Екатерина Очерк
Счастье в моменте
Глава 7. И в горе, и в радости
Андрей. Август.
Да, что-то действительно перегнул палку. Потираю затылок и остаюсь пропустить ещё одну сигаретку на улице. Вроде девчонка попросила прощения и даже заморочилась над тем, как вернуть долг, не имея денег. С родителями ещё с этими… Видимо, попал в больную точку. Не хорошо вышло. Решаю найти девицу внутри бара, и всё-таки взять эти билеты, чтоб её отпустило и больше не мозолить друг у друга перед глазами.
– Эй, – говорю, тихо подсаживаясь к ней за стол. – Давай свои билеты.
Конечно, я слышал об этом парке аттракционов и даже собирался его посетить вместе с младшим братом, но по итогу банально не хватило на это времени в их короткий приезд. Решил, что в таком случае дождусь прилёта друзей на фест и вместе с ними побываю там.
Она выкладывает билеты на стол, не издав и слово. Надула свои щёки, словно маленькая обиженная детсадовская девочка. Хотел взять билеты и уйти, но что-то меня останавливает. То ли её надутость, то ли нотка вины, что немного перегнул в предыдущем разговоре с ней. Не могу её понять, что она из себя представляет. То крадёт деньги и дерзко посылает жестом, то пытается искупиться и даже просит прощения. Хотя по большому счёту мне не нужны от неё деньги. Я уже отпустил эту ситуацию, но раз уж она сама замаячила передо мной, позволю ей почистить свою карму.
– Как тебя зовут? – интересуюсь я.
– Я не знакомлюсь! – она скрещивает руки на груди и переводит взгляд в сторону.
– Хотя… – возвращает его ко мне. – Мы уже знакомились с тобой во-он там, – она указывает пальцем на танцпол. – Не припомнишь?
Показывает буквально на место своего преступления, ведь с ней в тот вечер я пересекался только на танцполе.
– Хм, ещё бы… – улыбаюсь.
В памяти моментально всплывает эпизод, как эта наглая воришка нарисовалась передо мной там, как крутилась задом возле меня в нежном платьице. Подмечу, ничего так крутилась, соблазнительно. Вспоминаю, как хотел поцеловать её, но она отвертелась. «М-даа», ухмыляюсь. Как и сегодня, тогда она была при «боевой раскраске» и выглядела буквально на пару лет меня младше. А вот без макияжа она кажется куда младше, примерно на девятнадцать, а по поведению на все пятнадцать.
– О! Да ты ещё запоминаешь всех девушек, с кем знакомишься в барах? – она пару раз ударяет ладонями, демонстрируя аплодисменты, и смеётся. – Тогда зачем спрашиваешь снова моё имя?
Пропускаю её насмешки и отвечаю:
– Потому что то имя тебе не принадлежит.
– Правда? – она отыгрывает удивление.
– Так ты скажешь, как тебя зовут на самом деле?
– А с чего ты взял, что я представилась тебе не своим именем? – продолжает она докапываться.
– Отпустим детали. Андрей, – представляюсь ей первым и протягиваю свою руку.
Она смотрит на меня с подозрением и пару секундочек думает, как поступить.
– Лола – она кратко жмёт мою руку.
– Лола, – это… Лолита?
– Лучше просто Лола.
– Необычное у тебя имя, впервые знакомлюсь с Лолитой.
Она хмыкает и поправляет меня:
– Просто – с Лолой.
– Хорошо, – соглашаюсь на краткую форму имени. – Так значит ты местная…?
– Значит, местная, – она пожимает плечами и на этот раз улыбается.
– ОПГ, – добавляю я.
– Кто?
– ОПГ, – повторяю аббревиатуру, которая сокращает собой значение преступной группировки.
Лола хмурится, по всей видимости не понимая обозначения этих букв.
