Екатерина Орлова
Секрет мэра Громова. В постели с врагом
Глава 1
Ксения
– Я принесу вам его голову на блюдечке с голубой каемочкой, – произношу уверенным голосом.
Обвожу взглядом морщинистое лицо с острым взглядом и орлиным носом. Редактор колонки скандалов и сплетен главной политической газеты страны скептически смотрит на меня.
Я его понимаю. Не каждый день к тебе приходит устраиваться на работу вчерашняя студентка. А когда ей предлагают самую низкую должность, все равно рвется в корреспонденты и обещает разоблачить самого перспективного кандидата в мэры города. Более того, самого Громова! Члена семьи, против которой никто не рискует восставать. И, конечно, никто не может ни разоблачить, ни очернить эту фамилию.
Виктор Иосифович вытягивает тонкие губы трубочкой, и вокруг них углубляется сетка морщин. Чуть прищурившись, окидывает меня взглядом.
Я немного нервно дергаю край своей темно-синей блузки без рукавов.
Мне слишком непривычно носить такую одежду, но я тут вроде как пытаюсь произвести впечатление на редактора газеты. Потом, когда получу это место, смогу уже носить свои любимые джинсовые комбинезоны и безразмерные платья до пят. А пока…
– Гм, – прочищаю горло, напоминая о себе.
– Мне кажется, вы не только ради работы стремитесь вывести Громова на чистую воду. Тут еще что-то личное, правда? – задает вопрос редактор и сверлит меня своим пронизывающим взглядом.
– Не думаю, что это важно для моего работодателя. Самое главное, чтобы я принесла в газету сенсацию. Бомбу, которая разорвет семью Громовых изнутри.
– Вам нужны будут какие-то средства для этого? Финансовые я имею в виду.
– Нет, я справлюсь сама. Но если что-то будет нужно, я обращусь.
– Что ж, – со вздохом произносит Виктор Иосифович и откидывается на видавшем виды кожаном кресле. – Если вы выполните свою угрозу и действительно принесете мне сенсацию, я возьму вас на работу в качестве корреспондента. А до того момента вы – курьер между отделами.
– Я помню, – бурчу недовольно.
– Но вопрос про личное теперь терзает меня еще больше. Приступайте, Ксения, – кивает он и делает такой царский взмах рукой, будто отпускает от себя холопа.
Плевать. Пусть ведет себя как хочет.
Виктор Иосифович не ошибся.
Утопить Громовых – это личное. Слишком личное, чтобы я им делилась. Но три года назад я пообещала очень близкому человеку, что сделаю это. И я выполню обещание, чего бы мне это ни стоило.
Вернувшись на рабочее место, хватаю сумочку и тороплюсь на выход из редакции.
С этого дня я – сотрудник предвыборного штаба кандидата в мэры Александра Денисовича Громова. Под прикрытием, конечно.
Мелькает шальная мысль натянуть на нос очки потемнее и купить себе макинтош, но, тряхнув головой, выбрасываю дурацкие идеи. Тем более, что мне ни фига не смешно.
Выскочив из офиса, вешаю сумку через плечо и тороплюсь к штабу. Сбор в десять утра, а я уже безбожно опаздываю из-за затянувшегося совещания у главного редактора. Мне пришлось на сорок минут дольше сидеть в приемной Виктора Иосифовича и ждать его возвращения с летучки.
– Эй! – выкрикиваю гневно и шлепаю ладонью по капоту машины, затормозившей буквально в сантиметре от моего бедра. – Пешеходный переход! Не видишь?!
Мужик обкладывает меня трехэтажным матом, но я уже тороплюсь на другую сторону улицы.
Еще даже не полдень, а солнце нещадно жжет неприкрытые участки кожи. Хочется собрать свои длинные волосы в косу или в пучок. Но у меня есть миссия. Я должна как можно скорее обратить на себя внимание будущего мэра Громова. Надеюсь, он им так и не станет. С моей помощью, конечно.
Еще два квартала я практически бегу, стараясь не переломать ноги на невысоких, но жутко неудобных шпильках. И как женщины каждый день подвергают себя такой пытке? Хотя что-то подсказывает мне, что в таких туфлях они красиво выходят из машин и садятся в них, а не носятся по улицам, переполненным людьми и машинами.
