Дарья Донцова
Муха в самолете
– Похоже, нам сюда! – рявкнул Вася и, включив сирену, попытался рвануть направо.
Лента машин не собиралась расступаться.
– Эй, идиоты, – загремел в громкоговоритель «дедушка», – козлы, блин, расступились немедленно, живо, кому говорят! Чего вас по дорогам носит, а? Чего на месте не сидите? А ну, притормозили, не видите, я еду на работу!
Я зажмурилась, Вася, продолжая ругаться, лихо свернул в переулок, нажал на тормоз и сообщил:
– Класс! За шесть минут доехали. Но это еще не рекорд. Ладно, день только начался! Чего сидишь? Примерзла? Косички поправь – и ходу.
Мой дебют в роли Снегурочки прошел весьма успешно. Маленькая девочка при виде нас с Васей завизжала от восторга, потом быстро рассказала выученный стишок про елочку, Вася вынул из мешка куклу Барби, ловко подсунутую нам мамой ребенка, и вручил малышке.
– Ну, прощай, Катенька, – сказал «дедушка», – меня другие детки ждут!
Катя помахала ручкой, а ее папа быстро предложил:
– Давай за Новый год.
Нас проводили на кухню и налили по сто грамм. Я отказалась от выпивки, зато с огромным удовольствием съела «Оливье» и кусок холодца, предложенный хозяйственной мамой, расстались мы почти друзьями.
Следующий визит оказался таким же. Девочка – стишок – кукла – посиделки на кухне. Правда, вместо родителей были бабушка с дедушкой, но особенно на ход событий эта рокировка не повлияла. От холодца я, правда, отказалась, а вот «Оливье» снова откушала с удовольствием.
В третьем доме нас ждал мальчик, и Вася вытащил из мешка машинку. Дальнейшие события развивались по плану: стишок – водка – «Оливье» – холодец.
К четырем часам дня меня стало интенсивно тошнить от вида излюбленного россиянами салата и запаха студня. Но Вася, вливший в себя море водки, не ощущал никакого дискомфорта.
Глава 3
Около шести мы вошли в шикарный загородный дом, обставленный с роскошью дворца. Молоденькая блондинка-мама сверкала бриллиантами, коротко стриженный папа благоухал французским парфюмом. Еще в апартаментах присутствовали пара гориллообразных охранников и мальчик лет семи, ради которого и затевался весь сыр-бор.
– Смотри, Костик, – засуетилась мама, – кто к тебе пришел! Дед Мороз и Снегурочка!
Чадо скривилось.
– Они не настоящие.
Вася затопал валенками.
– Э, нет, я тот самый, у-у-у…
– Не идиотничай, – спокойно сказал паренек и ушел.
Папа кинулся за ним, а мама, заламывая руки, затараторила:
– Костик такой чувствительный, ранимый. Боже, у него будет стресс, вы уж постарайтесь.
– Слышь, дед, – заявил вернувшийся в зал папа, – мне надо, чтобы пацан поверил, что ты живой!
Вася кашлянул:
– Так вроде я на мертвого не похож.
– Костик говорит, что Мороз на оленях приезжает, – пояснил папа.
– И где я вам их возьму? – вытаращил глаза Вася.
Хозяин достал кошелек, выудил оттуда пару бумажек, дал Василию и заявил:
– Сайгаков ща сделают, ты, главное, изобрази, что на них прискакал!
– Сергей Петрович, – всунулся в комнату один из секьюрити, – готово.
– А ну, валите во двор, – приказал папа.
Мы с Васей покорно вышли на улицу, я попятилась. Недалеко от ворот стояла упряжка из странно маленьких оленей, запряженных в снегокат. Животные были слишком мелкими, отчего-то темно-коричневыми и худыми, зато их головы украшали небольшие, аккуратные рожки.
– Ты давай бери вожжи, – деловито распоряжался папа, – Снегурка сзади пристроится, уцепится как-нибудь. Ваша задача по дорожке до бани проехать, и все дела.
– Ни за что, – рявкнул Вася, – я с детства собак боюсь!
Тут только до меня дошло, что никакие это не олени, а доберманы, на макушки которых кто-то приделал декоративные рожки на обручах.
– Не выжучивайся, – велел папа, – садись!
– Нет, – мотал головой Вася.
– Хорош кривляться, на вот, возьми еще деньжат.
