Нееет… продолжаю поцелуй, он становится более агрессивным, более властным, давай, откройся мне, ну, же. Признай нас. Ну. Мой поцелуй становится требовательным. Напористым.
Но нет, она выставляет вперёд руки и уперевшись ими мне в грудь, пытается оттолкнуть. Я зол, но подчиняюсь. Сегодня я подчиняюсь… но это лишь только сегодня, больше такого не повторится. Я просто не оставлю тебе шанса, ты все же признаешь нас…
(Лиля)
Отвернувшись, я всё ещё тяжело дыша, пыталась найти хоть какое-то оправдание тому поцелую, который сейчас случился между нами. Как я могла?!
Почему я позволила ему? Почему я сама первой сделала это?!! Боже… что же я наделала… Что теперь будет?
Я откашлявшись, прошептала:
– Воронов, спасибо вам, за то, что выгнали этого урода…
Наглый голос усмехнулся:
– Обращайтесь, наша компания к вашим услугам.
Я прошептала:
– Обязательно… можете идти, я устала, хочу спать…
Воронов казалось расстроился, но потом быстро взяв себя в руки, заключил:
– Выпейте лекарство и идите спать.
Заключил он и постарался как можно быстрее покинуть мою квартиру. Дура, дура, дура. Я все испортила…
Утром, меня разбудил звонок в дверь. Я неохотно сползла с кровати, накинула халат и по дороге в прихожую, с трудом но все таки смогла разлепить глаза.
Подошла к двери и как-то на автомате ее открыла. Странно. На меня смотрела неизвестная мне женщина, лет пятидесяти на вид. Она выглядела такой эффектной и красивой. Длинный, серый, тонкий плащ. Волосы собраны в хвост на затылке, на губах ярко красная помада. Женщина улыбнулась мне и протянула свою руку:
– Вы, Лилия?
Я зевнув, согласно кивнула, слегка поежилась от прохлады, что пришла вместе с незнакомкой.
– Да, а вы?
– Лариса Михайловна Грекова. Мать Влада Грекова, но видимо ты знаешь его как «Грека». Может, пройдём в квартиру, ты можешь простыть…
О… мать Грека?! Что ей от меня нужно??!
– Приходите
Впустив её, я прошла в кухню, женщина следом. Присела за стол, я сварила кофе и поставила перед ней кружку. Присела напротив и сделала несколько глотков зелёного чая. Дамочка пристально следила за моими движениями, и меня это напрягало. Я вопросительно на неё посмотрела:
– Итак, чего вы хотите? Зачем пришли?
Женщина улыбнулась
– Лилия, Владик мне все рассказал. И про тебя и про то, как мерзко он поступил с тобой и…
Её рука накрыла мою – И про то, что ты ждёшь ребёнка… от него. Поверь, это очень хорошая новость. Для нашей семьи это правильно и хорошо. Мы с отцом Влада, очень рады, что у нас появится внук.
Ох, нет. Ну что ещё за треш такой?! Только не это. Мне эта семейка не нужна, как и моему малышу.
– Ваш сын ублюдок, который изнасиловал меня. Я не хочу иметь ничего общего ни с ним ни со всей вашей семьей. Пожалуйста, уходите.
Однако на мою столь грубую реакцию моя нежданная гостья лишь улыбнулась – Ох, милая моя девочка. Глупая, ты осталась одна. Малышка, ты нуждаешься в заботе и внимании. А мы сделаем для тебя всё. Вы с Владом поженитесь, он признает ребёнка. Поверь, мне, мой сын сделает тебя счастливой.
Вскочив из-за стола я закричала как ненормальная, не желая и дальше слушать весь этот бред
– Ваш сын сделал меня несчастной! Он меня изнасиловал! Я его не хочу не видеть, не слышать, не знать! Уходите отсюда!!!
– Лиля, успокойся милая моя. Мы хотим тебе помочь.
Лариса вышла из-за стола, с намерением подойти ко мне, но я выставила вперёд руку, тем самым её остановив:
– Не подходите ко мне. Не надо. Я вас услышала, и дала вам ответ. Вас и вашего сына в моей жизни и жизни моего ребёнка не будет никогда. А теперь, уходите отсюда!
Лариса усмехаясь, и заключила довольно надменно: – Глупышка моя. Не нужно так нервничать. Я не прощаюсь, дорогая. Это ребёнок Влада и ты не изменишь этого. Вы поженитесь, я костьми лягу, но ты станешь его женой. Вот увидишь. До встречи.
