Екатерина Аверина
Сейчас я хочу тебя…
Глава 7
Ульяна
С утра наша комната больше всего напоминает парфюмерный магазин. Глаза режет от духов Марьяны. Чихнув, прячусь с головой под подушку, надеясь урвать ещё хотя бы час сна, но всё тщетно.
– Ну как тебе? – увидев, что я открыла глаза, Мара крутится передо мной в узких джинсах с завышенной талией и кроп-топе с длинным рукавом и игривым замочком в зоне декольте.
– Красиво, – ни грамма не лукавлю. У неё отличная фигура для такого стиля.
Пока я жду очереди в туалет, потом в ванную, чтобы умыться, Марьяна успевает поменять макияж и уложить волосы. У меня всё проще. Вчерашние джинсы, белая футболка, кеды, две косички и рюкзак.
Немного подвожу глаза и наношу лёгкий блеск на губы. Заработанные за вчерашний вечер деньги прячу в кармашек внутри чемодана. Будет у меня теперь там копилка.
Марьяна берёт меня под руку и тянет за собой по коридору в сторону выхода. Нас догоняет Аиша. Знакомлю девочек, и в учебный корпус мы идём втроём.
Разительные перемены происходят с Марьяной, стоит нам подойти к нижним ступенькам. Она поднимает выше подбородок, выпячивает вперёд грудь, хотя ей это делать совсем не обязательно.
Поднимаю взгляд, и всё становится ясно. На крыльце, в стороне от входа в корпус собралась вся компания Назара вместе с предводителем, восседающим с вейпом на перилах. За тёмными очками не видно его глаз. Выдыхает никотиновый пар, улыбается, слушая шумных друзей.
Лиза приветливо машет нам рукой. Среди высоких парней я её сразу не заметила. Что-то спрашивает у Назара. Он отрицательно качает головой и, опустив очки ниже на переносицу, смотрит на нас поверх стёкол.
– Ааа, у меня мурашки, – пищит Марьяна, задирая рукав топа и демонстрируя предплечье. – С ума сойти, какая у него энергетика.
Мы с Аишей только улыбнулись. Взяв Мару под руки, все вместе пошли в аудиторию.
Устраиваемся там же, где сидели вчера. Не далеко и не близко от преподавательской трибуны. Я берусь перечитывать конспект, а девочки тихо общаются, чуть ближе знакомясь друг с другом.
Мне по затылку что-то прилетает. На всю аудиторию раздаётся громкий смех. Оглядываюсь и не успеваю увернуться. Скомканный тетрадный лист попадает мне прямо в лицо. Щёки вспыхивают от возмущения. Подобрав бумажку, собираюсь вернуть её обнаглевшей Стрельцовой, но смех в аудитории резко прекращается, и я безошибочно поворачиваю голову к причине наступившей тишины.
Грановский.
Тёмные очки подняты на голову. Большие пальцы вдеты в петли для ремня, остальные спрятаны в карманах. Пружинящей походкой матёрого хищника, вошедшего на свою территорию, Назар проходит мимо преподавательской трибуны и приближается к нам. Точнее ко мне, потому что остальные сидят. Мне вдруг тоже очень хочется сесть. Чем ближе он подходит, тем беззащитнее я себя ощущаю. Такое отвратительное, парализующее чувство.
Он подходит слишком близко, бесцеремонно нарушая личные границы. Мне приходится немного отклониться назад, но запах его одеколона всё равно проникает в ноздри и липнет к коже.
– Забавные косички, – улыбается чудовище, дёрнув за кончик одной из них. – Давай сюда, – протягивает раскрытую ладонь.
– Что давать? – кулак с бумажкой как-то сам сжимается крепче.
– То, что у тебя в руке.
Моргнув, разжимаю пальцы, и бумажный комок падает ему в ладонь.
– Никуда не уходи. Мы не закончили, – заявляет мне.
Обходит. Сворачивает в ряд, на котором сидит Стрельцова с подружками.
Группа, затаив дыхание, следит за каждым шагом местного демона. Грановский небрежно раскрывает ладонь, и снаряд летит на пол к его ногам. Парень упирается обеими ладонями в стол, наклоняется к лицу нашей одногруппницы.
