки и за хорошую учебу, сколько – не помню. Тот мой знакомый из техана говорил вроде про какие-то талоны на питание. В общем, с голоду не помру. Есть и варианты заработка. Я, например, годик в своем прошлом занимался фарцовкой, и выходило до сотни рублей в месяц. Более дальние планы составлять проще, ведь я знаю, какие идеи в бизнесе сработают в будущем, к старости битков прикуплю, да и хороший геодезист в любой стране нужен.
Ездил пару раз на Кипр и в Бразилию в командировки. Хотя, стоп! Я в техан иду тупо переждать время до совершеннолетия, а нужно ли мне вообще образование или нет? Скоро страна развалится и заработать можно будет на ровном месте, вон хоть в МММ вложиться. Продать только вовремя успеть, до августа. Я в свое время так телевизор купил, очень хотелось тогда еще вложить деньги, но понимал, что лавочка вот-вот прикроется.
Итак, пока техникум. Осталось решить вопрос – что делать летом? Нет, работу мне дома по хозяйству всегда найдут, хотя бы сено косить, но это неинтересно, да и некомфортно мне тут, сижу как в тылу врага. Вон он, кстати, пришел – слышу пьяный голос. Рано сегодня что-то, калыма не было, скорее всего.
– Толик, иди во двор, глянь на мопед. Рассчитались им за трех бычков. Может, починишь? Там ерунда, говорят. Твой будет, – заглянула на секунду в комнату батина голова.
Выскакиваю во двор, а там действительно мопед «Рига-7». И вид у него приличный, разве что не ездит, да фары передней нет. Толик рад, да и я доволен, будет хоть что-то под задницей для мобильности. Деталей тут минимум, скорее всего движок клинанул. Год выпуска – семьдесят пятый, цена – сто двенадцать рублей! Ого! Батя за забой бычка обычно брал рублей двадцать, то есть обойдется он нам рублей в шестьдесят. Дороговато для нерабочего. Начинаю разбор этого чуда техники. Для начала снимаю карбюратор под баком… Блин, так он весь забит. Разбираю и промываю его в бензине. Поплавок карбюратора покореженный. Бывшие хозяева что, вместо бензина спирт заливали? Ставлю на место. Налил немного бензина в бак, и – о чудо, мопед завелся. Подтягиваю цепь. На шум мотора вышел отец.
– Починил? Молодец, будет на чем на рыбалку поехать, – довольно говорит он. – Это на день рождения тебе.
Вот те раз! Я в раздумье делаю кружок по двору. А батя иногда не такой уж и скотина.
