Елена Блаватская
Тайная доктрина. Том II
«Там всегда пребывают семь женщин», продолжает он свое повествование в фантастической форме. У этих женщин – которые, по мнению Арджуны Мишра, изображают Махат, Ахамкара и пять Танматр – лица всегда обращены вниз, ибо они являются препятствиями на пути духовного подъема.
«В этом самом [Брамане, Высшей Самости] семь совершенных мудрецов, вместе с их Начальниками……. пребывают и снова исходят из того же. Слава, блеск и величие, озарение, победа, совершенство и мощь – эти семь лучей следуют за этим самым солнцем [Кшетраджна, Высшая Самость]… Те, желания которых укрощены [не эгоистичны]…… грехи которых [страсти] сожжены покаянием, погружая самость в Высшую Самость[1559], они посвящают себя Браману. Те люди, кто понимают лес Знания [Браман или Высшая Самость], восхваляют спокойствие. И, устремляясь к этому лесу, они [перевоплощаются так, чтобы не утерять мужества. Таков в действи тельности этот священный лес…. И понимая это, они [мудрецы] действуют (соответственно), направляемые Кшетраджною».
Ни один переводчик, среди западных востоковедов, еще не усмотрел в вышеприведенной аллегории ничего более высокого, нежели мистерии, связанные с ритуальными жертвоприношениями, покаяниями или аскетическими церемониями и Хатха Йогу. Но тот, кто понимает символические изображения и слышит голос Высшей Самости в себе, увидит в этом нечто гораздо более высокое, нежели просто ритуализм, несмотря на то, что он может часто ошибаться в малых деталях этой философии.
Здесь мы должны позволить себе последнее замечание. Ни один истинный теософ, от самого невежественного до самого просвещенного, не должен претендовать на непогрешимость того, что он может сказать или написать об оккультных вопросах. Главный пункт в том, чтобы признать, что во многих отношениях, в классификации космических или человеческих принципов, в добавлении к ошибкам в порядке эволюции и, в особенности, в метафизических вопросах, те из нас, кто претендуют учить других, более невежественных, нежели мы сами – все могут ошибаться. Эти ошибки были сделаны в «Разоблаченной Изиде», в «Эзотерическом Буддизме», в «Человеке», в «Магии Черной и Белой» и т. д., и, вероятно, не одна ошибка будет найдена в настоящем труде. Это неизбежно. Ибо для того, чтобы не только большой, но даже малый труд на такие отвлеченные темы, был лишен ошибок и описок, он должен быть написан от первой до последней страницы великим Адептом, если и не Аватаром. Тогда только могли бы мы сказать – «это, поистине, труд без греха и пятна на нем»! Но пока артист несовершенен, как может быть совершенным его труд? «Бесконечны поиски Истины!» Будем любить ее и стремиться к ней ради нее самой, но не ради славы или выгоды, которые малейшая доля откровения ее может принести нам. Ибо кто из нас может претендовать на обладание полной истиной даже в малых учениях Оккультизма?
Нашею главною целью в настоящем вопросе было доказать, что семеричная, доктрина, или семеричное деление строения человека, была весьма древним учением и не была изобретена нами. Это было выполнено успешно, ибо мы поддержаны в этом сознательно и бессознательно большим числом древних, средневековых и современных писателей. Что сказано первыми, было сказано хорошо; и что повторяли последние, обычно было искажено. Например, прочтите Фрагменты Пифагора и изучите семеричного человека, как он представлен его преподобием Дж. Оливером, ученым масоном в его «Треугольнике Пифагора», где он говорит следующее:
«Теософическая философия…. насчитывает семь свойств [или принципов] в человеке – именно:
(1) Божественный, золотой человек.
(2) Внутреннее святое тело из огня и света, подобное чистому золоту.
(3) Элементальный Человек.
(4) Меркуриальный…… райский человек.
(5) Человек, душа которого обладает качествами Марса.
(6) Человек качества Венеры, стремящийся к внешнему желанию.
