Екатерина Боброва
Королева скелетов
Глава 6
«– Серьёзное отношение к чему бы то ни было
в этом мире является роковой ошибкой.
– А жизнь – это серьёзно?
– О да, жизнь – это серьёзно! Но не очень…»
Льюис Кэрролл «Алиса в Стране Чудес»
Добраться до жилища короля оказалось очень просто – улица попетляла немного, пересекла пару симпатичных площадей со статуями в центре и вывела на набережную. За узким каналом начинался парк, а среди стволов деревьев белели колонны нужного мне особняка. Эдакий дворец номер два.
Мы с Тиной перешли по горбатому мостику с коваными перилами и в нерешительности замерли около парадных ворот. Н-да, бесполезно было ожидать, что их оставят на ночь открытыми. Я с тоской прикинула высоту, потрогала холодные железные прутья.
– Пошли, Тина, поищем черный вход. Здесь нам точно не перебраться.
Собака оглянулась на меня, а затем в одно мгновенье протиснулась сквозь прутья и исчезла в темноте парка. Вот же, зараза! Хорошо ей, скелетине, а мне с моими формами только напролом. Ничего, мы не гордые, мы и в обход можем.
Я двинулась налево. Фонарь притушила еще до моста – нечего светиться перед охраной его величества. Мне только скандала не хватает. Одно дело устроить приватную встречу, и совсем другое быть выловленной на подходе к спальне его величества. Мне ловиться никак нельзя. У королев репутация должна быть кристально чистой, как слеза.
Через сотню метров променада обнаружилась скромная такая калитка служебного входа, естественно, закрытая. Я поплевала на руки, подтянула повыше юбку и отправилась покорять преграду. Добравшись до верхней части калитки, немного передохнула, сняла подвешенный на железный завиток узора фонарь и перевесила на ту сторону. Теперь можно и спускаться. Перекинула ногу и, оттолкнувшись, просто спрыгнула вниз на дорожку. В полете что-то рвануло назад и вместо красивого приземления на ноги, я рухнула на пятую точку.
Твою, ж, ласковую… Встала, отряхнулась, отобрала у калитки оттяпанный кусок плаща, улики оставлять не будем, забрала фонарь и с мрачным видом потопала в сторону особняка.
На полдороге меня чувствительно толкнули в бок.
– Сволочь, ты, Тина, – высказалась, держась за левую грудь, из которой пыталось выбраться наружу испуганное сердце, – так ведь и до инфаркта довести можно. Вот кто тебя тогда от проклятия спасать будет?
Скелет склонил череп набок, сделав вид, что глубоко и полностью раскаивается. Я мысленно дорисовала поникшие уши, виноватый взгляд, добавила весело помахивающий хвост.
– А, что с тобой разговаривать, – махнула рукой, поворачиваясь, – никакого уважения к королевской персоне.
Тина тут же попыталась поймать взмахнувшийся перед мордой подол плаща. Пришлось срочно спасать остатки и без того порванной одежды.
– С ума сошла, хочешь меня голой к королю отправить?
Судя по виду собаки, та ничего не имела против.
Между тем тропинка привела нас аккурат к задней двери дома. Отлично. Не успела я придумать, как именно мне проникнуть внутрь, как Тина, нажав лапой на ручку двери, распахнула её, и уже второй раз за сегодняшнюю ночь наглая псина вырвалась вперед.
– Тина, зараза, вернись сейчас же, – прошептала, перешагивая через порог. Где-то в темноте раздалось тихое цоканье, шелест, и все затихло. Ну, просто замечательно. Найду, придушу. Тоже мне, воспитанная собака с королевской псарни. Тварь она, а не собака. Ну, разве можно вот так без спроса в дом ломиться? Да еще с грязными лапами. Щаз перекусает кого-нибудь, а мне потом отвечать.
Я зажгла фонарь – последнее дело в темноте по чужому дому шариться, прикрыла свет рваным подолом и пошла по коридору. Так, кухня, комнаты слуг – ничего интересного. Ломиться в спальню его величества без подготовки я не планировала. Гораздо полезнее было разведать обстановку, посетить кабинет, например. Среди бумаг можно было найти много чего любопытного, взять, хотя бы современный портрет главы королевства – вдруг он подурнел за десять лет, а я тут зря о внешности переживаю.
