Дора Коуст (Любовь Огненная)
Покинутая. Академия Проклятых
Глава 11
То, что нас не убивает,
Делает нас сильнее.
Куратор явно что-то подозревает. С этой мыслью я проснулась утром еще до сигнала, обозначающего побудку. Бесцельно лежала под одеялом, слушая тихое сопение соседок по комнате, и вспоминала тот момент, когда мы с преподавателем вернулись обратно в академию.
В третий раз через кольцо портального перехода идти было не так страшно, но я все равно держала мужчину за руку, чему сам он совсем не препятствовал. Только улыбался неявно, наверняка вспоминая свои слова о бесстрашии.
А мне было все равно. Лучше так, чем остаться без ноги или руки.
Заправив постель за несколько минут до сигнала, я отправилась в душевые. В этот час коридоры общежития были почти пустыми, но к моему возвращению в них уже стоял шум. В комнате я застала только собирающуюся Бет. С ней мы и пошли на завтрак в столовую, где встретились с Энаро.
Расспросы, которые посыпались на меня от соседки, с появлением нового заинтересованного лица стали только энергичнее, но что я могла сказать? О представлении на кладбище не знал только ленивый, мое наказание уже тоже все обсудили в мое отсутствие, а побег мертвецов студентов сначала привел в ужас, а потом в восторг.
Я не понимала, как быть дальше. С появлением нового активного дара мне и самой начинало казаться, что мой огонь мне просто привиделся. В последние дни, когда снимала браслет, я перестала чувствовать огонек, что тлел в моей груди. Вместо него на поверхность выбирался холод, обозначающий некромантию. Ее-то я точно чувствовала, видела и даже применяла.
Меня пугали эти изменения. К тому, что во мне горит необузданное пламя, я привыкала долго, а теперь мне предстояло смириться с еще одним даром и попытаться его обуздать.
Сохранив при этом свой секрет.
И вроде бы пока у меня это получалось успешно, но внутреннее напряжение никак не отпускало. Я не понимала, с чем оно связано. С даром огня? С открывшейся магией? С Домом Покинутых? С бессрочным надзором?
Или с Дионикой?
Встретившись с девушкой взглядом – сегодня она сидела за столом в окружении своих друзей, – я не стала отводить глаза. Мне показалось странным то, как она на меня смотрела. Довольно улыбалась с превосходством, будто знала то, о чем я еще не подозревала.
Неужели решилась на подлянку?
Но вскоре я забыла об этих мыслях. Занятия магией увлекали, хоть практики сегодня было немного. Вместе с куратором мы спускались в подвал, где находилась еще одна аудитория. Там было жутко холодно. Серые стены, абсолютно пустое помещение. В самом центре находился каменный постамент, от которого исходил отвратительный запах.
Впрочем, аромат, насквозь пропитывающий комнату, принадлежал совсем не постаменту, а лежащему на нем зомби. Разложившийся примерно на треть, он был одет в серые лохмотья, частично истлевшие от времени. Там, где была грудь, проглядывали ребра. Лицо сохранилось лучше, но вместо глаз зияли черные провалы.
Постамент окружали четыре синих защитных кристалла. Они образовывали сеть, которая не давала мертвецу подняться.
Прокрутив браслет, выданный мне преподавателем, снимать его я не стала. На этой паре мы записывали отличия, по которым определялось низшее умертвие. К ним относились медлительность, степень разложения, бесцельное блуждание и звуки, которые мертвые издавали. Связать их магией было невозможно, они не поддавались управлению, а потому единственное, что можно с ними сделать, – это упокоить.
– Студентка, я жду вас в морге после занятий, – напомнил мне преподаватель, отпуская нас с пары.
– У меня еще работа в библиотеке. Я приду, как только освобожусь.
Занятия по бытовой магии тоже прошли вполне мирно. Обе пары мы практиковались в защитном заклинании, и к началу второго занятия у меня даже получилось. Сложно было направлять плетения, привязывая их к определенным объектам, но Бет объяснила мне, как это делается, так что вмешательства преподавательницы не потребовалось.
Пусть я и жалела женщину, что так рано нашла свою старость, но ее скверного характера это не отменяло.