– Сказано, я псов не перевариваю, – трясся Дед Мороз.
– Они мирные, – уговаривал Васю папаша.
– Не!
– Ребенка пожалей, он должен Дедушку Мороза на оленях видеть, – влезла в разговор мама.
– Ни за что.
– Сергей Петрович, можно я его пристрелю? – подал голос секьюрити.
– А тело куда денем? – задумчиво поинтересовался папа.
– Так в ливневую канализацию сунем, – деловито предложил охранник, – там пять метров глубина, еще и девка уместится, вместе с машиной.
Я вздрогнула, Вася начал икать.
– В ливневку не надо, – вмешалась мама, – там уже забито, лучше в овраг свалить.
Я присела на корточки, а Вася побежал к доберманам.
– Эй, Снегурок, – ласково пнул меня ногой другой секьюрити, – какого хрена ты расселась, чеши к олешкам, Костик наш нервничает!
Кое-как я добрела до снегоката. Синий, словно прокисший кефир, Вася сунул мне вожжи.
– На, управляй!
– Я?
– Ты.
– Но я не умею ездить на доберманах.
– Можно подумать, у меня есть аттестат гонщика собачьих упряжек, – проблеял Вася, – я боюсь дико, сделай милость, выручай нас.
Понимая, что выбора нет, я села на снегокат и дернула вожжи.
– Эй, пошли, залетные!
Доберманы нехотя двинулись вперед.
– Костенька, – хором закричали родители, – смотри-ка, он на олешках едет!
Одно из окон первого этажа с треском распахнулось.
– Вау, – понесся над тихим лесом звенящий крик, – прикольно!
Услыхав вопль, доберманы сначала осели на задние лапы, потом стрелой рванулись вперед. Я попыталась натянуть постромки, но тут перед глазами возник забор. Дальнейшее помнится с трудом. Вроде охрана выудила нас с «дедушкой» из сугроба и притащила на кухню, потому что в конце концов я пришла в себя возле большого стола, на котором в ряд выстроились бутылки, миска с салатом и лоток со студнем. То, что водка оказалась супердорогой, а в «Оливье» была черная икра, не спасало положения, меня затошнило.
К счастью, все закончилось быстро. Нас проводили до машины, и охранник, тот самый, что хотел пристрелить «дедушку», вежливо сказал:
– Вот тут вам, ребятки, еще денежки от хозяина, а хозяйка велела сумочки с харчами дать. Осторожней только, там бутылки и коробки с салатами, не рассыпьте.
Вплоть до следующего объекта я тряслась, как болонка, попавшая под дождь, но, когда «Ока» ворвалась во двор самой простой московской хрущевки, слегка успокоилась и подумала: «Ну тут, слава богу, никаких катаний на оленях не будет, нечего ждать неприятностей от обычных людей». О, как я ошибалась!
Впрочем, сначала все шло хорошо. Насупленный мальчик, понукаемый мамой, кое-как пробормотал стишок про заиньку.
– Очень хорошо! – бодро воскликнул Вася. – Коля заслужил самый лучший подарок, я принес то, о чем ты просил Деда Мороза.
Глазенки ребенка засверкали, Вася, сделав самое загадочное лицо, порылся в мешке и вытащил небольшую машинку.
– Ну, иди забирай, – поторопил он малыша.
Мальчик на секунду впал в ступор, мне показалось, что он не ожидал такого роскошного подношения и сейчас от счастья попросту потерял дар речи. Но следующие события ярко продемонстрировали, что госпожа Тараканова абсолютно не разбирается в детях.
Школьник подошел к Васе и вдруг со всего размаху пнул его ногой по коленке. «Дедушка» взвизгнул.
– Козел, – заорал мальчуган, – чего врешь-то! Я у тебя компьютер просил! На фиг мне эта дрянь!
Мама бросилась к сыну, но тот, ловко вывернувшись из рук родительницы, вцепился в бороду Деда Мороза. Бабушка ухватила внука, но мальчик, укусив старушку, снова начал лягать Васю.
Я, согнувшись в три погибели, хотела удрать, но тут мальчик понял, что Снегурочка пытается покинуть поле боя, и метнул в меня табуретку. Она угодила прямехонько в окно, послышался оглушительный звон.
– Ах ты, негодник! – завопила мама и набросила на сына плед, таким образом хозяева успокаивают разбушевавшуюся кошку.
