Екатерина Боброва
Мама для Совенка. Часть 3
Паутина, на которую рассчитывал Харт, подарила им пару десятков секунд. Нормальному человеку этого бы хватило, чтобы убраться с поля боя, но это недоразумение… только и успела, что подняться да рот открыть в немом крике.
Сколько времени надо пламени, чтобы проскользнуть по земле десять метров? Очень и очень мало. Летели вслед, промазывая, сети. Духу хватило одного раза, чтобы научиться уклоняться, и он, изменив форму, огненной змеей ловко петлял по земле.
Кто-то спешно набрасывал щиты на девушку. Кажется, Харт тоже успел сделать парочку. Кто-то кричал. Куда-то бежал. И он сам тоже. Но все они явно не успевали… А дух гудящей стрелой уже достиг девушки.
«Жыргхва!» – успел подумать Харт. Мелькнула мысль, какими словами его станет крыть Первый, когда узнает, что он ухитрился угробить секретаря в первый же рабочий день.
Огонь окутал женскую фигурку и… пропал. Исчез. Растворился в воздухе. Или… Харт пригляделся. Выругался. И почувствовал себя дураком. Полным. Бежал такой спасать девицу, а девица… сама себя спасла и сейчас представляла угрозу всему живому, потому как сила пламени, что бушевала в духе, никуда не исчезла – просто сменила хозяина.
– Малыш? – обеспокоенно уточнили со второго этажа.
Раздался короткий вскрик и звук падения тела. Дедуля все-таки вывалился из окна. Харт кивнул, и за забор скользнула пара парней из прикрытия – проверить, жив ли бывший хозяин чудовища.
Малыш… Надо же… Рвущийся изнутри истеричный смех Харт задавил. Не время.
– Госпожа Софрана, – обратил на себя внимание, с ужасом вглядываясь в разгорающиеся красным зрачки девушки.
– А! – Госпожа качнулась. – О! – Потрясла головой. – Столько высочеств сразу, – пожаловалась, добавив заплетающимся языком: – Один, два, три… – Отмахнулась, чуть не упав и с трудом удержав равновесие:– Построились бы, а то мельтешите – аж тошнит.
На улицу рухнула тишина, только за забором слабо постанывал лорд, и Харт подумал, что ни капли бы не расстроился, если бы тот окончательно свернул себе шею.
Воздух ощутимо нагрелся. Зима явно решила временно передать эту территорию новой хозяйке. Харт тоже был не против отступить, но… служба.
– Что будем делать, ваше высочество? – тихо поинтересовались из-за спины. – Надежнее вырубить.
Харт и сам так считал. Учась в академии, он раз ухитрился схватить магическое опьянение, когда ошибся в ритуале и получил столько огня, что едва не спалил себя. Происходящее тогда запомнилось смутно, да и коротким оно вышло – до вырубающего удара от наставника. Но вот острое желание куда-то бежать, что-то делать и кого-то спасать помнил отчетливо. Однако бить женщину… Пусть и пьяную, пусть и опасную…
– Нет, попробуем иначе.
– Госпожа Софр-р-рана, дор-р-рогая. – Рычать ласково было непросто, и девушка нахмурилась. – Что вы здесь делаете?
Огонь уже заполонил все глаза, и в них всполохами пробегало пламя. Выглядело это одновременно завораживающе и жутко.
Девушка озадаченно потерла лоб, пытаясь вспомнить. Вспомнила. Просияла.
– Вас искала. Вот письмо. Вам. Лично. – И означенный конверт был торжественно извлечен из-за ворота пальто.
Письмо. Конечно. Истеричный смешок все же вырвался наружу. Зачем еще Харта может разыскивать секретарь, влезать в операцию, подставляться под удар. Ради того, чтобы передать письмо. Поразительное рвение к работе.
Конверт в руках девушки начал тлеть.
– Литрак, – попросил Харт, и помощник осторожно забрал письмо из рук девушки, торопливо погасил пламя и остался озадаченно разглядывать наполовину обуглившееся послание.
– Какие вы все-таки… су… ровые, – с обидой протянула, покачиваясь, Софрана.
Харт сглотнул. Что-то такое читалось в глазах девушки… Настораживающее.
