DraT
След на рукавах
Я потрепал её рыжие волосы и, вспомнив что вокруг нас люди, оттолкнул её, а потом строгим голосом приказал:
– Так, всё, за работу. Вы сами знали на что идете, так что пожинайте плоды своей работы, – я оглянулся. – Нечего вам тут высматривать, за работу!
– Вы ужасный человек, -она плакала и, закрыв лицо руками, ушла в уборную.
Я беспомощно вздохнул и плюхнулся в своё кресло. Как же все так выходит. Я не хочу её потерять, но работа ведь важнее, так что… тут меня прервал звук, что исходил из моего компьютера. Ещё один подопытный проснулся. ПОсмотрев на его номер, мне стало смешно, мое лицо осветила улыбка, ведь когда-то на осмотре я разлил на него кислоту, а он ничего и не сделал. Пхах, меня это повеселило. Я отпил из своей чашки и отбросив ситуации, что недавно со мной произошла и о которой я только что вспомнил, мои глаза перевелись на монитор, наблюдая за испытуемым. Открыв программу для письменных отчетов, мои худые пальцы начали набирать текст:
"Кому: Джонн Е. Блекли
От кого: Харон В.В.
24.0*.20** Отчет об эксперименте №680.
Подопытный №274: Иванов Иван
Состояние: стабильное
Максимальное пребывание в «коме»: 5 часов 43 минуты 6 секунд
Примечание: мыслительные процессы объекта начинают замедляться, первобытные инстинкты переходят в активную фазу, заменяя собой большую часть мозговой деятельности. В первую очередь начали отмирать участки головного мозга, отвечающие за личность и все коммуникативные функции из-за своей ненадобности. Пациент будет готов к операции по удалению отмирающих участков головного мозга в ближайшее время. Предварительно операция назначена на 30.0*.20**. Для полной подготовки к эксплуатации и отправки пациента №271 на военную базу Восточного Нартина потребуется дополнительный бюджет. Предварительную отправку дополнительного бюджета, в размере 100.000 долларов ожидаем в ближайшее время. Заведующий блоком "Воробушек", доктор "Харон".
Все же он подаёт хорошие надежды, так что я надеюсь на лучшее. Возможно именно он станет ключом к нашему счастливому и прекрасному будущему.
Глава 12
Иван сидел, перебирая пальцами, его руки были покрыты синяками, а ожог всё никак не хотел заживать, он все так же предательски горел на руке, принося боль, что сравнима с укусами ос. Парень смотрел на него с бездушным взглядом, будто бы не чувствуя боль. В его глазах было видно, ему уже все равно, он не чувствует своего тела. Он не чувствует боль. Осмотревшись, парень не узнал свою комнат, к которой он уже успел привыкнуть. Вместо неё было просторное помещение с интерьером полностью состоящего из белых предметов. Тумбочка, кровать, светильник и стены – всё было белым. Комната давила на него и ослепляла своей чистотой. Протерев глаза, Иван увидел, как бугорок на соседней кровати начал сдвигаться. Это был ещё один узник белой комнаты. Он кряхтел, переворачивался, но поняв, что сон нарушен, этот незнакомец, дрожа сел на кровать. Это был ухоженный человек, у которого виднелась щетина. Он дрожал, а его губы постоянно двигались, будто читая какое-то заклятье. «Что со мной происходит, почему именно со мной?» – говорил он себе. Вопросы яростно летали вокруг него, но они не находили ответы.
Все могло бы так и дальше продолжаться, но в комнату зашли несколько людей в белых халатах. Они взяли Ивана за руки и прижали к носу тряпку с хлороформом. Он пытался что-то сделать, но силы начали медленно покидать его. Как он может справиться с двумя взрослыми мужчинами? А ведь смог… одно движение и оба ученых уже лежали на лопатках, крича от боли. «Их руки, такие хрупкие, – думал Иван, выворачивая одному из людей его правую руку, – так приятно слышать как они хрустят, так приятно слышать их крики».
Он выбежал из домика, его ноги и руки чувствовали себя прекрасно, в низ будто бы вновь влили жизнь. Он был готов делать все и сразу, но голова его пуста. Он готов служить любому, но пока он хотел спастись. И вот несколько ученых набросились на него, такие жалкие жертвы. Один удар и все они уже лежали в кровавой траве. Иван был готов продолжить, но вот хлорофилл подействовал, и парень валялся возле побежденных им врагов.
