Дмитрий Силлов
Закон торговца
© Д. О. Силлов, 2018
© ООО «Издательство АСТ», 2018
Серия «СТАЛКЕР» основана в 2012 году
Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.
***
Издательство признательно Борису Натановичу Стругацкому за предоставленное разрешение использовать название серии «Сталкер», а также идеи и образы, воплощенные в произведении «Пикник на обочине» и сценарии к кинофильму А. Тарковского «Сталкер».
Братья Стругацкие – уникальное явление в нашей культуре. Это целый мир, оказавший влияние не только на литературу и искусство в целом, но и на повседневную жизнь. Мы говорим словами героев произведений Стругацких, придуманные ими неологизмы и понятия живут уже своей отдельной жизнью подобно фольклору или бродячим сюжетам.
***
Хронология романов о Снайпере
СТАЛКЕР. Закон проклятого
СТАЛКЕР. Закон Зоны
КРЕМЛЬ 2222. Юг
СТАЛКЕР. Закон стрелка
СТАЛКЕР. Закон шрама
КРЕМЛЬ 2222. Северо-запад
КРЕМЛЬ 2222. Север
КРЕМЛЬ 2222. МКАД
КРЕМЛЬ 2222. Сталкер
РОЗА МИРОВ. Закон дракона
ПИКНИК НА ОБОЧИНЕ. Счастье для всех
РОЗА МИРОВ. Побратим смерти
ПИКНИК НА ОБОЧИНЕ. Никто не уйдет
КРЕМЛЬ 2222. Петербург
КРЕМЛЬ 2222. Шереметьево
СТАЛКЕР. Закон «дегтярева»
СТАЛКЕР. Закон Призрака
СТАЛКЕР. Закон клыка
СТАЛКЕР. Закон долга
СТАЛКЕР. Закон свободы
СТАЛКЕР. Закон монолита
ГАДЖЕТ. Чужая Москва
СТАЛКЕР. Закон сталкера
СТАЛКЕР. Закон торговца
***
Автор искренне благодарит
Марию Сергееву, заведующую редакционно-издательской группой «Жанровая литература» издательства АСТ,
Вадима Чекунова, руководителя направления «Фантастика» редакционно-издательской группы «Жанровая литература» издательства АСТ, а также
Алексея Ионова, ведущего бренд-менеджера издательства АСТ за поддержку и продвижение проектов «ГАДЖЕТ», «СТАЛКЕР» и «КРЕМЛЬ 2222»;
Олега «Фыф» Капитана, опытного сталкера-проводника по чернобыльской Зоне отчуждения за ценные советы;
Павла Мороза, администратора сайтов www.sillov.ru и www.real-street-fighting.ru;
Алексея «Мастера» Липатова, администратора тематических групп социальной сети «ВКонтакте»;
Елену Диденко, Татьяну Федорищеву, Нику Мельн, Виталия «Дальнобойщика» Павловского, Семена «Мрачного» Степанова, Сергея «Ион» Калинцева, Виталия «Винт» Лепестова, Андрея Гучкова, Владимира Николаева, Вадима Панкова, Сергея Настобурко, Ростислава Кукина и Алексея Загребельного за помощь в развитии проектов «СТАЛКЕР», «ГАДЖЕТ» и «КРЕМЛЬ 2222»; а также сертифицированного инженера Microsoft, выпускника MBA Kingston University UK, писателя Алексея Лагутенкова за квалифицированные консультации по техническим вопросам.
Пролог
Это было страшно. Очень страшно. До дрожи в коленях, на которые хотелось упасть, согнуться в три погибели, уткнувшись лбом в растрескавшийся бетонный пол, и выть от ужаса. Как животное, чувствующее каждой клеточкой своего тела приближение… не смерти, нет. Боли. Настолько нестерпимой, по сравнению с которой смерть – это милосердие, избавление от страданий, выход из пыточной безумного садиста, откуда и последнее путешествие вперед ногами есть высшее счастье.
Большинство фанатиков и упали, скрючившись на полу и корчась в конвульсиях. Но двое или трое стояли, уперев в пол приклады своих автоматов, держась за стволы, навалившись на них всем весом. По лицам смельчаков градом тек пот, их тела била крупная дрожь, но они смотрели. Потому что истинный, настоящий страх почти всегда прекрасен настолько, что от него трудно оторвать взгляд.
