Дарья Донцова
Личное дело женщины-кошки
Глава 5
– Ну, вспомнили? – улыбалась Настя. – Такая шикарная обувь! Жаль, что кто-то из детей в садике одну розочку отодрал, я так рыдала, обнаружив ее отсутствие.
– Ты Настя? – робко спросила я.
– А вы сомневаетесь? – усмехнулась девушка.
– Ну… нет… – протянула я, – хотя… не обижайся…
– И не думаю, – снисходительно кивнула она. – Я понимаю ваше недоумение.
Громкий звонок прервал нашу беседу.
– Кого черт принес? – зло спросил Миша и пошел в прихожую.
– Вы поговорили с Зоей? – спросила Таня.
Настя помотала головой, сняла джезву с огня и посмотрела на мачеху.
– Где чашки?
– Ты же тут жила, – ядовито ответила Медведева, – почему интересуешься? Возьми, где они стояли!
Настя вздернула брови.
– Раньше вы посуду держали в сушке у раковины, на столике красная пластиковая подставка была. Но ведь вы ремонт сделали! Кухня теперь другая!
– А ты помнишь старую? – не сдалась Таня.
– Конечно, – сказала Настя, – самая простая была, серая, в розовых цветочках, занавески в бело-красную клетку, люстра пятирожковая, холодильник «Минск», он вон там стоял, теперь угла нет, разрушили.
– На подоконнике были цветы, – вдруг перебила падчерицу Таня.
Я с изумлением посмотрела на нее, чем-чем, а выращиванием растений она никогда не занималась!
Настя прикусила губу, нахмурилась, потом ее лоб разгладился.
– Нет, – с облегчением сказала она, – хоть пока я не все точно в деталях вспоминаю, но на подоконнике вечно бардак был. Там всякая ерунда валялась: телефонная книжка, карандаши, ручки, коробка с нитками… Никаких горшков не было. Тань, ты чего? У тебя даже кактусы сдохли! Помнишь, папа подарил тебе, такой зеленый, с красной «шапочкой»? Месяца он не протянул, корешки откинул!
Таня порозовела.
– Так ты помнишь? – настойчиво повторила вопрос Настя.
– Нет! – с вызовом ответила Таня.
– Значит, у меня память лучше! – обрадовалась девушка и повернулась ко мне: – Вот видите, тетя Даша, Таня не может про кактус рассказать, однако никто ее в обмане не подозревает. А вдруг Таня – это не Таня? Может, она мошенница, а? Пусть докажет, что это не так!
Обычно жена Миши за словом в карман не лезет, переспорить или переорать Таню не стоит даже пытаться, безнадежное дело! Но сейчас она лишилась дара речи. Я тоже на пару секунд онемела, но потом ринулась на защиту своей знакомой:
– Во-первых, не обращайся ко мне «тетя», можешь звать меня просто Даша. А во-вторых, Таня никуда не исчезала, она постоянно у нас на глазах.
– Ха, – ухмыльнулась Настя, – а теперь представьте, что настоящая Таня исчезла, украли ее. Утром ушла на работу одна, а домой вернулась другая! Очень похожая! Сестра-близнец! Кто заметит подмену?
– Офигела? – отмерла Татьяна. – Раскудахталась тут! Не пори чушь! Я у матери одна!
– И откуда это известно? – вскинула брови Настя. – Может, мамочка тебе правду не рассказала? Вон по телику сериал показывают, в тему! Про двойняшек! Их разделили, а потом одна другую придушила!
Высказавшись, Настя схватила чашку со стола, налила в нее кофе, отхлебнула и закатила глаза.
– М-м-м! Супер! Пробуйте! Очень вкусно.
– Она сумасшедшая? – с надеждой в голосе спросила Таня. – Психопатка? Какие близняшки?
– Я нормальная, – отрезала Настя, – просто хотела вам продемонстрировать, что можно легко усомниться в подлинности любого человека! Почему Таня мне не верит?
– Солнышко мое, – закудахтали из коридора, – детонька! Бабуля принесла твои любимые пирожки!
Танины щеки из розовых стали бордовыми, в гостиную, как торнадо, ворвалась Елена Сергеевна. Несмотря на преклонный возраст, мать первой жены Миши выглядит замечательно, она тщательно следит за собой, накручивает волосы на бигуди, пользуется косметикой и носит красивые костюмы.
