Екатерина Дереча
Прорицатель. Дочь рода
Глава 2
Больше всего я не любила темноту. Не боялась, но… не любила.
Свет всегда был моей путеводной нитью. Свет жизни внутреннего источника, свет моей души. Свет Великих Сил, когда магия проходит через тело. Свет нашего солнца.
Свет. Он был всем для меня. Он был самой жизнью.
Когда в мой мир пришла тьма, свет души погас. Тот самый свет, который должен был бороться с тьмой.
Скверна, несущая смерть и тлен, поглотила мой мир. Запятнала его своей мерзостью и наполнила тварями. Неживыми. Немёртвыми. Теми, на кого не действовали наши чары. Слуги Незримого призывали увров – таких же неживых тварей – совсем как менталисты в этом мире.
С тех пор темнота всегда была крепко связана в моей памяти с запахом тлена и вкусом пепла на губах. Я почти ощущала дыхание скверны.
Неужели Николай наткнулся на спонтанный разлом, из которого вырвалась эта тварь. Дети скверны, ищущие тепла и света, чтобы поглотить, разорвать, уничтожить всё живое.
Взгляд монстра проникал под кожу. Словно тысячи игл вонзились в меня и только ждут момента, чтобы вспороть податливую плоть.
Тварь не двигалась, не нападала. Просто смотрела. И от этого было ещё страшнее. Они не нападают только в одном случае – когда выполняют приказ. Менталист, призвавший увров, где-то рядом.
Я бросилась вперёд, используя зов жизни и положившись на интуицию. Тоннель был длинным, он извивался кривыми линиями и уже не манил сигнальными огнями. Свет сначала мигал, а потом погас. Все технические средства перестали работать. Если это не глушилка, то я аватар Всевидящего.
Теперь я была точно уверена, что это ловушка. Но не для меня. Для всех Войтовых.
Ни для кого не было секретом, что в каждом роду есть шпионы. Есть предатели и те, кто сомневается. Но загнать нас как дичь в потенциальное место спонтанного разлома – это уже слишком.
Я бежала так быстро как могла. Мелкие камушки хрустели под ногами, но обвала я не боялась. Если отец прошёл здесь, он укрепил стены.
Через несколько десятков метров я почувствовала впереди жизнь. Ускорившись, снова отправила зов. Он не требовал магии, на него не действовали глушилки. Ведь это не родовой дар, а умение, оставшееся со мной после перерождения.
Отклик сообщил о четверых выживших, двое из которых – одной крови со мной. Отец и брат. О других я не думала, не до этого было. Если они попали в засаду и отбивались от тварей, времени у них не так много. Отец был в порядке, это я чувствовала, а вот брат… Николай был едва жив.
– Папа! – крикнула я, выбегая из очередного поворота. – Папа, это я!
Тварь позади меня двигалась с той же скоростью. Когти скребли камень, но она не нападала.
– Пап!
Я наткнулась на каменную стену, выросшую посреди тоннеля. Наверняка отец поставил щит. От кого он защищался: от тварей или… от людей?
– Яра?! Наконец-то! – папин голос прозвучал глухо. Каменная стена чуть дрогнула, и появился проход. – Быстро сюда!
Я нырнула в образовавшийся проём, и за моей спиной снова выросла каменная преграда. Магия работает. Я скастовала магический светляк и выдохнула.
– Мне передали твой приказ. Вертолёт доставил и сразу улетел. Потом глушилка, – быстро отчиталась я. – Вижу, что ты и без моей помощи справился с поисками Николая. Как он?
– Плохо, – отец посмотрел на Николая и сжал кулаки.
– Кто эти двое? – спросила я, наклонившись к лежащим без сознания парням.
– Семён Аристов и Алексей Наумов, друзья Николая.
– Ты знал, что здесь могут быть разломные твари? – спросила я, понимая, что для отца нет разницы между призванными тварями и теми, что выходят из разломов.
– Нет… по моим данным здесь должна была оказаться жила ронанта, – слегка замявшись ответил он.
Я выдохнула сквозь зубы. Ронант – самый дорогой металл. Из него создают артефакты и особые мечи. Благодаря ронанту появились бронированные машины и доспехи, позволяющие в одиночку противостоять сотне врагов.