Но как это обычно бывает, реальность чихать хотела на любые планы.
Из крыла прислуги я попала в просторный холл, вверх уходила лестница на второй этаж, прямо виднелась темная арка еще одного коридора, а сбоку от нее в неплотно закрытую дверь пробивалась ниточка света.
Интересно, кто это у нас полуночничает?
Приоткрыла дверь и замерла на пороге. Теплый свет свечей заливал белоснежную скатерть стола накрытого на две персоны, пустые хрустальные бокалы томились в ожидании вина, а роскошно украшенные блюда притягивали к себе взгляд.
– Доброй ночи, – из кресла, стоящего около камина, поднялся скелет. Одна его рука лежала на черепе Тины, почесывая собаку где-то в районе уха.
– Я знал, что ты придешь, – поведал мне его величество.
«Знал он», – фыркнула про себя, начиная злиться. Ненавижу, когда кто-то вмешивается в мои планы и ломает их, а еще больше не люблю, когда мои ожидания о человеке не оправдываются.
– Мог бы и калитку открыть, – я одернула плащ и с независимым видом уселась в кресло.
– Боялся, что тебя это насторожит, но я оставил дверь открытой, – его величество село напротив, Тина тут же пристроила голову ему на колени – предательница.
– Как узнал?
– Ты вчера интересовалась, где я живу. Я посмел предположить, что столь деятельная особа не просто так высказала свой интерес.
Маг, сволочь, донес. А может, и не он. За ужином человек десять народу было, вот голову даю на отсечение, что каждый помчался к королю с приватным докладом и еще бесплатными советами в довесок.
Нет, а его величество каков? Мало того, что догадливый, так еще и умный. Неприятный сюрприз.
– Ты злишься, – проявил наблюдательность король.
Я промолчала, упрямо глядя на рыжие язычки пламени в камине. Стол он накрыл, свечи зажег, пусть дальше сам разговор и ведет.
– Может, попробуем для начала познакомиться? – в голосе его величества появились легкие нотки растерянности.
В ответ пожала плечами – почему бы и нет.
– Пове… э-э-э, можно просто – Ивар.
Я оценила краткость. Похоже, его величество всерьез настроен на встречу.
– А как мне называть тебя…
Я покосилась в его сторону – король с задумчивым видом смотрел в камин, словно пламя могло подсказать ему мое имя. Ну-ну.
– Твое величество – слишком официально, королева – холодно. Можно, я буду звать тебя Надежда?
От тихого напряженного голоса Ивара мне стало не по себе. В комнате ощутимо похолодало, а в душе зашевелились запоздалые страхи – проклятие, чтоб ему провалиться. Неужели, это на самом деле настолько ощутимо? Я ведь, можно сказать, в метре от эпицентра. И каково приходится его величеству, если даже я чувствую себя не в своей тарелке. Хотя… ко всему можно привыкнуть. Вопрос лишь цены того, что перетянет часть ощущений на себя.
– Последняя? – пошутила.
– Все может быть, – без тени улыбки ответил он.
– Ты не голодна? – внезапно встрепенулся, рукой махнув в сторону накрытого стола.
– Нет, спасибо, я перед выходом перекусила.
Как ни красиво был накрыт стол, а гнетущая обстановка в комнате к трапезе не располагала.
– Тогда может, выпьем за встречу?
Ого, а вот и противовес. Интересно – начинающий, прогрессирующий или сформировавшийся в устойчивую привычку.
– Почему бы и нет.
Я не стала отказываться. Сама давно хотела заныкать бутылку-другую к себе в комнату. На торжественных обедах мне не выпить, а на ночных подносах алкоголь королеве не полагается. Вот и маюсь… А главное, столько поводов с горя напиться!
Король торопливо поднялся, прошел к столу. Н-да, осанку, грацию движений ни одним скелетом не замаскируешь, особенно если все это с детства в голову заложено.
