Дмитрий Юрьевич Игуменцев
Мой блог
Художник и натурщица
Он давно хотел этого. Сама мысль возбуждала и волновала воображение. Как и что будет с его затеей? Он хотел нарисовать ее обнаженной. Прикасаться к ее совершенному телу не руками, а взглядом, на расстоянии. Вместо сотен поцелуев, ласкать кистью образ на холсте. Он неистово жаждал выразить в рисунке то безумное желание обнять ее и овладеть ею. Страсть рвалась наружу. Он представлял себе все ее изгибы, грудь, шея, бедра. Алые губы, пронзительный взгляд в обрамлении выразительных ресниц и бровей. Загорелая кожа и черная как смоль копна волос. А вокруг сотни мазков ярко-красным, оранжевым, желтым. У него было все для этого. Кисти, палитра, холст и огромная комната с небрежно накрытой одеялом кроватью у стены. Он наточил карандаши, чтобы наметить контуры, налил крепкого кофе. Осталось только одно, самое главное, чтобы она решилась и пришла к нему.
Раздался звонок. Он открыл дверь. Она вошла тихо, молча, смело, словно кошка в свой дом. Она прошла в комнату. Он последовал за ней. Сердце его стучало как заведенный мотор суперкара. Так громко и неистово, что ему казалось, будто она слышит его биение. Между ними было расстояние. Она молча, не отрываясь, смотрела ему в глаза, расстегивая пуговицы на платье. Они осознали мысли друг друга, мысли, устремленные к единой цели – сексу души. Ее платье скользнуло по телу и упало на пол. Под ним на ней ничего не было. Кивком головы он велел ей расположиться на кровати. На самом краю, на белоснежной постели она замерла, приняв вызывающе-соблазнительную позу. Лишь только остро торчащие соски выдавали кипевшее у нее внутри возбуждение.
Он хотел закурить, чтобы обрести хладнокровие, но сдержался. Дым был лишним в их идеальном танце, сложенном из красок, эротики и чувств. Он взял в руки карандаш и стал наносить контуры. Он всегда начинал с глаз, ибо считал, что стоит уловить их выражение и весь рисунок дальше получится легко, сам собой. О! Как было непросто смотреть в эти глаза. Пронзительные, яркие, наполненные страстью. Ее брови, ресницы, скулы, подбородок, шея. На белом полотне она становилась все более осязаемой, она словно проявлялась постепенно сквозь туман. А дальше идеальный изгиб шеи, плечи, обнаженная грудь. Так часто дышащая, чуть вздернутая вверх. Ему казалось, что он видит, как в ней ярким рубином, бьется сердце. А потом осиная талия, втянутый живот. И о боже! Восхитительные бедра. Нога одна на другой. Дальше, внутрь нее пока нельзя. Она улыбнулась, видя его смущение. Набросок был готов. Ему стало жарко. Он снял футболку и принялся наносить краску. Она поднялась и подошла к нему, мягко, неслышно как кошка. Такая красивая и обнаженная. Она загадочно посмотрела на палитру. Ткнула пальцем в желтый цвет и провела линию на нем, от шеи вниз живота. Он принял новые условия игры. Ему была по душе такая манера письма. Он взял сразу несколько цветов. Зеленым он подчеркнул линию шеи. Оранжевой краской округлил груди. Красная линия устремилась вниз, словно его энергия. Она взяла синий цвет и фиолетовый. Ими она нарисовала его мужскую силу в руках. Он снял с себя оставшуюся одежду, чтобы она продолжила рисунок. Далее в ход пошли разнообразные оттенки и полутона. Они изрисовали друг друга. И когда для краски уже не было места, они решились перейти ранее обговоренный рубеж, слившись в страстном поцелуе. Она увлекла его за собой на кровать. Они томились и ждали этой минуты, и когда она настала, неистово наслаждались друг другом. Белая простыня их новый холст. Они сами кисти, пропитанные краской страсти и любви. Это была их лучшая работа.
