Екатерина Береславцева
Город
Глава 2
Впрочем, следующим утром от тягостного настроения не осталось и следа. Город Арбузов встретил своих гостей, как и положено радушному хозяину, солнцем, раскрытыми объятьями и улыбкой. Причём в буквальном смысле. При въезде на вокзал я с радостным изумлением увидала высокую девичью фигурку, застывшую будто в полёте, – взлетающая ткань платья, раскинутые в стороны тонкие руки, нежный овал белого лица и сияющая, немного робкая, улыбка на мраморных губах. Статуя расположилась прямо у главного входа в здание вокзала на высоком постаменте, невольно обратив мои мысли к другой героине, неуловимо похожей на эту. Бегущая по волнам – вот что навеял мне сей образ и от чего вдруг звонко и радостно застучало моё сердце. Хороший знак! – моментально решила я и, в прекрасном состоянии духа, совершила свой первый шаг на платформу.
– А вот и мой Вася! Вася, Васенька, мы тут!
Светлана неистово замахала рукой кому-то, другой рукой крепко прихватив меня за плечо. Чтобы не сбежала, полагаю. Хотя куда мне бежать, в чужом городе, не имея ни одного знакомого лица на сто вёрст вокруг!
Брату своему о временной постоялице любящая сестрица доложила ещё в дороге.
– Я же говорила, мои желания Вася выполняет без вопросов!
Впрочем, об этом я догадалась бы и без её слов, лишь бросив первый взгляд на стремительно приближающегося к нам человека. На вид Васе было лет тридцать, хотя Света уверила, что ему сорок один. Возможно, виной всему некоторая небрежность в одежде, свойственная скорее молодому человеку, нежели мужчине в солидном возрасте. Яркий клетчатый шарф на шее, сбившийся на плечо от быстрой ходьбы, длинное пальто непонятного оттенка, который трудно определить даже мне, профессиональному художнику. То ли это серый с примесью олова, то ли грязно-зелёный, вымазанный в болотной жиже… Густые и весьма кучерявые кудри украшала кепка, тоже клетчатая, но совершенно другой расцветки, нежели шарф, и никак с ним не гармонирующая. На мир Вася взирал через круглые в чёрной оправе очочки. А довершала всю картинку радостная, чуточку стеснительная, улыбка очень доброго и немного не от мира сего человека. Человек рассеянный с улицы Бассейной…
– А мне казалось, что ты про пятый вагон говорила. Так я в каждое его купе по несколько раз заглянул, прежде чем догадался, что опять что-то напутал!
– И я этому почему-то ничуть не удивляюсь! – Светлана громко рассмеялась. – Знакомься, Васенька, это Изольда, та самая девушка, о которой я тебе рассказывала!
– Здравствуйте, Изольда!
Глаза за толстыми линзами очков казались какими-то неуловимыми, изменчивыми. И опять я потерялась, определяя их цвет. Серые? Или голубые с оттенками аквамарина?
– Огромное вам спасибо, Василий, что согласились меня приютить! Надеюсь, я не очень вас стесню?
– Ну что вы, какая ерунда! У меня такая огромная квартира, что можно неделю в ней прожить и никого не заметить! Хотя вас не заметить будет трудно…
Он покраснел. Как мило!
– И всё же я постараюсь не сильно мелькать перед вашими глазами. К тому же на пленэр я обычно ухожу очень рано…
– Ну, успеете ещё обо всём договориться! Вася, держи мою сумку, и ещё вот эту коробку, она не тяжёлая, но тащить её весьма неудобно. Кстати, она как раз для тебя, тётя Паша сказала, там документы какие-то. И у Изольды чемодан забери…
– Нет-нет, я сама!
– Никаких сама! Что это вы вздумали? Да и посмотрите, какой мужчина у нас крепкий, не только чемоданы, но и нас на руках донести сможет! Правда, Васенька?
– Ну что ты, Светик!
Смутившись окончательно, Василий схватил каждой рукой по сумке, подмышкой зажал коробку, которая так и норовила вырваться на свободу, и понёсся вперёд, не оглядываясь. Шея у парня покраснела – от напряжения, видимо. Мы со Светланой засеменили сзади.