– Бабушка! – кинулась к ней Настя.
– Котеночек, – засюсюкала старушка и обняла внучку.
Миша, который вошел следом за тещей, принялся вытирать платком глаза. Таня побледнела.
– Ну-ка скажи, лапочка, – квохтала Елена Сергеевна, освобождаясь из объятий девушки, – какие пирожки ты обожаешь? С капустой или с мясом?
– С капустой, бабуся, – быстро ответила Настя, – если ты их как раньше печешь, а в начинку добавляешь крутое яйцо!
По щекам Елены Сергеевны поползли слезы.
– Это моя Настенька, – завсхлипывала экс-теща, – любимая! Ларочка смотрит сейчас с небес и радуется! Нашлась наша девонька! Нежная, ласковая, солнечный зайчик!
– Хорошо, что вы не слышали, какой детектив ваш зайчик сейчас придумал! – взвизгнула Таня.
– Ты чего несешь? – обозлился Миша.
Настя подошла к отцу и прижалась к нему, он одной рукой обнял дочь за плечи и велел жене:
– Глупости не болтай! В нашей семье радость! Мы с Еленой Сергеевной нашли родную кровь! Хотя тебе-то чего ликовать! Настя ведь не твоя дочь, ты мне ребенка так и не сумела родить, а сейчас злишься и дудишь: «Не она, не она!»
Лицо Тани приобрело столь отчаянное выражение, что я пришла ей на помощь:
– Танюша не сомневается, если так можно выразиться, в подлинности Насти.
– При чем тут тогда детектив? – сменив тон, спросил Миша.
Я лихорадочно пыталась придумать оправдание для Тани, и тут Миша взял джезву, достал из шкафчика чашку, налил в нее кофе, отхлебнул и скривился.
– Лучше бы научилась готовить по-человечески, – упрекнул он жену, – чего туда напихала? Дерьмо какое-то!
– Это варила наша Настенька, – проворковала супруга.
Муж закашлялся, потом заявил:
– Непривычно, но вкусно!
И тут меня осенило.
– Давайте спокойно сядем за стол и поедим пирожков. Танюша просто вспомнила, как Настя любила в детстве рассказы про сыщика и вора! Я когда-то подарила девочке книгу, большую с золотым обрезом. Настя перечитывала ее постоянно! Помнишь?
– Конечно, – улыбнулась та. – Здоровенный том было трудно держать! Но меня очень увлекали приключения. Правда, потом я больше полюбила русские народные сказки. В особенности, эту… э… про…
– «Гуси-лебеди»? – решила подсказать Елена Сергеевна.
– «Морозко», – громко заявила Настя, – вот моя самая обожаемая история, я наизусть ее выучила и даже разыграла по ней спектакль!
Таня уронила чашку и вскочила со стула.
– Вот косорукая! – заохала Елена Сергеевна. – Скорей хватай тряпку, не стой столбом! Снимай скатерть, испортится! Кофе очень трудно отстирать. В доме есть пятновыводитель?
– Да пошли вы все! – с чувством произнесла Татьяна и убежала.
– Какая грубиянка! – возмутилась старуха.
– Таня просто перенервничала, – неожиданно встала на защиту мачехи падчерица, ловко стаскивая скатерть, – сейчас я машинку запущу. У вас ведь автомат?
– Да, – кивнул Миша, – справишься?
– У Зои такая же! – ответила Настя, уходя в коридор.
– Хозяйственная! – умилилась Елена Сергеевна. – Вся в мать-покойницу! Как бы сейчас радовалась Ларочка!
Миша глянул на бывшую тещу, в его глазах промелькнуло раздражение, и я в который раз за последний час решила выступить в роли миротворца:
– Кстати, о Зое Андреевне, вы поговорили с ней?
– Нет, – пожал плечами Миша.
– Почему? – удивилась я. – Таня сказала, будто вы с утра к ней уехали.
– Верно, – кивнул Медведев, – мы пришли, начали звонить, дверь никто не открыл. Настя предположила, что Зоя в магазин ушла, подождали, она не возвращается. Ну сходили сначала в кино, потом в ресторан, решили: Килькина на работе. Настенька ее график не помнит, все сомневалась, считала в уме – Зоя сутки дежурит, трое дома.