Ивар передал мне бокал с рубиновым вином, себе же достал из-за кресла странный сосуд из темного стекла, открыл – оттуда повалил красноватый дым. На мой удивленный взгляд пояснил:
– Выдумка Лектариуса. Перегнано особым способом, чтобы можно было по ночам пить.
Однако, маг, каков затейник. Днем ему, видите ли, напиваться не с руки, тоже мне – эстетствующий алкоголик. Чувствую, надо начинать думать о политике трезвости в королевстве.
– За встречу! – король отсалютовал своим перегнанным пойлом, я в ответ качнула хрустальным бокалом.
– Ну, рассказывай, как дошел до такой жизни, – первый глоток принес с собой аромат жаркого лета, с насыщенной ноткой сладких ягод и легкой кислинкой. Отлично. Я не боялась, что вино отравлено. Его величество – последний человек в королевстве, кому выгодна моя смерть.
– А что рассказывать, – скелет обреченно махнул рукой, – самое главное ты уже знаешь. Принц, единственный сын. Я ведь жениться собрался, когда родители погибли. Дальше траур, малая коронация. Ты, скорее всего, не в курсе, что несовершеннолетний король может быть коронован после рождения наследника.
Отличная логика: родил сына – готов управлять государством.
– Так почему не женился?
– Дурак был, – вздохнул его величество, – все сомневался – любит или нет. Я ведь даже на свидания под личиной ходил. Хотел, чтобы она меня как простого человека полюбила, а не как принца.
Король потянулся за второй порцией. Глотнул. Я поддержала. Мрачная тема неудавшейся жизни требовала алкогольной подпитки.
Тина вытянулась вдоль камина, голову попыталась пристроить на моей туфле – но я из вредности подогнула ногу под себя. Псину я еще не простила. Могла бы и предупредить о короле, тогда я бы не стояла с глупым видом на пороге комнаты.
– И доигрался. Отказала?
Скелет опустил голову.
– Сказала, что не может доверять тому, кто боится открыть свое настоящее лицо.
Только мужчина может пару лет тянуть со свадьбой, играя в мистера фальшивое лицо, а затем «осчастливить» невесту предложением руки и сердца, а заодно и трона, наивно считая, что поступает правильно. Умная женщина воспримет данный обман, как личное оскорбление, и если ей не нужна власть – просто пошлет короля подальше с его проверками.
– А затем появилась она, – второй сосуд пустым полетел на пол, – вначале я даже обрадовался – не нужно искать новую жену. Она была такой яркой, необычной и очень смелой, прямо как ты.
Ну, спасибо, твое величество, сравнили с врагом номер один королевства. Даже не знаю, комплимент это или оскорбление.
– Все было хорошо, пока я не нашел в её спальне следы присутствия чужого мужчины. Понимаешь, – его величество потянулось за третьим сосудом, но вспомнив обо мне, принес бутылку вина и наполнил бокал, – я был готов простить мужчин в её прошлой жизни, но в настоящей нет.
– И она тебя прокляла, – подытожила, делая глоток вина, – и все это время ты ждал прихода любви и не пытался…, ну, ты понимаешь. Вокруг же полно красивых женщин.
– Я – мужчина, – оскорбленно засопело его величество, – конечно, пытался. Первый месяц вообще каждый день. Затем понял, что бесполезно. Да, и крестная…
– Что крестная? – я насторожилась.
– Объяснила, что моими развлечениями только наместника дразнить, а не проклятие снимать.
– Тебе не кажется это странным, – я, наплевав на приличия, сама потянулась за вином, – все эти фальшивые королевы, перенос проклятия на целую страну и дурацкое условие про настоящую любовь.
– Ничего оно не дурацкое, – обиделся король, – ты просто не видела, как это происходит на самом деле. Бал, он приглашает королеву, и между ними двумя, словно искорки начинают мерцать, звучит музыка, из воздуха появляются цветы, а он…., – еще один сосуд на полу, – он превращается в человека. Берет и просто так становится человеком. Навсегда.
