Екатерина Романова
Вне отбора: алые небеса
– Невест испытывают?
– Ага. Завтра, как только на невинность проверят, всех в лес погонят. Кто найдет ладошку – той кристалл, кто не найдет – той а-та-та и ай-я-яй…
– Кристалл? – повторила с интересом.
Откровенно говоря, я особо не интересовалась отборами. Знала, что вот уже несколько столетий наследник престола выбирает себе невесту из «чистых» родов. Достойную, умную, красивую и сильную настолько, чтобы вместе с ним удерживать купол. А вот как испытывают – не интересовалась. Теперь жалею.
– Камни такие волшебные. Магические, – пояснил Эська, ступая по тропинке так осторожно, словно под каждым камнем кроется гадюка. – У кого наберется восемь – тот попадет в финал, а у кого… ай! Что это? Кто это?
Парнишка снова вцепился в меня, да с такой силой, что наверняка следы останутся.
– Этот страшный монстр называется валежник. Это не плотоядное существо! Отцепись же ты, наконец! Мне больно.
– Ой. Прости, – смутился он и виновато погладил мой рукав. – Так это… я особо-то не знаю. Собрать из этих камней что-то надо будет. Ну, тебе госпожа завтра сама расскажет. Или служанки. Вы же как сороки, любите побалакать.
Когда ухнул филин, у Эськи не выдержало сердце.
– Знаешь. Ты мне нравишься и все такое, но я, пожалуй, лучше обратно… Молоко убегает! – придумал он. – Совсем же забыл, ох Тата ругать будет, ох ругать буде-ет! – кричал он, улепетывая с такой скоростью, словно за ним стая голодных волков гналась.
Ладно. Справлюсь одна.
Хоть от Эськи толку и мало, защитник из него что трухлявая палка в руках девицы, но с ним как-то спокойнее. Спускались сумерки, в лесу становилось прохладно, а каждый звук и шорох рождал в воображении такие живописные картины, что хотелось припустить по тропке вслед за парнишкой, вспомнив об убегающем молоке.
Вот только оно не убегало. Напомнив себе, что стоит на кону, я бесцельно брела вперед, пока не услышала жалобный плач. Кажется, детский. Поспешила на звуки и, раздвинув густые ветки боярышника, заметила в овраге хрупкую детскую фигурку.
– Помогите, – плакала она. – Спаси-ите!
– Я здесь! – крикнул, осматривая округу.
Обрыв глубокий, а путь вниз – крутой, вдобавок зарос сырым мхом – на днях был дождь.
– Ты цела? – спросила, чтобы успокоить и поддержать малышку, пока буду спускаться.
Решила идти ногами вперед, цепляясь за выступающие из земли корни дуба.
– Ногу подвернула. Идти не могу.
– Как тебя зовут?
Нога соскользнула, и я со всей силы ударилась грудью о поваленное дерево. Оценив по достоинству яркие вспышки перед глазами, выровняла дыхание и продолжила спуск.
– Айи. А тебя?
– Элия. Ты как здесь оказалась?
– Упала, – хмыкнула девочка уже не так трагично.
– Это я вижу, что упала. А в лесу-то почему в такой час?
– Я из ближайшей деревни. Пошла валежника собрать, сбилась с тропы, поскользнулась и сюда свалилась, – она громко шмыгнула носом и чихнула.
– Давно здесь?
– Сложно сказать, я днем заблудилась…
Еще простынет, не приведи Пресветлая.
Я осторожно перебралась через камень и спрыгнула на дно оврага. Подняла голову и присвистнула. Если бы я соскользнула с такой высоты, шею бы сломала.
Посмотрела на девочку – по ней и не скажешь, что кубарем по грязному мху катилась. Всклокоченная, перепуганная, но чистая. На желтом платье в цветочек ни пятнышка. Только отсырел подол. Точно простынет!
Я поспешила к девочке и, вспоминая уроки, накрыла ладонями ее голову.
– Ты потерпи немного, я постараюсь помочь.
Магия отозвалась мгновенно. Ленты силы потянулись к девочке, но коснуться ее не получалось. Не находя отклика, они втягивались обратно. Да что же такое! Не могла ведь я разучиться колдовать? Снятие простуды – элементарное заклинание, доступное даже нулевикам! А у меня высокий уровень, как у отца.