Отец не мог пройти мимо такой жилы. Не самый богатый граф из провинциального Тугольска, где кроме бесконечных болот и заснеженных гор ничего нет, не устоял бы. Хороший расчёт.
Но он солгал мне. Про тварей. Он точно знал, что в недрах горы когда-то открывались разломы, иначе не отправил бы Николая на поиски фульгурита. И он не мог не знать о тварях. Они всегда остаются рядом с разломами, даже если те давно закрыты.
Оценив состояние брата и его друзей, я поняла, как мало у нас времени. Если не вытащить их в течение пары часов, они погибнут. От меня толку мало – я не особо сильна, чтобы помочь донести троих раненых.
Отец молчал. Я же открыла поясную сумочку и вынула флакон с энергетиком, который взяла с собой. От ран он не поможет, но порошок из корня бениты ускорит заживление.
Я сыпанула во флакон с энергетиком щедрую порцию порошка, чуть подумав, добавила ещё.
– Помоги поднять им головы, – попросила я отца. – По очереди.
Он не стал спорить, видимо, сам понимал, что мы в ловушке. Помощи ждать неоткуда, а так хотя бы есть шанс потянуть время. Разомкнув губы Николая, я влила в него энергетический коктейль. Потом повторила процедуру с друзьями брата.
– Яра… я хотел…
Отец не договорил, прикрыл глаза на несколько минут и о чём-то задумался.
– Я женюсь, – неожиданно выдал он. – Договор о помолвке с баронессой Людмилой Свиридовой уже заключён.
– Свиридова? Бездетная вдова из побочной ветви? Зачем?
– Ей отошли железные рудники покойного мужа и несколько медных шахт.
Я прикрыла рот, не задав следующий вопрос. Странно, что он вообще решил завести со мной этот разговор. Со мной – дочерью, которая примерно на том же уровне, что породистые лошади в его конюшнях. Красивые, вышколенные и абсолютно бесполезные. Таких лошадей выставляют напоказ, показывают их стать и породу – их ценность только в том, что они стали венцом селективной науки.
– Посмотри на раны, Яра. Ты знаешь, кто оставляет такие следы?
Я знала. Поняла это сразу, как только увидела рваные края порезов на одном из друзей брата. Семён или Алексей? Я не знала, кто из них кто. Такие раны оставляют разломные твари. А ещё их оставляют призванные менталистами увры, которых без должного опыта не отличить от разломных.
Любую рану можно вылечить, можно вырастить оторванную руку или ногу, даже шрамы убираются при желании и наличии денег. Но следы от когтей тварей останутся на лице этого молодого мужчины навсегда. Их не прикрыть, не извести лечебными притирками.
Когда-то красивый, явно породистый парень был обезображен. Левая щека была изодрана в клочья. Из-за спёкшейся крови не разглядеть остальных повреждений, но если парень выживет, то останется изуродованным на всю жизнь.
Николаю и второму парню повезло больше – когти оставили следы лишь на теле. У брата был ранен бок, у его друга – плечо.
Но… сразись они с тварями, не выжили бы. Да, их потрепали и сильно. Но они живы. Их не убили, оставили здесь – они приманка для нас.
– Мы не выйдем отсюда, – прошептала я.
– Не выйдем, – подтвердил отец и указал на черноволосого парня с разодранной щекой. – Это Алексей Наумов. Второй наследник и гордость графского рода.
– Тогда ему повезло, – я отвернулась и пожала плечами. – Графскому наследнику позволительно быть уродом, это нисколько не уменьшит его ценность для потенциальных невест.
– Ты слишком спокойна.
Отец подозрительно щурился, пытаясь отыскать во мне хоть какие-то эмоции, но я была пуста. Я не могла ничем помочь этим юнцам, самонадеянно отправившимся в горные тоннели без поддержки. Не могла их вылечить или хотя бы вытащить. И я не могла ничего противопоставить тем, кто стоит за всем этим.
Я будто снова вернулась в свой мир. В умирающий мир. И ничего не могла сделать. Ничего! Дар жизни, такой ценный для нас, оказался бесполезен против скверны. Мы все оказались беспомощными.