Повелитель «мусорщиков» эффектно смотрелся на фоне сверкающего Монумента. Из темно-зеленого чешуйчатого тела росли двенадцать толстых и очень длинных щупалец, блестящих от слизи. На груди шевелился глаз, белок которого был покрыт сплошной сеткой кроваво-красных прожилок, а в середине, словно отверстие от крупнокалиберной пули, зиял черный зрачок без радужки. Сразу под глазом находилась длинная, узкая пасть без намека на губы, похожая на ножевую рану. На плечах же, там, где должна была быть голова, торчал смахивающий на пень обрубок, усеянный черными шариками неподвижных паучьих глаз. Такой же, как у «мусорщиков», тварей из иной реальности, которых многие сталкеры считали Хозяевами Зоны. Теперь же было понятно, что и у Хозяев есть свой Повелитель.
Но не только ужасный вид монстра так напугал фанатиков Монумента. Гораздо страшнее было незримое ментальное давление, исходящее от Повелителя. Оно выворачивало душу наизнанку, подавляло, заставляло почувствовать себя песчинкой перед мощью чужого разума, в десятки раз превосходящего человеческий. Да, «монументовцы», измененные Зоной и своей святыней, не вполне были людьми. Но и мутантам ведом страх – особенно если этот страх навязан извне, да так, что не было никаких сил сопротивляться его всесокрушающей силе.
Главарь «монументовцев» стоял на коленях, как и большинство членов его группировки. Но он всё-таки нашел в себе силы разогнуть спину, когда понял, чего хочет истинный Хозяин Зоны.
«Мне! Нужен!! Снайпер!!!» – ревело в головах всех фанатиков. И Перевозчик решился. Не просто ответить согласием, но и попросить.
«Дай нам силы, Повелитель, – послал он робкую мысль. – Дай нам силы, и мы принесем тебе голову того, кого ты ищешь…»
Главарь «монументовцев» был почти уверен, что сейчас его голову просто разорвет ментальным ударом прогневавшегося божества. Но в то же время он понимал – жалкие остатки его группировки не смогут выполнить это задание. Недавно он узнал, что Снайпер, тот, за кем охотилась вся Зона, а по слухам, и многие другие вооруженные группировки в иных мирах, не простой сталкер.
Перевозчик и раньше слышал о Меченосцах, представителях древнего клана борцов со всякой нечистью, обладающих колоссальным запасом личной удачи, а также способностью ускорять личное время, стрелять без промаха и мастерски рубиться практически любым холодным оружием. До этого главарь «монументовцев» считал всё это сказками. Но с удивлением обнаружив, что убить Снайпера не получается ни у кого, сопоставил факты – и понял, что иногда легенды могут быть самой настоящей правдой.
Поэтому сейчас он просил, рискуя жизнью – и понимая, что без помощи Повелителя выполнить его задание просто нереально.
Похоже, это понял и выходец из иномирья.
Прошла секунда, показавшаяся Перевозчику вечностью… Внезапно он почувствовал, что давление внутри головы ослабло, а потом и вовсе исчезло.
«Ты обретешь то, о чем просишь, – прошелестело в голове Перевозчика. – Но если до восхода новой Луны ты не принесешь мне голову Снайпера…»
– Я принесу! – с жаром прохрипел главарь «монументовцев». – Клянусь, Хозяин Зоны, ты получишь ее! Только дай нам частичку твоей силы…
«Получи́те», – пришла короткая, равнодушная мысль.
Черные, склизкие щупальца взметнулись вверх, словно гигантские хлысты…
И ударили. Каждое – в грудь, чуть ниже горла. Каждому, кто стоял или валялся, скорчившись возле Монумента. Неважно как. Через одежду. Через броню экзоскелетов. Через автоматы, случайно попавшиеся на пути. Через руки, прижатые к телу. Для инопланетной плоти чудовищного монстра не было преград в этом мире.
Затрещали кости. Заскрипели пробитые бронепластины. Посыпались на бетон обломки двух автоматов… А в следующее мгновение двенадцать тел, нанизанных на щупальца, приподнялись над полом и повисли в воздухе, беспомощно дергая конечностями.