Пока орущий безобразник выпутывался из шерстяного одеяла, мы с Васей ринулись к двери и благополучно ретировались.
– Вот мерзавец, – с чувством произнес Дед Мороз, – хотя бывали в моей жизни ситуации и похуже. Вот в прошлом году…
– Эй, ребята, – прервал его тихий голос.
Мы с Васей одновременно повернулись и увидели маленькую приятную женщину.
– Сделайте одолжение, – попросила она, – поздравьте мою девочку.
– Никак, маманя, не получится, – покачал головой Вася, – следующий заказ у нас ровно в семь, велено не опаздывать ни на минуту.
– Очень прошу вас, – со слезами в голосе стенала тетка, – инвалид она, в коляске сидит, да и идти далеко не надо, моя квартира на первом этаже, вот окно.
Мы с Васей переглянулись и, не сговариваясь, пошли за женщиной. В темной прихожей пахло бедностью и горем.
– Вот, – шепнула несчастная мать, – потом подарок ей дадите.
Я увидела, как она кладет в мешок Деда Мороза шоколадку, и почувствовала резкое пощипывание в носу, очевидно, Вася ощутил те же эмоции, потому что он тихо сказал:
– Я тут пока ля-ля, а ты сносись на проспект, там палатка вроде стоит с игрушками, на ключи от «Оки», возьми деньги, что нам хмырь с оленями дал.
Вася оказался прав, и я без всяких проблем купила Барби, потом вытащила из машины сумки с продуктами и пошла к бедной женщине.
Спустя десять минут мы с Васей ощутили себя настоящими Дедом Морозом и Снегурочкой. Маленькая девочка плакала от счастья, прижимая к себе куклу, мама металась по комнате, накрывая на стол, каждую вынутую мной коробку с салатом она сопровождала восклицанием:
– Ну и роскошь, смотри, Ниночка!
В конце концов мы сели за стол.
– Эх, «Оливье», – потер руки Вася, – ба, да он с икрой!
Я поморщилась, к горлу подступила изжога.
«Тра-ля-ля-ля», – запел кто-то в комнате.
Вася порылся в «шубе» и вытащил мобильный.
– А! Да, конечно, во, слушай!
Держа в одной руке сотовый, Вася выудил другой из кармана брюк, надетых под красный халат, фляжку, сделал пару глотков и сказал:
– Готово!
Потом запихнул аппарат в карман и сообщил:
– У меня того, с желудком беда, вот пью гомеопатию, жена напоминает, эту дрянь в растворе надо точно по часам глотать, без пятнадцати семь, иначе не подействует. Кстати, нам бы поторопиться, у меня следующий заказ ровно в девятнадцать ноль-ноль. Где список-то? Во, Вилка, гляди, видишь, напечатано: «Клиент требует ровно в 19.00. Сюрприз для хорошего человека». Я специально так маршрут составил, чтобы успеть.
– Не страшно на десять минут опоздать, – ожила хозяйка, – да вы ешьте скоренько, Снегурочка, чего сидите?
– Желудок скрутило, – призналась я, – и зуб сильно заболел. Прямо пошевелиться не могу!
Вася сунул мне фляжку.
– Глотай.
– Это что?
– Пей, не сомневайся, от желудка гомеопатия, мне сразу помогло и тебе боль снимет в животе, от зубов, правда, не поможет.
Я повиновалась, отхлебнула немного снадобья и подивилась его противному вкусу.
Вася налил рюмку, а женщина принялась рассказывать о своей жизни, о больной дочери, отсутствии хорошей работы, зарплаты…
Спустя некоторое время я спохватилась, встала и сказала:
– Простите, но у нас еще заказы.
Вася тоже поднялся и, пошатываясь, побрел в прихожую. Я с тревогой посмотрела на него, похоже, он из той же породы, что и мой папенька. Ленинид способен выпить ведро водки и даже не измениться в лице, но потом прибавленная к общему количеству крохотная рюмочка мгновенно уносит родителя, валит его с ног, и поднять папеньку просто невозможно.
Кое-как, спотыкаясь, Вася добрел до «Оки», сел в салон и уронил голову на руль.
– Эй, проснись, – велела я, с радостью отмечая, что боль в желудке как рукой сняло, кстати, и зуб перестал ныть, гомеопатия оказалась волшебной.
– М-м-м.
– Пересядь на пассажирское сиденье.
– М-м-м.