И так три раза. Тут любой начнет в себе сомневаться. Нутром чувствую, что фея в этом замешана. Не знаю, зачем она все это делает, но уверена, что крылышки проворачивают крупную подставу. Мало ли интересов может быть у феи в королевстве? Жаль, что меня в моих подозрениях никто не поддерживает. Я молча выпила за свою одинокую фее-фобию, а затем спросила:
– И ты действительно веришь вот в такую любовь с первого танца???
– Я верю в то, что видел сам, – скелет рубанул рукой воздух, – трое моих подданных смогли снять проклятие с помощью девушек из других миров. Кстати, они вернулись обратно со своими избранниками.
– Может, ты плохо старался? Девушки любят, когда за ними ухаживают.
– Считаешь, я не могу понравиться? – его величество глубокомысленно хмыкнул, – да, я что только не делал – стихи читал, песни пел, про цветы, драгоценности даже говорить не стоит. И все без толку. Я вообще не понимаю, что Лилит могла в нем найти?!
– Лилит – это кто?
– Одиннадцатая королева. Казалось, я был так близок… Лилит… понимаешь, она очень застенчива, но со мной словно забывала свои страхи. У нас было столько всего общего. А какие споры мы устраивали по ночам.
Его величество мечтательно вздохнуло. Понимаю… Только дураки считают, что для любви достаточно простого влечения. Но когда тело насыщается, любовь без подпитки мгновенно исчезает и остается лишь раздражающая пустота. Настоящая любовь начинается с уважения, перерастает в заинтересованность, перерождаясь в свою очередь в зависимость, когда, кажется, даже дышать друг без друга невозможно.
– Я не сомневался, что нашел свое счастье – тихое, спокойное, понимающее. Но как же я ошибался, – король с силой сжал стеклянный сосуд, и по его стенкам побежали крупные трещины, – не понимаю, почему на том балу она выбрала его. Я ведь собирался сделать предложение, и был уверен, она мне не откажет. Лилит догадывалась, кто ухаживает за ней и была совсем не против, стать настоящей королевой. Но почему он???
Что тут можно сказать? Любовь зла, полюбишь и козла. Слабое утешение, особенно, если от твоих чувств зависит не только твоя судьба, но и судьба целого королевства.
От сопереживания опрокинула в себя полный бокал – в голове зашумело, пламя в камине начало расплываться перед глазами. Напилась. А, плевать. Имею право хотя бы на это. Если меня лишили памяти, имени и родного мира, вдобавок навязали дурацкое проклятие, то что у меня остается? Немного. Король-алкоголик, страдающий от нервного расстройства неразделенной любви, наместник с полным набором страхов и переживаний за вверенное ему королевство и маг, вместо службы занимающийся перегонкой вина. Ах, да – еще Тина, наглая псина все-таки ухитрившаяся пристроить свой череп на мою туфлю.
Солнечный луч упрямо целился в правый глаз. Зараза. Попыталась зажмуриться – бесполезно. Назойливый луч проникал сквозь веко, буравчиком внедряясь в мозг, вызывая там приступы противной головной боли. М-м-м, хотелось умереть. Сразу и безболезненно, чтобы не мучиться больше. С сожалением поняла, что так и не выяснила, есть ли в королевстве должность палача. Если нет – надо срочно ввести, а еще поставить гильотину, как раз для таких случаев.
– Просыпайся, соня, – меня легонько погладили по щеке, – уже почти полдень. Завтрак мы проспали, так что повар интересуется, собираемся ли мы оценить его труды на обед.
Открыла глаза и, ох, тут же наткнулась на теплый взгляд таких потрясающих синих глаз, словно в них поселился кусочек неба.
– Доброго дня, королева, – мне улыбнулся самый красивый мужчина на свете. Золотые кудри вились вокруг высокого лба, безупречно прямой нос, очаровательная ямочка на подбородке, идеально ровные овалы бровей. Его величество не портили даже немного покрасневшие глаза и поселившиеся под ними темные тени.
Я почувствовала, что неумолимо краснею. Одно дело – устраивать совместные поминки неудавшейся судьбы, и совсем другое обнаружить собственное тело в одной кровати с ночным собутыльником. Но от фактов никуда не деться – моя голова спокойно так полеживала на плече его величества, а рука обнимала за талию.
