Екатерина Каблукова
Кельтский крест
– Надеюсь, вы окажете честь отужинать с нами сегодня?
Алан прекрасно исполнял роль хозяина средневекового замка. Мне ничего не оставалось, как только подыграть в спектакле в надежде, что в этом случае развязка наступит побыстрее.
Как там вели себя знатные дамы в романах? Ногу на ногу не класть, спину держать прямо… Я бросила взгляд на стол и очередной раз изумилась: за такой раритет любой антиквар отдал бы душу. Массивный, дубовый, он явно был высечен топором из цельного куска дерева. Отметины на столе говорили, что им пользовалось не одно поколение, а след от чего-то круглого и жирного – что хозяева явно не понимают истинную ценность этого предмета. Я украдкой провела рукой по столешнице, ощущая под пальцами рисунок древесного волокна. Мой жест не укрылся от Олава, он презрительно хмыкнул:
– Не волнуйтесь, миледи, у нас на Островах обеденные столы скоблятся добела.
– Олав! Ты разговариваешь с моей гостьей! – гневно осадил его Алан.
Мне показалось, что я уже слышала этот голос.
– Гостьей? Может, это рабыня, которую везли в дар коннунгу!
– Даже если и так, корабль разбился, и все утонули, а девушку выбросило на берег вместе с сундуком золота! Так что теперь она свободна и богата, – возразил Алан, салютуя мне кубком.
Я сухо улыбнулась и кивнула в ответ.
– Милорд, мне кажется, вы слишком поспешны в решениях, – Таллорк поддержал друга.
– Мне кажется, что я уже вырос из того возраста, когда меня следует опекать! – вспылил Алан, вскакивая на ноги.
С секунду он зло смотрел на своих охранников, затем успокоился и вновь сел за стол. Таллорк взглянул на него с укором:
– Ты прекрасно знаешь, что герцог приказал охранять тебя – ты его брат и наследник.
В наступившей тишине было явно слышно, как скрежещут зубы Алана. Когда он начал говорить, голос его был очень спокоен:
– Я благодарю за столь бесценную заботу и беспрекословное подчинение приказам моего брата, но я нахожусь в родовом замке и не вижу рядом никакой опасности, особенно от слабой женщины, которая чуть не погибла в волнах!
– Мы ничего не знаем о ней! – возразил до сих пор молчавший Свен.
Три пары глаз вновь изучающе посмотрели на меня. Я ответила ровно таким же взглядом, давая понять, что подозрения обоюдны. Все трое нахмурились, но не стали продолжать спор.
Алан тем временем распорядился принести мне мед. Темноволосый мальчик лет двенадцати, до этого жадно прислушивающийся к спору, как, впрочем, и служанки, скоблившие столы, покраснел и выбежал из зала. Вернулся он довольно быстро, принеся поднос с большим металлическим кубком, который почтительно поставил передо мной.
Я осторожно поднесла кубок к губам. Напиток пах медом и травами, на вкус он оказался крепленым, со сладким послевкусием осени. Молчание затягивалось. Алан явно злился на свою охрану, было видно, что лишь упоминание о загадочном герцоге удерживает его от решительных действий.
Я же судорожно пыталась проанализировать ситуацию, которая становилась все абсурднее. Эти люди не играли, они именно жили средневековой жизнью. Шальная мысль о перемещении во времени прокралась на задворки моего сознания, но я поспешила прогнать ее прочь и отхлебнула из кубка.
– Вы, наверное, испытали огромное потрясение, когда корабль налетел на скалы? – Свен решил нарушить молчание.
Я поставила кубок и откинулась на спинку стула, пристально посмотрев на бородача:
– А он налетел на скалы?
– А вы этого не заметили? – пробасил Таллорк, буквально впившись в мое лицо взглядом.
Я пожала плечами.
– Меня не было на палубе.
– Вас что, везли в трюме? – Олав грохнул своим кубком о стол и вытер рот кулаком. – Я ж говорил – рабыня!
– Или пираты, – поправил его Алан. – В последнее время их слишком много около наших берегов.
– Пираты тоже перевозят рабов.
– Я не рабыня, – вмешалась я, опасаясь, что все, чего доброго, поверят этому здоровяку и меня отправят на кухню ощипывать куриц. – Но вы правы, здесь я оказалась не по своей воле!
