Екатерина Мишаненкова
Блудливое Средневековье. Бытовые очерки западноевропейской культуры
Старуха по закону
Но возвращаемся к Средневековью. Закон был не всегда согласен с медиками и философами. Женщины часто были наследницами своих отцов и еще чаще мужей, поэтому представляли из себя серьезную материальную ценность. Их браки регулировались родней или королевской властью (об этом в одной из следующих глав). Но, как у мужчин была возрастная граница, после которой их не могли заставить пойти воевать, так и у женщин был возраст, после которого их даже королю было как-то неловко выдавать замуж. В большинстве случаев этот возраст составлял 60 лет. В Англии, например, вдовы старше шестидесяти имели право больше не выходить замуж (строго говоря, остальные тоже такое право имели, но обязаны были платить за это штраф своему сеньору).
Милла Коскинен приводит несколько примеров того, что в глазах общества шестидесятилетний возраст был некой границей, после которой женщина считалась старой, а следовательно, должна была думать о вечном, а не о мирских радостях. Так, в 1388 году епископу Линкольнскому поступила жалоба на некого рыцаря, который выкрал собиравшуюся удалиться в монастырь графиню Алисию де Лэси и уговорил ее выйти за него замуж. Пострадал от этого в первую очередь монастырь, потому что графиня была богата и после смерти предыдущего мужа собиралась принять постриг и, соответственно, неплохо обогатить церковь. Но поскольку в той ситуации она оказалась и жертвой, видимо, на нее жаловаться не было смысла, так что кляуза была направлена против рыцаря. Автор жалобы требовал оштрафовать его, ведь графине было уже 60 лет.
Другая история произошла на юге, в солнечной Италии, где, по мнению людей, основывающих свои знания о Средневековье на «Ромео и Джульетте», в 14 лет девочка была уже чуть ли не старой девой. В 1410 году в Турине группа молодых людей была оштрафована за то, что устроила суматоху и «кошачий концерт» под окнами недавно обручившейся вдовы. Ответчики, защищаясь, настаивали на том, что вдове уже 60 лет: нечего ей снова замуж выходить!
Смерть, забирающая внезапно тех, кто хочет жить долго…
Смерть, всегда превращающая высокое в низкое…
Ты забираешь сына раньше, чем отца,
ты обрываешь цветы раньше плодов…
Ты забираешь молодых, двадцативосьми-,
тридцатилетних в лучшем их возрасте, в самом расцвете сил…
Элинан де Фруамон,«Стихи о смерти», 20-е годы XIII века.
Путь к зрелости
Есть еще один момент, о котором обычно все забывают при изучении вопроса старости в Средние века. Как известно, человек становится стариком не сразу. Пройдя стадию зрелости, он начинает постепенно стареть, но процесс этот занимает не год и не два, а десять-двадцать лет, а то и больше. Положа руку на сердце, вы назовете современного 50-60-летнего человека стариком? Но ведь и молодым его уже тоже не назвать. Тогда какой он? Наверняка вы используете слово «пожилой», а к старцам причислите только совсем уж убеленных сединами и еле держащихся на ногах. Был этот период перехода от зрелости к старости и в Средневековье.
Ю. Л. Бессмертный в книге «Жизнь и смерть в средние века» приводит пример: во включенном в Парижский статут 1225 г. установлении Эда Сюлли специально оговаривается, что священник, надолго уезжая из своего прихода, должен на всякий случай миропомазать тех больных, которым исполнилось 40 лет, потому что именно этот возраст считался границей, за которой начинался возраст повышенного риска. «Чуть более конкретно высказывается Филипп Новарский[10]. Как уже говорилось, он называет весь промежуток от 40 до 60 лет «средним возрастом», однако делит его на две неравноценные половины. Возраст от 40 до 50 лет Филипп считает несравненно лучшим, чем от 50 до 60. Ибо от 40 до 50 лет человек может еще в полной мере пользоваться всеми благами и всем «совершенством» «среднего возраста». О возрасте от 50 до 60 лет этого уже сказать нельзя. Когда же исполнится 60 лет, продолжает Филипп, наступает старость; в это время полагается оставлять службу, жить «со своими» и для себя – «если только есть с чего жить».
