E. V. Martinas
Волшебная конфликтология
Гром, гроза и глиняный горшочек
Трам! Бам! Тара-рам! Бу-у-у-ух! Ба-бах! Ды-дыщ! В то утро в лесу творилось что-то невероятное. Сначала из домика доброго лесного волшебника послышались раскаты грома, словно внутри магического жилища бушевала самая настоящая гроза. Потом над печной трубой, из которой каждую минуту вырывались то язычки пламени, то снопы искр, начали сгущаться чёрные тучи. Они заволокли всю полянку рядом с домом и поползли дальше.
– Опять началось! Катастрофа! – каркнула с ветки встревоженная ворона.
– Надо предупредить всех! Он снова разбушевался! – согласилась сорока.
– Спасайся кто может! – хором заголосили обе птицы и полетели в чащу леса.
В ответ раздался оглушительный раскат грома.
– Чуть в полёте не померла! – обиженно каркнула ворона. – Как же надоели его капризы!
Источник утренней катастрофы находился в чулане, в доме доброго лесного волшебника. Там уже несколько минут что-то грохотало, гремело, взрывалось и падало на пол. Трах-бабах! Все посыпалось с полок. Массивная медная лампа попала прямо на ногу волшебнику.
– Ах ты ж, трах-тибидох, абракадабра, погнутая швабра! – завопил Лесовик Добромыслович и в гневе принялся громить свой чулан.
Волшебник хотя и был обычно добрым и милым, но здесь он не выдержал. Он сбрасывал магические предметы на пол, а они начинали летать вокруг него в вихре хаоса. Над домиком уже вовсю бушевала гроза, сверкали молнии, лил проливной дождь, ветер грозил с корнем вырвать деревья, и весь этот ужас медленно и неуклонно надвигался на лес.
– Ненавижу! Ненавижу уборку! Почему моих волшебных сил не хватает на то, чтобы сделать элементарную чистоту?! Почему заклинания не работают?! – в гневе вопил волшебник.
– Стресс! Катастрофа! Стресс! – надрывалась в соседней комнате кукушка в волшебных часах, но Лесовик Добромыслович её не слышал.
Ба-бах! Упала еще одна полка. А предметы были магические (других у порядочных волшебников просто не бывает). Они начали соединяться в пары, тройки, целые кучи, и магия вышла из-под контроля. Лесовик Добромыслович даже слегка запаниковал, но тут в чулан влетела кукушка из волшебных часов. Она села волшебнику на плечо, ласково погладила его крылышком и нежно прощебетала на ухо:
– Катастрофа внутри тебя. Ты сотворил эту бурю, и только ты можешь её унять. Если успокоишься, всё стихнет.
– А если не успокоюсь? – взволнованно спросил волшебник.
– Не успокоишься – я тебя в глаз клюну, – также ласково ответила кукушка, продолжая гладить волшебника по голове. – Возьми себя в руки, ты хозяин леса, ты отвечаешь за всех его жителей. Ты же представляешь, что сейчас снаружи творится.
– Представляю, – печально вздохнул волшебник, сник и как-то сразу успокоился.
Кукушка радостно защебетала:
– Ура! Удалось достучаться с первого раза! Как же хорошо, что ты меня услышал!
Она ещё раз нежно погладила волшебника по щеке крылышком:
– Помни, ты сам режиссёр своего дня. От тебя всё зависит. Какое у тебя настроение – таким и будет день. Ты его программируешь.
Она взмахнула крылышками и улетела в свой домик в часах.
Тут же всё стихло. Буря в лесу улеглась. В чулане вихрь из магических предметов распался. Они упали на пол, а потом сами, ворча и кряхтя, принялись расползаться по полкам. Старый волшебный фонарь, потирая ушибленные бока и причитая на каждом шагу, карабкался на свою любимую третью полку. Добравшись до своего места, он повернулся к волшебнику и недовольно пробубнил:
– Вот и к чему это всё? Чего ты от нас хотел?
– Всего-то-навсего навести порядок, – печально вздохнул волшебник.
– А зачем? – уточнил фонарь.
– Чтобы был порядок, – растерянно проворчал Лесовик Добромыслович.