– Подними, – отдаёт приказ. Тихо, холодно, зло.
– Что?! – задыхается от возмущения Стрельцова, но делает это как-то очень тихо. Смеялась надо мной она точно громче. – Назар, я не уборщица! Вон, – кивает в нашу с девочками сторону, – у нас есть обслуживающий персонал. Пусть подбирает.
Она оглядывается на своих подружек в поисках поддержки, но те делают вид, что их вообще тут нет.
– Подними, – в голосе Назара прорезаются рычащие нотки. – Или я заставлю тебя сожрать его прямо с пола.
По аудитории проходит волна удивлённого шёпота. Все почему-то начинают коситься на меня. Я бы и сама на себя покосилась, да это физически невозможно. Совершенно не понимаю, что происходит. С чего вдруг чудовище решило заступиться?
– Я отцу скажу, – недовольно шипит Стрельцова.
– Я тоже, – усмехается Назар. – Твоему. Как ты отвратительно сосёшь.
Группа начинает тихо посмеиваться. Но косятся всё равно на меня. Нервно накручивая на палец кончик косички, сажусь на самый край стула, но взгляды ощущаю, даже через Марьяну и Аишу.
Стрельцова с гордо поднятой головой поднимается со своего места, бросает на меня презрительный, обещающий мучительную смерть взгляд, наклоняется к ногам Грановского и поднимает скомканный лист бумаги.
Выпрямиться Назар ей не даёт. Поймав девушку за волосы, задерживает её в полусогнутом состоянии так, что красивое лицо оказывается аккурат в районе его ширинки.
– Ещё один выпад в ту сторону… – опять кивает на меня.
Да что я сделала-то?
– … и до конца учебного года у местной уборщицы будет ещё одна помощница. А может и не одна, – намекает на её подружек. – Ясно?
– Сволочь ты, Грановский, – всхлипывает Стрельцова.
– Обижать невинных девочек здесь могу только я, – ухмыляется он. – Надеюсь, мы друг друга поняли, – отпускает девушку. Она разгибается, поправляет одежду, поднимает выше голову. Откинув за спину ухоженные длинные волосы, садится на своё место.
Назар, как ни в чём не бывало, разворачивается на пятках и снова идёт к нам.
– Грановский, вы закончили разборки? Мы можем начинать занятие? – по аудитории эхом разносится строгий голос преподавателя.
Никто не заметил, как он появился. Мне кажется, все просто забыли, что у нас вообще-то лекция. Назар целиком и полностью забрал себе всё внимание группы первого курса будущих реставраторов.
– Не совсем, – спокойно отвечает Назар, останавливаясь возле меня. – Уля… Ульяна… – произносит моё имя так, словно пытается его распробовать. – Если ты всё ещё хочешь вернуть свою заколку, жду в своей тачке сразу после занятий.
– З-зачем? – нервно сцепляю пальцы в замок.
– Придёшь и всё узнаешь. А нет, – берёт и снова дёргает меня за кончик косички, – я этот хлам выкину. Мне он ни к чему. Только место в бардачке занимает.
Глава 8
Назар
Выхожу из аудитории. На меня недовольно сопя смотрит Лиза.
– Что не так?
– Грановский, вот мне иногда так хочется тебе врезать! Я тебя попросила девочкам помочь. А ты что сделал?
– И что я сделал? – затягиваюсь из вейпа.
Задерживаю горьковатый пар в лёгких. Выпускаю его тонкой струйкой. Облако поднимается вверх и растворяется, не долетев до потолка. Запах грейпфрута наполняет пространство.
Забавно. Я ведь его даже не люблю. Но последние пару месяцев покупаю именно этот вкус. И зависимости от никотина у меня нет. Есть потребность чем-то себя занимать. Если я загружен, могу не курить сутки-двое спокойно и даже не вспоминать об этом.
– Теперь ещё хуже будет, Назар! Надо было сделать всё тихо. А ты Стрельцову публично унизил. И всем указал, кто именно стал поводом для этого унижения. Ааа!!! – смешно злится Лизка.
