Екатерина Дереча
Прорицатель 3. Дочь рода
Глава 4
Я томилась в душном коридорчике, зажатая в шеренге таких же «счастливчиков». Большинство школьников здесь лишь по приказу императора, однако есть и те, кто хочет проявить себя и получить обещанную награду.
На трибунах, забитых битком, царила оживлённая атмосфера. Восторг, азарт, предвкушение зрелища… Я здесь меньше часа, а уже чувствую себя вымотанной.
На огромных экранах шла прямая трансляция с арены. Луч прожектора выхватывал алое знамя с двуглавым орлом, зрителей и почётных гостей, в глазах которых читалась скука. Когда-то подобных зрелищ ожидали с трепетом, сейчас же это просто дань традициям.
Ведущий торжественно представлял судий: преподавателей академий и представителей ведомств.
Наконец, наш выход. Гордые ряды участников в новенькой форме с эмблемами школ на спинах. Фух, отыграли свою роль! Аплодисменты, крики поддержки…
Залп фейерверков ознаменовал финал церемонии. Мы заняли места, выделенные для нашей школы. Турнирную сетку я уже изучила и приготовилась болеть за Аню.
Соревнования шли по нарастающей – от самых скучных до самых зрелищных. Магическая боёвка стояла последней, и это не удивительно, ведь именно на ней можно увидеть что-то интересное.
На арене установили восемь отдельных зон для одновременного выступления. На полигон, залитый светом прожекторов, один за другим вышли лучники. Школьники синхронно двигались, экраны транслировали их действия со всех сторон. Пёстрая толпа заворожённо следила за происходящим. А вот и фаворит, Арсений Петухов из столичной школы, как подсказала мне Света.
Первый этап – стрельба по мишеням на разную дистанцию. Аня казалась такой хрупкой, когда сжимала в руках увесистый боевой лук. Стрела, выпущенная из её лука, с лёгким свистом попала в десятку. На лице Ани появилась улыбка, а мы с девочками радостно замахали ей руками.
Стрелы пронзали воздух, словно молнии. Участники сменяли друг друга, очки подсчитывались, и всё повторялось.
«Устаревшие» дисциплины вроде метания ножей и стрельбы из лука считаются бесполезными в современном мире, ведь куда проще получить разрешение на огнестрельное оружие, чем тратить время на оттачивание сомнительных навыков. Вот только в разломах техника и автоматика бесполезны, а артефактные огнестрелы – пока лишь перспективная разработка.
Второй этап – состязание на скорость стрельбы.
Количество участников во втором туре сократилось до восемнадцати. Лучники натягивали тетиву и выпускали стрелы с невероятной скоростью. Аня не отставала: её движения были отточены.
До финала добрались только пятеро лучников. Теперь учитывались оба показателя – и дальность, и скорость. Аня сдала позиции на дистанции в сорок метров. Скорость осталась прежней, но о меткости речь уже не шла.
Фаворит столичной школы оправдал ожидания: он дошёл до финала и установил новый рекорд чемпионата среди школьников – пятьсот шестьдесят очков за семьдесят две стрелы. Трибуны взорвались ликованием, чествуя чемпиона.
Я выдохнула и повернулась к Свете. Не думала, что обычная стрельба из лука так меня захватит.
– Она молодец, правда? – сказала Света, подвинувшись ко мне.
– Ещё бы! – кивнула я, а потом решилась задать вопрос, волнующий меня с открытия. – Слушай, а где Митенька?
– Целитель запретил ему вставать с постели, – ответила Света. – Хотя бедняжка даже в столицу прилетел, – заметив мою скептическую улыбку, она добавила: – Не магическая кома, конечно, но всё действительно очень серьёзно.
– Не знаешь, когда его родители погибли? – пробормотала я спустя пару минут.
– Шесть лет назад они вошли в спонтанный разлом и не вышли, – серьёзно сказала Света. – Когда прибыли из ведомства, разлом уже переместился.
– А вы давно знакомы? – всё же спросила я, понимая, что моё любопытство может показаться неуместным.