Это было безумно больно. Перевозчик чувствовал, что умирает, что его изуродованное Зоной тело трясется в агонии… Он даже успел порадоваться, что еще немного, и сейчас всё закончится, потому что с такой дырой в груди не выживет никто – ни человек, ни мутант, ни даже «монументовец», всю жизнь посвятивший служению самой могущественной аномалии Зоны…
Но оказалось, что радовался он преждевременно.
Смертный мрак уже затягивал его сознание, и без того практически убитое болью, как вдруг в этом мраке появилась белесая точка. Она росла, увеличивалась в объеме, превращаясь в комок слизи с рваными краями, напоминающий амебу с вяло шевелящимися ложноножками. Миг – и бесформенное нечто заслонило собой и Монумент, и кошмарное чешуйчатое существо, замершее на его фоне в величественно-ужасной позе…
Но в следующее мгновение Перевозчик понял, что не сквозь слизь смотрит он на окружающий мир. Это был новый взгляд другого существа. Но в то же время – его взгляд. В нем кое-что осталось от старого Перевозчика, главаря группировки «монументовцев». Но и появилось много нового.
Например, другой взгляд, гораздо более информативный, чем прежде. Теперь глядя на нескольких членов своей группировки, тех, кого не пронзили щупальца Хозяина Зоны, тех, кто остался стоять, опираясь на свои автоматы, Перевозчик уже знал всё о температуре их тел, уровне выброса адреналина в кровь, неизбежных болезнях, которые поселяются во внутренних органах и костях каждого, кто много ходит по зараженным землям… И об их питательной ценности. О том, на сколько хватит мяса, если забить хомо прямо сейчас и есть понемногу, ровно столько, сколько необходимо для того, чтобы жить и убивать во славу Хозяина Зоны.
Было еще множество других ощущений, в которых Перевозчик пока не разобрался. Да и сложно что-то понять, когда ты висишь в метре от пола, пронзенный щупальцем Повелителя. И больше всего мешал этому восторг, переполнявший новое, переродившееся существо! Теперь оно ощущало себя одним целым с Хозяином! Видело его мысли как свои собственные, чувствовало то, что чувствовал он. Высшее счастье, которого никогда не давал Монумент, сколько бы его ни просили об этом его верные слуги.
Аналогичный восторг ощущал Перевозчик и у остальных своих бойцов, висящих на щупальцах нового бога. Их главарь «монументовцев» также ощущал как одно целое с самим собой и Хозяином Зоны! А возможно ли большее счастье для истинно верующего, чем чувствовать себя одним целым со своим божеством и братьями по вере?
Но всё хорошее рано или поздно заканчивается. Синхронно вздрогнули щупальца, и двенадцать человеческих тел разом упали на пол. Человеческих ли? Теперь уж точно вряд ли…
«Верно думаешь, – прошелестело в голове Перевозчика. – Ты и твои люди получили то, что просили. А теперь…»
Разом ударили щупальца, и головы тех, кто стоял в ступоре, опершись о свои автоматы, слетели с плеч, словно ничем не закрепленные резиновые мячики. Вверх ударили фонтаны крови.
Перевозчик бросил равнодушный взгляд на обезглавленные трупы, безвольно оседающие вниз. Ему было все равно. Хозяин решил – значит, так нужно. Но всё-таки крохотная песчинка человеческого, оставшаяся от главаря «монументовцев», ворохнулась в уголке сознания робким «зачем?».
Перевозчик аж зажмурился, мигом поняв, что Хозяин услышал вопрос. Что ж, если еще одна голова сейчас упадет на бетонный пол, всё будет правильно, потому что бога можно просить, но нельзя задавать ему вопросов. Нужно просто верить и быть уверенным, что все его деяния правильны и справедливы…
Но Хозяин Зоны не стал наказывать своего нерадивого слугу и даже снизошел до ответа.
«Они не стояли на коленях, – тихо прошептал внутри Перевозчика равнодушный голос. – Слишком смелые. Слишком люди. А теперь иди и выполни то, что обещал».
