Екатерина Клепикова
Нереальный мир. Разносторонний человек
ГЛАВА 4. ПЕРВЫЙ ПРОВАЛ.
После неожиданного «ту–ту», Олеся растерялась и совершенно забыла отдать распоряжения Марии. «Ту–ту» прозвучало, значит впереди некие испытания. Что придумал Нимбулас?
Чтобы снять напряжение, она отправилась прогуляться по своему новому дому. Он был шикарен. Три этажа. Здесь были комнаты для прислуги, огромная гостиная, комнаты для гостей, спортзал и бассейн, джакузи, гардеробная с небольшой школьный спортзал, столовая, в которой не стыдно было бы принять и короля и кухня, как в одном из ресторанов. В доме трудился огромный штат помощников. У неё был даже личный шеф-повар и собственная служба безопасности. Вся эта роскошь была в её распоряжении.
Везде была установлена самая современная техника. Несколько гектаров ухоженной земли за окном укрывал от посторонних взглядов двухметровый забор. Цветы были повсюду: на улице, в комнатах, даже в туалете. Розы и орхидеи, ромашки и георгины, ирисы. В доме было всё, о чём она только она могла мечтать и то, о чём никогда не мечтала и даже не слышала об этом.
Мария появилась также неожиданно, как Нимбулас.
– Адина Львовна, снова опаздываете! Машина уже у крыльца, выезд через тридцать минут, а Вы до сих пор не одеты и костюм для встречи с президентом не выбран! Его же ещё подготовить надо и доставить! Пройдёмте в примерочную. Если Вы, конечно, не передумали идти на встречу с президентом.
Только в этот момент Олеся вспомнила про собаку и предстоящую встречу с партнёром Вяземского. Она сказала помощнице, чтобы приготовились встретить нежданного гостя. Мария растерялась. Все планы сегодняшнего дня резко изменились. Девушка оставила Лесю около двери гардеробной, сама ушла, чтобы уладить возникшие трудности.
Леся открыла дверь и обомлела. Гардеробная могла сравниться с огромным магазином. Здесь было больше сотни пар обуви, два десятка шуб, несколько стеллажей с одеждой исключительно её размера, сумки на все случаи жизни.
Недавнее желание купить пару платьев мгновенно исчезло. Выбрать наряд помогла девушка Ирина, в обязанности которой входила укладка волос. Девушка предлагала примерить для встречи с президентом то платье, в котором она ещё не выходила из дома. Леся разрешила ей проявить инициативу.
Второй раз за день она взглянула на себя в зеркало. Перед ней стояла высокая стройная брюнетка, с пухлыми губами и бездонными тёмно-карими глазами. На щёчках слегка розовел румянец, а смуглая кожа казалось полупрозрачной. Женственные формы привлекали к себе внимание.
В настоящей жизни Олеся была полноватой, а формы практически отсутствовали. Одевая спортивную одежду, она становилась больше похожа на парня, изредка к ней так и обращались. Мужчины на неё не обращали внимания. А такой красавице как Аделаида несложно добиться известности, поклонники с такой внешностью обеспечены.
Леся с удовольствием погрузилась в богатую жизнь. Платье, выбранное помощницей, она одобрила. Личный стилист уложил волосы и наложил лёгкий макияж. Встреча с партнёром Вяземского прошла успешно и достаточно быстро. За это время дизайнер, готовивший костюмы для концерта, приехал домой. Кажется, он был не слишком доволен, но она распорядилась компенсировать ему неудобства и при личной встрече он промолчал.
Первый день богатой жизни Лесе понравился, время пролетало незаметно. В дом периодически доставляли корзины с букетами и сладостями. Несколько раз звонил телефон. Её приглашали на ток-шоу, светские рауты, на свиданья, предлагали спеть песню для министра в его день рождения.
Мария отмечала в графике все приглашения, на которые она согласилась. Отказывала тем из них, которые в график не укладывались. На столе в гостиной стояла ваза с виноградом. Леся впервые в жизни его объелась, настолько, что больше и смотреть на виноград не могла. Жизнь Аделаиды ей очень нравилась.
