Дон Нигро
Большой Кайман / Grand Cayman

Полная версия

Действующие лица:

МЕРФИ

АНТОНЕЛЛИ^[1]

МЭРИ

ЛЕО

Декорация:

Единая декорация представляет пляж на Большом Каймане с тремя шезлонгами и номер в отеле.

1

(Шум океана. Свет падает на МЕРФИ и АНТОНЕЛЛИ, в деловых костюмах, сидящих на шезлонгах. МЕРФИ уступает в габаритах. Шезлонг между ними пустуют. Они смотрят авансцену и зрительный зал, видя перед собой пляж и океан).

МЕРФИ. Мне надо выпить.

АНТОНЕЛЛИ. Мы работаем.

МЕРФИ. Я могу работать и пить.

АНТОНЕЛЛИ. Ты допускаешь ошибки.

МЕРФИ. Мы редко допускаем ошибки.

АНТОНЕЛЛИ. Одной достаточно.

(Пауза).

МЕРФИ. Не доверяю я таким местам.

АНТОНЕЛЛИ. А что не так?

МЕРФИ. Слишком много солнца.

АНТОНЕЛЛИ. Что не так с солнцем?

МЕРФИ. Это ненормально.

АНТОНЕЛЛИ. Солнце ненормально?

МЕРФИ. Да.

АНТОНЕЛЛИ. Как солнце может быть ненормальным?

МЕРФИ. Я ему не доверяю.

АНТОНЕЛЛИ. Ты не доверяешь солнцу?

МЕРФИ. Они взрываются, знаешь ли. Часто без всякого предупреждения. Мы можем сидеть под зонтиком, со стаканами в руках, счастливые, как свиньи в луже, а потом, внезапно, БА-БАХ, и свет гаснет. И где мы тогда окажемся?

АНТОНЕЛЛИ. В темноте?

МЕРФИ. В темноте.

АНТОНЕЛЛИ. Но ты любишь темноту.

МЕРФИ. Я никогда не говорил, что люблю темноту. Просто свет я особо не жалую.

АНТОНЕЛЛИ. В Ирландии нет света?

МЕРФИ. В Ирландии достаточно света. Но он зеленый. Свет в Ирландии изумрудно-зеленый. Он отражается от дерна.

АНТОНЕЛЛИ. Понятно.

МЕРФИ. Свет меня устраивает, если при этом идет дождь. Я не доверяю местам, где нет дождя.

АНТОНЕЛЛИ. Дожди здесь бывают. Вчера шел дождь.

МЕРФИ. Это не тот дождь.

АНТОНЕЛЛИ. Как дождь может быть не тем? Дождь – это дождь.

МЕРФИ. Сразу видно, что ты никогда не был в Дублине. Там, как минимум, тридцать семь видов дождя, по одному на каждую бородавку на заду сестры Мэри-Магдалены. Как же мне хочется сейчас оказаться там.

АНТОНЕЛЛИ. Мне тоже хочется, чтобы ты там оказался.

МЕРФИ. В Дублине. Не на заду сестры Мэри-Магдалены. Впрочем, там я несколько раз побывал. А кто не побывал? С другой стороны, в этом месте чертовски много денег.

АНТОНЕЛЛИ. Что-то такое я слышал.

МЕРФИ. Но сам я их не видел.

АНТОНЕЛЛИ. Они в банках. На этом острове пятьсот банков.

МЕРФИ. Слушай, а почему деньги в банках? Почему не выходят на свет и не получают солнечный удар, как все мы?

АНТОНЕЛЛИ. Может, это ирландские деньги?

МЕРФИ. У ирландцев нет денег. Мы торгуем картофелем и словами. И вот что еще мне не нравится в этом месте: эти большезадые ящерицы. Они едят людей.

АНТОНЕЛЛИ. Я так не думаю.

МЕРФИ. Это правда. Отхватят тебе руку, если ты косо на них посмотришь. И если вцепятся, уже не отпустят. Они хуже, чем женщина.

АНТОНЕЛЛИ. Нет здесь таких.

МЕРФИ. Говорю тебе, Джой, это истинная правда. Раньше они ели пиратов.

АНТОНЕЛЛИ. Пиратов?