– Да, Повелитель, – кивнул Перевозчик и направился к выходу из зала. Ему больше не нужно было голосом отдавать команды своим людям. Он и так знал что одиннадцать его бойцов сейчас идут за ним так, словно они были частями тела одного организма. Впрочем, так оно и было. Хозяин Зоны оставил им лишь воспоминания о прошлой жизни. Всё остальное было другим…
Правда, не дойдя до выхода несколько шагов, Перевозчик остановился и обернулся.
Хозяин Зоны уходил обратно в свой мир так же, как и пришел. Через зыбкий портал, колышущийся на фоне сверкающей аномалии. Казалось, что Хозяин уходит прямо в Монумент, и это было очень красиво. Особенно развевающийся подобно плащу шлейф щупалец за спиной нового бога.
– Наше желание исполнилось, – пробормотал про себя Перевозчик. – Так пусть всё старое останется здесь, в этом зале.
– О чем ты, господин? – подал голос тот из бойцов, что стоял ближе всех. – Мы пока лишь чувствуем твои желания, но не умеем читать мысли, если ты этого не захочешь.
Перевозчик усмехнулся.
– Я о новом, которое всегда есть не что иное, как хорошо забытое старое. Теперь, когда мы стали другими, самое время сменить наши имена.
– И как же нам теперь звать тебя, господин? – почтительно поинтересовался боец.
– Харон, – коротко ответил Перевозчик.
– Ну и чего ты тут накарябал?
Я оторвал взгляд от надписи, которую старательно выводил до того, пока над моей головой не раздался знакомый неприятный голос.
– А чего не так-то? – обернулся я.
Позади меня стоял легендарный торговец Зоны по прозвищу Жмотпетрович, заглядывая мне через плечо. Не, так-то тет-на-тет его все Петровичем звали. Жмотпетровичем же – за глаза, ибо больно уж прижимист он был. Но дело свое знал туго, оттого среди сталкерской братии пользовался большим уважением.
И вот жизнь сложилась так, что с сегодняшнего дня я на него работал. Кем? А фиг его знает. Подписчиком, что ли? Короче, свои романы подписывал, которые Жмотпетрович потом куда-то кому-то собрался продавать. Аж три штуки уже подмахнул, старательно выводя буквы авторучкой, которую давным-давно отвык держать в руках. И вот, стало быть, нагрянула ревизия.
– Я тебе сейчас объясню, чего не так, – хмуро сказал торговец, беря одну из тех книг, которые я только что отметил своей дарственной надписью. – «Валерию Бутину от Снайпера с наилучшими пожеланиями». Ну офигеть. От какого такого Снайпера?
– Ну… от меня, – слегка обалдел я. После чего с ходу слегка разозлился, у меня это запросто: – Типа, позывной у меня такой, если ты забыл.
– Я-то не забыл, – хмыкнул Жмотпетрович, закрывая книгу. – На обложке видишь чего написано? Кто автор? Читать не разучился?
– Дмитрий Силлов, – негромко проговорил я, продолжая звереть. Еще немного, брошу авторучку в сытую физиономию работодателя, плюну на всё, да и уйду в Зону к чертям крысособачьим. Не было у меня сроду начальства, да и не надо. Еще мне не хватало выволочки от барыги выслушивать!
– Вот! – торговец наставительно поднял кверху толстый палец. – Так и пиши, как на обложке написано. А то что ж получается? Книгу писал Дмитрий Силлов, а подписывает Снайпер. Непорядок.
– Так то ж мой псевдоним… – попытался отбрехаться я, понимая, что по сути Петрович прав. И правда, неувязка получается.
– Понимаю, – покладисто кивнул торговец. – Но тут уж ничего не поделаешь. Назвался скромным псевдонимом, сила ты наша плюс ловкость, так им же и романы свои подписывай теперь. Нечего людей путать.
Я вздохнул.
Чего уж тут говорить, хреновый из меня бизнесмен. Не на то учился. Всю сознательную жизнь бил кого-то, стрелял, ножами резал, зубами рвал. И меня тоже били, ранили, убивали даже – и такое случалось. А на досуге, чтоб с ума не сойти от мыслей всяких, я эти свои приключения на КПК записывал. Потом так срослось, что в одной из вселенных Розы миров эти мои документальные записи отдельной книгой опубликовали. И понеслось. Один роман, второй, третий… Жмотпетрович говорит, что людям нравится, да и редактор, которого я никогда не видел, о том же на электронную почту пишет.
