Не правда ли – умилительная картина?
И если бы мы своим мысленным взором поднялись бы примерно на метров сто пятьдесят или двести мне за спину и немного вверх, то мы бы могли бы заметить черного с буро-коричневым оттенком уверенного в себе кота, удаляющегося от нас по пыльной серой в мелком гравии дороге строго на север, где находился соседний хутор под названием «Эмуйжи», служивший ему домом, где его и кормили каждое утро кусочком вареной колбасы, и почесывали раз в день теплое, мягкое, бархатное на ощупь, пузико.
А если бы наше воображение позволило нам расширить картину еще и во времени минут на пятнадцать назад (до полвосьмого), то мы бы увидели, как ровно на том самом месте, где стоит мой пес, стоял, повернувшись своим мохнатым буро-черным задом к ромашке, этот кот и потряхивая поднятым вертикально вверх, как дымоходная труба паровоза, хвостом и брызгал пахучим секретом в центр белых лепестков, чтобы каждая кошка в округе (и даже собака) знала, что здесь проходит граница его суверенной территории и каждый, покусившийся на нее, будет наказан двумя-тремя ударами острых, как кинжалы, двухсантиметровых когтей!