Она развернулась и… ушла… оставив меня наедине со своими страхами и тяжёлыми воспоминаниями. Я выругалась, поплакала и тут мой мобильный запиликал… Воронов Никита.
– Лилия Игоревна, я через пять минут буду, вы не забыли, мы едем к вам в компанию, разбираться со всем тем дерьмовым кошмаром, что на вас свалился.
Воронов… Я прошипела в трубку:
– Через пару минут буду готова
И отключилась. Быстро переодевшись в серые джинсы, белую рубашку и накинув сверху длинный, белый кардиган, взяла в руки сумочку. На ноги белые полусапожки и немного аромата клубники на шею и запястья. С Вороновым я столкнулась в парадной подъезда. Он смотрел на меня сверху вниз и нагло улыбался, я же увидев его, лишь отвела взгляд. Воронов казалось насмехался надо мной. Он напевая какую-то дурную песенку, протянул мне маленькую розу… белого цвета и улыбнулся: – Лиля Игоревна, вы лекарство приняли? А то меня Давыдов уже достал.
– Приняла, так своему Давыдову и передайте. А розу мне тоже Давыдов передал?
Воронов пожал плечами – Нет, роза это моя…
– А… повод?
Воронов на мой вопрос лишь развёл руками – А без повода. Просто так, прекрасный цветок, для прекрасной женщины.
Я молча кивнула и прошла мимо него, он открыл мне дверцу своей машины и помог присесть. Я старалась не смотреть ему в глаза, да вообще не смотреть на него… Никита сел за руль, надавил на газ и мы поехали… Он продолжил напевать песенку… меня это ужасно бесило… Наконец он спросил – Ничего не хотите мне сказать, Лилия Игоревна?
Придя в себя, я неловко ответила Нет, а должна?
– Да, должны объяснить мне, зачем вчера без разрешения меня поцеловали.
Балин… ну зачем касаться этой темы?! Я ведь сама не понимаю что на меня нашло. Стараясь держаться ровно, так, словно тот поверку ничего для меня не значит, я прошипела:
– Воронов, я вас не целовала. Это просто лёгкое касание губ… гормоны и всё такое…
– Что?!!
Никита вскрикнул и театрально закатил глаза, схватился за сердце – Не целовали?! Лиля Игоревна, я напишу на вас заявление! Да вы вчера практически изнасиловали меня губами!
– Что?
Я посмотрела на Воронова, он на меня и… мы одновременно рассмеялись…
Мы подъехали к зданию отцовской компании. Воронов остановился на парковке рядом, но разблокировать двери пока не собирался. Я вопросительно на него посмотрела:
– Воронов, откройте пожалуйста двери
– Нет
Заявил Никита, взял мою руку в свои и легко коснулся ее губами – Лиля Игоревна, вас ко мне влечёт? Признайтесь, что я вам нравлюсь.
– Что за бред, вы несёте, Воронов??! Откройте двери!!!
Закричала я
– Нет, значит?
Глядя мне в глаза, Воронов согласно кивнул – А так?
Он принялся покрывать мою ладонь пылкими поцелуями… внутри все предательски сжалось… хотелось большего… с ним… но я не могу… это неправильно…
Его руки прижали мою ладонь к своей груди и я услышала как бешено бьётся его сердце…
– А так?
Я упрямо замотала головой Никита был неумолим – А так?
Воронов резко толкнул меня на сидение и его губы впились в мои. Я вначале упёрлась руками ему в грудь, он отстранился, но не отпустил, заглянул мне в глаза – Вы не сопротивляйтесь, не надо. Вам же это нравится так же как и мне.
– Нет, не нравится
Соврала я, понимая, что не умею врать
– Маленькая лгунья… Хорошо, посидим вот так, пока не понравится…
Воронов казалось не намерен сдаваться, но а я… тоже не собиралась уступать.
Так мы и сидели, я втиснутой в сидение, Воронов нависая сверху… его руки не сильно, но крепко держали меня не отпуская, а губы нежно целовали в шею…
Наконец я сдалась первой: – Воронов, все, перестаньте. Вчерашнее было на эмоциях. Это вообще было ошибкой. Отпустите же меня уже наконец!
Никита отпустил меня, открыл двери, и я пулей вылетела из его машины. Он догнал меня у входа и прошептал, на ухо, хватая под руку.
