Дмитрий Пейпонен
Ветер из мертвых дубрав
И разглядел существо, которое говорило с нами. Вообще, привычный образ русалок, был так же далек от внешнего облика этого создания, как изображение сердечка на открытке к Дню Святого Валентина, от настоящего человеческого сердца. У Русалки было плотное, змееобразное, тело, оканчивающееся полупрозрачным, с перепонками, горизонтально, как у дельфинов, посаженным хвостом. Все тело было в каких-то радужных разводах, тускло переливающихся в тусклом лунном свете. Вместо рук – два тонких, очень гибких, щупальца, с присосками, как у осьминога. На спине – такой же полупрозрачный плавник с перепонками, которые оканчивались ярко-оранжевыми шипами. Голова – совершенно не человеческая. Скорее, это была голова морского котика, только без меха. Большие, черные глаза, влажные и блестящие, начисто лишенные белков. По бокам головы – плотно прижатые к черепу, уши, похожие на плавники. Нос – вытянутый, явно, для того, чтобы удобнее было плавать под водой. Ноздри – на самом конце этого длинного заостренного носа, явно, для того, чтобы можно было через него дышать, находясь под водой. Очевидно, что это существо, дышало легкими. Никаких жаберных крышек или прорезей, заметно не было.
– Что уставился? – спросила русалка. – Нравлюсь?
– Да, нравишься – ответил я.
– Еще бы! Не каждый день, видишь перворожденную! – ответила русалка.
– Перворожденную?! – удивился Смол.
– А что тебя так удивляет? – спросила русалка. – Да, я перворожденная!
– Предтечи, явно, создавали тебя, не по своему образу и подобию – тихо сказал Смол.
– Они создавали нас, для наиболее эффективного существования в воде! – сказала русалка с гордостью.
– А имя есть у тебя? – спросил я.
– Алель – ответила русалка.
– Красивое имя. – сказал Смол. – Я так понимаю, ты здесь, по просьбе Гонвальда?
– Да, по просьбе короля! – сказала Алель. – Он просил, кое-что, вам передать!
– И что же? – спросил я.
– А вот это! – сказала русалка и окатила нас струей воды изо рта.
Вода была холодной и какой-то, по ощущениям, густой, словно гель. Я посмотрел на Смола. Вода стекала с него густой волной и было ощущение, что она смывает со Смола, его джинсовую куртку и джинсы.
Когда вода стекла вниз, Смол оказался, в темно-зеленых кожаных штанах, и в отливающей зеленым, кольчуге с длинными рукавами. Под горлом, блестела золотом, крупная пряжка с рельефным изображением головы змеи, с вставленными вместо глаз, изумрудами. Пряжка, стягивала концы зеленого плаща, который ниспадал с плеч Смола, за спину. На ногах у Смола были сапоги из толстой кожи, с многочисленными металлическими заклепками.
– Обалдеть! – выдохнул я.
– Ты на себя посмотри! – ответил Смол.
– Посмотри, посмотри! – сказала Алель, невесть откуда, поднимая большое зеркало, которое она держала своими щупальцами. Мне показалось на секунду, что зеркало было сделано из воды. Нет, не из замерзшей воды, а именно, это была поверхность воды, которую, каким-то чудом, русалка смогла сформировать в прямоугольник, высотой с мой рост, и поднести ко мне. Я глянул на свое отражение и обомлел: на мне были такие же штаны и сапоги, как у Смола, только серого цвета. Пряжку плаща, украшала голова Ястреба, с вставленными в глаза, рубинами. Плащ, тоже был серого цвета.
– Ну-ка, повернись! – сказал Смол. Я повернулся.
– Ну-ка, глянь, что у меня? – Смол повернулся ко мне спиной. На его зеленом плаще, красовалась, вышитая золотом, кобра в боевой стойке, с развернутым капюшоном.
– А у тебя, кстати, на плаще ястреб! – сказал Смол. Вышит серебром. Скромненько так.
– Ну, вы закончили? – улыбнулась Алель. – У меня еще кое-что есть для вас от Гонвальда! – русалка положила к нашим ногам, два шлема и два меча в ножнах.