– Сдались они тебе, – фыркаю я, в этот раз выпуская дым из ноздрей. – Чего ты так за них впрягаешься?
– Да потому что, Грановский! – Лиза резко тормозит и отходит к окну. – Я всегда себя на их место ставлю. Меня тоже могли бы так унижать и гнобить, если бы папа с мамой в пять лет не удочерили. Ты знаешь, – улыбчивая, смешливая девчонка начинает всхлипывать.
Ненавижу женские слёзы.
– Извини, – кладу ладони ей на плечи.
– Ничего, – она разворачивается и снова улыбается. – Помни, мы в ответе за тех, кого приручили. Это была не помощь, а очередной косяк, Назар. Ты натворил. Тебе и отвечать.
– Ты опять говоришь как мой отец. Ходячая совесть!
Подруга детства смеётся. Подтянувшись на носочках, взъерошивает мне чёлку и убегает на свои лекции. Я тоже иду учиться.
Парни активно планируют вечером залететь в один модный бар, выпить пива, может компанию на ночь себе найти. Присоединяюсь. Карту отец не заблокировал и даже не выставил лимит. Становится ещё интереснее, чем он собрался меня наказать.
Мой телефон упрямо плюётся сообщениями. Достаю. Спам, ещё спам. Мачеха.
«Приезжай в выходные на семейный обед. У нас с отцом есть новости»
«Окей» – пишу в ответ.
Не то, чтобы я горел желанием туда тащиться. Особенно с учётом того, что семейный обед – это ещё и младшая сестра, с которой я видеться не хочу. Но и отказать Люси не могу. Она до хрена хорошего для меня сделала, ещё когда я был мелким. Даже моя сволочная натура не может такое игнорировать.
После лекций беру себе кофе и иду в тачку. Выгоняю её на видное место перед плацем. Постукивая татуированными пальцами по колену, откидываюсь на спинку сиденья и медленно потягиваю из бумажного стаканчика чёрный бодрящий без сахара.
Мысли крутятся вокруг этой Ульяны. Я когда в аудиторию зашёл, девчонка выглядела очень забавно. Мелкая, боится, но не сдаётся. Надо было подождать, когда этот комок бумаги полетит обратно в Стрельцову. Рановато вмешался.
Поворачиваю голову в сторону пассажирского окна. По ступенькам курсируют студенты. А Ульяны не видно. Пора валить, наверное. Я её предупредил. Не придёт – выкину на хуй эту заколку! И для верности тачкой перееду. Была бы так нужна, она бы прибежала. Значит цирк, а девку я переоцениваю. Такая же, как и все. Просто внимания добивается вот таким способом.
Три минуты и сваливаю. А потом ещё и накажу за такую херню. Она кто, чтобы я её ждал?
Достаю заколку из бардачка. Сжимаю в кулаке. Дешёвый пластик жалобно трещит. Один из зубчиков ломается.
Насрать. Под колёсами моего Авентадора будет не видно.
Завожу движок, открываю окно. И как по заказу из корпуса выходит комичная компашка: размалёванная, но симпатичная провинциалка, которая знает, что у неё неплохие сиськи, скромная мусульманка, подарившая мне свою девственность на день рождения, и милашка Ульяна с соломенными волосами, в которых путаются лучи сентябрьского солнца, делая её косички золотыми.
Взгляд серо-голубых глаз застывает на моей машине. Бью по клаксону, намекая, что я заебался её тут ждать. Вздрагивает. Что-то говорит своим подружкам и всё же идёт в мою сторону.
Да неужели!
Наклонившись к пассажирскому сиденью, сам открываю девчонке дверь, а то так и будет там стоять. Моё терпение на грани уже. Я её точно накажу! Для профилактики.
Ульяна садится в салон моего Авентадора и смотрится в нём в своих убогих, потасканных шмотках как-то уж совсем печально. Прижимает к себе рюкзак. Уставилась на меня, как на зверя, который хочет её сожрать.
Не хочу. Жрать там особо нечего.
Взглядом залипаю на губах. Ладно. Их можно было бы применить. Косички вот эти оставить и … Члену моя идея нравится. Он напрягся, давит на ширинку.