– Сейчас такси поймаем, быстро домчитесь, с ветерком!
– А если на общественном транспорте ехать, то очень далеко?
– У нас тут всё не далеко, – Светлана улыбнулась. – А вы на автобусе хотите?
– Можно на трамвае, всё равно. Или это неудобно?
– Ну почему же! Вася, Васенька, стой!
– А?
Он резко затормозил и развернулся, с удивлением посмотрев на нас. Мне показалось, что удивление его было вызвано не внезапной остановкой, а нашим со Светой присутствием. Как будто человек напрочь забыл, где и с кем сейчас находится!
– Вася, наша гостья пожелала автобусом домой добираться. Как ты думаешь, мы можем это устроить?
– Автобусом? Конечно, разумеется, как скажете!
Кажется, Василий даже обрадовался предложению. Может быть, ему тоже по душе неспешные поездки общественным транспортом? Я, например, в Москве стараюсь по возможности метро не пользоваться – пусть дольше и затруднительней, но проехаться на троллейбусе или в трамвае для меня гораздо радостнее, чем спускаться в подземелье. К тому же нынешняя моя работа прекрасно позволяет это делать…
– Тогда я вас покину, мои дорогие, устала с дороги так, что ноги не держат. Но в гости на днях ждите! Вот с делами управлюсь и сразу к вам!
Светлана расцеловала брата, коснулась губами и моей щеки и, в секунду остановив какую-то машину, умчалась прочь, только мы её и видели. Энергичная женщина. Такую сестру попробуй ослушаться! А как лихо она нас с Васей в одно целое объединила! Да, с такой особой, пожалуй, ухо востро держать нужно, оглянуться не успеешь, как тут же окажешься перед алтарём!
– А вот и наш автобус!
В Васином голосе слышалось облегчение и даже, кажется, радость. А впрочем, я могла и ошибаться, трудно судить о человеке, совсем его не зная. Подошедший автобус оказался практически пустым, всего несколько человек сидело в разных концах салона, и большая часть из них – старушки. Видимо, этот вид транспортного средства в Арбузове не пользуется популярностью…
– Наши люди в основном на маршрутках ездят, – пояснил Вася, направляясь вслед за мной к сдвоенному сидению. – Это гораздо быстрее, а по цене разница в пару рублей. Вы садитесь, а я пойду деньги отдам…
– Подождите, я сейчас, – я полезла в свой карман за мелочью. – А сколько проезд стоит?
– Да вы что, я сам! – ахнул он и, моментально покраснев, кинулся в конец салона, к скучающей кондукторше.
Я смотрела ему вслед. Добрый ты, Вася, человек, хоть и нелепый немного. А сестру твою понять можно – видимо, никто из нынешних хватких девиц на мягкое сердце уже не клюёт, всем подавай брутального мачо, да чтобы шикарное авто под попой и пачки «зелёных» в кармане. А что они потом с богатой пустышкой делать будут, никто и не задумывается. Зачем?
– А вы раньше в Арбузове не бывали?
Он устроился рядом, положив коробку на колени, а мой чемодан пристроив у своих ног. Кепку он зачем-то снял, а через секунду натянул обратно, но так неловко, что зацепил рукавом оправу и ещё капельку невезения – точно бы остался без очков.
– Нет, я в первый раз здесь, – улыбнулась я. – Признаться честно, два дня назад я даже понятия не имела о существовании такого города.
– Правда? Но тогда я не понимаю…
– Какого лешего меня сюда принесло? – подсказала я.
– Ну нет! Я не это хотел сказать! – он опять смутился.
– А объясняется всё очень просто. Есть у меня традиция: несколько раз в год я собираю свой чемоданчик, беру этюдник и еду на вокзал, заранее не продумывая, куда направит меня судьба в этот раз. В кассе узнаю информацию о ближайших поездах, наобум выбираю направление – и опля, путешествие начинается! По дороге выведываю у попутчиков, где и у кого можно остановиться, или, если с попутчиками не везёт, нахожу такую информацию уже в самом городе. В этот раз мне повезло, попутчицей оказалась ваша сестра! А про Арбузов я узнала только на вокзале, название вашего городка чем-то меня зацепило. И сейчас вижу, что приехала не зря.