МЕРФИ. Это место кишело пиратами. Пират Черная Борода. Пират Рингроуз. Капитан Кидд. Барнакл-Билл. Они приплывали сюда, чтобы зарывать сокровища. А эти большезадые ящерицы ели их.

АНТОНЕЛЛИ. Ты – кладезь информации, Джонни.

МЕРФИ. Это дар Бога моим соотечественникам.

АНТОНЕЛЛИ. Разумеется, по большей части это чушь.

МЕРФИ. Ты видел здесь пиратов после нашего приезда сюда?

АНТОНЕЛЛИ. Нет.

МЕРФИ. То-то и оно. (Пауза). Так что, по-твоему, сделал этот сукин сын?

АНТОНЕЛЛИ. Мне без разницы.

МЕРФИ. Может, задушил свою жену? Или аккуратно отделил голову от тела и подумал, что лучше убраться куда подальше. Прибыл сюда, к своим денежкам. Бедный глупый ублюдок.

АНТОНЕЛЛИ. Бедная жена.

МЕРФИ. Жену не жалей. У нее проблем больше нет. Она отправилась в лучшее место. Во всяком случае, лучшее в сравнении с Коннектикутом. Но этот тупой козел, с другой стороны, он-то чего хотел?

АНТОНЕЛЛИ. Того же, что и мы.

МЕРФИ. Именно. Конечно, я это скажу: он взял с собой отличный кусок молодой плоти. Эта девушка – настоящая красавица. Остается только гадать, что она видит в этом мерзком старом пердуне. Она чует деньги, это точно. Они все чуют. Так они устроены.

АНТОНЕЛЛИ. Не думаю я, что он убил свою жену.

МЕРФИ. Ты думаешь, он невиновный? Веришь, что такие есть?

АНТОНЕЛЛИ. Тут что-то другое. Он сделал что-то другое.

МЕРФИ. И что, по-твоему, он сделал?

АНТОНЕЛЛИ. Нас это не касается.

МЕРФИ. И все-таки.

АНТОНЕЛЛИ. Нам платят не за любопытство.

МЕРФИ. И однако, мы любопытные.

АНТОНЕЛЛИ. Ты любопытный.

МЕРФИ. Ты говоришь мне, что ты не любопытный?

АНТОНЕЛЛИ. Нет, если мне это не нужно.

МЕРФИ. Нет, ты только посмотри. Вон туда. Готов спорить, тут проявил бы любопытство и член твоего дедушки.

(Появляется МЭРИ, в бикини, садится на средний шезлонг).

МЭРИ. Я здесь посижу, ничего? Вы, парни, не возражаете? Пара мужланов на пляже как-то странно на меня смотрели. Я думаю, они оставят меня в покое, если я посижу между вами. Вы выглядите крутыми. Вы – крутые парни?

МЕРФИ. Джой – боксер. Я – герой-любовник. Или наоборот. Он не помнит. Повредился головой, когда упал с грузовика с репой.

МЭРИ. Грустная история.

МЕРФИ. А ты не боишься, что мы так же странно на тебя посмотрим?

МЭРИ. Нет. Вы меня не тревожите.

МЕРФИ. Ни в малой степени?

МЭРИ. Я вижу, что на уме у вас совсем другое.

МЕРФИ. Правда? Эта девушка верит, что у нас есть ум, Джо. И что еще более удивительно, она думает, что на уме у нас что-то есть. И что, по-твоему, у нас на уме?

МЭРИ. Что-то серьезное. И опасное. Какое-то очень серьезное, потенциально опасное дело. Вот что у вас на уме.

МЕРФИ. И однако ты здесь, сидишь между нами, едва прикрыв лоскутками самую малую часть плоти, дарованной тебе Богом. С тобой поработал он отлично. Я собираюсь лично его поздравить, когда будем выпивать в следующий раз. Но тебе не приходило в голову, что есть в этом определенный риск, начинать разговор с двумя опасными личностями, такими, как мы?

МЭРИ. Все опасно. Жить опасно. Все дело случая, начиная от первого вздоха, который ты делаешь, и до последнего. Но я доверяю своей интуиции. Мне нравится, как вы выглядите. Более того, выглядите вы знакомыми.

МЕРФИ. Знакомыми? Мы выглядим знакомыми?

МЭРИ. В каком-то смысле.

