Екатерина Гейзерих
Йага: Остаться в мире мёртвых
Яга и Йага
Вася поняла, что он выгнал её из дома, когда бежала сквозь ночной лес и слышала вой волков. Грудь вздымалась вверх-вниз. Этот хрип… Неужели она способна издавать звериные звуки? Коряга зацепилась за лодыжку, будто бы схватилась рукой. Вася упала и рассекла щеку. Темнота.
Прошла минута или час, она не знала. Царапина на бледной веснушчатой щеке уже зажила. Вася побежала дальше – она должна была найти проклятую бабку до утра, а иначе жизнь кончена. Наконец показалась деревянная изба.
– Открывай! – кричала Василиса и стучала в дверь кулаками. – Скорее!
Волки выли всё ближе. Они преследовали её всю дорогу, чувствуя пульс в венах, слыша тяжёлый женский хрип. Крыльцо прорезал свет из избы.
– Ну?
На пороге стояла красивая молодая женщина. Волосы цвета смолы, тягучие, терпкие, как конская грива, густые и шелковые. В них так хотелось зарыться лицом, чтобы дышать бесконечно ладаном и горькой полынью. Чёрные брови, вишнёвые глаза – Василиса никогда не видела столь красивой девушки.
– Ну?! – с напором повторила хозяйка избы.
В небесах сверкнула молния, озарив лицо Василисы. Испуганная и уставшая, беглянка открыла рот, чтобы произнести хоть слово, но обрушилась на плечи хозяйки, как мешок с песком. Дверь избы захлопнулась. В лес вернулась кромешная тьма.
***
Василиса проснулась от запаха горячего шоколада. Тяжелое одеяло так уютно накрывало её плечи, что она сначала подумала, будто дома. Только вот где её дом? С улицы веяло осенними листьями, а в избе пахло чем-то… Полынь? Шалфей? Может быть, запах чайного дерева, которым пах крем её покойной бабушки… Стоп, откуда у неё кот?
В ногах у Василисы спал огромный чёрный кот. Он приоткрыл жёлтый глаз и уставился на гостью.
– А!, – вскрикнула Вася и села. Натопленая изба, треск поленьев и соблазнительный аромат горячего шоколада. На полках стояли крынки и глиняные горшки. Под потолком висели сушеные травы – вот откуда аромат. В углу небрежно подметала пол метла без помощи человеческих рук. Метла издавала размеренный убаюкивающий «щщщух!», «щщщух!». Василисе снова захотелось спать. Её веки наливались тяжестью, а тёплое одеяло будто само ползло на плечи. Она слышала старинную песню, что пела ей когда-то мама.
– А ну брысь!, – вошедшая со двора старушка замахнулась на кота. Тот вскочил и юркнул на комод.
Василиса сразу взбодрилась. Бабушка была похожа на бабу Ягу из сказок – горбатая, хромая и седовласая, в павлопосадском платке с крупными цветами. Волосы бабки тянулись по всей спине рекой и как будто растворялись в земле – не было им конца да края. Старушка взяла глиняную чашку, зачерпнула из котелка у печи какую-то жидкость и протянула Василисе.
– Ишь ты, кошь человеческая. Даже повернуться не попросила, изба сама тебя приняла, – ворчала Яга. Она села в кресло и взяла в руки вязание.
Василиса принюхалась к чашке. Кажется, это был какао с молоком и корицей. Она сделала глоток, и по телу прошло тепло и спокойствие, будто бы всех проблем и тяжестей, всех горестей и грехов человеческих не существовало не только в её жизни, но и на всей земле.
– Простите… Мне было очень страшно, – наконец сказала Вася, и от воспоминаний её голос дрожал, словно листья на ветру.
– Что же тебя так напугало? – баба Яга прищурилась и наклонилась ближе, изучая девушку.
– Волки.
– Волки в грозу не воют, – заметила Яга с легкой улыбкой. – Это Водяной был, крови хотел.