– С детства дружим, – Света подождала, когда стихнут крики и продолжила. – Он часто болел, а после смерти родителей начались приступы.
Я кивнула, не став задавать дальнейших вопросов. Через несколько минут к нам прорвалась возбуждённая Аня. Сначала она пеняла на Арсения Петухова, обвиняя его в своей неудаче, – якобы его самоуверенность сбила ей настрой. Но затем, немного успокоившись, признала, что он действительно талантливый лучник.
Перед следующим соревнованием объявили перерыв: требовалось заменить мишени и дать передышку участникам, которые выбрали как стрельбу из лука, так и метание ножей. Аня, «вспомнив» о моём выборе, принялась спрашивать, готова ли я.
Моё спокойствие явно раздражало её. Пришлось пустить в ход главный аргумент – я продемонстрировала помолвочное кольцо и рассказала о букете из пятидесяти бордовых пионов. Восторженные возгласы Ани заглушили даже шум толпы. На вопросы о смене Главы и моём участии я ответила уклончиво, повторив официальную версию и посетовав, что не стоило мне вмешиваться.
Перерыв подошёл к концу, и я спустилась на арену. Те же отдельные зоны с мишенями, та же проверка меткости и скорости. Я не торопилась, следила за трансляцией на экранах и старалась держаться середнячком. Победа не была моей целью, поэтому я просто наслаждалась балансом ножей и свистом ветра при броске.
На втором этапе я невольно поддалась соревновательному азарту. Первую десятку ножей я метнула с привычной скоростью, но затем стала делать задержки перед броском. Это оказалось непросто, но я справилась. В финал я не пробилась, но спокойно поднялась на своё место ожидать окончания первого дня чемпионата.
– Ты могла победить, – сказала Света, когда мы покидали арену. – Я видела твои движения. Заминки были… заметными.
– Моторика после магкомы не восстановилась, запястья не слушаются.
– Ну конечно, – кивнула Света.
Судя по её лицу, она не поверила моим словам. Что ж, пусть думает что угодно. Я свою задачу выполнила: помахала ручкой на церемонии открытия, выступила по выбранной дисциплине, продемонстрировала колечко и вела себя безупречно.
Продолжая играть роль примерной девочки, я честно предупредила Мишу, что иду на тренировку со своим телохранителем и вернусь к вечеру. Мой суровый братец скрипнул зубами и кивнул. Я пожала плечами и, весело насвистывая одну из кричалок болельщиков столичной школы, отправилась переодеваться.
К сожалению, Триса была занята, и Колум взял на себя её обязанности. Вместо метательных ножей и энергетических импульсов мы отрабатывали удары и защиту.
Нора после очередного энергетического массажа объявила, что это последняя процедура. Она вручила мне пару флаконов энергетического коктейля с добавлением разломных трав.
Заскучав без дела, я забросала Коулма вопросами о братстве, о разломах и о мини-алтаре, который каким-то образом преобразовал источник Трисы. А иначе как она смогла бы посылать в меня энергетические сгустки и напитывать метательные иглы?
Как я поняла, она сумела соединить Порядок и Эфир – Великую силу и её придаток. После восстановления моего источника я смогу сделать нечто похожее, только с Хаосом.
Я также поинтересовалась рунами и алхимической лабораторией, но Колум, как всегда, лишь усмехнулся и сказал, что мне пока рано думать об этом. И вообще, не пора ли госпоже отдохнуть после тяжёлого дня? Госпожа отдыхать не хотела, тем более что до вечера было ещё далеко.
– Хорошо, пойдёмте со мной. Думаю, пора, – произнёс Колум с загадочной улыбкой.
– Куда?
– В алтарный зал «Дома». Он перемещается вместе с нами, когда мы меняем место… сейчас сами поймёте, – Колум махнул рукой и направился в один из коридоров.
– Алтарный зал? – нахмурилась я. – Но у вас же нет родового камня.
– Тайны братства не для ушей посторонних, а вы вроде неплохо влились, обернулся он ко мне. – Идёте?
Я кивнула и поспешила за ним. Наши шаги эхом отдавались от гранитных стен.
