Елена Филон
Меченая. Дубликаты
Елена Филон
«Меченая: Дубликаты»
Заключительная книга из серии
В оформлении обложки использована фотография с https://unsplash.com/ по лицензии CC0.
ЧАСТЬ 1
Пролог
«Записка мёртвой неудачницы»
«Привет всем ровно стоящим, не зеленолицым, не пахнущим гнилью и моющимся время от времени… В общем, привет всем представителям рода человеческого.
Хотела написать какую-нибудь оригинальную шутку про радиоэфир, волну для выживших и про себя в полной безопасности – шутка о безопасности должна была выйти особенно смешной, – но… как ни прискорбно, если ты, мой дорогой представитель гомо сапиенс читаешь это душещипательное признание, значит ты жив, а я уже, скорее всего, разлагаюсь, где-нибудь под палящим солнцем Европы.
А ещё, я просто жалкий кусок дерьма и все кто был рядом со мной в последние недели и даже годы оказались не менее дерьмовыми личностями. А ты, судя по всему, грёбаный везунчик уже просто потому, что умеешь читать!
Карандаша не хватит, если начну проклинать всех по очереди, так что теперь по существу, ведь это вроде как мой «чёрный ящик». В общем, последние сводки таковы: Северная Америка, как и Южная, скорее всего уже выгорели дотла. Больше никаких реабилитационных капсул, никаких подземных станций, никаких Оазисов на территории бывшей Бразилии и никаких больных военных с их больной фантазией и ядерным оружием. Малыши даже в игрушки наиграться не успели, а больше нет ни малышей, ни игрушек. Так что… если ты туда собирался, флаг тебе в руки, но очень не советую.
Mortifero, чёрная дыра, огромная помойка, называй, как хочешь. Эта дрянь уже больше двенадцати лет «висит» над Землёй и засоряет наши территории своими космическими отходами и аномалиями. И она ещё не закончила с нами! Так что жди новых сюрпризов. До сих пор в шоке, что с кем-то вроде меня поделились такой важной информацией. Вот думаю, в какую задницу теперь засунуть эту важную информацию, чтобы из неё хоть каплю пользы выжать.
Кстати, насчёт «капли». Если ещё не в курсе – грунтовые воды заражены, так что если не хочешь превратиться в «весёлого зелёного человечка» ищи другие источники влаги, даже собственная моча сейчас будет куда безопаснее. Хочешь жить – не пей. Смешно, правда?
«Куда бежать»? – спросишь ты.
«Как спастись»? – Ещё один глупый вопрос.
По словам некоторых важных личностей, северная часть Европы пострадала меньше всего. Говорят, солнце здесь больше не убивает, и большинство вирусов было уничтожено из-за сверхвысокой температуры, которая царила здесь на протяжении многих лет. Так говорят. Но только об этом. О радиации не говорят ни слова. Скорее всего, потому что и говорить о ней некому, ну или никто ни черта не знает. Да, вот тебе ещё кусочек юмора от умирающей меня.
Даже не знаю, зачем пишу всё это.
Хочу оставить от себя хоть что-то? Нет.
Хочу покаяться в собственных грехах перед смертью? Ага, прям горю от желания!
Хочу мысленно уничтожить всех и каждого по чьей вине меня занесло на другую часть планеты? Да! Очень хочу! Но не стану этого делать, потому что карандаш заканчивается.
Хочу… Хочу чтобы ты прочитал это письмо. Вот чего я хочу. И я знаю, ты прочтёшь его. Моё письмо. Именно ты. Потому что ты обещал найти меня. И я знаю, ты выполнишь своё обещание, когда будешь искать Её. Уже выполнил. И если сейчас это письмо читаешь ты, Вал, то я безумно счастлива стать тем, кто сообщит тебе эту новость. Жаль только, что не смогу увидеть твоего лица. Очень жаль. А теперь читай ниже.
Джей. Твоя обожаемая Джей. Тупая выскочка Джей… мертва. Мертва по той же причине, что и я. Я видела это. Эта сука добралась до неё. Убрала с дороги. Джей умерла, Вал. Ты облажался. Во всём. Как и все мы.