Способность любить
Напоследок стоит дать слово поэтам. Ученые считали, что женщина стареет после 50 лет, закон – что после 60. А в куртуазной литературе бытовало мнение, что пылкие страсти женщине положено испытывать лет этак до 35, а дальше женщина становится зрелой, и ее должна больше интересовать спокойная привязанность. В то же время многие трубадуры и труверы придерживались мнения, что мужчине пристало влюбляться до 60 лет, а женщине – до 50 лет. Например, в трактате Андрея Капелана «О любви» (около 1185 г.) говорится, что мужчины после 60 лет и женщины после 50 лет неспособны к любви, поскольку «утрачивают естественное тепло своих тел и свои силы… что вызывает различные расстройства здоровья и разные болезни». Несмотря на все требования куртуазности, поэты были не лишены практичности и учитывали все то же состояние здоровья и окончание репродуктивного возраста у женщин. И статистика на их стороне – если взглянуть на возраст знатных особ, о которых сохранилось достаточно данных, становится понятно, что мужчины, если им удавалось не погибнуть на войне, жили дольше женщин и старели несколько позже. Причина этого, думаю, всем понятна – многочисленные роды истощали женский организм. А учитывая детскую смертность, рожать приходилось много…
Ложка дегтя
Не хотелось бы, чтобы по написанному выше сложилась излишне радужная картина, мол, в Средневековье все дышали свежим воздухом, питались экологически чистыми продуктами и поэтому долго не старели, а жили до ста лет. Это будет уже другая крайность. Речь всего лишь о том, что биологические часы и пятьсот лет назад тикали примерно с той же скоростью, что и сейчас. Да, люди взрослели немного раньше, немного раньше старели и немного раньше умирали. Но ключевое слово – «немного». Да, средневекового человека поджидало гораздо больше опасностей, чем современного. Болезни, от которых еще не было лекарств, раны, от которых умирали, потому что еще не было антибиотиков, тяжелая работа – о 8-часовом рабочем дне, больничных, охране труда и тому подобном тогда не только никто не слышал, такие смелые мысли еще даже философам и мечтателям в головы не приходили.
Это несколько искупалось тем, что люди в Средневековье изначально были здоровее и крепче современных (археологи с удивлением отмечают у останков сорокалетних солдат хорошие зубы, и это при средневековом уровне стоматологии). Причина проста – они проходили естественный отбор. Хилые умирали в младенчестве, слабые не дорастали до зрелости, а значит, и не размножались. Выживали только крепкие, они и давали потомство. А в наше время развитие медицины привело к тому, что до зрелости доживают и те, кто в Средневековье был бы обречен на раннюю смерть. Практически все мы – уже в третьем-четвертом поколении потомки тех, кто естественный отбор не прошел бы. Вот и накапливаются генетические заболевания, вот и страдают все с самого детства то аллергией, то астмой, то еще чем-нибудь. Но наука не стоит на месте, поэтому ждем, когда медицина научится исправлять все это на уровне ДНК – возможно, тогда нас ждет скачок в продолжительности жизни, и она будет уже на самом деле сильно отличаться от средневековой.
Пора замуж
От возраста смерти перейдем к брачному. Не совсем логично на первый взгляд, но – только на первый. С мифом о том, что в Средние века люди жили в среднем по 30–40 лет, мы разобрались, с тем, что в 30 лет женщины были уже глубокими старухами – тоже. А как насчет замужества в 13 лет? Если до 30 нужно успеть нарожать детей, состариться и умереть, то все понятно. Но если женщины доживали до 60, а иногда и рожали после 40, как им удавалось так сократить детство и старость и, наоборот, растянуть молодость и зрелость?
Синьора Капулетти
Так о замужестве теперь подумай.
В Вероне есть почтенные синьоры,
Уж матери, которые моложе
Тебя, Джульетта; да и я сама
Давно была уж матерью в те лета,
В какие ты в девицах остаешься.
Шекспир,«Ромео и Джульетта»
Возраст Джульетты
Практически все, кто считает, что в Средневековье выходили замуж в 13 лет, опираются именно на эти слова синьоры Капулетти. Шекспир, Великий Бард, с легкостью создал этот миф, разумеется, ни на минуту не задумываясь, что далекие потомки будут воспринимать его пьесу как серьезное историческое свидетельство. При этом все забывают, что он писал не о родной стране, а об Италии, где ни он, ни его зрители ни разу не были, и напиши он, что там водились люди с двумя головами, публика и это приняла бы на ура. Я вовсе не шучу – одним из самых популярных произведений XIV–XVI веков была уже упоминавшаяся выше книга «Путешествия сэра Джона Мандевиля», автор которой был кем-то вроде барона Мюнхгаузена XIV века: он написал роман про свои выдуманные путешествия в земли каннибалов и людей с песьими головами.