– Не сочиняй! – пискнула с верхней полки чудесная арфа. – Ты утром заскучал и не знал, чем заняться. Вот и решил затеять уборку от безделья.
– Лучше б на кухне подмёл! – надменно фыркнул магический медный таз. – Чего ты к нам-то полез? Сам знаешь, за порядок в чулане отвечает волшебная палочка. Достаточно с ней поговорить, и все будут по местам.
– Как же с ней поговорить? Я её чего-то не нашёл! – начал снова кипятиться волшебник. – Не было её на месте.
– Была! – с гордостью заявила, свесившись с четвертой полки, волшебная палочка. – Это мы с шапкой-невидимкой в прятки играли.
– Вот-вот, вы играетесь, а я из-за вас чуть в лесу бурю не учинил! – упрекнул их Лесовик Добромыслович.
– Вы, пожалуйста, с больной головы на здоровую не перекладывайте! – вмешалась в разговор толстая книга заклинаний. – Буря в лесу – это ваших рук дело! Вы никак не научитесь контролировать свои эмоции. Вам уже и магические часы с кукушкой в помощь выделили, а вы всё никак не угомонитесь.
– Давайте так сделаем: мы сами наведём порядок в чулане, а вы, уважаемый Лесовик Добромыслович, пока чай с булочками попейте. Всё само собой и успокоится, – добродушно предложила скатерть-самобранка.
Все с ней согласились. Волшебная палочка взяла командование на себя, а Лесовик Добромыслович удалился на кухню чаёвничать. Дракончик Сопелка, всё это время прятавшийся за печкой и тревожно поскуливавший, наконец выбрался из своего укрытия, радостно повилял хвостом и приготовился пить горячий чай с булочками. Кукушка, успокоившись, вернулась в свои магические часы, висевшие на стене в спальне волшебника.
Эти часы никогда не показывали время, хотя на первый взгляд и выглядели как обычные ходики с маятником и кукушкой. По круглому циферблату, разделённому на десять разноцветных секторов, двигалась одна длинная золотая стрелка. Шла она не по кругу, то надолго замирала на одном месте, то резко перескакивала. Эти часы показывали настроение волшебника, которое прямо влияло на весь лес и его обитателей. Лесовик Добромыслович большую часть времени пребывал либо в спокойном, либо в благостном расположении духа, но так было не всегда. Он мог и загрустить, и разгневаться, и впасть в депрессию, и затосковать, и даже чего-то испугаться. Вот поэтому кукушка так внимательно следила за золотой стрелкой.
Когда стрелка оказывалась в нежно-зелёном секторе, кукушка мирно спала в своём домике или тихонько напевала: «Спокойно, в лесу всё спокойно». Если она была в розовом секторе, кукушка радостно прыгала по жёрдочке, но стоило стрелке оказаться в фиолетовом или, хуже того, синем секторе, как кукушка начинала щебетать:
– Грусть-печаль, депрессия! Срочно нужно спасать настроение! Надо веселиться! Радуйся, не то стрелка перейдёт в чёрный сектор, а это уже отчаяние! От него так просто не отделаешься!
Ещё кукушка не любила коричневый сектор тревоги, серый сектор страха и белый сектор равнодушия и апатии. Она делала всё возможное, чтобы поднять волшебнику настроение и вернуть стрелку в зелёный или розовый сектор:
– Апатия! Грусть! Тоска! Хандрил тут две недели, так белки без шишек и орехов остались, забыл уже? Имей совесть! Веселись немедленно!
Самое страшное начиналось тогда, когда стрелка заходила в оранжевую или ярко-красную часть циферблата. Мудрая птичка немедленно выскакивала из своего домика и начинала громко верещать, призывая волшебника к порядку:
– Стресс! Немедленно угомонись! От тебя весь лес зависит! Тебе нельзя сердиться! Вот в прошлый раз разгневался, так едва лесной пожар потушили, помнишь? Возьми себя в руки!
Волшебник прислушивался к советам мудрой птички и прилагал немало усилий, чтобы от его настроения не страдали лесные жители. Правда, пару раз он так сильно разозлился, что в порыве гнева швырнул в часы валенком. Кукушка очень обижалась, и потом приходилось долго-долго просить у гордой птички прощения.