– Яра! Ярина!
Оказывается, отец уже не в первый раз звал меня, но я так погрузилась в пучину отчаяния, что не заметила.
– Яра, я слышу разломных тварей.
– И что ты предлагаешь?
– У меня есть артефакт… артефакт переноса. Но он только для двух человек.
Я засмеялась. Глухо и истерично. Можно подумать, отец станет вытаскивать меня – лошадь в красивой попоне. Он заберёт Николая и уйдёт. Оставит меня с умирающими друзьями брата.
И никаких свидетелей не останется. Никто не узнает, что Глава рода Войтовых оставил умирать родную кровь.
– Если я активирую его один, то и уйду один. Нужен тот, кто нажмёт на вторую печать.
– И?
– И ты сделаешь это. Ради брата, ради Рода. Слышишь меня, Яра?! Ты сделаешь это.
Я замотала головой и отпрянула от отца. Он хочет, чтобы я активировала печать и осталась тут, а он с братом переместится в безопасное место. Защита рода – главное. Не важна я, не важны друзья Николая. Только род Войтовых. Именно для этого он и приказал мне явиться, а маяк на крови был лишь предлогом.
– Это приказ. Активируй печать, сейчас же.
Приказ Главы сковал моё тело. Руки против воли потянулись к артефакту, активировали печать и бессильно повисли вдоль тела. Я смотрела сквозь слёзы, как отец подхватывает Николая и активирует свою часть артефакта. Две печати – две жизни. Ровно столько спасётся во время переноса.
Редкий артефакт. Из тех, что хранятся в закрытых секциях родовых подземелий. Отец взял его с собой, отправляясь сюда. Он знал, что сумеет выбраться и забрать с собой Николая. Но он не смог активировать артефакт на две жизни, ему была нужна я.
И Колум, мой телохранитель, не просто так остался дома. Он следовал за мной всюду и не мог бы проигнорировать приказ. А Матвей? Мог ли командир гвардии не знать, что я отправляюсь на верную смерть?
Ради спасения Николая отец пожертвовал мной. Он женится и заделает баронессе Свиридовой много новых породистых лошадок, так что одна моя жизнь против их жизней – ничто.
Отец с братом исчезли с негромким хлопком, и тут же стены, защищавшие нас, пали. Он развеял магию, чтобы не осталось свидетелей. Чтобы никто не выжил и не обвинил Главу рода Войтовых в предательстве родной крови. Не защитил, не попытался спасти.
Глупый. Проклятье падёт независимо от свидетелей. Он только что обрёк род на гибель и даже не осознал этого.
Я повернулась к раненым парням. Графский наследник второй очереди и некий Семён Аристов умрут только из-за того, что Андрей Войтов захотел спасти сына.
– Ну что, смертники, будем прощаться? – обратилась я к Алексею, хотя знала, что он меня не слышит.
Просто было страшно оставаться в темноте и тишине подземелья. Мой светляк повис над нами – слабый, тусклый, прерывистый. Тварей я не видела, но слышала шорохи и скрежет когтей по камням. Сколько их тут? Десятки? Сотни?
Назад возвращаться бессмысленно. Отец не просто так поставил на входе в тоннель глушилку. Даже если выберусь, телефон будет вне сети. Идти вперёд? Что там дальше?
Я решительно поднялась. Да, я не боевой маг и не воин. Пусть я потратила на активацию артефакта переноса почти всю энергию источника, пусть не могу напитать даже слабенький внутренний доспех, но умирать на коленях я не стану.
– Эй! – легонько похлопав по плечу графского отпрыска, я потрепала второго парня по щеке. – Давайте уже приходите в себя. Зря я, что ли, извела на вас столько порошка из корня бениты?
– Кто… кто ты? – прошептал Алексей Наумов, повернувшись ко мне здоровой половиной лица.
– Не важно. За нами идут твари. Встать можешь?
Алексей пошевелил руками и ногами и неуверенно кивнул. Семён Аристов застонал, сжавшись от боли. Ему досталось больше – плечо и ключица до сих пор кровоточили.
– Встань и помоги своему товарищу. Не дело это – умирать лёжа.