«Дженни – неудачный природный дубликат».
***
Джей
*Радио-апокалипсис*
*Зомби-волна *
Track # 0
Of Monsters and Men – «Thousand Eyes»
Сообщение: «Ты не один. А».
***
Бежать?
Какой смысл? Для чего? От кого? От собственной тени? От собственных мыслей? От собственной ярости?
Ненавидеть? Кого? Его? Себя? Бога? Жизнь? Судьбу?
Зачем? Смысла нет.
И любить нет смысла. Потому что всякие чувства обречены. Всякие.
У них нет шансов. Только ни в эти дни. Только ни в это время. Не в то время, когда Земля умирает, а человечество доживает свои последние… Века? Годы? Месяцы?
Человечество доживает свои последние дни.
Прошло время для чувств. Прошло время для лирики. Прошло время для выживания.
Пришло время принять и уйти вслед за остальными.
***
Гравий хрустел под тяжестью ботинок. Я чувствовала его хруст, но не слышала. Кровь шумела в ушах, пульс зашкаливал, дыхание рваное и тяжёлое – всё это моя музыка, моя предсмертная музыка. Не гравий под ногами. И не рычание тварей бегущих за мной.
Я знала, что так будет. Всегда знаю. И всегда поступаю с точностью и наоборот. Хотя солгу, если скажу, что в этот раз была не готова. О, я не то слово как подготовилась!
Получасом ранее, когда только забрела в один из городов-призраков на территории Финляндии, здесь было тихо, как и во всех выжженных солнцем городах в этой части света. Запах гнили и разложений – стандартный фактор для заброшенных мест после Конца света, но только не здесь. В этом городе ничем подобным не воняло. Этот город – не огромная могила с горами смердящих трупов. Этот город сохранил в себе лишь их останки: кости и черепа… души и воспоминания, впитавшиеся в каждую трещинку на разбитом тротуаре, в выцветшие стены домов, в брошенный на лужайке детский трёхколёсный велосипед с расплавленным пластиковым сидением.
Большинству их тех, кто здесь жил спастись не удалось.
Большинство приняло смерть от солнца, которое они каждое утро встречали с улыбкой. Пока солнце не предало их всех.
Впрочем, ничто из этого уже не имеет значения. Так что и обсуждать нечего.
Полностью отключив и без того мёртвую голову, выбрала один из пустых коттеджей; не проверив территорию без раздумий поднялась на верхний этаж, оставила пистолет на столике рядом с раковиной, сбросила грязные шмотки на пол и залезла в ванную. Была уверена – водопровод не работает, но стоило повернуть рычаг и трубы застонали, а вскоре на меня брызнула холодная ржавая вода и я судорожно втянула в свои мёртвые лёгкие воздух, закрыв глаза.
Ещё недавно большая часть Европы была изолирована от выживших палящим солнцем, так что и пользоваться сохранившимся добром здесь было некому. Солнце жгло не постоянно – случались смертельные вспышки и никто не мог предугадать, когда произойдёт следующая. Так что территория была не пригодна для жизни и только с недавних пор, когда последняя вспышка была зафиксирована почти полгода назад, некоторые безумцы вроде меня и направились сюда, видимо везение испытать.
Но только не я. С меня этого дерьма хватит. Лимит везения исчерпан.
Я пришла в этот город помыться. И умереть. Чистой.
Какие-то джинсы, какая-то футболка и кроссовки – всё это теперь на мне. Хотела ещё что-нибудь прихватить, но… это мне больше ни к чему.
Вышла на улицу, болезненно улыбаясь ясному безоблачному небу; солнце только проснулось и вроде бы не собирается никого убивать. Провела руками по влажным расчёсанным волосам, упала на колени и больше не смогла их сдерживать – рыдания судорожными всхлипами полными боли и отчаяния вырывались изо рта, возносились к небу безумным карканьем и эхом разлетались по улицам города-призрака. Я хватала себя за волосы и билась недавно разбитым лбом о колени, но это не помогало, боль не притупит ярость. Ничто уже не поможет. Всё кончено.