– Привет, – я несмело улыбнулась в ответ, подняла руку, чтобы поправить наверняка сбившиеся в колтун волосы.
Твою мать!!! Да, что за жизнь такая??? Я резко села на кровати. Бедная голова мгновенно отозвалась вспышкой боли. Где этот палач с гильотиной? Срочно нужно что-нибудь кардинальное, а еще пара литров сверху для запития стресса.
И почему мне так не везет? Стоило проснуться утром в компании золотоволосого красавчика, да еще и короля, чтобы с ужасом обнаружить, что ты сейчас вообще не женщина, а обычный такой, без половых признаков скелет.
Глава 7
«Я старше и монарше!»
Льюис Кэрролл «Алиса в Стране Чудес»
На обед я не осталась. Его величество понимающе улыбнулся и настаивать не стал.
– Могу я тебя проводить?
– Не стоит.
Покачала головой. Не время, да и настроение, если честно, хуже некуда. Но тащиться одной через город все же проще, чем в компании короля. Репутация, чтоб её..
Вместо порванного плаща его величество одарил меня новым со своего плеча. Проводил до ворот парка – слуги предусмотрительно испарились с нашего пути. Рядом крутилась, радуясь предстоящей прогулке, черная здоровенная псина с гладкой волнистой шерстью, узкой мордой и теплыми карими глазами – Тина. И почему я такая мягкосердечная? Но долго злиться, когда тебе умильно заглядывают в глаза и подлизываются, усиленно вращая длинным хвостом, просто невозможно.
Прогретый воздух поднимался от каменных мостовых, искажая перспективу улиц и неся с собой сотни, недоступных мне ароматов. Город наслаждался жизнью, спеша успеть сделать все до наступления сумерек. Служанки, нагруженные покупками, возвращались с рынка домой. Неторопливо прогуливались почтенные семейства, дети носились по улицам, радуясь отличной погоде. Кошка, зашипев, одним движением взметнулась на забор. Тина дернулась было, но тут же отвернула морду с независимым видом – мол, кошками вообще не интересуюсь.
Бесполезно было пытаться скрыть мое возвращение во дворец, а потому я не стала накидывать капюшон и с гордо поднятой головой шла по улице. Черный плащ взметался в такт шагам, приоткрывая белые кости ног. Череп приветливо скалился родным моим подданным.
– Доброго дня, в-в-ваше в-в-величество, – кланялись владельцы лавок.
– Здоровья вам, – желали главы почтенных семейств, снимая в приветствии шляпы.
– Всего самого наилучшего, – бормотали их жены, приседая в реверансе.
– Ой, королева, – менялись в лице служанки. Я величественно кивала в ответ, с невозмутимым видом переступая через раскатившиеся по мостовой фрукты, чувствуя, как вместе с ними разбивается моя репутация.
– Идет… от него идет, – неслось в спину.
– А плащ, гляньте-ка, точно мужской, – назойливый шепот упрямо лез в уши. И почему у меня такой отличный слух?
– Дык, известно чей.
– Ох, неужели? Ну, слава Единому. Побегу свечку поставлю.
– Дай-то Бог.
– Погодите, я с вами. Сразу две, чтоб наверняка.
Как же я люблю своих подданных! Просто обожаю. Вот только камеры проинспектирую, да парочку показательных казней проведу. И можно будет опять на улицы возвращаться, а то моими щеками сейчас только воду греть. Одно радует, никому не видно, как скелеты умеют краснеть.
К воротам дворца я просто подлетала, и лишь чувство гордости не давало перейти на бег. А там нас уже ждали. Целая делегация. В первых рядах естественно Костяшка. Брови насуплены, руки на груди – само воплощение праведного гнева. Тина, виновато махнув хвостом, поспешила удрать к себе в загон. Предательница! Хотя, о чем это я? Каков хозяин, такова и собака.
– Где вы были, ваше величество? – в голове наместника слышались еле сдерживаемые нотки гнева. Зря он так смело.