– Что ты хочешь за заколку? – Уля смотрит на неё грустными глазами.
– Минет, – отвечаю совершенно серьёзно. – Умеешь?
– Да пошёл ты! – психанув, хватается за ручку, чтобы открыть дверь. Блокирую. Девчонка тут же сжимается в нервный комок.
Завожу двигатель. Разворачиваюсь и стартую по прямой с превышением. Её вжимает в кресло. Думал, завизжит. Нет. Только рюкзак крепче прижала и глаза дикие.
– Выпусти меня, – хрипло требует милашка. – Немедленно! Слышишь? Ты не можешь так со мной поступать!
– Я? – ухмыляюсь, продолжая гнать по улице, игнорируя часть ПДД. – Детка, ты даже не представляешь, что я могу.
– Остановись и выпусти меня! Я не буду делать то, что ты просишь!
– Слабо называть вещи своими именами? – смешно наблюдать за тем, как она краснеет.
– Смотри на дорогу! – взвизгивает.
Увожу тачку на пустую встречку, уходя от столкновения с чьим-то мерсом. Получаю недовольный сигнал в задницу и возвращаюсь на свою полосу, всё же сбавляя скорость.
– Ненормальный, – выдыхает Уля, прикрыв глаза.
Ещё раз бросаю взгляд на её губы. Облизывала. Они влажные теперь. Сексуально, но не даст ведь.
– Сейчас найдём уголок потише, отсосёшь и я отдам тебе эту безделушку, – швыряю заколку на панель.
– Сломалась… – неожиданно рвётся её голос.
Пожав плечами, сворачиваю в арку, глушу движок.
– Сделаешь всё на пятерку, не как Стрельцова, я тебе десять таких куплю, – цепляю пальцами косичку, тяну на себя.
– Нет-нет, не надо! – пугается и смотрит на меня полными слёз глазами. – Пожалуйста. Это… Это мамина. А мамы, – капли одна за одной начинают скатываться по щекам. – Мамы нет больше.
– Бля-а-а, – кладу руки на руль, упираюсь в них лбом. – Не смей реветь! – огрызаюсь на неё.
– Я всё равно не стану делать то, что ты просишь, – вытирая ладонями щёки, судорожно дышит, стараясь успокоиться.
– Дура!
Бесит она меня. Невыносимо бесит!
– Это было наказание за то, что мне пришлось тебя ждать. Забери свою заколку. У меня индивидуальный проект по истории архитектуры. Сдать надо в понедельник. Сделаешь, и мы в расчёте.
– Проект? – удивлённо приоткрывает эти проклятые губы, на которые у меня до сих пор стоит. – Но ты же на третьем курсе. А я только на первом. Я пока даже не знаю, как он должен выглядеть.
– Ко мне сейчас заедем, я покажу.
– Не…
– Не буду я тебя трогать! – рявкаю на неё. – Не ной. Просто покажу, что конкретно надо.
Глава 9
Ульяна
Не хотела я при нём плакать. Совсем-совсем не хотела. Но он же придурок! Довёл! Гонка эта дурацкая. Чуть в аварию не попали. Предложение его. Я в какой-то момент подумала, что Грановский и спрашивать не станет. Просто возьмёт то, что он так хочет, и всё. А потом эта заколка со сломанным зубчиком как последняя капля. Она всё ещё пахнет мамиными духами. Или мне чудится, и просто память так работает, давая фантомное ощущение присутствия единственного близкого человека.
Меня же в детский дом забрали, мама ещё была жива, но заботиться обо мне уже не могла. Потом тётка оформила опеку, и я вернулась домой. Мама ушла в тот же год, словно ждала, когда же её дочка окажется в семье. Разве она знала, что меня ждёт дальше?
Времени прошло уже много, а я так и не смогла её отпустить. Знаю, что это неправильно, но кроме мамы меня никто так не любил. Очень скучаю по её теплу и её улыбкам. За что бы я не бралась, она всегда верила в меня. Живя под одной крышей с тёткой мне пришлось стремительно взрослеть, но в глубине души я, наверное, так и осталась маленькой девочкой, которой не хватает мамы. Хотя бы ещё немножко. Ещё на несколько лет…
Назар паркует машину возле одного из подъездов.