Тьма, что окутала его, она вновь и вновь забиралась в его нутро. Она поглотила его. И вот глаза, слипшиеся, открылись, хоть и с большим трудом. В горле было сухо, как в пустыне. Голова его разрывалась, боль была невыносима. Хотелось, чтобы первым, что он увидит после пробуждения, была кружка крепкого чая, но нет, было лишь тело паука с туловищем его физрука. Что же, не самое плохое что он видел, но и не самое страшное что он увидит. Кости ломились, суставы издавали звуки, будто бы в них перемалывали песок. Он спал долго и столько же ещё будет спать. Взяв свое оружие, он вышел из маленькой комнаты.
Спортивный зал, был наполнен смрадом и запахом лака. Воспоминания.
– Да пошли вы все к черту, дайте уже пожить, вы твари! – заорал во все свое горло Иван. Голос его разнесся эхом, будто бы отвечая.
Потолок пустил трещину. Она разрослась. Увидев это и поняв к чему все идет, Иван укрылся в кабинете, из которого только вышел. Только он хлопнул дверью, так за пределами комнаты раздался грохот, и пыль от разрухи просочилась в кабинет. Он взял тканевую тряпку и обмотал вокруг лица, затянув потуже, Иван вышел. Потолок обвалился в самом конце спортзала, открывая вид на черное небо. Но вот белая фигура на краю крыши. Тонкая, будто бы спичка, и высокая, как пламя свечки.
– Соня, – сказал Иван. Его глаза округлились.
Он точно этого не знал, да и никак не мог об этом знать. Он чувствовал это, его тянуло туда. Идя по коридору, его будто бы несло на лестницу. Он парил туда, он хотел туда попасть.
Проемы лестничной клетки мелькали перед глазами, он бежал настолько быстро, насколько мог. И вот уже третий этаж, закрытый на замок проход на крышу. Хах, тяжелый замок на обычном куске фанеры, что с гордостью называют «Дверь на крышу», как же это глупо. Один удар и полетели щепки во все стороны, и на мокрое лицо Ивана попадает холодный, кладбищенский воздух. От преграды ничего не осталось, и Иван взошел на чердак, где были провода и множество мусора: стекло, фантики, бутылки из-под горячительных напитков. Как же отвратительно скрывать такое в учебном заведение.
Иван стоит на крыше, его тело окутывает ветер, и греют слабые лучи солнца, что скрылось за массой дождевых туч. Ноги несут его к источнику света, к его родному проводнику, что отдавал все свои силы ему.
– Привет, Ванечка, – сказала фигура, не поворачиваясь к нему.
– Соня, ты ли это? – выдавил из себя, запыхавшийся Иван. – Ты это или мне кажется?
Силуэт стал темнеть, обретать плоть. И вот перед ним уже не источник света, а школьница, которую он так хорошо знает. Вздох. Плечи её поднялись, такие хрупкие, такие элегантные. Хруст костей, и вот голова повернулась на 360 градусов, Иван не отвернулся, он был рад встречи с его любовью. Вместе с головой повернулось и тело. Столь же прекрасное, как и в последний день, когда они виделись.
– Ванечка, понимаешь, ты потерян. Ничего не замечал?
Он смотрел в её глазах, ничего не чувствуя. Все что он видел, лишь цвет её радужки, ничего больше. Ни отраженье, ни себя.
– Не пугает ли тебя будущее, не думаешь ты о том, что произошло?
Да, Ваня не слышал её, ведь ему было банально неинтересно, он стоял перед ней, как столб. Он понимал, что должен что-то сделать, но не мог до конца осмыслить это, ведь он смог успокоиться. Все же теперь ему надо отдохнуть от всего произошедшего. Но это чувство быстро пропало.
Рука, холодная, как лед, дотронулась до его щеки. Она привела его в чувства. Соня наклонилась к нему, поправила челку. Иван уронил свое оружие, то с дребезгом упало. Их губы слились в холодном поцелуе.