(7) Солнечный человек [свидетель и] исследователь всех Божьих чудес {Мироздания].
«Они также имели семь начальных духов или сил природы».[1560]
Сравните это спутанное изложение и распределение западной теософической философии с позднейшими теософическими объяснениями Восточной Школы Теософии и затем решите, которое из них правильнее. Истинно:
«Премудрость построила себе дом,
Вытесала семь столбов[1561] своих».
Что же касается до обвинения, что наша Школа не приняла семеричную классификацию браминов, но запутала ее, то это совершенно несправедливо. Для начала скажем, что «Школа» есть одно, а толкователи ее (для европейцев) совершенно иное. Последние должны сначала выучить азбуку практического Восточного Оккультизма, прежде чем они смогут правильно понять страшно сложные классификации, основанные на семи определенных состояниях Праджна или Сознания; а поверх всего усвоить вполне, что есть Праджна в восточной Метафизике. Дать западному ученику эту классификацию, значит, заставить его предположить, что он может дать себе отчет в происхождении сознания, путем объяснения процесса, через который он достиг известного знания, хотя бы лишь одного из состояний этого сознания; другими словами, заставить его объяснить нечто, что он знает на этом плане с помощью того, что он абсолютно не знает на других планах; то есть, направить его от духовного и психологического непосредственно к онтологическому. Вот почему первоначальная древняя классификация была принята теософами – хотя, в действительности, их существует множество.
После того, как такое огромное количество независимых свидетелей и доказательств было представлено на общественный суд, было бы бесполезно утруждать себя добавочным перечислением их из богословских источников. Семь главных грехов и семь добродетелей христианской системы гораздо менее философичны, чем даже семь либеральных и семь проклятых наук – или же семь магических искусств гностиков. Ибо одно из последних сейчас предложено людям и оно изобилует опасностями, как для настоящего времени, так и для будущего. Современное наименование его есть гипнотизм, употребляемый учеными и невежественными материалистами, при общем неведении семи принципов, оно скоро станет сатанизмом в полном значении этого термина.
Часть III
Addenda
Сопоставление науки с Тайной Доктриной
Скажи, друг, знание этого низшего мира –
Ложно или истинно оно?
Кто из смертных стремится знать ложное?
Кто из смертных Истину знал?
Отдел I
Архаическая или же современная антропология?
Каждый раз, когда вопрос о Происхождении Человека задан непредубежденному, честному и серьезному ученому, неизменно получается ответ: «Мы не знаем». Де Катрефаж, при его агностическом отношении, принадлежит к таким антропологам.
Конечно, это не значит, что все остальные ученые не являются честными или же открытыми умами, ибо разумность подобного замечания была бы под вопросом. Но принято считать, что 75 процентов европейских ученых принадлежат к эволюционистам. Неужели все эти представители современной мысли повинны в очевидном искажении фактов? Никто этого не утверждает – но имеются несколько весьма исключительных случаев. Все же, ученые, в своем антиклерикальном энтузиазме и, отчаиваясь найти какую-либо иную теорию для противопоставления Дарвинизму, исключая теории «особого творения», становятся бессознательно для себя неискренними, «настаивая» на гипотезе, гибкость которой недостаточна и потому подвергающейся сейчас сильным нападкам. Однако, отсутствие искренности при обсуждении этой темы весьма очевидно в экклесиастических кругах. Епископ Тэмпль в своем труде «Религия и Наука» выступил как ярый за щитник Дарвинизма. Этот клерикальный писатель заходит так далеко, что рассматривает Материю, – после того, как она получила «свое изначальное запечатление» (толчок) – как эволюирующую все космические феномены без всякого содействия. Это воззрение отличается от воззрения Геккеля лишь предпосылкою гипотетического Божества «позади и за пределами», Божества, стоящего совершенно в стороне от взаимодействий сил. Такая метафизическая сущность не представляет собою ни теологического Бога, ни Бога Канта. Союз епископа Тэмпля с материалистической наукой, по нашему мнению, является неразумным – не говоря уже о том факте, что это влечет за собою полное отрицание библейской космогонии. При наличности такого проявления раболепства перед материализмом нашей «ученой» эпохи, мы, оккультисты, можем лишь улыбаться. Но что сказать о преданности Учителю, которому подобные неверные богословы претендуют служить – именно Христу и христианству вообще?