После обеда крайне скучно прошел урок по истории магии. Одну тему я уже пропустила, но потеряла совсем немного. Чтобы не заснуть от нудного, безэмоционального голоса профессора, которому лет было, наверное, столько же, сколько Академии Проклятых, разглядывала портреты великих магов, которыми были занавешены все стены аудитории.
Среди почетных волшебников числились наш естий, его покойная супруга и даже представитель семьи Вантерфул. Грозный мужчина с седыми бакенбардами был основателем первой академии, и, собственно, первая тема, пропущенная мною, как раз была посвящена ему и тому, с какими трудностями сталкивались маги того времени.
Распрощавшись с Риколой, которая показательно делала вид, что ее мое присутствие отягощает, я в прекрасном настроении отправилась в библиотеку. Волнами накатывала сонливость, но к работе я была готова.
Зато работа ко мне – совсем нет.
– Астария Пестри, я пришла, – окликнула я домовую, заглядывая за стойку библиотекаря.
За ней было пусто, но на самой стойке тремя стопками возвышались взятые кем-то книги. Одни были толще, другие тоньше. В мягких и твердых обложках и с разными направлениями.
Взяв первую стопку, я намеревалась пройтись по залам и вернуть книги на место, как из-за шкафа появилась Астария. На округлом лице домовой вдруг поселилось озабоченное выражение.
– Павлиция? Ты ко мне? – поинтересовалась женщина удивленно.
– Я на работу, – улыбнулась я, не совсем понимая, что происходит.
– Магесса Вантерфул с тобой еще не говорила, – в голосе домовой появилось сочувствие. – Не работаешь ты больше здесь, милая. Не работаешь.
Холл первого этажа я пересекла твердым шагом. Сердце в груди клокотало от негодования. Злость сворачивалась в тугой узел, но пока не находила выхода.
Взлетев по лестнице на второй этаж, обойдя парочку студентов, общающихся у кабинета директрисы, я коротко постучала в дверь. И с трудом дождалась того, чтобы мне позволили войти.
– Студентка Бендант. – Взглянув на меня, женщина вновь повернулась к шкафу, рядом с которым стояла.
Створки его были распахнуты. Среди заполненных книгами полок магесса что-то искала, но, так и не найдя, прервалась и все же обернулась ко мне. Она не выглядела ни виноватой, не опечаленной, пока я пыталась рассмотреть на ее лице хоть намек на совесть. Понимала, что никто и ничем мне не обязан, но думала, что хотя бы здесь ко мне будет человеческое отношение.
Ошиблась.
По словам женщины, я выбрала себе не того врага.
– Боюсь, я ничем не могу вам помочь, мои руки связаны, – объясняла женщина, будто от ее слов мне должно было стать легче. – Галеций Фалдруд – один из попечителей нашей академии, на его деньги содержится это учебное заведение, и он имеет полное право вмешиваться в наши внутренние дела.
Теперь я хорошо понимала, почему Дионика так смотрела на меня сегодня утром. Увы, но работать в академии с этого дня для меня не представлялось возможным.
Всего день. Я отработала всего день. Но времени на обиды у меня просто не было. Теперь я точно должна была отправиться в город на поиски новой работы.
– К какому дню я должна внести оплату за проживание в общежитии?
– Через три с половиной недели – это единственное, что я могу для вас сделать. Мне правда жаль, Павлиция.
Из кабинета магессы я вышла молча. Злость обуревала меня, не давая успокоиться. Сама понимала, что мое положение и без того было шатким, но теперь я стояла над пропастью на одной ноге, замерев на тонком стволе перекинутого через овраг дерева.
Для таких, как я, было трудно найти работу, а учитывая, что работать я могла лишь половину дня, почти невозможно. Могла бы вернуться в таверну, где по ночам всегда не хватало подавальщиц, но этот вариант оставляла на крайний случай. Потому что о нормальной учебе в этом случае я могла забыть.
На кладбище стояла привычная тишина. Где-то в отдалении слышался одинокий хрип восставшего умертвия, но сегодня я была не в том настроении, чтобы искать себе приключения.