Мне в который раз показалось, что этот «Дом» гораздо больше, чем я думала. Никаких лестниц, ведущих на другие этажи, не было, но бесконечные тоннели коридоров наводили на мысль о том, что я далеко не всё знаю.
Если братство перебралось с Ирландских островов в столицу Империи, как они смогли переместить всё это? Ладно картины и мебель, но двери с рунами, алхимическую лабораторию и, как оказалось, алтарный зал?
Мы проходили мимо массивных дверей. Руны на них подсказывали, что там находятся мастерские, учебные классы и даже магическая кузня, где, судя по всему, создавали и чинили артефакты.
Внезапно коридор сузился, превратившись в узкий тоннель. Влажный воздух ударил в лицо запахом морской соли. Магические светильники замерцали, будто вот-вот погаснут.
Через несколько минут мы оказались в просторной пещере, стены которой были испещрены записями, похожими на свод правил или даже поучений. Судя по всему, их оставил потомкам Алистер – один из Древних, что не покинул этот мир, а остался в нём.
Я сделала шаг вперёд. Привкус соли на губах стал отчётливее, будто мы перенеслись из осенней столицы к водам южного моря.
Слова на языке древних были высечены на гладком камне, точно так же как в рунном зале под нашим поместьем. Но вместо хроники здесь были чёткие указания к действию: овладеть искусством боя, готовиться к великой битве за мир и быть готовыми пожертвовать любыми правителями во имя его спасения.
– И вы можете… можете убить даже императора? – прошептала я.
– Однажды нам пришлось… ни к чему хорошему это не привело, – хмуро отозвался Колум.
– Засекины? – я резко обернулась к нему, уловив еле заметное напряжение в его лице.
– Да, – он сжал губы и посмотрел на меня с сомнением. – Это были мы. Точнее, один из братства.
– Расскажи, – попросила я.
– Нечего тут рассказывать, – он мотнул головой и подошёл к обелиску. – Равновесие было нарушено, мы вмешались и потерпели поражение. Предатели исказили ритуал, и всё обернулось… вот так.
Кажется, я начала кое-что понимать. Не зря я перечитала сборник сказок, о котором упоминал Коля в письме. Мама читала нам эти сказки, но в памяти Ярины остались лишь ощущения от совместных чтений и мамин голос. Мне же удалось найти в них кое-что занятное.
Несколько веков назад, когда империя ещё была великим княжеством, на троне сидел царь и великий князь из рода Засекиных. Сила их родового камня, пронизывающего несколько подземных этажей, была настолько велика, что не требовалось никакой охраны – недоброжелатели погибали мучительной смертью, едва приблизившись к дворцу.
Засекины не желали делиться мощью родового камня с чужаками и начали заключать браки с кровными родственниками, начиная с третьего колена. Алтарь перестал принимать в род посторонних, запечатав силу внутри семьи.
В сказках упоминается, что один из князей, будучи дальним родственником Засекиных и адептом Хаоса, проник в алтарный зал и совершил ритуал отречения. Он отсёк кровь потомков от своих предков и расколол алтарь.
Сам князь погиб под рушащимся дворцом, а его приспешники подняли восстание. С тех пор Хаос был запрещён, все упоминания о ритуалах с родовыми камнями вырезаны из общеимперской хроники и остались только в дневниках Глав родов.
Это всё, что я смогла узнать из сборника «Тёмных историй и сказок».
Родич Засекиных был адептом Хаоса, и он провёл ритуал, разрушивший алтарь императорского рода. Хаос – разрушает, Порядок – объединяет.
– Пойдёмте, госпожа, покажу ещё кое-что, а потом домой, – прорезал вязкую тишину хрипловатый голос Колума.
Я молча последовала за ним к узкому проходу. Когда мы свернули в сторону, до моего слуха донёсся рокот волн. Как я и предполагала, мы находились где-то рядом с морем! Прибавив шаг, я поравнялась с Колумом, и мы вместе ступили на край каменного выступа.
Перед нами раскинулась бескрайняя панорама. Внизу, у подножья скал, бушевали и пенились волны, разбиваясь о каменистые утёсы.