Впрочем, в настоящее время, мы не имеем ни малейшего желания бросать священству перчатку вызова, ибо сейчас мы имеем дело лишь с материалистической наукой. Последняя, в лице своих лучших представителей, отвечает на наш вопрос: «Мы не знаем». Тем не менее, большинство из них поступают, как если бы Всеведение было их наследственным достоянием, и они знали бы все существующее.
Ибо, именно, этот отрицательный ответ не воспрепятствовал большинству ученых обсуждать этот вопрос, при чем каждый старался, чтобы его личная, специальная теория была принята преимущественно перед остальными. Таким образом, начиная от Майэ в 1748 г. до Геккеля в 1870, теории о происхождении человеческой расы настолько же отличались друг от друга, как и сами личности их изобретателей. Буффон, Бори де Сен-Винсент, Ламарк, Е. Жоффруа Сент-Илэр, Годри, Ноден, Уоллэс, Дарвин, Оуэн, Геккель, Филиппи, Фогт, Гёксли, Агассиз и т. д., каждый из них развил более или менее научную гипотезу генезиса. Де Катрефаж распределяет эти теории на две главные группы – одна, основанная на быстрой, и другая на очень постепенной трансмутации; при этом первая поддерживает новый тип (человека), порожденный существом, совершенно отличным, последняя учит эволюции человека путем прогрессивных дифференциации.
Любопытно, что именно от наиболее ученых, среди этих авторитетов, произошли самые ненаучные из всех теорий о Происхождении Человека. Теперь это настолько очевидно, что быстро приближается время, когда современное учение о происхождении человека от обезьяноподобного млекопитающегося будет рассматриваться с меньшим уважением, нежели создание Адама из глины, и Евы из ребра Адама. Ибо:
«Совершенно очевидно, особенно же, на основании самих фундаментальных принципов Дарвинизма, что организованное существо не может быть потомком другого, развитие которого следовало путем обратного порядка, нежели его собственное. Следовательно, согласно этим принципам, человек не может рассматриваться, как потомок какого-либо обезьяноподобного типа[1562]».
Доводы Лукэ против обезьяньей теории, основанной на различии в изгибах костей, составляющих черепную ось у человека и антропоидов, прекрасно обследованы Шмидтом. Он признает, что:
«по мере того, как антропоидная обезьяна растет, она становится более зверообразной; человек……. более человечным» –
и на миг он как бы колеблется, прежде чем продолжить:
«Потому этот изгиб черепной оси, все же, может быть подчеркнут, как составляющий основную черту человека в противопоставление обезьянам; особый, отличительный признак известного порядка едва ли может быть выведен из этого; в особенности же в отношении доктрины Происхождения это обстоятельство, ни в коем случае, не является решающим».[1563]
Писатель, по-видимому, несколько обеспокоен своим собственным рассуждением. Он уверяет нас, что этот довод уничтожает всякую возможность, чтобы настоящие антропоиды являлись когда-либо предками человечества. Но разве это не опровергает также всякую возможность общего предка для человека и антропоида, – хотя, пока что и совершенно теоретического?