Я махнула рукой в сторону окна. Мы как раз проезжали мимо какого-то дома удивительной красоты – двухэтажное, с цветными витражами в арочных окнах и чудесным ажурным декором на стенах. На крыше его гордо вышагивал лев – не настоящий, конечно, – с пышной каменной гривой и загадочной улыбкой. Ещё одна скульптура, трогающая душу.
– Это посольство, – пояснил Василий. – Красивое здание. Построено местным архитектором Львом Лебедевым в конце девятнадцатого века. Год, к сожалению, я не помню. У нас в городе много его проектов. А изображение льва является своеобразной визитной карточкой архитектора, во всех его постройках присутствует то в виде полноценной фигуры, то в качестве какой-нибудь мелкой детали, барельефа или просто вензеля. Недалеко отсюда, кстати, находится дом, который Лебедев спроектировал лично для себя и в котором теперь обитают его потомки. Там этих львов несколько, так что если захотите, я вам потом подробно объясню, как туда дойти…
– Конечно! Вообще знаете, я сейчас поймала себя на мысли, что будто бы видела уже это ваше посольство. Такое может быть?
– Наверное, вам показалось, – он покачал головой с сомнением. – Творения свои Лебедев не повторял, другого такого дома нет больше нигде.
– Возможно, я ошиблась…
Но всё же я была почти уверена, что уже видела это здание раньше. Но когда и где, вспомнить не удавалось. А Василий тем временем продолжал импровизированную экскурсию.
– Наш Арбузов основан в восемьсот семьдесят первом году и считается одним из древнейших поселений славянской Руси. В те давние времена, конечно, городом бы его никто не назвал, длиной он был всего-то с пару километров, не больше. Но за годы разросся, жителями пополнился, имя поменял несколько раз. Самое первое из известных его названий, которое, к счастью, так и не прижилось, – Ростиславск, по имени князя Ростислава Мстиславовича, однажды останавливающегося в этом поселении. Поговаривали даже, что отец Ростислава, Мстислав Великий, хотел городок сей сыну подарить, но что-то у них не срослось…
– А почему к счастью? Вам не нравится название Ростиславск?
– Мне нравится название Арбузов, – улыбнулся мой спутник. – Ну правда же, оно отдаёт привкусом детства?
– Может быть оттого, что вы здесь выросли? Хотя согласна, мне тоже по душе Арбузов…
– Один раз! Я это сделала всего один раз!
Мы с Василием вздрогнули одновременно и оглянулись. На заднем сидении, у окошка, сидела миловидная барышня с телефонной трубкой в руках и явными слезами на глазах. В её нервном возгласе было столько надрывного горя, что мне стало не по себе. Интересно, о чём это она говорит? И с кем?
– Один единственный раз я сказала «нет», и ты тут же сделал, как ты говоришь, логичные выводы! Ну конечно, это система – отказывать твоей семье в помощи! Всё то, что было до этого, оказывается, было исключением из правил, а вчера я наконец-то проявила своё истинное лицо. Да, я совершила преступление, пойдя вчера на работу вместо того, чтобы помочь твоей матери разобраться в чулане! Что ты говоришь? Это показатель моего отношения к твоим родственникам? Теперь ты ни в чём не будешь мне доверять? Прекрасно, просто прекрасно! А что же ты своей сестре этого не скажешь, которая тоже на работу пошла? Ах, она не смогла отпроситься? А почему ты решил, что я это могла сделать? Всегда делала? А вчера не смогла! Что? Что ты решил? Расстаться??
Мы с Васей переглянулись, и я даже привстала слегка. Девушка побледнела так, как будто слова собеседника выкачали из неё всю кровь. Господи, что за монстр там, на том конце провода?
– Да. Я всё поняла. Конечно. Не переживай, я завтра же уйду… – другим, совершенно безжизненным голосом произнесла она и медленно опустила руку на колени. Слёз в её глазах больше не было.
– Может быть, подойти? – тихо прошептала я.