– А где она служит?
– В охране.
– Где? – изумилась я.
– В охране, – повторил Миша.
– Туда берут немолодых женщин? – еще сильней удивилась я. – А Таня говорила, что Зоя домработница у генерала.
– Он умер, – вклинилась в разговор вернувшаяся в кухню Настя, – года два назад, и генеральша тоже покойница. Зоя пристроилась в санаторий в Подмосковье. Папочка неправильно сказал, она не в охране, а на рецепшен служит.
– Ясно, – кивнула я.
– Неинтеллигентная работа, – поджала губы Елена Сергеевна, – я бы на такую не пошла! Фу!
Настя отвернулась к окну, Миша начал барабанить пальцами по столешнице, а я проглотила вертевшуюся на кончике языка фразу: когда есть нечего, согласишься на любую работу. Какое право имеет Елена Сергеевна осуждать других? У нее-то есть зять, порядочный человек, содержащий мать покойной жены, другим так не повезло.
В гостиной повисло тягостное молчание.
– Мы оставили ей записку, – нарушила гнетущую паузу Настя. – Указали все папины телефоны и попросили звонить, воткнули бумажку в дверную щель.
– Почему не оставили в квартире? – удивилась я.
Миша и Настя переглянулись.
– Мы не входили внутрь, – пояснил Медведев.
– Я не желаю делать даже шага туда, где меня обманывали, – с пафосом заявила Настя, – и не заговорила бы никогда с Зоей, но ведь надо расспросить ее.
– Благородная девочка! – заломила руки Елена Сергеевна. – Мишенька, ты обязан восстановить дочери документы. Солнышко, что за фамилия у тебя сейчас?
– Килькина, – засмеялась Настя.
– Какой ужас! – затрясла головой старуха.
– Насколько я знаю, получить новый паспорт сразу не получится, – протянул Миша, – нам предстоит дикая головная боль.
– Она останется Килькиной? – закатила глаза Елена Сергеевна. – Ларочка в гробу переворачивается! Моя бедная доченька! Мишенька, ты боишься реакции Тани? Но ведь она не Медведева по рождению! Взяла твою фамилию после свадьбы. Ладно, давай оформим Настю Кругликовой. Будет как Ларочка.
– Вот и нетушки! – уперлась Настя. – Я хочу вернуть свою фамилию! Медведева! Вы мне не верите? Да?
– Я всего лишь сказал, что получение новых документов непростой процесс, – звенящим голосом перебил ее Миша, – и уж извини, Настя, тебя признали умершей, потребуется обратная бюрократическая процедура!
– Зачем вы позволили похоронить меня живой? – простонала Настя. – Неужели сердце не подсказало, что я не погибла!
Миша начал кашлять, а Елена Сергеевна, опрокинув табуретку, кинулась к внучке.
– Я протестовала, – закричала старуха, – но Таня ничего слышать не захотела!
– Даша, – раздалось из холла, – у тебя мобильный звонит!
Я встала на ватные ноги и побрела к двери.
– Настюша, – решительно заявил Миша, – Елена Сергеевна права, мы виноваты! Не верили в твое возвращение! Но сейчас, клянусь бизнесом, в рекордно короткий срок я верну тебе фамилию Медведева и восстановлю среди живых. Наплевать на законный порядок, заплачу побольше, и новый паспорт в зубах к нам домой принесут.
Настя кинулась отцу на шею, Елена Сергеевна зарыдала, а я выбралась из гостиной и увидела мрачную Таню с моим сотовым в руке.
– На, – протянула она трубку, – похоже, твоя девка на аппарате.
– Мусенька, – затараторила Маша, – ты где?
– В гостях, – туманно ответила я.
– А когда вернешься?
– Уже скоро. У нас что-то случилось?
– Ну… в принципе… – замялась Маруська.
Тревога охватила меня. В нашей семье слишком много живых душ, чтобы хоть одни сутки прошли мирно. Если у Зайки нормально прокатил телеэфир и она благополучно добирается домой, не протаранив по пути ни одну машину, то у Кеши подзащитный получает большой срок. Коли адвокатские дела в порядке и Ольга с Аркадием пребывают в чудесном настроении, значит, Дегтярева вызвал на ковер генерал и поставил нашему полковнику клизму за невыполнение процента раскрываемости. Но представим на секунду, что у Александра Михайловича полнейшая идиллия на службе, все злодеи пойманы, посажены, свидетели не разбежались, судья не вернула дело… Тогда… что тогда? Ясный день, у Машки беда с рефератом или она потеряла недавно купленный мобильный вместе с телефонной книжкой.