Ну и, короче, однажды сложилось так, что оказался я Петровичу должен. И вот теперь сижу, значит, долг отрабатываю. Романы свои подписываю, м-да…
– Короче, три книги ты запорол, – подытожил торговец. – Не прими в ущерб, но цену за испорченные экземпляры я из твоей зарплаты вычту. А теперь давай-ка всё заново по списку, да смотри не забывай, что в твоем псевдониме двойное «л» пишется, а то некоторые ошибаются. Правда, таких всё меньше и меньше становится. Узнаваемый псевдоним получился, запоминающийся. Для нашего торгового дела самое то, что надо.
Однако осознав, что я вот-вот взорвусь, торговец немного подсластил пилюлю.
– Я тут с издательством связался, которое тебя печатает, поговорил, типа я твой литературный агент. Конкретно побеседовал. После чего они мне на счет деньги перевели за твои книги. Так что жди. Через пару дней обналичу сумму – и будет тебе дополнительный стимул для работы.
И ушел. А я, отложив «запоротые» книги в сторону, принялся подписывать экземпляры так, как надо. С двумя запоминающимися «л». А еще именную печать прикладывать к подписи, типа, как объяснил Петрович, защита от подделок. Прям, блин, не я, а бренд фирменный. Ходячий торговый знак, а не обычный сталкер. Опасное это дело, оказывается, – писательство. Не успеешь оглянуться, а тебя уже оформили, упаковали и продают вовсю, словно мозги руконога, тушенные с луком в соусе хе. Офигеть не встать…
Но ворчи не ворчи, а работать надо. Деньги нужны. И много. Потому что два друга моих убиты, а оживить их стоит очень дорого. У меня во внутреннем кармане лежали кусочек шкуры Рудика и крохотная стеклянная пробирка с кровью Виктора Савельева, которую я вынул из рукояти меча, сдав раритетное оружие на хранение Петровичу. Генетический материал, на основе которого можно было бы оживить моих друзей. Правда, стоит такое удовольствие просто безумных денег. Вот и работал я словно проклятый, до одеревеневших пальцев и ряби в глазах от собственных автографов. Много было заказов у Петровича, только успевай подписывать да печати шлепать.
Правда, отпахав восемь часов на торговца, отдыхал я тоже нехило.
В подвале бункера Жмотпетровича после работы ждали меня отдельная комната отдыха, сауна, бассейн, домашний кинотеатр, жратва и выпивка, какую и на Большой земле не сразу найдешь – если, конечно, живешь ты не в Москве или Питере, где при желании можно купить даже мозги руконога, проживающего в соседней вселенной.
Ну и, конечно, Рут. Красавица каких поискать, влюбленная в меня по самые кончики маленьких прелестных ушек. Когда-то давно она была маленькой самочкой нео, которую я пронес через черное Поле смерти, отчего она превратилась в безумно красивую девушку. С которой у меня в подземелье торговца несколько дней назад неожиданно произошла душераздирающе-сопливая встреча в духе слезливых женских романов. И – чего уж скрывать – не последней причиной того, что я остался работать на Петровича, были роскошные формы, длинные волосы и большие влюбленные глаза Рут.
Шастая по разным вселенным, оказывается, безумно соскучился я по женскому теплу и ласке. Живой я человек или где? Тело и душа требовали отдыха… И теперь я оттягивался по полной в объятиях Рут, наслаждаясь жизнью после непыльной работы.
Так прошло четыре дня.
А на пятый произошло вот что.
Я уже часа три ишачил за столом, усиленно работая авторучкой и ощущая, как задница потихоньку теряет чувствительность от долгого сидения на жестковатом стуле. Развести, что ли, Петровича на кресло с анатомической спинкой и мягкими подлокотниками? Пусть раскошеливается, обеспечивает ценному работнику достойные условия труда. А то как тут работать, когда стол буквально завален товаром? Помимо стопок моих книг два дешевых артефакта валяются, мелочь какая-то, пачка однодолларовых купюр, старый пистолет Макарова без магазина. Стакеры натаскали всякого дерьма, Петрович со стола не успел убрать, и меня за него засадил работать, мол, быстрее надо, заказы горят. Я со стола щас уберу, ты, главное, пиши. И исчез где-то в закромах своего склада. Короче, никаких условий для работы.