– Это так важно? – я скопировала его позу, а затем ринулась в атаку, – Или мне недостаточно ясно объявили мой статус, забыв упомянуть границы собственной тюрьмы? И да, господин тюремщик, потрудитесь тогда объяснить, к чему был весь этот спектакль с коронацией, если королева должна отчитываться за свои действия?
Костяшка как-то разом сдулся, а стоящие за ним придворные сменили цвет лица на благородный белый. Маг, как обычно, развлекался, с хитрой рожей стоя в задних рядах.
– Вы все не так поняли, – начал оправдываться Костяшка, – но на вас ЕГО плащ.
– Ах, этот? – я одним движением скинула плащ с плеч и всучила его опешившему от неожиданности наместнику, – вернете потом хозяину.
И смело шагнула вперед. Задерживать меня никто не стал, за спиной стояла оглушительная тишина. Приятно, черт побери. Первый раунд за мной.
Я прошла половину дороги до дворца, как сзади послышались торопливые шаги и громкое пыхтение.
– Ваше величество, – задыхаясь, проблеял наместник, догоняя меня крупной рысью разожравшегося мерина.
– Прошу, умоляю. Простите. Клянусь, подобное больше не повториться.
Я снизила скорость, проникаясь состраданием к наместнику.
– Ваш плащ, – Костяшка воспользовался моим переходом на тихий шаг и забежал вперед, пробуя всучить мне в руки собственность его величества.
– Мой? – остановилась.
Наместник тоже замер, судорожно пытаясь придумать, как исправить сложившуюся ситуацию.
– Простите. Не ваш. Сейчас заменим. А этот… вернем.
Он покрутил в руках плащ, решая, как бы ловчее избавиться от тряпки, и в итоге не нашел ничего лучшего, как убрать его за спину.
– Наместник, – от моего усталого тона Костяшка вскинулся, справедливо ожидая, как минимум выговор, как максимум приговор, – мне казалось, мы в одной лодке. Или ты решил в одиночку выгрести целое королевство?
Костяшка замотал головой, отрицая подобную самонадеянную дурость.
– Так не мешай. Мы, с его величеством, взрослые люди и разберемся сами без всяких там фей, проклятий и глупых ограничений.
Наместник попытался возразить, но я не дала ему такой возможности.
– Запомни, Костяшка, – понизила голос, и в нем зазвучали шипящие оттенки угрозы, – я не собираюсь гнить в вашем королевстве дольше положенного срока, мне и пары дней было достаточно, чтобы оценить его прелести. У меня свой мир, у вас свой. Так что снимем проклятие и разбежимся по домам.
– В таком случае, вам стоит выбирать не его величество, – красное после бега лицо Костяшки покрылось белыми пятнами, а в глазах промелькнуло непередаваемое сочетание гнева, обиды и возмущения.
– Кого выбирать, решать мне, а не тебе, – я тоже начала злиться. Указывать он мне будет, тупокостность ходячая! – ты не понял, я не просто хочу свалить отсюда, а свалить одна. Мне ваши королевские красавцы и даром не нужны.
– Тогда, тогда, – белые пятна на лице Костяшки приняли ярко-бордовый окрас, глаза расширились, и он стал похож на взъерошенную и очень злую собаку.
– Тогда ты даешь мне полную свободу действий, перестаешь следить за каждым моим шагом и позорить перед подданными. Одним словом, стоишь в сторонке и терпеливо ждешь результат. Идет? – я сложила руки на груди, пальцами нетерпеливо отстукивая ритм соглашения.
Костяшка все-таки был наместником, и поэтому прекрасно понимал – другого предложения может и не последовать. Вступать в открытое противостояние с той, у которой есть все шансы в ближайшем будущем взойти на трон, было как минимум глупо, как максимум грозило ссылкой или потерей головы. Как и любой мужчина, Костяшка снисходительно относился к женскому «нет», которое в любой момент могло превратиться в «да», а потому исключать тринадцатую королеву из списка претенденток на трон и сердце короля не собирался.
– А взамен, обещаю вплотную заняться вашими недругами, – сегодня я сама щедрость, аж самой противно, – надо же нам двигаться дальше.