Значит, не все герои пьесы считают, что 13–14 лет – это прекрасный возраст для замужества, отец Джульетты предлагает подождать еще два года, пока ей не будет 15–16.
В оригинальной итальянской новелле, которая легла в основу трагедии, Джульетте вообще 18 лет. Почему она у Шекспира вдруг стала на несколько лет младше? Никто толком не знает. У шекспироведов и просто любителей всевозможных теорий заговоров на эту тему есть множество теорий, начиная с простой ошибки при переводе с итальянского, заканчивая модной в XVI веке нумерологией – есть исследователи, которые насчитали там и 14 гостей у Капулетти, и 14 часов с момента знакомства Ромео и Джульетты до их свадьбы…
В пьесе Шекспира есть и такой разговор:
Капулетти
То, что сказал уж прежде:
Что дочь моя едва вступила в свет,
Ей нет еще четырнадцати лет;
Когда краса еще двух лет увянет —
Для ней пора невестой быть настанет.
Парис
Есть матери моложе, чем она.
Капулетти
Зато они и блекнут слишком рано.
Брачная статистика времен Шекспира
Так в каком возрасте на самом деле вступали в брак в шекспировские времена? XVI век – это уже не Средневековье, конечно, но зато по нему есть достаточно приличная статистика. Минимальный брачный возраст по церковным нормам составлял 12 лет для девушек и 14 для юношей. Тем, кого это шокирует, хочется напомнить, что в современной России минимальный брачный возраст – 14 лет. Всего на два года больше, чем во времена Шекспира.
Но то, что в России разрешено вступать в брак с 14 лет, вовсе не означает, что все так и делают. То же самое можно сказать и об Англии XVI века – по статистике, только одна на тысячу знатных невест была младше четырнадцати лет. А в среднем английские дворянки выходили замуж в 19–21 год, а юноши женились в 24–26 лет. Притом, что в знатных семьях всегда было принято заключать ранние браки, ведь свадьба означала союз двух семей и способ увеличить свое богатство и влияние. Люди незнатные, женившиеся не из политических соображений, а по любви или ради приданого, вступали в брак еще позже. Средний брачный возраст англичанок в XVI веке составлял 25–26 лет, а мужчины женились в 27–28 лет.
В других европейских странах дело обстояло примерно так же. В статье Трэйси Дэннисон и Шейлы Огилви «Does the European Marriage Pattern Explain Economic Growth?» приведен анализ 175 публикаций по исторической демографии, включавших в себя и 1491 исследование возраста при первом замужестве в различные периоды. По их данным, в XVI веке для Германии и Швеции он составлял 24 года, для Англии – почти 25, для Польши – 20, для Франции 20–22, для Испании 18–20 (в зависимости от региона), для Италии – 19.
Женщины для короля
Возможно, эти цифры кто-то воспримет скептически – в России брачный возраст всегда был гораздо ниже, чем в Западной Европе, и 25-летняя женщина до сих пор некоторыми россиянами воспринимается как старая дева. Для тех, кто не доверяет статистике, есть практический пример. Возьмем всем известную личность, причем известную прежде всего своими многочисленными браками. Человека, который мог получить любую женщину Англии, вне зависимости от ее возраста и социального положения.
Итак, король Генрих VIII. Женщин какого возраста он выбирал себе в жены?
Поглядел бы ты на старика Генриха, когда он был во цвете лет. Вот это был фрукт! Бывало, каждый день женится на новой жене, а наутро велит рубить ей голову. Да еще так равнодушно, будто яичницу заказывает. «Подать сюда Нелл Гвинн!» – говорит. Приводят ее. А наутро: «Отрубите ей голову!» И отрубают. «Подать сюда Джейн Шор!» – говорит. Она приходит. А наутро: «Отрубите ей голову!» И отрубают. «Позовите прекрасную Розамунду!» Прекрасная Розамунда является на зов. А наутро: «Отрубите ей голову!»
