Екатерина Владимировна Близнина
Иллюзия контроля 2
Пролог
Белый дворец замолкал после заката, когда служащие расходились по домам. Шумная королевская канцелярия затихала раньше всех – после присутственных часов канцеляристы сортировали бумажки, а потом мужчины и женщины в белых рубашках с черными подвязками на рукавах и шуршащими накладными манжетами незаметно утекали в город. Последними уходили учетчики и статисты. Когда прекращалось непрестанное клацанье и позвякивание счетных машин на первом этаже, королевский дворец погружался в сон.
После ухода канцеляристов кастелян гасил лампы. Следом за ним шел кто-нибудь из службы безопасности и при помощи ключ-пластины включал магические экраны на дверях.
Обычно этот ежевечерний ритуал проходил без лишних слов и возмущений, но только не сегодня. На третьем этаже, где находились приемные Советников, принцесса Эсстель наотрез отказалась покидать кабинет после заката, сославшись на массу срочных дел, накопившихся за время ее отсутствия.
Кастелян не знал, как ее уговорить. Поэтому он отправил рядового безопасника за начальством, а сам замешкался. Лампы он погасил, газовые светильники на стенах подкрутил, чтобы ровнехонько горели, но свободным себя не чувствовал. Потому что именно о таких случаях обязан был докладывать и никак не ожидал, что первым же нарушителем нового Протокола окажется сама наследная принцесса.
– Ее высочество… не изволит, как видите… Вы же не станете упоминать при короле мое имя? – растерянно пробормотал кастелян, когда начальник службы безопасности дворца, господин Рагнар поравнялся с ним и спросил, что происходит.
– Идите себе, Мика. Спасибо за сигнал, но это точно не тот случай, о котором стоит сообщать его величеству. Доброй ночи.
Кастелян мелко закивал, поклонился и вложил связку ключей в широкую ладонь начальника. Он поспешил вниз по лестнице, с тоской размышляя, что назавтра все еще его дежурство, и упаси Хранители, королю что-то сообщат и ему это не понравится. А с другой стороны, он мог и премию выписать, как тому подавальщику, который третьего дня запнулся и опрокинул рыбу на колени имперского атташе. Никто не мог предсказать реакцию и поступки короля: что он посчитает деянием, достойным щедрой награды, а что преступлением против короны.
Господин Рагнар проводил кастеляна долгим взглядом и со вздохом покачал головой.
Вошел в кабинет принцессы и через минуту вышел вместе с ней. Он деликатно придерживал ее за локоток и держал вторую руку на талии, будто вел ее на танец, а не выводил в коридор. Несмотря на мягкие прикосновения начальника безопасности, принцесса недовольно хмурилась.
Начальник службы безопасности отпустил принцессу и запер дверь ее кабинета, а потом ввел числовой код на панели управления, чтобы активировать магические экран. Рамка вокруг двери нагрелась, заалела и начала сердито гудеть на одной ноте.
Принцесса Эсстель, сложив на груди руки, наблюдала за размеренными движениями бывшего королевского гвардейца.
– Ваше высочество, еще немного – и вы просверлите мне дыру в затылке, – не прерывая своего занятия, вполголоса прокомментировал он. – Приказ короля не обсуждается. Все кабинеты должны быть запечатаны до утра, в том числе ваш.
– Если бы вы дали мне ключ от моего кабинета, я бы сама его запечатала перед тем, как лечь спать.
Принцесса сердито прищурилась и перекинула длинную серебристую косу на грудь. Кончик косы распустился, и она нетерпеливо расчесала волосы пальцами, чтобы переплести.
– У вас есть ключ от кабинета, ваше высочество. А у меня есть только эта пластина и приказ короля. Пожалуйста, обсудите это с ним.
– Вы не могли бы пояснить причину, досточтимый, почему мне запрещено работать в собственном кабинете столько, сколько понадобится? До того, как я отправилась в О-Диура, не было этого странного правила, – нахмурилась принцесса. – И экранов на дверях – тоже.
Господин Рагнар остановился и посмотрел на нее тяжелым взглядом из-под массивных бровей.