Я рыдала. Не могла не рыдать. Много часов сдерживалась. Много часов беспамятства уверяла себя в том, что по-другому и быть не могло. В том, что была к этому готова. Но чёрта с два я была готова!!!
ЧЁРТА С ДВА Я БЫЛА ГОТОВА ПОТЕРЯТЬ ЧЕЙЗА!
Инвазивные нашли дорогу в город. Они пришли за мной. На запах моей крови.
«Долго же вы шли, уроды.»
Их утробное рычание – поразительно, – сумело привести меня в чувства. Я знала, что они появятся. Они всегда появляются! Их назвали инвазивными, потому что они родом не отсюда. Их завезли, и они продолжают бродить не по своей территории, как ни в чём не бывало. Кто завёз? О, это отдельная весёлая история.
Но больше меня это не касается. Всё, что я должна делать сейчас – бежать. Как всегда.
На автомате помчалась вверх по тесной улице. Просто потому что дала Чейзу слово. Просто потому что обещала ему добраться до утопического Тантума – города, в который все мы должны были попасть. Города, в котором нам обещали место!
Нам.
Но теперь я одна.
И компания инвазивных за моей спиной.
«Чейз. Ты не должен был уходить. Я говорила тебе этого не делать. Кричала вслед до боли в горле… Но ты никогда меня не слушал. Никогда. И теперь у меня снова никого не осталось. Я вновь одинока. Но это одиночество больше меня не получит. С меня хватит.»
Тем более что я никто – всего лишь биогенный двойник.
«Чейз. Скоро мы встретимся. Обещаю.»
Свернула на асфальтированную покрытую трещинами дорогу. И я знала, что ждёт впереди. Через метров пятьдесят дорога обрывается, превращается в огромную щель, что образовалась здесь вследствие одного из немногочисленных землетрясений в этой части света и надо иметь на ногах пружины, чтобы перепрыгнуть это дыру. А пружин у меня нет. Ну и чёрт с ними. Мне уже нечего терять.
Выбросила пистолет. Он мне больше ни к чему.
Максимальная скорость. Ветер свистит в ушах. Сердце бьётся громко и часто. Но мне не нравится его слушать. Сердце Чейза – вот звук, который я любила, но оно больше не бьётся. Я собственными глазами видела, как Чейза застрели. И я знаю, о чём вы сейчас думаете: кто и в каком порядке умер в этой дерьмовой истории? История и вправду дерьмовая. Жертв было много. И я одна из них. Прямо сейчас ею стану. А порядок не так уж и важен.
Оттолкнувшись от края расщелины и вытянув руки, на долю секунды почувствовала облегчение от свободного полёта, а затем ударилась о неровный выступ асфальта противоположный тому, от которого оттолкнулась… и началось падение.
Вот и проверила своё везение. Кажется, оно наконец-то сдохло. Какое счастье.
Обе руки соскользнули одновременно, и я полетела в расщелину.
Секунда.
Один удар сердца.
Один короткий вдох.
И чья-то рука схватила меня за запястье.
Падение остановилось. Подняла вверх голову, щурясь от яркого дневного света, и меня потянули наверх.
**Прим. Тantum (Тантум) – единственный (лат.)
Глава 1
*Радио-апокалипсис*
*Зомби-волна *
Track # 1
Starset – «Carnivore»
Сообщение: «Я кое-что сделал с вашей крошкой. В.»
***
Отпуск» закончился.
Нет времени. Ни на что нет времени.
Снова бега. Снова война. Снова выживание.
– Чейз! Что это было?! Нас засасывает?!
Чейз не ответил брату, потому что ответа у него не было. Как и у меня. Мы не знали что происходит.
Четыре месяца спокойной жизни в реабилитационной капсуле заканчиваются бегом по тропическому лесу в направлении… чёрт пойми в каком направлении! Вот что происходит!