– Попробуй перебраться в соседнее кресло.
– Зачем? – еле-еле ворочая языком, осведомился он.
– Я поведу машину.
Василий задвигался, засопел, потом с видимым трудом сложил из весьма грязных пальцев фигу и повертел конструкцией перед моим носом.
– Видала?
– Отдавай ключи!
– Мартышка за рулем – смерть на дороге, – сказал Вася и начал икать.
Я попыталась сдвинуть его, но с таким же успехом мышь может толкать троллейбус.
– Ты забыл про заказы?
– М-м-м.
– Нас ребенок ждет!
– М-м-м.
– Немедленно пусти меня за руль и скажи адрес!
Вася повернул голову.
– Ты кто?
– Снегурочка.
– Не-е-е! Ты – Баба Яга, зуда с подзаводом, родная сестра циркулярной пилы!
Я прикусила нижнюю губу. И что делать? Бросить пьяного дурака и поехать к Наине Львовне? Сесть в метро в костюме и парике Снегурочки и в ботинках покемона? И потом, администратор не выдаст мне зарплату, заказы-то не выполнены полностью. Впрочем, моя «родная» одежда в машине, в пакете, можно переодеться, но денег-то я все равно не получу!
– Васенька, – сменила я тактику, – котенька, давай я поведу «Оку», осторожно, тихо.
– Слышь, возьми у меня бумагу, – внезапно почти трезвым голосом сказал Вася, – работы на двадцать минут осталось, и ехать никуда не надо, это рядом, в соседний дом иди. Я специально так маршрут продумал, чтобы очень не мотаться, ровно в семь велели!
Я полезла в карман шубы Деда Мороза. Действительно, это последний заказ, здание имеет тот же номер, что и то, где мы сейчас гостили, просто другой корпус.
– Отрыла? – просипел Вася.
– Да.
– Ступай.
– А ты?
– Тут посижу, – он начал медленно уходить в себя, – посплю чуток, одна справишься?
– У меня есть альтернатива?
– Ежели ему, твоему альтернативу, шуба с бородой нужна, нехай берет, – пробормотал Вася, – смотри только, чтобы не запачкал.
Потом из его глотки понесся молодецкий храп, я оглядела безнадежно пьяного Деда Мороза и решила, что попытаюсь сама справиться с трудностями, после гонок на доберманах мне сам черт не брат. Тяжело вздохнув, я пошла в соседний двор.
На звонок мигом выглянула молодая женщина.
– Вы кто? – изумленно спросила она.
– Снегурочку вызывали?
– Нет, – захихикала хозяйка.
– Но у меня заказ по этому адресу.
– А! Может, соседки Бирюковы начудили.
– Позовите кого-нибудь из них.
– Сами пройдите, – предложила она, – по коридору, налево.
Таща за собой пустой мешок, я дошла до нужной створки, постучала, сначала тихо, потом громче и, не дождавшись ответа, бесцеремонно толкнула дверь. Перед глазами открылась дивная картина.
В небольшой грязной комнате, на вытертом диване спала совершенно голая девушка. В кресле, неудобно скрючившись, храпела вторая красавица, правда, одетая. У стола, заставленного пустыми бутылками из-под дешевой водки и вспоротыми банками с рыбными консервами, дремала старуха. Никаких маленьких детей в помещении не было.
– Снегурочку приглашали? – попыталась я нарушить отдых алкоголиков.
Ответа не последовало. Я набрала полную грудь воздуха и гаркнула:
– Здравствуйте, ребята! Дед Мороз к вам мчится!
Девушки, ни голая, ни одетая, даже не пошевелились, а бабулька вдруг приоткрыла мутные глазки.
– Снегурочку приглашали? – обрадовалась я. – Вот, я пришла, подпишите мне заказ, и разойдемся с миром.
Старушонка медленно подняла руку, перекрестилась и вдруг тоненьким голоском заявила:
– А ить зря я на доктора злилась! Сказал ведь мне: не станешь таблетки пить, черти по столу прыгать будут. Во оно как! Теперича незнамо кто вместо них припер, сгинь, рассыпься! Уйди, кикимора болотная, шишига колодезная, не боюсь тебя!
Высказавшись, бабуля снова смежила морщинистые веки и впала в нирвану. Я вышла в коридор и столкнулась с женщиной, открывшей дверь.
– Ну и как? – засмеялась она. – Вручила подарки?
