Екатерина Орлова
Загадка для Грома
Глава 1
Илья
Этот день другой. Не такой, как обычно. Все началось не так, как всегда. И продолжается так же.
Сегодня воскресенье. Для меня это день святой лени. Я не работаю. Не встречаюсь с друзьями или семьей. Я нахожусь дома. Даже пижамные штаны не снимаю. Мне по кайфу изредка почувствовать себя как в детстве, когда зимой мог целый день тусоваться в пижаме.
Но сегодня все не так.
Началось с того, что сломалась кофемашина. Фигня. Я заварил себе кофе в турке.
Потом мой младший брат, Игорь, попытался дозвониться, чего не делает по воскресеньям. Вопрос был плевый, но я не люблю, когда меня беспокоят в этот день недели, и вся семья в курсе.
А теперь вот патовая ситуация в шахматной партии с самим собой.
Смотрю на доску и не могу понять, где я свернул не туда. Делаю снимок на случай, если сам не разрулю. Завтра буду в офисе, покажу отцу. Посмотрим, что он скажет.
Мое ощущение того, что больше не будет, как прежде, усиливается, когда на телефон поступает звонок от охраны.
– Илья Матвеевич, к вам посетитель, – произносит охранник, и я кривлюсь.
– Я сегодня не принимаю.
– Я знаю, но он попросил сообщить его имя и сказал, что вопрос срочный.
– Кто там? – спрашиваю и, вздохнув, прикрываю глаза.
– Сергей Лукьянович Новиков.
– Черт, – шиплю недовольно. – Проводите в малую гостиную и оставайтесь с ним, пока я не приду. Мне надо привести себя в порядок.
– Будет сделано.
Отключившись, иду в комнату, чтобы переодеться и глянуть на себя в зеркало. Ненавижу визиты в свой день перезагрузки! Но Новикову отказывать нельзя. Слишком весом его вклад в мое хобби. Он постоянно подкидывает мне клиентов. И не просто клиентов, а самые интересные экземпляры. Только вот лично он ко мне еще не приезжал, а значит, дело действительно важное.
Захожу в малую гостиную и киваю охране на выход. Они тут же ретируются.
С широкого кресла мне навстречу поднимается Новиков. Я протягиваю руку, которую он сразу пожимает.
– Сергей Лукьянович, чем обязан?
– Илья, прости старика, что побеспокоил в такой день, еще и без звонка. Знаю, что в воскресенье ты не работаешь. Но дело и правда срочное.
Прищурившись, смотрю в морщинистое лицо старого знакомого. Он взволнован, это считывается четко, даже если, как я, не знать Новикова уже несколько лет.
– Могу я предложить чай или кофе?
– Спасибо, мне немного не до напитков.
Жестом показываю посетителю присесть, и сам устраиваюсь на диване напротив.
– Слушаю вас.
– Илья, как ты знаешь, не все экспонаты моей коллекции… – начинает Новиков и притормаживает, будто подбирает слово. – Добыты легальным путем. – Киваю. – Есть у меня… Точнее сказать, была у меня одна корона. Она принадлежала династии Габсбургов.
– Корона династии Габсбургов? – переспрашиваю, как будто не расслышал. – Та самая? Корона Священной Римской империи?
Надо сказать, я слышал и видел многое. Но от того, что такая реликвия попала в частную коллекцию, офигеваю даже я.
– Нет, что вы, – улыбается Новиков. – Не та самая. Но моя тоже принадлежала им. Не настолько выдающаяся, однако тоже… стоящая.
– Понял, – киваю и хмурюсь. – Продолжайте.
– Две недели назад корона была похищена из моей ячейки в банке. – Я слушаю внимательно, совершенно не понимая, к чему он ведет. – Помогите мне найти ее.
Вздыхаю и перевожу взгляд на камин за спиной Новикова, и снова на него.
– Я не занимаюсь поиском пропавших вещей. Я переговорщик, Сергей Лукьянович.
