Екатерина Дибривская
Решишься испытать?
«Я покажу тебе, что значит “быть желанной…»
1
Разве паршивый день может стать ещё хуже?
Очевидно, что да!
Мало того, что сын разбил соседское окно, спалил тетрадь на уроке химии и вырвал однокласснице клок волос, так ещё и на работе я попала под сокращение штата – официально, конечно. А неофициально – по причине, которую не принято озвучивать вслух: медицинский центр, где я работала администратором на ресепшн вот уже семь прекрасных лет, открыл косметологический кабинет. Теперь на моём месте будет стоять двадцатилетняя красотка с идеально ровной кожей и безупречным цветом лица.
Нет, мне, конечно, предложили занять пустующую должность медицинского регистратора, работать с графиком пять/два и сидеть в пыльном кабинете за ту же сумму, но я отказалась. Свои обязанности в старой должности я знаю прекрасно, а здесь что? Снова начинать с нуля? В мои тридцать пять с семилетним опытом работы в трудовой книжке я уж лучше попытаю удачу и найду себе более интересную вакансию.
Я всегда была крайне общительна и корпеть над выписками клиентов это не моё.
Однако на этом приключения сего дня не закончились. Стоило мужу переступить порог, я поняла, что скандал неминуем.
Снова услышала лёгкий флёр женских духов на его рубашке. Чужих духов. А на щеке – смазанный след чужой помады.
Разочарование проглатываю, навешиваю на лицо улыбку и сообщаю:
– А я решила найти новую работу.
– Да куда тебе, Ира? И на старой-то держат по привычке.
– Уже не держат, – обозлённо бросаю ему. – Взяли на моё место новенькую, помоложе да посвежее.
– Ир, а я вот совсем не удивлён, – хмыкает муж, ослабляя узел галстука.
Он скидывает туфли, проходит в ванную, а я иду за ним.
– Что это значит?
– В зеркало на себя посмотри, – муж встречается со мной взглядом в гладкой поверхности. – Фигура заплывшая, внешность невзрачная. Ты же к парикмахеру дорогу забыла. Не красишься давно. Так и ходишь: брови не выщипаны, тусклые глаза без стрелок и теней, даже ресницы без туши. Ты даже блеском губы не красишь. А одежда мешковатая? Глазу зацепиться не за что! Тебе всего тридцать пять, Ир, а выглядишь на весь полтинник.
В глазах дрожат слёзы. От резких, неприятных слов мужа – самого близкого человека – в душе образуется горький и болезненный ком.
– А у той, чьими духами ты провонял, есть за что зацепиться глазу? – спрашиваю обиженно, и муж усмехается.
– Не сомневайся. Моя коллега наша ровесница, в разводе, мать двоих детей. Фигура подтянутая, одевается модно и ярко, броско, всегда на каблуках. Красная помада, интересные духи. На таких женщин приятно смотреть.
– И не только смотреть, да? – с замиранием сердца спрашиваю у него.
Муж чуть морщится, но не лжёт:
– Не только смотреть. Сколько мы вместе, Ир? Пятнадцать лет в браке. Ты уже давно не заводишь меня. Я тебе не раз говорил: займись собой. Я ведь и по дому всегда рад помочь, и сыном заняться, и сколько раз говорил: работать тебе вовсе не обязательно – давно уже нет этой потребности? Но ты лишь отшучивалась: похудею к лету, возьму себя в руки после отдыха. А я мужик, Ира, ещё вполне молодой и полный сил.
Он мажет безразличным взглядом по моему телу, вытирает руки и проходит мимо. Ничего не могу с собой поделать – так и стою, уставившись в собственное отражение, припоминая, как муж на протяжении шести лет предлагал мне то фитнес, то бассейн, то танцы. Даже пилон предлагал. Не говоря уже о косметологе. Но я же… «что ж я похудеть сама не смогу?» – отмахивалась и наскоро забывала о нашем разговоре.
Сама не заметила, как давно муж охладел ко мне в интимном плане. Секса так часто, как прежде, уже не случалось давно. Раз в неделю – две. Я не лезла, всё же муж сильно уставал на работе. А он… просто перестал видеть во мне женщину. Тогда как я сама периодически испытывала сильное желание, которое приходилось гасить самостоятельно. Но мужа я не беспокоила.
То, что я принимала за усталость, оказалось равнодушием, если не брезгливостью. Муж давно не любил меня как раньше.
Заслышав тихий хлопок входной двери, начинаю тихонечко завывать. Какая же я жалкая: толстая, некрасивая, запустившая себя в быту, оттолкнувшая мужа… Наплакавшись вдоволь, умываю лицо холодной водой и беру в руки старую косметичку.
Сейчас я испытываю давно забытое стремление почувствовать себя женщиной. Привлекательной. Желанной. Чтобы у кого-то возникла мысль просто познакомиться со мной. И благо, сын сегодня ночует у друга, а муж… Пошёл к черту!
Рисую на глазах стрелки, густо крашу ресницы тушью, обвожу губы алой помадой и скидываю халат. Наскоро убираю излишки растительности, мгновенно начиная чувствовать себя увереннее. Нахожу запылившийся от многолетнего бездействия флакон духов, которые мне когда-то подарил на 8 марта муж, и прыскаю пару раз прямо на голое тело.
Иду через всю квартиру до спальни, отыскиваю чёрные капроновые чулки с ажурным краем – упаковка до сих пор не вскрыта, хотя за давностью лет я уже не могу вспомнить, зачем их покупала. С бельём дела обстоят хуже, но всё равно мне удаётся найти приличную пару одного цвета. С трудом втискиваюсь в платье. Сооружаю на голове пучок. Цепляю на шею что-то из бижутерии. Достаю с антресолей коробку с туфлями.
Лодочки самую малость поджимают, и я прохаживаюсь по квартире, привыкая к этому дискомфорту. Других всё равно нет, а я намерена во что бы то ни стало развеяться сегодня вечером.
Вызываю такси и прошу доставить меня в центр. Поздний летний вечер наполнен смехом молодых людей и звуками музыки. Я бреду среди кучкующихся компаний, а когда ноги совсем устают с непривычки от каблуков, ныряю в первое попавшееся заведение. Тёмная деревянная дверь, неприметная вывеска “Клуб «Полночь»” и тихая джазовая музыка, льющаяся внутри в приглушенном свете холодных светодиодных ламп, скрывают меня от уличной духоты и погружают в прохладу.
Молодая и милая хостес с раскосыми глазами и оливковой кожей встречает меня с доброй улыбкой.
Странно, обычно в подобных заведениях сотрудники сходу оценивают размер кошелька, а эта лишь вежливо улыбается, никоим образом не показывая, что я тут не к месту.
– Здравствуйте! Добро пожаловать в клуб «Полночь»! Мы очень рады вашему визиту, – приветствует она меня. – Вас ожидают или я могу предложить вам наш лучший столик с хорошим видом на сцену? Или вы предпочтёте пропустить бокальчик вина у бара?
На мгновение я задумываюсь. Дома я успела поужинать, да и за одиночным столиком сложнее поднять самооценку, чем у барной стойки. Пусть даже единственным источником этого поднятия самооценки будет бармен – надеюсь, он мужского пола! – но я нуждаюсь в мужском внимании.