Вечер в Кремле прошёл великолепно. У Адины Львовны, действительно, был бархатистый, нежный и сильный голос. Её завалили цветами, комплиментами и подарками. Следующий день был не менее насыщенным. Репетиция проходила почти шесть часов. Она пела, оттачивала движения на сцене и очень старалась, правда, режиссёр всё время был недоволен.
После репетиции водитель отвёз её в салон. Там она провела ещё пару часов. После был концерт для женщин, больных раком груди. Домой Леся приехала почти в полночь. Сил делать что-либо ещё не было, а Мария настаивала на срочном ответе кандидатам в управляющие.
Лёжа в постели и прослушивая запись интервью с соискателями на должность управляющего, Леся задремала. Пальцем она случайно нажала на кнопку выбора напротив иконки с фотографией кандидата под номером четыре. Мария, в комментариях обращала внимание, что данный управляющий женат на скандально известной журналистке. Назначать его в управляющие могло быть не безопасно. Олеся во сне этого не видела. Мария же не решилась подвергать сомнению приказ человека, который сегодня удвоил ей заработную плату.
Первая неделя пролетела незаметно и в таком же темпе. Даже свидание с неприятным ей Вяземским прошло вполне неплохо. Они посидели в ресторане, обсудили концерт и работу с брендом одежды. Можно сказать, их свидание было деловым.
Леся уже забыла про глупое «ту–ту», что в трубку сказал ресторатор, пригласивший участвовать в открытии сети его заведений.
Жизнь Аделаиды была напряжённой и интересной. Она вставала, собиралась, её волосы укладывали ассистенты, в это же время она завтракала и отправлялась по делам.
Целый день были съёмки, интервью, поздравления, спортзал и песни. Домой она возвращалась уставшая, но счастливая. Её популярность была на пике. Пришлось нанять специального человека, который отвечал на письма поклонников. Иногда рабочий день заканчивался в середине ночи, иногда ранним утром, но это не смущало Олесю нисколько.
Больше всего ей нравилось, что все мужчины вокруг хотели, чтобы она была рядом. Ей оказывали знаки внимания, приглашали на встречи. Леся наслаждалась повышенным вниманием поклонников и нисколько не скрывала этого. В реальной жизни у неё такого ни разу не случалось. Поэтому она позволяла кавалерам баловать себя с большим удовольствием.
Больше всех старался Вяземский. Он ревностно относился к другим её фанатам. Иногда это приводило к словесным баталиям. Мужчины, порой, забывали, что она рядом и устраивали словесные перепалки за право стоять с ней рядом на фото или просто во время разговора. Эти стычки участились в последние дни.
Журналисты всё чаще ослепляли вспышками своих фотоаппаратов. Однажды охрана поймала фанатов, пытавшихся проникнуть в дом. Пришлось усилить охрану. За ней постоянно следили папарацци. Начальник охраны уверял, что выходить на улицу без сопровождения не безопасно. Всё это начало напрягать к концу второй недели.
Надоели и тусовки. Леся никогда не была тусовщицей. Она редко бывала в клубах и на дискотеках. Теперь, светские тусовки были частью работы и не прийти на эти мероприятия было невозможно. Вяземский встречал её и на всех вечеринках они были рядом.
Её продюсер был хорошим человеком, он обожал Аделаиду и выполнял любой каприз. Только Олесе это никак не помогало проникнуться к нему хотя бы симпатией.
Лесю в нём раздражало всё: как смеётся, как говорит, как дотрагивается до неё рукой. Она часто просила его сходить поговорить с кем-нибудь или принести что-нибудь, только чтобы влюблённый Вяземский был подальше.
Сами светские вечеринки утомляли. После окончания официальной части и прощания с прессой, многие звёзды напивались и вели себя точно так же, как и парни из её двора. Они, безусловно, имели на это право. Олеся начинала понимать, что её новая жизнь отличается лишь тем, что в ней много вещей и ещё больше суеты.