Твари не нападали. Я слышала их, но они не нападали. Это шанс! Если тот, кто ими управляет, не приказывал нападать…
– Слушай, Наумов, мы можем выбраться, – прошептала я. – Твари не нападают. Мы можем выйти отсюда.
– Бесполезно, – хрипло ответил графский отпрыск и покачал головой. – Я без связи, а Сёма сильно ранен.
– Значит, будешь тащить его на себе. Кто он кстати?
– Друг… молодой граф Аристов – первый наследник рода…
Я присвистнула от удивления. Вот это ставки. И отец знал, кого обрекает на смерть. Николай определённо умеет выбирать друзей, а вот им не повезло. И это они пока не знают, что их кинули.
Я помогла Алексею поднять Семёна, подхватила его сбоку и двинулась вперёд. Назад пути нет, но кто знает, вдруг с другой стороны тоннеля есть выход.
Несколько раз Алексей замирал, оглядывался и крутил головой, услышав скрежет когтей по камню, но не произнёс ни слова. Молча тащил друга, периодически одаривая меня долгим взглядом.
Хорош, надо признать. Лет примерно как Николаю – около двадцати пяти, высокий, тренированный. Сразу видно, что парень – боец: на поясе висел меч, явно из родовых хранилищ.
Даже со рваными ранами на половине лица, парень был очень красив. От Алексея исходило странное ощущение. Рядом с ним мне было не так страшно. Словно он одним своим присутствием разгонял темноту и ужас.
Не знаю, сколько мы брели. Иногда останавливались, чтобы отдохнуть и набраться сил. Семён до сих пор не очнулся – он бы уже умер, не влей я в него энергетик с корнями бениты.
– Кто ты такая? – выдохнул Алексей во время очередной передышки.
– Это так важно? Я та, кто спасла ваши… хм, жизни.
Хотелось неприлично выругаться, но я сдержалась. А этот… графский отпрыск не оценил.
– А может ты менталист? Вызвала тварей и ведёшь нас в ловушку?
Я осмотрела парня с ног до головы, задержалась взглядом на изуродованном лице, затем так же внимательно изучила второго аристократа.
– И зачем мне два полуживых идиота?
– Говорят, что тот, кто кормит тварей одарёнными, получает над ними власть.
Наши взгляды встретились – мой скептический и его напряжённый. Неужели он и правда решил, что это я тут главный злодей? Ох уж эти аристократические замашки. Каждый аристо, впитавший с молоком матери высокомерие и чувство собственной значимости, считает, что его тушка ценнее других.
А уж склонность Алексея к суевериям и байки о том, что менталистам нужно кормить увров, были нелепыми настолько, что я едва удержалась от смеха. Хотя он ведь не видит разницы между призванными тварями и разломными… но зато верит в то, что для их приручения нужно обязательно приносить кровавые жертвы.
– Тогда мне не было смысла вас лечить и тащить, отдала бы приказ на месте, – озвучила я очевидное.
Парень не проникся. Совсем. А ведь действует мой энергетик. Алексей Наумов ещё не понял, что чувствует себя гораздо лучше.
– У менталистов всегда не пойми что в голове, – процедил он сквозь зубы. – Кто этих чокнутых поймёт?
– Тогда оставайся тут. Я пойду дальше одна.
Я пожала плечами и поднялась. Увры продолжали наблюдение – не отдалялись, но и не приближались. Похоже, я оказалась права – нападать они не станут. А менталист, судя по всему, продолжает следовать за нами. Неплохо он замаскировался – зов жизни до сих пор его не нашёл. Артефакт или собственное умение?
– И, кстати, у меня с собой телефон, поэтому, как только поймаю сеть, сразу же вызову помощь… а вы останетесь тут, – бросила я через плечо.
Алексея перекосило. Он вскочил с усыпанного камнями пола, выпрямился со всей своей аристократичной гордостью и положил руку на рукоять меча. Собрался напасть на меня? Дразнить тварей свежей кровью станет только последний идиот… я начала разочаровываться в одном конкретном графском наследнике второй очереди.