– Что это за место? – спросила я, отводя взгляд от бушующего моря.
– Это наш «Дом», – произнёс Колум тихим спокойным голосом. – Где бы мы ни были, мы всегда можем вернуться сюда, почувствовать на лице морские брызги и вдохнуть запах родного очага.
– Пространственный тоннель? – нахмурилась я. Вроде бы в этом мире не было пространственной магии и такие тоннели не должны существовать.
– Можно сказать и так, – Колум склонил голову к плечу и посмотрел на меня без тени улыбки.
– Я хочу увидеть ваш алтарный камень! – попросила я. Предполагаю, что он выглядит не так как родовые камни аристо.
– Это не камень, а, скорее, кристалл, – спокойно сказал Колум.
– С тёмное ядром?
– Вы не можете знать такое, госпожа… – хмуро произнёс он. – Я многое видел, ещё о большем молчал. Но сейчас я хотел бы услышать ответ на свой вопрос. Кто вы? Кто вы на самом деле, и откуда у шестнадцатилетней девочки такие познания?
– Ты же был со мной в подвалах имперской резиденции, – протянула я с сомнением. – Думала, ты слышал.
– Я был занят, убивая тварей, – он выгнул бровь. – А разговоры… считаю, что вы сами должны решить, когда и что я должен услышать.
– Ярина Войтова умерла четыре года назад вместе с матерью, – мой голос дрогнул. Особо сильный порыв ветра заставил меня пошатнуться. – На её место пришла я. Девочка была отравлена кем-то из своих, и я поклялась её душе найти убийц и отомстить.
– Вы нашли их? – Колум обхватил меня за плечи, укрывая от пронизывающего ветра.
– Одна из них – Ольга Войтова, – кивнула я, закрывая глаза. – Она провела ритуал призыва, призвала мою душу, но тело девочки не выдержало моей силы. Взрыв – последствия ритуала.
– Кто отравитель? – в голосе Колума появились стальные нотки. Похоже, мой телохранитель всерьёз решил разобраться с этой проблемой и отомстить за меня.
– Этого я пока не знаю, – покачала я головой и вздохнула. – Подозревала отца, но это не он. Мама дала клятву некоему покровителю, поклялась родом, – я поёжилась и прижалась к скале. – После её смерти клятва перешла на Главу. Скорее всего, отец узнал то, что не стоило, и снял с себя полномочия.
– Николай перенял клятву, но не владеет информацией? – Колум наконец заметил, что я продрогла, и потянул меня в пещеру. Сам-то он наверняка держит доспех духа. – Братство может помочь с клятвой.
– Отец говорил, что ещё не время, – я придвинулась к телохранителю в поисках тепла, а он растянул свой доспех на меня. – Иначе я сняла бы её после войны со Свиридовой.
– Вы сняли бы клятву? – он замер, развернув меня лицом к себе.
– Слова Древних – это слова моего народа, – ответила я, глядя ему в глаза. – Алистер и остальные Древние пришли из моего мира, а потом вернулись…
– О возвращении не было в хрониках Алистера, – он напрягся всем телом, явно обдумывая мои слова. Возможно, они противоречили тому, что он знал.
– Они превратились в чудовищ, Колум, – печально произнесла я. – Вернулись в наш мир другими.
– Расскажите мне о своём мире, – попросил он.
Я кивнула и начала свой рассказ с тех событий, которые переплетались с историей этого мира.
Несколько тысяч лет назад в моём мире произошёл раскол. Причин уже никто не помнит, но шаманы говорили, в результате двухсотлетней войны проигравшие сбежали в иные миры. Они назвали это отступление «Экспедицией по поиску лучшего мира».
Через несколько сотен лет они вернулись. Изуродованные, мутировавшие в нечто совершенно невообразимое: их ноги и руки покрывала чешуя, перья или кора, сросшиеся пальцы напоминали ласты, а на головах росли одревесневшие рога, словно ветки деревьев. Кто-то встал на их сторону, кто-то желал избавить наш мир от заразы.
