Дмитрий Ямилов
Цветы, обагрённые кровью
Глава первая. Туман над городом
Шоэл Гонт неторопливо брёл по мокрой после недавнего дождя каменной мостовой. Это был один из редких для Сеарита безветренных вечеров, столь нетипичных для города у моря.
Мужчина подошёл к витрине бакалейного магазина и невольно увидел своё отражение. Широкий лоб, узкий подбородок. В последнее время он мало ел и острые скулы стали ещё чётче. Усталые серые глаза с лисьим разрезом. Сальные чёрные волосы, которые уже начинали попахивать. В целом, не считая следов неопрятности, Гонт выглядел как типичный выходец Восточной Кретонии.
«Возможно, всё же стоит наведаться домой. Как минимум – помыться и привести себя в порядок».
Гонт поправил воротник пальто и невольно вздохнул. Десять лет назад, когда он переехал в Сеарит, жизнь казалась ему не в пример радостнее.
Сеарит! В одном этом слове была собрана вся красота и грязь этого проклятого мира. Знали ли жители бедной рыбацкой деревушки, что почти через тысячу лет на месте их лачуг будут гордо стоять белоснежные каменные усадьбы, соседствующие с кирпичными жилыми домами? Мечтали ли голодающие рыбаки о том, что по бокам длинных мостовых щедро раскинутся магазины, лавки, конторы, больницы и бесконечное количества баров и таверн? Никто не мог предвидеть, какую огромную роль станет играть этот город в мировой экономике. Воистину, фортуна имеет изысканное чувство юмора.
Сейчас Сеарит выглядел роскошно – даже самые бедные трущобы города были украшены статуями и фонтанами, всюду можно было увидеть символ метрополии – яркое солнце с десятью пылающими лучами. Лендретная улица, по которой сейчас к своему дому шёл Гонт, относилась к районам Нового Города. Здесь, в отличие от центра, дома имели по три, а то и по четыре этажа, не считая подвалов и чердаков, которые жители города тоже активно приспосабливали для своих нужд. Если кто-то жил на первом этаже, он либо имел своё собственное дело, либо сдавал комнаты под лавки и конторы.
Шоэл прошёл мимо компании детей, играющих в незнакомую для мужчины версию салочек, и услышал громкий, неприятный окрик.
– Гонт!
Мужчина обернулся. Он узнал этот голос. Подавив очередной тяжёлый вздох, Гонт сложил руки на груди и постарался принять непринуждённый вид.
– Чего тебе, Парр?
Ласло Парр, известный в южной части Нового Города ростовщик и скандалист, тяжело переваливаясь, шагал к Гонту. С их последней встречи в суде Парр, казалось, ещё сильнее растолстел – пуговицы его пёстрой жилетки едва удерживали колыхающееся пузо. Дети бросили свою игру и поспешно отебжали подальше – но не слишком далеко, чтобы не слышать разговора. Если Парр на кого-то злился, над этим всегда можно было посмеяться.
Вытерев платком овальное, покрытое щетиной лицо, Ласло остановился и злобно уставился на мужчину.
– Я тебя везде ищу. Убегаешь от меня, Гонт?
– Зачем мне от тебя убегать. Я выиграл суд, и бояться мне нечего.
– Скот! – Сплюнул Ласло и вытер губы рукавом пальто. – Я до тебя всё равно доберусь. Это всё твоя вина, недоносок! Из-за тебя меня бросила жена, и я понёс убытки! Я уже подал апелляцию в Верховный Суд Сеарита. Моё требование – суд поединком.
– Судебная дуэль? – Удивился Гонт. – И по какому же праву?
– Права найдутся, ты мне поверь. Я даже уже нашёл себе дуэлянта. Слышал про Аннара Огненный Шлейф, с арены Вулкан? Мастер эфирного боя. Не легендарный Валентайн, конечно, но тоже ничего.