Тут еще на край стола Лютый запрыгнул. Это мой друг. Мутант-каракал, умеющий читать мысли и скалиться от уха до уха на манер Чеширского кота, обнажая при этом длиннющие клыки.
Кстати, я давно заметил, что с мутантами у меня дружить получается лучше, чем с людьми. Может, потому, что я сам немного мутант, как считают многие? Хотя нет, многие считают что не немного, а по самые не балуйся. Мол, не человек Снайпер, а самый настоящий мут, обладающий нереальным запасом личной удачи, умеющий стрелять как Робин Гуд, ускорять личное время и – ну да, оказывается, еще и романы писать. И подписывать…
Почесал я Лютого за ухом и хлопнул по спине – мол, иди, гуляй, осваивайся в Зоне. А то еще работодатель увидит, что я со своим мутантом играюсь, опять нудеть начнет. Лютый возражать не стал, лизнул меня по-собачьи в щеку и смылся. Это он умеет, в любую щель пролезет.
И вовремя смылся, кстати.
Сзади послышались шаги. По ходу, Жмотпетрович новую стопку книг тащит, а у меня уже не только задница, но и пальцы, до мозолей натертые авторучкой, скоро начнут отваливаться.
Хотел я сказать торговцу всё, что о нем думаю, и даже уже почти развернулся… как вдруг неожиданно для меня моя рука рефлекторно метнулась к поясу, выдернула из ножен «Бритву», нож мой, способный равно рассекать и глотки, и границы между мирами. Так всегда бывает, когда я спиной чувствую приближающуюся опасность, тело само реагирует, раньше сознания.
Однако на это раз боевые рефлексы не помогли.
– Сиди как сидишь, сталкер, – скучно сказал Жмотпетрович, направляя на меня ствол охотничьего ружья двенадцатого калибра, на расстоянии в несколько метров оружия ужасного по своей убойно-разрушительной силе. – И нож свой засунь-ка обратно в ножны от греха подальше. А потом отстегни их от пояса и брось подальше в угол.
Признаться, не люблю я, когда на меня направляют различное огнестрельное оружие. Некомфортно я себя чувствую под прицелом. Поэтому даже в такой вот невыгодной для себя ситуации вполне могу метнуть нож в стрелка, одновременно уходя с линии выстрела, а дальше уж как Зона вывезет…
Но – не метнул. И не потому, что, в отличие от стрельбы, ножи я в цель швыряю неважно. Просто в глубине склада хлопнула дверь, и из полумрака подземелья на свет вышла Рут. Как всегда прекрасная, словно валькирия, сбежавшая из древнего скандинавского сказания.
Только сейчас ее большие, выразительные глаза были заплаканными. А сочные губы – искусанными до крови. Плюс ко всему в слегка трясущейся правой руке девушка держала пистолет, ствол которого также был направлен на меня.
Интересно, что бы это всё значило? Понятное дело, про поговорку «от любви до ненависти один шаг» каждый знает. Как и про то, что хорошее отношение твоего работодателя в любой момент может смениться на прямо противоположное. Но с чего такая резкая перемена?
– Вы что, дорогие и уважаемые, съели чего несвежего? – поинтересовался я. – Или просто синхронно сбесились от долгого сидения под землей? При этом доложу вам, что ни первое, ни второе не есть повод направлять оружие на живого и ни в чем не повинного человека.
– Не человек ты, а сволочь распоследняя, – надтреснутым, хриплым от слез голосом проговорила Рут. – Мне Петрович сказал, что ты не меня, а другую любишь. Со мной спишь, а сохнешь по какой-то твари, отреставрированной «фотошопом»! Это ради нее ты во вселенной Кремля жизнью рисковал! И Монумент восстановил только для того, чтобы воскресить какого-то мутанта-переростка, которого она любит! Она по нему сохнет, а ты за ней волочишься, как тряпка, прицепившаяся к каблуку. Тоже мне, легенда Зоны! Тьфу!