Последняя фраза относилась к замку, но все четверо восприняли ее по-другому.
– Надеюсь, пираты обошлись с вами не слишком … сурово? – Алан смотрел на меня с явным сочувствием.
– Ну что вы! – уверила я его. – Они были очень милы! Даже извинились за неудобства.
Свен, думая, что я не замечу, покрутил пальцем у виска. Алан нахмурился и продолжил:
– А вы догадываетесь, куда они вас везли?
– Разумеется, продать! – Я повертела кубок в руках. Массивный, квадратный, на каждой грани кошачий дракон словно прыгал в веночке из креветок. – Не покататься же они меня взяли!
Тут уже все четверо с опаской начали смотреть на меня. Алан все же попытался спасти положение:
– Кому продать?
– Тому, кто больше заплатит, – это же пираты!
Мне доставило удовольствие наблюдать их растерянность. Импровизация явно не была их коньком. Я с удовольствием пригубила из кубка, напиток с каждым глотком казался все вкуснее, голова слегка кружилась.
– Какой чудесный напиток! Что это?
– Вересковый мед.
– Это же напиток пиктов…
Я вспомнила известную поэму про вересковый мед. Кажется, Стивенсона. Что-то про малюток-медоваров, которые под землей варили волшебный напиток.
Вот ведь въелись строчки в память, еще с тех пор, как сумасшедшая учительница литературы, в миру еще и ролевик с большим стажем, грезила средневековой Шотландией. Так что легенду о короле Артуре мы знали гораздо лучше, чем «Войну и мир».
– Моя мать была из племени пиктов, – сухо проинформировал Алан.
– Неужели? Но они…
Я прикусила язык – невежливо заявлять гостеприимному хозяину, что племя его матери давно вымерло.
– Что? Жестокие? Коварные? – Алан усмехнулся. – Такое ощущение, что вы из тех, кто живет за стеной.
– За какой стеной? – не поняла я.
– Так мы называем вас, жителей южной Британии, – пробасил Свен. – Те, кто живут за стеной. Вы позволили римлянам подчинить вас и построить стену, чтобы оградить вас от остальных народов.
– Вы так говорите, словно обвиняете, – заметила я.
– Обвиняем? – Его сосед залпом осушил кубок и с грохотом поставил его на стол. – Да! Я обвиняю народ Британии в том, что он продался римлянам, забыл о своих корнях, перенял обычаи этих…
– Таллорк! – Свен попытался остановить приятеля. – Девушка не виновата в том, что римляне разграбили твой дом!
– Она – одна из тех, кто впустил их в Британию!
Он вскочил. В глазах плескалась такая ярость, что я невольно вжалась в спинку стула. Мужчина двинулся ко мне.
– Таллорк! – прогрохотал Алан, тоже вскакивая. – Не смей своим поведением оскорблять герцога!
Ярость в глазах викинга мгновенно угасла, он тяжело опустился на стул, закрыл лицо руками.
– Иди к себе. – Приказ Алана прозвучал мягко, но все равно это был приказ.
– А?.. – голос Таллорка был хриплым, глаза подозрительно блестели.
– Иди. Если Дес так настаивает на моей охране, пришли замену.
Викинг кивнул и вышел. Я проводила его ошеломленным взглядом, понимая, что была на волосок от смерти.
– Прошу прощения, миледи, за эту вспышку гнева! – Убедившись, что воин вышел, Алан снова повернулся ко мне. – Много лет назад римляне атаковали из-за стены, напали на род Таллорка и убили всех. Он спасся лишь потому, что ездил с дарами к старшему коннунгу Эйрику. Дес… – Он осекся и поправился: – Мой брат тогда возглавлял войско коннунга. Он предложил Таллорку место на скамье его драккара.
– У Таллорка в роду были жена и двое детей. – Олав залпом осушил кубок. – Римляне не пощадили никого.
Мне вдруг привиделась изумрудно-зеленая трава ущелья, залитая кровью, и груда бесформенных тел – мужчины, женщины, дети… Я тряхнула головой, прогоняя наваждение.
– Римляне, как правило, захватывают рабов…
– Не в тот раз. – Алан разлил мед по кубкам. – Десмонд сам ездил с посольством за стену, узнать, остался ли кто в живых.