МЕРФИ. Она думает, мы выглядим знакомыми, Джо.

АНТОНЕЛЛИ. Никакие мы не знакомые.

МЕРФИ. Я – знакомый. Он – нет.

МЭРИ. Так откуда вы, парни?

МЕРФИ. Я – из Неаполя. Он – из Дублина.

АНТОНЕЛЛИ. Мы ниоткуда.

МЭРИ. Загадочные. Это хорошо. Я люблю загадки. Без загадок жизнь будет, как в телевизоре. Разве здесь не отличное место?

МЕРФИ. Это мое самое любимое место на всей земле. А Джою оно не нравится. Он говорит, слишком много света. Джой – ночной зверь, так, Джо?

АНТОНЕЛЛИ. Не обращай на него внимания.

МЭРИ. А на кого мне обращать внимание? На тебя?

АНТОНЕЛЛИ. Нет.

МЭРИ. Как вы здесь по делам или ради удовольствия?

МЕРФИ. Джой не верит в удовольствия. Он – ирландец.

МЭРИ. Он не ирландец. Он – итальянец. Ирландец – это ты.

МЕРФИ. А она очень много знает для девчушки, одежды которой едва хватит на носовой платок.

МЭРИ. Я знаю, что вы наблюдали за нами.

МЕРФИ. А кто не наблюдал за тобой, милая. Если ты хочешь, чтобы люди не наблюдали за тобой, твой костюм должен отличаться от костюма Евы больше чем на одну десятую.

МЭРИ. Вы здесь не для того, чтобы наблюдать за мной. Вы здесь, чтобы наблюдать за ним.

МЕРФИ. За ним? Он – это кто? Ты же не про Господа Бога, создателя небес и земли, правильно? Потому что я не наблюдаю за ним. Возможно, он наблюдает за мной. Я действительно допустил несколько непростительных нарушений при парковке. А еще я разработал версию, согласно которой Бог – это Моряк Попай.

МЭРИ. Бог – это Моряк Попай?

АНТОНЕЛЛИ. Не хочет она это слушать.

МЭРИ. Хочу. Очень даже.

МЕРФИ. Что Бог говорит о себе в Ветхом Завете? Он говорит: «Я есть, что я есть». Можешь посмотреть. А кто еще говорит «я есть, что я есть»? Попай.

МЭРИ. Ем.

МЕРФИ. Что?

МЭРИ. Попай говорит: «Я ем, что я ем». Ем.

МЕРФИ. Ем – глагольная форма от есть. И если Попай – Бог, тогда кто дьявол, спрашиваю я себя. А кто у нас главные противник Попая? Кто его злейший враг? Блутон. А кто бог подземного мира? Плутон. Блутон, Плутон. Видишь, как все сходится?

МЭРИ. Я думала, Плутон – собака Микки Мауса.

МЕРФИ. Его собакой был Гуфи.

МЭРИ. Но Гуфи носил штаны.

МЕРФИ. Собака может носить штаны. Посмотри на государственных чиновников. Итак, у нас есть Бог, который Попай, и дьявол, который Блутон, а тогда кто – сын Бога? Душистый горошек! Душистый горошек – это Иисус Христос. И кто тогда Дева Мария? Кто заботится о Душистом горошке? Оливковое масло. И какое самое лучшее оливковое масло? Первого отжима – virgin, то есть, девственница, дева. Дева Мария. Дева Оливковое масло. Теперь ты видишь, как в связано?

МЭРИ. Как интересно!

АНТОНЕЛЛИ. Не говори ему это.

МЭРИ. А кто тогда Пупдек Паппи?

МЕРФИ. Да, эта девочка свои комиксы знает. Пупдек Папи – Святой Дух. А Морская карга – Мария Магдалена.

МЭРИ. А кто тогда Рохля?

МЕРФИ. Рохля – это Иуда. Он скажет тебе, что за сегодняшний гамбургер с радостью отдаст деньги во вторник. Только вторник никогда не приходит. А весь мир, естественно, Театр «Наперсток»^[2]. Сейчас я вношу последние штрихи. Собираюсь написать книгу. Потом отойду от дел, поселюсь в Вунсокете и буду отращивать брови. Или выращивать кур. Я смогу выращивать кур. Разумеется, их придется ощипывать. Брови тоже можно выщипывать, но…