Восстание не заставило себя ждать. Именно тогда стали проявляться Великие Силы. Хаос завладевал сердцами и душами, принуждая к изменениям.
Выжившим пришлось отстраивать новый мир на пепелище старого. Новые законы течения энергии, новые правила управления Великими Силами, новые короли. Всё пришлось перекраивать и подстраивать под новые реалии.
Если бы не шаманы, напомнившие нам о главном запрете Всевидящего, мы двигались бы к усилению военной мощи. Мечи ковались в каждом городе, оружейные склады пополнялись, а мастерство владения луками, копьями и мечами развивалось так быстро, что каждый ребёнок умел сражаться к двенадцати годам.
Шаманы же твердили, что мы поплатились за восстание и битвы, запятнав души клеймом убийц. Они требовали вернуться к вере в истинного бога.
Не все смогли.
Мои предки ушли в дебри Закатного Древа, основали своё королевство и стали жить в согласии с природой. Мы соблюдали заповеди Всевидящего, несли мир и покой, созидали и созерцали.
Мы были не готовы к вторжению тварей. Мы не умели сражаться и защищать своих близких. Мы проиграли эту войну. Войну за наш мир. Мы все погибли в том лесу. Кто-то раньше, кто-то позже…
Когда я закончила рассказ, на моём лице не осталось эмоций – они все сгорели там, в лесах Закатного Древа, вместе с мамой и Оа́рушем. Вместе с останками моего народа и моего мира.
Всё, что я делала после перерождения – пыталась прижиться и убедительно сыграть роль Ярины Войтовой. Подруги, семья, привычки… я поверила, что они принадлежат мне. Но на самом деле ничего моего здесь никогда не было.
Жанна, Света, Аня, Миша, Коля, отец – они перешли мне по наследству, как мини-сад от мёртвой девочки. Если мертва Ярина и мертва Яара́ну… то кто же тогда я? Кто я и что у меня есть своего?
Колум? Возможно. Он не знал Ярину и стал моим телохранителем уже после её смерти. Тарас? Скорее да, но он такой же чужак здесь, как и я. Кир-Ахшар? Вот тут, скорее всего, да. Он пришёл в этот мир из-за меня и ради меня.
Может, тогда стоит признать, что он единственный, кому нужна именно я? Не девочка с даром флориста и не мстительница – Неотвратимая, Неумолимая и Беспощадная, а та, кем я стала теперь…
Глава 5
Тарас лениво наблюдал за очередным «соревнованием». Детские игры в общеимперском формате. Где настоящие бои? Где сражения и кровь врагов?
Кому вообще пришло в голову оценивать военную стратегию по результатам онлайн-игры?
Сейчас школьники сражались в виртуальном мире популярной игры Титан 2 – одной из самых нереалистичных симуляций боя. Ведущий вещал что-то о специально разработанных для чемпионата картах, о масштабности и правдоподобности. Но Тарас видел лишь картинки с кривыми данными.
В каждом таком сражении он находил десятки вариантов возможной победы, а участники выбирали ходы, к победе относящиеся постольку-поскольку… Отбить замок и потерять половину армии – разве это победа?
Выжженные деревни и затопленные взрывами шахты, испорченные запасы зерна и отравленные колодцы. Что здесь героического? Лишиться лучших бойцов, оставшись с инвалидами и слабаками? Отстраиваться и восстанавливаться после такого ущерба придётся не годами – десятилетиями.
А в чемпионате такой результат приравнивался к выигрышу. Очки начисляли не за выигрышные комбинации и сохранение боеспособных единиц, а за общее количество всех выживших – включая совершенно бесполезных слуг, неодарённых и калек.
Несколько школьников всё же достойно держались и делали хорошие ходы. Та же Соколова предпочла закрыть ворота, оставив десятую часть своих людей снаружи крепости. Зато оставшиеся внутри были спасены от пытавшихся проникнуть диверсантов.
Мальчишка с дальневосточного края тоже неплохо отразил атаку, грамотно выставил войско и даже сумел прорваться к вражескому замку. Положил треть армии, но полностью деморализовал врага и уничтожил его инфраструктуру.