… Ну, это давно известно, что обиженные женщины виртуозно умеют трактовать события так, чтобы еще больше раздуть свои обиды – и при этом находят слова, со снайперской точностью бьющие в самый центр наболевшего. Только вот зачем торговцу нужно было подкидывать дровишек в огонек ревности, всегда тлеющий рядом с настоящей любовью? Ведь тому огоньку много не надо, чтобы превратиться в ревущее пламя, мгновенно пожирающее большое и светлое чувство.
Впрочем, глянул я, как Жмотпетрович, сделав шаг вправо и назад, встал немного позади девушки, держа ружье наизготовку – и понял. Всё просто и прозаично. Сделал он это, просто чтоб я нож не кинул и на него следом не бросился. Девушкой прикрылся, сволочь. Поручи он это дело своим телохранителям, я б в тесном помещении вполне мог попытаться уделать их с вероятностью пятьдесят на пятьдесят, ускорив личное время. Да и насторожился бы при их приближении, это уж к гадалке не ходи – хватило того, как они меня подловили, когда брали при помощи стреляющих электрошокеров.
А тут да, всё верно рассчитал барыга. Не кинусь и даже не пошевельнусь. Не потому, что за свою шкуру опасаюсь, а просто побоюсь ненароком причинить вред Рут, которая искренне и беззаветно меня любит. Настолько сильно, что готова сейчас меня пристрелить, вон как пальчик на спуске подрагивает.
Ну, я и сделал всё как сказал Жмотпетрович. Сунул нож в ножны, отстегнул их от пояса, бросил.
– Вот и молодец, – сказал торговец. – А теперь в ящике стола найди наручники и сам себя в браслеты запакуй. Там же черный мешок возьми. Как окольцовываться закончишь, одень его себе на голову, будь любезен.
Грамотно. Значит, заранее все спланировал, гад ползучий.
– А если нет? – поинтересовался я.
– Тогда придется тебе ногу прострелить, – вздохнул Жмотпетрович. – После того, как тебя мои ребята шокерами взяли, их популярность в Зоне выросла неимоверно. Как и цена. Так что нету больше у меня шокеров, продал все. Поэтому если чудить начнешь, придется действовать по старинке.
– Интересно, чем же я так не угодил? – всё-таки спросил я, выдвигая ящик. – Неужели из-за испорченных экземпляров?
– Да нет, – вздохнул торговец. – Ты ж сам всё понимаешь. Деньги за тебя предложили нереальные, впятеро больше того, что я заплатил за тебя Кречетову. Так что не обессудь, Снайпер. Ты же знаешь закон торговца: барыш на первом месте, а всё остальное – на последнем. Да и проблемка тут возникла. Кое-кто узнал, что ты у меня работаешь, а значит, скоро вся Зона об этом будет в курсе. А мне неприятности не нужны. Так что в какой-то мере это всё в том числе и для твоего блага тоже.
Напрашиваться на дыру в ноге, пробитую пулей двенадцатого калибра, мне совершенно не улыбалось. Да даже если и дробью Жмотпетрович своё ружье зарядил, с такого расстояния я честно не знаю, что будет хуже. Поэтому не стал я провоцировать барыгу, а сделал всё, как он сказал. В черном мешке, который я напялил себе на голову, не иначе до этого дохлую кошку хоронить носили. Вонял он так, что я от тех ароматов чуть сознание не потерял.
Впрочем, отрубился я не от этого.
– Что теперь с ним будет? – спросила Рут.
– Всё будет, – загадочно отозвался Жмотпетрович, после чего я услышал шаги и треск, какой бывает, когда тебя бьют по макушке тяжелым тупым предметом. Даже боли не было. Сразу – ничем не пахнущая темнота, которая в таких случаях накрывает мгновенно и бесповоротно, будто свет выключили…
***
– Согласен с вами, ужасные методы. Зачем бить человека по голове, когда достаточно выстрелить в него ампулой со снотворным?