– Не смешно.
– Обидчивая какая. Откуда же ты свалилась на нашу голову?
– Меня Игорь бросил, – тихо сказала Вася, пытаясь скрыть слезы.
Яга ничего не ответила, но ее лицо исказилось в недовольной гримасе. Она бросила взгляд на кота, который внимательно следил за Василисой. Его огромные желтые глаза сверкали в свете печи.
– Подруга сказала, что вы помочь можете. Говорит, к бабке сходи – назад приворожит.
– К бабке ты далеко добралась, – усмехнулась Яга.
Василиса нервно оглянулась. За окном ветки елей трепетали под порывами ветра, обрисовывая зловещие тени на стенах.
– А где я, кстати? Это далеко от МКАД? – спросила она, пытаясь отвлечься от мрачных мыслей.
Кот чихнул, и в комнате раздался мерзкий смешок, словно сами стены посмеивались над девушкой.
– Привороты – дело тёмное, – изменила тему баба Яга. – Они душу высасывают.
– Как это? – Василиса подалась вперед, загипнотизированная словами старухи.
– А так. Любить-то он тебя будет. Только как покойник. Ходить за тобой везде, молчать, мычать. Душу всю истерзает. А кто приворот сделает – тому трижды вернётся.
– То есть я зря сюда шла…
– Зря, кощь, зря, – кивнула Яга тяжело. – Мы вам, людям, в ваших делах не помощники.
– Кто – мы? – заинтересованно спросила Вася, но Яга уже не слушала. Она встала и проковыляла в другую комнату.
Василиса осталась наедине с котом. Тот вернулся к кошачьим мыслям и задумчиво смотрел в окно на мрак и холод осеннего леса. Какао почти кончился. Его аромат успокаивал Василису немного, но тревога не отпускала. Она осмотрела избу и только сейчас заметила череп, насаженный на палку.
– Зря я Игорю поверила, – горько вздохнула Вася, обращаясь к черепу, – лучше бы в Москву не приезжала. Представляешь, выгнал меня прямо в дождь из дома. Лес ещё этот…
Внезапно череп ожил. Глазницы вспыхнули зловещим красным светом, а зубы заклацали, словно пытаясь что-то сказать. Череп размял челюсть и с хрустом повернулся к Василисе.
– Пс, красавица!
Василиса вскрикнула от неожиданности. Чашка с грохотом полетела на пол, разбившись на осколки. Кот, сидевший в углу, вскочил на все четыре лапы и, дико мяукая, рванул в соседнюю комнату. Оттуда с грохотом выбежала молодая, знойная женщина, лет тридцати, с ярко-красной помадой на губах и в черном облегающем платье. К запаху полыни прибавились ароматы фиалки и черники.
– А ну цыц! – зычно приказала Йага, кидаясь к черепу. – Молчать тебе еще пять веков!
Череп мгновенно потух и обвис безжизненно на палке.
– Извините, я не хотела беспокоить вашу маму… – Вася начала оправдываться, все еще находясь в шоке от неожиданного оживления. Она могла бы списать самостоятельность метлы на последствия пробуждения, но сейчас была бодра, трезва и вполне осознанна. Череп точно ей не привиделся. Вася сидела на кровати, с растрепанными пшеничными косами и взволнованными чувствами.
– Маму?! – расхохоталась Йага. – Это я утренний марафет навела.
Заливистый смех ведьмы эхом разнесся по комнате. Йага прошла к зеркалу и аккуратно сняла с него покрывало.
– Иди сюда, – мягко, но настойчиво приказала она.
Василиса подошла ближе и встала рядом с Йагой у зеркала. В отражении женщины казались полными противоположностями: чёрноволосая, чернобровая, с карминовыми губами, тонкая и вытянутая Йага и румяная, крепкоплечая, пышная Василиса с длинной пшеничной косой и веснушками. Они стояли рядом, как день и ночь, как зной и дождь, как жизнь и сама смерть.