Соколова ожидаемо победила в первом туре. В следующем ей придётся сражаться уже с другими участниками, а не с игровым интеллектом. Тарас видел, что она объективно проигрывает тому же мальчишке – Красильникову, да и ещё парочка участников показали себя лучше.
Ярина Войтова прокричала что-то в поддержку подруги. Эта девчонка даже не поблагодарила за редчайший цветок, который он чудом нашёл в теплицах академии магии. Ещё и кольцом светила на всю трибуну. Как звать его в подземелье и просить о помощи – это пожалуйста, а как поговорить или хотя бы просто подойти поздороваться – у неё жених из враждебного рода.
Алексей Наумов раздражал прямолинейностью и честностью до зубовного скрежета. Этакий солдафон в офицерском мундире. Как среди аристо мог вырасти такой недалёкий человек?
В финале Тарас приготовился наблюдать, как Красильников разделывается с Соколовой. Но его отвлёк телефон. Друзей у Тараса не было, все относительно близкие знакомые сейчас сидели на соседних рядах и болели за одноклассницу.
Ему никто никогда не писал. Даже отец отправлял надиктованные приказы голосовыми сообщениями, а его помощник пересылал необходимые документы на электронную почту.
«Олег погиб в бою. Похороны будут сегодня. Поздравляю с новым статусом, третий наследник», – прочитал Тарас сообщение среднего брата.
Лев не написал ни слова о том, что отец пришлёт за ним самолёт, и вообще никак не обозначил его желание видеть младшего Чебукова на похоронах. Соревнования идут максимум до обеда, завтра выходной – Тарас вполне успел бы проститься с братом и вернуться на чемпионат… но никто не ждал его дома.
А ведь с Олегом они вполне неплохо ладили, относительно остального семейства. Конечно, он не был приятным человеком, но это всего лишь издержки воспитания. При таком отце было бы странно вырасти порядочным и добрым.
Трибуны взревели, и Тарас оторвался от экрана телефона. Соколова выиграла? Быть того не может! Тарас был уверен, что Красильников победит в финале.
Быстро просмотрев последние ходы, Тарас понял, что сделала Соколова. Она выкупила сталелитейный завод и взорвала шахты врага. В итоге армия Красильникова поломала всю броню и оружие, а ремонтировать было нечем. В игре на перспективу Соколова сумела составить эффективный план действий.
Следующую дисциплину смотреть не хотелось: тактика ведения боя малыми группами особого назначения будет проходить в той же игре, только участников разделят на команды, которым предстоит сражаться друг с другом. По результатам трёх боёв будет выявлен победитель.
Немного подумав, Тарас отправил сообщение Климу – бывшему конюху, а ныне личному слуге. Сообщив новости, он попросил шамана проверить на перерожденца некоего Дмитрия Гаврилова, который не явился на чемпионат, несмотря на указ императора.
Было что-то в этом Митеньке фальшивое: не то золотистые кудряшки, не то вечноприклеенная улыбка. Не может графский сын быть настолько наивным и чудны́м, тем более после потери родителей.
Насколько Тарасу было известно, Митенька являлся Главой рода, но добровольно передал бразды правления бабушке. И вот эта бабушка… Прасковья Гаврилова вела себя в резиденции так, будто что-то подозревала…
– Привет, – подсела к нему Ярина. Будто мысли прочитала и решила исправиться. – Спасибо за псамус. Не представляю, где ты его нашёл.
– Сама графиня Войтова снизошла до общения со мной… как бы снег не выпал, – высокомерно хмыкнул Тарас, удивившись внезапному порыву девушки.
– Не начинай, – Ярина закатила глаза и понизила голос. Хотя из-за гомона толпы её и так было почти не слышно. – Мы оба знаем, что наши тайны не стоит обсуждать при всех, и уж тем более не стоит привлекать внимание к нашим… отношениям.
– Что за отношения могут быть между двумя враждующими родами? – Тарас многозначительно поднял брови.
– Ты слишком напряжён, – серьёзно сказала девушка. – Что-то случилось?
– Мой брат погиб на войне с родом твоего жениха, – сказал он то, о чём думал в последние минуты до прихода Ярины.
