Екатерина Черепко
Хижина-1
– Нет, только не снова! – Возмутился Ян, увидев имя на экране своих наручных часов. Ассистент уже который день подряд тревожил его во время отдыха: смена главного инженера закончилась час назад, но очередная ситуация требовала его срочного вмешательства. Станция «Хижина-1» не хотела оставить его в покое и стала создавать все больше проблем, когда на горизонте замаячило завершение полугодовой вахты.
– Как дети малые… – Буркнул Ян. – КИА, принять вызов.
Браслет продолжал покалывать руку, КИА – Корпоративный Искусственный Ассистент – не отозвалась. Инженер обратился к ней еще раз и, не получив ожидаемого отклика, потянулся к подтверждающему сенсорному бегунку. Кнопка залипла, и пришлось повторно смахнуть ее вверх.
– Шимон, что случилось?
– Вы не поверите…
– Слушаю.
– Мы теряем энергию: она стабильно улетучивается. Вначале в расход пошло отопление – стало уже на 3 градуса холоднее. Первая вентиляционная система отказала, и мы перешли на дублирующую, но и она скоро перестанет работать в полную силу. Третье кольцо «Хижины» замкнуто, перед обесточиванием закрылись все гермодвери третьего кольца.
Ян про себя чертыхнулся: на прошлой неделе они с техниками разбирали засорившиеся фильтры в трёх разных местах станции, и воздух до сегодняшнего дня летал на ура. Инженер встал в полный рост на кровати и почти упёрся головой в потолок. Руками он отыскал створки соседствующих вентиляционных отверстий, которые, и правда, оказались открытыми одновременно. И лишь одно из них подавало признаки жизни в виде слабого сквозняка.
– Ты связался с Риверс?
– Конечно, – ответил Шимон, – она уже отправилась вниз. Её дежурный стажёр так толком ничего и не сказал.
– Совсем ничего?
– Реакция замерла, док, и энергия пропадает. Больше ничего.
Ян сделал пару глубоких выдохов: реакция не прерывалась ни на минуту с момента запуска их реактора, она позволяла станции жить, давая ей тепло и электричество.
– Ладно, я скоро буду. Вызови Правление в командный центр и настрой мне связь с Риверс. Я хочу видеть всё, что происходит. – Не дожидаясь ответа, он отключился, а затем, по привычке, приказал, – КИА, дневной свет.
Его слова повисли в темноте.
– Ах, что б тебя… – Сказал Ян.
Он дважды стукнул по браслету пальцами, экран дал тусклое освещение, едва позволявшее видеть на расстоянии локтя. Хотя комната и не была большой – менее шести квадратных метров – одежда нашлась в ней не сразу, и пришлось поползать в поисках. Одеваясь, Ян запутался в штанине и подпрыгнул, чтобы втиснуться в брюки. Пару секунд он подумал, брать ли с собой куртку, и решил взять из опасения, что быстро починить всё не получится, а за вентиляцией может последовать и отопление. Стена у его кровати еще источала тепло, однако оно могло угаснуть в любой момент.
Первыми при авариях, по проекту Яна, отключились жилые отсеки, и тепло с энергией концентрировались в теплице, на ферме, в медпункте и командном центре, потеря которых являлась критической. Весь штат станции направлялся при этом в «Комнату президента» во втором кольце станции, где в обычное время мог отдохнуть любой из вахтовиков независимо от своей должности. Она строилась для поддержания морального духа людей, ведь отправлялись сюда на долгие месяцы. Она представляла собой шестигранное помещение с искривленным зеркальным потолком, заметно расширяющим перспективу, длинной барной стойкой, нескольких игровых столов, стеллажа с раритетными, бумажными версиями книг и разбросанных тут и там пуфов.
В отличие от остальных исключительно утилитарных напольных покрытий станции, здесь не поскупились на паркет, и каждый вошедший ощущал тёплый запах древесины, мысленно возвращаясь домой. Да и стены сделали под дикий камень, поэтому комната Президента напоминала пещеру с искрящимся озером на потолке.