Под руководством волшебной палочки порядок в чулане был восстановлен за считанные минуты, и магические предметы на какое-то время заняли положенные им места на полках. Дело в том, что они обладали своим характером, любили общаться, прыгать с полки на полку, иногда спорить и ссориться друг с другом, а то из шалости играть в прятки. Лучше всего играли в прятки шапка-невидимка и волшебная палочка, а вот ковёр-самолёт и ступа с метлой вечно спорили (однажды даже подрались, хорошо, что их разняли сапоги-скороходы и скатерть-самобранка). Волшебные гусли любили устраивать концерты с чудесной арфой, и тогда все предметы собирались в одну большую кучу на полу, чтобы их послушать. Золотое блюдечко с наливным яблочком, чудесный фонарь или волшебный глобус иногда показывали остальным, что происходит в дальних странах, тогда все предметы старались занять самые удобные места, чтобы было лучше видно.
Волшебная палочка окинула всех строгим взглядом, убедилась, что всё в порядке и позвала доброго лесного волшебника:
– Лесовик Добромыслович, все на своих местах, можете запирать дверь.
Добрый лесной волшебник очень боялся, что магические предметы не послушаются его и разбегутся, а попав в обычный мир, натворят ещё что-нибудь. Поэтому он всегда запирал дверь на висячий замок, открыть который без специального ключика никто не мог, хотя волшебная палочка из вредности и озорства несколько раз пыталась.
Лесовик Добромыслович уже направился к чулану, когда услышал встревоженный голос волшебной палочки:
– Подождите! А это кто? Ты откуда здесь взялся? Почему ты молчишь?
Добрый лесной волшебник заглянул в чулан, увидел там идеальный порядок и маленький глиняный горшочек, сиротливо стоявший на полу. Волшебная палочка пыталась учинить ему допрос, но глиняный горшочек упорно молчал. Так и не добившись от него ответа, волшебная палочка с досадой обратилась к хозяину дома:
– Лесовик Добромыслович, не знаю, что делать. Он не из наших. На вопросы не отвечает. Откуда взялся – непонятно. Что умеет делать – неясно.
– А я вообще сомневаюсь, магический ли он? – надменно проскрипела старая волшебная пила.
– Это мы сейчас проверим! Был у меня в юности один презабавный случай: повстречался мне горшочек, который сам умел кашу варить. Толковый был малый! Всё меня научить пытался, – деловито крякнул из угла магический топор, откашлялся и строго приказал: – Горшочек, вари!
Магические предметы свесились с полок, чтобы лучше видеть. Дракончик Сопелка, стоявший в дверях, радостно завилял хвостом. Что-что, а кашу-то он любил! Он уже представлял, как случится это великое чудо: «У меня теперь каждое утро будет изумительная каша! Ура!»
Увы, чуда не произошло. Горшочек ничего не сварил и по-прежнему стоял неподвижно на полу. Топор разочарованно вздохнул:
– Обознался я, прощения просим. Не тот это горшочек, не тот.
– А я сразу говорила! – занудно проскрипела пила.
– Да не скрипи ты, аж тошно! – одёрнули её сапоги-скороходы.
– Пусть Лесовик Добромыслович сам во всём разберётся, – предложила скатерть-самобранка.
Волшебник наклонился, взял горшочек с пола, повертел его в руках, чтобы внимательно рассмотреть. Он не почувствовал в нём никакой магии, даже малейших намёков на волшебство. Лесовик Добромыслович печально покачал головой:
– Да, действительно, не магический, а самый обычный.
– Раз не магический, то ему среди нас не место! – надменно фыркнула волшебная метла.
– Да, уберите его поскорее отсюда! Здесь не свалка какая-то! – высокомерно потребовало магическое зеркало.
– Ну, вы, друзья мои, вконец зазнались! – возмутился Лесовик Добромыслович. – Самый обычный глиняный горшочек может оказаться очень полезным. Всё зависит от того, что с ним делать или что в него положить. Спорим, я сумею положить в него такое чудо, что вы с радостью примете его в свою компанию?!
– Спорим! Спорим! – радостно закричали магические обитатели чулана.
– Договорились, – кивнул Лесовик Добромыслович, взял горшочек, запер чулан на ключ и пошёл искать, что бы такого ценного в него положить.