– Хотите поиграть, давайте. Но, учтите, я не привык сдаваться, не хотите по-хорошему, будем по-другому…
– Что это значит?! – мой удивленный взгляд, на его удовлетворительный смешок
– Увидите.
Нагло заключил Воронов и стиснув мою руку, повёл в здание. Мы поднялись на второй этаж, прошли в конференц-зал, где велось собрание и где меня никто не ждал. Воронов казалось взбесился, когда услышал разговор о продаже компании… и громко заявил: – Господа, а в чем дело? Почему вы решаете такие вопросы без вашей новой хозяйки?!
Павел Антонович напрягся – Какой ещё хозяйки?! Дочери погибшего президента?? Так нам сказали, что девочка сейчас не в состоянии решать что либо. И всеми делами занимается ее представитель.
Не высокий плотный мужчина лет пятидесяти пяти на вид, выглядел злым и растерянным
– Какой представитель??! Я – Лилия Игоревна, я дочь Игоря Петровича, и я приехала сюда, и у меня есть мой представитель, но он стоит сейчас рядом со мной. Так кто ведёт с вами переговоры от моего имени??!
Павел Антонович выглядел потерянным – Так вот же, уважаемая, вот же. Он.
Мужчина как и все собравшиеся согласно закивали в сторону того самого молодого человека, который приходил на похороны моего отца. Стефан. Стефан Паради. Точно…
Стефан Паради приветливо мне улыбнулся – Лиля Игоревна, здравствуйте! Какая радость что вы смогли выбраться к нам на собрание. А мы с отцом, как компаньоны решили, ну чего вас беспокоить?! Решили, что продадим компанию и… вы получите свои миллиарды долларов. Зачем вам эта волокита? Вы все равно в этом ничего не смыслите.
Он говорил как ни в чем не бывало. Меня это убило. Я здесь хозяйка, а не какие-то там компаньоны, решившие наживиться на компании моего отца.
– А кто вам сказал, что я собираюсь что-то продавать?! Нет.
Павел Антонович возмутился: – Но как же?! Девочка, моя, вы же ничего не смыслите в управлении компании, вы ведь даже образования не получили и… согласитесь это же глупо, вы не вытяните компанию.
Мда, он конечно прав, я действительно ничего не соображаю, но я хочу учиться и хочу продолжить дело отца. Воронов, ногой выбил стул из под Паради, тот едва не упал, усадил меня во главе стола и сам стал рядом.
Воронов снова пришёл мне на помощь: – Господа. Эта компания принадлежит Лилии Игоревне и лишь ей решать что с ней будет. На каком основании вы вообще, осмелились на продажу без её ведома?! Итак. С этого дня, я буду детально следить за всем что здесь происходит. А нашу уважаемую Лилю Игоревну, отправим учиться. И естественно здесь буду её учить я. Но, главная подпись остаётся за ней. Лиля Игоревна, вы согласны, что я буду представлять ваши интересы и вести дела от вашего имени?
Я согласно кивнула
– Стойте!!! Продажа не законная!!!! – раздался от дверей бешеный, нервный окрик
Запыхавшись, в зал влетел адвокат моего отца, но увидев меня, он улыбнулся.
Стал Рядом и заявил: – Успел. Лиля, я вам звонил, но не мог дозвониться.
Я встала с кресла и подошла к Паради. Улыбнулась:
– Что, решили избавиться от меня, потому что я ничего не соображаю?! Паради, я вам клянусь, что научусь всему и сделаю всё чтобы не отдать вам свою компанию.
Стефан Паради слегка оторопел, но видимо этот человек привык держать марку, и сохранять лицо при любых обстоятельствах
– Хм… вы глупая девочка Лиля Игоревна. Но… раз вам так хочется… играйте пока… а мы посмеёмся… Вам надо не сюда лезть, а выбрать себе подходящего мужа и передать бразды правления ему. То, во что вы суете свой маленький, миленький носик, опасное место… Смотрите, как бы не пострадали…
Ахнув, я в буквальном смысле оторопела от услышанного, а посему поинтересовалась
– Вы мне угрожаете, Паради?!
Стефан мило чмокнул меня в щёку – Я забочусь о вас…
Кивнул мне изображая поклон и вместе с ещё несколькими сотрудниками покинул зал совещаний…
Адвокат обернулся ко мне: – Я уже записал вас на курсы английского, курсы управления, бизнес курсы и тренинги. Ну, что, Лиля Игоревна… готовы учиться?