Даже сам «Естественный Подбор» с каждым днем становится все более и более угрожаемым. Дезертиры из стана Дарвина много численны, и те, кто одно время были его самыми ярыми учениками, благодаря новым открытиям, медленно, но неукоснительно готовятся повернуть новую страницу. В журнале «The Royal Microscopical Society» за Октябрь 1886 года мы можем прочесть следующее:
«ФИЗИОЛОГИЧЕСКИЙ ПОДБОР: – Г. Дж. Романее встречает некоторые трудности в принятии естественного подбора, как теорию для происхождения видов, ибо это скорее теория происхождения приспособляющихся организмов. Он предлагает заменить ее тем, что он называет физиологическим подбором или сегрегацией приспособленного. Его точка зрения основана на чрезвычайной чувствительности системы размножения к малым изменениям в условиях жизни, и он думает, что отклонения в сторону большего или меньшего бесплодия должны часто происходить среди диких видов. Если уклонение таково, что система размножения, хотя и показывает некоторую степень бесплодия сравнительно с первоначальной формой, но продолжает быть плодоносной в пределах измененной формы, то изменение не исчезает от скрещивания и не вымирает от бесплодия. Когда происходит такого рода изменение, то физиологическая преграда должна разделить виды на два разряда. В конце концов, автор рассматривает взаимное бесплодие, не как одно из следствий особой дифференциации, но как причину ее».[1564]
Делается попытка доказать вышеприведенное, как добавление и продолжение теории Дарвина. Попытка эта, в лучшем случае, очень не удачна. Скоро общественному мнению будет предложено поверить, что «Эволюция без Естественного Подбора» С. Диксона также является Дарвинизмом – но расширенным, как это, несомненно, утверждается самим автором!
Но это равносильно тому, что после рассечения человеческого тела на три куска, утверждать, что каждый кусок является тем же человеком, что и раньше, только – расширенным. Тем не менее автор заявляет:
«Следует ясно понять, что ни один слог в предыдущих страницах не был написан против теории Дарвина об Естественном Подборе. Я лишь ограничился объяснением некоторых феноменов…. чем больше изучаешь труды Дарвина, тем более убеждаешься в истине его гипотез [!!]».[1565]
А до этого он намекает на:
«Подавляющее количество фактов, приведенных Дарвином в подтверждение своей гипотезы и которые победоносно пронесли теорию «Естественного Подбора» через все препятствия и возражения».[1566]
Впрочем это нисколько не препятствует просвещенному автору столь же «победоносно» и даже открыто назвать свой труд «Эволюция без Естественного Подбора» или же, другими словами, разбить в нем на атомы основную идею Дарвина.
Что же касается до самого Естественного Подбора, то крайнее заблуждение превалирует среди многих современных мыслителей, молча принимающих заключения Дарвинизма. Так например – приписывать Естественному Подбору силу зарождения видов есть лишь просто способ выражения. Естественный Подбор не является сущностью: это есть лишь удобное выражение для описания способа, посредством которого устанавливается переживание приспособленного и уничтожение неприспособленного в Борьбе организмов за существование. Каждая группа организмов стремится к размножению поверх средств к существованию; постоянная борьба за жизнь – «борьба, чтобы получить достаточно пищи и избежать быть пожранным» в добавление к окружающим условиям – требует постоянного уничтожения неприспособленного. Избранные из любой группы, будучи отобранными таким образом, размножают свои виды и передают свои органические свойства своему потомству. Таким образом, все полезные изменения увековечиваются, и совершается прогрессивное улучшение. Но Естественный Подбор – по скромному мнению автора, «Подбор, как Мощь», на самом деле, есть просто миф; особенно же, когда к нему прибегают для объяснения Происхождения Видов. Это есть просто изобразительный термин, выражающий способ, которым «полезные изменения» стереотипируются, когда они происходят. Сам по себе, «он» ничего не может произвести и лишь оперирует над сырым материалом, предоставленным «ему». Истинный вопрос, интересующий нас, заключается в следующем: какая причина – соединенная с другими второстепенными причинами – производит «изменения» в самих организмах? Многие из этих второстепенных причин просто физические, зависящие от климата и пищевого режима и пр. Правильно, но поверх второ степенных аспектов органической эволюции, нужно искать более глубокий принцип. Материалистические, «самопроизвольные изменения» и «случайные отклонения» являются самопротиворечащими терминами во Вселенной «Материи, Силы и Необходимости». Простое изменение типа, без наличности и наблюдения за этим процессом квази-разумного импульса, не в состоянии объяснить поражающие сложности и чудеса, например, человеческого тела. Несостоятельность механической теории Дарвина была изложена пространно д-ром фон Гартманном среди других, вполне отрицательно настроенных, мыслителей. Писать, как это делает Геккель, о слепых индифферентных клеточках, «организующихся в органы», значит унижать разум читателя. Эзотерическое решение о происхождении животных видов приведено в другом месте.