Я попробовала несколько раз и с сожалением протянула:
– Прости, у меня не получается тебя вылечить.
– Ничего, мне уже лучше! Вот, смотри! – Айи поднялась и широко улыбнулась беззубым ртом. Два верхних зуба у нее выпали, и там сияла дыра, делая образ девчонки милым и дурашливым. Она поправила аккуратные черные косички, подобрала корзинку с ветками и указала наверх.
– Идем, я знаю короткую дорогу.
– Короткую дорогу? Ты же заблудилась и упала. Давай мы все-таки поднимемся моим путем?
– Не-не, – бойко ответила она и принялась так ловко карабкаться наверх прямо с корзинкой в руках, что у меня возникли серьезные сомнения в ее истории. – Точно говорю, или ты мне не веришь?
– Куда уж там, – протянула задумчиво и побрела вслед за девочкой. Одна в лесу в такое время! Хорошо, если ей лет шесть исполнилось.
И только наверху я вспомнила, что поблизости от Цветочной резиденции нет деревень…
– Айи, пойдем со мной? Здесь неподалеку дворец принца. Думаю, тебе там помогут. Согреют, накормят, и решим, как вернуть тебя домой.
– Ты мне помочь хочешь? – удивилась девочка.
– Конечно!
– Но ведь тебя хозяйка наверняка ждет…
Отбор! Ужин! Ладошка Пресветлой! Я ведь и забыла…
С другой стороны, передо мной замерзшая девочка, которая немного не в своем уме, и не знает дороги домой.
– Это неважно. Идем, я тебя провожу.
– Лучше я тебя провожу, – с улыбкой произнесла Айи и взяла меня за руку.
Моей ладони коснулись теплые пальчики. И это касание – мягкое, невероятно нежное и ласковое, отдалось таким светом в груди, что я шла следом за маленькой девочкой и улыбалась как дурочка.
Опомнилась, когда мы остановились под раскидистой магнолией, усыпанной крупными ароматными цветками. Старое дерево настолько дряхлое, что странно, как все еще цветет!
– Мы пришли! – триумфально сообщила девочка, указывая куда-то вниз.
– Что значит приш… – я оторопела, когда заметила, куда мы пришли.
Под магнолией, поросший мхом, и увязший в земле, лежал большой валун, с отпечатком маленькой ладошки, до кроев наполненной водой. Внутри лежал красный кристалл, чьи грани в вечернем сумраке таинственно переливались и искрились.
Подняла потрясенный взгляд и спросила:
– Кто ты?
– Говорю же – в деревне соседской живу. А такие как ты здесь просто так не прогуливаются. Знаю, что ладошку ищешь.
Я не стала задавать лишних вопросов – да какая мне разница? Хотела ладошку? Вот она!
Опустилась на корточки, не решаясь тронуть прозрачную воду.
– Что загадаешь?
Подняла взгляд и спросила:
– А магия сразу действует? Если попрошу тебя домой переместить – попадешь?
Девочка рассмеялась и замотала головой.
– Меня не надо, я сама доберусь. Ты лучше о себе подумай. А вот сработает или нет – только от Пресветлой зависит.
Зачерпнула пригоршню кристальной воды. Она оказалась ледяной, но необычно мягкой. Подушечки пальцев непривычно щекотало от сильной энергии.
– Тогда… Я хочу, чтобы отец получил душу обратно, – прошептала, закрыв глаза.
– Элия! – остановила девочка. – Ты же можешь только одно желание загадать!
– Одного и достаточно.
– Любое-любое! – настаивала малышка. – Несметные сокровища, титул, жениха, корону даже! Хочешь королевой стать? Желание исполнится, зуб даю.
Я прищурилась:
– Тот, что выпал?
– Да не, у меня еще полон рот! Не сразу, исполнится, но обязательно! У маменьки моей через шесть лет вот исполнилось, – она пригладила волосы и игриво улыбнулась, намекая на себя. – Так что ты подумай хорошенько. Королевой можешь стать!
– Айи, зачем мне корона ценой отцовской жизни? Нет. Я желаю душу для своего отца.