– Даже не отрицаешь, что ты заодно с тварями, – прошипел он злобно, затем вздрогнул, услышав шорох совсем рядом с нами. – Я ведь знаю, почему они не нападают… они ведут себя так только если…
– Если им отдали приказ не трогать. Я в курсе.
Мне нечего было противопоставить тренированному воину, одарённому. Где шестнадцатилетняя девочка с даром жизни и молодой мужчина, наверняка окончивший военную академию, как и Николай. Я молча ждала решения Алексея. Погубит он наши жизни, или здравый смысл возьмёт верх?
– Лёша… что-то мне хреново…
Мы оба резко глянули вниз на лежащего Семёна Аристова. Выкарабкался-таки парнишка. Молодец. Я уж думала, зря мы его тащили – с такими-то ранами.
– Сёма, Сёмка! Очухался, гад ты этакий!
В голосе Алексея отчётливо прозвучали облегчение и радость. Хорошие друзья – на вес золота. Надо бы сообщить этим недобиткам, почему рядом с ними девчонка, а не их друг. Хотя вины Николая не было. По крайней мере, пока. Он был без сознания, когда отец активировал амулет переноса. Кто знает, как бы он поступил, если бы ему пришлось делать выбор между своей жизнью и жизнью друзей?
– Коля где? – спросил Семён с беспокойством. – Его тоже зацепило?
Алексей посмотрел на меня. Его друг, заметив это, тоже поднял взгляд и уставился во все глаза. Сказать или нет? Сейчас или позже? Я думала, как лучше поступить. Если расскажу об отце и брате, придётся назваться… но ведь мы можем не выйти отсюда. Тогда и разницы нет, так?
– Когда выберемся… если выберемся, – поправилась я откашлявшись. – Расскажу всё, что здесь произошло. То, что видела лично. Обещаю.
Парни синхронно кивнули, вздрогнули и повернули головы на звук позади. Твари не отставали, крошили камень и следовали за нами. Оставаться нельзя: неизвестно, кто ими управляет. Мы не знаем приказа и не знаем, почему до сих пор живы. Но одно ясно – надо двигаться.
Теперь путь стал чуть легче. Семён перебирал ногами и не висел на нас с Алексеем полностью. Я даже выдохнула от облегчения. Всё-таки с бессознательным телом шансов на выживание было меньше.
Позади нас что-то изменилось. Мы услышали яростный звук, будто пёс отбивает хвостом землю. Только здесь были не псы. Здесь были твари. И хвостом они били не землю, а камень, который крошился от их ударов.
Не успели. Не вышли.
Я обернулась и снова встретилась взглядом с тварью. С той же? С другой? Не важно. Важно то, что их приказ изменился… или их хозяин принял решение.
Алексей усадил друга на землю, выхватил меч и приготовился сражаться. Будет биться против десятков тварей? Скорее уж хочет подороже отдать свою жизнь. Я встала ближе к Семёну, растёрла лицо ладонями и повернулась к тёмному зеву тоннелей.
Мой светляк давал мало света, но его хватало, чтобы видеть путь впереди. Я покосилась на Алексея, но тот и не думал зажигать свой светляк. Экономит силы?
Когда на нас бросился первый увр, я непроизвольно зажмурилась, прекрасно зная, на что способны эти порождения скверны. Но меня не окатило волной крови, не пришла боль, свидетельствуя о скорой гибели… я ничего не почувствовала, зато услышала.
Услышала, как металл сходится в битве с острыми когтями.
Алексей сражался. Он действительно оказался хорошим бойцом. Уж точно получше меня теперешней.
Клинок высекал искры, соскальзывая по каменной стене тоннеля. Второй наследник графского рода Наумовых сражался умело, атаковал отточенными выпадами. Резко, споро, без лишних телодвижений, на которые тратится немало сил и которые можно увидеть на учебных дуэлях. Хорошая подготовка и быстрая оценка обстановки выдавали в парне умелого бойца.
Оскаленная пасть оказалась слишком близко к Алексею, он подставил левый бок. Когти вспороли воздух около щеки, уже помеченной другими когтями, а парень вонзил меч в горло напавшей на него твари.
Казалось, мир замер на мгновение. Замерли твари, замерли мы с Семёном, замер Алексей.