В обществе, в которое она попала, были свои правила и традиции. Эти правила приходилось соблюдать.
Другой проблемой стали привычки. Многие артисты пили, кто-то курил травку, и это считалось нормой. Она не пила, темы, которые обсуждались, оказались ей чужды. Часто она понимала, что с ней общались для того чтобы хайпануть. Редкий разговор не заканчивался предложением любви, дружбы или совместного проекта, а чаще просьбой продвинуть кого-то через Вяземского.
Отключится от работы не получалось даже на отдыхе. Голова Леси буквально «взрывалась» от потока информации и отсутствия полноценного отдыха. К началу третьей недели всё это начало тяготить.
Сорваться и уехать на другой конец света прямо сейчас, было невозможно. Срыв запланированных концертов и встреч грозил огромными штрафами. А усталость с каждым днём усиливалась. Леся едва заставляла себя подняться из постели по утрам, при этом в её усталость никто не верил. Выглядела она цветуще и свежо. И даже врачи говорили, что с её организмом всё в порядке.
Популярность показала себя совсем с другой стороны. Вдобавок к перенапряжению и повышенному вниманию к её персоне со стороны мужчин, её тревожила группа фанатиков. Организаторы этой секты придумали, что любая частичка её тела, добавленная в специальное колдовское зелье, сделает выпившую этот напиток женщину красивее.
Леся сначала думала, что в такие средневековые байки никто не поверит. Только вот последователи нашлись. На третьей неделе в гримёрку пробралась одна из таких сумасшедших, представившись уборщицей. Она успела отстричь пучок волос, пока Леся распевалась у зеркала. Стало опасно передвигаться без охраны.
В тот же вечер, пока служба безопасности разбиралась с безумной женщиной, из гримёрки украли дорогостоящую сумочку вместе с телефоном и записной книжкой. С этого момента её жизнь стала напоминать кошмар.
Большая часть фотографий и записей аудио сообщений из телефона оказалась в свободном доступе. Но, страшным было не это.
Фанатики решили отомстить за сектантку, угодившую за решётку. Они вырезали из разговоров кусочки текста, компоновали между собой высказывания и преподносили получившуюся запись, как уникальную и оскорблявшую знакомых и коллег Аделаиды.
Объяснить всем, что произошло, не получалось. Никто ей не верил. Случайно нанятый во сне управляющий решил воспользоваться ситуацией и поправить своё финансовое положение. С помощью одного сотрудника охраны, он заполучил несколько её фотографий в полуобнажённом виде из ванной комнаты и продал их.
Пришлось долго разбираться и сменить большую часть персонала. Управляющий был со скандалом уволен, но это не сильно спасло репутацию Леси. Напротив, уволенные без причины и разозлённые люди без стеснения рассказывали всю подноготную её жизни, приукрашивая и убеждая общество, что она «с жиру бесится». А папарацци с великим удовольствием смаковали скандальные подробности.
Проводимые ранее деловые встречи в доме преподносились в «жёлтой прессе», как встречи с любовниками. Жены, попавших в неловкую ситуацию коллег, негодовали и выплёскивали свои эмоции в соцсети. Теперь многие считали, что Аделаида оказывает эскорт услуги и это секрет её благосостояния. После этого скандала большая часть светской тусовки устроила ей бойкот.
Так как многие из этих влиятельных людей сотрудничали с теми же ресторанами, режиссёрами и магазинами, услугами которых пользовалась Аделаида, то от них в последние дни приходили уведомления о том, что с данными организациями она больше сотрудничать не может.
Олеся была удивлена. Обычно она оставляла огромные суммы за услуги, но как оказалось, не только деньги решали вопросы заключения договоров.
Не желая навлекать на себя гнев, Вяземский, отказался её продюсировать. Зато не побоялся сделать предложение руки и сердца, от которого Леся отказалась.
Продюсер оказался оскорблён и выплеснул своё негодование на популярном ток-шоу. Он говорил о Лесе очень некрасивые вещи. Это спровоцировало ещё большую волну агрессии в её сторону. Одна безумная журналистка выставила её как захватчицу эмигрантку, пытающуюся навести свои порядки, манипулируя президентом.
