Екатерина Витион
Багряная Графиня
Эржбет, полностью обнаженная, стояла у зеркала. Ее безупречно белую кожу покрывали кровавые разводы, а на губах играла блаженная улыбка. Чуть поодаль от графини, на усыпанном стеклом и драгоценностями полу, лежала юная девушка. Все ее тело покрывали глубокие раны, из которых сочилась темная кровь, впитываясь в роскошный персидский ковер.
– Что за малодушие? – недовольно вскинула брови Эржбет, взглянув на постепенно приходящую в себя служанку. – Неужели хочешь стать следующей?
Увидев, как сильно побледнела девушка, графиня криво ухмыльнулась и небрежно кивнула на труп. Кровь на коже графини уже начинала подсыхать, образуя темную корку.
– Уберите! И передайте Илоне, пусть приготовит мне воду для купания.
Люсия помогла Анне подняться и, не говоря ни слова, служанки принялись за уборку. Анна, все еще не пришедшая в себя, машинально собирала осколки стекла и драгоценности. Руки дрожали. В голове стучало.
«Это просто сон, это просто сон,» – повторяла она про себя.
Но это был не сон. Кровь была реальной, и труп тоже. Анна чувствовала, что ее медленно, но верно затягивает в этот кошмар. На обратном пути Люсия крепко взяла Анну за руку.
– Не бойся, – прошептала она, – Госпожа всегда заботится о своих слугах, если те верны ей. Просто делай то, что тебе говорят, и все будет хорошо.
«Просто делай,» – эхом отозвалось в голове у Анны.
Лежа в теплой, розоватой от крови воде, Эржбет беспечно закрыла глаза, позволяя старой уродливой женщине обмывать свое тело. Графиня доверяла прикосновения к себе только своей верной нянюшке. Лишь ее заботе она вверялась безоговорочно. Аромат железа пропитал воздух, опьяняя графиню. Волчица словно погрузилась в сладкую негу.
– Вы сегодня в прекрасном настроении, Госпожа, – заметила Илона, ее морщинистые руки осторожно скользили по гладкой коже графини.
– Да, моя милая, я словно вернула себе жизнь… – голос Эржбет звучал непривычно спокойно и мягко. Она блаженствовала, словно нашла наконец свой мир.
Няня едва заметно кивнула.
– Вы и выглядите так же, как в момент нашего знакомства. Такая сияющая, молодая и прекрасная как десятки лет назад.
Эржбет резко открыла глаза, посмотрев на нее. Ее взгляд был цепким, почти хищным. Как дикая кошка перед броском, готовая в любой момент вонзить свои когти в жертву.
– Ты тоже это видишь? Видишь, как сильно я преобразилась?
Илона неосознанно отпрянула. Порыв хозяйки её пугал, она прекрасно помнила, какой жестокой графиня может быть в ярости. На ладони служанки до сих пор красовался уродливый шрам от пореза, который ей нанесла Эржбет при их первом знакомстве.
– Разумеется, моя Госпожа! – поспешно ответила она.
Эржбет улыбнулась, её глаза забегали в лихорадочном возбуждении.
– Скорее, отправь слугу к Ладиславу! Он должен это видеть!
Ладислав заметил перемены во мне. Его взгляд теперь горел еще более яростным огнем, пожирая каждый дюйм моего обновленного тела. Наша встреча была дикой… даже еретичной. Но он не задавал вопросов, лишь наслаждался моей обновленной красотой и неутомимостью в постели.
И было чему наслаждаться! Я словно обезумела! Кусала, царапала его, ласкала такими грязными способами… Как самая падшая крестьянка. Простыни были изорваны и покрыты пятнами крови – моей или его, уже было не разобрать. Вот бы мой муж удивился!
Милый Ференц, что будет, когда ты вернешься домой?
Глава 3
Стало ли мне легче, после того, как я вобрала ее? Разумеется. Я наполнилась огнем и красотой. Ее красотой. Она пульсирует во мне, словно жидкое золото.
Но эта мерзкая старуха… Ее слова, подобно ядовитым шипам, впились в мой разум. Не могу выбросить их из головы! Ненавижу ее! Она все испортила! Чувствую запах старости, тлена. Словно гнилые листья осыпаются с дерева моей жизни… Звук скрипящих костей преследует меня, как эхо в пустом склепе. Смотрю на себя в зеркало – я все еще прекрасна. Ведь так? Чертова старуха, будь ты проклята!