Я посмотрела на Воронова. Он подмигнул мне и я улыбнулась – Готова бороться… И учиться тоже…
ГЛАВА 20
Незнакомец. часть первая
(Ивон)
Высоко в небе ярко светило солнце, отражаясь в еле заметных лужах отблеском нечаянной печати чужого отражения. Я медленно вела машину, намереваясь заехать за подругой, которая просила забрать её. Воронов – интересный мужик, надо бы свести этих идиотов. Да, а что? Нет, ну не Громову ведь должна достаться моя детка. Лиля и так настрадалась, не хочу чтобы этот мудак и Иуда снова сделал ей больно. Ну и пусть ленится на своей крысе Анфисе. Вернее крысе Виктории. Гадюка, по-другому и не скажешь, стерва Я свернула влево, сдала вперёд и… остановилась возле кафе, надо бы купить какого-нибудь салата для Лильки или же шашлыка? Точно, готовый шашлык то, что нужно. Я припарковала машину, и только собралась выйти, когда вдруг в меня на полном ходу сзади врезалась огромная такая машина. Внедорожник судя по всему. Я ударилась головой о лобовое стекло, чем-то ещё стукнулась, уже и не помню точно чем и как и обо что вообще.
Удар был настолько сильным, что я вообще, не поняла что происходит, а перед глазами заиграли искры. С трудом я могла дотянуться рукой до ручки и потянуть за нее, но и это мне не удалось. Я кажется, не могла пошевелиться…руки не слушались. Вокруг все предательски закружилось… а потом я услышала крики где-то там на улице, и запах дыма… запах доносился из моей же машины! Всё! Я не могу пошевелиться, а машина загорелась… ну это капец. Конец и кабзда тебе Ивон… заказывай памятник…
Внезапно, двери открылись и чьи-то руки вначале ощупали мою шею, а потом и вовсе вцепившись мне в плечи, потянули вверх и куда-то поволокли. Кто-то откашлявшись, сам шатаясь тащил меня по земле, оттаскивая подальше от пострадавшей машины. Я пыталась разглядеть лицо моего спасителя, но не смогла, все вокруг меня расплывалось. Я прищурилась: темноволосый мужчина, лет тридцати на вид. Достаточно молод, и в дорогом костюме, это всё, а дальше чувствую как он скидывает меня на землю и сам падает рядом
– Вы, как?
– Живая
Ответила я, пытаясь прийти в себя – А вы? Ой, у вас бровь рассечена
Сажусь, вижу что мой спаситель и сам пострадал. Странно пострадали только моя машина и того, кто в меня врезался. А он… получается как тогда пострадал??
– У вас тоже, и рука раздробленная. Как вы себя чувствуете? Вам надо перевязать рану, вена задета. Я Герман….Давыдов.
Он огляделся в поисках чего-то… а я… до меня дошло. Так это же был он! Он в меня врезался!
– Так это ты в меня врезался!!! Козёл!!!!
Мужчина неожиданно зажал мне рот ладонью и прошипел:
– Давайте потом это обсудим? Пока никто никого не вызвал, я давайте отвезу вас в больницу. Честное слово, давайте обойдемся без полиции и ДПС. Хорошо?
Я начала его отталкивать – Нет, мы вызовем полицию!
Давыдов выругался, а затем: – Простите… но, я не могу сейчас связываться с полицией. Пока что свидетелей нет, никто ничего не видел… Простите за это…
– За что??!
– Я вам помогу, не бойтесь
Я ощутила как он надавливает мне на шею и… отключилась…
******************************
Лиля
Машина Воронова совсем накрылась. Вот что за непруха такая?! Обломалась посреди дороги и не туда и не сюда. Воронов названивал Герману, я пыталась дозвониться до Ивон, но почему-то нефига не получалось. Нам обоим упрямо никто не отвечал. Я вопросительно посмотрела на Никиту, убирая мобильный обратно в сумку.
– Ну, что, Герман?
– Не отвечает. А твоя подруга сумасбродная?
– Ивон тоже не отвечает. Может случилось что-то?!
Предположила я, на что Воронов озадаченно уставился на меня:
– У обоих сразу?!