– А теперь вы вернулись, и вам придется подчиняться новым правилам. Я рад буду отдать вам ключ-пластину, в качестве исключения, но только после того, как его величество разрешит.
– Исключения? – растерянно переспросила Эсстель.
Начальник службы безопасности вздохнул. С терпеливым видом пояснил:
– Больше никто не должен задерживаться с работой на этаже Советников. Все дела должны быть сданы вовремя. Совещания, рабочие встречи и решение вопросов после заката запрещены.
Эсстель шумно выдохнула, крутанулась на каблуке и решительным шагом направилась к лестнице. Ей в спину полетело вежливое прощание и пожелание доброй ночи. Однако принцесса была слишком раздосадована, чтобы ответить как подобает. Она взлетела по ступенькам, небрежно придерживая длинную юбку, и столкнулась нос к носу с бледнолицым сотником личной гвардии Антеро Риттау.
– Ваше высочество, – сотник поклонился, прижав кулак к сердцу. Рядом с ним стоял король, и по выражению его лица можно было догадаться, что разговор с сотником шел о чем-то неприятном для обоих.
– Риттау… Я рада вас видеть, – Эсстель склонила голову к плечу, заглядывая сотнику в глаза. Она боялась увидеть вместо них холодные стекляшки, как у тех, кого успели изменить, но фиолетовые глаза ее дальнего родственника смотрели хоть и устало, но пустыми их назвать было сложно.
Король Эриен оттер сотника плечом в сторону и подошел вплотную к дочери.
– Доброй ночи, дочь моя. Пусть дурные сны не омрачат твоего светлого лица, – он растянул губы в отеческой улыбке. В уголках глаз собрались добродушные морщинки.
Эсстель разгладила некрасивую складку на юбке и перекинула косу на спину. Этот жест всегда помогал ей вспомнить о том, как нужно держать осанку, если ты единственная наследница тысячелетнего престола.
– Отец, господин Рагнар вынудил меня покинуть мой кабинет. Неужели ты мог приказать ему так со мной поступить?
Король переглянулся с Риттау. Сотник будто побледнел еще больше, хотя это казалось невозможным. Запавшие глаза гвардейца лихорадочно заблестели. Он переводил взгляд с принцессы на короля и обратно и молчал.
– Дочь моя, – улыбка короля стала еще шире, на левой щеке появилась ямочка. – Какие дела задерживают тебя за работой до позднего вечера? Должно быть, твой секретарь плохо справляется со своими обязанностями?
Эсстель отступила на полшага. Она не ожидала нападения вот так сразу.
– Он справляется, отец.
Король перестал улыбаться и совсем другим, скучающим тоном произнес:
– Это означает, что тебе повезло. Найти толковых и верных людей в наше время – большая удача… Вы можете идти, Риттау. Ваши безыскусные оправдания утомили меня. Просто придумайте уже что-нибудь, что заставит его высунуть нос из Академии. Неужели это так сложно?
Антеро Риттау поклонился еще раз и ушел. Король проводил его долгим взглядом.
– Почему они так быстро перегорают? – невесело спросил он и задумчиво почесал указательным пальцем висок. – Был такой хороший мальчик, глаза горели, голова варила, – король щелкнул пальцами, – и все.
Эсстель тяжело вздохнула. Она знала, почему люди короля так быстро перегорали, но не видела причин выдавать свою осведомленность. Отец всегда был проницательным как сам Владетель. Он угадывал мысли дочери по одному лишь выражению лица, по движению бровей. Хотела бы она обладать такой же силой и читать чужой разум как открытую книгу!
– Что-то случилось пока я была в империи? Почему на дверях Советников поставили экраны?
Фиолетовые глаза короля потемнели. Он свел брови к переносице.
– Советники дают странные советы, поэтому пока вот так. Я пока только предупредил, что они у меня вот где все, – с этими словами он красноречиво сжал кулак. – Они во дворце служат, а я живу. Пусть подчиняются моим правилам или проваливают собирать репу под Риорданом. Никого не держу.
