Дмитрий Распопов
Осколки Сердец
Глава 4. АЛ’ЛИЛЕЛЬ
Я уткнулась в спину отца и плакала.
– Ну почему, отец, почему ты ничего им не сказал? Они его накажут, и мы никогда больше не встретимся, – слезы душили меня, и слова давались с трудом.
– Ты теперь и так больше никогда с ним не встретишься, – строго ответил отец. – Я дал слово.
– Ну почему, отец, почему? – его слова обожгли меня как ледяная вода.
– Потому что они вампиры! Потому что если Повелитель вампиров просит о чем‑то – нужно исполнять, а иначе он может заставить это сделать, – хмуро произнес отец; я никогда его таким не видела. – У нас нет ресурсов для новой войны, род потерял слишком многих, еще одной войны деревня не переживет.
Его слова ударили по мне не хуже сорвавшейся с пальцев тетивы, и я, не выдержав разговора, побежала к себе. Упала на кровать, слезы хлынули потоком. Только немного погодя, когда слез больше не осталось, я начала успокаиваться, но при мысли о том, что завтра увижу Каина в последний раз, расстроилась еще сильнее.
При мыслях о нем на меня накатывало какое‑то странное, ранее не испытанное чувство, которое меня слегка пугало. Хоть оно и нравилось мне, но такого я не испытывала ни к одному из многочисленных мальчишек нашей деревни. И уж тем более не стала бы плакать из‑за того, что с кем‑то из них не увижусь.
Мне вспоминались его слова о том, что я ему очень понравилась, а ведь я была тогда, мягко говоря, не в лучшем виде. При мысли о том, что Каин видел меня обнаженной, я покраснела, и возникло ощущение некой тайны, которая нас с ним объединяет. Вытирая слезы, я невольно улыбнулась, вспомнив его смущение, когда я лежала перед ним полностью беззащитная.
С каким же достоинством он сегодня держался за столом в своей грязной, потрепанной одежде, словно его ничто не беспокоило!
Припомнив, кто был причиной такого его вида, я решила отомстить Эн’рилу при первом же удобном случае.
Я подошла к умывальнику, ополоснула лицо и, приведя себя в порядок, вышла из дома.
Отец сидел под навесом и разговаривал с Эн’рилом. Точнее, говорил только отец, а подросток, съежившись, его слушал.
– ….оскорбил честь рода и заставил меня просить вампира о просьбе, чтобы смыть позор с рода. Я знаю, какое наказание выберу для тебя. Недавно мне рассказали, как воспитывают детей у вампиров. Думаю, их методы и тебе пойдут на пользу.
Эн’рил вскинул голову и испуганно посмотрел на Старейшину.
– С завтрашнего дня ты в течение месяца будешь работать младшим помощником конюха.
– Но я воин… – попытался возразить разом побледневший эльф.
– С завтрашнего дня ты помощник конюха, – резко ответил отец.
Я со злорадством посмотрела на уходящего Эн’рила и присела рядом с отцом. Его лицо сразу же смягчилось, и он ласково спросил:
– Успокоилась? Можем теперь поговорить?
Я кивнула.
– Ал’лилель, я хочу, чтобы ты меня выслушала, не перебивая. Потом можешь задать любые вопросы, хорошо?
Я снова кивнула.
– Мы сейчас не можем позволить себе шутить с вампирами, и тем более с родом Серебряного Тумана. Даже четырех сегодняшних вампиров в трансформации Серебряного Тумана хватило бы на то, чтобы уничтожить нашу деревню, перед ними даже я не устоял бы.
– Прости, – тихо сказала я, прижимаясь к нему, – я не думала, что все так серьезно.
– Ты у меня умница, – отец погладил меня по голове. – Если даже не брать в расчет самого Повелителя, то оставались еще трое. Слева от Повелителя стояла Зира – вампирша, которая умрет по одному только его слову. Она сильный вампир, ставший Серебряным Туманом на пятьдесят лет раньше положенного срока. Думаю, ты понимаешь, что просто так подобные испытания не проходят, ведь я рассказывал тебе об этом.
Я утвердительно кивнула.
– А справа от него находился вампир, знаменитое копье которого ты должна была узнать самостоятельно, – тихо продолжил он.