Марк Твен, «Приключения Гекльберри Финна»
Жены Генриха VIII
1) Екатерина Арагонская.
Генриху было всего 18 лет, когда ему пришлось жениться на испанской принцессе Екатерине, 24-летней вдове его скоропостижно скончавшегося брата. Это было рискованное решение, ведь в глазах церкви жена брата была все равно, что родная сестра, и такой брак можно было оспорить (что Генрих через 24 года и сделал). Но в тот момент никто еще не мог предположить, что Екатерина не сможет подарить стране наследника, а возвращать ее приданое уж очень не хотелось. Поэтому Генрих, повинуясь отцовскому приказу, женился, и довольно долго они прожили в любви и согласии. Пока не стало ясно, что Екатерина серьезно больна (она сильно растолстела из-за гормонального сбоя) и не сможет родить сына. А Генриху было еще только 35 лет.
2) Анна Болейн.
Анна не была девочкой, когда Генрих обратил на нее внимание. Ей было 19, а может, и 25 лет (историки расходятся в этом вопросе) – вполне подходящий возраст для брака и по современным меркам. Но, поскольку королю надо было получить развод, поженились они только через шесть лет. Да-да, именно столько длился бракоразводный процесс, и Анна ждала своего часа. Так что королевой она стала в 25 лет, а может, и в 31 год. И ненадолго, поскольку из двоих ее детей одна оказалась девочкой, а сын родился мертвым. Наследника у Генриха так и не было.
3) Джейн Сеймур.
Ей ждать не пришлось – поскольку Анна не была сестрой испанского короля, Генриху не пришлось заниматься разводом. Он казнил опостылевшую жену и тут же обвенчался с Джейн. Было ей тогда 28 лет.
4) Анна Клевская.
Джейн прожила недолго, но родила королю долгожданного наследника. В четвертый раз Генрих рискнул снова жениться на принцессе. Правда, после трех его браков иностранные монархи не горели желанием отдавать ему своих дочерей и сестер, да и религиозный вопрос вмешался (Европа окончательно разделилась на католиков и протестантов). Но принцессу он себе все же нашел – Анну Клевскую, которой в то время было 25 лет. Увы, выбор по портрету оказался неудачным, при личном знакомстве Анна Генриху не понравилась, и ему снова пришлось заняться разводом. К счастью для всех сторон, Анна, в отличие от Екатерины, не цеплялась за корону и охотно согласилась расторгнуть брак под предлогом того, что между ней и королем так и не было секса (без этого брак по закону считался недействительным). Она получила большие отступные и жила долго и счастливо, чего нельзя сказать о ее преемнице.
5) Екатерина Говард.
В пятый раз Генрих женился на действительно молодой девушке – 19-летней Екатерине Говард, двоюродной сестре Анны Болейн. Но несмотря на юность, у нее было уже довольно бурное прошлое, и король быстро перестал ей доверять. К тому же ей не удалось быстро забеременеть, и меньше чем через два года после свадьбы Екатерина повторила судьбу своей кузины и отправилась на эшафот.
6) Екатерина Парр.
Видимо, после бурного пятого брака Генрих несколько подустал, поэтому его шестой и последней избранницей стала дважды вдова, 32-летняя Екатерина Парр. Ей удалось пережить царственного супруга и даже после его смерти выйти замуж в четвертый раз (и, кстати, родить ребенка, хотя первые три ее брака были бездетными).
Итак, возраст королевских избранниц: 24 года, 25–31 год, 28 лет, 25 лет, 19 лет, 32 года. От всех жен он ждал детей, а от трех даже получил. Значит, даже король, при всем богатстве выбора, не считал девушек 24–30 лет перестарками.
Возвращаемся к средневековой статистике
Но все же это XVI век, а книга о Средневековье. Может быть, на 100 лет раньше все было по-другому? А на 500?
В уже упоминавшейся статье Трэйси Дэннисон и Шейлы Огилви «Does the European Marriage Pattern Explain Economic Growth?» есть данные и по средним векам. Так, для X–XV вв. они указывают такие цифры. Средний возраст первого вступления в брак во Фландрии был 20 лет, во Франции – 15,5–18, в Италии – 17–19 (в зависимости от региона). Данные по другим странам в этот период в их исследовании, к сожалению, не указаны.