Президента, с которым она встречалась лишь однажды, никто не осуждал, а вот ей «промыли все косточки». Скандалы следовали один за другим. Журналисты провели расследование, выяснив, каким образом ей достался особняк на Рублёвке. Естественно, они утверждали, что был нарушен закон. По их версии, дом всё ещё принадлежал женщине, которая сейчас героически боролась с раком где-то в одной из лучших швейцарских клиник…
По телевизору, в социальных сетях и даже газетах непременно находились новости о ней. Сначала её это сильно веселило, а затем начало раздражать. Волна всеобщего восхищения закончилась, вернее, превратилась в волну всеобщего негодования.
Жена владельца косметологии позвонила и пригрозила её убить. Эта дамочка могла выкинуть что угодно. Теперь Олеся боялась подходить к окнам. Охрана предполагала, что вполне вероятно нападение киллера. Чтобы обезопасить себя, она повысила в три раза зарплату охранникам и слушалась их во всём. Если ей было необходимо куда-то выйти, она извещала охрану за несколько часов или накануне вечером.
Слава Богу, нужды зарабатывать на хлеб не было. Потому Олеся отменила все встречи и решила провести остаток третьей недели своей новой жизни в стенах собственного особняка.
Но, это оказалось не так-то просто. Многочисленный персонал раздражал своим присутствием. В итоге она закрылась в трёх комнатах и старалась оттуда не выходить. Олеся была домоседкой, но в природе Аделаиды такого не было. Стоило Лесе начать читать книгу, как её одолевали мысли о заключении контрактов, тоска по концертам и непреодолимое желание петь. Распевки в домашних условиях не снимали напряжения.
Через три дня стало невыносимо. Обеды в одиночестве угнетали. И всё чаще в голову лезла мысль, что жизнь она выбрала неудачную. Можно было бы уехать в Израиль, если бы не этот контракт. Нимбулас предупреждал, что изменять профессию и место жительство нельзя. Сейчас она сожалела о том, что не прочитала всю инструкцию. Возможно, там были ещё какие-то важные условия, которые стоило знать заранее.
Неожиданно ей позвонили. Это был нанятый ею год назад детектив, занимавшийся поисками её биологических родителей. Он отыскал их и предлагал встретиться.
Начальник охраны был против встреч в общественном месте, но Леся больше не могла находиться в четырёх стенах. Поэтому службе безопасности пришлось смириться с тем, что скандально известная Аделаида хочет покинуть дом. Руководитель охраны предложил назначить встречу в очень дорогом ресторане, где редко бывает многолюдно.
Леся в сопровождении двух телохранителей отправилась на обед с детективом. Для неё информация о родителях Адины Львовны не имела особого значения, ведь она знала, где её настоящие родители. Зато теперь до неё дошло, что она не сможет встретиться со своими родителями. Не сможет им всё объяснить. А они не смогут признать в ней свою дочь. Получалось, загадывать себе жизнь надо было по-другому. Надо было менять её собственную жизнь, правда, тогда и тело должно было остаться её.
К моменту встречи с детективом Леся была практически готова отказаться от жизни Аделаиды. Останавливало только нежелание расставаться с красивой внешностью. Все эти мысли крутились в голове девушки, пока она добиралась до ресторана.
В небольшом и обычно полупустом ресторанчике сегодня был аншлаг. Свободных столиков не было, а тот, который детектив забронировал для них, располагался прямо по центру зала. Леся не любила такие места, но пересесть не было возможности.
Она была вынуждена попросить охрану встать чуть в стороне. Детектив рассказал о том, как долго разыскивал её родителей, рассказал об основных фактах их жизни – простые люди, один ребёнок, живут небогато. Леся обомлела, когда он показал фотографии. На фото были её настоящие родители. Этот детектив определённо врал или эта придуманная жизнь каким-то образом переплелась настоящей.