Не раздумывая, я трижды омыла лицо ледяной водой и взбодрилась. Не знаю, сбудется ли желание, но хотя бы попыталась! На дне ладошки оставался кристалл, я осторожно выудила его и посмотрела на свет, едва пробивающийся между плотных ветвей. Рубиновые грани таинственно переливались цветом зрелого красного вина.
– Это тебе, – произнесла Айи. – Подарок от Пресветлой. Бери. Каждому достается, кто источник находит.
От такого подарка разве отказываются? Можно кулон сделать или браслет. Убрала неожиданную находку в ридикюль и поднялась.
– Странная ты. Обычно люди желают что-нибудь для себя. Неужели тебе совсем не нравится принц?
Мы насторожились, услышав звуки. Да что за место такое? Лес большой, а двое войдут, так не разминутся! Ведомая любопытством, я подошла к магнолии, и замерла, заметив неподалеку его высочество. Он тренировался на опушке леса, в окружении магических символов, дрожащих в воздухе невесомыми капельками. Скинув рубаху, принц выводил ладонями вязь сложнейших заклинаний и отправлял их к куполу.
От мощной магии, почти неподвластной человеку, воздух раскалился так, что ощутимо веяло жаром, а ствол дерева под моими пальцами задрожал.
Обняла магнолию и закусила губу – удержать вздох.
Темные пряди волос принца взмокли от напряжения и завились в кольца, а по мускулистому торсу его высочества, залитому алыми закатными лучами, стекали капли. Мужчина двигался так плавно и размеренно, что почти танцевал. Я залюбовалась.
– Как он может не нравиться? – прошептала себе под нос. – Ты только посмотри на него. Такая красота почти преступление! Хотя нет, лучше не смотри, в твоем возрасте рано влюбляться в мальчишек, – я улыбнулась и повернулась к девочке, но рядом никого не оказалось. – Айи? – позвала негромко, чтобы не отвлечь принца. – Айи, ты где?
Дерево задрожало сильней. По стволу пробежала раскаленная волна, впилась в мои ладони почти до боли. Я одернула руки и отшатнулась. Кора дерева затрещала от переполнявшей его силы, которая рвалась наружу, словно пробудился древний дремлющий источник и сейчас как рванет…
Я не сильно ошиблась. Ослепительную вспышку наверняка заметили и в резиденции. А за ней последовала такая ударная волна, что меня протащило через орешник, перекинуло через поваленное дерево и со всей силы ударило в дуб, который каким-то чудом не раздавил меня в лепешку, а бережно обнял густой листвой. Когда я очухалась, ветки затрещали и медленно поднялись наверх.
Живой лес?!
Галлюцинации?
– Осторожнее, девица, – произнес дуб низким, пугающим басом.
Го… говорящий лес?!
Я в страхе икнула и попятилась.
– Кто здесь? – послышался крик его высочества. Среди ветвей мелькнула белоснежная рубашка (когда надеть-то успел?). – Эй, остановись!
Кажется, меня заметили!
Мамочки!
И понеслось… точнее, понеслась!
Я подхватила юбки и помчалась. Ветер свистел в ушах, легкие обжигало, под ногами хрустели ветки, и чавкал мох. Я то резко кидалась в сторону, то, ускоряя бег, неслась по прямой. А меня продолжали преследовать, причем догоняли! Неумолимо и, кажется, без особого труда.
– Куда же ты, девица? – прозвенел бодрый голос его высочества. А я от бега почти ничего не видела: в груди хрипело, перед глазами плыло, в голове гудело. А ноги несли, несли, несли…
Да еще деревья эти! Они шептали, смеялись, что-то говорили. Лучше бы посоветовали куда бежать, сплетники!
Все слилось в серо-зеленый туман. Я едва разбирала, куда неслась. Ветки хватали меня за волосы, юбки, отодрали воротничок и вырвали заколку из прически, отчего косы распались и цеплялись за кустарники сильнее, пока окончательно меня не запутали. Пытаясь отвоевать шевелюру у кровожадных веток, я потеряла драгоценное время. Дернув косу и оставив приличный клок злобной коряге, прижалась спиной к магнолии и замерла.
Сердце колотилось тревожно и быстро, напоминая барабанную дробь перед казнью. Тишина. Звуки погони стихли, шагов не слышно. Наверное, его высочество потерял меня из вида или решил, что не так уж ему интересна девица, бегающая по лесам на закате. Хоть бы так, пожалуйста, Пресветлая!