Гонт внутренне насторожился. Эфир – так учёные Аурвальской Империи давным-давно окрестили ту самую энергию, что присутствует в каждом человеке. Сила, что позволяет манипулировать физическими законами, создавать и убирать инерцию, порождать и поглощать импульсы. Вся современная магия печатей, пришедшая от имперцев, была построена на чётких и строгих научных исследованиях. Но даже без печатей, без годов практики и учёбы, эфир был полезен даже в руках простого обывателя. Многие использовали его в быту, и ещё больше его использовали в сражениях. Сам Гонт слабо владел эфиром и знал, что это его крайне слабое место. В бою против человека, который может временно укреплять свои мышцы и кости эфиром, у него будет крайне мало шансов.
Кроме того – Огненный Шлейф, серьёзно? Неужели всем бойцам с арены Вулкан обязательно иметь нелепые прозвища?
Ласло тем временем продолжал глумиться.
– Вот, пришёл тебя предупредить. Чтобы всё было честь по чести. Тебе ведь тоже понадобится искать себе защитника. У тебя ведь есть на это деньги, не правда ли? Будет очень неловко, если окажется, что ты без гроша за душой. Жалко тогда тебя.
– Послушай, ты… – начал было Гонт, но вовремя одёрнул себя. Нельзя давать Парру лишнего повода устроить скандал.
Ростовщик злорадно улыбнулся. Он вальяжно шагнул вперёд и тыкнул пухлым пальцем в Гонта.
– Что, даже полаять не можешь, да? Потому что знаешь, что виноват. Хоть твои друзья-скоты тебя вытащили в суде, но от судебной дуэли тебе не убежать. Мой тебе дружеский совет: беги из города и больше не возвращайся. Залезь обратно в кретонскую дыру, откуда ты вылез, и сдохни там…
Не успел Ласло договорить, как кулак Гонта врезался ему в мягкую щёку. Парр повалился на землю и, схватившись обеими руками за голову, истошно заверещал.
– Убивают! Люди, помогите! Это Гонт, Шоэл Гонт! Преступник, вор, убийца!
Гонт плюнул на землю и быстро зашагал прочь. Позади себя он слышал крики ростовщика, который временами перекрывал хохот зевак и прохожих. На Лендтретной улице все знают Гонта и не придадут большого значения выкрикам Парра.
Шоэл посмотрел на свой кулак. Всё же, не стоило его бить. Как дурак, повёлся на провокацию.
«С другой стороны, слышать, как ревёт Ласло Парр – сплошное удовольствие», хмыкнул про себя Гонт. Тихий укол совести тут же кольнул его в сердце. В одном толстый ростовщик всё же был прав – во всей ситуации была целиком только его, Гонта, вина.
Мужчина продолжил путь до дома в одиночестве. Больше никто его не тревожил. Только туман становился всё сильнее. Свет эфирных фонарей на деревянных резных столбах казался ещё более призрачным. Шоэлу показалось, что в одной из подворотен стоит полицейская машина, но это не было чем-то из ряда вон выходящим – полицейские патрули за последний год стали проводиться всё чаще.
Наконец, он остановился у двери с вывеской «Шоэл Гонт. Частный детектив». Квартира на первом этаже трёхэтажного дома была для Гонта не только жильём, но и рабочей конторой.
Едва Гонт вошёл внутрь, как сразу же услышал сильный аромат дорогих мужских духов. От сильных ароматов у Шоэла болела голова, поэтому духами он категорически не пользовался.
– Кто здесь?
Из боковой двери, ведущей в кабинет, раздался голос.
– Заходи, малыш.
Гонт заглянул в небольшую комнату, где он принимал клиентов. За его столом сидел невысокий седеющий мужчина в серой полицейской форме. Он радушно улыбался.
– Комиссар Санд? – не веря своим глазам, просил Гонт.
– Он самый, во плоти, – сказал комиссар и кивнул стоящему справа полицейскому. – Мы тебя уже заждались. Даже, грешным делом, подумали, что ты из города сбежал. Верно, лейтенант?
Лейтенант лениво кивнул. Он был молод, даже моложе Гонта. Форма на нём сидела не в пример лучше, чем на начальнике. Из-под серой фуражки торчали золотистые кудри. Шоэл перевёл взгляд обратно на комиссара.