– Вализир, мастер по оружию рода Серебряного Тумана, – без запинки ответила я. В деревне не было эльфов, которые не узнали бы это копье, сплошь покрытое вампирскими рунами. – Лишь у него на копье двадцать рун с именами поверженных им Старейшин.
– Умница, – грустно повторил отец. – Ну и четвертым из них был Тарн, лучший ученик мастера, успевший отличиться в конце войны. Я видел, как он дерется, и, поверь, мне меньше всего хотелось бы увидеть, как он убивает наших воинов.
Я смотрела в ту сторону, куда ушли вампиры. Отец поймал мой взгляд и, немного помолчав, продолжил:
– Я вижу, что тебе нравится этот мальчик, и, поверь, доченька, мне он тоже симпатичен, даже несмотря на то, что он вампир. Но подумай сама: если вы будете встречаться, то что вас ждет в будущем, кроме горечи и разочарований? И это если никто не узнает о ваших отношениях, в чем я глубоко сомневаюсь. Вы оба слишком заметные дети, чтобы ваши отношения прошли мимо любопытных взоров с обеих сторон. Ты – моя дочь, а он – сын Повелителя, и ты сама сегодня убедилась, что ему не безразлична судьба Каина.
Я молчала. Сказать действительно было нечего, отец был прав во всем.
– Пройдет несколько десятилетий, он станет полноценным членом своего рода, а ты станешь полноценной эльфийкой. И что будет тогда? Ты уверена, что война между нами не разразится снова? Что вы будете делать в этом случае? Да взять хотя бы сегодняшних подростков, они все мечтают только о том, как бы им убить вампира и нанести руну на свой лук. Как только они узнают о ваших встречах, в тебя начнут тыкать пальцем, а на Каина устроят охоту. Ты хочешь, чтобы его убили, а на следующее утро к нам в деревню пожаловали вампиры? – его голос становился все строже и строже, я давно не видела отца таким. – Пообещай мне, пожалуйста, что завтрашняя ваша встреча будет последней! – твердо закончил он свою речь.
Я едва сдерживала рвущиеся слезы.
– Я не могу тебе этого обещать, – едва слышно сказала я. – Извини, отец… Я понимаю, ты прав во всем, но я хочу его видеть, хочу слышать, как он говорит. Я еще никогда ничего подобного не испытывала… Если сейчас отступлюсь от него, кто может пообещать мне, что такое повторится еще раз в жизни?
– Что ж, тогда я тебе обещаю, что постараюсь не допустить ваших встреч, – тяжело вздохнув, произнес отец. – Ты знаешь мое слово.
Я действительно знала цену его слова, поэтому с тяжелым сердцем вернулась в дом и попыталась разобраться в себе. Разумом я понимала, что слова отца были продиктованы заботой о роде и обо мне, но сердцу от этого легче не становилось. Я действительно хотела видеть Каина, того времени, что мы провели вместе, мне было очень мало.
Уже засыпая, я услышала голос отца, разговаривавшего с кем‑то в доме. Я прислушалась. Разговор шел обо мне. Тихонько встав, я прокралась к входу в большую комнату и замерла у порога.
– …хозяина ловушек не удалось установить, мой господин, – услышала я голос невидимого отцовского собеседника. – Все ямы были великолепно замаскированы и делались мастером. Одно можно сказать с уверенностью: ловушки ставил наш, стиль чисто эльфийский. Ни один вампир не смог бы повторить такого.
– Непонятно, – задумчиво произнес отец. – Кому понадобилось ставить немаркированные ловушки, да еще в таком странном месте? Возможно ли такое, что кто‑то из наших знал о вампиреныше?
– Я скорее допущу мысль, что на вашу дочь было совершено покушение, чем предположу, что кто‑то из вампиров стал предателем и начал информировать нас о делах рода, – ответил собеседник.
– Знаешь, а твоя мысль не лишена оснований, – сухо заметил отец. – Рассмотри поподробнее эту версию, но без огласки, хорошо?
– Да, мой господин.
– А что у нас относительно того, что вампир смог так близко подойти к деревне и никто даже не почувствовал его ауру? – спросил отец. – Насколько я знаю, сегодня тоже никто не смог узнать о его приближении, заметили, только когда он подошел к патрулю.