Торможу за углом здания, в котором находится штаб кандидата в мэры. Достаю из сумки бутылку с водой и делаю несколько глотков. В такую погоду вода – это главное. И правильное питание. И спорт. Но не в такое пекло, конечно. Спорт только рано утром.
Так, я отвлекаюсь. Закрутив крышку на бутылке, прячу ее в сумку и стою еще пару минут, переводя дыхание и настраиваясь.
Выудив зеркальце, критически осматриваю свое непривычно накрашенное лицо. Меня и так природа одарила выразительной внешностью, так что в обычной жизни я не крашусь. Но сегодня повод особенный.
Обойдя здание, подхожу ко входу и сразу толкаю дверь. В смысле, пытаюсь толкнуть.
Нахмурившись, дергаю и дергаю эту долбаную ручку, но она не поддается.
– Какого… – шиплю себе под нос. Выуживаю из сумочки телефон и набираю координатора, с которой проходила собеседование на должность помощника кандидата. Долгие гудки, срыв звонка. Повторяю. Перенабираю ее раз за разом, но она так и не отвечает. – Да возьми же ты трубку, черт подери, – бубню под нос, нервно постукивая ногой.
– Вход с другой стороны, – слышу глубокий мужской голос и прячу телефон в сумочку.
– Спасибо! – взмахиваю рукой и несусь в обход здания.
Но, добежав до угла, резко торможу. Сердце разгоняется на максимум.
Я знаю этот голос. Слышала его не раз.
Облизав губы, медленно оборачиваюсь, и мой рот приоткрывается, когда я сталкиваюсь с насмешливым взглядом самого Александра Громова.
Глава 2
Ксения
Сглатываю и чувствую, как по щекам расползается жгучая краска. Лицо прямо вспыхивает всеми оттенками алого.
Я и так часто краснею. Черта для журналиста такая себе, надо сказать. Но на работе я как раз умею владеть своими эмоциями. А вот в личной жизни… да, там совсем все плохо. Это перед лицом редакторов и всяких коллег я смелая и бойкая. А как дойдет до личной жизни, пиши пропало. Могу заикаться, краснеть, совершать какие-то нелепые движения.
Наверное, поэтому не состою в отношениях. Не сильно мужчины хотят возиться с дамочкой, которая иногда от смущения не может двух слов связать. Еще и журналисткой себя называет.
Я как-то даже пошла на свидание и соврала, что работаю в газете, но в бухгалтерии. Все ради того, чтобы парень не подумал, что я реально какой-то репортер-неудачница. Наше свидание это не спасло, но зато мне не пришлось объяснять, что на работе я посмелее.
И вот что странно. Сейчас-то я на боевом задании. А уже чувствую, как дрожат пальцы и краснеет лицо.
Это все влияние Александра Громова.
Его взгляд, словно рентгеновские лучи, прожигает до самых косточек. Складывается впечатление, что он уже раздел меня им, и через секунду я почувствую вторжение между своих бедер.
По телу прокатывается волна дрожи только от того, что я представляю себе Громова во время секса.
М-да, Ксюша, такая себе идея – фантазировать о Громове, когда ты поклялась себе не дать ему занять пост мэра.
Прочищаю горло и наблюдаю за тем, как Александр Денисович подходит ближе. Выглядит так, будто ко мне на мягких лапах подкрадывается огромный дикий кот. И взгляд этот раздевающий…
Ты хотела прохлады, Ксюша? Получи мурашки, вздыбленные на руках волосы и ощущение легкого озноба, от которого – о, ужас! – соски напрягаются и пытаются прорвать тонкую ткань блузки.
Начинаю двигать руками, пытаясь придумать, как так поаккуратнее скрыть свой позор. Складываю их на груди, из-за чего она лишь поднимается выше. Опускаю руки. Обнимаю себя за плечи. Так я прикрываю соски, но выгляжу при этом крайне нелепо. Опять опускаю.
Взгляд Громова мечется к моей груди, и я не нахожу ничего лучше, чем резко взмахнуть рукой.
Громов слегка дергается, а потом хмурится, не сводя с меня взгляда.
– Вы кому-то маякуете? – спрашивает и на секунду оборачивается, но возвращает свой взгляд к моему лицу.