В доме ничего ценного не нашлось (даже конфет), тогда волшебник отправился гулять по лесу.
В поисках чуда
«Ишь ты, что о себе возомнили! Они магические, а не магические к ним и близко не подходите! Носы к потолку задрали! Ну ничего, ничего! Я им из этого горшочка такое чудо сотворю – всё их зазнайство как рукой снимет!» – ворчал Лесовик Добромыслович, выходя из своего маленького уютного домика, который он до этого добросовестно перевернул вверх дном в поисках чего-нибудь эдакого.
Дракончик Сопелка стоял на крыльце, сжимая в лапках веник, и печально смотрел ему вслед. Он, как и его хозяин, на самом деле терпеть не мог убираться, но вбитая в подсознание мысль «Порядок – это хорошо, это важно» не давала им покоя, толкая на бессмысленные домашние подвиги. Когда волшебник начинал убираться, кукушка в магических часах выскакивала из своего домика, заранее начиная нервничать. Обычно уборки добром не заканчивались. Чувствуя приближение очередной бури негативных эмоций, кукушка кричала с жёрдочки:
– Опасность! Стресс! Срочный перерыв! Чайная пауза!
И если Лесовик Добромыслович её вовремя слушался, то ничего плохого не случалось. Попив чаю, он сразу становился добрее и спокойнее, мог закончить столь нелюбимое им занятие. С короткими паузами на отдых монотонная работа шла куда веселее.
В тот день, уходя в лес на поиски чуда, добрый волшебник велел дракончику убраться. Сопелка посопел-посопел и обратился за советом к кукушке:
– Кукушка-кукушка! Сколько мне тут убираться?
– Ох, Сопелка, куковать – не перекуковать.
– Спасибо, обрадовала. А может, ты мне поможешь?
– Помогу, но только советом. Попробуй превратить нелюбимое занятие в игру.
– Это как? Мне велели убраться, а я вместо этого буду в скакалочку прыгать?
– Нет, ты будешь убираться, но представлять себе, например, что ищешь клад, или ведёшь детективное расследование, или, правильно расставив предметы, создаёшь защиту от злых волшебников.
– Слушай, а это мысль! Особенно про злых волшебников. Спасибо тебе!
Дракончик радостно принялся за работу. Он даже что-то бубнил себе под нос, делая вид, что произносит охранные заклинания, и иногда махал веником, как волшебной палочкой. Уборка превратилась в захватывающую игру и нравилась Сопелке всё больше и больше. Он даже немного расстроился, когда расставил всё в домике волшебника по местам и протёр пыль.
А тем временем наш добрый лесной волшебник бродил по своим владениям в поисках чуда. «И угораздило же меня надеть мантию! В ней, видите ли, колдуется лучше! А мне надо сотворить самое чудесное чудо, чтоб утереть эти зазнавшиеся магические носы!» – ворчал Лесовик Добромыслович, цепляясь длинными полами мантии за все кусты и добросовестно спотыкаясь обо все коряги.
Споткнувшись в очередной раз, он чуть не упал, зато заметил настоящее сокровище – крохотную каплю утренней росы. Она переливалась всеми цветами и блестела на солнышке. Капелька так понравилась волшебнику, что он положил её в горшочек. Однако места там оставалось ещё предостаточно, и он пошёл дальше на поиски чудес.
Не прошло и пяти минут, как новое чудо буквально бросилось ему под ноги. Крохотный солнечный зайчик бежал по тропинке, путая следы. Волшебник улыбнулся, поймал его и посадил в свой горшочек.
Вскоре он вышел на полянку и увидел детей. Деревенские ребятишки часто приходили сюда поиграть, но в тот раз они вели себя как-то странно. Понурив головы, они бродили по полянке и явно что-то искали, время от времени перекрикиваясь:
– Это всё ты виноват! Ты его потерял!
– А вот и не я!
– Ты! Ты его пнул, мол, я дальше всех смогу!
– Что ж ты его не поймал, раз ловкий такой?! Зато хвастался: «Я супервратарь!»
– Ха-ха! Мазила и вратарь-дырка!
– Что ты сказал?! Да я тебе сейчас как наподдам!