– Смотри на себя. Красивая. Юная. Сильная. Что тебе этот Игорь сдался? Иди назад и работай над собой. Как сейчас модно говорить – выйди из состояния жертвы.
Василиса опустила голову, пытаясь скрыть слезы.
– Да некуда мне идти… – пробормотала она.
– Это уже не моя забота. Все. Кыш. Кыш-кыш-кыш. Иди, откуда пришла. Мне работать пора – мёртвых считать.
Йага легонько оттолкнула Василису от зеркала и взяла в руки красную губную помаду. Она начала подкрашивать губы, не обращая внимания на подавленную беглянку. Вася собрала вещи – сумку и куртку. Она собиралась медленно, стараясь не выдать нежелания покидать это место. Со скрипом открыв дверь, она посмотрела наружу, во тьму.
– Там так темно… Может, оставите меня? Я по хозяйству могу немного.
Йага глубоко вздохнула и резко выдохнула:
– Йорик! Работать!
Ведьма подошла к черепу на палке, взяла его в руки и легонько постучала по макушке. Глаза черепа снова зажглись, освещая жутковатым светом всё вокруг.
– Только молча! – сурово наказала Йага, – А то знаю я тебя, все секреты выдашь.
Йорик безмолвно кивнул. Василиса осторожно взяла череп и приложила его к груди.
– Как же он вернется домой?
Йага, уже вернувшись к зеркалу и терясь в его отражении, надела платок на голову и с равнодушием ответила:
– Это уже не твоя забота. Ступайте. В мир живых он дорогу знает. А там уж и до Москвы недалеко.
Василиса с черепом переглянулись. Покидая избу, Вася чувствовала, как каждая клеточка её тела тяготеет к этому странному месту. Под ногами скрипнули доски крыльца. Вася и Йорик вышли во тьму ночи, и поглотил их великий древний лес.
***
Ночной воздух обволакивал её холодом, заставляя задыхаться от свежести. Вася спрыгнула с крыльца. Хрустнула высохшая трава. Свет от черепа, который она держала в руках, прорезал тьму. Всё, что попадало в его лучи, выглядело зловещим и белёсым. Послышался знакомый звук – то череп опять разминал челюсть после долгого молчания.
– Наконец-то! – услышала Василиса сухой голос. – А то «молчи» да «молчи», достала, старая.
Свет глазниц выхватил из темноты ряды других черепов, посаженных на колья. На каждом из них был отличный головной убор – кто-то покоился в шлеме витязя, а кто-то блестел пером на кокетливой купеческой шапочке. На одном даже виднелась корона, правда, в темноте невозможно было разобрать, золотая или бутафорская. Один из черепов вдруг приоткрыл глазницу и зевнул. Увидев товарища, он расплылся в улыбке.
– Йорик! Ты ли это? Сколько лет, сколько зим!
Другие черепа, покрытые пылью и паутиной, зашевелились и начали один за другим открывать свои пустые глазницы. Их взволнованные голоса сливались в хаотичный хор, напоминающий шепот ветра.
– Йося! Йосечка! Давно не захаживал!
Черепа, как один, приветствовали Йорика хриплыми, запорошенными временем голосами. Василиса, охваченная страхом, но решившая не показывать страх, крепко сжимала череп Йорика в руках, словно тот мог дать ей силу. Черепа повернули глазницы к ней.
– Девка твоя новая? Красавица! Где познакомились? Как зовут?
– Василиса, – ответила она дрожащим голосом.
– Красивое имя! И девушка красавица! Щечки какие! Как будто живая! Ведь она живая, пацаны? Живая! С ума сойти! – слышались голоса, каждый разный, но одинаково любопытный.
– Простите, а кто вы такие?, – спросила Вася.