– Мрак! Куда они ребенка подевали?
– Какого?
– Ну не себе же они Деда Мороза вызывали!
Женщина засмеялась.
– Вот уж не знаю, с чего им в голову подобное пришло! Прикол! Небось посмеяться решили. Девчонки вообще-то не пьют, это бабушка зашибает. Только они сегодня на работе Новый год отмечали, в разных местах служат, а набрались одинаково, явились домой очень рано и задрыхли. Тебя как зовут?
– Виола, – машинально ответила я, – можно Вилка.
– Ася, – представилась женщина, – ты чего такая расстроенная?
– Да заказ они мне подписать не могут. – Я стала объяснять Асе ситуацию. – На фирме его невыполненным посчитают и денег не дадут. А еще у меня Дед Мороз наклюкался, что, впрочем, неудивительно, ему везде наливали. Спит теперь в машине, пушкой не разбудить!
Ася звонко рассмеялась.
– Давай я тебе на бумаге фамилию намалюю.
– Надо заказчику роспись поставить.
– Ой, не смеши, у вас там на фирме образцы подписей есть?
– Нет, – сообразила я.
– Так и дело с концом, – продолжала веселиться Ася, – вот что, пошли в комнату, чаем тебя угощу, ты меня с Новым годом поздравишь. Давненько ко мне Снегурка не приходила.
Я поколебалась секунду, потом шагнула в сторону Аси, зацепилась несуразно длинным ботинком покемона за какой-то ящик, стоящий у стены, и, не удержавшись на ногах, шлепнулась на четвереньки.
Нет бы мне понять, что судьба предписывает срочно покинуть квартиру, бежать прочь от милой Аси. Но госпожа Тараканова поднялась и, подумав: «Пока Вася проспится, выпью спокойно чаю», по-шла навстречу беде.
Глава 4
– Вино будешь? – спросила Ася.
– Извини, я совсем не пью.
– Я тоже, но сегодня можно.
– Уже Новый год отмечаешь? – кивнула я.
– Чай будешь? И «Оливье»! – засуетилась Ася.
При упоминании о салате меня снова затошнило.
– Спасибо, сыта по уши, – вырвалось у меня, – просто пить хочется.
– Конфеты есть, – заулыбалась Ася, – и лимончик, давай устраивайся, сейчас чайник принесу.
– Чего кипяток туда-сюда таскать, давай на кухне посидим, – предложила я.
– Ну и отлично, – мигом согласилась Ася, – кстати, я картошечку сварила. Ты селедку любишь?
Я кивнула.
– Да, делаю из нее форшмак, с яблоком.
– Это как? – удивилась Ася.
Мирно болтая о способах приготовления рыбы, мы переместились в кухню.
– Можно руки помыть? – спросила я.
Ася кивнула:
– Сколько угодно, вон дверь.
Я вошла в санузел и с наслаждением стала умываться. Очень хорошо знаю, что от усталости и плохого настроения я легко избавляюсь, сняв с лица косметику. Пудра, тушь, румяна действуют на меня угнетающе, но нельзя же выйти на люди росомахой, поэтому сейчас с огромным облегчением я принялась смывать макияж Асиным гелем, скоро поеду домой, хватит с меня «красоты». Из коридора послышался звонок.
– Иду, – крикнула Ася, – кто там?! Ой, входите, классно как! Вот прикол! Можете пока в комнате подождать, я попробую Ленку с Катькой распихать, вас теперь Снегурочек две штуки, цирк прямо.
Договорить фразу Ася не успела, послышался глухой удар, потом стук, и воцарилась тишина. Я, щедро намылившая физиономию хозяйским гелем, принялась плескать на лицо воду, но мыло сразу не смывалось.
Избавившись от пены, я, решив не брать чужое полотенце, промокнула лицо туалетной бумагой, посмотрела на себя в зеркало, горестно вздохнула и вышла в коридор.
Я сразу увидела Асю, ничком лежавшую на полу, бросилась к ней, наклонилась и отшатнулась. Большие серые глаза не мигая смотрели в потолок, на губах Аси застыла улыбка, казалось, что она очень довольна, даже счастлива. Идиллическое впечатление портило небольшое темно-красное входное отверстие от пули. Располагалось оно между бровями несчастной, чуть повыше переносицы, там, где, по мнению оккультистов, находится третий глаз.