Олеся решила расспросить его подробнее. Детектив назвал точный адрес родителей, рассказал о них всё, что можно было узнать – где работали, когда поженились, чем занимаются на досуге…
– У меня есть братья или сёстры?
– Да, Ваша сестра сейчас в реанимации. К сожалению, шансов выжить у неё мало.
– Интересно…
Олеся сказала это вслух, а про себя подумала о том, что сейчас было бы неплохо поговорить с Нимбуласом. Маленький работник Бюро Несовершенств появился сразу, как только Леся вспомнила о нём. Видимо, он ожидал от неё вопросов. Свободных стульев не было, поэтому он бесцеремонно сел на колени детектива, слегка вклинившись в стол.
– Не вижу ничего интересного и необъяснимого. Подходит к концу месяц испытательного срока. Ты до сих пор не отказалась от этого варианта жизни, значит, тебе понравилось. Весьма вероятно, ты захочешь оставить этот образ жизни и внешность себе. Я должен был подготовиться. Задача, заметь, не простая.
Надо было каким-то образом совместить эту жизнь и настоящую. Как по мне – я выбрал отличный вариант. Ты приобретаешь возможность общаться с настоящими родителями, при этом сохраняешь внешность, богатство, женственность и что ты там ещё заказывала. Есть возражения?
– А куда денется настоящая Аделаида? – Олеся разговаривала с Нимбуласом вслух, глядя в сторону детектива. Тот замер в недоумении, а она продолжала разговор с Нимбуласом, не обращая внимания на его реакцию.
– Погибнет вместе с твоим телом. Твоим родителям придётся тебя признать, как родную дочь.
– Но, Аделаида им не родная дочь! Она на них не похожа! Глаза карие! Они бы ни за что не отказались от своего ребёнка! Как ты устроишь это?
– Я всё продумал. После смерти любимой дочери Олеси у твоих родителей случится лёгкое помешательство. Всё перепутается. Ты, врачи и детектив вместе сможете убедить их.
– Сумасшествие? – Леся негодовала. Ей совсем не хотелось, чтобы родители страдали. Она настолько разозлилась, что повысила тон и разговаривала с Нимбуласом, как с живым человеком, совершенно не замечая, что все окружающие смотрят на неё. Люди не видели Нимбуласа, в их глазах Аделаида разговаривала с кружкой на столе.
– Им будет обеспечена зажиточная старость. Чего ещё желать? – Очень спокойно ответил Нимбулас.
– Нет, так не пойдёт! – Леся эмоционально размахивала руками.
– Адина Львовна, с Вами всё в порядке? – Глаза детектива округлились.
– Да, со мной всё в порядке. Только эти люди не могут быть моими родителями!
– Но, я делал официальные запросы… Всё подтверждено документально! Сомнений нет, это Ваши биологические родители. Да, они не богаты, но они Ваши родители!
– Да мои… То есть, они не могут быть родителями Аделаиды! – Продолжение фразы Леся выкрикнула в воздух для Нимбуласа, даже не надеясь на понимание детектива и окружающих. Решение было принято окончательно. – Я отказываюсь с ними встречаться!
Как по команде люди в ресторане подскакивали из-за столиков и подбегали к Лесе. Эта встреча оказалась спланированной. Журналисты окружили её со всех сторон, оттеснив охрану и засыпав вопросами.
– Вы отказываетесь от родителей, потому что они бедны или это расовые предрассудки? В чём причина? Вы хорошо себя чувствуете? Почему Вы разговаривали с посудой? Что Вы почувствовали, когда узнали, что у Вас есть сестра? Вы рады тому, что она умёт? Вы даже поговорить не хотите?
Леся долго отказывалась отвечать. Охрана, с трудом пробившись сквозь толпу, помогла выйти и сесть в машину. Естественно, журналисты отправились за ней. Это взбесило девушку. Было очень жаль оставлять это тело и роскошный дом, но Леся решила, что родители и своя прошлая жизнь важнее. Пока автомобиль толкался в пробках, направляясь в бар «У Матвеевны», она обдумывала, какую жизнь закажет у Нимбуласа во второй раз.