Ян назвал комнату так из ностальгических побуждений: президент компании, в которой он проработал больше десяти лет, открыл комнату отдыха на верхнем этаже здания. В ней собирались сотрудники со всего предприятия. Там же Ян познакомился с Карлом Кливом, впоследствии разработавшем КИА, и с Риверс Дивино, доведшей до ума циклическую энергетическую реакцию в замкнутом контуре.
Шива внимательно изучал трёхмерную модель «Хижины-1», проецируемую над его столом. Ян сидел напротив уже больше трёх часов и с не уступающей скрупулёзностью вчитывался в права и обязанности сторон, а также в видение предстоящей работы заказчиком.
Предлагаемые Яном правки подсвечивались в модели синими значками сообщений. Шива открывал каждое из них, к некоторым тут же писал комментарии, по другим просил уточнений. Его собственные идеи маркировались красными текстовыми блоками, чтобы инженер обратил на них внимание при следующей проверке.
Так они встречались уже в восьмой раз. Ян был бы и рад общаться с заказчиком исключительно дистанционно, но тот предпочитал личное общение, или попросту не доверял пересланным файлам и боялся конкурентов. Для совместного ведения проекта Шива перебрался из Эннэке на другой конец самого крупного Доминиона – в Иларис, где на тот момент жил инженер. Сотня световых лет заняла у него два дня пути.
Ян периодически посматривал на заказчика, гадая, что же его заинтересует на этот раз, и его опасения подтвердились – тот задержался на комнате Президента, обозначенной на карте как «Эвакуационное помещение».
– Скажите, доктор Барелла, – прищурился Шива, расширяя пальцами в специальных наперстках ту самую часть карты, – что за дополнительные издержки здесь? – Он указал пальцем на синий блок с комментарием. Второй раз за всё время Шива обратился к нему, используя статус. – Эвакуационная полностью укомплектована, при блокировке третьего и второго колец станции люди будут здесь в тепле, с запасом воздуха и пайков, если я правильно понял вашу задумку. Или…? Что еще нужно для счастья?
Ян сделал усилие, чтобы выдохнуть тихо, и заговорил, не отрывая взгляда от начальника:
– Это помещение, по сути, пустое. Вне аварийных ситуаций оно будет простаивать. Делать из него склад, конечно же, нельзя, это противоречит пункту о безопасности, но энергия в него будет уходить – не для жизни, так хоть для профилактики, чтобы застоев не случалось. Все должно работать, как часы, тем более, этот островок безопасности.
Шива дважды коснулся бесплотного помещения пальцем, открыв двухмерный выпадающий список, и выбрал опцию «ошибки» – «анализ». Текст программы побежал в воздухе на темном фоне и остановился спустя несколько секунд с результатом: «Соответствие программе 100%». Он хмыкнул, тряхнул рукой с браслетом – после чего зажегся экран – и попросил:
– КИА, зайди в модель 5.0 и прогони сценарии «Пожар», «Захват» и «Заражение». Одновременно, в 10 раз быстрее.
– Принято. Начинаю сценарии. – Ответил мелодичный женский голос из крошечного динамика на браслете.
Шива уменьшил масштаб модели, для чего ему пришлось развести руки в стороны и чуть ли не хлопком вернуть полный обзор станции. Все её стены остались прозрачными, сквозь них и у входа в станцию замигали зеленые и красные точки – свои и враги. КИА генерировала случайное число противников, но программа поведения будущих сотрудников и функционирования станции оставалась неизменной. Красные точки у входа сливались в большое бесформенное пятно, но, обойдя главную и три последующие гермодвери в длинном туннеле – КИА предположила худший вариант, в котором захватчики обладали достаточной технологией, чтобы это сделать – распределились по третьему кольцу. Тем временем зеленые точки переместились из жилого третьего кольца во второе, система, считав их потенциальные чипы открывания дверей, заблокировала все входы во второе кольцо и разделила захватчиков по несколько человек в сегменте – коридоры «Хижины» также блокировались, напоминая свернутого в рог иларианского синего палочника. Из отсеков стал откачиваться воздух. Ян представил, как вентиляция шумно вдыхает его и с хлопком закрывается, оставляя врага не в вакууме, но с минимумом воздуха, впоследствии чего терялось сознание. Искусственный интеллект также предположил, что у врагов будут баллоны с воздухом, и всё же, новое препятствие их замедлило.