– Думаю, сообразите, кому какой шлем – усмехнулась русалка.
Мы со Смолом, взяли шлемы. Это были великолепной работы стальные шлемы с забралами. На одном забрало было в виде головы кобры, на другом – в виде головы ястреба. Я поднял меч и вынул его из ножен. Меч был прекрасен! Я, когда-то, занимался фехтованием на мечах, поэтому, имел представление о том, как должен выглядеть хороший меч. Этот меч, был произведением искусства! Очень тонкой работы гарда, с золочением и сложной вязью орнамента. Навершие – с прозрачным кристаллом. Сама рукоять, оплетена черной кожей. Клинок – с двумя долами, ромбовидный, с какими-то символами, которые шли от гарды, почти до самого острия. Я поймал блик лунного света на клинок, и надписи, если это были они, вспыхнули голубыми искрами, а по клинку, пробежал голубоватый световой зайчик. В добавок, меч был прекрасно сбалансирован. Ножны – из толстой тисненой кожи, с ремешками для подвешивания. Вместе с мечом, был и широкий пояс с золотой пряжкой, украшенный золоченым тиснением, по всей длине.
– Королевский подарок! – сказал я, застегивая пояс.
– Ну, сэры. – сказала русалка. – Я выполнила то, что обещала Гонвальду, поэтому, могу отправляться домой. Ах, да! Еще, Гонвальд просил передать, чтобы вы были внимательнее, и ничего не пропускали!
– А это что значит? – спросил Смол.
– Не знаю – русалка сделала движение щупальцами, которое можно было расценить, как пожатие плечами. – Я просто передала то, что меня просили передать. Прощайте, сэры! И удачи вам, в Мертвых Дубравах! – Алель, красиво изогнувшись своим рыбьим телом, бесшумно нырнула в черную воду.
– Все, уплыла рыбка – констатировал Смол. – Ну, куда дальше? Вроде, Гонвальд говорил, что нам в замок Корк… или как там его? Вниз по течению, одним словом!
– Коркхольц – подсказал я. – Замок Коркхольц. Да, вниз по течению.
– Ну, тогда двинули? – сказал Смол, пристегивая свой меч к поясу…
…И мы двинули. В довольно ярком свете луны, хорошо было видно дорогу, бегущую вдоль реки. Сама река, была очень широкой. Ночь была прохладной и пахла травами, лесом и рекой. Над головой мерцали миллионы звезд и сияла луна. Мы шли по неизвестной дороге, вдоль совершенно неизвестной реки, под чужими звездами, любуясь чужой луной, и клянусь, во всей вселенной, в эти минуты, невозможно было найти, более умиротворенных людей, чем мы со Смолом. Мы шли молча, слушая звуки природы – плеск воды в реке, вскрики каких-то птиц в кустах, шум ветра в ветвях деревьев. Этот мир… Он был каким-то, очень уютным. У меня было ощущение, что я попал домой, настолько было спокойно и комфортно, в этом, по сути, чужом для нас, мире…
…Осон, закурив очередную сигарету, взглянул в окно. Небо уже начинало сереть. Приближался новый день. Алек тяжело вздохнул, поморщившись от того, что в комнате нестерпимо воняло табачным дымом.
«Это же сколько я за ночь выкурил, пока читал эту тетрадь!?» – подумал Осон, с удивлением обнаружив, в пепельнице, около двенадцати окурков и вспомнив, что, когда он начал читать, пепельница была, девственно чистой и нарядно блестела стеклянными гранями. Осон встал с кресла, включил кофе-машину, чтобы сварить себе еще чашку кофе, при одной мысли о которой, Алека начинало подташнивать.
«А ты не мог, сначала выспаться, а потом читать, днем?!» – запоздало отругал себя Осон, снова усаживаясь в кресло и погружаясь в чтение. Он вдруг представил, а что бы он делал, окажись на месте автора этих записок. «Да наверняка, ходил бы, раскрыв рот и удивляясь всему, что увидел» – подумал Осон, устраиваясь в кресле поудобней и с тоской отмечая, что уже шесть часов утра, взглянув на настенные часы…
…Замок показался, примерно, через час нашего пути. Это был, классический замок, как рисуют его обычно, в книжках про рыцарей: стены с зубцами, островерхие башни, торчащие, на первый взгляд, совершенно беспорядочно. В некоторых башнях, в окнах горел желтоватый свет.