– Тут все запутано, мой господин, – ответил собеседник. – Ауру этого вампира вообще никто не чувствовал. Возможно, Повелитель умеет скрывать ауру детей в целях их безопасности.
– Хорошо, спасибо за работу, – сказал отец после секундного размышления. – Через неделю предоставь мне, пожалуйста, полный отчет о результатах работы.
– Да, мой господин, – ответил невидимый собеседник.
– А подслушивать нехорошо, – вдруг сказал отец, когда второй эльф вышел из дома.
Я подошла к нему:
– Отец, ты серьезно думаешь, что кто‑то из наших мог покушаться на мою жизнь?
– Я пока ничего не думаю, доченька. Буду думать через неделю, когда появятся факты. Иди, ложись спать, тебе завтра рано вставать.
Он встал и, погладив меня по голове, куда‑то ушел.
Я пошла к себе и с приятными мыслями о завтрашней встрече уснула.
Глава 5. РАДОСТЬ И ГРУСТЬ
– Вализир, я тобой недоволен, – произнес отец, когда мы вошли в замок. – Если у мальчика остается время на подобные глупости, значит, ты уделяешь ему мало внимания.
– Я исправлюсь, мой Повелитель, – ответил мастер по оружию. – В самое ближайшее время.
Кивнув ему, отец вместе с Зирой ушел к себе. Обо мне все словно забыли, за все время пути до замка мне не было сказано ни единого слова. Я думал, устроят взбучку или опять накажут, но от такого молчания становилось гораздо хуже, чем от наказаний, к которым я уже привык.
– Тарн, ты свободен, – сказал Вализир ученику.
Тот кивнул и ушел.
– Ну а тобой мы займемся послезавтра, Каин. Я жду тебя в то же время, что и обычно.
Одного взгляда на его лицо мне было достаточно, чтобы понять: грядут большие проблемы.
«Это конец, – подумал я. – Послезавтра я умру».
Еще ни разу ранее Вализир не получал неодобрения Повелителя за действия своих подопечных, поэтому я начинал серьезно опасаться за свое здоровье.
«Ладно, завтра встречусь с Ал’лилель, и можно будет умирать», – грустно подумал я и поплелся к себе.
Мысли о ней слегка развеяли мою грусть, и я начал вспоминать прошедший день.
«Какая же она все‑таки красивая», – подумал я, и мне сразу захотелось сравнить ее образ с портретом матери, который висел в коридоре недалеко от моей комнаты.
Подойдя к портрету, я замер. Не зря я сначала перепутал ее с мамой, они были практически на одно лицо.
«Можно подумать, что они сестры, – пронеслась у меня мысль. – Жаль, что на этот вопрос мне в замке никто не ответит. А отец Ал’лилель?»
Решив, что, если встречусь со Старейшиной, обязательно поинтересуюсь у него о причинах столь удивительного сходства, я пошел спать.
Встав раньше обычного, я надел последний парадный костюм и, спустившись вниз, позавтракал. Пока я сидел на кухне, все проходившие мимо слуги с испугом на меня поглядывали. Многие слышали слова Повелителя о том, что он недоволен мастером по оружию, но, поскольку истинной причины не знал никто, все строили самые невероятные предположения по этому поводу. Ведь недаром же вчера три старших вампира, да еще и во главе с самим Повелителем, отправились в Лес! Наверняка всех интересовало, что же на этот раз выкинул сын Повелителя, поскольку после возвращения вампиры выпили столько крови, как будто побывали в трансформации Серебряный Туман. Никто не мог понять, с кем или с чем им довелось столкнуться, раз преобразовываться пришлось всем четверым.
Не выдержав напора любопытных взглядов, я быстро закончил завтрак и вышел из замка, направившись к Лесу. Лучше уж подождать девушку у его границы, чем торчать в замке.
Еще не дойдя до Леса, я заметил ее. Увидев меня, она приветственно замахала рукой. Мое сердце радостно подпрыгнуло в груди, затем учащенно забилось, а ноги стали ватными. Я с трудом двинулся к ней.