– Кости! Мы просто кости, душечка, – ответил Йорик, и черепа снова разразились диким хохотом.
– Съела, съела! До косточек обглодала!
От клацания и треска черепных коробок у Василисы зазвенело в ушах. Но интерес поборол страх. Она немного успокоилась и наблюдала за черепами, которые продолжали веселиться и обмениваться шутками после долгого беспробудного сна. Рядом с ней из тьмы ночной вырос чёрный кот. Его жёлтые глаза светились в темноте, почти как у Йорика и его друзей.
– Я тоже не сразу всё понял, – сказал кот, загадочно мурлыкая, – Кстати, меня зовут Баюн. Весьма, весьма приятно встретить живого человека в нашем лесу.
Василиса посмотрела на кота с дурной улыбкой. Она подняла палец и ткнула кота Баюна прямо в нос.
– Над манерами стоит поработать, – проворчал кот и отвернулся.
– Какой странный сон! Я даже не помню, как заснула.
– А ты чего домой не идешь? Где твой дом? Ты живая? Тебе нужно в мир живых! Йорик знает дорогу! Иди домой, пока не наступит рассвет!
Глазницы черепов разгорались всё сильнее, превращая тёмную поляну перед избой в ярко освещённый зал для допроса. Вася оказалась в центре их световых лучей.
– Мне некуда идти, – призналась она честно, – Парень выгнал из дома, родителей нет, работы нет. Буду ждать своей судьбы.
– В мире мёртвых она судьбы ждать собралась! – черепа снова разразились смехом.
– А как вы здесь оказались?
Кости мгновенно замолкли, переглядываясь между собой.
– Говорят, кто засмеется на похоронах, того после смерти отправят служить бабе Яге, – задумчиво ответил Йорик. – Вот мы и здесь. Упокоиться сможем, только если…
Йорик сделал таинственную паузу, и все черепа замерли, ожидая продолжения.
– Если нас кто-то простит и отпустит. Кто-то из живых. А живые сюда не заходят.
– Так вы говорите, что я – живая? А вы все мёртвые, значит?, – Василиса смутно понимала, к чему клонит её ручной фонарь.
– Что ты делаешь, остановись! – воскликнул Баюн, беспокойно оглядываясь.
– Да! Ты живая! – подтвердил Йорик.
– Да! Да! Да! Она живая! Какая красавица! Какие румяные щечки! Русская красавица!
– Я могу вас отпустить!
– Прекрати! Йага! Йага, сюда! – заорал Баюн и метнулся к двери. Кот отчаянно скребся в дверь, стараясь предупредить хозяйку, но та явно была занята чем-то более важным, чем проверять, не начудила ли Василиса по дороге.
– Да, отпусти нас! Василиса! Ва! Си! Ли! Са! – скандировали черепа, и их глаза жадно светились в темноте.
Василиса приняла диковинную позу. Её руки плавно взметнулись в воздух, как крылья птицы, готовой взлететь. Закрыв глаза крепко-крепко, она сосредоточилась, вспоминая, что знала о магии. Слова должны идти от сердца – так ей говорили. И теперь этот момент настал, она чувствовала, что вот-вот произнесет первое в жизни заклинание. Вася надула щеки, набрала полные лёгкие воздуха и…
– Алохомора! Абракадабра! Гой еси! Пусть черепа будут свободны!
Вася открыла глаза. Йорик с сарказмом смотрел на неё.
– Просто скажи, что отпускаешь нас.
– Извините, – замялась Василиса, – Я отпускаю вас, черепушки!
И грянул гром, и наступила тьма темнее той тьмы, что и до этого сковывала Царство Мёртвых леденящим душу ужасом. И наступила ночь мрачнее той ночи, что когда-либо видел живущий на земле и под землей.
Дверь избы с громким стуком распахнулась, впуская порыв холодного ночного воздуха. На пороге возникла Йага. Её вишнёвые глаза, полные ужаса и гнева, метнулись к черепам на кольях. Пальцы дрожали. Йага протянула руки, чтобы остановить отныне свободные кости, но было поздно.