Ладно, пусть и у Мани полный штиль. Кто у нас остался? Ирка! У нее начнется припадок ревности, она накинется на Ивана, мы лишимся не только садовника, но и чистых полов. Правда, Ира отчаянная лентяйка, но раз в неделю она непременно развозит грязь по углам. Если у людей не произошло форс-мажора, то он случится у собак и кошек. Хуч начнет кашлять, у Банди откроется понос, Снап измажется в дерьме, и его придется мыть, Черри сопрет пластиковую бутылку с кетчупом и сожрет его на кровати у Зайки, застеленной белым покрывалом. Короче, я привыкла к катаклизмам и прожитые без стресса сутки считаю чем-то невероятным. Поэтому сейчас я мужественно подавила подбирающуюся панику и принялась допрашивать Маню:
– Все живы?
– И здоровы, – заверила девочка.
– И животные?
– Да.
Мне стало легче.
– Кто-то разбил машину?
– Тачки целы.
– С дома сорвало крышу?
– Не-а, – засмеялась Маня, – Ирка не убила Ивана, нас не затопило, не сожгло, не занесло бураном.
– Значит, ничего ужасного?
– Просто катастрофа, – заговорщицки прошептала Маня, – приехала…
Глава 6
На секунду я перестала воспринимать Машкины слова. Всего-то гости! Эка невидаль! Конечно, я не особо обрадовалась, мы только-только проводили тетушку из Брянска и хотели пожить спокойно. Но, согласитесь, очередной визитер намного лучше других неприятностей!
– Такого я еще не видела, – бубнила Маша, – она ползает!
– Гостья? – очнулась я.
– Нет, Джульетта, – сказала Маруська, но я пресекла разговор.
– Сейчас мне некогда! Вернусь домой, и поболтаем.
– Ты только не задерживайся, – простонала Маня, – это чума, я в глубоком нокдауне.
– Уже выезжаю, – пообещала я и сунула трубку в карман.
Беспокоиться, похоже, не о чем. Ну прибыла к нам некая Джульетта, которая ползает! И в чем проблема? Я, между прочим, тоже могу передвигаться подобным образом. Если жизнь заставит елозить на карачках, придется подчиняться обстоятельствам.
– Хорошо тебе, – с неприкрытой завистью заявила Таня, – а у меня крутая фигня! Во как орут! Мишка собрался дочурке документы делать! Ну она и пройда! Не успела в доме появиться, уже мужика подмяла.
– У нас мало времени, – перебила я Таню, – давай выработаем план действий. Если Мише удастся в обход установленного законом порядка ускорить получение паспорта на имя Анастасии Михайловны Медведевой, твои проблемы возрастут в геометрической прогрессии.
– Ты мне поверила, – зашептала Таня и начала подталкивать меня в свою спальню, – а как ты догадалась, что девка аферистка?
– Я никогда не дарила Насте толстую книгу с золотым обрезом с детскими детективными историями, специально придумала это, и девица не прошла проверку. Настоящая Настя сказала бы: «Не помню ничего такого», а эта мгновенно согласилась.
– Йес! – погрозила кулаком невидимому противнику Таня. – Мы ее сделали, побежали!
– Куда?
– Надо рассказать Мише правду!
– Постой, – охладила я порыв Татьяны, – не спеши. Это еще не доказательство, а так, мелкий штришок, свидетельствующий о том, что неожиданная гостья способна соврать.
– Ох и ничего себе! – возмутилась Медведева.
– Спокойно! Ну расскажем мы о ловушке и чего добьемся?
– Чего? – по-детски взволнованно переспросила Танюша. – Миша ее выгонит!
– А если девчонка зарыдает и заявит: «Да, я солгала. Не помню про книжку, испугалась, что вы посчитаете меня самозванкой, вот и решила подыграть Даше». Тогда как?
Таня прикусила нижнюю губу, ее глаза начали наливаться слезами.
– Я знаю точно, Настя давно мертва, а эта б… явилась зацапать наследство!