А потом до нас донёсся скрежет. Твари неслись на нас скопом. Сразу все.
Я наклонилась к Семёну и взглядом указала на его меч. Парень рвано выдохнул и кивнул, чуть прикрыв веки. Родовой меч не дастся в чужие руки, возможна только добровольная временная передача. Я благодарно склонила голову, сомкнула пальцы на мече рода Аристовых и развернулась к тварям. Встала плечом к плечу с Алексеем, который бросил быстрый взгляд на меч в моих руках и сжал губы.
Я не могу убивать живых. Но эти твари – неживые, призванные менталистом, – всего лишь копии разломных. Только вот сил у меня на полноценный бой не хватит – это тело слишком слабое.
Глава 3
Мы с Алексеем сражались. Я могла только ранить тварей – не хватало силы в руках, чтобы пробить толстую шкуру и прикончить их. Как только Алексей понял мою слабость, мы перегруппировались. Я выступала впереди, наносила удары и отступала, а парень добивал раненых тварей.
В таком тандеме мы сражались около часа. Я едва стояла на ногах, руки тряслись, Алексей дышал натужно и харкал кровью, но пока держался. К Семёну мы не оборачивались – боялись потерять концентрацию, но зов показывал, что парень ещё жив.
Недобитые твари неожиданно отступили, явно получив приказ. Мы переглянулись с Алексеем и приготовились к последнему бою. Мы оба понимали, что не сможем убить всех. А если вдруг случится чудо, нас добьёт тот, кто их призвал.
Тишина оглушала. После звуков битвы и звона мечей она звучала гулко. Свистящее дыхание Алексея подсказало, что я не оглохла. Твари спрятались от того, кто шёл к нам за их спинами. Если даже менталист боится его настолько, что отозвал тварей, то что остаётся нам?
Мой громкий выдох разнёсся по тоннелю, отразился от стен и вернулся ко мне.
Перед нами появилась морда. Оскаленная и совершенно не идентифицируемая, она принадлежала живому существу. Живая тварь среди призванных менталистом увров. А следом за ней шагали другие разломные твари разных видов и разных размеров.
Перед нами определённо вожак.
Мой взгляд встретился с его, и я вздрогнула. Он оценивал и просчитывал нас. Это плохо – хитрая тварь. Какого же он размера? Одни только глаза больше моих ладоней.
– И чего ты ждёшь? – спросила я у вожака, склонив голову к плечу.
Мы мерились взглядами, повторяли движения друг друга.
– Чего ждёшь, тварь? Добивай или уходи! Ну же!
С такими существами можно только так. Покажешь слабость – сожрут. Покажешь агрессию – разорвут. Покажешь, что равен – тогда есть варианты.
«Маленькая. Слабая… кто ты?».
– Яра, – ответила я на голос в голове. – Меня зовут Яра.
«Своя? Чужая? Не понятно».
– Не своя и не чужая. Другая.
Вожак не понимал длинных слов и предложений. Я решила говорить на его языке. И плевать, что Алексей Наумов таращится на меня круглыми удивлёнными глазами, а позади охает Семён.
Выжить. Вот что важно. Выжить и выбраться отсюда на своих ногах, а уж потом разбираться с последствиями.
«Жизнь? Выход? Помогу».
Я чуть не осела на землю от облегчения. Он поможет. Поможет! Вожак не станет нас убивать и выведет к выходу. Это ли не счастье? По моим щекам потекли слёзы, я шмыгнула носом и счастливо повернулась к тому, с кем билась плечом к плечу. Мы спасены, мы выжили!
Алексей не разделял моей радости. Он-то не слышал ответа вожака. А со стороны всё выглядело так, словно я действительно умею повелевать тварями, или сама призвала их. Чтобы что? Пленить двух идиотов, что попались в чью-то ловко подстроенную ловушку?
Будь я действительно менталистом, мне не понадобилось бы запугивать молодняк и таскаться по пещерам – найти тёплое местечко с хорошей зарплатой не проблема. Многие менталисты шли в имперскую службу безопасности. Но были и такие, кто уходил в свободное плавание, подписав кучу бумажек и повесив на себя десяток клятв.
