Екатерина Боброва
Ночная фиалка
Глава 4
Стыд, ярость, обида и злость – всё смешались в противоречивый комок эмоций.
– Как, как они могли?! – билось в голове. Заманить в страну, скрыть, что она – потомок королевской семьи, правда, непонятно откуда узнали, улыбаться всё это время и думать лишь об одном, как такая падшая женщина может занять горный трон – позор для Аргании! Как могли обманывать, лгать, глядя в глаза… а сами лишь оценивали, взвешивали шансы вылепить из неё что-то достойное. Вот и объяснение хорошим учителям, отдельным комнатам и постоянному присмотру. Как она могла думать, что здесь каждой проходимке выделяют отдельные комнаты во дворце! Дура!!!
Когда схлынули первые эмоции, и Дара захлопнула за собой дверь комнаты, к ней вернулась способность рассуждать здраво.
Ну, действительно, какая из неё королева – смех, да и только. Ничего не умеет, не знает, на публике впадает в полуобморочное состояние, речь произнести – настоящая пытка. Нет, такая королева – позор для Аргании. Выход один – бежать и прямо сейчас. Жили же они как-то без неё и дальше прекрасно проживут. Наместник опять же страну до процветания довёл, пусть и дальше шлифует. Сыновья у него есть, вот и наследники для трона. А если им не даёт на это право существование Дары, так пусть не волнуются. Она здесь больше не появится. Жаль, детей завести не придётся, чтобы окончательно род прервать. Но это ничего, потерпит. Главное, спрятаться хорошенько, чтобы не нашли, не вернули. Поищут и забудут. Не впервой им принцесс терять.
Прав, наместник, прав. Ну, какая из неё жена? С таким-то прошлым? Пусть и не случилось ничего в весёлом доме, пусть обошлось, вот только ту грязь из души так просто не вычистишь. Две недели всего была, а казалось – целую жизнь. Чего только там не насмотрелась, каких только слов не набралась! Пёс заставлял обучать новенькую. Нет ничего проще, чем светлое замарать, а вот отмыть потом, ой, как тяжело. И графиня… склизкой змеёй в душу вползла. Пробудь Дара там хоть пару дней, страшно представить, что было бы.
Арганцы совсем другие. Для них брак – священен, один и на всю жизнь. Разрывы крайне редки. Дара встречалась с другими девушками – белые лилии вместо душ. И тут она… чёрная фиалка. Не на это ли намекал Кристан?
И эти красавцы, тоже хороши. Заботились они, видите ли, о Даре. Дружили.
Сколько сыновей у наместника? Два, три? И кто из них маскировался под друга? Вот позор-то какой! Все вокруг были в курсе, что кому-то из сыновей придётся жениться на меченой принцессе. Предатели! Вот этого обмана она им не простит.
Но обида, обидой, а портить кому-то личную жизнь из-за внезапно свалившегося трона, она не собирается. Хватит, пожила в довольствии, ухватила свой кусочек счастья, пора и честь знать.
Дара заметалась по комнате, собирая вещи. Штаны, пару юбок попроще, рубашки, одеяло, тёплый жакет, сменную обувь, ещё немного полезных вещей для дороги.
Теперь записку с извинениями учителю, что она летит на побережье вместе с Кристаном. Мол, там приплыл корабль с животными, и ей очень хочется на них взглянуть. Если все пройдёт удачно, хватятся её только завтра утром.
Дальше степенным шагом на кухню с пустым мешком в руках.
– Шайгар!
– А, маленькая Дари, – улыбается повар, – что опять на пикник?
Она кивает.
– И опять с этим прожорливыми созданиями? Ладно, ладно, положу побольше. А то, знаю я их. Сами все съедят, а тебе не достанется. И так худая – кожа, да кости.
– Будет, вам, Шайгар, – смеётся девушка, – благодаря вашим чудным пирожкам у меня даже животик появился.
– Эээ, какой-такой животик? – повар свернул ладони трубочкой, разглядывая фигуру Дары, – одну немочь худосочную вижу. Пирожков положу побольше.
– Помочь донести, Дари?
– Спасибо, Шайгар, справлюсь. До конюшни недалеко.
– Держи еще бутылку травяники, а то вдруг пить захочется.
– Вот за это – спасибо! – Дара искренне улыбнулась. Местная травяника – лучшее средство от жажды, кроме того она прекрасно поддерживает силы, а силы ей ещё, ой, как понадобятся.