Мне стало сначала жарко, потом холодно, тело заколотил озноб. Плохо понимая, что делаю, я выскочила за дверь и тут же налетела на полную старушку, стоявшую на лестничной клетке. За руку пенсионерка держала девочку, по виду первоклассницу.
– Ой, баба, – заверещал ребенок, – смотри, Снегурочка! Еще одна, отсюда только что такая же выходила!
– Под Новый год случаются чудеса, – не преминула воспользоваться моментом для поучений бабка, – только Снегурка к хорошим детям приходит, а не к двоечникам.
Девочка выпятила нижнюю губу.
– В той квартире детей нет, одни пьяницы!
– Лена! – возмутилась бабушка.
– А чего, – занудила внучка, – правда ведь. Там алкоголики живут, мама так говорит.
– Надо папу слушать, а не маму, – едко заметила старуха.
– Разрешите пройти, – нервно попросила я.
Старуха посторонилась, но девочка была настроена пообщаться со Снегурочкой.
– А где твой Дед Мороз? – игриво воскликнула она.
Я попыталась подвинуть девочку, но та, вцепившись в перила, вскрикнула:
– А почему вас тут двое? А? Для меня кукла есть?
И тут из квартиры Аси донесся вопль.
– Помогите, люди…
Очевидно, кто-то из Бирюковых проснулся и обнаружил в коридоре тело Аси.
Испугавшись, я отпихнула девочку и побежала по ступенькам вниз, сопровождаемая разноголосыми воплями. К звуку из апартаментов Аси прибавились негодующая ругань старухи и визг школьницы.
Глава 5
Вася спал в «Оке», по-прежнему стоявшей в соседнем дворе, опустив голову на руль. Я распахнула дверь и рявкнула:
– Двигайся вправо!
– Тише, Линда, – прошептал Вася, – не злись.
Продолжая бормотать, он покорно переместился на пассажирское место, я завела мотор и понеслась куда глаза глядят.
Минут через пять ужас утих, я припарковалась в каком-то дворе, посмотрела на пьяного Васю, потом толкнула его.
– Эй! Просыпайся.
– А-а-а, – простонал «дедушка».
– Все заказы выполнены.
– А-а-а.
– Нам куда?
– Мне… домой!
– А в контору к Наине, за деньгами когда?
– З-з-завтра дадут, – выдавил из себя Вася, – отвези меня.
– С какой стати? – рассердилась я. – Устала не меньше твоего, домой хочу. Сейчас доеду до метро, и чао!
Честно говоря, работа Снегурочкой совсем мне не понравилась: слишком много хлопот, мало денег и совершенно непредсказуемые люди вокруг.
Внезапно перед глазами возникло тело Аси, и меня заколотило в ознобе.
– З-замерзаю, – заклацал зубами Вася, – отвези меня домой! Линда! Не бросай меня! Куплю тебе новые…
Молодецкий храп прервал обещание, я пнула Васю раз, другой, третий, потом взяла его барсетку, открыла и увидела паспорт. Василий Петрович Никандров, улица… Положив документ назад, я стащила с себя голубой камзольчик, парик, засунула прикид Снегурочки в пакет, накинула куртку, решила надеть свои сапожки, глянула на ноги и онемела. Одного ботинка покемона как не бывало. Вот почему мне было так холодно: напуганная смертью Аси, я потеряла неизвестно где слишком большой башмак и не поняла, что бегу почти босиком, одна нога обута, другая нет. Рассердившись на себя, я выехала на проспект, ладно, придется Васю и впрямь доставить домой, похоже, парень женат на даме с непростым именем Линда. Хотя в паспорте отметки о браке нет. Сдам ей на руки муженька и забуду все произошедшее, как страшный сон, хорошо хоть ехать недалеко.
Я поплутала по улицам, повернула пару раз направо, налево и наткнулась на нужный дом. Вася по-прежнему спал мертвым сном, издавая чудовищный храп.
Покачав головой, я вошла в подъезд, поднялась на лифте на нужный этаж и ткнула пальцем в звонок квартиры. Дверь распахнулась, меня резко затошнило, на пороге стояла толстая тетка с поварешкой в руке, запахло холодцом.
Внезапно у меня закружилась голова и снова заболел зуб. Чтобы не упасть, я уцепилась за косяк и прошептала:
– Ты Линда?
– Не, – приветливо ответила тетка, – Зина я.
Меня снова заколотил озноб.