– Я тоже здесь живу, отец, – тихо напомнила принцесса. – Рагнар велел освободить кабинет таким тоном, будто может мне приказывать. Неужели я в чем-то провинилась перед тобой, отец?
Король положил ладонь на плечо дочери. Большим пальцем надавил на ключицу. Эсстель даже не поморщилась и не отвела глаза.
– Ты моя единственная надежда, дочь моя, – проникновенно сказал он, и ласково провел ладонью по ее бледной щеке. – Моя опора. Если бы я только мог – запер бы тебя подальше от развращенных властью людей, чтобы никто не мог дотянуться. Ты выросла нежной, как звездоцвет, они раздавят тебя, разотрут сапожищами…
– Отец…
Эсстель отвела глаза. Чем старше она становилась, тем чаще король начинал этот тяжелый для нее разговор. Запереть и никому не показывать, потому что когда-то был человек, который предсказал скоропостижную гибель принцессе, на которой оборвется Тысячелетняя династия. Раньше Эсстель время от времени спрашивала, что стало с тем человеком и может ли она сама с ним поговорить, но король ничего не отвечал, и она перестала задавать подобные вопросы. Поняла, что это бессмысленно. Поняла, что говорить уже не с кем.
– Они все предатели. Воры. Заговорщики, – король помассировал двумя пальцами переносицу. – Я никому не могу доверять. Ты не представляешь, сколько раз мне докладывали, что они собираются в одном из кабинетов, запирают двери и обсуждают что-то часами. Думаешь, они обсуждают проблему поиска средств на королевскую компенсацию после Разлива? Или их волнует, что империя воротит нос от нашей салаки?
Упоминание салаки было настолько неожиданным, что Эсстель часто заморгала. Король поскреб ногтями шею под жестким воротничком и с досадой пояснил:
– Этот кретин, император, задрал пошлину, и что моим людям делать с этой проклятой салакой? Сбрасывать в воду и кормить жирных морских тигров в бухте Золотого уса?
Эсстель смотрела на отца во все глаза. Ей не верилось, что он говорит так всерьез. Будто сам не понимает. Она решила, что он нарочно испытывает ее.
– Императора интересует не салака, ты же знаешь. Его не устраивает, что его эмиссару приказали покинуть Академию. Он хочет публичных извинений и три места для наблюдателей вместо одного. Тогда он купит и салаку, и что угодно.
Эриен внезапно заинтересовался своими манжетами. Застегнул пуговицу, поправил.
– А ты бы дала ему то, что он хочет? – без особого интереса спросил он. – С учетом нашего кризиса и подступающего Разлива.
Эсстель не знала, что ответить, чтобы не спровоцировать вспышку ярости. И разумный положительный ответ, и даже горделивый отрицательный – оба могли повлечь за собой неприятные последствия. Если бы только она могла прочесть его мысли и понять, как себя вести, чтобы не вызывать никаких подозрений!
– Для того, чтобы давать советы королю, есть Советники. А мне не остается ничего другого, кроме как отправиться в свои покои, – она поклонилась и пожелала королю доброй ночи.
Он не дал ей уйти далеко. Догнал, поймал за локоть.
– Ты можешь решить этот вопрос с тухнущей салакой как-то иначе? Без имперских наблюдателей в Академии?
– Я могла бы попробовать… если бы меня не выгоняли из собственного кабинета.
– Я распоряжусь, чтобы тебя не трогали. Но учти, это дело первостепенной важности. Клянусь шляпой Создателя, если этот кретин не даст мне продать рыбу в порту Амират, я своими руками вобью ему эту пакость в глотку. У нас совершенно нет денег, чтобы усмирить профсоюзы на время Разлива, а меня нет желания терпеть выкрутасы заносчивых дерьмоедов, возомнивших о себе невесть что!
Эсстель поклонилась еще раз, на этот раз со всем возможным почтением, какое она могла продемонстрировать.
– Я постараюсь сделать все возможное, отец, – тихо ответила она. А про себя подумала: «Нет, все-таки без артефакта, который может читать мысли, обходиться больше никак нельзя».