Эти, чисто второстепенные, причины дифференциации, сгруппированные под главенствующим началом полового подбора, естественного подбора, климата, изоляции и т. д., вводят в заблуждение западного эволюциониста и не предлагают никакого объяснения, «откуда» произошли «типы предков», послужившие отправным началом для физического развития. Истина в том, что дифференцирующие «причины», известные современной науке, вступают в действие только после того, как произошло уплотнение первичных, животных коренных типов из астрального состояния до физического. Дарвинизм встречается с Эволюцией лишь на полпути – то есть, когда астральная эволюция уступает место действию обычных физических сил, с которыми знакомят нас наши настоящие чувства. Но даже здесь дарвиновская теория, даже с недавними поползновениями на «расширения» – недостаточна, чтобы объяснить эти факты. Причина, лежащая в основании физиологического изменения видов – по отношению к которой все остальные законы являются подчиненными и второстепенными – есть подсознательный разум, проникающий материю и, в конечном итоге, являющийся отражением Божественной Мудрости и Мудрости Дхиан-Коганов[1567]. К заключению, мало отличающемуся от этого, пришел и такой известный мыслитель, как Эд. фон Гартманн, когда, отчаявшись в действительной силе Естественного Подбора, лишенного помощи, он стал рассматривать Эволюцию, как разумно направляемую Несознательным – Космическим Логосом Оккультизма. Но последний действует лишь посредством Фохата или энергии Дхиан-Коганической и не совсем тем непосредственным способом, как его описывает великий пессимист.
Именно это разногласие среди ученых, их обоюдные и часто их само – противоречия дают автору настоящих томов смелость выявить на свет иные и более древние учения, хотя бы даже только как гипотезы для будущего научного признания. Научные заблуждения и пробелы настолько очевидны для скромного летописца этого архаического учения, что хотя и, будучи не слишком сведущей в современных науках, она решила коснуться всех их, чтобы установить параллель между двумя учениями. Для Оккультизма это является лишь вопросом самозащиты и ничего более.
До сих пор Тайная Доктрина занималась лишь чистой метафизикой. Теперь же она спустилась на Землю и оказалась в пределах физической науки и практической антропологии, или тех ветвей изучения, которые материалисты-естественники считают своей законной областью, хладнокровно утверждая, кроме того, что чем выше и совершеннее действует Душа, тем легче поддается она анализу и объяснению одних только зоологов и физиологов[1568]. Эта поражающая претензия исходит от того, кто, чтобы доказать свое происхождение от питекоидной обезьяны, не усомнился включить лемуроидов среди предков человека; при чем они были возведены им в разряд млекопитающихся Prosimiae inciduate, которых он весьма неправильно награждает decidua и дискообразным последом (плацента)[1569]. За это Геккель подвергся сильным нападкам со стороны де Катрефажа и критике своих собратьев материалистов и агностиков – Вирхова и дю Буа-Рэймонда, таких же крупных авторитетов, если и не больших, нежели он сам.[1570]
Несмотря на такие оппозиции, дикие теории Геккеля и посейчас еще называются некоторыми лицами научными и логичными. Ввиду того, что таинственная природа Сознания, Души, Духа в человеке ныне объяснена, как простой прогресс в функциях протоплазмических молекул живой protista, а постепенная эволюция и рост человеческого ума и «общественных инстинктов» в направлении цивилизации должны быть прослежены назад, к их началу в цивилизации муравьев, пчел и прочих тварей, – то шансы возможности, оставленные для беспристрастного выслушивания доктрин Архаической Мудрости, действительно, малочисленны. Образованным невеждам говорится, и по-видимому, они верят этому, что:
«Общественные инстинкты среди низших животных рассматривались недавно, в силу различных причин, как ясно указывавшие на начало моральности, даже моральности человека [?]……»
– и что наше божественное сознание, наша душа, ум и устремления «проложили себе дорогу, начиная от низших стадий простой клеточки-души» студенистого Bathybius'a[1571]. На таких людей Метафизика Оккультизма должна производить то же впечатление, что и наши грандиозные Оратории на китайца – звуки которых потрясают его нервы.