– Может быть, ему не сказали? – возразила я.
– Кому? Нашему герцогу? – Свен расхохотался. – Девушка, поверьте, это невозможно! Милорду рассказывают все и всё!
– За герцога! – Олав встал и поднял кубок, Алан и Свен последовали его примеру.
– За герцога!
Мне тоже пришлось поднять кубок и выпить за этого таинственного герцога, о котором все отзывались с таким уважением.
– Я так и думала! – Вивиан зашла в зал. – Все как обычно!
– Вивиан, а ты разве не собиралась уехать? – изумился Алан.
– Собиралась. Но я решила, что не могу оставить бедную девочку вам на съедение. – Она ободряюще улыбнулась мне. – И оказалась права. Вы все это время продержали ее здесь, травя воинские байки?
– Нет, мы пытались выяснить, откуда она, – пробурчал Алан.
– Из моря. Оставь это своему брату. Пойдем, а то так и просидишь до ужина, наблюдая, как они пьют.
Она повернулась и направилась к лестнице, я предпочла последовать за ней. Зачарованная рассказом, я вдруг действительно ощутила себя живущей в эпохе раннего средневековья. Если это и был розыгрыш, то настолько великолепно поставленный, что становилось страшно от реалистичности происходящего.
– Вивиан, – обратилась я к своей спутнице, пока мы поднимались по лестнице, – почему Олав сказал, что герцога невозможно обмануть?
– Он так сказал? – усмехнулась она.
Я нахмурилась, вспоминая фразу:
– Если дословно, то «герцогу рассказывают все и всё».
– У него дар.
– У Олава?
– У герцога, – она с веселой снисходительностью посмотрела на меня.
– Какой дар?
– Сама скоро узнаешь. – Мы неспешно шли по коридору. – Видишь вот те двери, где стражники? Это покои герцога. Комнаты Алана располагаются в коридоре напротив. Агнесс, сестра герцога, выбрала себе комнаты с окнами на внутренний Южный двор: там меньше дует ветер. Западная галерея – гостевая, там твоя спальня. Все казарменные помещения и конюшни расположены на восточном и северном дворах. Тебе не стоит ходить туда одной!
– Почему?
– Воины и слуги не лучшая компания для молодой женщины.
– Сколько всего человек живет в замке? – поинтересовалась я.
– Около ста. Вот и твоя комната. Встретимся за ужином!
Она повернулась, чтобы уйти.
– Подождите, – окликнула я ее. Вивиан обернулась, и я осеклась. В моей голове маячила какая-то навязчивая мысль, но я отмахнулась от нее, слишком уж это было невероятно, тем более ее перекрывала другая, более жизненная и насущная. – А где здесь?..
– За гобеленом.
Вивиан, правильно истолковав мой вопрос, указала на узкую дверку.
Я зашла и обомлела: вместо привычного белоснежного унитаза на меня круглым отверстием, в которое поддувал ветер, уныло смотрела каменная скамья с деревянным сиденьем. Напротив нее на каменной полочке стояли большая миска и кувшин с водой для мытья рук. Я ошарашенно переводила взгляд с тазика на скамью и обратно.
Мысль торжествующе вырвалась из оков здравого смысла и заплясала в мозгу, отдаваясь яростным стуком крови в висках. Странно, но именно отхожее место, иначе я не могла его назвать, заставило понять, что все вокруг – не розыгрыш, а реальность.
Каким-то образом я смогла перенестись во времени и оказаться в средневековом поселении Оркнейских ярлов на острове Бирсей, развалины которого обещала показать мне Джилл еще сегодня утром.
Ноги подкашивались. Опираясь на каменную столешницу, я попыталась восстановить хронику происходящего. Герка с Джилл поехали в больницу, я осталась… там были еще двое… Вот оно! Их лица! У людей не бывает такой совершенной красоты. Тогда кто они? Почему они были там? И зачем они отправили меня сюда?
Все еще надеясь, что сплю, я больно ущипнула себя. Дыхание перехватило, но комната никуда не пропала. Ошеломленная, я поправила выбившуюся прядь. Браслет на руке звякнул, подвески сверкнули.