– Мне жаль… – лицо Ярины смягчилось и на нём появилось сочувствующее выражение. – Ты был близок с братом?
– Не слишком. Но мы поладили с ним. Олег был единственным в семье, кто заботился о младшей сестре… он оплакивал её, скрывая боль ото всех, – Тарас грустно вздохнул, вспоминая первый год после перерождения, а потом встряхнулся и посмотрел на Ярину. – А ты успела привязаться к семье?
– Было непросто, – чуть помедлив, проговорила она. – Но да, я полюбила их.
– Почему?
Этот вопрос Тарас задал с искренним удивлением. Как Ярина сумела полюбить чужой мир и чужих родственников? Сам он так и не смог принять своего перерождения. За четыре года жизни рядом с Чебуковыми Тарас научился только терпеть их. Даже Олег, несмотря на его заботу о сестре, был той ещё сволочью.
– Я потеряла всех… больше никого нет. Вроде и жива, а так холодно внутри, –Ярина опустила взгляд. – Хочу чувствовать тепло. Хочу согреться, – она сглотнула ком в горле. – Да и они… неплохие люди.
– Они заботятся не о тебе, а о той девочке, которую считают сестрой и дочерью. Попробуй рассказать – и увидишь, что я прав, – спокойно, но жёстко произнёс Тарас. – Когда Войтовы узнают правду, они отвернутся от тебя.
Ему не хотелось верить, что опытная женщина, погибшая где-то в чужом мире, настолько размякла, что сжилась с ролью подростка и поверила в родственные чувства со стороны местных аристо.
– Мне кажется, что отец давно догадался… я была неосторожна, – прошептала Ярина еле слышно.
– Переборщила с травками? – с виду равнодушно уточнил Тарас, но внутри у него уже бушевала ледяная буря. Неужели она не понимает, чем ей грозит разоблачение?!
Внезапно сердце Тараса сжалось. Он не видел в Ярине опытную женщину после перерождения. Он видел девушку, которая до сих пор не оправилась от потерь. Она искала любви, жаждала тепла и ласки, поэтому и привязалась к Войтовым.
Женщины хрупки и слабы, когда дело касается близких. Они не идут мстить, не сжигают врагов… они оплакивают павших, хранят в сердце память и ищут того, с кем можно поделиться любовью и заботой.
– … провела пару ночей в рунном зале, усилилась и… говорила на языке Древних, – продолжала говорить что-то Ярина.
– Ты его знаешь? – спросил Тарас, ухватившись за её последние слова.
Ярина кивнула и перевела взгляд на экраны. Пришлось ему сделать вид, будто виртуальное сражение увлекло и его тоже. Но боковым зрением Тарас следил за девушкой, отмечая нервные движения пальцев. Какое бы ему дело до чувств Ярины? Но что-то внутри него прорывалось сквозь ледяную стену отчуждения, выстроенную ещё задолго до перерождения.
– Аня выиграла, – кивком головы указала Ярина на рейтинговую таблицу, и Тарасу пришлось вглядеться в цифры. – Я всегда подозревала, что за милым фарфоровым личиком и излишней болтливостью скрывается холодный разум стратега.
– Стратега?! – Тарас рассмеялся. – Что Соколова, что Яковлева в реальных условиях проиграли бы в первые же минуты боя.
Ярина не ответила – она наблюдала, как её подруги поднимаются на свои места с сияющими улыбками. Но улыбка Соколовой стремительно слетела с лица, как только она увидела Ярину и Тараса, сидящих рядом.
– Беги к подругам, Ярина, пока Соколова не прожгла во мне дыру своим яростным взглядом, – хмыкнул Тарас, ответив на пристальный ненавидящий взгляд.
– Света просто не смогла пережить утрату сестры… – начала оправдывать подругу Ярина.
Тарас на мгновение прикрыл глаза, пытаясь унять раздражение.