– Но вы мне и такими нравитесь. Все. Трое. И вообще, это секрет, – она, пьяно улыбаясь, поднесла палец к губам, – но я вас люблю. Только еще не поняла, кого из вас, – нахмурилась.
За спиной хмыкнула охрана, и Харт ощутил стойкое желание прибить всех свидетелей на этой улице. Вот только влюбленной девицы ему не хватало для полного счастья.
Но делать что-то надо, и быстро, пока госпожа секретарь не придумала, куда потратить внезапно свалившуюся на нее энергию. И брат может гордиться: контур, хоть и на пределе, но работал, равномерно распределяя поступившую энергию без выжигающих ауру нестабильностей. То есть лично Софране сейчас ничего не угрожало, чего не скажешь об окружающих. Потому как долго удерживать внутри себя это пылающее море она не сможет. Вот уже о чем-то задумалась… Повернула голову в сторону порта. Безмолвные напряглись.
Харт вспомнил «Лунную деву». Безумную ночь. Поднятый остров. Разрушенную башню. Содрогнулся. Повторения не хотелось. Оглянулся: на лицах парней читалась решимость пренебречь общественными нормами морали и вырубить девицу, стоит той дернуться. Причем банально ручками, так как применять магию чревато.
Вздохнул: придется брать огонь на себя. Еще и влюбленность эта… Не к месту. Совершенно. И стонущий ругательствами за забором лорд весь настрой сбивает. Шагнул вплотную. Позвал:
– Софрана.
Девушка задрала голову, вгляделась в его лицо, точно силясь вспомнить, кто перед ней. Плохо. Еще немного – и она потеряет контроль над пламенем, отдавшись воле инстинктов. А что там у нее в подсознании… Харт предпочел бы не знать. Это ассара по доброте душевной весь мир желала облагодетельствовать, а каких темных духов прячет в своей душе Софрана? И не захочет ли она разрушить этот мир?
– Я вам нравлюсь, – напомнил на всякий случай.
Девушка моргнула. От нее шла такая волна жара, что Харт вспотел. Рванул ворот рубашки, потом не выдержал, скинул плащ, перебросил его на руки помощнику.
Софрана задышала чаще. Облизнула потрескавшиеся губы.
«И как только смогла поглотить пламя?» – давно крутилась в голове мысль, но ответа на нее у Харта не было. Потом, когда все закончится, он найдет ответ. А пока… будем действовать по старинке.
– Вы меня любите, – склонился, ища крохи разумности в огненных глазах.
Не нашел. Н-да… если не сработает, придется действовать жестко. Выпускать такое в город нельзя. Завел руку за спину девушки, второй прошелся по волосам – те искрили и на ощупь были горячими. Вдох. Выдох. И он прижался к губам, одновременно фиксируя тело.
Губы были сухими и обжигающими, первый же вдох напомнил летнюю жару, раскалившееся за день скальное плато, дрожащий над ним маревом воздух и аромат сухой травы. Огонь потек к Харту широким потоком, он пил эту лаву, чувствуя, как вскипает всемогуществом кровь, как сила наполняет каждую клеточку тела, а мир расцветает яркими красками, прорастая внутри. Харт мог с легкостью определить, что старый лорд сломал себе три ребра и шейку бедра, но вполне еще в силах ругать нынешнюю власть. Что помощник проявил вольность и к ним почти добрался дежурный отряд боевых магов. Что подземные воды подточили землю и скоро часть улицы просядет в провале.
«Лучше подумай о том, что ты сейчас делаешь и каковы будут последствия», – посоветовал здравый смысл, и Третий заставил себя вынырнуть из объятий мира.
Был ли Харт нежен? Нет. Поцелуй напоминал атаку, взятие на абордаж вражеское судно. Губы с силой сминали нежные губы – мелькнула мысль: а целовали ли ее до него? – пальцы до синяков сжимали талию, не давая вырваться.
Худенькое тело под железной хваткой возмущенно пискнуло. Ладошки негодующе уперлись в грудь, прожигая ткань рубашки, но Харт не отпустил. Его резерв еще справлялся, хотя и появились первые признаки опьянения. К ним Третий отнес мелькнувшую мысль: а не продолжить ли в спальне? Уж больно сладким сделался поцелуй, а тело отреагировало так, как и должно было – желанием.