Мы подошли к воротам замка, точнее – к двери, расположенной рядом с воротами. Эта дверь, была сколочена из дубовых плах и усилена полосами железа. Видимо, к вопросу безопасности жилища, в здешних краях, подходили со всей серьезностью. Рядом с дверью, на цепи, висел металлический молоток. На двери, была приколочена круглая железяка, вся в блестящих отметинах от этого самого молотка. Недолго думая, я взял молоток и постучал по круглой пластине на двери. К нашему удивлению, раздался очень громкий звон, очевидно, усиленный каким-то хитрым устройством полостей в двери. Допустить, что здесь могли использовать звукоусиливающую аппаратуру, конечно же, я не мог.
– Иду, иду! – раздался из-за дверей хриплый голос и в тот же миг, дверь распахнулась. Полностью загораживая своим огромным телом, весь дверной проем, перед нами возник, настоящий великан. Говоря «великан», я нисколько не преувеличиваю. Это был здоровенный, широкоплечий детина, ростом под два с половиной метра, с огромными ручищами и маленькой, почти квадратной, головой, посаженной на туловище, вплотную, без шеи. На этой голове блестели маленькие, как у мыши, черные глаза. Огромный лягушачий рот, растянулся в приветственной улыбке (во всяком случае, я решил для себя, что это именно она). Одет громила был в кожаную рубаху и меховые штаны. На ногах – некое подобие ботинок, стоптанные до невозможности. В правой руке, этот красавчик, держал чудовищного вида, булаву, густо усеянную острейшими железными шипами.
– Доброй вам ночи, сэры – проревел гигант. – Что вы хотели?
– Мы бы хотели попроситься на ночлег. – сказал я, стараясь, чтобы мой голос, звучал, как и подобает сэру, без дрожи и жалостливых ноток.
– Обождите немного, благородные сэры – дохнув перегаром и луком, сказал великан. – Спрошу у хозяйки. – И громила ушел. Я заглянул в отставленную им открытой, дверь. Великан, нетвердой походкой, шел к центральной башне, что-то бормоча. Он тащил по земле, свою чудовищную булаву, оставляя глубокие борозды от шипов.
– Какой милый паренек! – сказал Смол, заглядывая в дверь.
– И не говори! – ответил я. – А какая у него славная дубинка!
– Да уж! – усмехнулся Смол. – Такой, в бейсбол не поиграешь!
– Это точно – ответил я, тоскуя о том, что русалка, не наколдовала нам сигарет и зажигалки.
– Черт! – словно услыхав мои мысли, сказал Смол – Курить хочется, аж челюсти сводит!
– Стрельни у карапуза, когда вернется – хохотнул я. – Кстати, тебе не кажется, что нам нужны имена?
– А что с нашими не так?
– Ну, нас все называют «сэры», мол, рыцари. Надо соответствовать!
– А! – воскликнул Смол – Понял! У Гонвальда, если не ошибаюсь, Волк Гонвальд. Значит, нам нужно, что-то по аналогии, чтобы никого не удивить, я правильно понял?
– Ну, в принципе, да – ответил я. – Получается, что ты – Сэр Смол Кобра?
– А что! – улыбнулся Смол. – Простенько, и со вкусом! Мне нравится! Тогда ты, видимо, получаешься, Сэр Алекс Ястреб?
– Получаюсь. – Согласился я, заметив, как в башне открылась и закрылась дверь, и к нам, опять же, бормоча, пошатываясь, направился великан.
– Значит, пусть так и будет – сказал я.
– Что так и будет? – спросил Смол.
– Имена пусть так и будут! – сказал я – Только что с тобой договорились же! Или у тебя, местный воздух, память и соображение, отшиб?
– Похоже на то – как-то рассеянно, ответил Смол. – Просто, какое-то помутнение на пару секунд, случилось. – Смол помотал головой. – О! А вот и наш красавчик!
Великан подошел к нам.