– Проехали, – смеюсь над ней, забираю свои билеты в парк развлечений и встаю из-за столика. Склоняюсь к Лолите и говорю ей на ухо:
– Мой тебе совет, дорогуша: не играйся так больше. На моём месте мог оказаться кто-то другой. – Я рассчитываю на то, что её маленький мозг сейчас всё правильно понял и что за такие выходки она могла не так легко отделаться.
Возвращаюсь за барную стойку, за время моего отсутствия здесь заполнились почти все свободные стулья, но для меня находится одно местечко. Люблю находиться именно в этой зоне, не так шумно, нежели чем за столиками вокруг танцпола. И как меня только угораздило оказаться там тогда, сам себе поражаюсь. Вообще пьяные пляске – это не про меня. Такое исключение, быть может, бывало всего пару раз за все мои двадцать семь, и вот тот – надеюсь, был последний. Виталька загружен работой, но всё же обращает внимание на моё возвращение. Достаёт из-под барной стойки мой единственный на сегодня бокал с недопитым темным. Решаю, что на сегодня он так и останется единственным. Хотелось задать Витале вопрос – знаком ли с той самой девицей? По большому счёту мне до этого нет никакого дела совершенно, ну вот ради банального любопытства спросил бы. Когда я описывал своими словами воровку Лолу, Виталик сказал, что не понимает, о ком идёт речь. Может, оно так и было, и он действительно не узнавал её в моём описании. Но сейчас, понаблюдав за ними, могу стопроцентно утверждать, что эти двое знают друг дружку.
Допиваю последним глотком напиток и отодвигаю в сторону опустошённый бокал.
– Повторить? – спрашивает бармен.
Отрицательно мотаю головой в ответ и прокручиваюсь на стуле в сторону танцпола, чтобы посмотреть на отдыхающих для разнообразия. Мой взгляд приковывает любопытная картина: Лола сидит за столиком, где не так давно мы официально с ней познакомились и якобы примерились. И ещё теперь там сидят какие-то двое, ну вот прям мужланов, которые ей, возможно, даже в отцы годятся. Картина выглядит весьма сомнительно. Такое ощущение, что Лоле эта компашка неприятна. Она хоть и улыбается им, но заметно, что улыбка буквально-таки выдавлена. Тот, что понаглее, сидит с ней рядом и лапает. Она пытается убрать от себя его руки, но её сопротивление не жёсткое, а такое – осторожное, через натянутую улыбочку. Я пристально смотрю за этим, оцениваю. Ну нет, мне не кажется, там что-то точно происходит против её воли.
Направляюсь в их сторону и, когда ровняюсь со столиком Лолы, отчётливо вижу, как руки наглеца водят по её колену. Та хочет выбраться, но сидит у окна и не может даже сделать попытку, чтобы уйти.
– Привет! – упираюсь рукой о спинку диванчика, на котором сидит Лола. – Как дела? – смотрю в глаза ей, потом её «приятелю», а затем и третьему присутствующему.
– Всё хорошо! – отвечает она, пытаясь держать себя в руках, и, подмечу, что у неё это хорошо получается.
Её эдакие друзья уже ничего себе так подвыпившие.
– Уверена? – смотрю в упор на Лолу и перевожу взгляд на руку, не прекращающую её лапать даже в моём присутствии.
– Парень! Тебе ж девушка ответила «всё хорошо». Что из этого тебе непонятно?
– Пошли… – говорю я ей.
Она смотрит растеряно на своего соседа и не понимает, как ей выбраться. Тот вставать не собирается, как я уже понял.
– Вставай! – говорю я тому жёстким тоном.
– У тебя какие-то проблемы, парень? – отвечает он мне, и подключается его дружок:
– Иди куда шёл, если не хочешь проблем!
Лола понимает, что обстановка накаляется. Пытается привстать и просит:
– Витя, пропусти меня. Мне пора уходить.
– Как это пора уходить? Ты и твоя подружка задолжали нам, а кто будет расплачиваться за нашу щедрость? – отвечает он ей с наглой усмешкой и сжимает рукой колено крепче.