Наместник явно колебался. С одной стороны ему не хотелось идти на поводу у её величества и выпускать непонятную личность с диктаторскими замашками на свободу, с другой стороны, личность впервые за три года была неординарной, более того до ужаса перспективной. И если на то пошло – не сажать же в тюрьму королеву?
– Хорошо, – сдался он, – но вы обещаете держать меня в курсе ваших планов.
– Если ты обещаешь в них не вмешиваться.
– При условии, если это не будет грозить благополучию короля и королевства.
– По рукам.
После разговора с наместником меня немного потряхивало, в голову лезли разные неприятные мысли. По сути, я сейчас играю с огнем. Стоит его величеству дать понять своим слугам, что я для него не интересна и не перспективна, как от меня попытаются избавиться. Два трупа уже есть… Кто сказал, что они добровольно ушли из жизни? Пока не увижу заключение врача о результатах вскрытия, версия остается лишь версией.
Что у нас следует после снятия проклятия? Повсеместной пьянки от радости, плавно перходящая в пышную свадьбу дней на десять с коронацией её величества, и далее по протоколу – жили они долго и счастливо. Я же ясно дала понять, что все это без меня. И естественно, кроме непонимания, мои слова ничего не вызвали. Кто в здравом уме отказывается от трона?
По моему глубокому убеждению, его величество мне спасибо сказать должен. Королева – не просто жена и спутница жизни. Она – верная помощница, мать наследника и хранительница мира в душе короля. И выбирать её следует не спеша, тщательно взвесив все «за» и «против». Трон и любовь мало совместимы, а если и совместимы, то лишь на короткое время и не с женой. На вершине власти, чем меньше слабостей, тем лучше, и появление королевы должно усиливать королевство, а не заражать короля любовным слабоумием.
И, собственно, кто я? Девица без памяти, без роду. Симпатичная мордашка, привлекательная фигура, характер жесткий и неуживчивый. Заноза, одним словом, в их каменном троне.
Ну, а если вмешается эта их «правильная» любовь и сломает мои грандиозные планы? Если я на самом деле полюблю его величество, и он, предположим, меня?
Я представила себя в белом платье с длинным шлейфом, входящей под своды огромного каменного собора. Свечи, цветы, сотни гостей… Вот только на половине невесты пустые скамьи. Потому как у невесты в этой стране нет ни родных, ни друзей. Нет, не хочу начинать семейную жизнь с предательства тех, кому я обязана рождением, кто быть может все еще ждет моего возвращения и надеется на мою любовь…
Без восстановления памяти я никаких кардинальных решений относительно своей будущей жизни принимать не стану. А там… посмотрим, что окажется плохого или хорошего в моей прошлой жизни.
Ну, а пока суть, да дело, можно сделать кое-что полезное для проклятого королевства.
В своем уже ставшем привычном черном плаще я выскочила из комнаты. Жажда деятельности буквально переполняла мои косточки. Обиды, пережитые днем требовали отмщения, и я не собиралась переживать их в одиночку. Ведь главное правило неудавшегося дня – разделить его с кем-то.
Первым на раздачу попал Лектариус.
– А-а, господин маг! Нет, нет. Не стоит делать вид, что вы куда-то крайне спешите. Это, как минимум невежливо оставлять без внимания надобности вашей королевы. Лектариус, как вам не стыдно! Я не собиралась просить вас об изготовлении любовного напитка. Кстати, он существует? Нет? Почему-то я так и думала. У меня к вам просьба более практичного характера. Лампы в бальной зале ваших рук дело? Ну, почему сразу не понравились. Они гораздо удобнее свечей. И ничего страшного, что горят всю ночь. Мне это и требуется. Вы видели наш город ночью? Там же темно, как в зад… хм, в дупле дерева. И это, называется, столица? Давайте, начнем хотя бы с площади перед дворцом.
Пока я активно обсуждала с магом подробности его будущей работы, по дворцу поползли слухи, что жутко злая королева бродит по коридорам и кто ей попадется… – пощады не жди.