Никита усмехнулся и тоже убрал мобильный. Мы сидели в машине посреди проезжей части, мотор заглох и вот просто никак не хотел заводится. Я нервно перебирая в руках край платья, пыталась успокоиться. Мне хотелось есть, хотелось пить… совсем я стала уже нервной и голодной. Воронов придвинулся ко мне и включив обогрев, ещё раз убедился в том, что тот не работает. Никита снял с себя куртку и быстро накинул ее на меня
– Ой, не нужно!
– Ты мёрзнешь, птица
Никита взял мои руки в свои и принялся растирать их, пытаясь согреть собственным дыханием.
– Ты так вкусно пахнешь Прошептал он, погружая свободную руку в мои волосы. Он опустил голову, его губы почти встретились с моими губами, но он остановился в нерешительности.
Звук его прерывистого дыхания дрожью отозвался в моём теле. Я трепетала под его рукой, и он наверняка чувствовал неровное биение моего сердца.
(Воронов)
– В этот раз я не смогу сдержаться Лиля…
Прошипел я и шепча, легко прикоснулся губами к её губам – раз… два. И словно ощутил вкус первого глотка изысканного вина. Я пил медленно. Даже когда ее губы раскрылись, позвали, я пил медленно. Наслаждаясь ее ртом, легким скольжением языка, слабым соприкосновением. Ее тело, такое прекрасное, такое совершенное, прижалось к моему телу. И хотя пил я, медленно, уже был пьян от нее.
Когда я оторвался от ее губ, ее вздох почти ошеломил меня Ослабевший, желающий, я наклонился к ее шее… Ее глаза, нежные, любящие, затуманенные, начали проясняться. Прежде чем эта перемена завершилась, я в последний раз прижался к ней губами.
Легкая дрожь охватила её, когда мои руки поднялись вверх по ее шее. Мои ладони коснулись её щек, а пальцы запутались в волосах. Я наклонился к ней.
(Лиля)
Его губы казались мягкими, а поцелуй – легким, почти воздушным, дававшим обоим возможность отступить. Но я не отступила. Отступить мне не давали вкус его губ на моих губах и не сильная, тупая боль, порожденная желанием. Я не отступила, а обвила руками его шею с безрассудством человека, бросающегося в пропасть. Наши губы слились в горячем и страстном поцелуе. Как много ощущений…
Я уже забыла, что так может быть. А может, никогда и не знала. В этих объятии не было ни сдержанности, ни робости. Наоборот, оно было неистовым, диким, страстным, бросающим вызов. не оставив для Воронова ничего, кроме ощущения, запаха, вкуса, которые смешивались друг с другом, словно какой-то экзотический наркотик.
Он отчаянно хотел дотронуться до меня. Его руки скользнули вниз, торопясь обогнать друг друга в стремительной гонке, где главным призом должно было стать обладание, я выгнулась под его прикосновениями, так же сильно желая все большего, и большего, и большего… Скорее, скорее, хотела поторопить его, боясь, как бы он не замешкался и не дал мне возможности отстраниться… а потом, я в е испортила. Оттолкнула его и отвернулась.
Воронов молчал, молчал, молчал, а потом…
– Лиля… ну что не так?! Объясни мне пожалуйста, я не понимаю тебя
Я отчаянно хотела объяснить ему, но не могла, лишь тихо прошептала
– Я не могу. Правда я не смогу…
Воронов казалось сейчас умрёт. Таким жалким он казался мне сейчас в этой холодной машине. Он повернулся ко мне и потянув за руку, прижал к себе – Пожалуйста, не отталкивай меня. Впусти меня в свою жизнь…
Я чувствовала на своем лице его учащенное дыхание, когда он с жадностью прижал меня крепче к себе. Его желание – острое, как отточенная сталь, – проглянуло сквозь маску светского лоска, которую обычно носил этот человек и обнажило его безрассудную и дерзкую натуру.
– Будь со мной… позволь мне быть с тобой
– Я не могу, не могу…
Выдохнула я, и отвернулась…
Внезапно мой мобильный запиликал… на дисплее высветился неизвестный номер. Я ответила:
– Алло
– Лиля… это я Ивон. У меня проблемы
Ивон громко разревелась в трубку
– Кажется, я только что убила человека
ГЛАВА 21
Незнакомец. часть вторая
(от лица Ивон)
У человека две любимые игрушки – собственная судьба и чужие чувства В этом я убедилась почти сразу же, как только проснулась, или очнулась в совершенно незнакомом мне месте. Присела, смотрю неизвестная просторная и светлая комната. Подо мной широкая, мягкая кровать, которая находится в центре комнаты. По углам комод и большой, из белого дерева под цвет двустворчатому шкаф-купе. Кресло и на полу белый, пушистый ковёр с высоким ворсом. На стенах красивые и явно не дешёвые обои цвета хаки, с золотыми на них росписями бахромы или ещё каких-то других интересных узоров Хотела вскочить с кровати, но поняла, что в руке что-то кольнуло. Она оказалась аккуратно перебинтованна, и к ней пристегнута игла, рядом стояла капельница.