Нагруженная припасами девушка вышла во двор. Дара старалась ничем не выдать охватившее её волнение – ещё чуть-чуть и она вырвется отсюда. Встречные слуги не обращали никакого внимания на медленно идущую девушку, привыкли, расслабились – не пленница же, а гостья на особом положении. А вот и конюшня.
– Дядько! – крикнула Дара, заглядывая в царящий внутри полумрак. В ответ полумрак зашевелился, засопел, зафыркал, перестукивая множеством копыт по дощатому полу.
– О! Даришка пожаловала! – сбоку вынырнул конюх и, прихрамывая, направился к девушке.
Дядько раньше служил в гвардии, но на одном из заданий повредил ногу, а главное – потерял собственного пегаса. Его самого, раненного, чудом вывезли товарищи. Остаться среди своих наставником Дядько не захотел, и попросился в конюшню, поближе к пегасам.
Вот его Дара побаивалась – бывший гвардеец мог раскусить план побега.
– Куда собралась, птичка ранняя?
– Кристан звал на водопады.
– Что ж, дело хорошее. А где же твой красавчик?
– Сюрприз хочу ему сделать, – Дара потупилась, – подожду на белой скале.
– Одна, значит, – Дядько потёр подбородок, девушка замерла – позволит или нет? – а не заблудишься?
– Разве можно тут заблудиться, когда её отсюда видать.
– Видать-то, видать, – конюх задумчиво покачал головой, пожевал губы, потом махнул рукой, – ну, да ладно. Ильк – надёжный, довезёт. Да и ты на нем уже хорошо держишься. Давай, оседлаю. Принеси мне попону теплую, да одеяло себе возьми, а то опять на камнях сидеть будете.
Дара прошла в дальний конец конюшни, выбрала попону, взяла с полки одеяло, потом воровато оглянувшись, подхватила с полу мешок овса. Быстро отсыпала в пустой мешочек пару мер, сверху бросила жакет.
Когда вернулась, Дядько уже заканчивал седлать Илька. Пегас радостно заржал, потянулся к Даре.
– Ты – мой хороший, – она дала ему кусочек сахару, затем провела ладонью по бархатному носу, – обещаю, все будет хорошо, – еле слышно прошептала, сглатывая комок слез.
– Чтой-то ты загрустила, – выглянул из-за крупа конюх, – али поссорилась с кем?
– Нет, просто сон дурной приснился, – отмахнулась девушка, кляня в душе Дядько с его проницательностью.
– Ну, это дело проходящее. Полетишь, развеешься, мигом все забудешь, – рассудил конюх, – Кристану, привет!
– Обязательно передам.
Дядько споро пристегнул к седлу мешки с одеждой, едой, свернул попону, подвесил сложенное одеяло. Под его суровым взглядом девушка повязала тёплый плащ, хоть на улице и было солнечно, а день обещался быть жарким.
Горы не любят легкомысленного к ним отношения. Здесь погода переменчива, как настроение младенца, здесь даже на лёгкую прогулку берут тёплую попону для коня и плащ для себя.
Дара до последнего ждала окрика в спину: «Стой!», но нет, обошлось. Ильк радостно заржал, расправляя крылья.
Пара подскоков, и они взмывают в нежно голубое небо, направляясь к белой скале. Девушка даже не сомневалась, что Дядько проследит за тем, куда они полетели. Но это не страшно, её путь все равно лежит в ту сторону.
Хорошо, что Кристан с утра ушёл в море на рыбалку, и во дворце сегодня не появится. Была у Дары надежда, что о его планах мало кому известно, и ложь вскроется только завтра.
Ей вспомнились слова Нурсаха: «Ваши сыновья довольно часто встречались с девушкой». Мысль о том, что Кристан может оказаться сыном наместника оказалось довольно неприятной. Более того, Даре вдруг нестерпимо захотелось, что он был простым арганцем, через пару лет разыскал её в Империи, и тогда они бы улетели вдвоём далеко-далеко…. Увы, Кристан – настоящий арганец и никогда не предаст закон гор.
Дара решительно отбросила глупые мечты и сосредоточилась на маршруте. План побега был прост, и пока все шло хорошо.
В Империю из Аргании вели два пути. Первый – короткий через перевал выходил практически в центр страны, до столицы рукой подать, и гвардейцы использовали короткий, но более опасный путь, не желая привлекать к себе лишнего внимания.