«Ааа… какого хрена!» – ругаю сам себя, заведомо понимая, во что я втягиваюсь. И тем не менее… Вцепляюсь в некого Виктора, буквально вытаскиваю его тушку из-за стола и отталкиваю. Тот отлетает назад и борется за своё равновесие, перебирая ногами, чтобы устоять на них. Хватаю ввязавшуюся в очередное приключение эту девицу и буквально тащу за собой к выходу, не выпуская её руки из своей. Та совсем не сопротивляется, а напротив – мельтешит за мной своими ножками на каблуках как можно скорее. Нам вслед летит мат вперемешку с угрозами. У нас небольшое преимущество в несколько десятков секунд, пока второй поднимает своего дружка.
– Вызывай такси и уезжай домой, – говорю Лоле, когда мы оказываемся на улице.
На крыльце заведения небольшая кучка людей, вышедших попускать дым. И я тоже подкуриваю сигарету.
– Ты оглохла? – ору ей, когда вижу, что она так и не предприняла мер, чтобы исчезнуть с виду.
Успеваю сделать всего две затяжки, как на улице появляются теперь уже общие наши «приятели».
– Иди сюда, гадёныш! – в меня сходу летит кулак Вити. Я успеваю увернуться, и удар проходит вскользь по моей щеке. Всё ещё рассчитывая, что кулаки марать мне сегодня не придётся, просто отталкиваю его от себя. Со спины меня обхватывают руки второго и тянут назад. Выворачиваюсь. Бью локтем противника, и, видимо, мой удар приходится ему в солнечное сплетение. Я вижу, как он загибается и хапает воздух ртом. Следующий удар Витька попадает по моему лицу без промаха. «Ну всё!» Мгновенный скачок адреналина, и я срываюсь с цепи. Резким ударом бью точно в челюсть. Этого хватает, чтобы полупьяное тело отлетело к урне. Слышен звонкий грохот падения той и того. Стоявшие на улице гости заведения поднимают гул, особенно режет слух женский визг. Кто-то из неравнодушных помогает подняться некоему Вите. Ему недостаточно, и он делает шаг в мою сторону. Охрана заведения быстро реагирует и уже здесь, в эпицентре событий. Его останавливает один из сотрудников, второй пытается скрутить мои руки. Вырываюсь и слышу голос Лолы, которая быстро тараторит охраннику, оправдывая меня и объясняя в чём конфликт.
– Ты всё ещё здесь? – зло смотрю на неё.
Охранник отступает от меня, убедившись, что все спокойно. Отхожу подальше от толкучки народа, за которой скрываются из виду те двое храбрецов в сопровождении охраны. Закуриваю сигарету, ведь мне так и не удалось спокойно этого сделать. Лола подходит ко мне, достаёт из сумочки салфетку и пытается дотянуться до моего лица. Я отстраняюсь от неё, не разрешая ей сделать намеренного. Когда эмоции стабилизируются, начинаю чувствовать болевое ощущение в месте удара.
– Ты почему не уехала? – спрашиваю строго, потому что сержусь на неё.
Она пропускает этот вопрос и делает попытку «номер два» коснуться моего лица.
– Тебе нужно обработать рану.
Лола успевает приложить салфеткой, и я чувствую пощипывание в месте её касаний.
– А этим дружкам ты что должна?
– Они мне не дружки. Я их вижу второй раз в жизни.
– И всё же, что ты им должна? – отстраняю её руку от себя и хочу, чтобы она смотрела на меня, когда я с ней разговариваю. А не на мою пострадавшую бровь.
– Ничего.
– Лола, – требую настойчиво, всё ещё удерживая её руку за запястье.
Она глубоко вздыхает.
– Ну… как-то угостили парочкой коктейлей, рассчитывали на продолжение, а мы с Леркой… ну… в смысле с подружкой моей быстренько смылись, когда якобы должны были с ними уехать.