Нога. Она жутко болела, и так же оказалась перехвачена фиксирующим тугим бинтом. Фак. Это что получается?! Я ведь и не в больнице даже, а в чьём-то доме. Вопрос, в чьём? Ответ напрашивался сам собой, судя по голосу что доносился из-за двери. Знакомый, с лёгким бархатным баритоном, при другой ситуации, я бы возможно флиртанула с красавчиком.
Но, сейчас, ясно понимаю, что что-то не так. Не правильно. Почему он отвёз меня к себе домой и почему боится вызвать полицию?! Ну я ведь живая, не посадят же его, а лишь только права на время отберут. А он что натворил?! Да он похитил меня!!! Ёлки, зачем ему это?! Что ему от меня блин надо?! Двери отварились и… мой похититель вошёл в комнату. Да, он был хорош собой, однозначно. Этакий брутальный Аполлон снизошедший с небес на землю, прямиком ко мне. Широкоплечий, с русыми, густыми волосами.
Герман Давыдов собственной персоной – Таак, спокойно.
Он поднял вверх руки и очень медленно приблизился ко мне, присел рядом и улыбнулся
– Итак, дамочка. У меня для вас есть две новости. Хорошая и плохая. С какой начать?
Я криво ухмыляясь, демонстрируя свою белоснежную улыбку, прошипела:
– хорошую Герман Давыдов Я ни в коем случае не маньяк и не псих и не причиню вам вреда.
Ну хоть так…
– Плохая – я не могу вас отпустить, вам придётся какое-то время побыть у меня э…в гостях.
– Что??! – Закричала я, и попыталась встать с кровати – Вы с ума сошли??! Да я на вас в полицию заявлю!!! Да я письмо Путину напишу!!!
Герман закричал в ответ: – Успокойтесь! У меня просто сейчас ситуация сложная, я не могу связываться с полицией и должен быть кристально чистыми! А потом, я вас отпущу! Тебя отпущу!
Я размахнувшись, ударила его рукой по лицу. Он перехватил меня за руку и завел её мне за спину – Пусти!!! Пусти, скотина!!!
Похититель выругался, обхватил меня за талию и вдавил в кровать, нависая сверху.
– Успокойся, я же сказал, что не трону тебя и ничего с тобой не сделаю. Просто недельку тебе придётся посидеть здесь, я тебе не доверяю, ты сдашь меня, дура. А я на это пойти не могу. Поэтому, лежи спокойно, я перевязал и вправил твою ногу, обработал и зашил рану на руке. Считай, что ты в санатории.
Он отпустил меня и подошёл к капельнице, вытащил из кармана пиджака шприц с уже набранным лекарством
– Что вы делаете??
– Ничего, страшного. Ты так орёшь, с ума сойти можно. Это просто поможет тебе уснуть и не действовать мне на нервы.
Он быстро вколол что-то в капельницу. Я резко выдернула иглу из вены и отшвырнула ее в сторону. Схватила с тумбочки вазу и с силой ударила его ею по голове. Этот идиот или врач или кто он такой, выругался, схватился руками за голову и рухнул на пол… Вскочив с кровати, я с трудом сдерживая слёзы, наступила на ногу, покачнулась… но устояла на ногах. Присела и вытащив из кармана пиджака его мобильный, быстро набрала единственный номер телефона который знала наизусть. Пощупала шею маньяка… неужели
– Алле? – ответила мне подруга
– Лиля! – Я громко всхлипнула – Лиля, кажется я убила человека Лиля казалось чуть не свихнулась: – Что??! Где ты?!!
Я разревелась: – Я попала в аварию, а сейчас у какого-то урод…
Бах. Телефон выбили у меня из рук, а меня обхватили за талию руками и потянули обратно к кровати. Я громко завизжала… истерически вопя и ударяя руками несостоявшегося маньяка неудачника по всему до чего только могла достать.