Мы в ловушке! Капсула охвачена высоковольтным барьером, попасть в нее, как и выйти соответственно можно лишь по воздуху. Потому что барьер не вышел из строя вместе с радиоаппаратурой связывающей нас с подземной станцией; Чейз регулярно проверял периметр, не забывая, кстати, сообщать, что в лесу наблюдается какое-то движение. И это точно не животные. Потому что все животные, как и твари, боятся Чейза. А значит… это либо рафки, либо кто-то «новенький». Так что главная интрига на данный момент – как много этих «новеньких» успело проникнуть в РК, если барьер всё же был отключен после сегодняшней «вспышки» и землетрясения.
– Будем решать проблемы по мере их поступления, – сказал мне Чейз, пока я вытаскивала из кладовой уже давно заготовленные мною рюкзаки для побега. Всё ещё помню, каким взглядом Чейз одаривал меня пару месяцев назад, слово действительно рассчитывал остаться в этом райском месте до самой старости, а я тут глупостями занимаюсь, подготавливаясь к новому апокалипсису.
Никто меня никогда не слушает…
И вот она главная проблема – у нас нет оружия! Никакого, не считая кухонных ножей, покоящихся на моём поясе в самодельном футляре, и мачете Чейза, который он сделал сам и использовал для рубки лиан.
Мы в пути уже больше получаса. Солнце определённо возжелало нашей смерти – жара становится невыносимой, кожа покраснела и готова покрыться волдырями, дышать получается с большим трудом. И самое жуткое – всё ещё чувствуется, как она дрожит, Земля дрожит. Толчки стали почти неощутимыми и не идут ни в какое сравнение с тем, что творилось в этой части света двумя часами раннее, но это всё ещё происходит. Так что вопрос Ронни о том «Не засасывает ли нас Mortifero?» сейчас вполне уместен. Но даже если не засасывает, хороших новостей для этого парня у меня всё равно нет. Происходит нечто страшное. А именно – Земля продолжает умирать, забирая с собой человечество. И что бесит больше всего – мы даже не знаем, в какой части мира находимся! Анна так и не сказала мне о местоположении реабилитационной капсулы. И Анна, скорее всего, мертва.
Через каждые шагов десять-пятнадцать оборачивалась проверить состояние Кристины. Ронни держал её за руку и тянул за собой, старательно удерживая от падений.
Кристина всё ещё выглядит слабой. Нет – Кристина и есть слабая хрупкая девочка! Она не создана для сражений и вечных погонь, а в её нынешнем состоянии вообще противопоказаны подобные «прогулки». Этот проклятый альбинос… рафк по имени Вал, что-то с ней сделал. Что-то, что очень медленно высасывает соки из её организма. Что-то, о чём Кристина так и не решилась никому рассказать: ни Ронни, ни Чейзу, ни кому бы то ни было из подземной станции. А мне уж и подавно. Для этих детей я – пустое место. Кристина меня игнорирует, Ронни меня ненавидит. И только Чейз говорит, что любит меня.
– Барьер через триста метров! – объявил Чейз, одним лишь взглядом говоря: «Только попробуй к нему сунуться первой и на себе ощутишь всю мощь моей доминанты».
– Вообще-то для проверки у меня есть ножи! – ответила на его взгляд.
– Вот и оставь их при себе.
Барьер не работал. Значит, что бы ни случилось с Землёй сегодня, что бы ни означала эта «вспышка», она вырубила все источники электропитания. И вырубила основательно. И даже не знаю, хорошо это, или плохо. Сейчас нет ничего однозначно хорошего и однозначно плохого. Есть только дерьмо вроде этого и…
– Эй, отвали от меня, дура! – И дерьмо вроде этого.