Это привело в чувство. Я даже смогла добраться до отведенной мне спальни, где села на кровать и замерла, пытаясь осмыслить, что со мной случилось.
Когда я очнулась, в комнате царили сумерки. Огонь в камине почти погас, и в сером свете комната казалась призрачной.
Я медленно встала и прошлась по комнате, разминая затекшие ноги. Тупая боль пульсировала в районе висков. Безумно хотелось кофе и горячий душ. В голове царила пустота. Я не понимала, как я здесь оказалась, не понимала, как мне вернуться назад и что для этого надо делать. В любом случае, наверное, мне следовало бы придумать какую-то правдоподобную легенду.
Скрип двери вывел меня из раздумий. Все та же Бетони с недовольным возгласом кинулась к очагу, в котором огонь практически погас.
– Миледи, вы что! Мы же потом не разожжем его заново!
Я сделала вид, что не замечаю ее укоризненных взглядов. Раздув пламя, Бетони повернулась ко мне:
– Вы желаете сменить платье?
– Сменить?
– В сундуке их полно.
Я кивнула и подошла к огромному деревянному ящику, откинула крышку.
Платья небрежно лежали вперемешку с непонятными кожаными носками и батистовыми рубашками. Я вынула их и обомлела…
Золото. Золотые монеты разной формы и размера, некоторые с корявыми, словно обгрызенными краями.
– Здесь целое состояние! – подтвердила служанка. – С таким приданым вы легко выйдете замуж!
В голосе девушки слышалась зависть. При упоминании о муже я истерично рассмеялась.
– Прости. – Я заметила, что Бетони косится на меня с подозрением. – Это все нервы!
– А… – протянула она, явно не понимая, что я имею в виду.
Я не стала уточнять. Понимая, что проще занять девицу прямыми обязанностями, ткнула пальцем в первое попавшееся платье, зеленое с белой вышивкой по подолу, и попросила помочь. Служанка засуетилась, а у меня появилась возможность подумать.
Все выглядело очень странно. Если допустить, что кто-то перекинул меня из моего времени в темные века, то этот кто-то был необычайно любезен и снабдил меня всем необходимым для комфортного существования. И что мне делать с этим добром? Как его оставить здесь без охраны? Стоит ли мне говорить о своих богатствах Алану? И самое главное – как мне вернуться домой? Алан сказал, что меня выбросило на берег волнами. Может, мне надо отправиться на этот берег?
– Миледи желает принять ванну после ужина? – учтиво осведомилась служанка, вплетая мне в волосы зеленую ленту в тон платью.
– Что? Да, конечно!
Мысль о теплой воде порадовала.
– Тогда я распоряжусь приготовить купальню.
– А… – Я слегка растерялась, старательно припоминая уроки истории. – Разве здесь нет лохани, ну чтобы ее наполнить?
Служанка рассмеялась:
– Нет, конечно, в замке есть специальные комнаты для омовений, это гораздо удобнее, чем таскать ведра с водой, которая остывает по дороге.
– Вот как? – Я бросила взгляд на сундук. – Еще надо подумать, что делать с этим: не оставлять же золото без присмотра.
– Я могу позвать кузнеца, он навесит новый замок! – предложила Бетони.
Я кивнула, и служанка помчалась исполнять поручение. Кузнец оказался невысоким, лысым и очень жилистым.
Он легко закрыл сундук и протянул небольшой ключ мне:
– Только не теряйте, иначе придется ломать все! – пробасил он и вышел.
Поразмыслив, я подвесила ключ к браслету и знакомым путем направилась ужинать.
Зал был уже полон народу. Я с трудом вспомнила, что феодал всегда кормил вассалов, нанявшихся к нему на службу. Судя по всему, этот замок не был исключением.
Под сводами стоял гул, словно в улье гудели пчелы. Я остановилась на галерее, внимательно рассматривая людей, сидевших за столами. Мужчины. Суровые, с лицами, изуродованными шрамами, они весело переговаривались между собой, то и дело наполняя глиняные кружки из огромных кувшинов.
Женщин было значительно меньше. Их яркие платья и украшения вносили некоторое разнообразие на фоне темных одежд воинов.