– Ты заигралась в маленькую послушную девочку, Яара́ну, – жёстко сказал Тарас. – Присмотрись к тем, кто тебя окружает. Здесь нет друзей, нет верных людей, нет союзников и влюблённых юношей с горящим взором. Политика, выгода, интриги и коварство, – Тарас увидел, как начинает давать трещину маска простоватой девочки. – И тебе пора раскрыть глаза.
На какую-то долю секунды Тарас уловил всплеск Хаоса в ауре Ярины. Толчки слишком слабые – она ещё не чувствует, но её источник пробуждается. Магия может не вернуться, но избавиться от Хаоса ещё никому не удавалось.
Что бы Ярина ни сделала со своим магическим источником, Хаос становится сильнее. Совсем скоро он прорвётся через все заслоны, выплеснется наружу и выдаст Ярину. И лучше бы Тарасу быть рядом в этот момент, чтобы успеть погасить фон.
Девушка сбежала к подругам, одарив Тараса напоследок не менее яростным взглядом, чем был у Соколовой. На губах юноши появилась улыбка – жуткая, ледяная, нечеловеческая.
Это была улыбка не Тараса, а Тангарда Кровавого. Именно её видели перед смертью враги. И эта самая улыбка внушала ужас всем и каждому, когда Тангард Кровавый шёл мстить за свою семью, когда выжигал огнём Хаоса страны и континенты.
Его мир сошёл с ума в погоне за бессмертием. Эксперименты и закрытые подземные базы, заклятия на крови и импланты из частей тел тварей. Приверженцы учения Древних получили своё бессмертие, но тем самым обрекли себя на вечные мучения, после которых гибель мира показалась им избавлением.
Тангард ушёл последним, когда все экспериментальные образцы были уничтожены. Если мир когда-нибудь возродится, там не будет этой мерзости, не будет ни единого послания «Древних», над которыми тряслись как над великой реликвией.
Он доберётся и до местных «святилищ», чтобы убедиться, что в этом мире история не повторится.
Только глупцы веруют, что Порядок и Хаос могут жить в вечной гармонии. Адепты обеих Великих Сил стремятся заполучить власть. Тарас видел, что случается в мире, где доминирует Хаос и становится слишком много перемен.
Порядок ничем не лучше, и здесь он уже перешагнул грань разумности. Ещё немного – пара десятков лет – и оболочка мира истончится настолько, что осколки других миров поглотят его.
Придётся вмешаться и хоть немного подтолкнуть Хаос. Равновесие? Будет забавно, когда Тангард Кровавый принесёт его в этот новый мир. Предки бы животы надорвали от хохота.
***
Столица. Отель «Бескудников».
Номер люкс
Дмитрий Гаврилов лежал на широкой кровати с шёлковыми простынями, которые после его метаний превратились в груду влажного от пота и крови тряпья. Клятва убивала его, не позволяла сделать вдох или поднять голову. Митя отчётливо понимал, что это конец.
Славный род Гавриловых закончится на нём, причём в самое ближайшее время. Даже мысль о том, чтобы найти способ обойти запрет, вызывала сильнейшие боли и судороги. Слишком строгими были условия, слишком тяжко было идти против покровителя.
Проклинать родителей было поздно, да и вряд ли они сознавали, на что шли, когда поклялись родом. Почему алтарь позволил?! Вот чего не мог понять последний Глава рода. Бабушка так и не назвала ни одного внятного оправдания их поступку. Она только и делала, что твердила, будто всё скоро закончится.
На неё перешла лишь часть запретов: молчание, неспособность вмешаться и что-то ещё, о чём Прасковья умолчала. Мите досталось за всех. За родителей, сгинувших в разломе, и за весь род. Тяжкое бремя для десятилетнего ребёнка, на которого свалилась ответственность Главы рода.
Дверь в номер отворилась без стука, и в комнату вошёл молодой аристократ в франтовском костюме и с безупречными чертами. Породистый, властный, уверенный в себе, этот мужчина буквально излучал ауру опасности.
– Какая нелепая попытка убить себя, mon cher ami, я думал, ты умнее, – мужчина склонился над кроватью и заглянул в бледное лицо Дмитрия. – Я прибыл в эту душную столицу не для того, чтобы наблюдать за тем, как мои труды рушатся.