За четыре месяца Ронни не просто меня возненавидел, он в принципе возненавидел всё и всех кроме Кристины и брата. И агрессия этого засранца дело не наживное. Это следствие сыворотки, которую вколол ему Дакир. Сыворотка, которая спасла его от астмы, подарила стальной иммунитет и спустя некоторое время вот таким вот пагубным образом стала влиять на его нервную систему. А по большей части – на гормональную составляющую организма. Помните, с Чейзом происходило тоже самое? Только он смог взять это под контроль. А Ронни… Не знаю как Чейз, но я предвижу, что однажды этот ребёнок не сдержится и перережет мне горло, когда я буду спать. Ведь я убила его спасителя Дакира! Пусть земля этому ублюдку будет пухом.
– Давай мне! – я забрала у Ронни рюкзак и сняла с плеч Кристины точно такой же. – Присмотри за ней. И пейте больше.
– Без тебя знаю, чёртова мамочка! – мальчишка выхватил у меня из рук бутылку с водой и вернулся к Кристине, которая, сидя на корне тропического дерева всё ещё пыталась отдышаться после долгого бега.
Я остановилась возле Чейза, и некоторое время наблюдала за его сосредоточенным лицом, за красными налитыми кровью глазами на данный момент времени тщательно сканирующими периметр лучше всяких навороченных приборов.
– Скоро закат, – произнесла я, когда глаза моего любимого хищника посмотрели в мои. – Что с периметром?
– Чисто. Но это временно. Мне не нравится местность, – Чейз провёл рукой по своим взлохмаченным волосам, которые мне так и не удалось остричь, как не пыталась уговорить его, и прильнул спиной к толстому стволу заросшего мхом дерева.
– А мне не нравится этот мир, подумаешь, – фыркнула я, протягивая и Чейзу бутылку с водой.
Чейз сделал несколько глотков, воткнул мачете в землю и присел рядом с ним на корточки, подняв голову к небу.
Я опустилась рядом и на тяжёлом выдохе провела ладонью по мокрому от пота лицу:
– Ладно. Теперь по делу, пока детишки не слышат.
Чейз взглянул на меня. И мне совершенно не понравился этот взгляд.
– Думаешь, мы зря бежали с пляжа? – озвучила я мысли.
Чейз отпустил голову и потряс шевелюрой:
– Нет, Джей. Не думаю, что мы должны были там оставаться. Вопрос в том: куда идти. Связи нет. Подземная станция могла подвергнуться нападению. А значит, эвакуация городов остановлена. А значит, вся информация о РК и о местонахождении Оазиса была автоматически уничтожена. И это значит, что я понятия не имею, куда нам идти, Джей. Думал, у тебя на этот счёт должен быть план. Может даже не один с твоим-то рвением убраться подальше из капсулы.
– Ага. И Землю, кстати, тоже я встряхнула.
Чейз жестко взглянул на меня и любой нормальный человек на моём месте вздрогнул бы от огненно-красных водоворотов его диких глаз. Но не я. Я люблю в нём всё. И даже если ему официальный документ выдадут о том, что он больше не человек, я всё равно продолжу любить его. Он знает это.
– Картинка не складывается, – набрала в грудь побольше спёртого жарой воздуха, – как насчёт ядерного оружия, которое должно было быть выпущено на Северную Америку после нападения на подземную станцию?
Чейз облизал губы и несколько раз вздохнул, прежде чем ответить:
– Одно из двух: либо подземная станция всё ещё цела, либо…
– Постой-постой, – усмехнулась я, – дай-ка угадаю. Уж не в такой ли мы глубокой заднице находимся, что даже ядерного взрыва не почувствовали?
Чейз дёрнул бровями:
– Возможно даже глубже.
– А что если это землетрясение и было…
– Нет, – перебил Чейз. – Оно не имеет к ядерному взрыву никакого отношения. Я до сих пор чувствую колебания земной поверхности.
– Но эта вспышка! Разве не похоже на…
– Это был не ядерный взрыв, Джей, – вновь перебил меня Чейз, исследуя взглядом периметр. – Это было солнце. Я уверен.
– И что за хрень была с твоим этим солнцем? Поджарить нас решило напоследок?
Чейз вдруг усмехнулся. И каждый раз независимо от ситуации у меня внутри всё переворачивается от его низкого грудного смеха. То же самое со мной происходит, когда он улыбается.