Черепа соскакивали с кольев один за другим. Они рассыпались во все стороны, покрывая лес живым ковром из мертвых глаз и зубов. В свете луны их потухшие глазницы мерцали, бросая отблески на деревья. Уносясь вдаль, они превращались в прыгающих светлячков, а затем и вовсе растворились в темноте.
Лес гудел. Он полнился и сытился диким злорадным хохотом, что эхом разносился меж высоких сосен. Йорик, соскочивший с шеста и окрылённый свободой, радостно прыгал на месте. Он подпрыгнул вровень с головой Василисы и произнёс на прощание:
– Спасибо тебе, Василиса! Мы ещё встретимся!
С этими словами Йорик исчез в глубине леса, а за ним пропали остальные черепа, унося с собой последние проблески света. Больше ничего не осталось, кроме темноты. «Бум!» – звук был такой, будто на доски упал мешок с песком. И правда, Йага рухнула на порог. Её лицо исказилось маской беспомощности и отчаяния. На лице проступали морщины. За миг кожа сморщилась, как печёное яблоко, поблекли вишнёвые глаза и поседели червленые волосы. Йага превратилась в дряхлую бабу Ягу.
– Кащей бы забрал этих смертных…, – еле прошамкала она, – Одни беды от них…
Последнее, что успела увидеть баба Яга, прежде чем потерять сознание, – как Василиса в ужасе бежала к ней на помощь. Силы оставили Ягу.
***
Долго ночь владела землей, да всё же после любой ночи рассвет наступает. Поднялось холодное солнце и над лесом гудящим. Вася с утра растопила баню, помылась, высушилась да волосы убрала. Так ей хорошо стало, так спокойно! На голое тело накинула белую рубаху, что нашла в одном из сундуков, да, пока Яга дремала в кровати, пошла подметать крыльцо. «Щщщщух», «щщщух» – мела метла, пока цела.
Вася решила во что бы ни стало остаться жить с Ягой. Ну а что? Хозяйство Яги пусть и богато, травы собраны, печку есть чем топить, да только если по углам посмотреть – сплошная пыль да сухпаек. Василисе всё равно некуда было идти. Пусть Игорь сам помучается – приворожить она его успеет.
Раздался цокот копыт, нарушая умиротворённую тишину леса. Василиса подняла голову. Вороны с истошным карканьем пронеслись над поляной и скрылись тёмной тучей на юге. Кроны деревьев шумели всё ближе. Наконец на поляну въехал белоснежный конь и встал на дыбы. Белокудрый красавец, бородой ладный, телом складный, в ратной кольчуге из золота и серебра, с мечом волшебным да взглядом острым, как меч, крепко держался в седле. Сердце аж защемило, до чего хорош был этот витязь.
– Избушка, избушка!.. – начал было незнакомец, но затем прервался, заметив, что избушка стояла дверью к нему, – Вот те раз, первый раз прямо стоит.
Витязь спрыгнул с коня и пошел знакомой тропой к избе. Только сейчас он заметил Василису.
– Дома? – спросил он резко, даже не поздоровавшись.
– Вы Ягу ищете?, – остудившись хладом, Василиса отвечала в тон ему.
– Кого ж ещё. Чьих будешь?
– Своя.
– Вижу, что «своя». Метлу лётную поставь, а то прилетит от ведьмы – мало не покажется.
Василиса отбросила метлу в сторону. Метла поднялась над землей и полетела в сарай. Василиса провожала её взглядом, пока та не скрылась из виду. Незнакомец всё это время наблюдал за Васей, как за неведомой зверушкой. Явно не из этих мест, явно не знает правил. На его лице мелькнул интерес.
– Как сюда попала? – спросил он с явной насмешкой.