Я еще немного постояла, вслушиваясь в тишину. Аккуратно выглянула из укрытия – никого. Даже не верится, что все обошлось!
Приподняла юбки, оттолкнула туфелькой хрупкую ветку, чтобы не шуметь, аккуратно ступила в мягкий мох. Шаг, другой, третий…
Голова уперлась во что-то твердое и теплое. Медленно, как перед смертью, подняла голову и судорожно вздохнула.
– Попалась, – прошептал его высочество.
Как?!
– Попалась, – не стала отрицать очевидный, в общем-то, факт, и попятилась. Хотя куда уж там пятиться? Споткнулась о злополучную ветку и чуть не села мягким местом в сырой мох, но Крейн ловко перехватил меня за талию и вжал в себя.
Исключительно спасая девицу!
Исключительно.
Лучше бы я упала. В нос ударил пьянящий аромат дыма, хвои и кедра, а в ладонь, схватившуюся за отворот камзола его высочества, размеренно стучало сердце, отмеряя последние мгновения моей нормальности. Потому что, откровенно говоря, сознание уже начинало меркнуть.
А он, бессовестный, не запыхался даже!
– Как тебя зовут?
– Элия, – ответила через какое-то время и, взяв себя в руки, отлипла от принцева камзола, да и в целом от принца отошла, хоть он, как настоящий джентльмен, был готов обнимать перепуганную девицу сколько потребуется.
Как я там говорила? Ах, да. Исключительно ради спасения!
Деревья, подхватив звуки моего имени, разнесли его по лесу.
– Эл-л-ли-и-я, – пели они на разный лад.
Нестройный хор лесных голосов: от запредельно высоких до пугающе низких, грудных пел и пел, то унося мое имя под кроны, то низвергая до травы и вознося обратно.
– Какой любопытный у вас лес! Говорящий… – заметила, делая такой невинный вид, словно я тут ни при чем.
Да и в самом деле, при чем тут я? Что мне в лесу магнолию потрогать нельзя? Раньше деревья на мои прикосновения не жаловались. А тут как возьми, как взорвись!
– Он молчал триста лет, – задумчиво произнес его высочество, прожигая взглядом во мне дыру. – Что ты сделала?
Если признаюсь – с отбором и душой отца можно попрощаться. Да и поверят ли мне? Крейн скорее подумает, что я фантазерка и желаю приписать себе заслуги одной из участниц. Поэтому – врать! И врать нещадно. Так, чтобы поверили или расспрашивать не пожелали, даже если не поверят.
Что может делать девица в кустах? Так, чтобы правдоподобно? Заблудиться? Цветочки собирать? Бабочек ловить? Ну, да, в то время, пока госпожа готовится к отбору, слуги обычно шатаются по лесу.
Хотя, может, меня послали за свежей голубикой? У знатных девиц бывают разные прихоти. Только поблизости нет голубики, вдобавок пахнет отнюдь не ягодами.
В голове промелькнула гаденькая мысль. Гарантированно прекратит расспросы, однако растопчет мою репутацию, потому что приличные девицы такими вещами в лесу не занимаются.
Эх… Не так я себе представляла наше знакомство с его высочеством.
– Простите, я так больше не буду! – заявила с выражением нашкодившего ребенка.
Срам-то какой! Надеюсь, оно того стоит!
– Не будешь? – изумился принц. – Почему?
– Что значит почему?! – возмутилась, чувствуя, как потеплели щеки. – Потому что это неприлично!
– Неприлично?!
Так, кажется, мы говорим о разных вещах. К счастью.
– Вот именно! И мне стыдно за содеянное, а еще вы со своими расспросами. Пожалейте девицу, ваше высочество.
Стыд разыгрывать не пришлось. Щеки горели так, что наверняка напоминали спелые вишни.
– Ничего не пойму. Чем ты тут занималась?
Великолепный вопрос! Может, фантазия его высочества подкинет более порядочный вариант?
– А вы сами, как думаете? Чем девица могла заниматься в кустах? – спросила вкрадчиво, с надеждой. Читала в журнале, что коллективный разум работает куда лучше!
– Разбудила лес?
Понятно. Никакой помощи от него!