Глава 1. Встретились два вора в одной библиотеке
Акато-Риору. Первый день весны. Незадолго до полуночи
Поздним вечером Акато-Риору представлял собой волшебное зрелище. Взять тот же Верхний город, который широким кольцом окружал Дворцовую площадь – здесь нет ни единой семьи, которая посчитала бы расходы на магическое освещение слишком большой роскошью. Попробуй еще найди здесь место для того, чтобы спрятаться в тенях!
Семьи, веками живущие в границах Верхнего города, вообще смутно представляли, как оплачивать текущие счета. Такие мелочи не волновали тех, кто мог себе позволить содержать целый штат слуг, многие из которых получали достаточно, чтобы иметь собственную прислугу, и так далее. Единственное, что имело значение для высокородных – возможность продемонстрировать соседям, насколько хорошо идут у них дела. А это значит – никакой экономии на самом дорогом – на новейших разработках Академии.
Магистрам гонка богатеев за новинками магической техники очень нравилась. Они то и дело объявляли, что нашли способ усовершенствовать то, что и вчера прекрасно работало.
Защита.
Вот что ценилось больше всего.
«Магия обеспечит вам безопасность».
Потрёпанный за зиму рекламный листок со звездой Академии магии бился отклеенным уголком о грубую кирпичную кладку, будто попавшая под колесо бабочка.
Мою жизнь магия только осложняла.
Магия заставляла меня рисковать жизнью по чужой прихоти. Магия отняла мой голос. Не та, которой владеют магистры, другая – запретная. Но тем не менее.
«Новые Связные браслеты с динамическим отслеживанием защитят ваших близких от похищения! Закажите два браслета и получите детскую брошь-маячок в подарок!»
Вспышка раздражения заставила меня сорвать старый листок бумаги и смять в кулаке.
Любое лишнее напоминание о браслетах бесило несказанно. Особенно о тех, что с динамическим отслеживанием. Я провернула вокруг запястья стальной магический артефакт. Настолько уже сроднилась с ним, что он казался частью руки. Дорогая магическая игрушка постоянно делила со мной биение пульса – сколько я себя помнила. С того самого дня, когда король протянул руку и помог выйти из холодного Зазеркалья.
Даже сейчас такие штуки были слишком дороги, а сколько за него отвалил король чуть больше десятилетия назад – я старалась даже не думать. Тяжелая штуковина. Очень полезная, но только не сегодня.
Сегодня решительно все обернулось против меня!
Для начала, принцесса Эсстель нашла меня в Малой библиотеке и оч-чень вежливо поговорила со мной, припоминая старые прегрешения. По ее мнению, мне следовало завязывать таскать ее бирюльки и продавать на Пристанях. Я даже подумать не могла, что она их считает! Какая мелочность…
«Магистры до сих пор не поймали тебя на краже книг из библиотеки, значит, ты неплохо умеешь обходить их ловушки, не так ли?»
Ну и что мне следовало ей ответить?
«Знаете, принцесса, вас и без того Арчер на руках носит, давайте вы ему намекнете, что вам нужно, и он в зубах вам это принесет?»
Разумеется, я промолчала.
«Давай договоримся так. Если завтра у меня на столе будет лежать браслет-чтец, ты получишь деньги на карманные расходы. А если нет – я сдам тебя Рагнару, и ты посидишь декаду-другую в казематах. Но как бы дело не закончилось, это последний раз, когда я прощу кражу моих вещей. Ты меня поняла?»
И это у нас теперь называется «простить»! Отправить меня в незапланированную вылазку в Академию. Меня не ждал Арри, и у меня не было никаких гарантий, что проход в кустах будет достаточно стабильным, чтобы не схлопнуться. Я сгорю заживо ни за что, а принцесса все равно получит свою игрушку.
«Если! Догадается! Просто попросить!» – кипятилась я, пиная носком сапога выбитые из стены осколки кирпичей.
Почему принцесса не использует свое очарование, а использует меня? У меня не было простого и понятного ответа на этот вопрос.