– Знаете, коллега, я всегда предпочитал договариваться, нежели действовать насильственными методами. Даже не представляю, удастся ли мне теперь найти общий язык с этим человеком, за которого, между прочим, были заплачены столь колоссальные деньги…
Голоса плавали где-то рядом, но не раздражали, как бывает, когда ты пребываешь в полудрёме, а кто-то рядом мелет языком всякую ерунду. Хм-м-м, странно, с чего это я сейчас такой добрый, хотя после сильного удара по голове любой нормальный мужик обязательно звереет – если, конечно, не сдохнет от последствий черепно-мозговой травмы?
Но, что удивительно, – голова не болела, и шея не ныла, как можно было бы ожидать. Я лежал на чем-то мягком, воздух был свеж и немного пах озоном, в голосах, которые я слышал, не было ни малейшего намека на агрессивные нотки. Поэтому я практически без опаски открыл глаза, процентов на девяносто уверенный, что мне не придется сейчас втыкать кому-то пальцы в глаза и вгрызаться зубами в жесткий, невкусный кадык.
Не пришлось. Некому было. Да и незачем.
Я находился в знакомой уютной комнате с белыми стенами, где с момента моего прошлого посещения ровным счетом ничего не изменилось. Та же голограмма на стене, очень правдоподобно имитирующая окно, в котором шевелили кронами зеленые деревья на фоне чистого и очень синего неба. То же кресло рядом с окном. И тот же человек, сидящий на нем, закинув ногу за ногу.
Правда, сейчас на нем не было оранжевого противорадиационного костюма, в которых ходят по Зоне ученые, поэтому я узнал сидящего без труда. Только он ли это? Или тоже голограмма? А может, биологическая копия? Просто когда я относительно недавно видел этого человека, на его пальцах вместо ногтей были кровавые раны – тот, кто пытал пожилого ученого, хорошо знал свое дело. Сейчас же с ногтями было всё в порядке.
– Ну, здравствуйте, Снайпер, – широко и приветливо улыбнулся академик Захаров. – С возвращением в нашу скромную обитель науки и прогресса.
Хм-м-м, и зубы вроде все на месте. Наверняка копия.
Ученый перехватил мой взгляд и улыбнулся снова.
– Наверно, думаете, что я – это не я, а клон самого себя? Ошибаетесь. Мы же с вами в Зоне находимся. Там, где правильно подобранные артефакты вкупе с регенероном творят чудеса.
– Рад за вас, – сказал я и поморщился от боли в затылке. Поднял руку, пощупал. Шишка. Большая. Не иначе, Жмотпетрович прикладом своего ружья приложил.
– Сочувствую, – произнес Захаров. – И примите мои извинения. Не думал, что вас обездвижат настолько грубо. Но без этого было нельзя. Вся Зона сейчас на ушах, каждый бандит с «макаровым» в кармане ищет Снайпера. Так что везли вас сюда скрытно, с большими предосторожностями.
Я принюхался к своей одежде. Понятно. Камуфла воняла сырой картошкой. Значит, запихали меня в мешок и завалили такими же мешками с картофаном. Очень интересно. И на кой я понадобился Захарову, чтобы мутить эдакую сложную операцию? Чтобы спасибо мне сказать за спасение жизни?
Это я ему и озвучил напрямую.
Ученый внимательно посмотрел на меня, потом сказал:
– Профессор, оставьте нас.
– Вы уверены, что это безопасно? – раздалось где-то в районе моей затылочной шишки.
– Уверен, – кивнул Захаров.
Ну конечно, как же я мог забыть? Словно в старые добрые времена, мимо меня прошествовал тип в оранжевом защитном костюме с короткоствольным автоматом в руках. Сквозь защитное стекло я рассмотрел настороженные глаза воинственного профессора.
– Смотри не споткнись, – посоветовал я. – А то когда идешь вперед, а смотришь вбок, можно навернуться и хозяйство себе отстрелить.
Было слышно, как профессор возмущенно засопел через фильтры. Впрочем, ничего вякнуть не посмел и ретировался, плотно прикрыв за собой дверь.
– Что ж, продолжим, – сказал Захаров. – Кстати, да-да, действительно, пользуясь случаем, я хочу вас поблагодарить за спасение моей жизни. Ваше появление тогда было очень своевременным, как и последующая помощь.
– Обращайтесь, если что, – сказал я. – И всё-таки – чем обязан?
Ученый задумчиво потеребил седую, аккуратно подстриженную бородку.