– Пожалуй, надо загадать работу попроще, не на виду. Излишняя популярность мне мешает жить, а всеобщая любовь – невыносима. Жизнь, внешность, все события должны быть моими. А внешность, ничего, подкорректируем. Талию потоньше, грудь и бёдра побольше, волосы подлиннее и погуще. Это возможно, ведь есть хирурги. Думаю, этого будет достаточно. Что ещё? Деньги – это важно, надо чтобы их было в достатке. Только вкалывать, как Аделаида не собираюсь. Пусть муж будет богатым, а я дома посижу. Точно богатая домохозяйка. Красивая, муж везде возит, одевает, кормит и денег не жалеет ни для меня, ни для родителей. А я буду заниматься всем, чем захочу… Где мы будем жить…хм…точно в доме. Большой дом нам не нужен…
Пока Леся рассуждала о подробностях своей новой жизни, автомобиль привёз её в подмосковные Химки. Рюмочная «У Матвеевны» находилась на самой окраине. Когда она приехала уже стемнело, охранники переживали за безопасность и предлагали заночевать в гостинице, но Лесю их советы не остановили. Она точно знала, что умрёт не в этой рюмочной. Она даже разрешила телохранителям остаться в машине, но ответственные охранники сопроводили её в сомнительное заведение.
Перегаром разило от самых дверей. Полупьяные завсегдатаи сидели за столиками с клеенчатыми скатертями. В помещении стоял густой туман от дешёвых сигарет. Леся закашлялась. Неприятности были бы ей обеспечены, если бы не два огромных охранника с оружием.
– Что, красотка, не ошиблась ли ты дверцей? Маникюрный кабинет с другой стороны здания! – Дородная тётка в грязной форме, с обесцвеченными волосами и вульгарно красной помадой с любопытством оглядывала её.
– Извините, я ищу гастролёра.
–Тихо ты! Ищешь, ищи. Ну, а всем не говори.
– Простите, но мне сказали…
– Ладно, – оборвала её объяснения женщина, заметно нервничая, пригласила её за собой в подсобное помещение. Кругом было грязно, бегали тараканы. Гора немытой посуды стояла прямо на полу. Такой же грязный как посуда узбек пытался вымыть тарелки в тазике, одновременно покуривая вонючую сигарету.
– Деньги давай, чего стоишь!
– Сколько?
– Две тысячи.
Леся достала из кошелька пару тысячных купюр.
– Ты что смеёшься? Долларов.
– Но, у меня нет такой суммы.
– Тогда больше сюда не заходи и забудь, что была когда – то. Проваливай!
Олеся развернулась, чтобы уйти, но потом повернулась обратно.
– У меня есть золотые часы.
– Мало, снимай и цацки все!
– Это гораздо больше, чем Вы просите. Они стоят в десятки раз дороже…
– Думаешь одна такая умная? А кто у меня купит их по цене магазина? Или цацки снимай, или проваливай.
Леся сняла кольца, серьги и часы. Полная женщина, повертев в руках дорогостоящие украшения, завернула их в платок и сложила под огромные груди. Выглянув за дверь и убедившись, что никто не подслушивает, она нервно достала из небольшого тайничка в полу свёрток. Передала Лесе.
– Твой товар, держи и уходи скорее. Я тебя не видела, ты меня знать не знаешь. Брякнешь лишнего, мальчики тебя из-под земли достанут и тогда смазливое личико тебе не поможет. Уяснила?
Леся кивнула и поторопилась выйти из этого неприятного здания. С удовольствием покинув помещение, она отправилась в театр. Если верить афише, сегодня должна была состояться премьера, а значит, она успевала.
Попасть в закулисье театра оказалось не просто. Только заплатив охраннику последние деньги, она смогла пробраться в помещения для сотрудников и актеров. Коридоры и комнаты здания нуждались в ремонте. Актёры суетились, готовясь к выходу на сцену. Костюмеры помогали сменить наряды. Всем было не до неё. Девушка, убиравшая помещение, показалась Лесе достаточно отзывчивой и не сильно занятой. Именно поэтому, она решила обратиться к ней.