– Э-э-э… нет, – качаю головой. – Просто… тут оса была, – ляпаю первое, что приходит на ум.
– Оса, – произносит, и его брови на мгновение подскакивают вверх.
Он останавливается возле меня и, немного склонив голову набок, рассматривает так внимательно, что даже грудь тяжелеет. Сглатываю.
У Александра Громова настолько мощная энергетика, что она практически сшибает с ног. Теперь-то я понимаю, что в нем находят многочисленные женщины, которые прошли строем через его постель. Это, конечно, информация не для широких масс. Но когда последний год человек является объектом твоего изучения, ты знаешь больше, чем другие люди.
– Оса, – повторяю зачем-то.
– Вы так торопились, а теперь застыли на месте. Полагаю, вы куда-то опаздывали.
– Да, – киваю. – На свое новое рабочее место. Но, учитывая, что я опоздала уже примерно на полчаса, полагаю, можно считать, что меня уволили.
– Такой строгий начальник? – спрашивает Александр, хмыкнув.
– Никто не любит непунктуальных людей. Даже себе я такого не прощаю.
– Думаю, у вас была уважительная причина для опоздания, раз вы так придирчивы.
– Очень, – киваю и чуть не ляпаю, что выскочила из офисного здания газеты, как только меня отпустил редактор.
В голове проносятся еще десятки причин, из которых я пытаюсь выбрать наиболее правдоподобную. Вряд ли такой человек, как Громов, поведется на версию о переходящей дорогу старушке. Порванные колготки, заглохшая машина, авария, автобус, который уехал перед носом…
Жую нижнюю губу, пока Александр Денисович терпеливо ждет мое вранье. От этого щеки вспыхивают еще сильнее. И я решаю повернуть эту ситуацию в свою сторону. Будет стыдно, но чего не сделаешь ради искусства? В смысле, мести.
– Наверное, это очень личное, – догадывается он, а я смотрю в сторону, быстро моргаю и снова сталкиваюсь с ним взглядом.
Мои алые щеки делают всю работу за меня.
Громов прочищает горло, додумав все, что я не произнесла вслух.
Хотя, если верить толкам об Александре Громове, кто знает, о чем именно он подумал. Я, например, решила соврать про внезапно начавшиеся критические дни. Но мозг такого извращуги, как Громов, мог придумать совсем другую причину моего опоздания.
Когда эта мысль приходит в голову, я давлюсь воздухом.
Можно ли покраснеть еще сильнее?
Уверена, сейчас мои платиново-белые волосы так сильно контрастируют со щеками, что меня видно за пару кварталов отсюда.
– Что ж, я… гм… пойду, – произношу внезапно севшим голосом. – Не буду лишать начальницу удовольствия уволить меня в такой прекрасный, солнечный день.
– А куда вы устроились на работу?
– В ваш штаб, – отвечаю незамедлительно и вдруг понимаю, что и эту ситуацию могу обернуть в свою пользу. Потому что, судя по взгляду, Громов уже заинтересовался мной. – Я училась на журналиста, окончила экстерном с отличием. Выбрала посвятить себя пиару и политтехнологиям, а тут как раз выборы. Решила пойти в штаб кандидата, которому доверяю, чтобы не только попасть в желаемую сферу, но и стать полезной для вас. Но, судя по всему, вся польза, которую я вам принесу, – это кратковременная, немного неловкая беседа на улице.
Стреляю в него взглядом и нарочито медленно облизываю покрытые стойкой розовой помадой губы. Взгляд Александра незамедлительно падает на мой рот.
– Как, говорите, вас зовут? – спрашивает он немного медленнее, не сводя взгляда с моих губ.
Ну точно извращуга!
– Ксюша, – выпаливаю, а потом исправляюсь: – Ксения.
– А вы не думали о том, чтобы поработать личной помощницей кандидата в мэры? – спрашивает он.
Глава 3
Александр
Надо же, какую вкусненькую мышку я тут поймал.
Стройненькая, ладненькая, грудь небольшая, но округлая, и даже через одежду видно, что упругая а, главное, своя. А попка какая… закачаешься. Даже ствол в брюках дернулся. Очень неуместно посреди улицы, но разве ему объяснишь, что я вообще-то на работе?