– Я помню, помню, – произносит он с каким-то отчаянием в голосе. – Илья, но я хорошо осведомлен о ваших возможностях и связях. Только вы можете мне помочь. Плачу любые деньги. В пределах разумного, конечно, – быстро добавляет, видимо, из страха, что я запрошу слишком высокую цену за свои услуги. Но я вообще не собираюсь браться за такое дело, поэтому качаю головой. – Илья, я не обращался бы к вам, если бы за эти две недели не исчерпал все свои ресурсы.
– Сергей Лукьяно… – начинаю, но он перебивает:
– Все, Илья! А вы знаете мои возможности. Они практически безграничны. Но нет, ни зацепки. Она как будто испарилась.
– Как она могла испариться из ячейки? Там же камеры, охрана.
– Вопрос, – кивает он и разводит руками. – Я им тоже задаюсь который день. Илья, поверьте, я бы не стал приходить к вам, если бы уже не отчаялся.
– Но чем я могу помочь? – спрашиваю.
– Своими связями. Невероятным умом. Умением разгадывать загадки и договариваться с людьми. Не может же так случиться, чтобы вещь просто исчезла без следа. А на камерах ничего. И охрана говорит, что никто в эту ячейку не заглядывал.
– Интересно, – произношу задумчиво.
В голове невольно начинают крутиться вопросы и возможные ответы на них. Я уже представляю себе, кого и как допрашивал бы. Меня даже не останавливает то, что я не какой-нибудь частный детектив. Я, блядь, переговорщик!
Пе-ре-го-вор-щик!
Тот, кто сводит вместе нужных людей и заставляет их подписать определенные документы. Тот, кто договаривается и получает за это деньги. Но это даже не моя работа, а хобби! И я никогда не собирался искать украденные ценности. Только вот что-то в словах Новикова пробуждает мой азарт, и я уже чувствую, как по спине пробегает волна дрожи возбуждения.
– И у меня даже есть для вас помощник, – говорит Новиков, а я хмурюсь еще сильнее.
– Какой еще помощник?
– Точнее, помощница. Очаровательная девушка, которая знает всех на черном рынке антикварных украшений. К тому же, сможет с легкостью распознать подделку. Таких корон в мире четыре. Одна из них подлинная. Моя. Остальные – подделка. Не дешевые, но все же не оригинал. Так вот ваша помощница поможет выявить фальшивую вещицу. И, чтобы ускорить поиск, она готова находиться с вами круглосуточно. Марта, подойдите.
Поворачиваю голову и вижу, как из тени гостиной выходит та, кого я не хочу видеть.
Встаю с дивана и впиваюсь взглядом в старую знакомую Марту Дементьеву. Самое странное, что больше всего меня беспокоит не то, что я ее не заметил, а…
– Как тебе хватило наглости заявиться в мой дом?
Глава 2
Илья
Все смешалось в доме… нет, не Облонских, а Громовых.
Так бывает каждый месяц, когда вся наша огромная семья собирается на выходные у бабушки с дедом в их огромном особняке. Отец рассказывал, что когда-то правое крыло в основном пустовало, и из комнат жилой была лишь бабушкина гостиная. Потом все изменилось, и туда стали сбегать мои братья и сестры, когда их доставали родители. Я тоже так делал в подростковом возрасте.
Хоть мой дед и суровый мужик, но он у нас в семье как консильери.
Когда-то давно дед построил империю, которой теперь руководят его сыновья. Когда тетка Сима вышла замуж за Артура, они с дедом объединили свои мощности, и теперь наша корпорация самая крупная в стране. У нас несколько замкнутых циклов производства разного рода.
Дед уже отошел от дел, но папа и мои дяди постоянно приезжают к нему за советом.
А раз в месяц бабуля собирает вместе на выходные всю семью. Это не то чтобы обязаловка, все приезжают по мере возможности. Но я еще ни от кого не слышал, что он не хочет поучаствовать в этом дурдоме.