Телефонная будка
Вы когда-нибудь прятались от дождя в телефонной будке? Знаете, были такие раньше. Красные, с телефоном-автоматом внутри за две копейки. И хоть он и она из времени нынешнего и подобные аппараты видели разве что только в раннем детстве, попробуем представить их, попавших под проливной дождь без зонта. Ни магазина, ни остановки со спасительным козырьком поблизости нет, лишь только она, телефонная будка. Дождь застал их врасплох. Сильный, неистовый, он вымочил их за считанные секунды до нитки. Они бежали по лужам. Шлепали промокшими ногами громко и сильно. Он стремительно открыл дверь, и она последовала за ним внутрь. По ее лицу стекали крупные капли. Волосы были сырыми. Она выжила их. Он подставил под струи свои ладони. Она рассмеялась. Он очень хотел ее. У них одновременно родилась безумная, Возбуждающая мысль заняться этим прямо тут, в этой будке посреди дождя. Стекла быстро запотели, срыв их от случайных прохожих. Он обнял ее и крепко поцеловал. Их языки сплелись в красивом танце. Он обнял ее правой рукой, левой коснулся живота. Постепенно он спускался все ниже и ниже. Она, повинуясь его воле раздвинула ноги. Его рука проворно проникла под трусики. Он нащупал клитор и стал его ласкать. Круговые движения с легким нажимом. Она, дабы не потерять равновесия, руками уперлась в боковые стекла. Отпечаток ее ладоней отчетливо проступил на запотевшем стекле. Она от наслаждения запрокинула голову назад, издав протяжный, сладкий стон. Ее состояние эйфории подстегивало его не останавливать и двигаться дальше. Их совершенно не смущало то, что место было общественным, что в любую минуту в телефонную будку могли войти. Это обстоятельство лишь только добавляло возбуждения, заставляло все быстрее и быстрее биться сердца. Его движения в предвкушении оргазма становились все более быстрыми. Стоны все более громкими. Их невозможно было не слышать с улицы. Возможно кто-то на мгновение, стоя под зонтом, задержался, поймав исходящую изнутри будки волну наслаждения. По ее телу прошла дрожь. Стоны стихли, а тело расслабилось. Она упала в его сильные руки, зная, что только в его объятиях она в безопасности, она защищена.
Кудрявая незнакомка
Однажды он отправился в столицу по делам. Зима началась стремительно. За ночь выпало много снега, сантиметров тридцать. Пушистый и красивый он обратил в сказку все вокруг. Облепил деревья, создав им белоснежную крону. Засыпал дроги и тротуары. Мягко лег на заборы и скамейки. Ему нужно было успеть все за один день. Решить все вопросы и вечером вернуться домой. Ранним утром он сел на скоростной поезд. За окном мела метель. До рассвета еще далеко. А за окном родные сердцу просторы. Заснеженные поля, леса, потемневшие от времени деревенские дома. Картинка менялась стремительно. Внутри вагона напротив было очень светло. Уютные кресла как в самолете, проводник с чаем и кофе, радио, телевизор, газеты и журналы. Мягкое, едва уловимое покачивание. На информационном табло обозначена скорость – 250км/ч. Он не заметил, как оказался в столице. Из поезда даже выходить не хотелось. Ему была в удовольствие дорога, далеко-далеко, на край земли. Там, наверное, снега еще больше и вокруг ни души. А здесь дела, да суматоха. Радовало то, что столицу так же замело, как и его город. В заботах он провел весь день. С огромной сумкой вернулся на вокзал, едва успев на последний автобус. Начало зимы, день очень короткий. Быстро стемнело. Город раскрасили тысячи огней. Свет струился от фонарей, из окон домов, резко врывался в бытие прожектором от фар автомобилей. В автобусе он был похоже один. Выбрав место, он расположился поудобнее. Сумку кинул рядом. Водитель закрыл двери и тронулся в путь. Дорога обещала быть долго. Усталость тяжелым грузом легла на веки. Он закрыл глаза. В сердце вновь воцарилась давно не отпускавшая грусть. Вспомнились давние переживания от неизбежного расставания. Быть может это был сон, а может и явь. Он обернулся и увидел девушку. Она была одна. Откуда она взялась, ведь не было никого, абсолютно никого в автобусе, когда он заходил. Ее кудрявые, песочного цвета волосы буквально светились в полумраке. Он решил пересесть к ней. Под предлогом того, что перед ней была ниша, идеально подходящая под его крупногабаритную сумку, он спросил разрешения расположиться рядом. Девушка ответила согласием. Незнакомка была невероятно похожа на его любимую актрису Лянку Грыу, прямо точная копия. Они разговорились. Девушка улыбалась. Охотно отвечала на вопросы, рассказывала о себе. Они даже не заметили, что вот уже три часа очень медленно движутся в пробке, так и не сумев покинуть пределов столицы. За окном красные стоп-сигналы автомобилей и свет фар слились в обилие огней, словно гирлянды на новогодней елке. В какой-то момент девушка коснулась его руки. Сердце у него в груди встрепенулось. Девушка смутилась и поспешила убрать свою руку, но он задержал ее. Он не хотел отпускать. Изящные, нежные пальцы вызвали бурю восторга в нем. От ладони исходило тепло. Он подвинулся ближе, наклонился к ней. Она ответила ему тем же. Ее пронзительный взгляд сводил с ума. Алые губы жаждали прикосновения. Он не удержался и поцеловал ее. Она охотно приняла его поцелуй. Сколько же страсти скрывалось в этом хрупком и нежном теле. Им никто не мешал. Водитель был далеко и занят дорогой. Молодой человек стал целовать ее шею. Девушка откинулась на спинку кресла. Из груди вырвался сладкий стон. Они оба будто бы сошли с ума. Стали раздевать друг друга. Ее золотистые кудри легли на обнаженные плечи. Он целовал ее упругую грудь со вздернутыми вверх сосками. Рука переместилась на осиную талию. Она вся была словно молоденькая, стройная, изящная лань так неосторожно попавшая в руки опытного охотника. Он в порыве страсти укусил, как всегда любил это делать, ее торчащий сосок, вызвав очередной сладкий стон.