– А я добавлю!
«Ой, беда, беда! Сейчас они ещё чего доброго подерутся! – разволновался Лесовик Добромыслович и принялся озираться по сторонам, догадываясь, что дело тут нечисто. – Ага! Попалась! Вот ты ж где, паразитка! Ну, получай! Не зря мантию надел!» Добрый лесной волшебник засучил рукава мантии, взмахнул волшебной палочной и произнёс обрушительно-воспитательное заклинание, то есть обрушил сосновый сук на голову одной вредной особе в воспитательных целях.
Сухонькая, вредного вида старушка, получив сосновым сучком по голове, вскрикнула, всплеснула руками, и из её серой кошёлки выкатился разноцветный мячик. Он словно вырвался из плена. Радостно подскочив на кочке, мячик выкатился прямо под ноги ребятишкам. Дети так обрадовались, что тут же позабыли о ссоре и принялись играть.
Лесовик Добромыслович подошёл к старушке, помог ей подняться и сказал с укоризной:
– Ну, Неприятность Погановна, опять вы за старое? Опять детей обижаете? Специально у них мячик забрали, чтоб они поссорились, подрались да вас порадовали?
– А мне, Лесовик Добромыслович, знаете ли, всё равно, кому пакость устраивать. Кому пакость, а кому радость!
– Ах, неисправимая вы моя вредина! Что же мне с вами делать? Пожалуй, займусь я вашим перевоспитанием.
– Ха-ха, попробуйте! Только я вам такую пакость устрою – век не забудете!
– То есть мало тебе сегодня от меня досталось?
– Это вы меня сегодня тем треклятым сучком врасплох застали, но я вам за него ещё отомщу! Ох, наплачетесь! – старушка погрозила волшебнику сухоньким кулачком, щёлкнула пальцами, прошипев заклинание, и исчезла.
Добрый лесной волшебник с досадой покачал головой, но от печальных мыслей его отвлёк радостный детский смех. Игра в мяч доставляла ребятишкам настоящее удовольствие, да и Неприятности Погановны поблизости не было. Лесовик Добромыслович изловчился и специальным сачком поймал немножко детского смеха. Несколько самых шустрых смешинок успели от него сбежать и спрятаться в траве, а остальные попали в волшебный горшочек.
Тут на небе появились вредные тёмные тучки. Они скрыли солнце. Начался дождь. Ребятишки разбежались, а Лесовик Добромыслович спрятался от дождя под старым зонтиком. «Пакость первая, но неудачная», – подумал волшебник, вспомнив о Неприятности Погановне. Более того, из этой пакости ему удалось извлечь выгоду, то есть найти кое-что чудесное для своего горшочка. Он залюбовался дождиком, поймал несколько серебряных струек и положил в свой горшочек: «Ценная вещь! Обязательно пригодится».
Потом дождь кончился. Серые тучки-злючки улетели. Выглянуло тёплое яркое солнышко. Оно так широко улыбнулось этому прекрасному миру, что от его улыбки появилась радуга. Волшебник ахнул от восхищения, огляделся по сторонам и оторвал от радуги маленький кусочек, пока никто не видел. Он бережно положил крохотную радугу в свой горшочек и поспешил домой, чтобы завершить волшебство. Ведь горшочек почти заполнился самыми чудесными предметами. Если их смешать, взболтать и произнести волшебное заклинание, то обязательно получится настоящее чудо.
Дома его встретили довольный собой дракончик Сопелка и идеальный порядок. Лесовик Добромыслович подозрительно прищурился:
– Колдовал тут без меня?
– Нет, – печально вздохнул Сопелка, – у меня пока не получается.
– А как же тогда ты так хорошо убрался?
– Я не убирался, я играл.
– Как это так можно играть, что вместо беспорядка в доме порядок получается?
– Это мне кукушка верный способ подсказала. Я представлял, что, расставляя предметы, подметая и вытирая пыль, создаю защиту от злых волшебников.
– Любопытно, да и результат хороший. Надо попробовать. Ты потрудился на славу и заслужил угощение, – похвалил дракончика волшебник и дал ему кусочек кремния – самого любимого драконьего лакомства.