– Ваше высочество, – заволновался помощник.
Харт и сам чувствовал, что должен отпустить, но почему-то не мог. Он извинится. Обязательно. Потом. Сделает дорогой подарок. Может, пригласит на прогулку. А пока – нежные губы, цветочный запах духов, бешеный стук ее сердца, обжигающая боль от ладоней на груди и безумное, захлестывающее разум желание.
Еще немного – и его вырубят безмолвные. Сами. Без приказа.
Харт собрал волю в кулак. Отстранился. С сожалением констатировал, что поцелуй не прошел даром: вид опухших, истерзанных губ кольнул укором совести. Зато глаза девушки посветлели и больше не пугали беснующимся в них пламенем.
– Вы! – выдохнула со злостью Софрана.
И дальше Третьего впечатало в тот самый забор, за которым старательно, давя на жалость, ныл лорд. И тут же девушка закатила глаза, плавно оседая на руки подоспевшего помощника.
Глава 4
Харт отлип от покосившегося забора. Тряхнул плечами. На молчаливые вопросы охраны отмахнулся: кроме гордости, ничего больше не пострадало. Подошел к лежащей на руках у Литрака Софране. Снял с кожи на шее небольшой камушек, который сам и прилепил несколькими минутами раньше.
Неплохая разработка. Надо будет рекомендовать к производству для нужд его ведомства. Главное удобство – артефакт незаметно разъедает защиту и вырубает жертву без активного магического воздействия.
– Возвращаемся, – приказал.
Парни сами приберутся, лордом целители займутся, а потом уже его допросят. Задумался, не поменять ли процедуры местами, но не стал: все же возраст. Хотя такие деятельные старики и молодым фору могут дать, но старость, пусть и выжившую из ума, надо уважать. Парни это тоже понимали, а потому за забор уже спешил сотрудник в форме целителя.
Софрану он забрал себе. Помощник удивился, однако возражать не посмел, хоть и посмотрел с подозрением. Тело девушки было легким и все еще горячим. Он крепче прижал его к груди, пристраивая голову Софраны себе на плечо.
– Найди повозку, – приказал Литраку, и тот поспешно удалился, не переставая, однако, оглядываться на начальство.
Пользоваться порталом было нельзя. Перемещение – дело тонкое, а если пройти в портал, внеся туда слишком много энергии на массу тела за один раз, результат может и не обрадовать. Харт с Софраной сейчас разделили пламя двухметрового духа огня и рисковали оказаться по ту сторону портала частями… Так что до дворца безопаснее на повозке добраться.
– Ваше высочество, может, мы поможем? – предложил один из безмолвных, намекая, что принцу не по рангу девиц на руках таскать.
– Вы уже помогли, – разозлился внезапно Харт, хотя безмолвные в сегодняшнем провале были виноваты меньше всего. – Проморгали такой подар-р-рочек. Совсем р-р-расслабились. – И еще крепче прижал ношу к себе.
Безмолвные напряженно переглянулись, посмотрели почему-то с сочувствием, точно на больного. И Харт ощутил, как злость накатывает штормовыми волнами. Ему казалось, что все вокруг только и хотят, что довести его до белого пламени. Например, отобрать Софрану. Когда он должен проконтролировать ее состояние, а потом лично наказать. Да, именно так. Опять же, как начальник он обязан заботиться о своей подчиненной, чтобы научить правильно работать. А то повадились выставлять начальство идиотом и доставлять письма под боевыми заклинаниями. Эдак слухи поползут, и можно ожидать появления на пороге старшего братца Софраны с обвинениями.
– Ваше высочество, господин, Третий.
Харт вынырнул из раздумий. Посмотрел с раздражением на Литрака. Тот попятился. Махнул рукой себе за спину:
– Повозка. Вы приказали. Помните?
Харт стиснул зубы. Еще один умный, а начальник, значит, дурак?
– Вижу, – буркнул, едва сдерживаясь.
Внутри ядовитой змеей жег гнев. И хотелось чего-то… непонятного.
– Почему так долго?