Второй – более долгий, шёл по пологой части Джуйского хребта, сплошь искорёженной сетью глубоких ущелий. Этот путь выходил на окраину Империи, и последний раз им пользовался свадебный кортеж принцессы.
Дара прекрасно понимала, что перевал ей не по силам, а вот в ущельях легко затеряться. Там её будет трудно отыскать, главное – самой не заблудиться. Как она помнила, ущелья, хоть и пересекались друг с другом, шли в сторону Империю.
Обогнув белую скалу, Дара направила возмущённо фыркнувшего Илька вглубь горного массива.
– Не бойся, – похлопала по шее, – как только прилетим, отдохнёшь и отправишься домой, а я…, – она вздохнула, – останусь.
Решимость, владевшая ею до этого момента, постепенно таяла, как туман внизу в горах. Она прикусила губу, смаргивая непрошеные слезы.
Судьба странным образом плетёт своё кружево. Если бы Дара не попала к Тао-Ресак, то и не встретила бы арганцев, не оказалась бы в королевстве, не узнала бы о своем происхождении. И в тоже время, не попади она в веселый дом и затем к графине, кто знает, как сложилась бы её судьба в Аргании, может уже и корону примеряла бы.
Через пару часов полёта углядев небольшой водопад, Дара отправила пегаса вниз. Рассёдлывать не стала, лишь сняла мешки. Ильк с довольным видом потрусил к видневшейся среди камней зелёной траве. Сама девушка умылась ледяной водой, набрала полный кожаный мешок – неизвестно встретится ли им дальше вода, а пегасу нужно пить.
Отдохнув полчаса, они полетели дальше. Ярко голубое небо радовало своей безлюдностью, значит, её побег до сих пор не обнаружен.
Солнце высвечивало каждую чёрточку проносящихся под крыльями скал. Дара боялась потерять направление и пока держалась над горами. Невысокие отроги серыми каменистыми змеями извивались внизу, их шкуры местами расцвечивал серо-коричневых мох, голубыми глазками поблёскивали редкие озерца.
Лишь когда Ильк нырнул в первое ущелье, девушка вздохнула с облегчением. Первая часть пути преодолена.
Место для отдыха она высматривала долго – кругом острыми зубьями торчали скалы, спускаться вниз было опасно, а наверху – те же камни, ни одной ровной площадки. Наконец, сбоку показался уступ, достаточно широкий, чтобы на него сесть.
Дара расседлала пегаса, дала остыть, затем накормила овсом, напоила. Ильк требовательно ткнулся носом в плечо.
– Держи, сладкоежка, – она протянула кусочек сахару, – но больше не дам. Воды у нас с тобой только этот мешок.
Сама Дара, не смотря на полуденный час, не смогла заставить себя поесть. Оставшуюся часть отдыха она провела сидя на уступе, бездумно глядя на отвесную стену ущелья, возвышающуюся напротив. Думать о будущем не хотелось, переживать о прошлом – не было сил. Побег отнял все, выжал досуха. Жутко хотелось спать, но эта роскошь ей была пока недоступна. Да и ночь предстояло провести в горах. Пожалуй, место для ночёвки стоило выбрать заранее. А завтра к обеду, если все получится, она увидит зеленые холмы Империи.
Кристан стоял, облокотившись о перила борта. Внизу пенились волны, с шипением обругивая разрезавший их корпус корабля.
– О чем задумался? – спросил Даргей, вставая рядом.
– Гроза, какая с гор заходит, – арганец кивнул на темно-лиловую часть неба, повисшую над Джуйским хребтом, – пора к берегу заворачивать. А то угодим под шторм. Ишь, как быстро идет.
– Уже. Капитан отдал команду держать курс на острова, до берега боится, что не успеем.
– Хорошо, что Дариэллу не взяли с собой. Хотя, веришь, тревожно как-то на сердце. Странно, она ведь во дворце, и все должно быть в порядке, а все равно не по себе.
– У меня тоже тревожно на душе, – Даргей помолчал, потом добавил, – с Быстрого просигналили, что корабль наместника на рассвете причалил в порту.
– Давно пора, – кивнул Кристан, – значит, завтра во дворец?
– Куда деваться. Он же захочет со всеми побеседовать, а потом уже будет принимать решение. Уверен, тебе не стоит бояться за Дариэллу – она хорошая девушка, и ему понравится.