Я свернула за угол, ныряя в узкий переулок, и упёрлась прямо в тупой нос патрульной кареты гвардейцев, затаившейся за углом лавки с южными редкостями и маслами.
Самоходный монстр зарычал и угрожающе замигал ослепляющими пучками света, которые указывали вознице путь в темноте. Я отпрянула назад, в первую очередь проверяя привычным движением, что глубокий капюшон надёжно скрывает волосы. Второй рукой попыталась закрыться от слепящего света, бившего прямо в глаза, но куда там. Такой яркий свет проникал даже сквозь закрытые веки, никуда от него не спрячешься.
«Нарушение комендантского часа. Да еще одета, как вор», – осенило меня. Разумеется, собираясь воровать в Академии, я надела «ночной костюм»: чёрные штаны из мягкой кожи со шнуровкой для удобства, жилет с кармашками, под ним – чёрная рубашка мужского кроя с удлиненными манжетами. На руках полуперчатки, чтобы как можно меньше светить чрезмерно бледной кожей в темноте. Лицо закрыто до переносицы красным платком. За то, что он свалится, я переживала больше всего, поэтому избегала резких движений.
– Ага! Попался, гильдиец! Руки вверх!
Я неуверенно подняла руки, лихорадочно соображая, что делать. Попаду за решетку – утро будет очень неприятным. Тут уже не принцессы надо будет опасаться, а ее отца. Когда я в прошлый раз оказалась в лапах законников, король пригрозил, что следующий раз запомнится мне на всю оставшуюся жизнь.
«Не попадайся, идиотка. Если кто-то из людей Тарса попытается тебя арестовать и увидит твое лицо, убей его или умри сама!» — сказал он тогда. И магический контракт принял эти слова к сведению.
Пока гвардейцы выходили из кареты, держа перед собой жезлы-парализаторы, я чуть присела и головой вперед бросилась в отчаянный кувырок. С огромным облегчением почувствовала, как Тень милостиво принимает меня в материнские объятия. В кои-то веки получилось развоплотиться с первого раза! Плащ Тени действовал совсем недолго, буквально пару вдохов, затем чувство легкости постепенно уходило. Впрочем, этого мне хватило, чтобы забиться в груду каких-то ящиков-бочек на углу улицы. Мне на голову посыпалась труха и овощные очистки. Какая-то равинтола выставила отходы для фермеров. Плевать. Лишь бы не попасться.
– Что за демоново отродье! – выругался один из гвардейцев. Судя по гулкому звуку, он пнул сапогом самоходку. Железная машина, оживлённая магией, недовольно заворчала.
– Ты тоже видел? – недоверчиво спросил второй.
– Что?
– Гильдиец растворился прямо на глазах…
– Что за чушь ты несёшь?
– Да говорю тебе! Он просто исчез!
Ответом ему стало недолгое молчание.
– Очередная магическая контрабанда? – охрипшим голосом уточнил старший.
– Я о таком даже не слышал…
– Чтоб эти ночники к демонам провалились в Бездну вместе с Академией! Ты как знаешь, а я предпочту притвориться, что никого не видел. Себе дороже. Не под конец дежурства в это дерьмо влезать. Садись и поехали! – приказал тот, кто только что вымещал злость на карете.
Самоходка взревела, понукаемая магией, и укатила по узенькой Монетной улице, рыская глазами-фонарями по сторонам.
Я выбралась из мусора, безуспешно отряхиваясь от трухи, которая успела проникнуть буквально везде. Длинная полоска кожуры плодов земляного хлеба зацепилась за ухо. Ничего не скажешь, ночь складывалась «удачно». Будь моя воля, уже повернула бы назад, даже не попытавшись проникнуть на самую, демоны её раздери, охраняемую территорию всего Восточного побережья!
Но воля была не моя, а её высочества. Она весьма убедительно попросила принести ей «браслет, читающий мысли». Очень жаль, что магия не даёт мне возможности не подчиниться прямому приказу, даже если он заведомо ведёт меня в самое пекло. Неподчинение чревато оч-ч-чень неприятными ощущениями. Сформулируй она своё поручение иначе, можно было бы выкрутиться, но сейчас мне ничего не оставалось, кроме как уныло шлёпать по мокрой брусчатке и ругать про себя жадную до магических новинок принцессу.