Вокруг столов сновали слуги; мальчишки в пестрых одеяниях, расположившись у камина, наигрывали незамысловатую мелодию, постоянно заглушаемую стуком посуды и хохотом. Косматые собаки сидели под столами в ожидании подачек. Внезапно в нос мне ударил пряный аромат духов.
– Миледи, могу ли я помочь? – голос, раздавшийся у меня над ухом, слегка настораживал слишком бархатными нотками.
Я оглянулась. Рядом со мной стоял очень красивый мужчина, конечно, если бы я любила блондинов. Его светлые волосы волнами ниспадали до самых плеч, напоминая картинки с трубадурами, светло-голубая расшитая серебром туника и светлые штаны лишь усиливали сходство. Мужчину можно было бы назвать безупречно красивым, если бы не надменный взгляд ярко-голубых глаз.
– Осмелюсь предположить, что вы та самая дева, которую наш доблестный Алан извлек из воды?
Он подхватил меня под руку и повел к лестнице. При упоминании брата герцога в голосе блондина слышалась явная издевка. Я заставила себя улыбнуться:
– И как вы догадались?
– Вы – единственная женщина здесь, которую я не знаю. – Голос моего провожатого звучал так, что фраза обрела двусмысленность. – Но я бы хотел познакомиться…
Остановившись на ступенях, он повернулся ко мне.
Я отшатнулась, стараясь держать дистанцию. От приторного запаха мускуса начинала болеть голова. На мое счастье, Алан, заметив нас, поспешил навстречу.
– Миледи, разрешите сопроводить вас к столу! – Он пристально посмотрел на моего собеседника. – А, Филипп…
– Добрый вечер, Алан, – усмехнулся тот. – Вижу, утренний рейд к берегам удался.
– Более чем! Но это – не твое дело!
Два взгляда схлестнулись. Удар сердца, еще один…
Филипп отвел глаза первым:
– Что ж… не буду мешать тому, кто нашел сокровище.
Он зашагал к одному из столов, где ему протянули кубок.
– Филиппа не слишком жалуют в вашем замке, – заметила я.
Алан поморщился:
– Он – заносчивый уб… мерзавец.
Я опустила голову, скрывая улыбку.
– Неужели его происхождение незаконно?
– Нет, но он младший сын в семье, отданный в услужение, а ведет себя, словно он – наследник своего отца!
Алан провел меня к столу на возвышении и усадил по левую руку от себя. Стул с высокой резной спинкой справа оставался пустым. Я кивнула:
– Полагаю, это место хозяина замка?
– Да. Мне следовало бы сидеть там, но я не люблю занимать его. Слишком уж… – Он замешкался, подыскивая нужное слово. – Обязывает.
Мой сосед слева, молодой мужчина, чье лицо уродовал шрам, проходивший от виска к краю рта, весело хмыкнул:
– Скажи лучше, что ты всеми силами пытаешься избежать печальной участи своего брата!
– А чем его участь так печальна? – я решила узнать как можно больше.
– Десмонд – герцог! – После этого глубокомысленного заявления последовал хороший глоток вина. – Я с ним ходил на драккаре коннунга Эрланда. Ну, тогда Дес еще мальчишкой был, а не герцогом…
– А ты, Брент, служил его оруженосцем, – оборвал Алан.
Мужчина рассмеялся в ответ:
– Ну, ты-то вообще тогда под стол пешком ходил! И мне помнится, все время канючил, чтоб мы тебя с собой взяли…
Сосед слева одернул Брента, я сочувственно улыбнулась Алану. Тот пожал плечами, делая вид, что очень увлечен содержимым своей тарелки, но было видно, что настроение подпорчено.
Я предпочла последовать примеру мужчин и взглянула на тарелку, с интересом изучая местное меню.
Ужин состоял из мяса, каких-то вареных корнеплодов, ягод и рыбы. Рыба оказалась бесподобна. Корнеплоды напоминали не то репу, не то картошку, не то жареные каштаны.
Пока я жевала, разговоры вокруг возобновились с прежней силой. Я решила в них не участвовать, выбрав роль слушателя. К сожалению, гвалт стоял такой, что разобрать что-либо не представлялось возможным, а Алан молчал, все еще обиженно жуя мясо.