Вот попалась бы мне эта сочная малышка с огромными глазами где-нибудь в клубе, уже полировала бы своей кругленькой попочкой мои колени.
Но попалась она мне на работе. Более того, она устраивается в мой штаб.
Разве я могу упустить такую возможность?
Надо брать, как говорит мой батя.
Как только я предлагаю ей побыть моей личной помощницей, она зависает на пару секунд. Пухлые губки приоткрываются, и я залипаю на них. Между этими вареничками круто смотрелся бы мой…
– А зарплата какая? – прерывает дивное создание мои пошлые мысли.
– Побольше, чем у помощника в штабе, – подмигиваю. – Только тут вот какая сложность, Ксюша – которая Ксения, – вы должны быть доступны двадцать четыре на семь.
– В каком это смысле – доступна? – хмурит она свои идеальные брови.
– В смысле мы можем полететь в командировку так неожиданно, что у вас будет время только схватить паспорт с купальником и прыгнуть в самолет.
– А зачем в командировке купальник? – хмурится еще сильнее.
Совсем, что ли, несмышленая еще?
Тем интереснее будет с ней поиграть.
– Командировки разные бывают.
– А… – начинает, а потом прикусывает нижнюю губу и начинает ее пожевывать. Что ж ты творишь, маленькая глупышка? Я ж и сожрать могу. – А на личную жизнь время будет оставаться?
На какую еще, мать ее, личную жизнь?
Я теперь твоя личная жизнь, моя прелесть.
– Сложно сказать, – отвечаю уклончиво. – По крайней мере, до выборов у нас будет очень плотный график.
– А зарплата точно хорошая? – спрашивает и слегка прищуривается.
Ох, сладенькая, я засыплю тебя деньгами, если ты будешь выполнять любые мои капризы. А человек я капризный и требовательный. Особенно к личным помощницам. Особенно к таким горячим.
– Примерно в четыре раза выше того, что вам предлагали в штабе.
Ее брови подскакивают, а глаза округляются.
Ага, я умею впечатлить.
– А что нужно будет делать?
Облизываюсь, но стараюсь не выдать, что именно дополнительные обязанности обеспечили ей стремительную надбавку процентов в тридцать.
– Сопровождать меня везде, вести протоколы, мой календарь. Следить, чтобы я успевал на все встречи. Проще говоря, быть моим логистом. Также следить за моей одеждой, питанием, спортом. В смысле, успевать все это вклинивать в мой график. Организовывать доставку моих вещей в химчистку и обратно. Добавил бы еще выгуливать мою собаку, но ее у меня нет.
Из Ксении вырывается нервный смешок.
– Я согласна.
– Хм, так быстро? Я думал, мне придется за вами побегать. – Улыбка тут же слетает с ее губ, и девочка начинает хмуриться, зато улыбаюсь теперь я. – Пошутил. Привыкайте, я так делаю. Ну что, Ксения, пойдемте в штаб. Обрадуем нашего руководителя.
Делаю жест рукой, побуждая ее развернуться и протопать к углу, за которым скрылся вход в штаб. Даю себе еще пару минут, чтобы полюбоваться потрясающими полушариями упругой попки.
Ох, и хороша девка!
Точно надо брать!
Когда мы подходим к двери, я немного опережаю ее и, открыв дверь, пропускаю вперед. Киваю охране, которая следует за мной незримой тенью, оставаться на улице, а сам захожу в помещение вслед за Ксюшей.
– Александр Денисович! – мне навстречу несется помощник руководителя штаба. Толик вроде. – Лариса Евгеньевна просила передать, что будет через минуту. Выскочила за бутербродом.
– Какие подробности, – хмыкаю. – Хорошо.
– А вы у нас кто? – спрашивает, наткнувшись взглядом на Ксению.
– Ксения Ерохина, – отвечает она, слегка запнувшись.
– Вы опоздали! Лариса Евгеньевна не терпит непунктуальности, так что можете ее не дожидаться, никто с вами контракт подписывать не будет.
– Какой ты скоростной, – хмыкаю я. – Это моя новая личная помощница, Анатолий. Так что прошу выдать ей ежедневник, ручку…
– Карандаш! – вклинивается Ксения, а я перевожу на нее вопросительный взгляд. Она немного тушуется.