Времени мне дали до рассвета.
«Зная тебя, заранее запрещаю рассказывать об этом, ты поняла? Ни слова, ни полслова – никому и ни при каких обстоятельствах! Молчи как рыба», – сухо приказала она, внимательно разглядывая мое лицо. Я обречённо кивнула, мрачно размышляя о том, как хитро принцесса умеет выбирать формулировки. Прямо-таки ни при каких обстоятельствах…
Неужели король все-таки нарушил данное мне обещание и рассказал ей, как работает магический контракт? Прежде она разговаривала со мной несколько иначе. Как… как с живым человеком, а не марионеткой. Догадалась ли она, насколько большую власть надо мной имеют ее приказы. Мне оставалось только надеяться, что пока не догадалась.
«Зря ты ее недооцениваешь, – вздохнул чужой голос в голове. – Принцесса очень умная. Если она не догадалась до сих пор, как тобой управлять, то это только потому, что ты ей без надобности».
«Замолкни, демон, и без тебя тошно», – если бы принцесса не отняла мой голос, я бы сказала это вслух, потому что лучшего способа заставить демона замолчать до сих пор не нашла. От звуков живой речи он терял убедительность, будто рисунок на бумаге, размокающей под дождём.
В этом смысле мне с ним повезло. Если уж угораздило носить в голове демона, так хоть не самого отмороженного – из таких, кто на самом деле заставляет человека съехать с катушек и начать убивать всех без разбора. Но сейчас я отвечала ему, не размыкая губ, поэтому эта скотина чувствовала себя так вольготно. Я даже не пыталась нарушить приказ принцессы. До тех пор, пока она не вернёт мне возможность разговаривать, я могу разве что беззвучно шевелить губами. Слова и «полуслова» для меня под запретом.
И так будет до тех пор, пока я не найду в какой-нибудь из книг Академии описание той магии, которая заставляет меня подчиняться. Найду книгу, разберусь в хитросплетении формул и сумею нарушить потоки, которые сейчас держат мои челюсти плотно сомкнутыми, будто я одна из Неспящих, а не человек.
«Большие планы для той, кто не сумел бы собрать Светляка даже под угрозой смерти», – едко прокомментировал демон.
Я задрала голову и с тоской уставилась на энергетический барьер, переливающийся как мыльный пузырь на фоне ночного неба. Размытые пятна отраженного фонарного света лениво скользили по его поверхности, их медленный танец завораживал.
Хотелось бы мне попасть в Академию в качестве студентки, а не воровки! Но даже если вообразить на минутку, что мне удалось бы сдать вступительные экзамены… что, конечно само по себе лишь мечты, ведь я осваивала чтение и письмо под присмотром архивариуса в перерыве между чисткой огромных кастрюль на дворцовой кухне. Тогда я слишком боялась наказаний и редко появлялась в Малой библиотеке, а зря… Может, сейчас уже разобралась бы, как пользоваться «плащом Тени».
«У тебя определённо есть способности, которые могли бы вызвать их интерес. Ты могла бы оказаться в Академии в качестве лабораторной крысы. Ненастоящий человек. Порождение запрещённой магии. Отражение, которое вытащили из зеркала. Тень», – с явным удовольствием обрисовал мои невеселые перспективы демон.
«Проваливай в Бездну, а?», – я нафантазировала живописную картину, как пинком отправляю демона в ледяную пропасть. Он меня особенно бесил в те моменты, когда оказывался прав. А что самое паршивое, эта тварь почти всегда была права.
Слепое беззвёздное небо равнодушно смотрело сквозь меня. Я зябко поёжилась и поправила сбившийся платок, закрыв лицо от подбородка до самых глаз.
Что толку попусту мечтать.
За магическим защитным куполом, под которым магистры Академии хранили секреты и оружие будущего, виднелся круглый купол Великой библиотеки. Там они хранили книги. Там же держали рабочие прототипы артефактов.