Помощник кинулся было оправдываться, но Харт лишь отмахнулся. Сам знал, что повозки в городе используются лишь для грузов – люди же предпочитали порталы. Но вот сегодня он… Откинул борт, повел носом.
– Все, что нашлось, – промямлил за спиной Литрак.
Составит компанию десятку двум шарлам*.
Птицы истошно завопили, когда он запрыгнул внутрь. Забились крыльями о прутья клеток, и в воздух взвились темно-зеленые перья. А уж когда внутрь залезли безмолвные и поникший помощник, птицы устроили настоящую истерику.
Харт выругался. Стряхнул с волос Софраны перо. Он занял единственную скамью, остальным пришлось устроиться на грязном полу. Безмолвных это не смутило, а вот Литрак весь путь простоял, согнувшись над клетками, периодически отмахиваясь от летящих во все стороны перьев.
– М-м-м… – Девушка пошевелилась, приоткрыла один глаз. Провела пальцами по щеке Харта, пробормотала: – Какой же вы милый.
И в этот раз Харт даже не разозлился. Внутри шевельнулось что-то похожее на нежность. Он погладил успокаивающе Софрану по голове:
– Спи уже, все будет хорошо.
Литрак закашлялся. От начальственного взгляда в упор задавился еще больше, просипел, стуча себя в грудь:
– Перо.
Кто-то из безмолвных дружески хлопнул его по спине, отчего помощник едва не протаранил борт головой. Был пойман за край плаща и возвращен на место. Выдохнул осторожно:
– Благодарю.
Харт пожал плечами и вернулся к разглядыванию лица спящей девушки. Отчего-то вчера он не заметил, насколько оно привлекательно. Можно сказать, красиво. Нет, прекрасно. Смотреть и смотреть.
Харт зачем-то остался в больничном крыле. От услуг целителей отказался: огонь продолжал бурлить в крови, но Третий его прекрасно контролировал, а вот Софрана… За прыткой девицей требовался личный присмотр. И нечего намекать, что в кабинете его ждут отчеты, а в подвале – подлеченный лорд. Для работы есть Литрак. А если кто-то добровольно записался в няньки, то…
– Ваше высочество, – простонал помощник, хватаясь за голову.
– Завтра принесешь заявление, я подпишу, – отрезал Харт, размышляя, можно ли уже заглянуть в палату или еще рано, и он снова будет отруган целителем.
Двинулся к двери. Приоткрыл, заглянул. Софрана лежала на кровати, укрытая одеялом, и спала. На груди пульсировал, забирая энергию, артефакт в виде прозрачного кристалла. Сейчас он был почти заполнен, и внутри клубилось алое облако.
Харт бочком протиснулся внутрь палаты. Сбоку недовольно кашлянули.
– Ваше высочество, вам же было сказано, что больную тревожить нельзя.
– Как она? – шепотом спросил Харт.
С сердцем творилось что-то необычное, точно он после перепоя гонял контрабандистов по всему городу. К проблемам с сердцем добавилось странное состояние рассудка. Иначе чем объяснить противоречивость сжигающих его желаний? А еще эта пугающая уверенность, что он должен быть здесь…
– Нормально. – Пожилой целитель вытер руки полотенцем, подошел, снял артефакт, одобрительно посмотрел сквозь него на свет и убрал в карман. – Контур прекрасно справился. Мои поздравления. Честно сказать, не верил в данный проект. Организм в норме, оставшийся излишек снизится естественным образом через сутки. А вот вам я настоятельно рекомендую пройти выемку энергии.
Харт нахмурился.
– Я в порядке, – отверг помощь, – и могу контролировать свое состояние.
Целитель с сомнением покачал головой, но настаивать не стал.
– И за девушкой присмотрю.
Мужчина взглянул с удивлением. Пожал плечами:
– Ваше право, ваше высочество, хотя должен заметить, у нас отличный уход.
Но Харт его уже не слушал. Подтянул стул к кровати, сел. Вытянул ноги. Прикрыл глаза, ощущая, как отпускает напряжение. При всех странностях мозг работал на отлично. Он прекрасно сознавал, что делает, только вот не понимал зачем, но все сомнения перекрывала огненная уверенность в правильности поступков. И кто Харт такой, чтобы спорить с огнем?