– Идите за мной, благородные сэры, виконтесса Коркхольц вас примет! – И великан побрел к башне, все так же, бормоча и волоча свою булаву по песку. Открыв перед нами дверь, и бросив свое страшное оружие, на мягкий белый песок, которым был покрыт весь внутренний двор замка, великан прорычал:
– Поднимайтесь на самый верх, сэры! Виконтесса вас ожидает!
Мы со Смолом начали подниматься по спиральной лестнице. Внутреннее пространство башни освещали факела, вставленные в металлические стаканы, торчащие из стен. Пахло дымом. Откуда-то сверху, доносились звуки мелодии, которую наигрывали то ли на гитаре, то ли на арфе, я не разобрал. Но совершенно точно, на каком-то струнном инструменте. Мелодия была очень красивая и немного печальная. Если бы мы были в фильме, она прекрасно подошла бы, для оформления сцены, в которой два рыцаря, поднимаются по винтовой лестнице, в рыцарском замке. Впрочем, этот замок был не рыцарским. Хозяйкой, как я понял, была какая-то виконтесса. Что означает титул «виконтесса», я понятия не имел. Наконец, лестница уперлась в дверь из какого-то синего, с белыми прожилками, камня. Смол, который шел первым, аккуратно постучал в дверь рукояткой своего меча.
– Входите, благородные сэры! – услышали мы звонкий женский голос и Смол открыл дверь. Мы вошли в большую круглую комнату. Только с одной стороны, там, где была дверь, стена была прямая. Комната освещалась, казалось, тысячью свечей, горевших в настенных подсвечниках. По центру комнаты, стоял большой круглый стол, украшенный искусной резьбой, вырезанный из цельного куска янтаря, который отражал на своей медовой поверхности, свет свечей. От этого казалось, что стол светится изнутри, тепло-желтым светом. На столе, стояло множество бутылок, блюда с различными явствами и фруктами, и большие бокалы из красного стекла. Вокруг стола, стояли стулья с высокими спинками, обшитыми темно-бордовым бархатом с золотым шитьем. Возле стола, стояла хозяйка замка. Это была до головокружения красивая женщина. Возраст ее, невозможно было определить. Она смотрела на нас большими, черными глазами. На ее пухлых, великолепного рисунка, губах, играла легкая улыбка. Высокие скулы оттенял свет свечей. Одета она была в короткую белую тунику с золотым шитьем по подолу и краям рукавов. Тонкую, изящную талию, стягивал пояс, набранный из золотых листьев винограда. Длинные, ровные ноги, были обуты в мягкие замшевые сапоги выше колена, на плоской подошве. Волосы, черные, как ночь, ниспадали по сторонам ее прекрасного лица, мягкими волнами, в которых играли блики света свечей. Одним словом, она была прекрасна!
– Доброй ночи, благородные сэры! – мелодичным и звонким, как серебряные колокольчики, голосом сказала красавица. – Я-хозяйка этого замка и земель, которые к нему прилегают, виконтесса Ярлина Коркхольц!
Я подумал, что мы очень вовремя, придумали себе имена.
– Сэр Смол Кобра – сказал Смол, поклонившись.
– Сэр Алекс Ястреб – сказал я, чувствуя, некоторую неловкость, за такое вычурное имя. Кстати, об именах. Мне казалось в тот момент, что слово Коркхольц, идеально подошло бы, для названия, какой-нибудь, неизлечимой болезни, но никак, не в качестве имени для такой изысканной женщины, как Ярлина.
– Присаживайтесь к столу – сделала плавный жест тонкой рукой, виконтесса. Двигалась она, надо сказать, под стать внешности – плавно и очень красиво. Мы со Смолом уселись на стулья. Я оглядел стол. Здесь было все: куски жареного мяса на больших блюдах, фрукты в стеклянных вазах, какие-то овощи, лепешки и бутылки из темно-синего стекла, явно, с алкоголем.
– Закуривайте, сэры – виконтесса поставила перед нами, деревянный поднос, на котором лежали две трубки из какого-то черного дерева, с золотыми мундштуками, и деревянная коробочка с табаком. Мы, чуть ли не наперегонки, принялись набивать трубки.