– Я боюсь не за нее, а за нас. Мне кажется, мы настолько привыкли жить без королевской власти, что теперь будем искать любой предлог, чтобы не посадить Дару на трон.
– Может, ты и прав. Главное, не обидеть её этими поисками. Если мы потеряем принцессу второй раз по собственной глупости – мы потеряем себя.
Дара несколько раз заставляла Илька перелетать в соседние ущелья, как только между скалами виднелся подходящий перевал. Кто знает, как хорошо эти горцы могут идти по следу. За то время, которое девушка провела в королевстве, она не раз сталкивалась с необычными вещами. Все эти каменные дворцы, изящные интерьеры, таинственные прииски, странные камни, а что говорить про пещеру прародительницу, о ней Дара ведала лишь название. Теперь, когда ей была известна настоящая причина пребывания в Аргании, подобные недомолвки превращались в обиду. Раз не захотели посвящать чужачку в свои тайны, значит, не были уверены, что она останется.
«Нет, побег был верным решением», – окончательно убедила себя Дара.
Когда на верхушках скал легли первые розовые проблески заката, она начала высматривать место для ночёвки. Как назло ущелье впереди, словно топором обтесали – сплошь отвесные скалы. Нужно было рискнуть подняться и перелететь в соседнее ущелье, может там повезёт, или сверху сможет присмотреть что-нибудь подходящее. Не хотелось бы ютиться ночью на узком пяточке.
Дара направила пегаса вверх. У самых верхушек скал резкий порыв ветра чуть не сбросил их на камни. Сердце девушки сжалось от дурных предчувствий, но слева небо было безмятежно голубым, а вот справа – она бросила взгляд в ту сторону и обмерла от страха. Огромная завораживающе-черная смерть заняла всю правую часть неба. Она была близка, очень близко. Внутри облака уже колыхалась буря, раскидывая слепящие ветви молний. Раскаты грома еще звучали глухо и невнятно, словно туча раскачивалась, тихонько ворча, чтобы потом налететь в одно мгновенье, превратив ясный погожий день в дикий хаос с оглушительными раскатами грома, тучами мусора и пыли в воздухе, белыми змеями на черном небе и под конец сплошными потоками воды.
– Вниз! – закричала Дара, но было уже поздно. Сильный порыв ветра, словно игрушку, подхватил коня, закрутил, перенёс через гряду, а затем с силой швырнул на скалы. Ильк изогнувшись, оттолкнулся от камней, но крыло спасти не успел.
Сквозь шум бури Дара не слышала, как хрустнуло сломанное крыло, скорее почувствовала, как вздрогнул пегас, а затем они стремительно понеслись вниз. Ильк пытался держать равновесие вторым крылом, но скалы острые, прямые, равнодушные в своей твердыне были повсюду.
Удар – Дару выбросило из седла, она прокатилась по дну ущелья, а затем потеряла сознание.
Очнулась от потоков воды, стекающих по лицо. Первые секунды сознание слабо пыталось понять, где оно и что с ним, но память вернулась, принеся боль и отчаянье.
– Ильк! – Дара попыталась встать, голова отчаянно кружилась, а ноги дрожали, – Илькушка! – она плача, поползла назад, пытаясь хоть что-то разглядеть сквозь потоки дождя.
«Только бы жив, только бы жив», – шептали губы. Она протянула руки, дрожащими пальцами нащупала холодную мокрую шкуру коня. Грива слипшимися сосульками свисала вниз, крылья – гордость и красота пегасов, теперь изломанные с выдранными перьями раскинулись на камнях.
– Прости, прости, – Дара приникла к шее коня, – прости меня, это я – дура со своей гордыней. И зачем только сунулась в эти горы? Как же я без тебя, Ильк? Я же не смогу дальше. Ильк, ну очнись, Илькушка. Клянусь, никогда больше не пожалею тебе сахару. Только живи, умоляю, живи.
Губы шептали что-то бессмысленное, руки гладили гладкую шкуру, перебирали гриву, а небо равнодушно взирало на них, плача из-за своей собственной беды, неизвестной никому из копошащихся внизу существ.
– Илькушка…., милый, – слабое ржание донеслось до девушки.
«Жив!» – радостно забилось сердце, и разом забылись собственные беды, стало важным лишь одно: «Он будет жить! Должен! Не будь я… а, не будь я – принцессой Аргании!»