Дэмиен Санд был главным в полицейском департаменте Сеарита. Это был опытный полицейский, который за свои более чем тридцать лет службы заслужил самую неочевидную репутацию. На бумаге Санд был комиссаром полиции и имел безупречное резюме: множество наград от Совета Десяти, дважды становился гражданином года, каждую свою четвёртую зарплату он целиком тратил на благотворительность. Но Гонт слышал о другом Санде, который легко закрывал глаза там, где ему скажет Совет Десяти, и так же быстро находил любые улики и показания, чтобы посадить в тюрьму даже человека, который только что приехал в Сеарит.
– Что вы здесь делаете? – Резко спросил Шоэл.
– Зачем ты так грубо. Я к тебе даже с подарком, – сказал комиссар и кивнул на горшочек с кустиком базилика. – Жена увлеклась садоводством, представляешь? Уже даже не знаю, куда всю эту зелень девать. Вот и подумал, что доброму детективу Шоэлу Гонту не помешает иметь свежую приправу на кухне.
– Это незаконное проникновение в чужой дом, – холодно сказал Гонт, – я могу пожаловаться.
– Не сможешь, – не скрывая улыбки, сказал Санд. – Кому ты будешь жаловаться? Мне? На меня же? Не глупи, Гонт. Присаживайся, родной, давай поговорим как взрослые люди.
Детектив смотрел в глаза комиссару и не двинулся с места.
– Я хочу, чтобы вы ответили, что вы здесь делаете.
С лица Санда пропала улыбка, а в голубых глазах блеснул злобный огонёк.
– Сядь, – холодно сказал комиссар.
Гонт нехотя подчинился. Медленно, стараясь сохранить остатки достоинства, он сел в кресло для посетителей.
Санд исподлобья посмотрел на Шоэла и печально покачал головой.
– Видите, лейтенант? Вот так выглядит упущенный потенциал. Три года проучился в полицейской академии. Ещё два года ходил на открытые уроки докторов и врачей. Такому человеку в департаменте так рады были бы. А он тратит жизнь на всякую чушь.
– Я работаю независимо, – сказал Гонт, – по лицензии от вашего департамента. Всё официально и чисто.
– Как скажешь, – пожал плечами комиссар, – не то чтобы это помешало бы мне отнять у тебя эту лицензию. Но я ведь здесь не за этим.
Комиссар кивнул своему помощнику. Лейтенант с довольной улыбкой слегка потянулся и один ленивый шаг вперёд.
«Точно кошак», невольно подумал Гонт и едва сдержался, чтобы не поморщиться. Детектив очень не любил кошек.
Лейтенант внимательно посмотрел в глаза Гонту и достал из кармана портмоне. Перебрав содержимое, он вытащил небольшую визитку и положил её на стол перед Гонтом.
– Что это? – не глядя на бумажку, спросил Гонт.
– Приглашение в поместье, – ответил Санд. – Был убит один из сыновей семьи Мажорти. Завтра вы приедете к ним и расследуете это дело.
– Постойте, – возмутился Гонт, – я даже не дал своего согласия!
Комиссар Санд покачал головой.
– На всё ты согласился, просто ещё не понял этого. Либо ты делаешь то, что мы тебе говорим, либо ты можешь попрощаться с жизнью в Сеарите. Этот Ласло Парр – мелкая вошь, но ты сейчас на таком дне, малыш, что даже он сможет на тебя наступить. У меня в офисе на столе лежит судебная апелляция, и в ней написано твоё имя. Будет судебная дуэль или нет – это решать буду я, а не суд. Так что, скажи мне спасибо, что я сижу в твоей лачуге и упрашиваю тебя не губить собственную жизнь.
Дэмиен Санд встал из кресла, поправил форменный серый пиджак и пошёл к дверям. Лейтенант поспешил за ним.
У выхода комиссар обернулся и с улыбкой посмотрел на детектива.