А иначе с чего бы вдруг дворец резко обезлюдел, и звук моих шагов гулко раздавался в пустых коридорах. Я шла, чувствуя себя монстром, вышедшим на охоту. Впереди хлопали двери, слышались торопливые перешептывания, но стоило завернуть за угол, как моему взору представали дворцовые покои без единой души.
Репутация – вещь хорошая, но иногда она срабатывает совсем не к месту.
– Странно, что-то совсем не видно господина наместника, – пожаловалась я высокому юноше с копьем в руках. Художник нарисовал позади него высокое дерево, видимо стремясь подчеркнуть этим силу и мужественность воина, – наверное, мне стоит подождать его в библиотеке.
Моя громкая фраза не осталась незамеченной, и не успела я устроиться в мягком кресле с бумагами в руках, как дверь отворилась, и на пороге возникла толстенькая фигурка Костяшки.
– Господин наместник, вы уже вернули плащ его величеству, заодно подробно поведав о нашей маленькой сделке? Шучу, не обижайтесь. Я прекрасно понимаю, что информирование короля входит в ваши прямые обязанности.
Наместник начал медленно менять цвет лица на нежно-розовый и, похоже, уже успел пожалеть о своем решении появиться в библиотеке.
– Да, не стой ты в дверях, проходи. Разговор будет долгим, – я перешла на «ты». У нас с наместником сложился странный стиль общения. Для него я была «её величеством», но в минуты гнева он переходил на непозволительно вольное «ты». Я же на людях называла его наместником и, отдавая дань его высокому положению, обращалась на «вы». Наедине… он оставался для меня все тем же «верным слугой Костяшкой». Эх, какие были тогда ночи! Даже жаль, что они остались в прошлом.
Сегодняшняя стычка на время сбросила маски, сейчас же все вернулось на круги своя. Я опять стала королевой, Костяшка – преданным её величеству наместником. Игра продолжалась.
– Наместник, я не кусаюсь. Поэтому садиться так далеко совсем необязательно, тем более что рядом со мной мягкое кресло, а не жесткий стул. Вот, совсем другое дело. Начнем, пожалуй, с самого простого. Знаешь, что больше всего выделяется в темноте? Нет? Костяшка, я разочарована. Это же детский вопрос! Белый цвет, естественно. Догадываешься, к чему я клоню? По лицу вижу, догадываешься. Так какого ты отправил стражей белыми мишенями бродить около дворца? Хочешь облегчить задачу нашим врагам? Что значит, каким врагам? Наместник, подобная беспечность может нам дорого обойтись. Мы готовимся к серьезной игре, а у нас самих весь тыл в сплошных белых дырах. Никакого понятия о безопасности. Проблему ночных стражей-скелетов надо решать сейчас, а не ждать, когда оно само рассосется. Покрасить? Наместник, ты с головой дружишь? Покрасить – это только если ваш самогонщик-маг чудо раствор соорудит, желательно смываемый. Форму надо шить – единственный вариант. И не надо делать такое кислое лицо. Я понимаю, что лишние затраты, а казна не бесконечна, но экономить на собственной безопасности крайне вредно для здоровья. И доспехами их хорошо бы снабдить, хотя бы пластинчатыми – они более удобны, чем литые.
Надо, Костяшка, надо. Людские ресурсы у нас тоже не бесконечны. Кстати, о казне. Как обстоят дела со сбором налогов? Наместник, не бледней так. Я не собираюсь устраивать глобальную проверку. Мне одного взгляда на тебя достаточно, чтобы понять – дела с пополнением финансов у нас из рук вон плохи. Хоть кивни для приличия. Совсем плохи, да? Ладно, не вздыхай так, есть у меня идея, как поправить бюджет.
Я ведь не зря предложила включить в обучение диверсионных команд воровские навыки. Ведь воровать у пиратов можно не только оружие и еду. Ой, не надо мне говорить о морали! Одно дело своровать у ближнего и совсем другое – взять уже ворованное. Разницу улавливаешь? К тому же деньги нам нужнее. Будем считать, что мы помогаем пиратам делиться с нуждающимися.