Первым делом долой седло и мешки. Некогда распутывать намокшие верёвки, вот и пригодился кинжал – подарок Тимьяра. Они тогда собирались на праздник начала лета, а парадный костюм горца без кинжала немыслим, как у мужчин, так и у женщин.
Теперь проверить повреждения. Крылья она трогать не будет, там даже на вид ничего хорошего. Больше всего Дару беспокоили ноги. Если перелом… нет, даже думать об этом страшно. Она аккуратно проверила все четыре. На правой обнаружился глубокий порез. Хорошо бы это был только порез. Но времени на детальный осмотр нет. Нужно найти укрытие, в крайнем случае, место повыше. Скоро по дну ущелья потечёт ручей, и оставаться здесь нельзя.
Как не хотелось ей покидать коня, но пришлось. Стена ущелья ещё проглядывалась сквозь серые сумерки, да и дождь стал пореже. Вроде бы справа что-то темнело. Ей повезло – сказочно. Второй раз за сегодня. Неужели горы смилостивились и перестали мстить за то, что она посмела бежать?
Это не было даже пещерой – углубление под нависшей скалой, но в глубине сухо, а по краям валялись принесённые весенними ручьями сучья.
Перенести вещи и седло было самым простым делом, но что делать с Ильком? Даже если каким-то чудом ей удастся втащить его на попону, она все равно не сдвинет коня с места. Как же быть?
Пегас следил за её перемещениями и жалобно ржал, если она скрывалась из виду.
– Потерпи, милый, все будет хорошо, – уговаривала она его и себя.
Умный конь сам понял, что от него требуется. Неловко качнулся, пытаясь встать. Девушка охнула и бросилась на помощь. Она тянула, напрягая свои невеликие силенки, и чуть не упала, когда Ильк, встав с третьей попытке, положил голову ей на плечо. Дара закачалась, но устояла. Медленно, шаг за шагом под уговоры девушки: «Ну, еще чуть-чуть, мой хороший, давай, еще немного. Вот умница», они все-таки дошли.
К радости Дары, Ильк хоть и прихрамывал, но на правую ногу немного приступал.
Теперь первым делом тепло и свет. Она собрала сучья, достала из мешка один из двух горючих камней, которые прихватила из камина собственной комнаты. Знала же, что в горах ночевать придётся.
Огонь разгорался неохотно, с трудом отдавая тепло. И все же с ним стало гораздо веселей.
Дара развернула попону, сухой частью тщательно обтёрла коня, затем попыталась с помощью мешков и попоны сделать хоть какую-то преграду для ветра и капель дождя.
Теперь пришло время заглянуть в аптечку. Её Даре вручили вместе с Ильком, и выучить заставили, что от чего применять надо. Жаль, только, что здесь опытный врач нужен, а не новоиспечённая любительница.
Так, противовоспалительная мазь – обработать рану на ноге и перевязать. На бинты пустить белую рубашку. Набрать ровных палок, и приступить к самому сложному – крыльям.
Дара от сосредоточения закусила губу, даже дышать старалась реже, чтобы руки не тряслись. Выпрямить кости, разгладить перья, наложить палки и примотать покрепче. И так повторить несколько раз, пока оба крыла не стали похожи на белые замотыши. Теперь закрепить их на спине, чтобы не мотались в воздухе, и без сил рухнуть около костра.
Ильк мужественно перенес лечебные процедуры, лишь тяжело дышал, с присвистом, сквозь который изредка прорывались жалобные стоны. И тогда сердце девушки замирало, на глаза наворачивались слезы, а руки начинали мелко трястись.
– Потерпи, милый, потерпи, – бормотала она, смахивая с ресниц слезы.
Когда закончила, бросила на камни запасной плащ, расстеленное на просушку одеяло было еще мокрым, под голову положила седло и попыталась заснуть. Дара понимала, что сон необходим, силы ей завтра, ой, как понадобятся, вот только испуганное сердце продолжало биться в груди, не желая успокаиваться.
Стихший было дождь, зарядил с новой силой. Небольшой костер не мог спрятать от непогоды усталую путницу и покалеченного коня. Было зябко, холодно, неуютно, а еще очень страшно. Страшно за Илька – как она теперь отправит его домой? В Империи такой конь – обвинение в измене и верная смерть. Пегаса продадут, а её казнят, как шпионку Аргании.