– Завтра лейтенант Эвески заедет за тобой в восемь утра, и вы вдвоём отправитесь в поместье Мажорти. Тебе стоит умыться и выспаться, малыш. Работа будет сложная, но и мы не останемся внакладе.
Полицейские ушли. Детектив заметил, что напоследок лейтенант посмотрел на него, и во взгляде мужчины было нечто вроде извинения.
Подождав некоторое время, Гонт подошёл к окну и распахнул его. Свежий вечерний воздух ворвался в кабинет, и детектив с наслаждением вдохнул полной грудью. Нужно проветрить всё как следует, чтобы выветрить отвратительный шлейф духов комиссара.
Шоэл смотрел из окна на ночной Сеарит. За годы работы здесь этот город стал ему родным. Разумеется, он мог бы сбежать и вернуться к семье, в Кретонию.
Но сама мысль о побеге вызывала у Гонта отвращение.
Глава вторая. Дорога до поместья
На следующее утро Шоэл Гонт проснулся на час раньше обычного.
Мужчина умылся в ванной комнате, побрился и слегка смазал лицо питательным кремом. Без этой процедуры лицо детектива начинало быстро сушиться, а на носу появлялись болезненные прыщики. Никто не станет доверять человеку, который не способен создать располагающий образ, а лучший способ сделать это – банальный уход за лицом. Эту житейскую хитрость ему рассказала одна журналистка из городской газеты.
Закончив утреннее омовение, одевшись и налив себе чашку чая, Гонт сел в кресло в кабинете. Он достал карточку, которую вчера дали ему полицейские.
«Приглашение в поместье», хмыкнул детектив. Что за нелепость! Раз они сами отвезут его на место расследования, то, к чему вся эта лишняя театральщина? С улицы раздался гудок. Гонт встал и выглянул из окна.
Рядом с его конторой стояла чёрная полицейская бричка, за рулём которой сидел уже знакомый лейтенант полиции. Увидев детектива, он лениво улыбнулся и помахал рукой. Детектив поморщился и закрыл шторы.
«Выбора у меня действительно нет», печально подумал Шоэл. Он залпом выпил чай, вышел в коридор, накинул пальто и вышел на улицу. Он хотел закончить со всем этим как можно быстрее.
Открыв дверь пассажирского сиденья, детектив сел рядом с лейтенантом. Тот немного потянулся и протянул руку.
– Доброе утро, мастер Гонт. Вижу, вы приняли правильное решение. Выглядите гораздо лучше, чем вчера.
– Я не убегаю от работы, – огрызнулся Гонт, но руку пожал. Рукопожатие было неожиданно крепким. – Мы едем сейчас?
– Да, – кивнул Эвески, – раньше приедем, раньше уедем.
– Какой оптимизм.
Гонт откинулся на спинку сидения. Лейтенант положил ладонь на хрустальный шар справа от руля. Артефакт слегка затрещал от прилива энергии, и бричка тронулась с места.
Хоть родиной этих машин и был Сеарит, своего идеала они достигли в Аурвальской Империи. Страны, которая в области магии и науки опередила весь мир на добрые сотни лет. Что не помешало ей «позаимствовать и улучшить» чужую разработку. Служебные машины полиции Сеарита были сделаны уже по образу имперских бричек, но с некоторыми изменениями. К примеру, они были гораздо меньше и мобильнее – как раз для поездок по извилистым улицам города.
Покидая Лендтретную улицу, Гонт почувствовал некоторое облегчение. Это лишь временно, я сюда вернусь, подумал он. Всё же, приятно хоть ненадолго покинуть обжитое место. Его семья этого не понимала, и в своё время старалась удержать молодого Гонта всеми силами.
«Подумай о своём отце, что будут думать о нём на ферме!», сетовала мать.
«Вырастили мечтателя, весь в своего прадеда», качала головой бабушка.
«Сеарит это злое, гиблое место. Не лезь куда не следует – целее будешь», каждый вечер читал нотации дед. Братья и сёстры же наперебой скандировали, что он вернётся и будет как старик Цзунь, который так же рвался в Сеарит и вернулся оттуда нищим и сирым инвалидом.