Сопелка от радости запрыгал, завилял хвостом и не забыл поблагодарить кукушку:
– Спасибо тебе за совет, мудрая птичка! Я и повеселился, и получил угощение.
– Иди погуляй во дворе, а я тут немного поколдую, – попросил дракончика Лесовик Добромыслович.
Сопелка, радостный, выбежал во двор, а волшебник поставил пока ещё не магический горшочек на стол и принялся колдовать. Он долго искал подходящие заклинания, перепробовал почти все, но никакого чуда не произошло: «Значит, чего-то не хватает». Он уже начал злиться и нервничать, но тут из часов выглянула кукушка и пропела: «Утро вечера мудреней! Ложись спать скорей!» Лесовик Добромыслович взглянул на неё с недоумением, а потом посмотрел в окно.
За окном стемнело. Наступала ночь. На тёмном бархатном небе зажглись луна и звёзды. Добрый лесной волшебник позвал домой дракончика Сопелку, накормил его вкусным ужином и решил: «Завтра опять отправлюсь на поиски чудес».
Мыльные пузыри
Дракончик Сопелка мирно посапывал на своём любимом коврике, иногда дёргая во сне лапкой. Видимо, куда-то бежал. А вот Лесовик Добромыслович ворочался под мягким одеялом и никак не мог уснуть. Что-то не давало ему покоя. Какая-то мысль постоянно вертелась в голове. «Я что-то забыл… Я что-то не сделал… Но что?» – силился вспомнить добрый волшебник, тревожась и нервничая всё больше.
Скрипнула крохотная дверца в часах. Заспанная кукушка, с обидой глядя на волшебника, пропела:
– И нет нам покоя ни ночью, ни днём.
Волшебник рассердился на неё:
– А я тебя и не беспокоил! Это мне не спится!
Кукушка свесилась с жёрдочки, увидела, что золотая стрелка часов поползла из коричневого сектора «беспокойство-тревога» в ярко-красный «гнев-ярость».
– Только этого мне посреди ночи не хватало! – воскликнула мудрая птичка и перепорхнула на спинку кровати.
– Тебе не хватало и мне не хватало! Я спать хочу, а тут эти дурацкие мысли крутятся! Не голова, а пчелиный улей! Каждая тебе прямо в мозг: «Зу-зу-зу! Зу-зу-зу!», а чего «зу-зу-зу» – непонятно! – кипятился Лесовик Добромыслович всё больше.
И вот уже за окном поднялся сильный ветер, а тучки заволокли луну и звёзды. Надвигалась гроза.
– Спокойствие, только спокойствие! Иначе сейчас своей грозой всех в лесу разбудишь, – ласково пропела кукушка.
– Ну и что?! Мне не спится, пусть и они не спят! – вконец разобиделся Лесовик Добромыслович.
– Не спится именно тебе. Вот давай с тобой и разберёмся, а остальных оставим пока в покое, – миролюбиво предложила кукушка.
– Что со мной разбираться?! Не могу уснуть, и всё тут, – проворчал волшебник, поворачиваясь на другой бок, – а почему, не знаю. Какая-то мысль мне покоя не даёт.
– Во-первых, давай посчитаем до десяти, подышим ровно и успокоимся, – посоветовала кукушка.
– А без этого никак нельзя? Обязательно надо успокоиться?
– Обязательно. Иначе ничего хорошего не получится. Так что спокойствие и только спокойствие.
Лесовик Добромыслович послушался совета кукушки, досчитал до десяти, подышал ровно, успокоился и тут же понял, в чём дело. Оказывается, он нарушил вечерний ритуал, который сам же себе придумал давным-давно для лучшего засыпания. Готовясь ко сну, он выпивал стакан тёплого молока, чистил зубы и умывался, постепенно приглушал свет в доме, немного читал, потом задувал последнюю свечу, вспоминал самый приятный момент прошедшего дня и безмятежно засыпал. Способ был проверен годами и никогда не давал сбоя.
– Понял! Я забыл умыться и почистить зубы! Вот что я забыл! Вот эта вертлявая мысль! – обрадовался волшебник. – Спасибо тебе, кукушечка!
– Не за что! Хорошо, что ты меня так быстро услышал! А теперь повторим заново ночной ритуал, и, я уверена, ты сегодня прекрасно выспишься, – кукушка ещё раз ласково погладила его крылышком по щеке и упорхнула в свой домик.