– Угощайтесь, рыцари! – сказала Ярлина. Мы, послушно, накинулись на еду. Смол налил нам по бокалу из одной из бутылок. Я сделал глоток и с удивлением обнаружил, что это прекрасный коньяк, в нашем мире, имевший бы ценник с минимум, четырьмя нулями, за бутылку. Смол тоже попробовал коньяк и удовлетворенно хмыкнул. Мы прикурили трубки от огнива, предложенного виконтессой. Табак был не то, чтобы отменным. Он был просто великолепным! Под стать коньяку! Это же, можно было сказать, и об остальных блюдах, стоящих на столе. Все было вкусным до невероятия! Определенно, виконтесса знала толк в чревоугодии!
– Итак, благородные рыцари, куда держите путь? – спросила виконтесса, улыбаясь и усаживаясь на один из стульев, положив ногу на ногу.
– В Рион-Лур – ответил Смол.
– О, я знаю это место! – сказала Ярлина, качнув ногой. – Вам долго придется туда идти! Дня три. Рион-Лур, довольно далеко от моего замка. Вам придется идти вдоль Великой Реки Лиль-Ин-Фо, не меньше трех дней. Это, если с ночевками. Впрочем, я дам вам провианта и питья на три дня. И, конечно, лошадь, чтобы все это увезти. В Мертвых Дубравах, принято помогать странствующим рыцарям! – виконтесса улыбнулась и снова качнула ногой. – у вас, какое-то дело, в Рион-Луре?
– Да, мы должны там встретиться… – сказал Смол. – С одним своим знакомым.
– Вашего знакомого, зовут Волк Гонвальд? – спросила виконтесса, пристально уставившись на нас. Губы ее напряглись.
– А вы его знаете? – спросил Смол, осоловев от еды и выпивки. Вообще, Смол совершенно не умел пить! Он пьянел, даже от пары бокалов пива, не то, что от полбокала коньяка, с учетом того, что бокалы вмещали в себя, никак не меньше пары стаканов.
– Кто же не знает короля? – спросила Ярлина, наклонив голову на бок. В ее глазах, сверкали отражения язычков пламени свечей. Мне показалось, что в голосе виконтессы, появились, какие-то жесткие нотки.
– А кто не знает короля? – спросил я, пытаясь, хоть как-то, избавиться от ощущения того, что виконтесса, неожиданно, стала какой-то напряженной.
– Короля знают все – промурлыкала Ярлина. – На то, он и король! Сэры, я оставлю вас на минутку! – и виконтесса вышла в дверь, скрытую за тяжелыми портьерами из зеленого бархата. Вышла она через минуту. В ее правой руке, блестел полированным клинком, легкий меч с эфесом из какого-то черного материала. Поверх туники, была наброшена кольчужная накидка, сверкающая в свете свечей.
– Боюсь, мне придется вас разочаровать, благородные сэры – жестко сказала виконтесса, взмахнув мечом. – Но вы не пойдете в Рион-Лур, этой ночью, как, впрочем, и в последующие! И вы не встретитесь с королем Волком Гонвальдом!
– Это еще почему? – спросил я, вставая из-за стола и вынимая меч из ножен. Я понял, что задумала эта самая Коркхольц.
– Потому что, истинный король Мертвых Дубрав, не ваш самозванец Гонвальд, а великий маг Черный Ригурд! И я не дам вам покинуть стены моего замка! А утром, мой король, мой истинный король, получит в подарок головы двух самозванцев с дурацкими именами! С этими вот – Ярлина кивнула на блюдо с фруктами – Яблоками во ртах!
– Неплохие перспективы – хмыкнул я, делая мечом пируэт, и взявшись за рукоять, двумя руками. Вообще, мой меч, был не двуручным, а скорее, полутораручным, но держать его двумя руками, было довольно удобно. Я оценил свои шансы. Виконтесса прекрасно двигалась, что указывало на хорошее владение телом. Но ее меч, был тоньше и легче моего, что давало ей преимущество в скорости, но она явно, проигрывала мне в силе удара. К тому же, ее клинок был короче. Это давало мне выигрыш в дистанции.