Семья у нас огромная и шумная. Двадцать два человека, и каждый с характером. Да с таким, что другие люди с нами едва уживаются. Мой младший брат Игорь в прошлом году попробовал жить с девушкой. Через две недели она пулей вылетела из его дома. Напоследок сказала что-то типа “мудак и махровый эгоист”. Да-да, мы все такие. Каждый знает себе цену и имеет такие личные границы, через которые не пробиться.
И только к семье у нас трепетное отношение. Семья – это святое. Единственная надежная и нерушимая конструкция, которую мы бережем.
Для меня семья – это единственные люди, которых я могу выдержать на протяжении долгого времени. Все остальные раздражают своей тупостью, неряшливостью или занудством.
Оставляю тачку в длинном ряду парковки, которую организовал дед лет десять назад перед своим двором. Она тянется вдоль дороги почти до самого выезда из их поселка. Иду вдоль стройного ряда, вставляя сигарету в губы и прикуривая.
– Илья! – раздается позади голос, и я оборачиваюсь. Улыбаюсь, глядя на Серафиму, которая выходит из огромного черного джипа. Всегда поражался ей. Такая крошка, а выбрала себе танк вместо компактной машинки. – Помоги нам.
Подхожу к машине, жму руку суровому Гордею – самому младшему ребенку семьи. Сын Артура и Симы, семнадцатилетний упоротый хакер. Батя говорит, он весь в своего отца в молодости.
Гордей достает из багажника чемодан, рюкзак и какую-то здоровую хрень в чехле. Забираю чемодан, брат закидывает на плечи рюкзак и поудобнее хватает конструкцию.
– Это что? – спрашиваю Симу, когда она нажимает на кнопку, и багажник плавно опускается.
– Мама просила забрать у мастера кованый элемент для новой беседки.
– Какой еще новой беседки? – хмурюсь я.
– А, тебе не сказали? Папа выкупил соседний участок, – тетка заливисто смеется. – Сказал, скоро правнуки пойдут, а комнаты уже закончились. Так они начали строить еще один дом и расширяют двор.
– Вот так потихоньку Громовы и захватят поселок, – хмыкаю я.
– Мы уже страну захватили, – смеется Сима. – Что нам поселок?
Гордей жмет кнопку на калитке, и через секунду она со щелчком разблокируется. Мы заходим во двор бабули с дедом. Я предварительно выбрасываю окурок, потому что до пепельницы надо пройти весь двор, а просто так выбросить на газон – не мой стиль. Да и бабушка может уши открутить. Да-да, не посмотрит, что мне уже под тридцатник.
Как только заходим, я смеюсь, потому что батя с дядей Денисом едут в нашу сторону на… гольф-каре.
– Да ладно, – хохочет от души Серафима. – Черт подери! Это крутая идея! Прокатите меня!
– Мам, куда это? – спрашивает Гордей.
– Это конструкция для беседки? – уточняет Денис, когда гольф-кар останавливается.
– Ага.
– Давай сюда, – забирает у племянника и по очереди пожимает нам руки.
Я сталкиваюсь ладонями с папой и приобнимаю его.
– У меня там партия интересная, – говорю.
– Позже сыграем. Посмотришь на строительство? – кивает в сторону тропинки, ведущей за дом деда. Качаю головой.
– Завтра. Устал как собака.
– Тогда идите в дом. Все у бассейна.
Затаскиваю в дом чемодан Симы и, оставив его возле входа, иду к бассейну. Я не беру с собой вещи в дом деда, потому что у меня тут есть все необходимое. Вообще не люблю таскаться с тряпьем. Мне и надо на эти выходные немного. Плавательные шорты, пару футболок, еще одни спортивные шорты, и все.
– Илюша, – зовет с шезлонга бабушка.
Несколько женщин нашей семьи сидят возле бассейна и потягивают коктейли. В нашей семье за них отвечает Ира – дочка Серафимы. Она – знаменитый бармен и практически белая ворона семьи. Все работают на нашу корпу, и она тоже. Только Ира открыла новое направление – обучение барменов. Она организует международные фестивали, состоит в жюри разных конкурсов. В общем, она, в отличие от всех нас, костюмов не носит.