– Пусть так, тогда тем более не следует ее выгонять!
– Да почему? – взвыла Таня.
– Рассуди сама. Настя ответила правильно на большинство вопросов, и ее признал Бублик.
– Она самозванка!!! Мошенница!!! Никогда не бывала у нас!
– Вот-вот, – закивала я, – но девушка в курсе многих семейных подробностей. В частности, о фаллоимитаторе в розовом замшевом мешочке знала только родная дочь Миши.
– Куда ты клонишь? – напряглась Таня.
– Реши логическую загадку. Дано: Настя в курсе секрета в мешочке. Приехавшая девушка рассказывает о секс-игрушке. Больше никто не владел информацией. И каков вывод?
– Она Настя, – прошептала Таня, – но этого не может быть! Мишина дочь убита! Зарыта в лесу!
– Значит, Настя рассказала про искусственный член некой девочке, которая теперь решила использовать эти сведения в своих интересах!
Таня прижала ладони к щекам.
– Думается, дело обстояло так, – зашептала я. – Настя и эта лжедочка встретились неведомо где и длительное время общались. Настя рассказывала всякие подробности о себе, а потом… умерла. Подруга надумала взять себе ее имя, чтобы влезть в обеспеченную семью. Дело практически беспроигрышное, за десять лет маленькие девочки сильно меняются, она ничем не рискует, все вопросы о внешности легко объяснить: «Я выросла, поэтому черты лица изменились». Общее же впечатление осталось прежним: голубоглазая блондиночка со шрамом от аппендицита и родинками на ноге. Мы обязаны сделать вид, что поверили ей!
– Да зачем? – взвилась Таня.
– Неужели тебе не интересна судьба Насти? – поразилась я. – Врунья явно знает, где та провела время после исчезновения. Мы способны разузнать правду про малышку. У меня есть две версии.
– Какие? – устало спросила Таня.
– Она Настя. Она не Настя. В любом случае проливается свет на судьбу несчастного ребенка. Сейчас главное – побеседовать с Зоей! Вот кто способен рассказать много интересного! У нее была дочь? Или Настю взяли из больницы? Где расположена клиника?
– У тебя опять мобильный звонит, – прервала меня Таня.
– Нет, он в кармане и молчит.
– Слышь? Орет!
В коридоре послышались шаги, затем нежный голосок Насти сказал:
– Алло! Да, я! О-о-о! Нет! Стойте! Папа!!!
– Не кричи, доченька, – ласково произнес Миша.
Таня стиснула ладонью мое плечо, я вздрогнула, пальцы Медведевой походили на раскаленные угли.
– «Не кричи, доченька», – передразнила она мужа, – идиот!
– Тише, – шикнула я.
– Говорите, – сказал Михаил, – именно так, я отец Насти. Что? Вы не ошиблись? Таня! Таня! Сюда скорей!
Мы выскочили из спальни, хозяин стоял у вешалки, держа в руках ярко-желтую трубку, украшенную охапкой висюлек из бисера.
– Насте позвонили из милиции, – обморочным голосом заявил Миша, – Зоя Андреевна покончила с собой, повесилась в туалете на трубе.
– Боже! – ахнула Татьяна и затряслась, как мышь, попавшая под град.
У меня возникло нехорошее подозрение, оно росло, царапало когтями сомнения.
– Это точно самоубийство? – спросила я.
– Так сказали, – прошептала Настя, – вроде она умерла вчера! Господи! Мы звонили в дверь, стучали, злились, а в квартире…
Миша схватил девушку в охапку.
– Тише! Зоя приняла решение уйти из жизни, и ты тут ни при чем!
– Это точно самоубийство? – тупо повторила я.
– Сказали, что Зоя оставила письмо, – протянул Миша, – короткое. «Простите. Больше не могу. Сил нет, слишком горячая грелка!» И подпись. Похоже, у ментов сомнений не возникло. Наверное, ее что-то допекло, думаю, под грелкой она имела в виду свою жизнь. И следователь так же считает. Спрашивал, заберем ли мы тело?
Внезапно Настя рухнула на пол и стала биться головой о плитку.
– Я! Я! Виновата! – выкрикивала она, впечатываясь лбом в каменные квадраты. – Может, я ошиблась? Я не твоя дочь, а Настя Килькина? Убила родную мать! Но я помню все про Медведеву! За что? Кто это придумал? Мамочка, спаси меня!