Стоит сказать, что академия магии – это больше, чем институт, где вчерашние школьники учатся создавать магические вещи и зелья. Это целый научный центр, который продает свои техномагические изобретения всякому, у кого хватит денег заплатить. Независимый город внутри столицы, огромный закрытый от посещений завод с усиленной охраной. И если бы не помощь «изнутри», не видать бы мне безопасного прохода как своих ушей.
Рядом с освещённой будкой Неспящего стража я увидела двух мужчин. Не удержавшись, тихонько присвистнула. Неужели кому-то хватило мозгов сунуться к воротам Сияющего квартала посреди ночи? Мне все равно нужно было пройти мимо, поэтому я позволила любопытству взять верх. Подобралась поближе, все сильнее вжимаясь в стену, избегая ступить хотя бы носком сапога на залитый светом участок.
Мужчины оживлённо жестикулировали, общаясь с равнодушным Неспящим. Один держал на руках бессильно поникшее маленькое тельце. Тоненькие ручки и ножки, свисавшие по обе стороны широкой спины, безвольно двигались в такт размашистым движениям мужчины.
– Мой сын умирает, как ты не понимаешь, Железноголовый? – приглушенный голос одного из них то взлетал петухом, то скатывался в рык, оставаясь при этом в рамках разумного.
«Интересно. Человек в курсе, что не нужно провоцировать Неспящего, но не знает, что обращаться к нему бесполезно», – я только головой покачала. Бывает же.
Мне казалось, что все знают, что железный страж – это всего лишь оживленный магическими кристаллами механизм, благодаря которому магистры могут следить за воротами, не выставляя живых дежурных.
– Вход запрещён. Подайте прошение через магистрат, – с задержкой и клацаньем после каждого слова отвечал Неспящий, глядя красными фонарями глаз на людей.
– Он не переживёт эту ночь! Ты хочешь денег? Я отдам всё, только дай войти!
Судя по замызганной куртке и плоской кепке, надвинутой на затылок, этот человек работал на мануфактуре и вряд ли мог дать много. Его спутник тоже выглядел простым работягой, но при этом держал в руках белую наволочку, в которой, вероятно, хранились деньги на оплату лечения в Сияющем квартале. Монеты оттягивали уголок наволочки. Бумажные билеты королевского банка, должно быть, не годились для того, чтобы впечатлить стража.
«Какой-то бред. Чужаки, что ли?» – засомневалась я.
«Люди Старого Лиса», – коротко пояснил демон, склонный всегда предполагать худшее. Я покачала головой. В это верить хотелось ещё меньше.
«Зря не веришь. Они так охотятся».
– Вход запрещён, – ответ Неспящего не изменился. Скрипучий голос был записан на железных мозгах, и вариантов ответа заготовлено не слишком много. Железноголовый озвучивал только то, что ему приказывали отвечать. Магистры, контролирующие вход, могли бы и пропустить, хотя не станут. Ходили легенды, что в исключительных случаях Академия открывала запертые ворота. Наверное, этот человек считал свой случай исключительным. Я вздохнула, заранее зная, что ничего у него не получится. Пожалуй, я могла бы выйти из укрытия и попробовать объяснить безутешному отцу… а, нет, не могла. Не сегодня – это уж точно.
Да и вообще, не похоже, что меня станут слушать. Раз уж принесли деньги в наволочке.
Из переулка вынырнула самоходная карета, освещая дорогу перед собой пучками жёлтого света. Это был патруль городской гвардии, прибывший по тревоге.
«О да! Защищать магистров, которые и без того в безопасности за барьером, гвардейцы-то не опаздывают!» – я стиснула кулаки, запрещая себе вспоминать о том, как бандиты вырезали подчистую всех, кто находился со мной в портовом кабаке.
Дело было полгода назад, если не больше. Гвардейцы прибыли туда утром, хотя я лично связывалась по браслету с Управлением задолго до восхода солнца. Пошла на риск, поставила на кон куда больше, чем свою безопасность, но все оказалось напрасно. Это была одна из последних ночей перед тем, как король объявил комендантский час. Вместо того, чтобы начать войну со Старым Лисом, разделил с ним власть над городом. Теперь днём столица платила дань и подчинялась королю, а ночью – «гильдии».