Как дед когда-то сказал, ты можешь быть хоть дворником, но если ты Громов, то должен быть самым крутым и знаменитым дворником. Никто с ним не спорит. Вообще никто.
Обнимаю бабушку, целую в щеки сестер, маму и тетку Ангелину.
– Пока с ними со всеми полобызаешься, устанешь, – слышу за спиной голос деда и оборачиваюсь.
Вот он – глава семьи. Дон Алексей Громов, как мы с братьями в шутку называем его.
Несмотря на свой преклонный возраст, дед до сих пор выглядит хорошо. Подтянут, пышет здоровьем и, пока думает что никто не видит, щипает бабушку за пятую точку.
Если я когда-нибудь женюсь – что вряд ли, – тоже хочу такие отношения со своей женой. Чтобы в свои восемьдесят один я щипал ее за попку, а она краснела, как институтка и тихо журила меня за хулиганство.
– Привет, – подхожу к деду и, пожав ему руку, приобнимаю.
– Не тошнит еще от количества людей? – усмехается он.
Дед знает, что я не люблю кипиш вокруг себя. Не скажу, что семью прямо приходится терпеть, но не всегда легко мне даются такие сборища.
Дед разворачивает меня за плечи и ведет в дом.
– Мне привезли роскошный вискарик. Пойдем угощу. Пока твой батя с братом развлекают Симу покатушками, мы продегустируем роскошный напиток. А ты как раз расскажешь, как у тебя дела. Резников сказал, ты круто сработал с его сделкой…
После разговора в кабинете деда поднимаюсь наверх в свою комнату. По дороге заглядываю в приоткрытую дверь спальни Гордея. Он сидит на кровати, скрестив ноги по-турецки. На голове огромные наушники, а пальцы проворно порхают по клавиатуре ноута, обклеенного наклейками.
Стучу, но он не слышит. Тогда подхожу ближе. Брат поднимает голову и смотрит на меня, молча стягивая наушники. На его языке это вопрос “Что надо?”. Я, как не любящий людей персонаж, понимаю Гордея с полуслова.
– Пробей мне одну девушку, – прошу.
– Давай инфу, пробью. Какие сведения надо?
– Она сотрудничает с неким Новиковым Сергеем Лукьяновичем. Хочу знать, какой у нее интерес в этом деле.
– Что за дело?
– Поиск пропавшей короны.
– Звучит как название фильма.
Криво усмехнувшись, не отвечаю. Просто разворачиваюсь и сваливаю к себе, чтобы переслать брату данные на Марту. Чуйка подсказывает, что не все так просто в этой истории. С Мартой вообще просто не бывает.
Глава 3
Илья
– Ты вот тут облажался, – папа показывает на доску и переставляет фигуры.
– Черт, – шиплю. – Давненько я так не просчитывался.
– Нормально, – кивает он и откидывается в кресле.
Мы сидим в кабинете деда. Они с бабулей уже ушли спать, как и большая часть семьи. Несколько человек остались в гостиной тусить, а мы с папой сидим в дедовом царстве и разбираем мою застрявшую партию в шахматы.
– Илья, – в комнату заглядывает Гордей. Как всегда, в наушниках и с ноутом в руках.
– Заходи, – папа кивает и делает глоток того самого крутого виски деда.
Гордей кидает на меня взгляд, а я едва заметно качаю головой, давая понять, что озвучивать при папе инфу, которую он раздобыл, не стоит. Брат проходит к дивану и устраивается на нем.
– Как партия? – спрашивает, видимо, чтобы не вызывать подозрений у отца. Зачем-то же Гордей меня искал.
– Уже нормально, – усмехается папа и за пару глотков осушает свой стакан. Поставив его на столик слева от доски, поднимается. – Пойду. Ему, – показывает на моего брата, – не наливать. Зелен еще.
Гордей только фыркает, а папа, пожелав спокойной ночи, выходит из кабинета.