Миша кинулся к дочери, Таня схватила телефон и стала вызывать «Скорую», я, чувствуя себя хуже некуда, попятилась в гостиную и случайно наткнулась взглядом на Елену Сергеевну. Любящая бабушка смотрела на внучку отнюдь не ласковым взором, на лице старухи было выражение интереса, брезгливости и легкого удивления. Елена Сергеевна, очевидно, почувствовала мой взгляд, потому что через секунду ее физиономия уже выражала скорбь, ужас, и бабуся заорала:
– Настенька умирает! Боже, не отнимай у меня внучку!
Ситуация в квартире Медведевых напоминала нечто среднее между ураганом и тайфуном. Настя, закатив глаза, упала на пол, Миша схватил бутылку и стал поливать ее голову минералкой. Елена Сергеевна металась по гостиной, размахивая руками, словно вспугнутая курица крыльями. Изредка она натыкалась на мебель и издавала вопли:
– Умирает! Уходит! Ларочка, девочке плохо! Лариса, сюда! Скорей! Посмотри на доченьку из райского сада!
Таня, сохранившая относительное спокойствие, обмахивала девицу газетой, а я, придавленная грузом информации, молча стояла в эпицентре урагана. Внезапно Настя села и простонала:
– Папочка, дай водички.
Если учесть, что волосы и лицо девицы были мокрыми, просьба звучала дико, но Миша резво бросился к шкафу, распахнул дверки и завизжал:
– Танька, почему нет бутылок?
– Кончились, наверное, – ответила жена.
– Вот Ларочка хозяйство вела идеально, – припечатала Елена Сергеевна, – всегда запас имелся! Всего! На случай войны! Компоты стояли, тушенка, мыло штабелями!
Танины глаза превратились в щелочки, я бочком-бочком приблизилась к ней. Интересно, успею схватить ее за руки, прежде чем она опустит на голову старухи стул?
Вдруг Настя с ловкостью молодой кошки вскочила на ноги и подлетела к бабке.
– Перестань Таню мучить! – закричала она. – Ты ей постоянно в нос своей Ларисой тычешь! Хватит! Я родную мать не помню, для меня Танечка лучше всех! Дурой я была! Теперь понимаю, такая мачеха одна на миллион! Мне не нравилось, что она меня учиться заставляет, полы мыть, гулять одну не отпускает. Я во всем виновата! Я! Не трогай Таню! И замолчи про Ларису! Папа, почему ты ей не скажешь? Зачем она Танюшу изводит?
В гостиной стало тихо, Таня отступила на пару шагов назад, на ее лице появилось выражение искреннего удивления. Миша уставился на Елену Сергеевну и неуверенно сказал:
– Вы правда слишком уж! Не надо!
Старуха рухнула на диван, прижала руки к груди и зашептала:
– Мне… так вот… бабушке… Лариса сейчас плачет… доченька…
Настя подбоченилась.
– Ты, папа, не знаешь, но бабушка мне всегда гадости про Таню дудела. Оставалась со мной одна и вещала: «Сиротки мы с тобой! Что Миша, он мужчина, вот его за нижний этаж и привязали. Таня ни умом, ни красотой не блещет, просто стриптиз ему танцует. Но нам с тобой надо хитрее быть, ночная кукушка-то дневную перекукует, ты ее вроде как слушай, но сама по-своему поступай!» Не скрою, мне подобные разговоры нравились, я маленькая была. Заставит Таня меня уроки делать, посадит за учебники и по делам уедет, а бабуля в детскую зайдет и начинает: «Ох, загубить малышку решила! Брось, кисонька, пойди телевизор посмотри, а потом однокласснице позвони, спишешь задание и забудешь. Нечего самой мучиться!» Но теперь-то я понимаю, кто мне добра хотел! Папа, вели бабушке маму не трогать! Она потому себя так ведет, что ты ей позволяешь! И не хочу маму Таней звать! Она мамочка! Мамуля!
Вытянув вперед руки, Настя бросилась на шею к Тане, та, растерявшись, обняла ее, а Миша повернулся к экс-теще.
– Вы внушали подобное ребенку?!
– Ларочка все видит с небес, понимает, плачет, – заверещала Елена Сергеевна. – О-о-о… меня ранили в самое сердце!