– Да вы за кого меня принимаете? – возмутилась, возвращаясь к своему неприглядному варианту. – Я его тихонечко оскверняла! Можно сказать – молча! И муху не потревожила!
Принцу понадобилось время, чтобы осознать услышанное. Чего уж там, мне самой понадобилось время, потому что неловкость в глазах его высочества больно ударила по самолюбию. Это ж надо, какое шикарное знакомство! Он его наверняка теперь не забудет.
Впрочем, замешательство Крейна длилось недолго.
– Что-то не вижу следов осквернения! – самоуверенно заявил этот… пусть будет удивительный человек.
– Так ведь я не прямо здесь оскверняла-то! – прорычала в ответ. Эта тема с осквернениями когда-нибудь закруглится? – Я следы спрятала со стыда!
– А побежала зачем? – не унимался коронованный ищейка.
– Так все побежали – и я побежала, – ответила со всей невинностью недалекой деревенской девицы.
Кажется, к моей версии появилось доверие. Деревья охотно поддакнули:
– Побежала…
– Побежала!
– Побежала-а-а!!!
– Вот. Не дадут соврать. Хоть и спросонья, а все видели. Думаете, это они из-за меня проснулись? – усмехнулась и простодушно махнула рукой, вспоминая повадки дворовых девок из нашего поместья. Говорят они много, громко, при этом широко улыбаются. – Я ведь не специально, ваше высочество. Я же не планировала, оно… само как-то. А побежала от страха.
Между нами воцарилась неловкая пауза. Я чувствовала себя невыносимо глупо, но как любит повторять кормилица Мирта: улыбайся, деточка, хозяева любят глупых и послушных. Вот я и стояла, и улыбалась, и выглядела, в общем-то, соответственно.
– Ты кого-нибудь видела, пока… эм… прогуливалась?
Политкорректность по-королевски! Бросила на принца пронзительный взгляд и процедила:
– Нет. Не до того, знаете ли, было. Дерево, дерево, куст, ваше высочество, снова куст… Вот.
Великолепно! Теперь в глазах его высочества я не только засранка, но еще и тепленькая на голову. Снисходительная улыбка принца красноречиво об этом говорила. Зато Лека может спать спокойно. Вряд ли будущий король заинтересуется девушкой, имеющей привычку гадить в священных лесах.
– Может быть, ты видела здесь девушку?
Упертый-то какой! Все надежды не теряет.
– Высокую, светловолосую? – переспросила робко, прощупывая почву. Много ли он успел увидеть?
– Возможно…
– Не-ет, – отмахнулась уверенно, не забывая добавить широкую улыбку, от которой уже сводило щеки. – Никого не видела.
– Понятно, – разочарованно выдохнул Крейн, уверенный в моем абсолютнейшем полоумии. – Прошу прощения, что напугал. Тебя проводить?
– Да что вы! – с магнолии, испуганная моим вскриком, недовольно сорвалась сорока. – По этой тропке три минуты, и я на месте, – неопределенно махнула рукой куда-то в темноту леса и поежилась от перспективы туда идти в одиночку.
– По этой тропке две минуты, и ты на дне коварного оврага. Туда направляешься? – вкрадчиво поинтересовался нарушитель моего душевного спокойствия.
Я растерянно осмотрелась и повела плечами.
– Я все же провожу.
Айи завела меня в самую чащу, отказываться от помощи глупо.
– Хорошо…
И мы неспешно побрели… мимо тропы! Его высочество, аккуратно поддержав меня за локоть, повел нас прямиком через дебри.
– Это короткий путь, – пояснил принц, заметив мое замешательство.
Айи тоже короткий путь знала. Надо будет найти негодницу! Спасибо сказать…
– Твоя госпожа, наверняка, беспокоится.
Ага. За себя.
Продолжала молчать и улыбаться.
– С кем ты прибыла?
Крейн пытался поддержать разговор, выуживая сведения.
– С леди ла Фрей.
Теперь можно и помолчать.
– Какая она? – спросил его высочество как бы между прочим, снова придерживая меня за локоть, словно я не служанка, привыкшая шлепать калошами по лужам и топтать болотный мох, а леди, впервые попавшая в дикую местность. Я остановилась и прищурилась:
– Ваше высочество, вы, правда, думаете, что я стану обсуждать госпожу за ее спиной?