Пересаживаюсь на диван и впиваюсь в брата взглядом.
– Что накопал?
– Марта Геннадьевна Дементьева, 24 года, ювелир, специализируется на антикварных украшениях. Но это ты наверняка и без меня знаешь. Интересно другое. Короче, она активно вращается на черном рынке украшений и антиквариата. Помогает сбывать краденое. Оценивает безделушки не только официально в своей мастерской, но и по спецзаказу тех, кто таскает со всего мира краденое в частные коллекции. Короче, в теневой стороне этого бизнеса она не просто своя. Она практически королева. Хотя в официальной его части кажется мелкой сошкой.
– Интересно, – произношу задумчиво. – А как она связана с Новиковым?
– Она подчищает свои контакты, но вроде пару раз оценивала для него какие-то украшения.
– Больше никакой инфы? Типа связи с его конкурентами или что-то подобное? – Гордей качает головой, а я немного расслабляюсь. – Значит, я немного перебдел.
– В твоем деле лучше перебдеть, чем недобдеть. Потому что отобдеть перебдетое можно, а вот добдеть недобдетое – нет.
Я смеюсь, а на лице брата даже тени улыбки нет. Он молча встает и, кивнув, выходит из кабинета. Я успеваю только сказать “спасибо”, на что он, не оборачиваясь, легонько взмахивает рукой.
– Значит, чиста ты, Марта Дементьева, аки агнец, да? – бормочу, пялясь на стройные ряды книг на полках. – Если не считать темную сторону твоего бизнеса и нашу прошлую историю. Я-то уже знаю, чего ты на самом деле стоишь. Что ж, будем работать, раз так пожелал заказчик.
Во вторник вечером мне звонит охрана.
– Илья Матвеевич, к вам гостья.
– Дайте угадаю. Марта Дементьева?
– Она, – отвечает охранник. – Пропустить?
– Да, – отвечаю коротко и кладу трубку. Кручусь в своем кресле, задумчиво рассматривая кабинет. В дверь стучат. – Заходи.
– Илья Матвеевич, ваша гостья, – говорит моя экономка Людмила.
Киваю, и она отходит в сторону, впуская в мой кабинет Марту.
Моя бывшая заявилась во всеоружии. Видимо, помня, как сильно я тащился от ее деловых нарядов, сегодня Марта пришла в шелковой белой блузке с короткими рукавами и юбке-карандаш, обтягивающей ее прелести настолько, что вот-вот лопнут швы. Пуговицы блузки расстегнуты достаточно, чтобы продемонстрировать соблазнительную ложбинку, в которой утопает конец длинной, тонкой цепочки.
Волосы Марты собраны в элегантный пучок, вокруг лица оставлены только тонкие пряди. Выглядит пиздец как сексуально. Но я не поведусь. Даже на помаду глубокого красного цвета и искусно подчеркнутые глаза, в глубине которых еще год назад я был готов утонуть и захлебнуться.
Больше не хочу. Ни утонуть, ни захлебнуться, ни затрахать ее до потери сознания.
Ладно, трахнуть хочу. До сих пор адски хочу эту суку. Особенно когда она смотрит на меня с такой жаждой и облизывает свои красные пухлые губы.
– Привет, Илюш, – мурлычет Марта, а я кривлюсь.
– Илья, – поправляю ее. – Илюшей меня могут называть только очень близкие люди. А ты такой привилегии лишилась год назад.
– Илья, я не могла поступить иначе, – начинает она, но я пресекаю ее объяснения, разрезая пространство ладонью.
– Зачем пришла? – спрашиваю грубовато, потому что не намерен ворошить то, что давно оставил в прошлом.
Ненавижу предателей. А с некоторых пор Марта носит именно такое клеймо. Если человек предал мое доверие единожды, больше он не войдет в мой близкий круг. Так что, как бы моя бывшая ни старалась, ни хрена у нее не выйдет.
Она вздыхает и сглатывает.