Вдруг голоса стихли и все взгляды устремились к лестнице, по которой спускалась самая красивая девушка из всех, кого я видела. Одетая в золотисто-коричневое платье, с густыми темными волосами и огромными карими глазами, она напоминала эльфа, совершенно случайно оказавшегося в мире людей. С величием и грацией, достойными самой королевы, она спускалась в зал. Несколько женщин шли чуть позади. Я заметила, что все они были некрасивыми, словно их отбирали подчеркнуть юную красоту девушки.
– Кто это? – потрясенно прошептала я.
Алан перехватил мой взгляд и хмыкнул:
– А вот и моя сестра. Решила снизойти к нам.
Девушка застыла на последней ступени, давая полюбоваться собой окружившим ее рыцарям. Мило улыбнувшись им всем, она с наигранным величием протянула руку рыжеволосому юноше, зардевшемуся от столь великой чести. Медленно, стараясь продлить неожиданное счастье, он провел девушку к нашему столу.
– Алан…
– Агнесс…
Он кивнул сестре и отвернулся. Темные глаза девушки вспыхнули. Несколько секунд она стояла, борясь с гневом, а потом обернулась к сопровождавшему ее рыжеволосому рыцарю.
– Благодарю тебя, Дей. – Агнесс присела и потянула руку, которую почтительно поцеловали. – Я более не смею отрывать тебя от твоих друзей.
Юноша разочарованно выдохнул и отошел. Девушка демонстративно осмотрелась. На какое-то мгновение ее глаза задержались на Филиппе, их взгляды встретились, но он тут же отвернулся. Агнесс вздернула голову.
– Филипп! – Ясный голос напоминал перезвон колокольчиков. – Не окажете любезность составить мне компанию?
– Мой долг – смиренно служить миледи. – Ухмыляясь, блондин подошел к нашему столу и коротко поклонился Алану. – Милорд, с вашего позволения?
Алан напрягся и нехотя кивнул. Агнесс перебросилась с Филиппом парой фраз, а потом взглянула на меня, словно оценивая. По всей видимости, то, что она увидела, ее успокоило.
– Рада приветствовать в нашем замке. Надеюсь, вас хорошо разместили? – Ее слова прозвучали формальным выражением вежливости, и, не дожидаясь ответа, она продолжила: – Алан сказал, что вас похитили пираты? Это так… интересно…
– Грязный трюм и крысы? – холодно поинтересовалась я, пристально смотря на девушку.
Я не понимала почему, но она меня раздражала. В красивых темных глазах мелькнуло замешательство: сестра правителя явно привыкла к тому, что все вокруг соглашаются с ней.
– Крысы в море?
– На корабле, – поправила я ее. – Вы не знали?
– Я никогда не бывала на таких кораблях. – Агнесс поджала губы. – Филипп, а вы?
Я отметила, что она обратилась не к брату.
– Вы знаете, что я предпочитаю сушу, миледи, – недовольно отозвался блондин.
– Да, последний переход ты, по-моему, провел, наполовину свесившись за борт? – хмыкнул Алан.
Филипп бросил на него ненавидящий взгляд. Несколько человек, сидевших рядом с нами, ухмыльнулись, вспомнив подробности этого путешествия. Красавец сидел с каменным лицом, сжав ножку кубка так, что пальцы побелели.
– Хватит! – Агнесс хлопнула рукой по столу. – Алан, стыдись!
– Чего? Я-то, стоя на носу галеры, исходил все море!
– Верно, малыш стоял как вкопанный! – пробасил кто-то у стены.
Остальные расхохотались. Щеки Алана стали предательски алыми. Похоже, в замке Бирсей царила демократия, иногда переходящая в анархию. Во всяком случае брат и сестра герцога были лишь первыми среди равных.
Никто не стал продолжать, и смешки вскоре закончились. Филипп, выждав еще минуты три, встал, холодно кивнул Алану, небрежно поцеловал руку Агнесс и ушел, сославшись на дела. Девушка повернулась к брату, ее глаза полыхали гневом:
– Тебе обязательно было вспоминать об этом походе?
Алан пожал плечами:
– Забавно же вышло.
– Я не вижу в этом ничего забавного.
– А ты присмотрись. – Брат понизил голос, чтобы избежать лишних ушей. – И заодно внимательно посчитай, сколько здесь людей и сколько из них видели твою выходку с Филиппом!