Тем не менее, разве наши Эзотерические Учения об «Ангелах», о трех первых до-животных человеческих Расах и о падении Четвертой стоят на низшей степени вымысла и самообольщения, нежели «Пластидулар» Геккеля или же неорганические, «молекулярные души протиста»? Между эволюцией духовной природы человека от вышеуказанных амёбных душ и предполагаемым развитием его физического строения из протоплазмического обитателя в океанском иле, существует пропасть, через которую нелегко перешагнуть человеку, вполне владеющему своими умственными способностями. Физическая эволюция, как учит этому современная наука, является темой для открытой полемики; духов ное и моральное развитие, помещенные в тот же разряд, есть безумное представление грубого материализма.
Кроме того, как прошлый так и настоящий ежедневный опыт учит, что ни одна истина никогда не была воспринята учеными организациями, если только она не совпадала вполне с привычными, предубежденными представлениями их профессоров. «Венец инноватора есть венец из терний» – сказал Жоффруа Сент-Илэр. Как общее правило, лишь то, что отвечает популярным идеям и принятым понятиям, получает право на существование. Отсюда торжество идей Геккеля, несмотря на то, что они объявлены Вирховым и дю Буа-Рэймондом и другими, как testimonium paupertatis Естественной Науки».
Как бы ни был материализм германских эволюционистов диаметрально противоположен духовным представлениям Эзотерической Философии и как бы ни была радикально несостоятельна, принятая ими, антропологическая система по отношению к фактам Природы, – все же, псевдо-идеалистическое предубеждение, ныне окрашивающее английскую мысль, почти что еще губительнее. Чистая Материалистическая Доктрина признает прямое опровержение и воззвание к логике фактов. Идеализм настоящего времени не только замышляет, с одной стороны, воспринять основные отрицания атеизма, но заводит своих приверженцев в путаницу нереальности, кульминирующую в настоящем нигилизме. Возражать подобным писателям почти невозможно. Потому идеалисты будут еще больше восставать против ныне даваемых оккультных учений, нежели даже материалисты. Но так как толкователи Эзотерического Антропогенезиса не могут подвергнуться со стороны своих врагов худшей судьбе, нежели получить, от них обычные и освященные временем прозвища «сумасшедших» и «невежд», то настоящие теории могут быть безопасно добавлены к многочисленным, современным теориям и выждать время их полного или хотя бы даже частичного признания. Но так как само существование этих архаических теорий, вероятно, будет отрицаться, то мы должны привести наши лучшие доказательства и поддержать их до самого конца.
В нашей расе и поколении «единый храм во Вселенной» лишь в редких случаях – внутри нас самих; наше тело и ум были слишком осквернены, как «грехом», так и «наукой», чтобы в настоящее время представлять из себя нечто лучшее, нежели ка пище беззакония и заблуждения. И здесь наше обоюдное положение – положение Оккультизма и современной науки – должно быть раз навсегда определено.