– Так-так, – проговорили голосом Первого над ухом, – мне доложили, что ты вступил в схватку с двухметровым духом огня, который тебя то ли поджарил, то ли откусил голову. Я мчусь, бросив все дела, и что нахожу? Ты преспокойно дрыхнешь, еще и в женской компании.
– Знаешь, я тоже не рад тебя видеть, – проворчал, не открывая глаз, Третий. Подумал и решил надавить на совесть старшего: – Подкинул мне проблему. Твоя протеже сумела достать меня даже на задании. Подставилась под удар. А ты знаешь, как тяжело работать, когда дурные девицы путаются под ногами?! – взвился со стула.
Первый ничуть не огорчился и сейчас с каким-то нехорошим интересом изучал младшего брата.
– С девицей все понятно: жива, здорова, – обошел вокруг. Протянул руку, ткнул в подпаленную рубашку – Третий протестующе зашипел. – А с тобой-то что приключилось? И почему ты пылаешь, точно набравшийся под завязку халявной энергии идиот?
– Понятно, да? – вскинул брови Харт, ощущая, как обида выходит из-под контроля и внутри крепнет желание дать братцу по лицу. – Эта понятная девица поглотила двухметрового духа, даже не поморщившись. Не знаю, что ты там намудрил с контуром, но после столь плотного перекуса она была в состоянии полгорода разнести. Пришлось по старинке… – Харт запнулся, поняв, что ему совсем не хочется вдаваться в подробности. – В общем, я забрал часть, остальное доделали целители. Так что разбирайся со своим экспериментом сам.
Первый задумался. Покачал головой. Внимательно изучил, сканируя, лежащую на больничной койке Софрану, спросил:
– Ты уверен? Я не фиксирую никаких изменений. Да, фон чуть повышен, но в остальном все в норме. Кроме тебя.
– Со мной все хорошо, – в который раз отказался Харт, – я себя отлично контролирую.
Он действительно ощущал потрясающую бодрость, в голове царили идеальный порядок и отсутствие сомнений в собственных действиях. Только вот желания… Но с ними он тоже разберется.
Первый поджал губы, открыл было рот, но остановился, махнул рукой:
– Ладно, пламя с тобой, делай что хочешь, но с поглощением будем разбираться вместе. Если это то, о чем я думаю, лучше, чтобы эта информация не вышла за пределы семьи.
Уходить из палаты не хотелось. Внутри все та же уверенность требовала остаться и присмотреть за дурной девицей, но Первый всегда умел настоять на своем.
– Ты точно не хочешь устранить последствия? – спросил, когда Харт в третий раз обернулся на пороге.
– Нет, – замотал головой Третий и все-таки закрыл за собой дверь.
– Ваше высочество, – тут же бросился к нему помощник, и Харт беззвучно застонал.
Сейчас начнется. Впервые государственные дела вызывали у него раздражение. Может, он в самом деле заболел?
– Кстати, что там было в конверте? Тот, который, рискуя собой, доставила наш новый секретарь? – спросил, не удержавшись от сарказма.
– Вот. – Литрак с почтением достал подпаленное письмо из сумки.
Харт повертел его в руках. Отметка канцелярии отца. Гриф секретности. Лично в руки. Защита. Достали со своими мерами безопасности.
Приложил палец к считывателю. Тот мигнул зеленым, снимая магзащиту. Первый придвинулся ближе, любопытствуя. Харт развернул лист, в центре которого темнело прожженное пятно. Надо будет подать канцелярии отца идею ставить защиту не только от прочтения, но и от сожжения и повреждения водой. Просмотрел текст, с трудом сдерживая рвущиеся наружу ругательства. Брат без церемоний забрал документ себе. Вчитался. Спросил:
– Серьезно? Они все еще рассылают это на каждое заседание?
– Традиция, – развел руками Литрак.
– Это не традиция, а перевод бумаги, – проворчал Первый.
Харт согласно кивнул. Можно было и отменить весь этот официоз. И так каждый вальшгас во дворце знает, что они собираются по средам.
Брат непочтительно скомкал и без того пострадавший лист, сунул в руку опешившему помощнику и позвал Харта:
– Потом с этим разберешься. Сейчас у нас есть дела поважнее.