Агнесс прикусила губу, но сразу же вскинула голову:
– И что?
– Ты прекрасно знаешь, как Десмонд к этому относится.
– А ты выслуживаешься перед братом? – Шепот Агнесс напоминал змеиное шипение. – Считаешь, что он будет тебе благодарен?
– Я считаю, что он абсолютно прав! Филипп – сын нашего кровного врага!
– Он вырос с нами, в нашем замке.
– Как заложник. Неужели ты не понимаешь, что он хочет лишь одного – отомстить! Не забывай, что именно он нашел отца мертвым.
– Да как ты смеешь! – Агнесс порывисто вскочила.
В зале наступила тишина, все взгляды обратились на девушку.
– Сядь! – резко приказал ей брат.
Она мотнула головой.
– Спасибо! Я предпочитаю ужинать в другом месте!
Сделав знак своим фрейлинам, Агнесс направилась к лестнице. Алан тяжело вздохнул и мрачно посмотрел вокруг, на людей, которые прислушивались к ссоре. Те сразу же занялись едой, кто-то вообще предпочел покинуть зал. Заунывная музыка зазвучала слишком резко и громко, словно стараясь сгладить неловкость.
Брат герцога опустился на свое место и потер виски.
– Как я устал от всего! Когда Десмонд вернется?! – Он махнул рукой, тут же подбежал темноволосый мальчик лет десяти и услужливо наполнил кубок. Алан выпил его одним махом и поставил на стол, бурча себе под нос: – Все, в следующий раз я поеду за данью, а он пусть остается и правит!
– А герцог уехал надолго? – поинтересовалась я, чтобы сменить тему разговора.
– Кто его знает. – Алан задумчиво покрутил в руках кубок. – Дней семь… может, десять… Это зависит от моря.
– Вот как… – Мое беспокойство было совершенно искренним: еще не хватало оказаться далеко от этого места и возможности вернуться обратно. – Но… что будет со мной?
– Вы останетесь у нас, по крайней мере пока мой брат не вернется.
Я тихо выдохнула: герцога ждали не раньше чем через неделю. За это время я надеялась разгадать путь, по которому сюда попала, и вернуться в свой мир. Остаток ужина прошел очень скучно: нахмурившийся молчаливый Алан и заунывная музыка не прибавили аппетита. Улучив момент, я выскользнула из зала. Бетони ждала меня на галерее, чтобы отвести в купальню.
Купальня была небольшой, тщательно протопленной комнатой, в которой витал запах мяты и роз. Дубовая дверь с железным засовом немного отсырела, а по каменным стенам медленно стекали капельки влаги. Пол купальни был выложен мозаикой, при виде которой я не смогла сдержать изумления. Подобную я видела лишь в музеях. Посередине комнаты находилась большая бадья, над которой сейчас поднимался божественный пар.
Служанка не торопилась выйти, а стояла, явно выжидая. Я вопросительно посмотрела на нее.
– Миледи, я должна помочь вам раздеться, – напомнила она.
Слегка смутившись сначала, я здраво рассудила, что самой мне будет тяжело выпутаться из платья, и махнула рукой: в конце концов, небольшой целлюлит не повод для мучений.
Избавившись от одежды, я прошла к бадье, каждой клеточкой наслаждаясь тем, что теплый пар обволакивает тело, и погрузилась в горячую воду, откинулась на бортик, чувствуя, как по лицу стекают капельки пота.
Мозг лениво прокручивал события дня. Лазурное небо и яркое солнце, огромные каменные глыбы, мрачно стоящие наперекор ветру, холодный взгляд огромных голубых глаз… Кто они, кто были эти двое?
Голова кружилась. Камни замка, волны океана, доспехи воинов, золотой дракон на зеленом фоне, высокая фигура в зеленом плаще, его светлые кудри треплет ветер. Он начинает медленно поворачиваться…
– Миледи!
От неожиданности я вздрогнула и соскользнула в воду.
– Бетони! Нельзя же так пугать, – возмутилась я, вынырнув и отплевываясь от воды.
– Простите, миледи. – Девушка готова была расплакаться. – Я лишь хотела спросить, не нужно ли вам помочь… Пожалуйста, не наказывайте меня!
– Наказывать? Зачем?