Мы, теософы, охотно преклоняемся перед такими просвещенными людьми, как покойный проф. Бальфур, Стюарт, Крукс, де Катрефаж, Уоллес, Агассиз, Бутлеров и другие, хотя, с оккультной точки зрения, мы можем и не соглашаться со всем тем, что они утверждают. Но ничто не заставит нас согласиться оказать уважение мнению даже таких ученых, как Геккель, Карл Фогт, или Людвиг Бюхнер в Германии, или даже, как г. Гёксли и его материалистические единомышленники в Англии, – несмотря на всю колоссальную эрудицию первых поименованных. Подобные люди являются просто умственными и моральными убийцами будущих поколений, в особенности же, Геккель, грубый материализм которого часто подымается в своих рассуждениях до высот идиотических наивностей. Достаточно лишь прочесть его «Pedigree of Man, and other Essays» (в переводе Авелинга), дабы ощутить желание, говоря словами Иова, «чтобы память о нем исчезла с лица Земли» и «чтобы имя его не красовалось на улицах». Послушайте создателя мифической Созуры, высмеющего идею начала человеческой расы, «как сверхъестественный [?] феномен»,
«который не мог явиться результатом простых механических причин, физических и химических, но требует непосредственного вмешательства творческой Личности……. Теперь, главный пункт дарвиновского учения… заключается в том, что он доказывает, что простейшие механические причины, чисто физико-химические феномены, вполне достаточны, чтобы объяснить наивысшие и наитруднейшие проблемы. Дарвин заменяет сознательную творящую силу, построение и устроение органических животных и растений по намеченному плану, целым рядом природных сил, работающих в слепую (как говорим мы), без цели и плана. Вместо произвольного действа мы имеем неизбежный закон Эволюции…. [Также признавали его и Ману и Капила, но, в то же время, они признавали и направляющие сознательные и разумные Силы]. Дарвин весьма мудро…. отставил вопрос о первом появлении жизни. Но весьма скоро это последствие, столь полное значения и столь далеко простирающееся, стало открыто обсуждаться талантливыми и смелыми людьми науки, подобно Гёксли, Карлу Фогту, Людвигу Бюхнеру. Механическое происхождение самых первых форм жизни стало рассматриваться, как неизбежное следствие учения Дарвина…… в настоящее время, мы должны изучать лишь одно последствие этой теории, именно, естественное происхождение человеческой расы, в силу всемогущей Эволюции».[1572]
На это Оккультизм, нисколько не смущаясь подобной научной мешаниной, возражает: На протяжении эволюции, когда физическая эволюция восторжествовала над духовной и умственной и почти что раздавила ее под своею тяжестью, великий дар Крияшакти остался наследием лишь немногих избранных людей в каждой эпохе. Дух тщетно стремился проявиться в своей полноте в чисто органических формах (как это было объяснено в первой части этого тома), и способность, бывшая естественным свойством в раннем человечестве Третьей Расы, была отнесена к разряду, рассматриваемому спиритуалистами и оккультистами, как нечто просто феноменальное, материалистами же, как научно невозможное.
В наши современные дни простое утверждение, что существует сила, которая может создавать человеческие формы – готовые Оболочки, в которые могут воплощаться сознательные Монады или же Нирманакая прошлых Манвантар – конечно, является нелепой, смешной! С другой стороны, то, что рассматривается, как вполне естественное, есть создание чудовища Франкенштейна, с добавлением морального сознания, религиозных устремлений, гения и чувства своей собственной бессмертной природы – посредством «физико-химических сил», направляемых слепой «Всемогущей Эволюцией». Что же касается до происхождения такого человека не ех nihilo, скрепленного горсточкой красной глины, но от живой божественной Сущности, посредством уплотнения Астрального Тела из окружающих материалов – такое представление, по мнению материалистов, является слишком нелепым, чтобы даже быть упомянутым. Тем не менее, оккультисты и теософы готовы на то, чтобы их утверждения и теории были сопоставлены, что касается до внутреннего значения и вероятия с утверждениями современных эволюционистов – как бы ни казались эти теории ненаучными и суеверными на первый взгляд. Потому Эзотерическое Учение совершенно противоположно дарвиновской эволюции в ее приложении к человеку и отчасти также и в отношении других видов.