– Пустите!!!! Пусти меня!!!!
Герман пытался меня перекричать: – Не кричи!!! Ты что наделала??! Ты её испугаешь! Дурочка!
Он сбил меня с ног, повалив на пол, но я не сдавалась, ползла, здоровой ногой пытаясь ударить его. И наконец мне это удалось, он получил по морде, выругался, прыгнул на меня сверху, вдавливая меня собой в пол. Сжал за запястья и вытянул их у меня над головой – Вы чокнутая дамочка!!! Вы мне глаз выбили!!! Дура!
– А вы меня что, изнасиловать собираетесь?!
Взвизгнула я, он не переставая материться, кричал: – Да на кой вы мне нужна вас насиловать?! Просто закройте рот, пожалуйста. Я не один в доме!!!
– Не один? Помогиииитееее!!!!! Помогиииитееее, насилуууууюююют!!!!!
Я лежала на полу, он лежал на мне… А потом мы услышали сзади смешок… я обернулась и…
Маленькая девочка лет шести мило улыбалась, с любопытством на нас поглядывая из-за приоткрытой двери: – Папа, а вы что тут играете?! А зачем ты тётю на пол кинул?
«Папа?! У психа есть дочь?!»
ГЛАВА 22
Громов или Гром?
Лиля
Я сидела в машине Воронова и понимая, что с подругой что-то случилось, хотела было перезвонить, но… у меня как назло разрядился мобильный. Я вопросительно посмотрела на Никиту… Он явно был зол. Его раздражал и злил мой отказ. Он смотрел на меня с такой болью во взгляде, от которого у меня у самой по телу мурашки побежали. Но, я ничего не могла с собой поделать. Я не понимаю, что со мной, но что-то мне не позволяет просто уступить ему и быть с ним. Я не знаю, что к нему чувствую, не понимаю.
Воронов изначально, ассоциировался у меня с неким не самым приятным для меня субъектом, настроенным лишь на мое устранение, унижение и абсолютную ко мне лишь только ненависть. Сейчас же он начинает вести себя иначе и практически минуту назад признался мне в любви, а я жестоко отвергла его чувства. Опрокинула их в пропасть и, разбила его надежды. Но что поделать я могу со своим сердцем, если оно всё ещё разбито и страдает от сильной боли разочарования. Оно страдает и мучается от предательства…
Я отвернулась от него и посмотрела в окошко… за которым уже стих ветер, а деревья стояли неподвижно, словно молчаливые великаны, тишиной своего единения нарушая права ночи, простившей неизбежность утреннего приближения, солнечного и яркого рассвета, кроваво красной луны, что сменяет его лишь проникаясь субстанцией эйфории, в аромате неизбежности, нового дня… Его руки легли на мою ногу, погладили бедро, слегка сжали его и застыли так неподвижно в тишине нарушаемой лишь моим тихим дыханием…
– Лиля…
Проблемы Ивон уже как-то отошли на второй план, я не могла дать ему того, о чём он меня просил и это бесило нас обоих. Я бежала прочь от его любви, он же упорно догонял меня… несмотря на совет, оставить меня в покое…
– Воронов, я не смогу ответить тебе взаимностью… Так что лучше, оставь меня
Никита обхватив моё лицо руками, заставил посмотреть ему в глаза:
– Не могу
– Просто не отталкивай меня Лиля – Я не смогу быть с тобой, зачем тогда напрасные старания? Найди себе другую…
– Мне нужна ты…
Воронов подавшись вперёд, нежно коснулся моих губ своими, отстранился и посмотрел мне в глаза. О чем-то думал, минуты две, а потом отпустил, и заявил:
– Лааадно… придётся действовать иначе…
– Что ты… – испугалась я
Воронов согласно кивнул: – Всё, забудь пожалуйста про то, что я сказал тебе. Я не с того начал. Прости. Я просто пойду другой стороной.
Как-то он непонятно выразился. Ещё раз попытался завести машину и…о, чудо, мотор зажигания заработал. Воронов казалось что-то задумал и мне это определенно не нравилось. Но, он лишь молча вёл машину и остаток дороги даже не заговорил со мной больше. Я же предпочла такую же молчаливую тактику. Мы оба молчали и судя по всему, каждый думал о чём-то своём.