Заходим в лифт. Находиться с Грановским в этой «коробке» очень некомфортно. Она моментально наполнилась концентрированным запахом его одеколона, грейпфрутового дыма и кожи. Жмусь к стене, стараясь удерживать между нами максимально возможное расстояние.
Последний этаж высотки. Металлическая дверь.
Назар проворачивает ключ в замочной скважине и первым проходит внутрь. Я обречённо шагаю следом.
Квартира у Грановского большая и удивительно светлая. Пока мы ехали, я успокаивалась и представляла себе что-то мрачное и жуткое, может даже с паутиной и красноглазыми пауками по углам, как в пещере у настоящего чудовища, но тут всё идеально чисто начиная с прихожей. Только скинутые им кроссовки небрежно валяются у стены, выбиваясь из общей картинки.
На стене висит стильное зеркало в чёрной оправе. В нём отражается моё припухшее от слёз лицо с тёмными следами от туши под глазами. Быстро стираю их пальцами, но «тени», похожие на синяки, всё равно остаются.
Под зеркалом узкий столик. На нём выставлена пара флаконов с одеколонами разных марок, лежит зажигалка, из подставки торчит расчёска.
– Ты так и будешь там стоять? – раздражается Назар.
Я бы, на самом деле, постояла, но он ведь не отвяжется. Чтобы спокойно учиться дальше, мне придётся выполнить выставленное им условие. Проект – это не то, что Грановский требовал в машине.
Сняв обувь, прохожу дальше, невольно поднимая голову и снова осматриваясь. Высокие потолки, большие окна с достаточно широкими подоконниками, чтобы на них можно было сидеть даже ему. Кухонная зона отделена от гостиной парой стеклянных панелей, обрамлённых такими же чёрными рамками, как зеркало в прихожей. Большой, серый, даже с виду мягкий диван, пустой мини-бар, стильные картины на стенах и яркие акценты в виде подушек или мелкого декора.
Мне кажется, чудовищу нравится зелёный цвет. Именно он преобладает в этих ярких акцентах.
На стеклянном столике брошена связка ключей, стоит белая пепельница и пустой стакан. Назар забирает его, уносит на кухню.
– Не стой столбом. Сядь, – проходит мимо меня, бросив к ключам мамину заколку и отломанный зубчик.
Он довольно долго лазил по машине в его поисках.
Грановский скрывается за одной из дверей и через минуту возвращается ко мне с ноутбуком и в другой футболке, без рукавов. Сразу видно, чудовище не проходит мимо спортивного зала, но в тату-салоне явно бывает чаще. Сильные руки с выделяющимся рельефом забиты татуировками по самые плечи. Там и цветы, и птица, и та самая паутина, которую я ожидала увидеть в квартире.
Понимая, что рассматриваю рисунки слишком пристально, быстро отвожу взгляд.
– Ты знаешь, – решаюсь заговорить, – если тебе нужна была помощь с проектом, мог бы просто попросить, – голос ещё слегка хриплый, но в целом, не считая бултыхающегося в груди осадка, мне стало полегче.
Проигнорировав мою реплику, дёрнув правым уголком губ, Назар быстро перебирает татуированными пальцами по клавиатуре и разворачивает ноутбук экраном ко мне.
– Это образец оформления, – поясняет он. – Вот тут, стучит пальцем по одной из папок, тема проекта и список литературы от препода.
Скроллю страницу за страницей. Их тут оказывается очень прилично. На первый взгляд ничего сложного, только время. Где взять столько времени? У меня же свои занятия есть и работа в кафе, а тут ещё и программа за третий курс.
– А если я не успею? – решаюсь посмотреть в его ледяные голубые глаза.
Дыхание тут же перехватывает, словно я по пояс зашла в холодную воду. Пугающее ощущение, жуткое. В этом парне совсем нет ничего тёплого, и даже залитый красным цветок на его руке не спасает ситуацию. Как он вообще там оказался, мне непонятно. Где Назар и где цветы? Вот тату паутины на нём очень даже в тему. Она ассоциируется у меня с той нашей первой встречей. Заманил девочку в свои сети, «сожрал» и довольно нежился на подоконнике.