Толкнув тяжелую дверь, я вошла в темный коридор. Стерильный аромат привычно ударил в нос, стоило заглянуть в комнату. Здесь все было как прежде. На одной стороне, холодной и белой, закатывая в банки с желтым раствором чьи-то внутренние органы, стоял куратор Вантерфул, а на другой, обложившись флаконами и склянками, в большом котле, размещенном над горелкой на круглом столе, что-то варили некромант и огневик.
Ионтин выглядел привычно злым и невыспавшимся, а Леукус – на удивление деятельным. Пока его друг клевал носом над котлом, он все добавлял и добавлял в котел новые ингредиенты.
– Павлиция, мне казалось, вы должны быть сейчас в библиотеке, – отметил преподаватель мое появление, чем привлек внимание студентов.
– А у меня больше нет работы, галеций Вантерфул. Чужими стараниями, – отчеканила я, с трудом сдерживая злость. – И поэтому проводить с вами весь день я не могу. Мне нужно искать работу.
Взглянув на Ио, я отметила, что парень помрачнел еще сильнее, но в ответ на мой упрек не проронил ни слова. Преподаватель же был несколько сбит с толку и, кажется, смущен.
– Я мог бы оформить вас как свою помощницу. Оплата, конечно, небольшая… – медленно проговорил мужчина.
– А вы уверены, что магесса Вантерфул даст на это разрешение?
Я была приятно удивлена желанием куратора помочь мне, но очень сильно сомневалась, что ему под силу дать мне работу в академии, если даже его мать не смогла противиться решению одного из попечителей.
Не хотелось бы, чтобы из-за меня у преподавателя появились проблемы. Пожалуй, он действительно хорошо ко мне относился.
– Для вашего спокойствия могу узнать прямо сейчас, – тепло улыбнулся некромант, закупоривая очередную банку. – А вы пока, если вас это не затруднит, избавьтесь от пыли в склепах. Кажется, сегодня вы с успехом справились с заклинанием по очистке?
Я не верила, что у мужчины получится, но его просьбу тем не менее выполнила. Заклинание по очистке давалось легко, не зря оно считалось одним из самых простых, так что вскоре я закончила. Все двенадцать темных склепов избавились от пыли и паутины, но тепла в них все равно не добавилось. Холодно, сыро, темно и неприятно. Ну какой из меня некромант?
Тем более что в тринадцатый склеп я попасть так и не смогла. Толкала тяжелую дверь и так, и эдак, но поддаваться она не собиралась. Вернувшись в коридор, я уже собиралась войти в единственное теплое помещение в этом здании, как услышала живейшее обсуждение.
– Ты и сам понимаешь, что это Дионика приложила свою руку, – произнес Леу, гремя склянками.
– Меня это не волнует, – отстраненно проговорил некромант.
– А по тебе не скажешь. Чувство вины, мой друг, у тебя большими буквами написано на лице.
– Не придумывай, – слова Ио стали резкими, отрывистыми. – Я не имею к этому никакого отношения и тебе лезть не советую.
– А вот это уже не твои заботы. Она мне, между прочим, понравилась.
Я даже через приоткрытую дверь почувствовала, как в помещении повисло угрожающее молчание. С одной стороны, Леукус сам по себе вызывал у меня улыбку. Он действительно был как огонь – не подвластный никому, стремительный, бойкий и яркий, но последняя оброненная парнем фраза вполне могла бы стать причиной моего истерического смеха.
Понравилась… В богатых домах хозяевам или их сыновьям девушки, которых взяли работать служанками из Дома Покинутых, тоже очень нравились, но ни к чему серьезному, как ни к чему хорошему, обычно это не приводило. Сказка про Золушку во всех мирах и во все времена всегда оставалась только сказкой.
– Что? – возмущенно спросил огневик.
– Я. Тебе. Настоятельно. Не советую, – с паузами и напором произнес Ионтин.
Даже не видя его, я могла бы сказать, что его черные глаза сейчас опасно мерцают. Но Леу, судя по всему, своего друга совсем не боялся. Тон парня стал насмешливым:
– Так и скажи, что она тебе тоже понравилась.
– Не говори глупостей, у меня есть невеста.
– Вот и думай о своей невесте.