И лишь отец молчал. Молчал, потому что хотел того же, чего добивался его сын. И когда Шоэл собрал вещи и решил уезжать, то отец был единственным, кто проводил его до калитки.
Первым прервал тишину Эвески. Ловко маневрируя вдоль узких улочек, он достал из ящичка тонкую белую папку.
– Это материалы по вашему делу, мастер Гонт. Рекомендую ознакомиться, пока мы добираемся до поместья. И не стесняйтесь спрашивать меня, если вам что-то будет неясно – там немного, но для общего понимая, хватит.
Гонт взял папку и нахмурился – уж больно лёгкая она была, почти что невесомая. Открыв её, детектив увидел скромно лежащий одинокий белый лист с несколькими заметками.
«Имя убитого: Сарлет Мажорти.
Возраст: 27 лет.
Серия ножевых ранений. Орудие преступления не найдено. Психически и физически был здоров. Следов борьбы нет».
Не веря своим глазам, Гонт повертел в руках лист и недовольно посмотрел на лейтенанта.
– И это всё? Где заключение врача, где показания жильцов поместья? Или фотографии, чёрт подери! Неужели у семьи Мажорти нет средств хотя бы на аренду столь полезного чуда имперской техники? Какой дилетант составлял этот протокол?
Уши лейтенанта Эвески густо покраснели. Он прокашлялся, и, не отвлекаясь от дороги, ответил:
– Средства у Мажорти есть. Чего нельзя сказать о терпении и рассудительности. По приезде я только успел сделать пару записей, как тут же был отправлен за вами.
– Протокол составили вы? – нахмурился Гонт. – Тогда, когда произошло убийство?
– Тело нашли вчера утром, – ответил Эвески, – днём я уже был там. А вчера вечером…
– Вы с комиссаром спихнули всю эту грязь на меня, – закончил за него Гонт. Лейтенант покачал головой.
– Не совсем, мастер Гонт. Это была личная просьба Меткара Мажорти, главы семейства. Он назвал ваше имя и попросил, чтобы вы провели расследование.
– Практически сутки… Постойте! Они ведь не тронут тело, пока мы не прибудем? – обеспокоенно спросил Гонт. – Что, если они вздумают что-то переместить на месте преступления? Как-то слишком многое вы им позволяете!
Эвески слегка покачал головой.
– Это особенный случай. Семья Мажорти пользуется большой властью и авторитетом…
– Чепуха! – рявкнул Гонт. – Речь идёт об убийстве, лейтенант. Мужчина умер насильственной смертью, страшной смертью, если верить вашему «протоколу».
Последнее слово детектив произнёс с изрядной долей иронии. Он бросил папку на заднее сиденье машины и уставился в окно. Они уже подъезжали к выезду из Сеарита. Несмотря на раннее утро, на дороге было много бричек, телег и даже конных всадников, из-за чего полицейская машина шла неторопливо и аккуратно.
– Я должен пояснить вам, мастер Гонт, касательно семьи Мажорти, – сказал Эвески. – По просьбе комиссара Санда. Прошу вас, это действительно важно. Только, пожалуйста, не перебивайте меня.
Детектив недовольно вздохнул. Эвески подождал некоторое время и, убедившись, что его слушают, начал рассказ.
– Сеарит – это не просто сердце мировой торговли, но и желанный кусок для всех, обладающих властью. Каждый правитель, начиная от мелких королей земель Дрелеса и заканчивая самим Императором Аурвальской Империи – все они, так или иначе, жаждут подмять город под себя. Это им долгое время удавалось, ведь почти за тысячу лет своего существования Сеарит множество раз переходил из рук в руки путём осад, восстаний, дипломатических и экономических захватов.
– Я в курсе истории города, лейтенант, – проворчал Гонт.
– Но чего вы не можете знать – потому что об этом сейчас не говорят – так это то, что тот Сеарит, каким мы его видим сейчас, был основан предками Мажорти. Их семья правила здесь задолго до основания Совета Десяти. Разумеется, официально, Мажорти давно уже сложили свои полномочия. Тем не менее многие старожилы помнят, кто был истинным хозяином Сеарита.