– Каин! Тебя наказали? Сильно? – с тревогой спросила она, взяв мои ладони в свои.
Я почувствовал, что тону в ее глазах, настолько они были прекрасны.
– Каин, почему ты молчишь? Тебя сильно наказали?
– Не беспокойся, Ал’лилель, ничего страшного не произошло, – сжав ее ладошки, улыбнулся я.
«Она! Волнуется! За меня!» – пролетело у меня в голове, и сердце забилось еще сильнее.
– Пойдем к реке, – произнесла она, не отпуская мои руки. – Сегодня мы будем говорить только о хорошем.
Такого волшебного дня у меня не было еще ни разу в жизни. Лежа вечером в постели, я вспоминал каждую его минуту. В ушах по‑прежнему звенел ее мелодичный голосок, а перед глазами всплывало ее лицо. За один‑единственный день мы узнали друг о друге очень многое, мы наперебой говорили сразу обо всем – о своей жизни, своих воспоминаниях, впечатлениях. Даже то, чем не стали бы делиться с ближайшими друзьями, мы обсуждали просто и без стеснения – это было странно, но нам обоим очень нравилось, что можно так легко делиться своими тайнами. День пролетел как одно мгновение, казалось, только было утро, как вдруг настал вечер, и солнце уже скрывалось за горизонтом.
Расставались мы долго, очень долго, никто не хотел уходить первым, и только когда наступила глубокая ночь, мы смогли оторваться друг от друга.
– Когда я смогу снова тебя увидеть? – спросил я перед уходом.
– А когда ты можешь?
Я задумался и сказал:
– Давай поступим так: я буду класть вот под этот камень ветку. Если она будет короткой, то встречаемся на следующий день, а если длинной – то через два. Если ветки не будет, значит, я не могу прийти.
– Очень хорошо, – обрадованно сказала она. – Так и сделаем, а я буду приходить сюда каждый день.
Мы улыбнулись друг другу, как бы говоря: какие мы молодцы, что так быстро все придумали. Пожав – наверное, в сотый раз – друг другу руки, мы одновременно повернулись и отправились по домам.
Воспоминание о нашей выдумке вызвало у меня улыбку, и я думал о будущих встречах, пока сон не сморил меня.
Утром, выпрыгнув из постели, я быстро умылся, оделся и выбежал на тренировочную площадку. Мастер по оружию, как всегда, был на месте, это меня даже удивлять уже перестало. Как бы рано я ни приходил, он всегда оказывался первым.
– А, Каин, – сказал он, увидев меня, – твоими делами на сегодня будут… – и огласил такой перечень дел, с одной третью которых я раньше управлялся за три дня.
Молча кивая, я слушал, и с каждым названным им пунктом мои худшие подозрения сбывались. Самым обидным было то, что у меня не оставалось времени для того, чтобы выбраться из замка и встретиться с Ал’лилель.
– Все понятно? – спросил меня Вализир.
Я обреченно кивнул.
– Ну тогда приступай к работе, день у тебя будет длинный.
Сказав это, мастер развернулся и бесшумной походкой отправился в казарму к своим ученикам.
Глава 6. ПОМОЩЬ ГИТЫ
Я лежал на кровати, глядя в окно. За последние три месяца я привык просыпаться гораздо раньше того времени, когда мне необходимо было появляться на тренировочной площадке. Это были единственные часы, когда я мог беззаботно полежать и подумать о чем‑то, не связанном с заданиями мастера по оружию.
За эти месяцы я так ни разу и не смог подать весточку Ал’лилель – это угнетало меня сильнее всего. Я отчаялся до такой степени, что несколько раз пытался ночью выйти из замка и пробраться к заветному камню, но все мои попытки пресекались возникавшим из ниоткуда мастером. Он, казалось, был вездесущ: куда бы я ни направился, куда бы ни собрался – Вализир был рядом. Его можно было понять – получив одно порицание Повелителя, он не желал второго и теперь прекрасно справлялся с надзором за мной.