«Чшшш», – едва слышно простонала она, призывая его не вызывать лишнего шума.
Но ему было уже все равно. Она раздвинула ноги, и он ворвался в нее стремительно. Она обняла его, крепко прижав к себе. Он уверенный и сильный был в ней. Двигался в такт ее дыханию. Целовал страстно, кусая губы в кровь. На пике наслаждения, он обернулся горячей рекой, ушедшей далеко в ее недра. Они еще долго не могли прийти в себя от произошедшего. Потом смеялись и долго болтали обо всем на свете.
Перед расставанием он спросил у нее номер телефона. Но ни следующий день, ни многими днями позже никто не ответил. Возможно это был сон, сказка для израненного сердца.
Они встретились в городе Н
Они давно искали встречи. Даже слишком давно. Они жили далеко друг от друга и никогда не касались ладонями, не шептали на ушко нежно и трепетно, затаив дыханья, слов о любви. Им было позволено лишь только душой и мыслью сливаться друг с другом. Ах, какая это должно быть мука, какое терзание не иметь возможность дотронуться губами и почувствовать теплый и сладкий вкус кожи любимого человека. Зато они могли бесконечно долго совершенствоваться в гораздо большем искусстве и мастерстве. Быть единым целым вне времени и пространства. Проникать и овладевать друг другом так глубоко, что не оставалось больше границ между тем, где был он, и где была она. Они теряли самих себя и становились чем-то новым, огненным, небесным существом, мчащимся в неизвестном направлении. Они уже не знали, что есть свет и тьма и не различали их между собой. Для них не существовало ни времени, ни планет, ни миров, ни других существ. Они стремительно неслись, смущая всех и вся на своем пути, существуя только в потоке вечного, концентрированного и чистого наслаждения. Он брал ее, когда хотел и где хотел, ведь они владели пространством вне времени и материи. Она была его послушной игрушкой, его рабыней тут же отвечавшей ему взаимностью. Она была его госпожой, вызывавшей в нем трепет и поклонение. Он готов был целовать каждую клеточку ее божественного тела. Она отвечала ему прерывистым сладким стоном, песнью удовольствия и блаженства. Она словно кошка изгибала перед ним спину, закрывала глаза и первой уносилась вдаль, увлекая его за собой. Не важно был ли день или же ночь. Они в одно мгновение отгораживались от других людей и мира плотной завесой, раскрашивая свой кокон, свою вселенную для себя в полутона. Он раскрывал для себя ее крылья, блистающие и сияющие, словно звезда всеми цветами радуги. Для них не было запретных тем. Он проникал в нее и заполнял собою. Она изгибалась словно змея, судорожно сжимая мышцы там, внизу живота. Их пальцы переплетались и сжимались до хруста, до бледной синевы в коже. Они двигались синхронно друг другу в такт. Он светился в ней, внизу живота, переливался, словно золотая река. Расслабленная она лежала без сил, а он гладил ее по волосам и сочинял стихи: Напряжение в груди, напряжение любви. Двести двадцать вольт по нервам, страсть пульсирует по венам. Прошло время, и они встретились в городе Н… Он был с букетом цветов. Она была не одна. Она держала за руку крохотное, очаровательное, черноволосое создание по имени Маргарита.