– Скажите, а Вы знаете, где найти Марата Ванасовича Трацкяна?
Уборщица очень странно на неё посмотрела и указала на вторую комнату слева в конце коридора.
– Спросите там Анжелику, она проводит.
Девушка продолжила мыть полы, а Леся отправилась разыскивать Анжелику. Анжелика, посмотрела на Лесю таким же странным взглядом и пригласила пройти за ней.
– Вот, можете посмотреть, отреставрировали пару недель назад. Привезли сегодня утром. Но, откуда Вы узнали и зачем Вам его бюст? Фотографировать пока нельзя. Премьеры ещё не было.
Леся и сама не ожидала увидеть здесь бюст, а её лицо выражало полное смятение. Анжелика расценила мимику Леси по-своему и начала оправдываться.
– Конечно, это не мрамор, как планировалось. Но, из гипса тоже неплохо получилось. В конце концов, он всего лишь актёр и не важно, что у него были такие особенности.
– А как давно он умер?
Глаза актрисы округлились.
– Почти два десятилетия назад. Полная биография на табличке сзади, прикрутят завтра. Вы с какой целью интересуетесь?
– Я – дальняя родственница. Вот услышала про бюст, решила… – Соврала Олеся.
– Простите, а Вы не Аделаида?
– Да… вроде…
– О, как здорово! Может, Вы мне дадите автограф?
– С удовольствием.
– Я быстро. Принесу плакат. Не уходите, хорошо! – Девушка убежала.
– Нимбулас, я пришла. Вот свёрток. Хочу вторую попытку.
Ничего не происходило. Оглядевшись, Леся положила свёрток в гипсовое основание. Успокоившись, она решила дождаться Анжелику, чтобы поставить ей автограф на плакате. Но, неожиданно, в помещение заскочили молодые люди в форме.
Её связали и уложили на пол. Оказалось, в пакете, который она привезла, находилась крупная партия наркотиков. Так Олеся впервые оказалась в роли задержанного гражданина.
Сначала был допрос, слёзы, истерика, оправдания. После её заперли в вонючую камеру. Бомжеватого вида мужчины из соседних камер тянули к ней руки и предлагали разные непристойности. Она долго ревела, и наконец, не выдержав напряжения, задремала.
Проснулась Олеся от того, что кто-то толкал её в бок. Открыв глаза, она обнаружила, что вновь оказалась около своего реального тела в палате реанимации. На кровати сидел Нимбулас и болтал ножками.
– Смотри, тебе уже намного лучше. Гематомы почти исчезли, но ты всё ещё в коме. Итак, ты решила, что такая жизнь тебе не подходит?
– Что это было? Зачем ты меня с наркотиками подставил? Я же сказала, что отказываюсь!
– Штрафные санкции. Ты отлынивала от работы почти неделю. Запрещено по условиям контракта.
– Со мной разговаривать никто не хотел! Они же сами звонили и отменяли встречи и выступления!
– Не мои проблемы. Контракт, есть контракт. Ты была обязана жить заказанной жизнью, любые отступления караются штрафами. Могла выступать на улицах бесплатно.
Леся успокоилась. То, что карлик хитрый и коварный она уже давно поняла.
– Нимбуланс, всё равно я тебе рада! Ещё больше рада, что весь этот ужас закончился. В камере было противно, холодно и страшно. Ты оказался прав – жизнь известного человека не для меня! Я учла, и буду желать обдуманнее.
– Да, да, знаю, знаю. Об этом расскажешь позже. Если бы ты ознакомилась с инструкцией, то знала бы, что сразу после расторжения условий по предыдущей жизни в течение часа надо выбрать новую … Поторопись.
– Сколько у меня осталось времени?
– Минут так двадцать. Ты так сладко спала, а нервы у тебя не в порядке. Я подумал, что полчаса сна тебе не повредят.
– Я уже всё придумала, успею.