За день он нагружал меня таким объемом работ, что в первое время я после их исполнения просто физически не мог двигаться. И только по прошествии месяца, привыкнув к таким нагрузкам, успевал справиться со всем, что мне поручалось, и оставалось немного времени на то, чтобы понаблюдать, как Вализир тренирует учеников. Я даже приноровился так выполнять работы, не требующие особого внимания или сосредоточенности, что краем глаза всегда следил за тем, как он показывает приемы своим ученикам, как те их выполняют и как мастер комментирует допущенные ими ошибки.
Постепенно это зрелище начало меня захватывать, ведь любой мальчишка придет в восторг, если на его глазах от едва заметных движений рук мастера пятеро учеников валятся на землю или куча нападающих с учебными мечами в руках разлетается в разные стороны, потирая ушибленные небольшой палкой места. Я захотел научиться двигаться так же, как и он, чтобы проучить наконец‑то всех тех, кто надо мной издевался.
Правда, справедливости ради следует отметить, что за эти месяцы все привыкли ко мне как к некой неотъемлемой части тренировочной площадки, и так тяжело, как в первое время, уже не было. Все шутки и пакости учениками были исчерпаны, и постепенно все наладилось. Поэтому я сейчас мог спокойно, не привлекая ничьего внимания, наблюдать за тренировками и пытаться запоминать все движения и приемы, которые показывал мастер.
Я даже начал перед сном повторять все, что увидел, и каждый день, подсматривая за учениками, корректировал свои движения, стараясь не повторять наиболее частых ошибок, на которые указывал им Вализир. Это хоть немного отвлекало меня от мыслей об Ал’лилель.
Я хотел ее видеть, но все, что мне оставалось – это весь день проводить на площадке, а ночью, перед сном, тренироваться. Со мной в замке никто не разговаривал – ни отец, ни Зира, ни бывшие приятели. Лишь малышка Гита постоянно прибегала в обед на площадку, щебетала, рассказывая разные новости, приносила всякие вкусности. Мастер даже не пытался ее остановить, поэтому я благодарил ее и быстро, пока она болтала, проглатывал все, что она приносила. Обычно на ужин я опаздывал, и мне доставались лишь объедки.
Если раньше я относился к сестренке как к избалованному милому созданию, то теперь чувствовал к ней глубокую братскую любовь и привязанность. Я просто не представлял себе, как бы мне удалось выдержать эти каторжные месяцы без ее поддержки. Тяжелый труд и невозможность увидеться с Ал’лилель усугублялись явно выражаемым презрением окружающих. После того как узнали о моей помощи Ал’лилель, от меня отвернулись все. Казалось, клеймо «Он общается с эльфами» навсегда отпечаталось у меня на лбу.
«Надо вставать, – подумал я. – Лучше приду пораньше, чем терзать себя мыслями в постели».
Придя на площадку, я принялся за уборку. Вализир, как обычно, молча наблюдал за мной.
День прошел так же, как и все предыдущие. Поздно вечером я шел на кухню и удивился, увидев Гиту, выбежавшую мне навстречу с увесистой книгой под мышкой. Обычно она в это время уже спала.
– Каин! Каин! – закричала малышка.
Я наклонился и обнял ее.
– Страница сто двадцать девять, – шепнула она мне на ухо. – Это из папиной библиотеки, не показывай никому.
Вручив мне книгу, она убежала. Я сунул книгу под куртку, быстро пошел в свою комнату, запер дверь и раскрыл солидный том на указанной странице.
Сначала я не поверил глазам, а потом почувствовал себя невероятным болваном – забыл такие простые вещи, о которых говорили все учителя!
Я чуть не взвыл от собственной тупости. Ну конечно же, все живые существа излучают ауру, и практически все существа могут ее чувствовать. Тем, кто не хочет выдать своего местоположения, нужно научиться ее прятать. Неудивительно, что Вализир всегда был в курсе того, где я нахожусь. Он не следовал за мной по пятам, а просто отслеживал мою ауру.
«Как, наверное, он посмеивался, видя мои неуклюжие попытки скрыться от него, даже не спрятав ауру», – проклиная свою глупость, думал я.
Я восхитился малышкой Гитой. И как только она все успевает? А главное, откуда знает о моих попытках выбраться из замка?
Я принялся вспоминать уроки своих учителей. Они знали свое дело и хорошо меня обучили, и уже через минуту я смог почувствовать ауры всех находящихся в замке. Как я и подозревал, аур Старших вампиров и Гиты видно не было.