– Не знаю, – откликнулся Василий. – Мне бы, например, не очень понравилось, если бы ко мне в душу лезли посторонние люди…
– А вдруг она решится на что-нибудь плохое? Человек в таком состоянии способен совершить непоправимую ошибку!
– Ну…
Но ничего сделать мы так и не успели. Автобус притормозил, и девушка так стремительно выскочила в открывшуюся дверь, как будто именно в этом видела своё спасение. Автобус тронулся с места, а она побежала куда-то, и вскоре мы с Васей потеряли её из виду.
– Бедная девочка! Но только с таким чудовищем жить… Может, это и к лучшему, что она от него уйдёт.
– Мы же не знаем всей ситуации, Изольда. Возможно, истина не там, где нам её показали…
– Не спорю, может быть и так. И всё равно мне её очень жаль!
– Мне тоже. Кстати, на следующей остановке мы выходим…
Квартира, куда меня привезли, на самом деле оказалась не маленькой. Четыре просторных комнаты, огромная прихожая, очень уютная кухня, в которой, как мне показалось, хозяин проводит больше всего времени, – тут было место даже для рабочего пространства с невысоким столиком, вольготно расположившимся на нём ноутбуке и удобным на вид креслом. Всегда мечтала иметь такой уголок в доме и никогда у меня его не было…
– Я уже приготовил для вас комнату, Изольда. Очень надеюсь, что она придётся вам по душе! Она самая светлая из всех, ведь вам, художникам, это очень важно, правда?
– Да будь она даже мрачным чуланом, я и то была бы рада. У меня, Василий, никогда не было своей комнаты…
– Как это?
– У нас маленькая квартирка, а кроме меня в ней обитает ещё куча тёток разных возрастов.
– Вы что, в общежитии живёте? – изумился он.
– Можно и так сказать, – я усмехнулась. – Вы не обидитесь, если я немного отдохну с дороги?
– Ну конечно! Считайте, что вы у себя дома, и ни на что не спрашивайте разрешения – хозяйке можно всё!
– Давайте только ещё один вопрос обговорим, Василий. Сколько я буду вам должна за проживание? Могу сразу же оплатить или потом…
– За проживание? Да вы что, Изольда, как вы могли подумать, что я с вас деньги возьму?!
Кажется, он даже рассердился. А что я такого сказала? Обычное дело – платить за съём жилья, я всегда так делаю и никогда ещё за годы моих путешествий это не вызывало у людей такой реакции.
– Василий, ну подумайте сами, я же вам не родственница и даже не знакомая, а это совершенно нормальная практика…
– Может быть, где-то и нормальная, но не у меня в доме! Я прошу вас, если вы не хотите меня оскорбить, больше никогда не возвращайтесь к этому вопросу! Договорились?
– Вы уверены, что не пожалеете?
– Абсолютно!
– Ну что ж, хоть мне это и кажется странным…
И тут мне такая гадкая мысль пришла в голову, что я чуть сама себе не надавала по щекам. Хорошо, что вовремя язык прикусила, а мысль эту запрятала в самый дальний уголок своего сознания. Уж если я упоминанием о деньгах человека обидела, то что бы было, выскажи я вслух опасение о другого рода оплате. Не думает ли он… Но нет, уйди, подлая мысль, уйди!
– Вот и отлично! – он сразу повеселел. – Тогда отдыхайте, а как придёте в себя – милости прошу на кухню. Я в основном обитаю там, а холодильник забит едой… И пожалуйста, ничего не говорите о тратах – я вполне в состоянии прокормить роту солдат, а не то что одну девушку…
Тут он опять покраснел – в который уж раз за день! – и, чуть не опрокинув изящную этажерку, неосмотрительно оказавшуюся рядом, быстро ретировался на кухню. А я направилась к себе в комнату – хотелось побыстрее скинуть с себя несвежую одежду и смыть дорожную грязь. О еде я сейчас думала в последнюю очередь…
Глава 3
Вечерний город встретил меня мокрым снегом и довольно сильным ветром, хотя утром вроде бы ничего не предвещало такого резкого изменения погоды.