Лесовик Добромыслович отправился в ванную чистить зубы и умываться. Он вошёл в ванную комнату, взял с полки кусочек мыла, тут же ощутил нежный летний запах и улыбнулся. Он повертел его в руках, присмотрелся, подумал минутку и понял: «Вот чего мне не хватало!»
– Ура! Нашёл! Эврика! – раздалось из ванной вместе с грохотом упавшей полки.
Кукушка выскочила из домика и чуть не свалилась с жёрдочки. Свесившись вниз, она увидела, что стрелка дрожит и подпрыгивает в середине розового сектора «Радость».
– Интересно, и чему в ванной среди ночи можно так сильно обрадоваться? Господи! Я с ним с ума сойду! Вот уеду куда-нибудь – будет знать, – проворчала мудрая птичка.
Лесовик Добромыслович с куском мыла в руках выскочил из ванной и принялся радостно носиться по дому. От шума проснулся дракончик. Сопелка недовольно посмотрел на хозяина и сквозь сон прошептал:
– Лучше б я в зоопарке жил: там спокойнее и обед по расписанию.
– Да, чувствую, спать мы сегодня не будем, – печально вздохнула кукушка, глядя, как волшебник с куском мыла ворвался в чулан и вытащил оттуда заспанную волшебную палочку.
– Что случилось? Что за спешка? Почему надо колдовать среди ночи? – расстроенно пищала волшебная палочка.
– Надо значит надо, – ответил волшебник.
Он взял кусочек душистого клубничного мыла и положил его в глиняный горшочек, потом сунул туда волшебную палочку, не обращая внимания на её причитания, всё тщательно перемешал, встряхнул, произнёс заклинание.
– Я ни за что не отвечаю! Спросонья я плохо колдую, – предупредила волшебная палочка, фыркая и отряхиваясь.
Но произошло самое настоящее чудо: из горшочка вылетел прозрачный шарик. Он был круглым, блестящим, лёгким, как пух. Его округлые бока переливались всеми цветами радуги. По ним пробегали серебряные и золотые искорки. Казалось, внутри резвится солнечный зайчик. Волшебник посмотрел на него, широко улыбнулся и засмеялся от всей души. Ведь в пузырьке был заключён детский смех – самый заразительный смех в мире. Волшебник тут же забыл про печаль и тоску.
– Вот теперь можно и уснуть.
Лесовик Добромыслович прекрасно выспался, а утром быстро умылся, оделся, накормил дракончика, сам позавтракал и схватил с полки волшебный горшочек с чудесными пузырями. Ему не терпелось повторить вчерашнее колдовство. Как только первый пузырь, переливаясь всеми цветами радуги и поблескивая солнечным зайчиком, полетел к потолку, лесной волшебник весело рассмеялся.
Он не услышал злобного шипения из-под кровати и не заметил, как там, в темноте сверкнули чёрные глазки-бусинки. Это без стука и приглашения в дом лесного волшебника явилась вредная Неприятность Погановна. Она с завистью посмотрела на чудесные прозрачные шары, скривилась, услышав заливистый смех, и, скрипнув зубами, прошептала: «Нет! Я этого так не оставлю! Я отомщу ему за отнятый у меня вчера мячик и тот мерзкий сосновый сук!» Незваная гостья щёлкнула пальцами и исчезла.
В мгновение ока она перенеслась на высокий холм, где любили летать шаловливые ветерки. Они были вовсе не злыми, просто больше всего на свете ветры любят развлекаться, шалить, резвиться и дурачиться, а ещё играть в салочки и летать наперегонки. Хлебом не корми – дай поиграть. Дети, одним словом. Кстати, весьма наивные и простодушные.
Этим и воспользовалась Неприятность Погановна. По секрету она рассказала ветеркам, что лесной волшебник придумал новую чудесную игрушку, но из жадности и из вредности никому её не показывает:
– Ни за что ни с кем не поделится! Так и сказал, – врала пакостная особа, ничуть не стесняясь.
– Несправедливо! Неправильно! Чудесами и радостью надо делиться! – возмутились юные ветерки.