– Другие охотно это делают, особенно за деньги, – он беспечно пожал плечами, не понимая, как больно ударили его слова. Они бьют больнее розг. Я вырвала локоть из ладони принца и, сохранив жалкие крохи достоинства, уверенно пошла вперед.
– Элия!
Молчала и гордо шла под хруст лопухов и чавканье мха. Где-то вдалеке тревожно переговаривались сойки, и лениво стучал дятел.
– Что случилось?
– Да так! – фыркнула, едва удержав равновесие на мокром мхе. – Я всего лишь набиваю цену! Благодарю, ваше высочество, но дальше я сама! И не говорите, что впереди овраг!
– Нет. Впереди берлога медведя. Но ты так воинственно настроена, что, думаю, медведь благоразумно пересидит в ней, чтобы не попасть под горячую руку и воинствующую ногу.
Остановилась и, поджав губы, повернулась к его высочеству. С мягкой улыбкой он указал налево. Хорошие люди налево не ходят, но ладно, мы уже выяснили, что я дама облеченных моральных нравов. Подобрала подол и пошла, куда послали.
– Я будущий король Арвии, – раздался за спиной голос его высочества.
Мужчина неспешно шел следом, а под моими ногами чудесным образом разглаживались ямы и исчезали препятствия. Это тонкое и затратное заклинание доступно только сильным магам, достигшим высшей степени владения лентами. Его высочество держался так непринужденно, словно это у него само собой получалось.
– Возможно, твоя госпожа – будущая королева. Моя супруга. Выбор сделать непросто. Нужно тщательно все взвесить, чтобы не пожалеть о принятом решении. Только слуги могут рассказать, что скрывается за маской сияющей и жизнерадостной леди, источающей сладкий мед улыбок и лести.
Обсуждать сестру за ее спиной, да еще за деньги! Я все понимаю, но этого не понимаю. За кого меня вообще принимают?
Резко развернулась и ударилась в грудь его высочества. Да что же он крадется-то бесшумной рысью? Подняла голову, не отказав себе в удовольствии вдохнуть сумасшедше приятный аромат его парфюма и… Забыла, что хотела сказать. Меня как изможденного зноем путника, окунуло в прохладную пучину его глаз.
Ах, да…
– Хотите совет? Совершенно бесплатный! – добавила с нажимом, и не думая увеличивать между нами дистанцию. От моей репутации и так уже ничего не осталось, так хоть злоупотреблю положением. И сделаю это с удовольствием. – Удержать барьер при вашем-то уровне магии способна любая королева с пятью лентами и больше. А это все участницы отбора. Незачем взвешивать. Незачем вызнавать. Незачем анализировать и что-то решать. Это вам не теорема Хитиуса, и не магический парадокс Гипера. Вы можете себе позволить выбрать женщину, которую полюбите. Поэтому выбирайте сердцем, а не умом. Арвии нужен счастливый король.
Взгляд его высочества потемнел. В нем появилась такая глубина, что я испугалась. Меня словно затягивало на глубину болота, и любое мое движение, любое слово только усугубляло ситуацию. В легких закончился воздух, а сердце словно остановилось, как и весь мир вокруг. Так ясное небо сковывает свинцовой мощью грозовых облаков: медленно, но неотвратимо.
– Счастливый король! – неожиданно прошелестела береза.
Я взвизгнула от неожиданности и вцепилась в плечи его высочества.
– Этот лес меня заикой сделает!
Его высочество улыбнулся, глядя сверху вниз на перепуганную меня, а потом и вовсе рассмеялся.
– Счастливый король, – повторял он в перерывах между приступами смеха, держась за живот.
– Счастливый… – повторяли деревья, шумели ветки и трепетали листья.
– Именно, счастливый король! – сказала обиженно, а лес все повторял и повторял мои слова.
– Значит, Элия? – он закончил смеяться также неожиданно, как и начал, впившись в меня пристальным, внимательным, запоминающим взглядом.
Значит, все-таки привлекла внимание, раз имя запомнил! Срочно исправляемся!
– Забыла совсем! У меня же… эм…
Закусила губу, лихорадочно перебирая в голове варианты для побега. Крейн скрестил руки на груди и смотрел с любопытством, оценивая богатство моей фантазии.