Она говорит это так, словно в этом нет ничего такого. А я, напротив, в очередной раз обалдеваю от безмозглых поступков этой девицы.
– Скажи мне, ты совсем чокнутая?
Она округляет на меня глаза от невежливости в её сторону, а я уже устал на сегодня выбирать выражения.
– Да кто ты такой, меня отчитывать? – выпаливает обидчиво.
У меня совсем идут вразрез выходки этой девицы с её милым личиком. И в моменте мне хотелось её вразумить, но какой в этом толк задаюсь вопросом.
– Действительно… Спасибо, что напомнила.
Разворачиваюсь. Решаю вернуться на виллу и спокойно провести ночь без драк, алкоголя и этой чокнутой. И вообще, пора завязывать с походами в этот бар. То ухожу отсюда обчищенный на нуле, то вот с рассечённой бровью.
– Ты куда? Вот так оставишь меня одну? – слышу вопрос, заданный мне вслед.
– Не припомню, что давал обещание быть с тобой и в горе, и в радости. Хотя, в случае с тобой уместно только первое.
Иду вперед в сторону виллы, а эта плетётся следом за мной. Вынужденно останавливаюсь.
– Нет, теперь ты точно меня преследуешь. Что ещё?
– Я не пойду одна обратно.
– Наконец-то решила включить голову? Бинго! Вызывай тачку и уезжай домой.
Она хлопает ресницами и смотрит на меня каким-то неразборчивым взглядом. Не пойму, о чём он говорит.
– Нет денег на такси? Вызвать? Оплатить? Что ещё от меня нужно? – пытаюсь угадать, зачем она идёт за мной.
– Я живу здесь недалеко…
– Ну и отлично! Провожать не стану, максимум – могу вызвать тебе такси.
– Тебе нужно обработать рану. У тебя кровь не останавливается, и вот… – она подходит ко мне ближе и тычет пальцем на мою светлую футболку, которая совсем немного запачкана каплями крови.
– Постираю, обработаю. Взрослый мальчик, разберусь, – достаю телефон, чтобы заказать ей тачку и поскорее распрощаться с ней, пока она ещё чего-нибудь не выкинула.
– И чем же? – она закрывает своей рукой экран смартфона, на котором уже развернулось приложение такси.
– Что, чем?
– Ты живешь на арендованной вилле, разве у тебя там есть аптечка?
– Откуда ты …? – свожу брови.
– Виталик рассказал, – выдаёт она ответ на вопрос, который ещё не прозвучал.
Устало мотаю головой, мол, «всё понятно».
– И? – всё ещё не понимаю, чего она от меня хочет.
– Мой дом уже близко. Пойдём, я обработаю тебе рану.
– Нет, не включила, – говорю уставши.
– Что?
– Голову! Тебя что, совсем ничему не научила только что случившаяся с тобой ситуация? – напоминаю ей о домогательствах в баре. – Ты сейчас зовёшь незнакомого человека к себе домой… ночью. М? Ничего не смущает?
– Мы уже знакомы, – говорит она, посмеиваясь и прикрывая рот.
Закатываю глаза. Видимо её чокнутость неисправима.
– А вдруг я захочу воспользоваться тобой, и в первых же попавшихся кустах наброшусь на тебя. Что тогда будешь делать?
– Пошли, давай… – продолжает она посмеиваться, делая несколько шагов вперед.
А я ведь с ней сейчас не шутил.
*Хорошая девочка*
Апрель, четыре месяца назад.
Слышу взвизг где-то в коридоре, быстрее направляюсь на звук, чтобы разобраться, что там произошло. Вижу весьма любопытную картину. Моя мама стоит остолбенев со связкой ключей в прихожей, а напротив неё настолько же оторопелая Светка с мокрыми волосами, в одном полотенце только что вышедшая из душа.