«Дааа, мое увлечение фехтованием, похоже, пригодится сейчас» – подумал я, прекрасно понимая, что это далеко не тренировка, и что в руке у Ярлины настоящий, острый, как бритва, клинок, которым она, совершенно точно, собралась отрубить мне голову. Я не хотел, чтобы мне и Смолу отрубили головы, поэтому нужно было постараться, насколько это было возможно!
Я встал в стойку. Виконтесса шагнула ко мне, сделав очень плавный, скользящий шаг. Одного этого шага, хватило мне понять, что Ярлина – очень серьезный противник. Она смотрела мне в глаза, оскалив белоснежные зубы, дыша через нос. Я следил за ее зрачками, зная, что во время поединка, бесполезно смотреть на оружие противника. Только в глаза. По глазам, можно узнать, что он, точнее, она, будет делать, в следующую секунду. Виконтесса напала первой. Ее зрачки сузились, и она бросилась на меня, попытавшись закончить дело одним выпадом, пробив мой живот своим острым, как шило, мечом.
Я отбил ее клинок. Раздался звон стали. Виконтесса шагнула назад, отвела меч вбок. Я понял, что сейчас, вероятнее всего, будет серия сильных рубящих ударов сбоку, и не ошибся. Ярлина, оскалившись, нанесла несколько ударов сбоку, которые я отбил почти играючи. Мечи звенели, пламя свечей колыхалось. Волосы виконтессы метались черной волной. Ярлина крутанула мечом, и стала наносить один удар за другим, сверху. Я отбивал ее удары своим мечом, один за другим. Наконец, виконтесса сделала хитрый финт, обманув меня, и ее тонкий клинок, чиркнул меня по бедру, вспоров кожу штанов, а вместе с ней, и мою кожу, как мокрую бумагу. Из раны, тут же, полилась кровь. Но рана была неглубокой. Она, конечно, была неопасной для здоровья, но двигаться мешала. Мне нужно было, как можно скорее, сворачивать этот цирк. Я нанес несколько сильных ударов сверху. Виконтесса, явно растерявшись, отвела мои удары своим легким оружием. Я вложил в последний удар весь вес тела. Ярлина, попытавшись отвести и его, подставила свой клинок. Раздался мелодичный металлический звон. Это покатился по каменному полу обрубок меча виконтессы. Она, выдохнув, опустила обрубок своего клинка.
– Что же, сэр Алекс Ястреб – сказала она, тяжело дыша. – Вы готовы убить безоружную женщину?
Я мысленно задал себе этот же вопрос, и ответил на него отрицательно. Я вложил меч в ножны, твердо зная, что сейчас, ни в коем случае, нельзя расслабляться. Во всяком случае, пока виконтесса держит в руке обрубок своего меча. Я перерубил его под углом так, что у этого осколка имелось и острие, которым при желании, Ярлина легко могла пробить мою кольчугу. А желание, да еще какое, у нее было. Поэтому, я сделал вид, что закончил поединок и повернулся к Смолу. Виконтесса сделала то, на что я и рассчитывал. Она бросилась на меня, испустив какой-то животный рык, стиснув в руке, обрубок своего оружия. Мне оставалось только, резко вынуть меч из ножен и выставить острие в сторону виконтессы. Все остальное, она сделала сама. Заметив мой маневр, она попыталась остановиться, но не смогла, напоровшись животом на мой меч. Ее туника, моментально окрасилась в красный, она застонала и рухнула на пол, подогнув свои красивые ноги и разметав черные волнистые волосы. Ярлина Коркхольц, несколько раз конвульсивно вздрогнула всем телом, застонала, сделала какой-то, очень длинный, выдох и умерла. Под ее прекрасным телом, растекалась лужа крови.
– Ну и ну! – выдохнул Смол. – Алекс, а ведь ты нас спас, старик! Из меня, как видишь, боец, совершенно непригодный к таким фокусам! Перебрал я с коньяком! А ты, конечно, молодец!
– Помоги мне – сказал я Смолу, морщась от боли и зажимая рану на бедре рукой. Смол кивнул, мечом срезал часть бордового бархата с золотым шитьем, залил мою рану коньяком и перетянул рану куском бархата. От коньяка, рану начало жечь, и я едва сдержал стон. Было очень больно.