Дни после встречи со старухой слились для Эржбет в бесконечную череду тревожных и навязчивых мыслей. Замок Чахтице, некогда гордый и величественный, теперь казался ей склепом. Его каменные стены словно шептали о будущем, смеялись над скорым увяданием хозяйки и ее неминуемым концом. Никакие богатства и положение не могли это остановить.
Графиня часами стояла перед огромным венецианским зеркалом в позолоченной раме, изучая каждый дюйм своего лица, каждую линию тела, выискивая малейшие признаки увядания. Ее пальцы, холодные и дрожащие, скользили по коже, словно пытаясь удержать ускользающую молодость. Тусклый свет свечей отбрасывал зловещие тени. Они искажали отражение и Эржбет впадала в ярость. Она контролирует тысячи жизней, но не свою.
Ночами ей снились кошмары. Она видела себя старой, сморщенной, отвратительной – кожа, подобная пергаменту, испещренная паутиной морщин; волосы, белые как снег на вершинах Карпат; глаза, затянутые мутной пеленой, смотрящие уже далеко не в наш мир. Просыпаясь в холодном поту, простыни прилипали к телу как саван, пропитанный ледяным страхом. Графиня бросалась к зеркалу, чтобы убедиться, что это был лишь сон.
– Моя госпожа, – однажды осмелилась заговорить с Эржбет Анна. – Вы почти не спите и едва прикасаетесь к еде. Это может навредить вашей красоте.
Эржбет резко обернулась, ее шелковое платье цвета запекшейся крови зашуршало, словно крылья ночных мотыльков. Ее глаза сверкнули опасным огнем, подобным отблескам адского пламени. Воздух в комнате, казалось, сгустился. Служанка инстинктивно отступила. Это стало еще одной ошибкой.
– Ты считаешь меня некрасивой, Анна? – прошипела она, ее голос был подобен шипению змеи перед броском.
– Нет, что вы! – испуганно пролепетала служанка, ее босые ноги едва слышно шаркнули по каменному полу. – Вы самая прекрасная женщина в Венгрии!
– Лжешь! – закричала Эржбет, ее голос эхом отразился от стен, словно удары хлыста. – Я вижу, как ты смотришь на меня. Ты ждешь, когда я состарюсь, не так ли? Ждешь, чтобы занять мое место?
Она схватила Анну за руку и потащила к разбитому зеркалу.
– Смотри! Видишь свое отражение? Ты жаждешь моей красоты, моей силы! Хочешь, чтобы все поклонялись тебе, как поклоняются мне! Но ты никогда не будешь такой, как я. Тебе не хватает преданности, верности!
В порыве ярости графиня схватила серебряную щетку для волос, тяжелую, с витиеватым узором на ручке, и ударила Анну по лицу. Звук удара был подобен треску ломающейся кости. Кровь брызнула на белоснежную кожу Эржбет, яркие алые капли на фоне мраморной бледности.
И вдруг… время остановилось. Мир сузился до этих капель крови, медленно стекающих по руке графини. Эржбет завороженно смотрела, как алая жидкость оставляет свой след на коже. Там, где кровь касалась кожи, она снова казалась более гладкой, более молодой, словно омытой живительным эликсиром.
– Невозможно, – прошептала графиня, поднося руку ближе к глазам, ее дыхание участилось, сердце забилось быстрее. – Или… все-таки возможно?
Она медленно повернулась к дрожащей от страха Анне, чья щека уже начинала опухать, приобретая синевато-багровый оттенок. В глазах Эржбет горело безумие, смешанное с жадным любопытством ученого, стоящего на пороге великого открытия. Это был взгляд волчицы, почуявшей кровь.
– Анна, моя верная Анна, – проговорила она странно мягким голосом, словно обволакивающим, гипнотизирующим. – Ты ведь любишь меня, не так ли? Ты бы сделала все, чтобы помочь мне сохранить мою красоту?
Служанка, не понимая, что происходит, лишь кивнула, ее глаза были широко раскрыты от ужаса.
– Тогда… – Эржбет схватила острый нож для бумаг с ближайшего стола. Лезвие тускло блеснуло в свете свечей, словно предвкушая то, что должно произойти. – Тогда ты поможешь мне провести один… эксперимент.