– А где Линда?
– Тама, – ткнула рукой в сторону длинного, темного коридора Зина, – где-то шарахается, ступай поищи.
Чувствуя себя хуже некуда, я побрела в глубь неожиданно огромного помещения, пытаясь руками разогнать смрад жирной, переваренной говядины. По дороге я открывала бесчисленные двери и засовывала голову в комнаты, в которых находились самые разные люди. В первой, у нещадно орущего телика сидел мужичонка с всклокоченными волосами, он даже не обернулся, услыхав мои шаги. Сообразив, что Линдой дядька никак не может быть, я пошла дальше и наткнулась на даму в темно-вишневом халате.
– Ты Линда?
– Понимайт плохо, говорит нет, – сказала тетка, – Корнела зову, он русский знать.
Я махнула рукой, проследовала дальше, обнаружила чулан, а в нем на раскладушке черноволосого парня в спортивном костюме.
– Привет, – вежливо сказал он.
Я обрадовалась, мужчина выглядел трезвым.
– Добрый вечер, где Линда?
– Ахмет, – все так же улыбаясь, сообщил юноша.
– Очень приятно, где Линда?
– Ахмет.
– Замечательно, Линда тут?
– Ахмет.
– С ума сойти! Я уже поняла, кто ты, мне нужна Линда.
– Плиточник.
– Хорошо.
– Ахмет. Плиточник. Недорого!
Поняв, что каши с гастарбайтером не сваришь, я вышла в коридор и прислонилась к стене. Перед глазами затряслась серая сетка, стало очень жарко.
– Ты кто? – послышался из пелены тихий голосок.
– Линда где? – пролепетала я.
– Ну я Линда, – ответила невидимая девушка.
Я хотела улыбнуться, но ноги внезапно разъехались в разные стороны.
– Ахмет, черт идиотский, прислал больную, – взорвался в ушах голос и внезапно пропал.
Стало тихо-тихо, а потом, вслед за звуком, исчез и свет.
Из коридора послышался крик:
– Вася, я ухожу, включи телефон!
И в моей голове моментально ожили воспоминания. Дед Мороз, Снегурочка, убитая девушка Ася. Я вскочила, выбежала из комнаты, долетела до кухни, увидела за столом Васю и тут же услышала:
– Только не ори!
На кухне повисло молчание, потом Вася шепнул:
– Я сказал, что ты моя троюродная сестра, из Колькина, на заработок в Москву приехала.
– С чего тебе подобная дурь в голову пришла? – тоже шепотом осведомилась я.
Вася приложил палец к губам:
– Тсс, посиди тут пока тихонечко, я погляжу, где Линда!
Я осталась одна и от тоски принялась изучать кухню. Да уж, похоже, сия Линда фиговая хозяйка. В раковине громоздится Эверест из грязной посуды, подоконник заставлен пустыми банками и бутылками, на полу подсохшая лужа: кто-то уронил чашку с кофе и не удосужился убрать за собой. Кстати, я сама не слишком аккуратна, но такого безобразия никогда не допускаю.
– Мы одни! – заорал Вася, врываясь назад.
– Тише, – шикнула я.
– Не фиг бояться, умелись все, – радовался он, – тебя как зовут?
– Ты не помнишь? – удивилась я.
Вася пригорюнился.
– Беда прямо, пью я спокойно, не косею, потом бац – и в отрубе! Приду в себя – забыл, чего делал!
– Дедом Морозом работал, – напомнила я.
– Ты это, того, – нервно оглянулся Вася, – ладно, слушай, ща разберемся, чё к чему!
Я села на табуретку и кивнула:
– Начинай.
Через несколько минут ситуация стала прозрачной, ничего особенного в ней не было. Василий работает на заводе. Династия Никандровых хорошо известна на предприятии, фундамент ей заложил дед Васи, токарь от бога. Завод дал своему рабочему все – квартиру, дачу, звание Героя Соцтруда, одним словом, финансовое положение и статус. В цеху дедушка Васи, в те времена молодой и красивый, встретил уборщицу Лену, женился на ней, и у них родилось четверо сыновей.