Харт готов был согласиться. Дела у него действительно были поважнее, например вон за той дверью. Но спорить не стал. Какая-то его часть осознавала неправильность происходящего.
Портал. Переход. Харт узнал центральную часть дворца. Здесь он бывал довольно часто. Особенно на третьем этаже, где находился малый зал Мудрости и кабинет отца.
Лиестр повернул направо. Его явно интересовал не зал совета, и Харт нисколько не удивился, когда они остановились напротив высоких резных дверей, ведущих в библиотеку.
В высоком гулком зале было пусто. В городе имелась своя собственная сокровищница книг. Потому в дворцовую изредка забегали взмыленные курьеры, степенно наведывались наставники королевских чад да захаживали скучающие придворные.
Сейчас они были тут одни. Первый уверенно прошагал мимо стеллажей, по винтовой лестнице спустился на первый этаж, потом направился еще ниже – в подвал, где находилось хранилище самых древних экземпляров.
Приложил ладонь к кирпичной стене, защита полыхнула белым, и стена отъехала, пропуская их внутрь. Харт с завистью посмотрел на спину брата: он даже не знал о существовании подобного места, а вот брат не просто знал, но имел туда допуск. Стена начала закрываться, и Харт поторопился внутрь.
В подвальных залах было сухо и прохладно – идеальная температура для хранения ставшей хрупкой со временем бумаги. На столах, стоявших по периметру, под дополнительной защитой лежали пожелтевшие листы.
Лиестр ходил от одного стола к другому, недовольно морщился, выискивая нужный текст. Следом за ним плыл световик, послушно подсвечивая листы, в которые тыкал пальцем брат.
– Вот! Остановился у одного. Харт подошел ближе. – Так и думал, мне не померещилось. Поглотительница, надо же. – И озадаченно покачал головой.
Харт склонился над листом. Вчитался в едва различимые буквы. Текст был на старо-асмасском, и смысл улавливался с трудом. Брат, заметив его мучения, сжалился:
– Это одна из тех немногих летописей, которые наши предки привезли с собой с материка. Ей почти полторы тысячи лет. В свое время я прочитал их все. Было интересно, чем жили наши предки до переселения. Конкретно здесь рассказывается история женщины, обуздавшей дар огня. Без всякого удерживающего контура, между прочим. А ближе к совершеннолетию у нее обнаружилась уникальная способность поглощать в разы больше пламени, чем умещал ее собственный резерв. Случай не единственный. В конце есть фраза о том, дар проявлялся у женщин из определенного рода. Однако после начала борьбы с нестабильностью, эпохи блокировок, а потом института покровительства упоминаний об этом больше нет. Думается, Софрана имеет дальнее родство с той семьей, а дух огня смог пробудить родовой дар. Вот такая история, брат.
Первый помолчал. Вздохнул. Откашлялся и почему-то виновато посмотрел на Харта.
– Если это подтвердится – а я склонен верить твоим словам, – то это настоящий подарок Девятиликого. Представь, какую помощь она сможет оказать при укрощении вулкана.
Харт кивнул. Он вполне себе представлял ценность дара именно для Асмаса. Первый возбужденно заходил по комнате, и световик заметался, пытаясь успеть за ним.
– Потрясающе. Просто поразительно. И это только первая попытка обуздания… А сколько еще сокровищ мы откопаем?
Харт кивал, думая про себя, сколько проблем эта «сокровищница» принесет государству. Можно лишь вообразить лицо какого-нибудь лорда, который внезапно обнаружит, что драгоценная супруга талантливее его. Это не просто потеря рычага давления, лидирующего и уважаемого положения в семье, это… Жыргвха знает что! А если вдобавок супруга начнет работать и зарабатывать больше… Харт искренне пожалел все мужское население Асмаса, которому до сего дня приходилось конкурировать лишь между собой.
Лиестром между тем овладело пламя красноречия:
– Какой прогресс! Сколько возможностей! Надо ускорить завершение испытаний, а всех тех… которые держатся за свои прожженные штаны, отправляй ко мне. Я им объясню, где именно они ошибаются.