Ну вот, на юг приехала, называется! Погреться! Стоило ли так далеко от Москвы забираться, чтобы опять в зиму угодить? Впрочем, похолодание в данный момент мне не сильно мешало, рисовать я сегодня уже не собиралась, хотелось только совершить небольшую обзорную экскурсию по городу, чтобы уже завтра утром знать примерное направление движения. Это было обычной моей практикой: в первый день приезда я лишь бродила по незнакомым местам любопытной туристкой, отмечая для себя по пути интересные улочки и необычные дворики. У меня даже блокнот с собой был для таких случаев – чтобы не только в памяти отметить, но и адрес записать…
– Ух ты!
Не знаю, каким образом дорога вывела меня к этому чудесному месту. Я просто шла, шла, глазела по сторонам, завернула за очередной угол и бац – передо мной оказалась совершенно дивная лестница, уходящая куда-то ввысь изогнутыми, стёртыми от времени, каменными ступеньками. Какой она была высоты, понять было невозможно, самый верх её скрывался в припорошенном снегом вечернем воздухе. И мерцало что-то такое в самой этой лесенке и в узорных металлических перилах сказочное и зовущее, что захотелось тут же вбежать наверх и посмотреть, а что же скрывается там, в туманной дали? И ещё одна странная мысль вдруг появилась во мне – как в утреннем моём ощущении, что я когда-то уже видала дом со львом на крыше, так и сейчас мне почудилось, что любовалась я уже раньше и лесенкой этой, и перильцами, и даже вот теми кряжистыми клёнами, что вросли в землю на небольшом пригорке справа. Что это, дежавю? Или самовнушение? Вроде бы раньше я за собой таких нелепостей не замечала…
– Вам помочь?
Моё растерянное недоумение нарушил мужской голос – низкий, с небольшой хрипотцой – неожиданно раздавшийся за моей спиной. Вздрогнув, я обернулась.
– Это вы мне, простите?
– А больше тут никого нет, – незнакомец, довольно рослый старик с умными карими глазами и лёгкой небритостью на лице, усмехнулся. – Прошу прощения за прямоту, но вы производите впечатление человека, которому только что сообщили, что на Землю высадились инопланетяне.
– Странная ассоциация, – я невольно улыбнулась.
– Вы просто не видите себя со стороны. Так что же вас так удивило, если не инопланетная высадка? Или наша лестница молчания наконец-то заговорила?
– Лестница молчания? – удивилась я. – Заговорила? Это что, такая аллегория?
– Ах, так вы не местная!
В глазах незнакомца зажёгся явный интерес, а меня вдруг пронзило изумление – каким-то непостижимым образом правый глаз старика из карего превратился в ярко синий. И как такое может быть?
– Да, я только сегодня приехала…
– Чудесно! – заинтересованность перешла в радость, которую не увидеть было невозможно. – По делам к нам или так, просто поглазеть?
– Ни то, ни другое.
– Правда? А что же тогда?
Он оглядел меня, ничуть не стесняясь, с ног до головы, да так внимательно, будто рентгеном просветил. Я даже покалывание ощутила в тех местах, куда касался его пронзительный взгляд.
– Художница, значит…
– Как вы догадались? – ахнула я.
– Так я прав? – он рассмеялся. – Признаться, брякнул наобум первое, что пришло в голову. Нет, серьёзно, вы на самом деле художница?
– На самом! И в Арбузов приехала, чтобы порисовать…
– Тогда я вам скажу, что таких живописных мест, как в нашем городе, вы больше нигде не найдёте!
– Если они хоть чуточку похожи вот на это… – я кивнула в сторону лестницы.
– Есть ещё прекраснее, поверьте! И знаете что…
Он замолчал, а я почему-то решила, что сейчас незнакомец начнёт предлагать себя в качестве гида, спутника и верного оруженосца, но закончил фразу он совсем иначе:
– Не бойтесь очарования…
– Что? – я почувствовала себя сбитой с толку.
– Поверьте, не всегда оно ведёт к страданиям.
– Я не совсем вас понимаю…
– А вы знаете, почему наша лестница называется лестницей молчания? – вдруг переменил он тему. – Всё дело в том, что, когда поднимаешься по ней наверх, в голове затихают самые непослушные мысли и пропадает желание о чём-либо говорить. Даже если ты идёшь со своим лучшим другом.