Что же, сейчас у Дара одна забота – поставить Илька на ноги, точнее на крылья. Удаляться от гор нельзя. День пути, максимум два, найти убежище и ждать, пока он поправится. Если нет… если повреждения окажутся слишком серьезными, и пегас не сможет летать… Нет, Дара даже думать об этом не хотела. «Все будет хорошо», – убеждала она себя.
Ночью, замерзнув, она подползла под теплый бок коня, так и заснула, положив голову ему на живот.
Утром закоченевшее тело отказывалось повиноваться. Привыкло оно спать в мягкой дворцовой постели, а не на голых камнях.
Солнце еще не поднялось над горами, утро было серым и промозглым. Редкие клочки тумана ютились по дну ущелья, лишь добавляя унылых красок, а наверху стремительно бежали тучи, обещая расплакаться при первой возможности. Наступал последний месяц короткого лета, по ночам становилось уже прохладно, но днем Дара надеялась, будет тепло.
Девушка не стала разжигать костер, наскоро перекусила холодным мясом, съела сыр и пару сладких булочек, напилась травяники. Её морозило, голова болела и немного кружилась, но Дара не обращала внимания на собственное недомогание. Хоть ей и плохо, но Ильку еще хуже – со сломанными крыльями и пораненной ногой.
Девушка поменяла повязку, проверила, не ослабли ли узлы на самодельных лубках, добавила еще несколько полосок ткани, чтобы крепче зафиксировать палки. От овса Ильк отказался, а вот воду выпил охотно, почти полностью осушив мешок. «Значит, первым делом ищем воду», – решила Дара. Теперь нужно было уговорить пегаса идти дальше. Оставаться здесь, на голых камнях – верная смерть.
Умница Ильк послушно поднялся, хоть и на дрожащих ногах, но сделал несколько шагов.
– Ты у меня самый лучший, – чмокнула его в нос Дара, стряхивая набежавшую слезу.
Половину багажа пришлось оставить под скалой – ей просто не утащить столько. Чтобы не травмировать крылья, на спину коня девушка уложила одеяло и попону. Сама взяла еду, немного одежды, лекарства и разных полезных мелочей, без которых им просто не выжить.
– Что же, в путь!
Пошла впереди, поминутно оглядываясь. Сзади, прихрамывая, ковылял Ильк.
Дара не знала, как далеко им удалось улететь, ноявно преодолено больше половины пути, а, значит, идти до Империи ближе, чем возвращаться назад. Да и не хотелось девушке признавать себя побеждённой. «Я справлюсь, – твердила она про себя, – не сдамся. Вылечу Илька, отправлю домой, и буду сама устраивать свою жизнь без всяких принцесс и арганцев».
Впереди ущелье раздвоилось. Дара заглянула в одну сторону, затем в другую и радостно вскрикнула. Второй путь уходил вниз, но главное – в углублениях блестела дождевая вода.
Ильк заржал, почуяв воду. Шли они уже долго, и пегасу давно хотелось пить. Около первого же маленького озерца Дара устроила привал. Конь долго и с чувством пил, фыркая, жадно втягивал воду.
Это ущелье оказалось настоящим спасением для них. Здесь было много небольших луж, полных воды от прошедшего ночью дождя. Из некоторых до сих пор текли вниз ручьи. Ильк осторожно ступал по скользким камням, а вот Дара шла, плюхая босыми ногами и поднимая брызги. Ботинки она связала и повесила на шею. Мешки давили на плечи, усталое тело просило отдыха, но девушка упорно шла дальше. Осознание, сколько мало еды осталось для коня гнало её вперед. Лишь когда Ильк начинал отставать, она устраивала привалы.
Дара старательно вглядывалась в серые камни ущелья – вдруг мелькнет зеленый куст или кривое деревце, неведомо как проросшее на скалах. Каждой травинки она радовалась, словно сокровищу.
Уже к вечеру пегасу явно полегчало. Он шел все уверенней. И девушка, как могла, поддерживала его силы. Яблоки, хлеб – все ему. Овес, она экономила, стараясь оттянуть неизбежное.
– Ильк, смотри, какой куст! Какие жирные листья! Погоди, я наклоню верхнюю ветку. Вот видишь, Ильк, какие мы везунчики. В скалах и такой славный куст нашли. А что дождь опять пошел, не беда. Главное, что теплый и не сильный. Мы же не сахарные Ильк, не растаем.