– Я подумала, что нам было бы неплохо обсудить, с чего начнем поиски, – говорит Марта, немного сникнув.
Расстроилась, что я не повелся на ее сиськи? Ну что ж, теперь так. Пусть привыкает.
– Нечего обсуждать. Я ищу, ты оцениваешь. На этом наше сотрудничество заканчивается.
– Илья, на черном рынке я знаю многих людей, – протестует она. – Я нужна тебе.
– Ты заблуждаешься, если думаешь, что их знаешь только ты. Как интересно, – произношу, склонив голову набок и прищурившись. – Еще год назад ты была обычным ювелиром, специализирующимся на антикварных украшениях. Никаких черных рынков и темных связей в высшем обществе. Или я просто чего-то не знал?
Она молчит, а я поджимаю губы и сжимаю челюсти.
Так я и думал. Жаль только, что слишком поздно понял сущность Марты. Но теперь уже плевать, наша общая история осталась далеко позади.
Теперь мне хочется схватить Марту за шкирку и тупо вытолкать из своего дома.
– Илья, ты сейчас ведешь себя как ребенок, – Марта нервно поправляет тонкие пряди у лица. – У нас есть задача, которую надо решить. Я могу тебе помочь в этом деле.
– Хочешь помочь? – спрашиваю, возвращая себе хладнокровие. Этой суке все же удалось вывести меня из себя. Марта кивает на мой вопрос, а я смеряю ее взглядом с головы до ног. – Единственное, чем ты можешь помочь – это дать себя трахнуть, чтобы сбросить напряжение. Раздевайся, Марта.
Глава 4
Марта
Подонок! Сволочь!
Неужели недостаточно унизить меня этим пренебрежительным тоном?!
Илья всегда был холодным.
Ладно, не всегда.
Когда-то он был очень ласковым. Да, немногословным, все еще требовательным и немного брезгливым занудой. Но более человечным.
Внутренности скручивает, когда я вспоминаю, как он заботился обо мне. Всегда все продумывал на шаг вперед. Держал в голове, что я постоянно забываю надеть перчатки, и напоминал мне об этом. Присылал мне кофе с вкусняшками на работу, когда я засиживалась допоздна. Вечером – машину, которая отвозила меня домой. А на выходных запрещал работать. Вместо этого мог просто так усадить меня в джет и отвезти, например, к морю.
Судорожно втягиваю в себя кислород, так необходимый мне сейчас, чтобы не разрыдаться.
Я до сих пор люблю Громова. Даже такого холодного и неприступного. От его ледяного взгляда по телу пробегают колючие мурашки.
Никогда раньше не задумывалась, каково это – смотреть на человека, который был практически ближе всех на свете, а потом вдруг стал чужим. Смотришь на эти руки, зная, как они ощущаются на коже. На губы, вкус которых навсегда осел на моих собственных. В глаза, в которых не осталось ни капли нежности. И от всего этого так больно внутри, что чуть не сгибает пополам.
Но такова теперь моя реальность. Отвратительная и уродливая. Не только потому, что мы с Ильей оказались по разные стороны баррикад. И не потому, что теперь он смотрит на меня как на врага, хотя еще год назад его взгляд выражал любовь и благоговение. А еще и потому, что я сама оказалась в таких отвратительных обстоятельствах, при которых Громов может возненавидеть меня еще сильнее. Если, конечно, в конце этой истории я останусь в живых.
– Я не буду с тобой спать, – отрезаю на приказ Ильи.
– Тогда зачем пришла?
– Мы вместе ищем корону, – напоминаю раздраженно. Бесит меня своей холодностью и непрошибаемым пофигизмом. Как будто равнодушен ко мне. Ни за что не поверю! – Время идет, а значит риск, что этот антиквариат, покинул страну, лишь возрастает. Мне сегодня уже звонил Новиков и спрашивал, как идут дела.
Склонив голову набок, Илья несколько секунд изучает меня внимательным взглядом. Потом, вздохнув, кивает на кожаное кресло и звонит в колокольчик.