– Ам… Здравствуйте, – в смущении здоровается с мамой моя полуобнажённая гостья.
– Здравствуй, Света, – также неуверенно отвечает та ей.
Света быстро скрывается с виду, направившись в спальню, а мама смотрит ей вслед растерянно.
– Я зашла вот… тут вот…
Она протягивает мне пакеты, не сдвинувшись с места, словно вросла в одну точку. Я же привычно обнимаю родительницу в знак приветствия и приглашаю пройти. Всё-таки не виделись месяц. Мы с мамой проходим на кухню, я завариваю нам кофе, а она тем временем выставляет на стол пироги собственного приготовления, которые даже не успели остыть.
Ключами от этой квартиры мама пользуется исключительно в моё отсутствие, хотя имеет полное право появляться здесь в любой момент. С девятнадцати лет я живу в родительской квартире совершенно один, а когда-то здесь всё было иначе. Раньше она была наполнена уютом полноценной, счастливой семьи, которая навсегда останется таковой только в наших воспоминаниях и на снимках в фотоальбоме.
Моя мама отличается исключительным чувством такта, и она никогда не станет нарушать границы личного пространства. Сегодня же случилась ситуация из разряда банального недоразумения. За эти годы, что я работаю командировками, у нас сложилась, так скажем, традиция. Эта прекрасная женщина, по имени Наталья Евгеньевна, наготавливает всякого домашненького и наполняет этим мой пустой холодильник примерно за пол суток до моего приезда. Чаще всего я возвращаюсь в родной город одним и тем же поездом, что прибывает в середине ночи. А бывает, удачно выгорают билеты на самолет по приемлемой цене для компании, и я оказываюсь дома на день-два раньше, как в этот раз. Мама прекрасно знала дату окончания командировки, но вот то, что я окажусь дома на сутки раньше, – нет. А вот Светка – да, и сразу же вчера вечером оказалась здесь.
– Свет, ты завтракать идёшь? – кричу, чтобы та услышала меня, находясь в спальне.
Она вскоре появляется в кухонном проходе с высушенными волосами, одетая, держа на локтевом сгибе сумку и смартфон в руках.
– Нет, спасибо, я не останусь на завтрак. Очень тороплюсь.
Не припомню, чтобы она говорила о каких-то делах с самого утра, но уговаривать остаться всё же не стану. Провожаю Свету до двери и возвращаюсь в кухню позавтракать вместе с мамой.
– А ты чего такая? – смотрю на маму, которая как-то подозрительно заискрилась в улыбке.
Не припомню, чтобы она раньше именно так выражала радость при виде меня через месяц отсутствия. К моим постоянным командировкам и семья, и друзья уже давно стали относиться как к чему-то само собой разумеющемуся.
– Андрюша, я так рада. А почему ты раньше мне не говорил, что у тебя появилась девушка?
– Мам, да я и сейчас тебе ничего не говорю, – хмыкаю.
– И давно вы со Светой встречаетесь? Хорошая девчонка, я её помню со школы.
Рассказывать маме, что на самом деле меня со Светой связывают лишь только интимные отношения, было как-то не очень. После того вечера встречи у нас со Светкой была ещё пара подобных встреч. Потом вскоре я уехал в командировку, и мы на расстоянии изредка поддерживали связь по переписке. В этом нет ничего серьёзного, и нас обоих устраивает эта свобода. Светка только вырвалась из непростых супружеских отношений. Я же постоянно в разъездах и за годы холостяцкой жизни привык к этому, что даже думать не хочу в сторону каких-либо обременений на этот счёт. А вот моя мама не так давно стала выговаривать своё беспокойство о моём одиночестве. Считает, что в мои двадцать семь уже пора бы задуматься о серьёзных отношениях, ведь всё остальное: квартира, образование, стабильная работа с достойной оплатой – у меня уже есть.