– Миледи Агнесс всегда наказывает за провинности, – Бетони старательно шмыгала носом.
– И как же?
– По-разному. Может на неделю отправить на черную работу. Или посадить на хлеб и воду.
– Мило… – я снова откинула голову и закрыла глаза.
Бетони восприняла это как сигнал и начала намыливать мне волосы:
– Милорд Филипп может побить, его все боятся.
– А герцог?
Таинственный хозяин замка все больше интересовал меня.
– Личные слуги милорда Десмонда никогда не говорят о нем.
Бетони смыла пену водой из кувшина и протянула мне широкую простыню вместо полотенца.
– Почему?
– Не знаю. У него двое слуг, что следят за одеждой, и несколько оруженосцев, которых милорд отбирает лично. – Бетони помогла мне зашнуровать платье. – Вы сами скоро все увидите.
Я не стала высказывать сомнения, а покорно отправилась в отведенную мне спальню, где долго ворочалась, пытаясь осмыслить все, что со мной произошло. Наконец, глаза сомкнулись. Тогда я впервые увидела этот сон.
Темные, уходящие вдаль стены, густой туман, клубившийся по ногам, развешанные всюду карты миров. Старые, потрепанные, они вдоль и поперек испещрены странными знаками. Случайный путник мог бы с удивлением заметить, что материки на картах двигаются в замысловатом танце, но случайные путники никогда не попадали сюда.
Хотя в комнату вели тысячи дверей, высоких, с острым стрельчатым завершением, сделанных из прочного мореного дуба, они открывались со скрипом и каждый раз впускали вместе с входящим вихри ветра. Иногда за ними можно было различить сполохи огня, иногда – рев моря, иногда там была просто тишина.
Тишина была и в галерее, отделенной от основного пространства белоснежной оградой тонких мраморных колонн. Здесь не слышался гул голосов. Только скрип дверей и шаги.
Я несмело выхожу оттуда, рассерженные вихри тумана безмолвными языками брызжут из-под ног, вечный гул голосов дрожит и вибрирует, причиняя едва ощутимую головную боль. Кошачий дракон точит когти о меч, оставляя на металле глубокие борозды. В свете факелов его золотая чешуя отливает красным. Увидев меня, он с яростным шипением высовывает раздвоенный язык и… внезапно подмигивает, быстро кивая головой. Я послушно иду в указанную им сторону, проталкиваюсь между эльфами, рьяно спорящими о чем-то с Диогеном, по привычке сидящем на бочке, из которой слуги разливают вино. Паж в малиновом берете читает стихи, увидев меня, он осекается на полуслове и подходит:
– Ты? Пришла!
– Да.
– Они ждут. Идем.
Он спешит, этот паж, постоянно поправляя берет, норовящий соскользнуть с бешено вьющихся кудрей. Он почти еще мальчик, но его глаза… я не хочу смотреть в его глаза. Пока не хочу, хотя когда-нибудь я загляну в них.
Мой проводник деловито просачивается междупосетителей, словно капелька ртути, я с трудом следую за ним. Паж подводит меня к столу, за которым сидят двое. Они красивы, нет, скорее прекрасны, как могут прекрасны быть только ангелы, особенно если они падшие. Оба ангела одинаково смотрят на меня холодным взглядом ярко-голубых глаз. Тонкие пальцы одного из них тасуют потрепанную колоду карт. Карты ложатся неровно, постоянно норовя упасть.
Я всматриваюсь в их лица, что-то неуловимо знакомое в их взгляде. В памяти всплывают огромные глыбы, стоящие в кругу, и два равнодушных туриста, один из них пожимает плечами…
– Вы? Зачем вы это сделали?!!
Я крикнула прежде, чем успела понять, кто эти двое. Они переглядываются, и я вдруг ясно понимаю, кто они, – Ангелы смерти. Безразличные ко всему, они играют, тасуют жизни простых смертных, будто колоду карт.
– Твой друг оросил своей кровью камни, – от голоса по коже бегут мурашки.
– Он просто порезал руку!
– Он высказал желание, – их неумолимость пугает меня.
– Нет! – Я чувствую, как ужас и отчаяние охватывают меня. – Вы не вправе! Вы не можете просто так играть моей жизнью!