«Так вот почему за ней бегает «личная гвардия», – догадался я. – Просто по‑другому невозможно за ней уследить. Ай да Гита, ай да малышка!»
Я твердо решил при первом же удобном случае сделать ей какой‑нибудь подарок.
Вернувшись к книге, я стал читать об аурах различных существ. В книге были указаны характеристики аур, по которым можно было узнать все, вплоть до вида существа. Описывались самые распространенные: эльфов, вампиров, людей, гномов, зверей и остальных существ Эратии. Так же подробно излагались различные методы наблюдения за аурами, способы их сокрытия и поиска скрытых аур.
В библиотеке я такой книги не видел. Неужели Гита стянула ее из секции, куда отец никому не разрешает соваться?
Я лег и принялся за чтение последней главы, решив для начала научиться скрывать ауру и только потом прочитать всю книгу.
Чтение затянулось до утра, и, тем не менее, я не осилил эту главу и до середины – слишком уж она была сложной. Несмотря на бессонную ночь, мне пришлось с первыми лучами солнца подниматься и идти завтракать. Ведь предстоял трудовой день, работы на тренировочной площадке никто не отменял. Пришлось отложить дальнейшее чтение на следующую ночь.
День прошел в каком‑то лихорадочном ожидании. Освободившись, я пробрался на кухню, захватил там побольше съестного, заперся в своей комнате и набросился на книгу. Дочитав то, что не успел прошлой ночью, я попробовал воспроизвести описанное, но все попытки были напрасны. Меня начала охватывать паника.
«Вот он, шанс встретиться с Ал’лилель, а я его теряю из‑за собственной глупости и неумелости».
К сожалению, все мои попытки «сделать ауру спиральной и вложить кольца друг в друга», как это было написано в книге, успехом не увенчались. Аура оставалась неподвижной, и единственным результатом мысленных экспериментов оказалась жуткая головная боль.
«Нужно отвлечься и успокоиться, – понял я, – иначе только разозлюсь без всякой пользы».
Встав с кровати, я принялся разминаться. Тренировка принесла успокоение в мысли, а повторение однообразных комплексов полностью очистило мой разум. В завершение разминки я попытался повторить упражнения с мечом, которые показывал сегодня Вализир.
– Тролля одним ударом вы не убьете, – говорил он ученикам, показывая весь комплекс движений, – если, конечно, вы не Серебряный Туман или Повелитель. Поэтому, вместо того чтобы пытаться сделать невозможное, вы должны быстро перемещаться и отрубать от него по кусочку: сначала руки, потом ноги и только в последнюю очередь – голову. Процесс, конечно, долгий, но зато безопасный. Теперь разбейтесь на пары и повторите то, что я показал.
– Некоторым даже не надо представлять своего напарника троллем, – усмехнулся он напоследок, – все и так реалистично.
Все засмеялись. В паре с Тарном стоял огромный и неуклюжий Варн. Издалека его действительно можно было принять за тролля, поэтому все начали беззлобно его подначивать. Привыкший к таким шуткам Варн не обращал на них внимания, так как в одиночных поединках он выигрывал у Тарна две схватки из пяти.
Делая упражнения, я поймал себя на мысли, что ведь можно попробовать сделать то же самое и с аурой, только не откалывать от нее по кусочку, а подгибать края. Найдя кусок пергамента, я принялся подворачивать его уголки, и у меня в руках оказался плотный маленький комочек. Я обратился в свое сознание и начал сворачивать собственную ауру, все время вспоминая, как это делал с пергаментом. Сначала она не поддавалась моим усилиям, но как только я уменьшил размер сворачиваемых «кусочков», дело пошло быстрее. На полное свертывание ауры ушло около получаса, и в итоге, посмотрев на то, что получилось, я был полностью удовлетворен результатом. Решив проверить классификацию получившейся ауры по книге, я нашел нечто похожее. Оказалось, что моя теперешняя аура похожа на ауру крупного грызуна.
Очень довольный собой, я решил прочитать, как восстанавливать ауру, чтобы вернуть свою в изначальное состояние. Выяснилось, что процесс разворачивания «комка» занимает вдвое больше времени, чем сворачивание. Закончив, я вздохнул и вытер пот с лица.