Поэтому я и удивилась, когда поняла, что здесь именно увры. Или на наш род точит зуб кто-то из службы безопасности, или у нас тут гуляет неучтённый менталист. Для первого варианта слишком мелко. Второй вариант возможен, но тогда за этим отщепенцем стоит кто-то очень влиятельный, раз уж нашлись учителя для незарегистрированного менталиста.
– Помоги другу подняться. Мы уходим, – буркнула я недовольно. Вытерла слёзы и протянула Семёну его родовой меч. – Благодарю за доверие. Меч возвращён владельцу.
Дальше мы шагали по пустым тоннелям. Вожак передвигался впереди абсолютно бесшумно. Когда мы отставали он замедлялся, а потом снова ускорял шаг. Шорохи до нас не доносились, скрежет когтей по камню не преследовал. Мы шли в вязкой тишине, где каждый боялся сказать хоть слово. Боялся нарушить эту иллюзию безопасности.
Семён ковылял уже более уверенно, но я видела, что ему больно. Всё же энергетик не способен зарастить раны, несмотря на добавление бениты. Регенерация усилилась, парень не умер, но до полного излечения далеко – тут нужен хороший целитель. Алексей упорно молчал, сжимал губы и кривился при взгляде на меня.
Плевать. Мы живы. Мы выберемся.
Я чутко улавливала впереди жизнь вожака, вела парней по следу и почти ощущала на лице морозное дыхание гор. Там впереди явно был выход. Когда Алексей почувствовал то же самое, он резко повернулся ко мне, смерил нечитаемым взглядом и зашагал быстрее, таща бедолагу Семёна почти волоком.
Вожак резко вильнул в сторону где-то впереди и… исчез. Словно растворился, или скорее уж затаился. Да, некоторые разломные твари способны на такое. Вожак проводил нас к выходу и спрятался, закрылся от всех, даже от моего зова. Интересное умение.
Чем ближе мы подходили к выходу из пещеры, тем мрачнее я становилась. Там в тёмном тоннеле, пропахшем сыростью и кровью тварей я не думала о своём возвращении домой. Теперь же… теперь надо было решать.
Отец не простит мне того, что я выжила, и тем более не простит, что вытащила возможных свидетелей его поступка. Отречься от рода я не могу. Стать бесправной в мире, где решают связи и родовые дары – самоубийство.
Проще было остаться и лечь умирать рядом с недобитыми тварями.
Вернуться?
Я обещала Ярине, что найду виновных в смерти её матери, виновных в её смерти. Но я прекрасно понимала, что отомстить не смогу. Просто не смогу забрать чью-то жизнь. Всё, что у меня было – интриги и подковёрные игры, в которых я успела поднатореть. В моём мире без этого я бы не продержалась так долго, а в этом… в этом я ещё не всему обучилась.
Мне не хватало информации. Ярину не учили тому, что могло мне пригодиться: расстановка сил, принципы магии и распределение Великих Сил. Самостоятельный поиск в сети выдавал только стандартные формулировки. Вся нужная информация может найтись в семейных хрониках и писаниях предков, которые заперты в родовом хранилище. Но без разрешения Главы туда не попасть.
Моя задача – хранить семью и род. Делать всё для благополучия рода той, что подарила мне тело и дала шанс на новую жизнь в новом мире. Сейчас всё зависит от родового камня. Он может отвергнуть меня, забрать магию и лишить источника, если сочтёт угрозой роду.
Мне пришлось перерыть кучу книг, но я до сих пор не очень разобралась в этой системе. Судя по всему, есть некий резонанс энергий во время первого отклика алтаря на родовую силу. Принятие в род происходит во время ритуала единения внутреннего источника с алтарём. Причём именно родовой камень выбирает время единения.
Я опасалась этого ритуала – вдруг алтарь рода почувствует, что я занимаю чужое место, и отвергнет меня. Но я поклялась Ярине, что сделаю всё возможное, чтобы защитить её род от любых угроз. Смелое заявление для той, что пришла в этот мир без своей силы и заняла тело подростка.