– Так да или нет? – настаивал на ответе бывший зять.
– Разве можно доверять ребенку? – завизжала старуха. – Маленькая пакостница! Сколько раз я ее ловила! То бумаги в столе перемешает, то ваши кассеты мерзкие, с порнографией, смотрит! А вы думали, я не знаю, чем вы занимаетесь? Хорошо развлечение! Нечего сказать! Ларочка со стыда сгорает! У девочки порочная натура! О-о-о! Нет! Она мое солнышко, ягодка! Настюша, поцелуй бабулю, я же всегда была на твоей стороне!
Миша схватил со стола рюмку и с силой сжал ее, она превратилась в крошево.
– Кровь! – истерически завопила Елена Сергеевна. – На ковер капает! Испортит палас, он дорогой!
– Ты порезался! – бросилась к мужу Таня. – Сейчас йод принесу!
– Лучше перекись, – засуетилась Настя, – где она у вас?
И тут меня осенило.
– Стойте! – заорала я.
Нервы у всех были натянуты, словно гитарные струны, поэтому мой вопль вверг присутствующих в ступор, все замерли и уставились на меня.
Первой пришла в себя Елена Сергеевна.
– Что? – заволновалась она. – Уже врачи приехали?
– Я знаю, как со стопроцентной уверенностью узнать, является ли Настя самозванкой! – торжественно объявила я.
– Это моя внучка, – живо отреагировала экс-теща Миши, – любимая! Она все помнит, и сердце бабушки чует родство.
– Есть способ понадежнее, чем чувства, – улыбнулась я, – анализ крови. По нему точно установят отцовство.
В гостиной воцарилось мертвое молчание.
– Милиционер родился, – неожиданно хихикнула Таня. – Молодец, Дашка! Всего-то делов в лабораторию съездить!
– Действительно, – охнул Миша. – Как мне это в голову не пришло! Нет, Настенька, я ни секунды не сомневаюсь, что все рассказанное тобой правда. Но лучше получить официальное заключение.
– Ты согласна? – с легким торжеством спросила у девушки Таня. – Не откажешься пройти тест? Сразу все сомнения отпадут!
– С огромной радостью! – закивала Настя. – Пусть наука скажет свое слово!
– Не боишься? – разочарованно протянула мачеха. – Ученые не ошибаются. Вдруг результат окажется не в твою пользу?
– Исключено! – решительно топнула Настя.
– И где делают экспертизу? – повернулся ко мне Миша.
Я посмотрела на часы.
– В лаборатории работает мой хороший знакомый, Федор Молибог. Я попрошу его о помощи, и дело в шляпе.
– Прекрасно, – сказал Миша, – отличная идея Дашуте в голову пришла. Предлагаю всем успокоиться и отдохнуть, ну, типа, поужинать!
– Не соглашайся, внученька, – кинулась к Насте Елена Сергеевна, – поедем ко мне жить! Я в тебе не сомневаюсь!
– Нет, бабуля, сделать анализ необходимо, – покачала головой девушка, – так будет лучше!
– Кому? – вытаращила глаза старуха.
– Всем! Мне, папе, Тане, – перечислила Настя, – да и при получении паспорта результаты понадобятся, начнут чиновники права качать, а мы им на стол бумажку! Опля! Смотрите! Настя – дочка Медведева!
– Тебя хотят унизить, – понесла чушь Елена Сергеевна, – не доверяют, ставят под сомнение твои слова! Пошли! Я точно знаю – ты моя внученька!
– Нет! – не дрогнула девушка. – Мне самой необходим анализ. Для личного спокойствия. Вот когда все завершится, я подойду к Тане и скажу: «Извини за детское хамство. Ты мне мать, хоть мы и не одной крови, да родная. Мамочка, а не мачеха!» Мачеха – она в «Морозко», жуткая сволочь, которая падчерицу в лес отвела! Разве Таня такая?
Татьяна схватилась за стену, похоже, ей стало не по себе.
– Сердце остановилось, – прошептала Елена Сергеевна, садясь в кресло, – если не хотите моей смерти, не делайте анализа! Умоляю! Не подвергайте внучку стрессу. Еще СПИДом заразится от укола! Или гепатитом! Только нашли девочку и потеряем!