– Пироги, конечно, отвал башки, ма. Как всегда. На высшем уровне, – уплетаю с аппетитом выпечку родительницы, плавно уходя от темы о Свете.
Глава 8. В темноте комнаты
Лола. Август.
– Ну и почему мы здесь стоим? – интересуется Андрей, когда мы оказываемся у заднего входа в дом. Точнее, пока только у забора.
– Всё, мы пришли. Сейчас нам нужно перелезть через этот забор.
– Не понял? А почему мы не можем зайти внутрь через калитку, как обычно это делают нормальные люди? – с неподдельным удивлением спрашивает Андрей и тут же меняется в лице и интонации. – А-а-а. Я понял. На самом деле ты здесь не живёшь, и мы должны пробраться в этот дом, чтобы стащить из него аптечку и ещё чего-нибудь прихватить?
Я лишь хихикаю.
Не знаю, как мне удалось уговорить пляжного, то есть Андрея, пойти со мной, но всё же получилось. Я так боялась, что он уйдёт к себе, и я его больше не увижу. Мне хочется хоть как-то искупить свою вину перед ним, ведь его рассеченная бровь полностью моя вина. Если б не злосчастный перстень Вити на правой руке, возможно, не было б таких последствий от удара.
– Да, правда, я здесь живу. Вот там моя комната, – я привстаю на кованый рисунок в заборе и указываю пальцем прямо на неё.
– И всё-таки, что не так с центральным входом? – с той же издёвкой в голосе интересуется он, смотря с упором в мои глаза.
– Мы не можем там пройти потому, что автоматически сработают датчики движения и загорится свет, а я как бы не одна. Нас не должны увидеть. Понимаешь?
– Слушай. Я, пожалуй, пойду к себе. Мне правда, уже достаточно приключений на сегодня. Будем считать, что я тебя просто проводил и ты можешь зайти спокойно через дверь одна.
– Да всё будет хорошо. Смотри.
Перекидываю туфли через преграду, ловко перелезаю через забор и повисаю на нём с другой стороны, дожидаясь действий Андрея.
– Боже! Что я делаю – он отрицательно мотает головой, корчит недовольное лицо, но всё же перелезает следом за мной.
В его манере это простое действие выглядит неуклюже, и я тихонько посмеиваюсь над Андреем. В отличие от него, я часто покоряю эту преграду, когда сбегаю поздно из дома и возвращаюсь таким же путём. Но я никогда не приводила сюда подобным образом своих подруг и уж тем более парней.
Перед нами четырёхэтажный гостевой дом, где верхние его уровни сдаются в аренду приезжим на отдых, а первый полностью заселен семьей владельцев. В правом крыле первого этажа расположены: большая столовая, совмещённая с гостиной, и спальня тёти Марты с её мужем – дядей Серёжей. А в левой части находится комната их сына Виталика и моя с ним по соседству.
Несмотря на то, что дом стоит на высоком фундаменте, мы с Андреем без особого труда преодолеваем низкое ограждение террасы, что расположена по всему периметру дома. Через оставленную открытой изнутри дверь для выхода на террасу мы попадаем прямо в мою комнату. Я включаю ночную лампу, и в помещении вырисовываются очертания.
– Ты подожди меня здесь, я схожу за аптечкой, – говорю Андрею.
Прокручиваю дверной замок, тяну ручку на себя и… останавливаюсь. Он вопросительно смотрит на меня.
– Отвернись.
– Что? Зачем ещё?
– Пожалуйста, – прошу его я без лишних объяснений, и он отворачивается к выходной двери на террасу, через которую мы зашли сюда.
Я быстренько стягиваю с себя платье, которое одолжила у Лерки. Хватаю шорты и топ со спинки стула и торопливо натягиваю на себя домашнюю одежду. Этим самым я решаю подстраховаться на тот случай, если вдруг встречу Марту или её мужа, которого часто мучает бессонница. Мои опасения были напрасны, во всём доме царит тишина, даже на верхних гостевых этажах.