– Ты идти сможешь? – спросил Смол.
– Надеюсь – ответил я, с трудом усаживаясь на стул и вытягивая раненую ногу. – Посмотрим, когда пойдем.
В эту секунду, вся башня содрогнулась от страшного удара. Дверь в комнату, слетела с петель, и на пороге вырос наш недавний знакомый великан. В руке его была его булава – видимо, ей он и вынес дверь.
– Никуда вы не пойдете! – прорычал громила, опершись на булаву. – Не будь я Борг, перворожденный лесной тролль!
– А ну-ка, деревенщина, прочь с дороги! – сказал Смол, вытаскивая меч из ножен. – Ты хоть знаешь, кто перед тобой, босяк?!
Честно скажу, именно в этот момент, мне стало страшно так, что я начал икать, испортив весь драматизм ситуации. Смол, с неудовольствием покосившись на меня, взмахнул мечом.
Борг заржал.
– А кто же это передо мной!? – сквозь смех, сказал тролль. – Неужели, его преподобие, кривоногий Филли, и его женушка, криворучка Гарта?
Кто такие Филли и Гарта, на тот момент, я еще не знал. Только впоследствии, выяснилось, что это герои местных анекдотов. Но даже не зная этих самых Филли, и женушку его Гарту, я понял, что Борг сказал что-то очень обидное, так как он снова заржал, явно довольный своей шутке. Не переставая ржать, он поднял булаву и бросился на Смола. Мне захотелось зажмуриться. Но я этого не сделал, увидев, как Смол отскочил в сторону, и булава Борга, со свистом разрезав воздух, со страшным грохотом, обрушилась на каменный пол, выбив целое облако пыли и мелких осколков, которые, как шрапнель, полетели в разные стороны, разбив несколько бутылок и бокалов на столе. Смол, однако, не стал останавливаться на достигнутом, а извернувшись, вогнал свой меч, в горло тролля, по самую рукоять. По противному хрусту, я понял, что меч Смола перерубил позвоночник великана, от чего, его голова вдруг завалилась на бок, и повисла на лишенной опоры, шее, как бомбошка на веревочке. Борг, захрипев, повалился на пол, лицом вниз, его ноги пару раз дернулись, и он издох. Хотя, возможно, про троллей, да еще и перворожденных, правильно нужно говорить «умер». Все стихло. Я громко икнул.
– Ну что, сэр Ястреб? – вытаскивая меч из шеи Борга, сказал Смол. – Вот и все! – Смол вытер свой меч, остатками бордового бархата и с лязгом, явно красуясь, вогнал его в ножны.
– Похоже, что все – согласился я, снова икнув.
Смол налил полбокала коньяка и поднес мне.
– Вот! – сказал он. – Выпей! Не солидно, как-то, благородный рыцарь, а икаешь, как конюх!
Я выпил коньяк.
– Ну что, куда теперь? – спросил Смол.
– Я думаю, нужно убрать тела, и остаться здесь, до утра. А утром, пойдем дальше!
– Отличная мысль! – сказал Смол, подходя к телу тролля. – Давай, ты за ноги, а я за руки! Бросим вниз, из окна. Там, перед дверью, я большое окно видел.
Мы сбросили тела с башни, как смогли, шторами, сорванными с окон, вытерли кровь с пола. В комнате стало почти чисто. Мы сорвали бархатные портьеры и устроили из стульев, шикарные кровати.
– Едим с золота, спать на бархате будем, красота! – сказал Смол, раскуривая трубку и наливая коньяк – Да мы с тобой, действительно благородные, а, сэр Ястреб?
– Да, действительно, сэр Кобра! – согласился я, накладывая себе куски жареной рыбы на деревянное блюдо.
– Ну что, Алекс – сказал Смол, поднимаясь с бокалом. – За первую нашу победу в этом жестоком мире, где каждая гнусь, даже очень красивая и стройная, хочет нас убить и отрезать нам головы!
– Давай, Смол!
Мы чокнулись и выпили…