Харт снова кивнул, ни разу не собираясь прибегать к помощи брата в вопросе усмирения несогласных подданных. Лиестр был отличным ученым, хорошим стратегом, но вот дипломат из него… Не вышел ни разу. Зато бунты он подавлял хорошо, до которых сам же и доводил.
– Мы не можем позволить себе упустить такой шанс. Я и Второй женаты, Четвертый собирается, Пятый молод, про Шестого вообще молчу. Остаешься только ты.
Он замер, посмотрел с намеком, и Третий ощутил себя насекомым, над которым занесли сапог. Мысленно повторил про себя последнюю фразу, не сразу разобравшись, к чему клонит брат. А когда дошло… Мысли разом приобрели нецензурную направленность.
– Принуждать тебя, конечно, никто не станет. – Лиестр что-то такое уловил на лице младшенького, потому как даже отступил. – Но я надеюсь, ты примешь правильное решение. Во благо государства.
– Во благо государства, – повторил в сотый раз Харт, прохаживаясь по кабинету.
Наученный горьким опытом помощник старался лишний раз на глаза не попадаться. И так уже был за утро уволен два раза, правда, тут же восстановлен в должности, но кто знает, что придет в голову начальства в третий раз?
– И почему Пятый молод? Он вполне может жениться. И ничего страшного, что невеста на пару-тройку лет старше.
Харт никогда не страдал от привычки разговаривать вслух – работа не приветствовала болтливость, – но сегодня хотелось выговориться. Подумал, не навестить ли Юлю в академии? Но той сейчас своих проблем хватает. Из родственников лишь безумный кузен, прохлаждающийся на Земле, мог проникнуться сочувствием. Для остальных тут страдать было не о чем. Надо – значит, надо. Вот и приходилось общаться с портретом основателя Асмаса.
– К чему эта поспешная женитьба? У нас столько дел… Спишь и то урывками. А где я, скажи на милость, найду время для жены? А не найдешь – побежит жаловаться. Пойдут слухи, что наследный Столп пренебрегает обязанностями мужа.
Он кинул раздраженный взгляд на портрет предка. На подоконник приземлился, курлыкнув, белый птах. И его высочество задумался о приятном.
– С другой стороны, она меня любит. И это неплохо. Красива. Из приличной семьи. Да и наш брак можно обыграть достойно: мол, королевская семья первой принимает женщину с магическим контуром. И не боится, что та превратится в чудовище или полыхнет выбросом.
В голове сам собой начал складываться текст новости. Неплохо может выйти, н-да.
Он в десятый раз просмотрел личное дело будущей супруги: мила, наивна, упряма, порывиста. Родные отмечают бунтарский характер.
– На дом работу, конечно, брать не очень хорошо, – задумчиво проговорил Харт, – но с бунтарским характером я как-нибудь справлюсь. Благо опыт есть.
Вздохнул. Жениться не хотелось. Привык он к своей жизни, расписанной по минутам. Нет в ней места для глупостей. Хватило недавнего помешательства с Юлей. Но там хотя бы понятно, почему увлекся: ассара привлекала своей загадочностью. Ее хотелось познавать медленно, шаг за шагом, приручая к себе. А здесь?
«Вы мне нравитесь», – передразнил. Как все предсказуемо… До тошнотворной скукоты. Только помани – побежит с обожанием в глазах. И Харт поморщился, ощущая, как начинают ныть зубы.
Но брат прав. Дар действительно полезный. Отпускать нельзя. Тем более если он передается детям. Столпов с детства приучают к долгу перед государством, но первый брак по негласному договору наследник может выбрать сам. Это потом, если «повезет» быть призванным огнем, его ждет семь договорных, но первый…
И вот сейчас его лишают даже такой малости. Надо бы обидеться, но обида почему-то притихла. Да и Харт все меньше чувствовал себя лишенцем. Подумаешь, брак… Бывало в жизни и похуже.
Выглянул в приемную. Нашел взглядом своего нового секретаря. Вчера только выпустили из госпиталя, а сегодня уже на работе. Упрямая. И каким милым цветочком прикидывается. От стола отодвинулась, руки на коленях. Но он помнил ее эпатажное появление перед домом подозреваемого…
– Госпожа Софрана, – пригласил в кабинет. Усадил в кресло. Сам сел напротив. – Мне надо с вами серьезно поговорить.