Устав слушать их нелепую перепалку, абсолютно не имеющую смысла, я толкнула дверь и вошла. Преподаватель Вантерфул, как я и думала, еще не вернулся, а иначе парни навряд ли стали бы говорить обо мне здесь.
Не нравилось мне, что куратор отсутствовал так долго.
– О, Павлиция, а я как раз говорил о том, что мое тебе предложение еще в силе, – обрадовался моему появлению Леукус.
– Какое предложение?
Радостно оскалившись, парень с энтузиазмом ответил:
– Нам в контору нужна помощница.
В этот момент варево в их котле, куда Ионтин что-то добавлял, вдруг взорвалось.
Несильно. Нас даже не оглушило. Легкий дымок ярко-зеленого цвета поднялся над варевом облаком, которое Леу поспешил разогнать рукой.
– Теперь заново варить… – с нотками отчаяния провыл парень, в то время как его друг просто поднялся и вышел из комнаты.
Мимо меня он прошествовал с каменным выражением лица.
Решив, что стоять на пороге и дальше не имеет смысла, я прошла вглубь помещения и заняла освободившийся стул. Было любопытно, что за зелье парни так старательно варили – ингредиентов было очень много, – но спросила я о другом.
Бедные, как говорится, не выбирают.
– В чем суть работы?
Огневик на время позабыл о вареве. Обрадовавшись моему вопросу так, будто я уже согласилась на них работать, парень коротко поведал мне об условиях. Он сказал, что будет достаточно, если я стану приходить к ним в контору по выходным на три-четыре часа для заполнения отчетности.
– Вызовы приходят в шкатулку-артефакт. Ты должна будешь прочесть письма, задокументировать вызовы и написать ответные послания о дате и времени, когда мы сможем взяться за работу. Ну и зафиксировать доходы и расходы по факту каждой вылазки. Там ничего сложного, я тебе все покажу.
– А оплата?
– Четыре тысячи айлинков в месяц, но, если нужно, можем выдавать эту сумму по частям. Например, раз в неделю. Соглашайся, лучше работы ты точно не найдешь.
Я могла бы поспорить, могла бы рассказать о том, какую работу действительно считаю лучшей, но на данный момент выбирать я действительно не могла. Да и стоило признать, что условия были привлекательными. Почти половину от того, что я могла бы зарабатывать в библиотеке, мне собирались платить всего за два дня работы в неделю.
А для будней я все еще могла найти другую подработку.
– Я согласна, но дополнительная работа или лишние часы будут оплачиваться отдельно, – проговорила я, глядя прямо в васильковые глаза.
– А ты знаешь толк в сделках, – лукаво улыбнулся огневик и вдруг предложил: – Может, прогуляемся вечером в город?
От необходимости отвечать меня избавил преподаватель Вантерфул. Яркое ослепляющее кольцо портала открылось посреди комнаты, а через мгновение из него вышел куратор. По лицу мужчины было отлично видно, что он зол и рассержен, но, заметив нас, он постарался успокоиться и даже натянул на губы легкую улыбку.
– Я провела уборку в склепах, но не во всех. Тринадцатый открыть не смогла, – сразу призналась я, отчитываясь о проделанной работе.
– Спасибо, вы сэкономили мне время, студентка. В тринадцатом убираться не нужно было, так что вы молодец, – похвалили меня, занимая свободный стул за другим столом. – Что же касается вашего трудоустройства, то все в порядке. Ваше наказание с сегодняшнего дня официально переходит в подработку. Больше, чем на три часа в день, я не имею права вас эксплуатировать, поэтому приступаем к занятиям немедленно. Оплату будете получать у меня в конце каждого месяца. Студент Пракс, а куда делся ваш друг?
И действительно, наши ряды несколько поредели. Ионтин так и не вернулся в морг.
Я не знала, радоваться мне или нет. Не представляла, чего мужчине стоило отвоевать для меня работу в академии. Мне одновременно хотелось и крепко обнять его, и спросить у него, чем я теперь ему обязана.
Ведь ничего не бывает просто так – этому меня жизнь давно научила.
Две работы. Я нашла себе сразу две подработки. Теперь мне будет чем оплачивать комнату и… Я смогу помогать Дому Покинутых.