– Ваши слова похожи на бред.
– Нисколько – иначе Совет Десяти не стал бы терпеть такое одиозное семейство на своей территории. Это практически нерушимый союз. Ни один уважающий себя патриций города не восстанет против действий членов Совета, пока Мажорти поддерживают их решения. А Мажорти, в свою очередь, могут быть уверены, что их интересы будут учитываться Советом Десяти.
Гонт потёр висок и покачал головой.
– Зачем тогда разводить весь этот ненужный фарс вокруг семьи? Зачем вся эта таинственность?
– Вы явно не разбираетесь в политике, мастер Гонт, – засмеялся Эвески, но быстро осёкся под пристальным взглядом детектива.
– Если я в чём-то и не разбираюсь, но ради выполнения задачи пойму, – сухо сказал Гонт.
– Прошу прощения, я не хотел задеть вас…
– Довольно. Есть ещё что-нибудь, что мне следует знать?
– Мажорти очень влиятельные люди – и столь же преисполнены гордыней. Они привыкли, что их распоряжения выполняются безотлагательно и без пререканий. Поэтому я прошу вас, ради себя и нашего дела, не провоцируйте Мажорти на гнев.
Гонт тяжело вздохнул – это работёнка нравилась ему всё меньше и меньше. За разговором они, наконец, покинули пределы городской черты и сейчас двигались прямо по мостовой, в сторону лесного заповедника.
«Вот, значит, где поместье», подумал Гонт. Вокруг Сеарита было не так много лесов, и все они были чьей-то собственностью. Лейтенант, слишком увлечённый болтовнёй о семье почтенных аристократов, продолжал увещевать Гонта о важности их миссии. Детектив взглянул на просеку со своей стороны. Его лицо побледнело.
Неподалёку от дороги у края леса шла одинокая белая фигура. В густом утреннем тумане она казалась почти нереальной, эфемерной – словно движимый мираж. Фигура смотрела в сторону брички, подняла руки к небу и упала на землю.
– Эвески, останови карету! – приказал Гонт таким тоном, что лейтенант, не задумываясь, затормозил. Лишь когда детектив выскочил из транспорта и бросился назад по дороге, Эвески опомнился и выбежал следом.
Гонт тем временем уже спустился на обочину и пробирался через высокую траву к месту, где он видел силуэт. Там лежала совсем молоденькая девушка в белой ночной сорочке. Она ярко выделялась на зелёной траве. Белые волосы, слегка вздёрнутый нос, чуть раскосые глаза – она была бы весьма симпатична, если бы не впалые щёки и болезненная желтизна лица. Гонт быстро проверил пульс – частый и слабый.
Позади послышались шаги и тяжёлое дыхание. Подошедший Эвески уже было собирался разразиться тирадой, но увидев девушку, ошарашенно застыл.
– Помогите мне, лейтенант, нужно донести её до кареты. Лейтенант! Эвески!
Невнятно пробормотав что-то, лейтенант подхватил девушку и вдвоём с Гонтом они донесли её до транспорта. Там они уложили её на заднем сиденье, и детектив укрыл её своим плащом.
Тут немота спала с полицейского.
– Нужно срочно отвести её в больницу!
– Не беспокойтесь, лейтенант. Дыхание спокойное, пульс ровный. Её жизни ничего не угрожает.
– И всё же…
– Нет, – возразил Гонт.
Эвески в недоумении посмотрел на детектива. Гонт раздражённо процедил сквозь зубы:
– Мне казалось, уж кто-кто, а вы должны понимать! На пустом тракте, совсем недалеко от поместья, мы находим это юное дарование в одной ночной рубашке. Очевидно, что она сбежала в ночь убийства. И потому, мы не можем увезти её в город.
Эвески побледнел.
– Постойте. Вы же не думаете, что она…
– Именно, – мрачно кивнул Гонт, – перед нами возможный убийца.