Вспомнила Эську и, подхватив подол платья, бросилась наутек, кинув на прощанье:
– Молоко убегает! Извините!
Белоснежное сияние резиденции уже виднелось сквозь ветви редеющего леса, и заблудиться мне не грозило. Его высочество не задерживал и план побега почти удался. Оставалась одна преграда – забор.
Убедившись, что принца не видно, я вскарабкалась по увитому плющом забору, впопыхах перевалилась через него, зацепилась подолом за ветку и свалилась… прямо в руки наследника престола.
Серьезно?!
– В следующий раз воспользуйся калиткой. Твой способ, несомненно, любопытный, но травмоопасный.
– А где калитка? – спросила с интересом, стараясь не думать, что касаюсь принца всем, чем можно (а чем касаться нельзя, того Крейн сам касается!). От этой мысли у меня вспыхнули щеки, и бесстыдно затянуло в животе.
Мой спаситель прикрыл глаза и прошептал:
– Avero.
Коварный плющ зашелестел, раздвинул ветви и открыл калитку прямо там, где я только что героически демонстрировала чудеса акробатики.
– Простейшее заклинание поиска! И как я не додумалась?
– Служанка, знакомая с магией и парадоксом Гипера, – задумчиво произнес мужчина.
– Вам не тяжело? – намекнула, что пора бы поберечь нервы бедной служанки, они все же не железные.
– Нет, – задумчиво произнес принц, прожигая меня взглядом малахитовых глаз. Никогда не видела такого удивительного цвета: глубокого, насыщенного зеленого с россыпью черных искр.
Улыбнулась, и аккуратно похлопав его высочество по плечу, намекнула:
– Мне нужно бежать!
– Молоко убегает? – с невозмутимым видом поинтересовался он.
– Убежало уже, наверное. Сгорело совсем!
– Ты так быстро бегаешь, что догонишь наверняка, – с озорной улыбкой, меня поставили на ноги. Следовало сбежать или хотя бы уйти. Во всяком случае, увеличить между нами расстояние, но я окаменела, не в силах шелохнуться.
– Спасибо! – прошептала, чувствуя, как щеки заливаются румянцем.
– За что?
– За… – осеклась, не зная, что добавить.
Повисла пауза.
– Молоко, – напомнил его высочество.
– Да… молоко!
Махнула на прощанье и уже двинулась в сторону резиденции, но Крейн меня окликнул:
– Что на самом деле ты делала в лесу?
Закусила губу, разрываясь от желания выложить правду. Впрочем, почему бы и нет? Это же не секрет.
– Искала ладошку Пресветлой.
– Нашла?
Довольно улыбнулась и, пожав плечами, побежала уже знакомым маршрутом. Если Лека узнает о моем лесном приключении – голову оторвет. А, если узнает Мерида – отправит отцовскую душу на мытарства. Этого не должно повториться! Хочу не хочу, но я должна избегать встреч с его высочеством!
Обернулась. Крейн все еще стоял возле калитки и задумчиво смотрел мне вслед.
Все. Вот с этого момента избегать его! Ладно, гляну на него еще разочек и…
Элия!
Сжала кулаки и, запретив себе мечтать попусту, я опять свернула в кусты. Не то чтобы они были по пути, но зато надежно скрывали его высочество от любопытных глаз девицы, которая не может держать себя в руках.
Лекардия была не в духе. Ну, то есть еще больше не в духе, чем когда меня прогнала. На этот раз ее категорически не устроила модель платья, выбранная модисткой для завтрака.
– Ты представляешь, оно с квадратным вырезом! – негодовала сестренка.
– Ужас, – прошептала, сдерживая смех. Тихонько затворила двери и прошла в комнату. Сестра обрушала праведный гнев на голову модистки.
– Мне что, семьдесят? Нет, я, конечно, видела пару участниц, которым слегка и даже не слегка за… эм… в общем, они уже в том возрасте, когда спрашивают про возраст детей! Но это же не повод ради нескольких особ уродовать всех? Нам, в отличие от них, есть чем пощеголять!
Я подумала об уме, но сестра поправила грудь. Сегодня на ужин позволено надеть собственные наряды, и она решила выпятить то, что мужу положено видеть только после свадьбы.
– А ей ты об этом сказала?
Сестренка кашлянула.