– Я все поняла, – торопливо проговорила девушка, не отрывая взгляд от собственных колен. На щеках уже полыхали два алых пятна. – Никаких инициатив, делаю лишь то, что мне поручили.
– Не о работе речь, – поморщился Харт, – хотя ваши выводы похвальны.
– Вы меня не накажете? – встрепенулась.
– Нет, – сквозь зубы проговорил Харт, ясно представляя, что послушания секретарю хватит, дай пламя, на пару дней.
– Госпожа Софрана, забудьте о работе. – Девушка тут же насупилась. – У меня к вам предложение.
Тут Харт запнулся. Красноречие, столь часто помогавшее ему в работе, внезапно приказало долго жить. Мысли разбежались пугливыми ерьками. В голове господствовала пустота.
– Я ведь вам нравлюсь? – спросил, отчаявшись найти нужные слова. Румянец на щеках девушки стал в два раза ярче. – Вы мне тоже небезразличны. – После той доставки письма… Он в жизни так ни за кого не переживал. – Думаю, этого достаточно, чтобы нам попробовать сойтись. И если покровительство окажется удачным, я буду рад, если вы станете моей женой.
Уф… Слова все же нашлись. Но, кажется, отклик получился совсем не тот, какой он ожидал.
Софрана нахмурилась. Бросила недоверчивый взгляд на Харта. Прикусила губу, о чем-то размышляя. Потом разгладила юбку. Вздохнула и наконец ответила:
– Ваше высочество, для меня подобное предложение большая честь. Да, вы мне действительно нравитесь, но замуж за вас я не пойду, как и не приму покровительства.
Воздух налился тяжестью и отказывался проникать в легкие. Харт рванул, расстегивая воротник рубашки. Кровь прилила к голове. В ушах зашумело. Он едва сдержался, чтобы не наброситься на девицу с вопросами.
«Она сошла с ума», – мелькнуло в голове. И сразу полегчало. Да, именно так. Отказать третьему наследному принцу? Лучшему жениху королевства? Умному, красивому и перспективному? Определенно те, кто собирал информацию на его будущую жену, упустили из виду тот факт, что госпожа Софрана страдает слабоумием.
Встал. Подошел к окну. Приоткрыл створку, и в кабинет хлынул морозный ветер. В голове окончательно прояснилось, а сердце чуть успокоилось, перестав биться как сумасшедшее.
Софрана поежилась: ледяной ветер сквозняком загулял по кабинету. Нет, она действительно сошла с ума. Отказать Третьему? Тому, кто мог разговорить любого подозреваемого? Тому, кто властной рукой держал порядок в стране, залезая даже в головы подданных? А уж сколько слухов ходило о подвалах дворца!
– Я бы хотел получить пояснения.
Тон его голоса тоже был вымораживающим, и Софрана вздрогнула. Вся храбрость, которую она собрала перед разговором, куда-то делась. Доводы самой теперь казались смешными, а упрямство – глупым.
«Ты сможешь!» – приказала себе. Воскресила в памяти образ ассары. Вот та не растерялась бы и послала его высочество своим фирменным «А не пойти бы вам… куда подальше с пояснениями?».
Холод в кабинете почему-то напомнил холод подвала, и стало страшно. Но Софрана мужественно напомнила себе, что Юля сейчас одна против целой академии и ей до пламени нужна поддержка. Да и сама она столько всего сделала, чтобы достигнуть цели: нарушила запрет семьи, поставила себе стабилизирующий контур – первая, между прочим, в Асмасе, – и устроилась на работу – тоже первая среди леди.
И что теперь, плюнуть в костер, выйти замуж и сесть дома? Вышивать жилетки, создавать световые панно и встречаться с такими же замужними леди? А как же мечты стать полезной для государства? Нет, Софрана не против брака, рожать и воспитывать будущих асмасцев надо, но ведь это делают все женщины, а Софране хотелось большего… Пусть это было наивностью, но она верила, что годится на это самое «большее». Пусть с ошибками, как с тем письмом, пусть с шишками и ссадинами, но она не изменит выбранному пути. Несправедливо, что лишь мужчины могут идти путем силы.