«Надо придумать что‑нибудь другое, – решил я, – что‑то, что позволило бы – в идеале – одним движением развернуть весь получившийся клубок. Какое‑то подобие шнурка, за который достаточно будет потянуть, чтобы вся собранная конструкция сразу развернулась обратно».
Автор книги предостерегал от скрывания ауры в присутствии того, кто имел возможность наблюдать за ней в течение длительного времени. В книге говорилось, что в таком состоянии ауру скрывать бесполезно, так как тот, кто смотрит за вами, узнает о ее изменениях. Необходимо дождаться момента, когда прямого наблюдения не будет, и только тогда можно маскироваться. Кроме того, в книге были описаны случаи, когда некоторые Повелители могли привязывать часть своей ауры к предметам, а сами передвигались абсолютно свободно, так как следящие считали, что объект наблюдения неподвижен. Это меня очень заинтересовало, и я решил изучить книгу от корки до корки, чтобы выяснить все подробности таких манипуляций и те обстоятельства, которые могли бы меня выдать.
Каждый день теперь проходил в ожидании вечера, когда я мог спокойно почитать. Закончив работу, я заходил на кухню, набирал съестного и запирался у себя в комнате. Сначала следовала небольшая тренировка, повтор того, что показывал сегодня мастер или один из его учеников, затем чтение. Прошло больше недели, прежде чем я решился снова попрактиковаться с аурой.
Я долго раздумывал над тем, как научиться быстро сворачивать и разворачивать ауру, чтобы тратить на это минимум времени. Опыты с веревкой ни к чему не привели, я тренировался на том же многострадальном пергаменте, что и в первый раз, но ничего не выходило. Веревка постоянно запутывалась, и конечный результат получался неудовлетворительным.
Как ни странно, но помог мне разобраться с проблемой опять же пергамент. Он настолько скомкался, что когда я его сгибал в сотый раз, то он, понятное дело, складывался по образовавшимся от предыдущих опытов складкам.
«А что, если наметить на новом пергаменте линии сгиба, которые позволили бы мне быстро складывать и восстанавливать лист?» – задался я вопросом.
После двух вечеров я разобрался с оптимальными линиями сгиба листа, при этом конечный результат свертки был самым минимальным по размерам.
Наступило время переходить от теории к практике. На своей ауре я точно так же наметил линии сгиба, сделав их немного светлее ее обычного цвета. Когда я оглядел конечную ауру с добавленными в нее контурами предстоящего опыта, то был полностью удовлетворен результатом. Светлые полоски были едва заметны, и их назначение было понятно только мне. После недели тренировки по новому способу время на свертывание и развертывание ауры уменьшилось до десяти секунд. Посчитав такой результат вполне приемлемым, я взялся за вторую, более сложную проблему – прикрепления частей ауры к определенному месту.
Эту проблему я смог решить еще через неделю, когда во время работы на тренировочной площадке подсмотрел, как один из учеников при тренировке боя с завязанными глазами сбивал с толку нападавших, раскидывая в пространстве свои ложные ауры. Все оказалось очень просто: он брал небольшой кусочек ауры и делал его настолько тонким, что по площади тот совпадал с целой. В методе имелся и недостаток: стоило противнику сконцентрироваться получше, как обман сразу же обнаруживался. Впрочем, бойцу хватало этого времени на то, чтобы изготовить еще пару‑тройку обманок, и все начиналось сначала.
Поэкспериментировав несколько вечеров, я смог повторить его действия. Правда, обнаружилась одна малоприятная деталь: в отрыве от основной ауры и при отсутствии подпитки такие тонкие копии держались от силы минут десять. Эту проблему я решил, не поспав пару ночей. Просто сделал так, чтобы кусочки, меньшие по объему, но большие по плотности (по форме и размерам напоминавшие ауры крыс), раскиданные по всему замку, соединялись между собой тоненькими жгутиками.
Вся эта конечная конструкция, запущенная мной в один из вечеров, без всякого ущерба проработала до утра. Я очень гордился проделанной работой, ведь теперь можно было встретиться с Ал’лилель.