Все мальчики окончили училище и отправились на то же производство, что и отец, но карьера у них не задалась, отпрыски токаря любили выпить и настоящими мастерами своего дела не стали. Более того, все они, кроме отца Василия, Пети, погибли после обильных возлияний. Иван утонул на рыбалке, Михаил попал под поезд, Семен сгинул без вести. Вася дядек не помнил, зато о деде сохранил самые лучшие воспоминания. Когда Петр и его жена Анна таки допились до смерти, дед Сергей Михайлович заменил внуку родителей. Ясное дело, что Вася тоже отправился в училище при заводе, а потом пришел в цех.
– Поклянись, что не прикоснешься к бутылке, – потребовал Сергей Михайлович, когда внучок хотел идти в кассу за первой получкой.
Вася кивнул и, пока любимый дедушка оставался жив, слово держал. Старика на заводе уважали, поэтому другие пролетарии не дразнили Васю и не подбивали на подвиги. Большинство сотрудников жалело Сергея Михайловича, у которого от пьянки погибли дети. Но не все относились к правдолюбу Сергею хорошо. Токарь любил выступать на собраниях и гневно осуждать лентяев и прогульщиков. После подобных «митингов», как правило, следовали карательные меры начальства, поэтому кое-кто шипел вслед языкастому токарю:
– Господь не фраер, все видит: давил других, да сам и получил. Не задались детки, и внучок тоже сопьется.
После кончины Сергея Михайловича Вася стал пить и быстро покатился вниз. Сначала его отстранили от станка, посадили на электрокар, затем сняли и с него. В конце концов Василий стал «оператором механической уборки цеха», в просторечии уборщиком. Окончательно выставить за ворота внука прославленного мастера директор не решился, он помнил, сколько хорошего сделал для завода Сергей Михайлович.
Неизвестно, куда бы завернула жизнь Васи, но однажды, покупая у метро бутылку, он познакомился с симпатичной девушкой Линдой, та прибыла в Москву на заработки и не имела ни жилья, ни знакомых. Вася привел красавицу в свои огромные, оставшиеся от многодетного деда апартаменты и через месяц стал женатым человеком.
Линда мгновенно взяла мужа в оборот. Когда Вася, не слишком хорошо знавший еще характер жены, пришел домой на бровях, Линда не пустила его в квартиру. Он устроил скандал, колотил в дверь ногами, ругался, соседи вызвали милицию. Но Линда не высунула носа из квартиры, сидела тихо, словно мышь, даже когда супружника уводили в отделение.
Наутро Вася заявился домой побитым, но трезвым, и тут Линда объяснила ему, что «под газом» он может даже не приближаться к родным пенатам, внутрь его не пустят. Никогда! Может, вам это покажется странным, но Вася испугался и боится Линду до сих пор. Опасаясь жены, он почти бросил пить, и его снова посадили на кар. Но совсем без выпивки Василий не может, он теперь, правда, не квасит ежедневно, а уходит в запой, причем делает это очень оригинальным, не характерным для большинства пьяниц способом.
Как только Вася ощущает, что желание выпить хватает его за кадык, он моментально крадется к своей соседке, медсестре Валечке, которая за небольшую мзду приносит ему из поликлиники самый настоящий бюллетень. Каким образом Валя ухитряется получить необходимую бумажонку, Васю не интересует, главное, что он получает оправдательный документ. Дальше – просто. Утром Вася уходит якобы на работу, вечером возвращается трезвый. Если дело идет о выпивке, русский мужик хитер. Василий не исключение, он очень хорошо знает, как следует себя вести, чтобы Линда не заподозрила дурного. Сильно облегчает парню задачу тот факт, что после перенесенного в детстве гайморита Линда практически потеряла обоняние и не способна унюхать запах спиртного.
Поэтому утром Вася покупает энное количество бутылок, быстро опустошает их и идет спать все к той же медсестре. Только не надо думать, что Василий изменяет жене, нет, он человек честный, просто храпит на диване, потом Валя распихивает его, получает мзду, и все довольны. Вася выглядит трезвым, ну, слегка уставшим, как человек, честно трудившийся весь день. Валечка, в одиночку воспитывающая двух деток, никогда не выдаст соседа, потому что боится потерять дополнительный заработок. На работе Васю считают заболевшим, на предприятие Линду никто не пропустит, на заводе с этим строго, она никогда не узнает, что мужа нет на посту. В общем, сплошная лафа. Единственная проблема – деньги. Сколько Вася ни пытается делать заначки, Линда находит их с поразительной быстротой и немедленно устраивает муженьку разбор полетов. Но в позапрошлом году Василию так повезло, что и оценить трудно.