Только заработанных мною денег им все равно будет мало.
– Понятия не имею, преподаватель Вантерфул, но был бы рад, если бы вы отпустили меня пораньше в том же направлении, – нагло проговорил огневик.
Махнув на парня рукой, куратор поднялся на ноги. Он явно намеревался подойти к столу, за которым я сидела, в то время как Леу быстро ретировался из помещения, напоследок шепнув мне, что мы встретимся вечером.
Я ему такого не говорила, но слушать мой ответ он, судя по всему, даже не собирался.
– Студент, а что с зельем? – окликнул огневика галеций, но парня уже след простыл.
– Я могла бы сварить зелье. Наверное. Если вам оно необходимо, – тоже заглянула я в котел, найдя там темно-зеленую пузырящуюся жижу.
Если честно, то надеялась на отрицательный ответ, потому что, как варится зелье, я понятия не имела. Мне просто захотелось оказаться полезной мужчине, чтобы тем самым выразить благодарность.
– О, нет. Рецепт этого зелья вам знать еще рано. – Взяв из мешочка горсть серого пепла, мужчина бросил его в котел, и вся жидкость из него мигом бесследно испарилась.
– А что мы тогда будем делать?
– Как я уже говорил, чтобы поднимать нежить, нужно для начала научиться ее упокоевать правильно. И в каждом из четырех классов метод упокоения немного отличается.
Отойдя от стола, куратор направился к шкафу. Там на полке я уже не раз замечала прямоугольную клетку, накрытую темной тканью. Именно ее он и взял.
Поставив клетку на стол передо мной, галеций сдернул ткань. Внутри клетки оказалось четыре отсека, где в каждом сидела какая-то живность, если содержимое клетки вообще можно было так назвать.
В первом отсеке сидела как минимум наполовину разложившаяся крыса. Она не двигалась, просто сидела и смотрела в одну точку, как если бы была мертвой. Во втором на прутья клетки, стоило ткани исчезнуть, вдруг начала кидаться относительно живенькая мышь. У нее местами отсутствовала шерсть, но по сравнению с состоянием крысы это не казалось критичным.
В третьем вертела пальцами уже знакомая мне кисть. После увиденного она не вызывала такой сильной брезгливости, так что ее нахождение здесь я восприняла нормально.
А вот четвертая живность меня удивила. Стоило ткани слететь, как серый хомяк, активно ковыряющий погнутой скрепкой замок, живенько спрятал свое орудие под себя и сделал вид, что попытки побега совсем не предпринимал.
– Для начала тебе нужно определить, какая нежить к какому классу относится, – дал задание преподаватель.
– Ну, это легко. Хомяк – высшая нежить, крыса – низшая, мышь – безобидная, хотя по ней и не скажешь, а рука боевая.
– Верно. – Было видно, что мужчина приятно удивлен. – Тогда возьмемся за виды упокоения.
Выбрав для меня в шкафу увесистый талмуд в потертой коричневой обложке, куратор быстро пролистал страницы магией, задержав над ними ладонь. Передо мной книга опустилась уже открытой.
От меня требовалось немногое – изучить виды упокоения и применить формулы и чары, чтобы упокоить подопытные образцы.
Тему я прочла быстро, а вот длинные формулы доверия мне не внушали. Нет, все было понятно: как проговаривать, на каких звуках делать акцент, какие жесты воспроизводить, но…
Я ведь знала способ гораздо быстрее.
Решив схитрить, я сняла браслет и закрыла глаза. Магия тут же откликнулась холодом в груди. Удивительно, насколько некромантия контрастировала с огнем. Мне остро хотелось проверить его наличие: призвать, вновь ощутить это необузданное пламя, – но в пределах академии я этого делать не собиралась до тех пор, пока мой второй дар не обнаружат.
Мысленно потянувшись к подопытным умертвиям, я приказала им спать. Прошло всего несколько секунд, прежде чем я решилась открыть глаза и с улыбкой оценила свою работу. Мертвые подопытные ожидаемо стали мертвыми.
Совсем мертвыми, как им и полагается, а не теми мертвыми, которых еще нужно добить.