Наконец, Никита остановился возле моего дома. Помог мне выбраться из его машины. Взял мою руку в свои, нежно поцеловал и погладил. Заключил:
– Идите домой, Лиля Игоревна, выпейте лекарство и ложитесь спать. Я буду думать о вас во сне… Завтра мы с вами начинаем наши уроки, по стратегии и спасению вашей компании. Завтра же, в моей компании начинаются курсы. По бизнес теории. Я заберу вас утром. До завтра.
– Ник, я… – начала было я, пытаясь сказать ему, но….
– Пока, Лиля
Он неохотно, но всё же отпустил меня, сел в свою машину и… уехал…
Я поднялась на лифте, открыла ключами двери и… вошла в квартиру, повернулась закрыться, когда… в квартиру протиснулся Громов. Захлопывая её ногой, я вскрикнула от неожиданности, но он лишь задал мне рот ладонью и прошептал на ухо:
– Ч-ш-ш-ш-ш, успокойся, маленькая. Я так соскучился.. Хотел увидеть тебя. Ангелочек… хотел снова коснуться тебя, почувствовать тебя…
Его руки легли мне на талию и притиснули к его мощному телу. Я закричала на него:
– Уходи отсюда!!! Мне больно видеть тебя, Громов. Я не хочу тебя видеть, убирайся отсюда!!!
Принялась бить его по груди и отталкивать от себя. Он перехватил мои руки и просто притиснул к себе, я уткнулась лицом ему в грудь. А он погладил меня по спине
– Ч-ш-ш-ш-ш, ч-ш-ш-ш-ш, успокойся. Ну, всё, всё. Я идиот, мерзавец и подлец! Но я не могу без тебя жить, ангелочек мой. Не могу, ты нужна мне, Лиля. Нужна прямо сейчас. Я люблю тебя, девочка моя. Люблю.
Я не хотела слушать весь этот его бред. Не хотела видеть его, не хотела чувствовать его руки на себе… Он принялся покрывать поцелуями мою шею, руками лаская бёдра. Я отталкивала его как могла, но не сейчас. Я была слабее, да ещё и беременна, и поэтому отпор дать ему не могла. Как ни старалась.
Громов подтащил меня до дивана и рухнув на него, усадил к себе на колени.
Крепко обнял и прошептал на ухо:
– Я ведь знаю, что это мой ребёнок. Мой сын. Я не отпущу вас. Клянусь, пойду на всё, Лиля, даже на подлость если ты меня до этого доведёшь, но не отпущу тебя. Ты ведь знаешь, что Вика для меня ничего не значит.
Я нервно рассмеялась – И поэтому ты женишься на Виктории, да, Громов??!
Громов выругался обхватил меня за запястья и потянул на себя. Наши лица оказались буквально в нескольких миллиметрах друг от друга. Прошептал, опаляя мои губы порочностью своего сладкого дыхания:
– Вика, мои инвестиции в наше с тобой будущее. Так надо. Придётся потерпеть, малышка. Но потом, у нас будет всё. Я увезу вас с сыном за границу, в Париж, у меня там уже куплен для нас дом. Мы будем там жить втроём. И будем счастливы. Можешь кричать что ненавидишь меня сколько угодно, отрицать очевидное, но факт остаётся фактом. Мы с тобой любим друг друга как раньше, а значит будем вместе.
Я замотала головой, понимая, что глаза мои мокрые от слёз
– Как раньше Громов уже не будет, никогда… Я не смогу простить тебе другую женщину. Ты предал меня и это уже ничто не изменит.
Громов наконец отпустил меня, встал на ноги Громов Мда… не думал я, что до этого дойдёт, но… ладно, маленькая. Ок. Не хочешь по-хорошему, будем по-другому.
Он направился к двери – Громов!!! Что ты задумал??!
Закричала я в растерянности – Ты будешь со мной и я все для этого сделаю
Заключил он и… быстро покинул мою квартиру.
ГЛАВА 23
Снова здорова?
Ивон
Я по-прежнему лежала на полу под этим психом, который мило разговаривал со своей дочерью. При чем так, что мне аш противно стало. Как я могла попасть в плен к такому милому и красивому психопату?! Непонятно, но, я попала именно к нему. К маньяку с чистым сердцем?! Возможно. Я лежала на холодном полу, здоровяк лежал на мне, я чувствовала тяжесть его тела, но она совершенно не угнетала меня, а даже была приятной что ли. Я ударила его ногой по почкам. Он скривился, но при дочери материться не мог.