Dorin Bateman
Следуй за белым кроликом
Брови месье Дюваля взлетают на лоб, и он заходится очередным приступом хохота.
– О, моя дорогая девочка! Это было очень мило. Наивно, но мило. Я ведь могу отобрать у тебя камень и убить вас обоих.
Он пожимает плечами и широко улыбается.
– Но, месье, – возражаю я. – Разве вам хочется возиться с нашими трупами? Или даже тратить на нас патроны? Мы ведь простые люди. Я вот люблю сидеть в ТикТоке, чтобы не думать о том, как лучше покончить с собой, а Марк… Он, скорее всего, через год-другой сторчится где-нибудь в Детройте.
Говорю это и понимаю, что умирать я уж точно не хочу. Если я выберусь из этого дерьма, то выберусь из любого другого.
Месье Дюваль раздумывает. Смотрит в потолок и качает головой.
– Честно говоря, – цокает он, – мне тоже неохота долго с вами возиться. Хочу поскорее приехать домой и окунуться в джакузи с пеной.
– И шампанским? – добавляю я с воодушевлением. Неужто он нас отпустит?
– Да, звучит неплохо, – соглашается он и кивает. Я кидаю ему камень. Он ловко его подхватывает и рассматривает в свете лампы. – Надо будет купить хорошее шампанское, а то в баре один только пятидесятилетний Macallan Lalique Crystal Decanter…
Продолжая жаловаться на свой скучный дорогой бар, месье Дюваль выходит из комнаты, а я бросаюсь к Марку. Вытаскиваю спрятанный за поясом нож и трясущимися руками разрезаю верёвки.
– Чёрт, Элис… Что это было? – хрипит он, с трудом поднимая голову.
– Я понятия не имею! Но, по всей видимости, нам дают уйти. Так что давай поскорее уберёмся отсюда, пока босс не передумал.
Постанывая от боли, Марк встаёт и чуть не падает – то ли подвернул ногу, то ли она сломана.
– Держись за меня, – говорю я и ныряю под его руку, обнимая за талию.
– Спасибо, Элис…
Он смотрит на меня своим здоровым глазом и подмигивает.
Медленно, но верно мы пробираемся к выходу под любопытными взглядами столпившихся бандюганов, и мне почему-то кажется, что они вот-вот начнут аплодировать нам. Почти что коридор триумфа!
Выйдя из здания, мы садимся в машину, и я еду куда глаза глядят.
Светает. Хадсон Ривер Гринвэй совершенно пустая, будто всё человечество вымерло. Слева простирается река Гудзон с виднеющимся на другом берегу Нью-Джерси. А справа – Марк, сидит и молчит. Наверняка грустит оттого, что ему не удалось получить выручку с продажи алмаза.
– Останови тут, – просит он, и я заглушаю мотор на парковке. – Мы забыли кое о ком.
Подойдя к багажнику, открываем его и смотрим на тело, поджав губы. Из-за тряски его голова вывалилась из ковра, обратив посеревшее лицо вверх.
– Мне кажется, он смотрит на меня, – говорю я, склонив голову набок. Марк тоже поворачивает голову и хмыкает.
– Действительно. Прям в душу смотрит…
– Марки-и, Марки-и-и! – пищу я скрипучим голосом, пародируя Скелета из телесериала «Байки из склепа». – Ты оставил меня… Как ты мог меня забыть после всего, что между нами было?!
Марк усмехается и пихает меня локтем в бок.
– Давай скинем его в реку, что ли…
– О'кей! – соглашаюсь я. – Течение как раз отнесёт его подальше. Будет сложно определить, в каком месте его скинули.
Мы тащим тело к реке. Марк велит мне оставаться на берегу, а сам заходит в воду по пояс. Отпустив там труп, он возвращается и встаёт рядом со мной. Труп всплывает спиной вверх, своей чёрной курткой и белой рубашкой под ней напоминая дельфина или даже косатку.
– Я буду скучать по тебе, – машу ему рукой на прощание. – Я никогда тебя не забуду, Вилли!*
Пытаясь сдержать смех, Марк издаёт кряхтящие сдавленные звуки. Труп медленно плывёт себе дальше, но внезапно цепляется за корягу.
– Да ёбаный ты ж в рот! – разочарованно вздыхает Марк.
– Давай, Вилли! Ты сможешь! – кричу я, подбадривая плывущее тело. – Дава-а-ай!
Словно поверив в себя, труп разворачивается в воронке, отцепляется от коряги и продолжает свой путь.
– УРА-А-А-А! – орём мы в победном танце на берегу.
Когда наш Вилли уплывает, Марк садится на берегу реки прямо в траву, а я падаю рядом. Смотрю на лазурное небо, на реку, играющую с оранжевыми лучами солнца, и в душе моей царит невероятное спокойствие.
– Слушай, Марк… Я понимаю, тебе жалко, что так все сложилось, но ты ещё заработаешь эти деньги…
Марк хмыкает и мотает головой.
– Не-не-не, всё не так, – перебивает меня он и вздыхает. – Я наоборот… Я думал, что умру там. Что это моя последняя ночь. Но было бы ещё обиднее, если бы и ты…
Он шмыгает сломанным носом, издавая при этом забавный свист. Я не могу удержаться и начинаю хохотать.
– Боже, женщина! – возмущается Марк, но в его голосе слышится улыбка. – Я тут, вообще-то, пытаюсь сказать «спасибо»… У нас ничего не осталось. Как ты можешь радоваться?
– Ну, мы хотя бы выжили, – отвечаю я.
– Всё как-то… Бессмысленно…
Он долго смотрит вдаль, размышляет о чём-то, и мне кажется, что я физически ощущаю ту безысходность, в которую он начинает погружаться.
– Если в мире всё бессмысленно, – говорю я. – Что мешает выдумать какой-нибудь собственный смысл?
Марк усмехается, и его лицо разглаживается, словно нетронутое озеро.
– А это довольно интересная мысль, – соглашается он.
Мы смеёмся, и в голове у меня проносится одна идея.
– Подожди минуту!
Я вскакиваю, подбегаю к машине и, схватив пакет, мигом возвращаюсь обратно. Ему должно понравиться.
Марк озадаченно смотрит на меня своим одноглазым незабудковым взглядом. Выждав небольшую паузу, протягиваю баночку пива, и его лицо вытягивается. Он посмеивается, свистит носом и берёт банку.
– Я впечатлён.
– Я тоже.
Одновременно сделав глоток, мы многозначительно переглядываемся. Самое вкусное пиво в моей жизни! Уверена, Марк думает так же. Мы улыбаемся и смотрим вдаль. Туда, где встаёт солнце. Туда, где расцветает новый день.
Примечания:
*Отсылка на косатку из старого доброго фильма «Освободите Вилли»
Для концовки послушайте трек для поддержания атмосферы светлой грусти Karen Elson – Believe.
Спасибо, что прочитали!
The End