Аккуратно открываю дверь в свою комнату и вижу, как Андрей в моё отсутствие разглядывает стеллаж с моими вещами. Там на открытых полках стоят книги, косметика, декоративные фигурки, аромасвечи, зеркало, прочие штучки и самая важная ценность – единственная фотография в рамке с моей настоящей семьёй. Он внимательно рассматривает это фото. Скорее начинаю говорить с ним, чтобы он переключился с него на меня.
– Садись сюда, – я указываю ему на кровать, и он аккуратно присаживается на самый край.
Раскрываю чемоданчик домашней аптечки, перебираю содержимое в нём и нахожу нужное: антисептик, ватные диски и бактерицидный пластырь. Смачиваю диск и подношу свою руку к лицу Андрея, желая обработать рану, как он в очередной раз отстраняется от меня.
– Дай сюда. Я сам, – он тянется за диском, но я отвожу руку.
Другой рукой поднимаю голову Андрея движением вверх за подбородок. Кровь на брови уже запеклась, и для начала я очищаю испачканную кожу. Андрей прикрывает глаза, когда я обрабатываю рану. Мы как никогда близко друг к другу. Я разглядываю вблизи его чёткое очертание лица, щетину от скул до подбородка, малозаметные трещинки на его губах. Меня наполняет странное желание дотронуться до его щеки, провести по ней ладонью, коснуться его губ своими пальцами. Всё это так странно.
Я резко беру себя в руки и чуть отстраняюсь от него.
– Спасибо, что вступился за меня.
Андрей открывает глаза в тот момент, когда я подношу к его брови пластырь.
– Ого. У тебя сегодня прям день раскаяния и благодарностей, – в его интонации чувствуется издёвка.
В отместку за такой тон я прилепляю лейкопластырь грубо, специально надавив на рану.
– Ай! Аккуратнее, – скулит он, почувствовав боль.
– Я же с тобой серьёзно, а ты…
– Окей. Ладно. Тебе тоже спасибо за… за оказанную первую помощь.
– Вот, возьми, – я протягиваю Андрею пачку пластырей.
– Не надо, куплю, – он переводит взгляд на балконную дверь, за которой начинает светать. – К тому же уже скоро откроются аптеки, – он усмехается.
– Возьми, – настаиваю я, и на этот раз он больше не сопротивляется.
– Спасибо! Всё, пока, я пошёл, – он подходит к выходной двери на террасу, характерно взмахивает рукой, прощаясь, и ей же открывает дверь.
– Подожди, – торопливо окрикиваю его я за секунды до его исчезновения, вдруг испугавшись, что мы больше не встретимся.
– Ну что ещё?
Где-то в области солнечного сплетения всё сжимается от неловкости, но я озвучиваю этот вопрос:
– Мы… ещё увидимся? – чувствую себя странно.
Вместо ответа Андрей пожимает плечами, и мне кажется, что он готов просто открыть эту чертову дверь и оставить меня одну без ответа.
– Знаешь, я могла бы показать тебе красивые места здесь и всё такое.
Между нами нависает неловкое молчание, в котором становится отчётливо слышно шаги со стороны дома и следом щелчки замка соседней двери.
– Тссс, – шикаю ему я.
Скорее затягиваю его обратно вглубь комнаты. Понимаю, если он сейчас выйдет на террасу и отправится к забору, через который мы пробрались сюда, его точно увидят. Скорее закрываю дверь, гашу ночник и внимательно вслушиваюсь, что происходит в соседней комнате.
– Придётся переждать, – шёпотом говорю Андрею. – Это Виталька вернулся с бара. Сейчас он ляжет спать, и ты сможешь выйти.
– Какой ещё Виталька? Тот, что с бара? – удивляется Андрей и, в отличие от меня, говорит со мной далеко не шёпотом.
Я киваю головой и показываю ему жестом «тише».