Было бы интересно заглянуть в ученый мозг материалиста и уловить в нем умственное представление Эволюции. Что есть Эволюция? Если мы спросим определить полное и точное значение этого термина, то ни Гёксли, ни Геккель не будут в состоянии сделать это лучше, нежели Вебстер:
«Действие развертывания; процесс роста, развития; как эволюция цветка из бутона или же животного из яйца».
Тем не менее, бутон должен быть прослежен через растение, его породившее, до семени, а яйцо до животного или птицы, положившей его; или, во всяком случае, до крапинки протоплазмы, из которой оно вышло и выросло. И как семя, так и крапинка должны иметь в себе спящие потенциальности для размножения и постепенного развития, развертывания тысяча и одной формы или фазы эволюции, через которые они должны пройти, прежде чем цветок или же животное вполне разовьется, следовательно, будущий план – если не предначертание – должен уже существовать. Кроме того, семя должно быть прослежено до его истоков и природа его установлена. Удалось ли это дарвинистам? Или же монера будет брошена нам в лицо? Но этот атом Водных Бездн не является однородною материей; и должен быть некто или нечто, что оформило и дало ему бытие.
Здесь наука еще раз хранит молчание. Но так как, по мнению материалистов и психологов современной школы, нет еще самоосознания в крапинке, семени или зародыше, – на этот раз оккультисты согласны с их естественными врагами, – то, что же это такое, что направляет силу или силы столь безошибочно в этом процессе Эволюции? «Слепая Сила?» Тогда с таким же основанием можно назвать «слепым» мозг, который эволюировал в Геккеле его «Pedigree of Man» (Генеалогия Человека) и прочие плоды ночных занятий. Мы легко можем представить себе, что этот мозг лишен одного или двух важных центров; ибо тот, кто знает нечто об анатомии человеческого или даже любого животного тела и, все же, остается атеистом и материалистом, должен быть «безнадежно сумасшедшим», по словам лорда Герберта, который правильно видит в строении человеческого тела и в соответствии его частей нечто, столь удивительное и парадоксальное, что он считает его «величайшим чудом природы». Слепые силы и «отсутствие плана» в чем-либо существующем под Солнцем! Когда ни один разумный ученый не поколеблется сказать, что даже из того малого, что он знает и что до сих пор он открыл о силах, работающих в Космосе, он видит весьма ясно, что каждая часть, каждая крапинка и атом находятся в гармонии со своими спутниками атомами, а эти, в свою очередь, со всем целым, при чем каждый имеет свое определенное назначение на протяжении жизненного цикла. Но, по счастью, величайшие и наиболее выдающиеся мыслители и ученые настоящего времени начинают восставать против такой «Генеалогии Человека» и даже против дарвиновской теории «Естественного Подбора», хотя автор ее, по всей вероятности, никогда не предполагал подобное, далеко заходящее, заключение. Русский ученый Н. Т. Данилевский в своем замечательном труде «Дарвинизм, Критическое Исследование Теории», совершенно и безапелляционно опрокидывает подобный Дарвинизм, так же поступает и Катрефаж в своем последнем труде. Мы советуем нашим читателям обратить внимание на ученый доклад д-ра Бурже, члена Парижского Антропологического Общества, прочитанный самим автором на недавнем собрании этого Общества и озаглавленный – «Эволюционная Психология; Эволюция Духа и т. д.». В нем он совершенно примиряет оба учения – именно о физической и духовной эволюции. Он объясняет происхождение разновидности органических форм, – которые приноравливаются к окружающим их условиям с такой очевидной, разумной преднамеренностью, – существованием в проявленной Природе двух принципов, принципа обоюдной помощи и принципа взаимодействия, при чем внутренний, сознательный Принцип приспособляется к физической Природе и к врожденным потенциальностям последней. Таким образом, французский ученый вынужден вернуться к нашему старому другу Archaeus или Жизненному Принципу – не называя его – как сделал это англичанин д-р Ричардсон в своем труде о Нервной Силе. Та же идея недавно была изложена в Германии бароном Гелленбахом в его замечательном труде «Индивидуальность в Свете Биологии и Современной Философии».