– Упала в лесу, – недоверчиво отвечала Вася. И почему она должна отвечать на вопросы со всех сторон?
– Куда?
– Сюда.
– Водяной, – уверенно кивнул незнакомец.
– Вася, —помотала она головой.
– Водяной, говорю, тебя пустил. Русалок ему недостаточно, видите ли. Повезло, что к Яге попала. Живая вроде ещё.
Витязь медленно снял ратную перчатку, украшенную искусной вышивкой и драгоценными каменьями, обнажив руку с длинными, сильными пальцами, которые показались Васе нелепо изящными для такого могучего воина. Затем, с той же неумолимой медлительностью, он коснулся щеки Василисы холодными, как талый лёд, пальцами.
От прикосновения зрачки Василисы резко расширились, захваченные врасплох неожиданной и откровенно наглой близостью незнакомца. Пальцы витязя, будто вовсе не человеческие, обжигали её кожу, и веснушчатое лицо плавилось под тяжелым прикосновением. Она не отстранилась.
Время как будто замерло, и дуновение ветра сквозь ветви деревьев затихло, признало, что здесь, в этом мгновении, произошло что-то странное и волшебное. Всё её естество словно вопило, что она должна бежать, но невидимая сила держала её на месте.
– Хороша девка, живая. Василиса, значит. Бесстрашная ты, Василиса.
Печальный и тяжёлый взгляд незнакомца пронзил её сердце. Она чувствовала его холодное дыхание, будто из его рта вырывались клубы ледяных осколков. Он резко убрал руку и закричал в сторону избы:
– Яга! Яга, выходи мёртвую воду пить!
На крыльцо вышел взъерошенный кот Баюн.
– Захворала она, – ответил кот, прищуривая глаз, – Черепно-мозговая.
– Это как? – удивился витязь.
– Девка твоя бесстрашная давеча все еёйные черепа отпустила. Слегла Яга – сил больше нет.
Витязь с удивлением посмотрел на Василису, а затем разразился громким хохотом.
– Да как же ты их отпустила, дурында?
– Я тебе не дурында, – язвительно ответила Василиса. К ней возвращалась сила воли.
Незнакомец продолжал смеяться, и его заразительный смех передался Баюну. Кот нехотя захохотал, хотя явно был не намерен дружить с пришлым. Белоснежные кошачьи клыки дергались вверх-вниз, а за огромным хищным ртом кота пропали глаза с ушами. Вскоре и сама избушка задрожала и затряслась, словно смеялась вместе с ними, потряхивая сенной крышей и дергая оконными ставнями.
– Ладно, Василиса, – сказал витязь, когда смех затих, – Поделом Яге, будет ей урок. Потом приеду.
С этими словами он направился к коню и с лёгкостью вскочил в седло одним прыжком с земли. Василиса стояла, обиженная его резкостью, но не смогла удержаться от вопроса.
– Как зовут тебя?
Его взгляд задержался на её лице на миг, и в глазах мелькнула тень задумчивости.
– Меня не зовут и не кличут, – медленно произнёс он, и на его губах появилась загадочная улыбка. Затем пришпорил коня да скрылся в лесу. Вихрь вслед за ним склонил кроны деревьев, но быстро распрямил обратно. Как будто и не было никого.
– Алешко это, – недобро прищурился Баюн, – Частый гость.
Василиса, не отрываясь, смотрела вслед Алешко, чувствуя, как нечто втягивает её в этот тёмный мир лесных тайн и магии. Отпечаток ледяных пальцев на её щеке подтверждал, что она всё ещё не спит.
– Слишком частый, – добавил Баюн и скрылся в избушке.
Лес тревожно шумел и шуршал листвой, предвещая беду. Тучи сгущались. Вдалеке загремел гром. Её сердце забилось тревожно. Василиса поспешила на крыльцо, чтобы войти в избу. Пора бы уже разбудить Ягу.