Я еле сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза. В этом весь Громов. Пафос и элитарность. У него должно быть все самое лучшее. А все, чем он владеет, куплено не просто так. Все ради комфорта Ильи.
Пока ждем появления экономки, окидываю взглядом кабинет Ильи. Каждая вещь на своем месте. Каждая, черт побери! Я, конечно, тоже аккуратистка – профессия обязывает, – но не настолько. Даже карандаши на его столе лежат аккуратно в ряд.
– Слушаю, Илья Матвеевич, – появляясь в кабинете, говорит экономка.
А я борюсь с желанием подойти к столу и сдвинуть хотя бы один карандаш в сторону. Совсем чуть-чуть, но этого должно хватить, чтобы выбесить Громова. Его не так просто вывести из себя. Но меня убивает эта холодность во взгляде, тоне и поведении. Я хочу от него эмоций. Горячих, бурлящих. Понимаю, что для страстей выбрала не того мужчину. Но в постели же он ураганище! Почему в жизни не такой?
– Марта? – зовет меня Илья, вырывая из задумчивости, и я перевожу на него взгляд. – Чай? Кофе?
– Чай, спасибо.
– Зеленый с молоком, – говорит Илья экономке, а меня бросает в жар. Он помнит, какой чай я люблю!
Впиваюсь в него взглядом и, словно самая наивная глупышка, ищу на его лице признаки того тепла, которое мой поступок, кажется, стер навсегда. Но если бы только он меня выслушал! Если бы позволил объясниться!
Когда понимаю, что наше новое сотрудничество может привести к еще худшим последствиям, к горлу подкатывает тошнота. Если сейчас еще существует хотя бы крохотный, хрупкий шанс на то, что я смогу вернуть Илью, то если все раскроется, этот шанс исчезнет. Рассыплется в пыль, навсегда отрезав меня от любимого мужчины.
Но я не могу поступить по-другому! Просто не могу, иначе…
Нет! Сейчас я не стану об этом думать, потому что могу загубить все дело.
Судорожно вздохнув, поднимаю взгляд на Громова. Пока он разговаривает с экономкой, у меня есть возможность рассмотреть его. До чего же он красивый! Мужественный, крупный, но не перекаченный. Коротко подстриженные волосы добавляют ему легкой брутальности, немного искажая образ безупречного бизнесмена со специфическим хобби. Идеально выглаженный деловой костюм и рубашка с накрахмаленным воротничком как раз подчеркивают любовь Громова ко всему совершенному. Были бы у него волосы подлиннее, наверняка укладывал бы их. И тогда мне точно захотелось бы их взъерошить.
Полные губы Ильи двигаются, пока он отдает распоряжения экономке, а я вспоминаю, как он умеет ими целовать. На мгновение изо рта показывается язык, который за считаные секунды способен довести до исступления. А потом меня прошивает острый взгляд зелено-карих глаз. Настолько пронзительный, что пробирает до самых костей.
Илья, словно издеваясь, снимает пиджак и аккуратно кладет его на спинку своего кресла. Потом усаживается в него и, вынув запонки из петлиц, начинает медленно закатывать рукава рубашки.
Сглотнув, пялюсь на это действо. Завожусь только от одного вида его крупных предплечий и этих пальцев, которые умеют вытворять чудеса с моим телом.
У меня после Ильи никого не было. Ни единого мужчины. Потому что я и так знаю, что с ним никто не сравнится. Громов – идеальный и в то же время самый ужасный любовник. А ужасен он тем, что после него никого не хочется. Я заранее уверена в том, что никто не сможет дать мне все то, что давал Илья.
– Ну что, Марта? – спрашивает он, закончив с рукавами, и теперь медленно, словно издеваясь, стягивает галстук. – Какие будут идеи? С чего начнем?
– Приказ раздеваться все еще актуален? – хочу пошутить, но голос садится, и даже я понимаю, что Илья может понять, как сильно я нуждаюсь в его положительном ответе. И не только в нем…