– Вы, что, живёте вместе? – – он округляет глаза в истинном удивлении. – А я ведь его спрашивал про тебя, а он…
Мне приходится прервать возмущение Андрея, прикрыв ему рот своей ладонью.
– Тсс… Тише. Да, он мой двоюродный брат, – шёпотом поясняю ему. – Давай ты чуть позже выскажешь своё недовольство. Ок?
Андрей цыкает и усталым взглядом смотрит на меня. Я его понимаю, ведь сейчас где-то три утра, и он хочет скорее уйти. Вздрагиваю, когда слышу стук в дверь со стороны террасы. Я проталкиваю Андрея в угол между кроватью и шкафом, убрав его из зоны видимости. Вовремя успеваю это сделать, так как после повторного стука наглая морда Виталика уже склоняется ближе к стеклу, чтобы разглядеть хоть что-то в темноте комнаты. Мне приходится открыть ему дверь, чтобы он своим стуком никого не разбудил. Притворно зеваю, когда открываю дверь Витале и преграждаю ему проход, встав в проёме.
– Ты время видел? Я вообще-то уже сплю.
– Да ладно, не ври уже. Я слышал, что ты вот только что эту дверь открывала.
– К сути, – тороплю его и хочу, чтоб он поскорее ушёл в свою комнату спать.
– Знаю про драку у бара. Видел, как ты с тем парнем, Андреем, вышла на улицу, а за вами те двое. Ты как, нормально? Не зацепило тебя? – он разглядывает меня внимательно.
– Ты серьёзно за этим пришёл ко мне ночью? А просто написать, спросить, ты не мог?
– Да я писал тебе и даже звонил, но у тебе телефон не в сети.
– А… Ну… разрядился, наверное. Не переживай. Как видишь, всё хорошо. Ну, пока.
Я начинаю закрывать дверь, как тот её останавливает.
– Подожди, а ты что, не одна? – каким-то образом он что-то заподозрил и в наглую пытается заглянуть в мою комнату. Я ударяю ему по лбу.
– Ты офигел?
– Ай, – он прижимает руку, потирает место удара и посмеивается. – Ты с Леркой что ли? – всё никак не угомонится он.
– Так, друзья, расходимся! – слышу из-за спины голос Андрея и вздрагиваю от неожиданности, когда тот отодвигает меня с проёма, освобождая себе путь к выходу. – Всем пока, всем доброй ночи, чао, чмоки и все дела.
И у меня, и у Виталика от удивления глаза лезут на лоб. «Да что за подстава от пляжного, блин?». Мой двоюродный брат теряет дар речи, явно не ожидав такого поворота событий. Андрей же жмёт тому руку, словно в его ночном визите сюда нет ничего такого. Он просто-напросто запрокидывает ногу за ограждение террасы и спускается на ровно выкошенный газон, желая скорее покинуть этот дом.
– Даже не спрашивай. Потом всё расскажу, – отвечаю Виталику, не успевшему задать вопроса, а лишь разинуть рот.
– Андрей? – скорее зову его я, пока тот не успел скрыться из вида. – Ты так и не ответил на мой вопрос.
– Какой ещё вопрос? – он сводит брови, пытаясь вспомнить. – Ам, да, точно… Во сколько открытие того самого парка аттракционов?
– Не знаю, может, в десять или одиннадцать утра.
– Значит, встречаемся на остановке возле вашего пляжа в десять.
– В десять? Сегодня? – испуганно переспрашиваю я, ведь для сна остаётся всего ничего.
– Если тебя не будет в десять, уеду один.
Пока я растерянно хлопаю ресницами, ноги Андрея уже сверкают за забором. Оставляю ошеломлённого Виталика одного, никак не комментируя эту сцену. Возвращаюсь в свою комнату, плюхаюсь в кровать и смотрю в одну точку на потолке. Образ Андрея продолжает стоять перед моими глазами, и это заставляет мои губы расплыться в нежной улыбке.