– Всегда можно вернуться к первому варианту, – ухмыляется Грановский, пристально изучая мои губы, подбородок, шею…
Он делает это так, будто на мне совсем нет одежды. Я неосознанно проверяю рукой, на месте ли футболка. Замечает и тихо ржёт.
Пепельницей, что ли, в него кинуть?! Убьёт же потом, и ему за это ничего не будет.
– Нет уж, – кривлюсь от такого «щедрого» предложения. – Лучше проект. Мамочки! – резко подскакиваю, почувствовав, как об ногу что-то трётся.
Назар угорает в голос, запустив пальцы в зачёсанные назад волосы и растормошив их так, что теперь несколько прядей падают ему на глаза. Из-под стола выходит… Кошка! Лысая, странная, жутковатая. Наверное, у чудовища другой быть и не может.
– Клава, кис-кис, иди сюда, – зовёт её Назар.
– Клава? – выдыхаю, пытаясь унять подскочивший пульс.
– Угу. Сокращённое от клавиатуры, – он поднимает её на руки, гладит между острых ушей.
Кошка ластится к нему, и чудовище становится немного теплее. Надо же. Оказывается, хоть кого-то Грановский любит.
– Можешь потрогать, – предлагает мне.
– Нет, спасибо, – сажусь на своё место и всем своим видом показываю, что очень занята.
– Трусиха, – хмыкает Назар.
Внезапно меня это так задевает. Ну правда же, глупость. Испугалась кошку!
Грановский подходит ко мне и без предупреждения ссаживает Клаву на колени. Застываю. Она смотрит на меня своими раскосыми зелёными глазами. Я на неё. Обе не понимаем, чего от нас хотят.
Клава начинает сползать и, как нормальная кошка, впивается когтями мне в бёдра, прокалывая джинсы.
– Шшш… Ай! – возмущаюсь в ответ.
Ей по барабану моё недовольство, как и её хозяину. Назар вообще куда-то опять свалил. А мне больно.
– Уйди, а, – умоляюще смотрю на ещё одно чудовище.
Клава уходить не спешит, продолжая меня разглядывать.
– Ладно, – осторожно отцепляю её лапки. – Ой, да ты мягенькая, – поглаживаю по голове.
– Мяу, – как-то не очень довольно отвечает кошка.
Беру её на руки и глажу уже смелее.
– Какая ты интересная, – улыбаюсь животному. – Бархатная, тёпленькая такая.
Клава довольно мурлычет. К нам возвращается её хозяин с тюбиком клея. Забирает мою заколку, отломанный зубчик и уходит на кухню. Долго возится там, сосредоточенно соединяя пластик при помощи пинцета. Матерится, когда у него не получается, и повторяет всё заново.
Мы с Клавой тихо наблюдаем, как в стену улетает пинцет. Кошка, прижав уши, тычется головой мне в ладонь. Сидим тихо как мышки, чтобы распсиховавшееся чудовище нас не заметило.
Наконец Назар закручивает тюбик с клеем, моет руки и возвращается к нам. Из кармана достаёт флешку в металлическом корпусе.
– На, – протягивает мне. – Залей всё, что тебе надо для проекта. Скоро поедем.
– Куда?
– В общагу тебя закину, а то заблудишься ещё. Лизка меня сожрёт.
Назар снова скрывается в комнате.
Ссадив Клаву на диван, быстро скидываю себе все материалы и прячу флешку в кармашек рюкзака.
Грановский проходит мимо меня с полотенцем на плече, а минут через пятнадцать возвращается с ним же, но уже на бёдрах. Смущённо отворачиваюсь, чтобы не залипнуть на татуировках на его груди.
Не человек, а картинная галерея!
Ещё несколько долгих, мучительных минут, и Назар предстаёт перед нами в бежевых джинсах и белой, облегающей рельефный пресс, футболке. Сразу проходит на кухню. Приносит мне оттуда заколку.
– Не знаю, сколько продержится, – грубовато всовывает её мне в руку. – Не разбрасывайся такими вещами. И никогда больше не заставляй меня ждать. Поехали.