Глава 13
– Я счастлив. Все показатели просто идеальны, этот Иван ключ к нашему счастью, к моей славе и победе! Наконец-то, эти дураки поймут кого они отвергли! – радостный смех, что граничит с полнейшим безумием. – Да, они поплатятся. Их жены и дети будут гореть в пылу войны, а мы будем богами, что смотрят с высока. Лишь мы с тобой Гарпия!
Я увидел её лицо. Глаза, что были шокированы всем услышанным, выражали лишь страх. Я слез со стола, поправил свою маску и, немного кашлянув, подошел к Вике.
– Ну, или мы можем просто остаться с деньгами и уехать в Майами, забыв про бедную жизнь на несколько лет. Или же когда наш заказчик захватит эту страну, можем уехать на Юг.
– Я с тобой никуда не поеду, ты стал слишком одержим этой идеей. Ты стал забывать для чего я сюда пришла.
– Да ничего я не забыл, ты пришла для… – что-то вертелось на языке, но там оно и осталось.
– Для обучения, Харон. Ты появился в моей жизни совершенно случайно, но почему-то именно в тот момент, когда мне нужно было…
Я обнял её. Тепло разнеслось по моему телу. Тепло не от любви, нет, от предвкушения наших совместных побед. Она идеальна, она умна и сойдет за ассистента на моем новом рабочем месте. Главное сохранить её, и тогда я буду жить в достатке. Компьютер предательски запищал, разрывая своим писком всю воцарившеюся тишину. Как я и думал, этот Иван, с ним что-то произошло. Откинув Вику, я подбежал к компьютеру. Нестабильность эмоционального состояния, что может привести к обнулению всей нашей работы, прекрасно. Я надел халат и маску и уже собирался уходить, но мою руку схватила она, несносная девчонка.
– Может оставишь его в покое? – сказал она, с немного опущенными кончиками губ. Её глаза выражали надежду. Надежду на то, что я её послушаюсь, но нет, чуда не случилось.
Я отдернул свою руку и вышел из комнаты, направившись к домику этого парня.
Луна сегодня такая круглая, желтая, словно нобелевская премия, что мне выдадут за это открытие. Как же я хочу её заполучить. Коробка из бетона, с одним лишь окном и дверным проемом предстала предо мной. Я открыл фанерную дверь, такая она дешевая и хорошо, весь бюджет нам достался. Тряпка валяется на полу, до сих пор мокрая. И вот гвоздь всей нашей программы, что лежит и кричит. Истошно.
– Как это мило, – начал я говорить, не осознано. – Чтобы прийти к нормальной жизни, он должен пройти сквозь муки. Все же странные мы существа. Так ладненько, где тут успокоительное, надо нормализовать его состояние.
Несколько колб с различными препаратами застучали друг об друга. Я достал успокоительное и начал набирать в шприц. Половица заскрипела под чьим-то весом, я обернулся, там стояла Вика с тряпкой в руках.
– Оставь его в покое, мы и без него сможем жить! – закричала Вика, набросившись на меня.
Шприц упал, а я начал дышать хлороформом. Сознание не сразу улетучилось, и я попытался вонзить шприц в капельницу, (что, собственно, получилось, жаль, что лишь одна десятая от нужного объема препарата попала в его организм) но Гарпия успела прилететь и выкинуть его из моей руки.
– Ты, инфантильная дура, мы могли бы вместе уйти. Мы могли бы жить вместе на Майами, пока все дохнут на этой войне, на этой чертовой земле. Мы стали бы с тобой теми, из-за кого она окончилась бы. Но нет, тебе детей стало жалко, тварь одноклеточная! – кричал я, пока мой разум уходил в тьму. Зря, мы тогда усилили хлороформ.
– А ты бесчувственная мразь, как я только влюбилась в тебя! Надо было отказать тебе с этой идеей, но нет я же согласилась, ведь любила тебя! Твой разум гениален, жаль, что сердце без души, – сказала Вика. Её глаза были заплаканы, мне уже все равно.
Мой разум улетал все дальше, глаза закрылись. Тьма поглотила меня.»
Конец Харона. Все же плохой человек, но такой гениальный. Прелестный, красивый, но такой чудовищный. Смешно, не находите? Ведь я хотела быть такой же, но ладно, он ещё получит своё…
– Ванечка, я жду тебя. Не такого, я жду своего.