Однако есть очень любопытные исследования Марии Денисюк, которая собрала данные по европейским принцам и принцессам XIII–XV веков. Полностью составленную ею статистику можно посмотреть на ее странице https://vk.com/mariadenisyuk2001. Ею собраны данные не только по Средневековью, но и по Ренессансу и Новому времени, кроме того, она эти данные систематизировала, составила статистику по тому, как уменьшался процент несовершеннолетних невест, как менялась продолжительность жизни, и т. д. Ну а в этой книге я с ее любезного разрешения размещаю таблицу, в которой собраны сведения о продолжительности жизни, брачном возрасте и фертильности только европейских принцесс XIII–XV веков.
Конечно, принцессы – очень специфическая выборка. Именно их чаще, чем других девушек, выдавали замуж в детском возрасте, чтобы скрепить политический союз, и именно от них требовалось как можно скорее родить мужу наследника. Но даже с учетом этих условий можно заметить некоторые закономерности.
Прежде всего, как бы рано ни был заключен брак (а в списке есть даже четырехлетние невесты), из 365 принцесс только семь родили первого ребенка в возрасте младше пятнадцати лет. В большинстве же случаев первые роды приходятся на возраст двадцати с лишним лет.
Любопытен и возраст последних родов – у некоторых принцесс он составляет сорок и больше лет, вплоть до сорока девяти. В тех же случаях, когда последние роды были в молодом возрасте, почти всегда причина в том, что дама рано осталась вдовой.
Продолжительность жизни тоже разная – кто-то умер в двенадцать лет, а кто-то дожил до восьмидесяти двух. Но если не брать такие крайности, то заметно, что в основном молодыми женщины умирали от неудачных родов. Мария Денисюк скрупулезно отметила те случаи, когда точно известно, что дама умерла при родах. Но о некоторых данные неточные (так Клеменция Габсбургская умерла в 28 лет, то ли от родов, то ли от чумы). А о многих просто не сохранилось почти никакой информации, однако логическим путем тоже можно кое-что определить. Например, Маргарита Французская родила единственного ребенка в 17 лет и почти сразу же умерла. Маргарита Анжуйская родила последнего ребенка в 27 лет и тоже почти сразу умерла. Батиста Сфорца умерла через три месяца после рождения последнего ребенка, и вероятной причиной ее смерти в возрасте всего 26 лет считаются тоже тяжелые роды, от которых она так и не оправилась. Елизавета Баварско-Ландсхутская умерла после того, как несколько лет подряд каждый год рожала по ребенку – даже если ее убили не сами роды, то их частота как минимум сильно ослабила ее организм.
Правила, рекомендации и практика
Есть две сложности в изучении средневекового брачного возраста. Первая – статистику в те времена практически никто не вел, поэтому приходится опираться на возраст знатных особ, который далеко не везде точен – даже у некоторых королей никто не знает реальной даты рождения, родители не всегда ее записывали. И вторая – официального, установленного законом, минимального брачного возраста до XVIII века почти нигде не существовало. Были правила, установленные церковью, и некие традиции, которые воспринимались как рекомендации (в странах с прецедентным правом со временем они становились почти законами).
С обеими проблемами исследователи справляются с помощь юридических и бухгалтерских документов (вопреки еще одному устоявшемуся мифу, с грамотностью в средневековой Европе дело обстояло не так уж плохо). Возможно, поэтому демографическая история, а также брачные законы и традиции лучше всего изучены в Англии – стране с древней и хорошо развитой судебной системой, а также прецедентным правом. В общих чертах прецедентное право означает, что если какое-то решение было вынесено один раз, в другом подобном деле вновь должно быть вынесено такое же решение. Поэтому юристы бережно хранили документы по судебным искам начиная с XII века. И благодаря этому мы знаем, например, что в 1275 году в деле об изнасиловании отягчающим обстоятельством выступило то, что потерпевшая еще не достигла брачного возраста – 12 лет.
В южных странах лучше всего с изучением демографии дело обстоит в Италии – там в каждом маленьком городе-государстве была своя хорошо развитая бюрократическая система, да и образование в Италии раньше охватило широкие слои населения. Поэтому документов сохранилось достаточно много. В большинстве примеров у меня и дальше будет приводиться именно английская и итальянская статистика.