Они пошептались между собой и договорились похитить волшебные шарики. Ветреная ватага покинула любимый холм и безудержным вихрем помчалась к дому лесного волшебника. Неприятность Погановна довольно потирала руки и хихикала, глядя им вслед: «Я своё чёрное дело сделала. Посмотрим, как ты теперь запоёшь, когда они отнимут у тебя твоё чудо».
А в это время волшебнику удалось надуть большой-пребольшой пузырь размером с арбуз. Он плавно поднимался к потолку, покачиваясь в воздухе, переливаясь и поблёскивая разноцветными гладкими боками. Волшебник любовался им, затаив дыхание, и с грустью думал: «Жаль! Вот сейчас долетит до потолка, врежется в него, лопнет – и всё. Чуду конец!»
Сопелка полюбовался чудесным шариком, но снова принялся за работу. Дракончик решил помочь волшебнику превратить глиняный горшочек в самый магический предмет. Он додумался расписать его разноцветными красками. Когда громадный мыльный пузырь поднимался к потолку, он как раз дорисовывал радугу.
Вдруг приоткрытое окно распахнулось настежь. Стёкла жалобно задребезжали, едва не разбившись. А в комнату ворвалась шумная ватага вольных ветерков. Своими прозрачными лапками они принялись хватать мыльный пузырь, вырывать его друг у друга, силясь утащить одновременно во все стороны. Воздух зазвенел, наполнившись их задорным смехом, криками, свистом и улюлюканьем.
Плюх! Радужный арбуз лопнул.
– Ах! – воскликнул добрый лесной волшебник.
– Ах! Ой! Ай! Ай-ай-ай! Ну, ой же, ой! – раздосадовано попискивали в ответ ветреные шалуны.
– Какая прелесть! – пришепётывала из-под кровати Неприятность Погановна.
Но радость её длилась недолго. Вместо огромного шара под потолком зависли в воздухе сотни крохотных шариков, искрясь и переливаясь, словно россыпь перламутровых бусинок на солнце.
– Ура! Теперь всем хватит! – воскликнул самый шустрый ветерок, схватил свою разноцветную бусинку счастья и вылетел с ней в распахнутое окно. Ветерки последовали его примеру. Так они разнесли чудесные радужные шары по всему свету. В мире стало на одно волшебное чудо больше, а ещё добавилось по капельке доброты, тепла, веселья, смеха и радости.
Неприятность Погановна скривилась от досады:
– Хотела сделать как хуже, а получилось…
Договорить она не успела, фразу за неё закончил добрый лесной волшебник, который наконец заметил присутствие пакостной особы:
– …А получилось как всегда. Спасибо тебе большое!
Сами понимаете, такого оскорбления вредная особа стерпеть не могла. Ей ещё и спасибо сказали! Она погрозила лесному волшебнику сухоньким кулачком, сверкнула злыми чёрными глазками, прищёлкнула пальцами и исчезла, пообещав вернуться и непременно напакостить.
Лесной волшебник не придал никакого значения её угрозам. Он открыл дверь в чулан и представил его обитателям нового жильца:
– Вот, как и обещал! Принимайте. Теперь он самый что ни на есть магический.
– Ну, вижу, он стал куда симпатичнее. Но главное, что же он умеет? – скептически скривилась волшебная пила.
– А вот что! – и волшебник надул огромный мыльный пузырь.
– Да, действительно чудо, – солидным басом подтвердил медный таз.
– Принимаем! – радостно воскликнула арфа, и все с ней согласились.
– Я всегда говорила, главное не форма, а содержание, – мудро изрекла заклинательная книга.
Волшебная палочка подобрала для горшочка подходящее место, и его приняли в магическую семью. Волшебник улыбнулся, запер чулан и подошёл к распахнутому окну. В нежно-лиловой дымке оранжевый диск солнца медленно оседал за резную бахрому соснового леса. Барашки облаков плыли по небу, а угасавший день вплетал в их кудрявые шубки самые причудливые цвета, словно пёстрые ленточки: то голубые, то розовые, то лиловые, то золотистые.
«А что если наш мир – это большой-пребольшой радужный шарик счастья, примерно такой, какой удалось наколдовать мне?» – подумал лесной волшебник.