Нужно вернуться домой. Изображать потерю памяти бесполезно, но нужно что-то противопоставить отцу. Дать ему что-то, что заставит его сохранить мне жизнь и оставить в роду.
– Яра?
Алексей окликнул меня, и я вернулась в настоящее. Мы стояли у выхода из тоннеля на небольшом пятачке, расчищенном и ровном. Это было похоже на площадку для погрузки.
– Тебя ведь Яра зовут? – уточнил он, явно припомнив мой разговор с вожаком тварей.
Я кивнула, огляделась и шагнула к краю площадки. В горы меня привезли утром, а сейчас уже наступила ночь. Та самая глубокая ночь, которая сгущается перед рассветом. Почти сутки прошли.
– Ты обещала, что расскажешь о том, что произошло в пещере, – напомнил мне Алексей.
– Когда я пришла, вы умирали. Я дала вам энергетический коктейль с дополнительным ингредиентом… считайте, что вам повезло – не так часто в наших краях можно встретить кого-то с бенитой в кармане.
– Что это? – нахмурился Алексей, обернувшись к Семёну. – Какое-то зелье или алхимический эксперимент?
– Лёша, бенита входит в состав исцеляющего зелья, – парень поднял бровь и усмехнулся. – Того самого зелья.
– Поверю на слово, я в алхимии не очень разбираюсь, – кивнул Наумов и снова повернулся ко мне. – Дальше что было? И кто ты такая?
– Ярина Войтова. Рада знакомству, ваше сиятельство, – я присела в идеальном реверансе, приветствуя аристократа. – Мой отец активировал амулет переноса для себя и Николая.
– Ярина Войтова?
Изумление на лице графского отпрыска было таким искренним, что я невольно хмыкнула. А как же умение держать лицо? Где эта хвалёная аристократическая сдержанность? Кажется, Алексей и сам понял, что только что показал искренние эмоции, тут же нацепил вежливую маску и кивнул в ответ как равной.
– Вы сказали, что ваш отец активировал амулет переноса. Почему он оставил вас в пещере?
– А если подумать? Амулет на двоих… первый наследник, – я выставила ладони в виде чаш и опустила одну руку ниже. – Дочь.
Мои ладони показывали моё место и значение в обществе, но Наумов и сам прекрасно понимал, что выбор всегда будет не в пользу бесполезной дочери. Дочери, которую отдадут в другую семью, закрепив связи или попросту продав повыгоднее.
Никаких открытий я не сделала, но почему-то Алексей продолжал хмуриться и даже прикусил губу. Бедняжка, решать такие вопросы в двадцать пять было несложно, но он не первый наследник. Наверняка граф Наумов дрессировал только старшего сына, а второй был на подхвате. По крайней мере, у Войтовых именно так.
– Ваш отец оставил вас в пещере, полной тварей.
Да он прямо капитан очевидность. Я сдержала ехидную реплику и кивнула.
– И завалил вход в тоннель с той стороны гор.
Кивать я не стала, пожала плечами. Если уж он почувствовал, что тоннель завален, толку от моих слов. Сам всё поймёт.
– Но это же противоречит всему, что…
– Род превыше всего, – перебила я напыщенную речь Наумова. – Спросите при случае у своего отца, как бы он поступил. Или хотя бы поинтересуйтесь у друга. Уж первый наследник точно знает, какой выбор нужно сделать.
Я указала на Семёна, который задумчиво изучал моё лицо. Он уверенно кивнул на немой вопрос Алексея и отвернулся. Сразу видно, что его хорошо учат.
– Но как вы можете вернуться домой после этого?
Да что ж ты такой непонятливый? А вроде графский сын. Откуда эта страсть к справедливости и прочей ненужной в высшем свете шелухе? Я снова пожала плечами и криво усмехнулась.
– Молча, ваше сиятельство. Я вернусь молча, как и подобает воспитанной дочери. Поблагодарю отца за урок и буду смиренно ожидать решения своей судьбы.
Алексей сглотнул и потянулся к галстуку, которого не было. Привычный жест замер на полпути. Графский отпрыск только сейчас понял, что его лицо не столь красиво, как было до лёгкой прогулки в компании друзей по горным тоннелям. Мне стало немного жаль парня.