– Я люблю писать простым карандашом.
– Да хоть перо с чернильницей. Через пару часов ты все будешь делать в планшете. – Возвращаю взгляд на этого Толика. – Услышал? – Он кивает. – Выполняй.
– Саша, – слышу за спиной голос Лары – моего начальника штаба, и оборачиваюсь. Она влетает в помещение, словно фурия. Впрочем, ничего нового. – Выскочила за бутербродом. Голодная как собака. Проспала и даже не позавтракала.
– Лара, познакомься, это моя новая личная помощница, Ксения.
Глаза Лары округляются, когда ее взгляд падает на сладкую малышку рядом со мной. Я ее понимаю. Лара привыкла видеть рядом со мной либо мужчин, либо таких женщин, как она сама. Таких, у которых яйца побольше, чем у многих мужиков.
Я бросаю на нее выразительный взгляд, чтобы немного стерла с лица это офигевшее выражение. Я сам в шоке, что нанял эту куколку. Но что теперь поделать?
– Очень приятно, – выдает сладкоголосая Ксюша, а Лара молча кивает.
В этот момент к моей новоиспеченной помощнице подходит Толик и вручает ей стартовый набор сотрудника моего штаба.
– Вот. Держите.
– Спасибо, – отзывается она, принимая канцелярию из рук ретивого парня.
– Саша… – произносит, растягивая мое имя, Лара. – Александр Денисович, можно вас на минутку?
– Хоть на десять, – хмыкаю. – Ксения, ты пока осмотрись, познакомься со всеми. Тебе придется сейчас плотно сотрудничать со штабом. Толик, покажи ей тут все. А мы с Ларисой Евгеньевной поговорим.
Подмигнув своей помощнице и поймав в фокус ее краснеющие щеки, шагаю за Ларисой в ее кабинет.
Как только дверь за нами закрывается, Лара швыряет на стол свой бутерброд в крафтовой упаковке и разворачивается лицом ко мне.
– Саша, скандала не избежать! Ты не можешь взять ее к себе на работу!
Глава 4
Александр
– Саша, скандала не избежать! Ты не можешь взять ее к себе на работу! – выпаливает Лара, а я, скептически скривив губы, усаживаюсь на удобный диванчик.
Закидываю руки на спинку и смотрю на своего начальника штаба.
– Лорик, ты чего так завелась?
– Саш, ты не можешь сейчас взять в помощницы красивую девушку.
– Это еще почему?
– Мы же прекрасно знаем твои… способности. Рано или поздно ты ее завалишь. Прости, что говорю так прямо. Если, не дай бог, информация просочится в прессу, то все, над чем мы тут упорно работаем, может полететь к чертям! Ты разговаривал с Данилой? Что он сказал?
– Ты сейчас серьезно? – спрашиваю, перестав улыбаться. – Ты предлагаешь мне советоваться с подчиненными о том, кого брать на работу? Лара, вы тут рамсы не попутали, пока меня не было?
– Саш, – вздыхает она и садится на диван. – Я ж тебе это говорю, потому что ты мне доверяешь. Потому что переживаю о том, чтобы выборы прошли удачно. Зачем ты так? Знаешь же, что делаем одно дело, и весь штаб вкалывает ради того, чтобы ты получил место мэра. Князев не дремлет. Он сделает все, чтобы лишить тебя этого места.
Сжимаю челюсти и серьезно смотрю на Лару.
– Я дам ей две недели. Обещаю даже провести краш тест. – Лара открывает рот, но я не позволяю ей сказать ни слова. – Не тот тест, о котором ты подумала. Рабочий краш-тест. Если девочка справится, оставлю в качестве помощницы. Если нет – уволю.
Лариса вздыхает, но кивает.
– Я уже задралась проводить собеседования на эту должность. А ты нашел девочку… где, кстати, ты ее нашел?
– На улице, – хмыкаю. – Шла в штаб. Говорит, устроилась сюда. Разговорились, и я предложил ей должность. Она журналистка по образованию. Тащится от политтехнологий и пиара. Ну как не помочь такой, а? Глазки горят.
– Грудь торчит, – хмуро бубнит Лара и встает с дивана.
Идет к тумбе с кофемашиной и подставляет чашку под рожок.