Патрульная карета остановилась рядом с просителями. Лицо возницы казалось мертвенно-бледным из-за голубого оттенка магического освещения. Под глазами гвардейца залегли глубокие тени, довершая картину. Ну просто одна из масок, изображающая духов для театрального представления, а не живое лицо.
– У вас есть какие-то вопросы к Неспящему, господа? – громко спросил патрульный, поворачиваясь так, чтобы свет отразился от его нагрудного значка в виде пятиконечной звезды, заключённой в круг. Представляться он не спешил, подозрительно всматриваясь в лица нарушителей покоя. Немудрено. Демон сразу предположил, что это может быть блестяще сыгранная постановка-приманка.
По спине забегали ледяные мурашки от этих мыслей. Что если я стала свидетельницей очередной охоты на законников?
Рабочий неразборчиво сказал что-то про сына. Гвардеец терпеливо выслушал его и ответил громко, так что я услышала каждое слово.
– Мне жаль вашего сына. Ворота не откроют до Ярмарки. Да и потом, магистры берут слишком дорого за свои услуги. Идите домой и молитесь Создателю, чтобы болезнь отступила.
Я вспомнила, что буквально вчера утром «Королевский вестник» опубликовал заметку, что дети стали умирать чаще, особенно в Среднем городе, в небогатых семьях. Какие-то испарения или новая зараза, которая липнет только к малышам, – никто не знает наверняка. Я не видела упоминаний, что магистры взялись за это.
Никто в Акато-Риору, если он сохранил здравый рассудок, не ожидал бы, что магистры ему помогут посреди ночи. Да хоть доверху наволочку деньгами набей! Что им эти монеты, они полновесное золото лопатой гребут со всего Восточного побережья!
Мужчина небрежно передал ребёнка своему спутнику и подскочил к карете, сжимая огромные кулаки. У меня глаза полезли на лоб от такого поворота, но рабочему всё же хватило ума не нападать на гвардейца. Он в последний момент остановил занесенную руку и грязно выругался.
– Магистры живут на всем готовом, а мы должны подыхать, да?
– Иди-ка ты домой, а то заберём в Управление, чтоб поостыл, – посоветовал гвардеец, убирая руки верзилы от самоходки. – Не связывайся с магистрами, мой тебе совет. Вовек не расплатишься, и дети твои должны будут.
Я приникла к стене, затаив дыхание.
Как назло, люди в рабочей одежде оказались вплотную к патрульной карете. Я пропустила тот момент, когда все началось. Вышел ли сам гвардеец из самоходки или его вытащили, приложив головой о крышу? Той самой наволочкой с монетами гвардейцу вмазали по скуле так, что он отлетел. Загораживая рукой лицо, он нашарил на поясе парализатор. Но двое крепких мужчин скрутили его, вывернули локоть. Магический жезл откатился в сторону.
Большая кукла, которую они использовали, чтобы обмануть магистров, без движения лежала на мостовой. В искусственном свете ее тонкие руки казались восковыми.
Я прикусила губу, хмурясь и лихорадочно раздумывая, как помочь законнику.
«Почему магистры ничего не сделают? Они же видят глазами Неспящего что происходит!»
«Магистры ничего не могут сделать, – жестко ответил демон. – Неспящий – это всего лишь железное ведро с красными глазами».
Хотелось закричать, чтобы спугнуть убийц, но голоса не было. Я впустую хлопнула губами. Меня затрясло от холода.
Красные глаза на шарнирной голове пристально следили за тем, как бандиты убивали законника. В самом центре Акато-Риору. В двух шагах от Сияющего квартала. Гвардеец надсадно хрипел. Ночь разрывали глухие ритмичные звуки ударов. Я спряталась за стеной и закрыла глаза. Но так было только еще лучше слышно. «Ночники» негромко переговаривались между собой, назвали клички и, похоже, пытали законника. Но я не могла разобрать, что именно они хотели от него.