– Ладно. Надеюсь, следующие наряды будут более сносны… ми! – она взвизгнула, глядя на меня широко распахнутыми глазами. Ну да, видок у меня говорящий: грязь на подоле, порванный рукав и стопка листьев на аккуратных каблучках. Я уже молчу про косы. Недаром в резиденции от меня шарахались как от беса.
– Ты снова шлялась по лесам?
– Ну…
Лека приложила указательные пальцы к вискам и зажмурилась. Я отступила на шаг. На другой. На третий для надежности. И заткнула уши.
Вовремя.
От визга сестры у меня колыхнулось платье. Через несколько мгновений в комнату ворвалась стража с обнаженными мечами, да так и замерла. Лека завизжала повторно, на этот раз от страха…
В общем, через две секунды стража нас покинула, а к Леке вернулось самообладание. Размяв виски и раздувая узкие ноздри, она цедила сквозь зубы:
– Надеюсь, тебя никто не видел?
Интересно, под никто она имеет в виду принца?
– Ты тащилась через парадную, конечно тебя заметили! – запаниковала она.
Я молча ждала, пока сестра перебесится. Обычно концертная программа с заламыванием рук длится не больше нескольких минут, а потом выдвигается ультиматум.
– В общем, так! Еще одна выходка, и ты отправляешься домой, ясно?
А вот и ультиматум. Сестра говорила решительно и с холодом в голосе, доставшимся от матери. К слову о рогатых. Мегера появилась в зеркале так внезапно, что мы с Лекой схватились друг за друга и отшатнулись. Зеркало во весь рост появилось в гостиной уже после моего ухода. Судя по деревянному пьедесталу перед ним, его установили для примерки нарядов.
– Так и знала, что с тобой будут проблемы! – вспыхнула Мерида, оценив мой внешний вид. – Лека?
Мы с сестрой опомнились и отскочили друг о друга.
– Пока ничего серьезного, – заверила сестра. – Но если Элия продолжит в том же духе…
И тут я вспомнила о содержимом ридикюля. Не о том, что мне кормилица вложила, его я пока не видела, а о кристалле из ладошки Пресветлой.
– Никаких проблем, – заверила я и достала из сумочки кристалл. – Наоборот!
Мачеха высокомерно вскинула подбородок, а Лека недоверчиво вытянула шею.
– Что это? – спросили они синхронно.
– Я пообщалась со слугами и узнала, что для выхода в финал нужно собрать какое-то количество кристаллов, – Лека нерешительно взяла камушек в ладони и повертела. – Об этом пока никто не знает, и Лека первая, кто добыл камень. Так что я вам пригожусь, Мерида. Обещаю.
Она поджала худые губы, делая вид, что раздумывает над моей дальнейшей судьбой.
– Смотри у меня, – прошипела царга, якобы делая мне одолжение.
Мои внутренности содрогнулись, сминаемые в тугой узел ледяной магией. Не удержав равновесие, я шлепнулась на колени и прохрипела:
– Не на-до…
– Это тебе для улучшения памяти. Чтобы помнила цену ошибки!
Боль схлынула также неожиданно, как и появилась. Я упала лицом на ковер и тяжело дышала, обливаясь холодным потом. Пытки мачехи становились все злее. Теперь, без асов, я могу ей ответить. Могу, но не смею.
– Я узнала о завтрашнем испытании, – заговорила мачеха, обращаясь к Леке. Ее голос смягчился, но тон остался деловым и холодным. Мерида любит дочерей, но никогда не проявляет материнскую нежность. Поцеловать в щеку перед сном для нее почти что подвиг, объятия – непосильное испытание, а сказку прочитать – вообще пытка. – Которое за тебя пройдет Элия.
Я устало подняла голову, в которой все еще гудели отголоски ледяной магии. Испытание. То самое, в котором невинных дев будут проверять, так ли они невинны. Больная фантазия подкидывала варианты проверки, один другого страшней, а некоторые с непоправимыми повреждениями организма.
– Но… как я его пройду? Нас с Лекой сложно перепутать!
– Еще бы, – высокомерно заметила мачеха, смерив меня презрительным взглядом. – Над этим я уже работаю. Завтра Лека пойдет на испытание первой, я договорилась, но постарайся, чтобы другие участницы тебя не заметили. И, разумеется, не попадайся на глаза принцу!