– Лара, – смеюсь. – Звучишь как ревнивая жена.
– Хорошо, тебя мой муж не слышит, – бросает она. – Кофе будешь?
– Давай.
– Бутербродом делиться не буду! – восклицает, тыча в мою сторону пальцем с французским маникюром.
Спустя пятнадцать минут к нам присоединяется Данила – мой PR-менеджер, и у нас начинается мозговой штурм.
– Саш, то и дело вылезает криминальная сторона твоей семьи, – говорит Данила. – Это нам мешает.
– Я не могу стереть и переписать прошлое, – пожимаю плечами. – Весь город в курсе, кто такие Громовы. Уж что есть, то есть.
– Значит, нам надо нивелировать влияние этих факторов.
– Чем, например?
– Да фиг знает. Котика спасти. Построить приют для животных.
– Делай что нужно. Приют – так приют.
– Под это дело можно создать благотворительный фонд, через который потом можно отмывать деньги, – подсказывает Лара очевидные вещи.
– Короче, делайте что надо.
– А в качестве спасенного котика пойдет милая девочка, которую Саша взял на работу? – не унимается Лара, а я смеюсь. Данила озадаченно хмурится. – Наш Александр Денисович взял на работу…
– Лара, ну хватит, – кривлюсь. – Еще раз услышу, буду злиться.
Лариса знает, когда надо заткнуться и засунуть себе свой сарказм в карман. У меня тоже есть предел. И панибратство имеет границы. Жесткие, четко очерченные. Каждый из моих сотрудников в курсе, до поры до времени я лояльный руководитель. Но и увольнять умею за секунду без права возвращения.
Меня сложно вывести из себя. Но если кому-то это удается, человек больше никогда не попадет в мой ближайший круг. Он вылетает из него навсегда. Как-то не умеем мы в семье Громовых прощать предателей и тех, кто утратил доверие.
– Ладно, неудачная шутка, – произносит мой руководитель штаба. – Что у нас дальше?
– Дальше мы зовем моего нового помощника, – говорю я. – Будем накидывать план встреч с избирателями и вклинивать это в график.
Через пять минут в комнату заходят Толик с красавицей Ксенией. Ох, какая она! Глаз не отвести. Тяжело мне будет работать рядом с такой. Но я уже пригласил ее на работу, так что…
Может, стоило предложить ей отношения?
Да, я помню прекрасно, что не вступаю в них. Неинтересно. Быстро приедается. Даже секс становится пресным. А когда девушка, окончательно расслабившись, начинает маячить перед глазами с какой-нибудь зеленой маской на лице или с немытыми волосами… Все, трындец. Я понимаю, что это начало конца.
Так что я не завожу долгосрочных отношений и никого к себе не приглашаю пожить. Больше нет. Пару раз споткнулся об антисекс в собственной квартире, больше не хочу.
Но, кстати, можно было и правда Ксюше предложить отношения вместо работы. Бабки бы от меня она все равно получала. И доступна была бы часто. Просто для более приятных занятий.
А теперь мне по собственной милости придется терпеть чуть ли не круглосуточный стояк и чувствовать тонкий аромат духов милой Ксюши.
Эх, мазохистическая часть меня ликует.
Но я даю себе обещание покружить эту куколку. Может, у нас и правда выйдет что-то поинтереснее сотрудничества. А помощника я себе и так найду. Моя секретарь Валерия неплохо справлялась с этой задачей, пока Лара искала мне нового помощника. Так что есть шанс и рыбку съесть, и… в общем, при любых раскладах остаться в выигрыше.
Ксения скромно присаживается на край дивана и готовится писать на практически девственно чистом листе блокнота.
– Нам нужен планшет с моим расписанием, – произношу я и жду, пока Лара включит гаджет. А сам подаюсь чуть к Ксюше и понижаю голос. – Сейчас тебе отдадут в руки меня всего. А я научу тебя этим пользоваться, – подмигиваю.
Щеки Ксении вспыхивают, а глаза расширяются. Но что приятнее всего, в них мелькает искорка заинтересованности, и я расплываюсь в улыбке.
Ну что ж… Возможно, пока мы играем в босса и подчиненную, удастся поиграть и в куда более интересные игры.