– А если спускаться, мысли возвращаются? – улыбнулась я.
– А вы проверьте! – он тоже улыбнулся и отступил назад. – Проверьте. На свои вопросы лучше отвечать сразу. Хотя и не всегда это бывает безопасно. А впрочем, это не ваш случай…
И, больше не произнося ни слова, будто уже коснувшись ногой первой ступеньки лестницы молчания, он кивнул и заспешил дальше, и вскоре белая пелена полностью поглотила высокую фигуру. Растворила в себе. Забрала. А меня внезапно охватил озноб. Наверное, виной этому послужил ветер, вдруг ни с того ни с сего набросившийся на чужеземку и даже чуть не вырвавший из рук блокнот. Впрочем, утих он так же быстро, как и появился. А вот подниматься по лестнице мне почему-то расхотелось. А проверю-ка я слова незнакомца как-нибудь потом! В дневное время например, когда здесь будет хоть кто-нибудь из горожан. Или Васю с собой захвачу, всё не так страшно!
Постояв ещё чуток в нерешительности, я развернулась, дошла до того переулка, который вывел меня в это чудесное место и, уже почти занеся ногу для продолжения пути, резко бросилась назад, запрыгнула сразу на третью ступеньку лестницы – чтобы уже точно не передумать! – и крепко ухватилась за кованые перильца.
– Мысли, значит, затихают? – вслух пробормотала я, делая шаг наверх. – И говорить не хочется? Вот это мы сейчас и проверим! Аты-баты, шли солдаты! Аты-баты, на базар! Аты-баты, что купили? Аты-баты, самовар!
На каждый чётко произнесённый слог я наступала на следующую ступеньку, в такт отбивая блокнотом по перилам. Шагалось мне весело, фразы с губ соскакивали бодро и легко. Не мешал движению даже тот факт, что слов в детской считалочке было мало, а ступенек – не счесть. Я просто заканчивала последний куплет и начинала опять с первого, пока не добралась вдруг до небольшой площадки, которой окончился один из пролётов лестницы. Площадка эта оказалась затейливой, в виде небольшого, выступающего вбок, балкончика, а дальше уже лесенка уходила наверх с поворотом направо и терялась где-то вдали, ещё более окутанная белым туманом.
– Рота, на месте стой, ать, два!
А вот подойти к самому краю балкона мне удалось не сразу. Не знаю, как назвать то чувство, которое вдруг проснулось во мне. Страх перед высотой? Но никогда я высоты не боялась. Почему же тогда ноги мои будто в кисель превратились и отчаянно закружилась голова? Впрочем, непривычную панику перебороть я смогла довольно быстро. И, не отпуская рук от холодных перил, приблизилась к краю свисающего над пустотой балкона.
Моя смелость окупилась сполна! Не помню, удавалось ли мне когда-нибудь испытывать такой неистовый восторг, который охватил меня сейчас, в эту самую минуту, и перед которым отступили все мои недавние страхи и сомнения! Картина, открывшаяся взору, была поистине великолепна. И ведь я ещё поднялась не на самый верх! В свете заходящего солнца город Арбузов казался какой-то невероятной сказочной страной, несуществующей, но отчаянно желанной, – весёлые крыши, окрашенные озорной рукой доброго великана в радужные цвета, манящие огоньки окон, вспыхивающие то тут, то там, как будто посылающие сигналы космосу или мне, заворожённой гостье, сверкающая гладь реки, в которой полыхало закатное оранжево-розовое небо, и весь этот мир искрился тысячами кружащихся в радостном полёте белых бабочек – снежинок. Мне почудилось, будто подо мной, отблёскивая и переливаясь, крутился шар – стеклянный снежный шар с глянцевыми домиками и пушистыми ёлками внутри, встряхнутый рукой всё того же чудака-великана…
– Ах! – с пронзённым сердцем воскликнула я и молча, стараясь не выплеснуть из себя ни капельки чуда, отпустила горячие прутья решётки, пересекла балконную площадку и ступила на первую ступеньку. Вниз. Идти наверх больше не имело смысла.
А незнакомец оказался прав…