– Павлиция, а чему вы улыбаетесь? – отстраненно поинтересовался преподаватель, как и всегда наблюдая за мной со стороны.
– Ну я же смогла, – неловко пожала я плечами, отлично осознавая, что случившиеся – всего лишь мошенничество с моей стороны.
– Да, вы добились результата, который я требовал, но не тем способом. Как бы вам объяснить… – Поднявшись из-за стола, мужчина обошел его и присел на край столешницы. – Там, где магам нужна ювелирная работа, вы прошлись грубой силой. Конечно, итог один, но правильно распределить свою силу вы не в состоянии. Она у вас как стихийное бедствие, которое рано или поздно вырвется из-под контроля.
– Я понимаю. – Мой тяжелый вздох разнесся по помещению.
– Ну раз понимаете, тогда вперед, но на этот раз честным способом.
Животный мир очухался от спячки без моего участия. Заподозрив во мне врага, хомяк решил во что бы то ни стало вырваться на свободу и уже открыто ковырялся скрепкой в замке. Мышь тоже заняла привычную позицию – продолжила кидаться на прутья, будто это что-то могло изменить. Остальные казались то ли задумчивыми, то ли безучастными.
С крысой я справилась легко. Мышь тоже особых трудностей не вызвала, хотя времени на упокоение потребовалось немного больше.
Что же касается кисти, то она никак не хотела поддаваться моей магии. Конечность пусть и была когда-то всего лишь частью какого-то человека или мага, но имела разум и управлялась совсем не мной. Тем не менее после нескольких неудачных попыток мне удалось перехватить потоки и временно подавить ее волю, подменив своей.
А вот хомяк упокоеваться категорически отказывался.
Мне никак не удавалось нащупать ту нить, о которой говорил мужчина. Разумное и неуправляемое животное – я раз за разом проговаривала формулу, сводила пальцы обеих рук вместе, направляла шесть разнозначных импульсов, но плетение просто таяло, срываясь с моих рук.
В конце концов, психанув, я смяла поддерживающую жизнь в теле хомяка силу магией более весомой и взглянула на приглядывающего за мной куратора, прекрасно понимая, что нарвалась на очередное нравоучение.
– Первые три класса – вопросов нет. На то, чтобы потренироваться на последнем умертви, у вас есть еще час, – проговорил мужчина, при этом даже не посмотрев на меня. Его взгляд был устремлен в большую, толстую тетрадь, в которой галеций Вантерфул что-то записывал. – Приступайте.
К моему неудовольствию, неугомонный арестант снова ожил и продолжил свою попытку побега с удвоенной силой. К скрепке добавилась кнопка, и я даже знать не хотела, где он ее до этого момента прятал. Судя по толстым щекам, там у него и ключи от замка где-то имеются.
Которые ему, впрочем, не помогут. Замок однозначно был магическим, хоть распознать чары в нем я пока не могла. А если точнее, просто не умела.
Я проговаривала заклинание раз за разом, посылала импульсы один за другим, и вскоре потеряла счет времени. Весь дьявольский мир сузился до этого наглого животного. Он был мертвым, имел мозг размером не больше горошины, но при этом умудрялся издеваться надо мной, покатываясь со смеху на полу клетки.
А я не прекращала. В какой-то момент и вовсе потеряла ту грань, где заканчивалась я и начиналось мое плетение. Вокруг не осталось ничего, кроме моего дара, что яро кидался в бой по первому зову.
Очнулась я внезапно. Оттого, что кто-то уверенно сжал мою руку и прикоснулся ладонью к моей щеке. Эта ладонь показалась мне обжигающей.
С трудом сфокусировав взгляд, я вдруг отметила перед собой лицо преподавателя. Он не выглядел озадаченным или обеспокоенным, но при этом почему-то сидел передо мной, преклонив одно колено.
Не понимаю, почему испугалась. Страх просто появился, покалывая кончики пальцев. В груди горячим клубком свернулось волнение. Сердце заметалось испуганной птицей, в то время как лицо мужчины приближалось.
Его губы становились все ближе.
– Павлиция… – выдохнул он мое имя, пока я терялась в темно-синем озере его глаз. – Павлиция…