Иван смотрел на неё, что-то в его груди начало покалывать. Смотря на себя через глаза своей дамы сердца, он начал видеть тень. Тень своего тела. В голове не было вопросов насчет всего этого, нет, он думал о том, как бы спасти Соню, спасти и защитить, но что-то не давало этим мыслям обрести полный контроль над ним.
– Ванюш, проснись, ладно. Я нуждаюсь в тебе, понимаешь? Вдруг меня там уже украли, спаси меня, Ванюш.
Иван все смотрел в её глаза, сердце его жгло, оно ожило. Глаза передавали полную картину мира, и он увидел себя. Весь потрепанный и убитый. Он поцеловал её губы, было так тепло. Он почувствовал себя живым. Прекрасные глаза, в которых он тонул. Она откинула его.
– Спаси меня, Ванечка.
Он открыл глаза, все его тело ломило. Капли пота осели на брови и стекали по лицу. Он все понял, он все вспомнил. Все те ужасы оказались в его голове. Он расплакался, но увидев рядом сидящую девушку, Иван лишь прыгнул на пол и поднял кулаки перед своим лицом.
– Не бойся, я хочу тебе помочь, – сказала Вика, подняв руки вверх, – я покажу тебе дорогу, а ты поможешь мне, ладно?
– Почему я должен доверять тебе, крыса лабораторная?
– Потому что… – сделав паузу, она кивнула в сторону лежащего Харона. – Я не такая как они.
Иван с осторожностью опустил руки и подошел к Вике, та взяла его руку и вышла из дома. Придя в кабинет, она положила его на кушетку и покатила к выходу. Она везла его по всему лагерю и довезла до машины. Загрузила его туда, села рядом. Тут застучали по дверце, она вышла, прикрыв Ивана тканью.
–… Да, это первый успешный экземпляр… Номер? 274 – ый… Да-да тот самый…
Обрывки фраз доносились до Ивана, он понимал, что его пытаются спасти, но все пережитое не давало ему покоя. Либо он, либо его, но что-то не давало ему сделать последний рывок, что-то закрывало ему глаза. Препарат подействовал. Он закрыл глаза, ему стало легче, он наконец-то расслабился. Ему это нужнее. Мышцы расплылись от усталости. На душе стало легко, она будто готова была улететь, оставив тело со своими проблемами на этой бренной земле. Последнее, что он услышал, это были слова Вики, что сказала то, что все будет хорошо. Да, для Ивана все будет прекрасно, все будет хорошо.
Парень сидел в своем доме, укутанный в куртку, рядом спутница его жизни. В руках его бутылка вина и бокал, что вскоре наполнится напитком и будет уже в руке его собеседницы. Щетина уже дала о себе знать и вскоре придется вновь браться за лезвие, чтобы её укоротить. Вино течет из бутылки, наполняя бокал дорогим напитком. Девушка взяла бокал и наклонилась к губам парня.
– У меня есть кое-что для тебя, мой герой.
Она достала таблетки, положила их между своих губ и поцеловала парня, передавая ему препараты, что он охотно выпил. Она тоже выпила вино. Руки девушки стали краснеть, на их тыльной стороне начали показываться багровые полосы. Они шли вдоль вены, раздвигая собой кожу, как Моисей раздвигает море. Она опустила, поставив его вверх ножкой. Парень сделал также.
Свет, яркий больничный свет. Скованность движений и мягкая поверхность. Нет ни дома, ни девушки, лишь яркий свет белой комнаты и медсестра, что отдала препараты больному. Иван вышел из помещения и пошел по коридору психбольницы. Перед ним вывели незнакомого ему, но знакомого вам человека. Харона. После провала его заключили в психбольницу, люди, что его и наняли, чтобы не раскрывал секретов их страны врагам. Иван плелся и зайдя в кабинет с него сняли смирительную рубашку на рукавах которых стоял штамп «№274». Перед ним сидела Вика, что улыбнулась ему. Он посмотрел на свои руки. Ожог на правой остался. Черным цветом горел штамп с его порядковым номером на левой руке. След на рукавах, вот что ему досталось от лагеря.
КОНЕЦ