– Джей, – глядел на меня с весёлым безумием, – если бы солнце хотело поджарить нас, оно бы так и сделало.
Чертовски верно подмечено.
– Ладно, главное, что мы за барьером, – ответила я, пожёвывая колечко в нижней губе и усердно размышляя. – Если он активируется снова, мы не будем в ловушке.
Чейз со мной не согласился. К чему я давно привыкла. Наши мнения никогда и ни в чём не сходятся. Понятия не имею, как мы вообще уживаемся с нашими-то характерами.
– Сомневаюсь, что он активируется, – Чейз взглянул на близящееся к закату розовое небо. – Как и сомневаюсь в том, что эта вспышка была первой.
– Меня больше интересует то, как солнце связано с Mortifero.
– Мне бы тоже хотелось это знать.
Мы рассчитывали, что ближе к ночи жара спадёт, но как по мне – она только усилилась. Ронни сказал, что хреновый из меня термометр и отправился спать. Они с Кристиной устроились на одном из тонких одеял прихваченных с собой из пляжного дома. Нашего дома.
Наверное, теперь мы должны сожалеть, что всё так быстро закончилось… Должны обливаться слезами по поводу того, что райская жизнь была слита в толчок. Надо трястись от страха в преддверии выхода на новую тропу войны… Но всё чего хочется мне так это кричать во всё горло: «А Я ВАМ ГОВОРИЛА! Всем вам говорила, что так и будет! Что эта Mortifero и порождённые ею твари не успокоятся до тех пор, пока не уничтожат каждое разумное создание на планете Земля»!
Что сейчас и происходит.
Чейз вернулся после того, как обшарил лес на более глубоком уровне. Его сверхскорость очень удобная функция в нынешних условиях. Я предложила ему зайти максимально далеко, но это ведь Чейз… разве оставит единственных дорогих ему людей безоружными в тропическом лесу во время апокалипсиса? Нет. И об этом можно больше не заикаться.
Он расположился между корнями одного из разлапистых деревьев, а я устроилась у него в объятиях. Ни одного звука, никакой живности, никаких птиц. Только стук сердца Чейза под моей щекой. Мой любимый звук. Самый чистый, самый настоящий, самый лучший звук во всём мире.
– И почему мне кажется, что теперь ты чувствуешь себя гораздо спокойнее? – шёпот Чейза защекотал ухо.
Вздохнув, поглядела ему в глаза. При свете луны они выглядят ещё более необычными. И ещё более пугающими. Покрасневшие белки кажутся почти чёрными, а в тёмно-коралловых радужках время от времени будто вспыхивают яркие искорки.
– Думаешь, все четыре месяца я только этого и ждала?
– Ты мне скажи, Джей. Это ты сейчас выглядишь так, будто снова обрела свободу.
– Возможно… так оно и есть.
Чейз обнял меня крепче, наклонился к лицу и нежно поцеловал в губы. Я обхватила его шею ладонью и, когда он уже практически отстранился, поцеловала сильнее. Чейз обнял меня за талию и перекинул на себя, так что я оказалась сверху лёжа на его груди.
– Все мы больны на голову, Джей, – прошептал он мне в губы. – Новая вспышка Конца света, а мы ведём себя так, точно на пикник с палатками выбрались. И вряд ли в этом мире ещё остался кто-нибудь нормальный.
Я невесело усмехнулась, прижимаясь лбом к его лбу:
– Мир давно уже спятил. И мы вместе с ним.
– А ты действительно рада, – ухмыльнулся Чейз, рисуя пальцами дорожки по моей голой пояснице. – Я вижу это в твоих глазах.
– Рада? – приподняла голову, неуверенно улыбаясь. – Долбаное солнце нас всех чуть не поджарило, а я, по-твоему, рада?
– Пожалуй, – почти после каждого слова он делал паузу и целовал меня в шею, – я готов… даже сказать спасибо… этому долбаному солнцу, за то… что оно вернуло мне мою дикарку.
Губы Чейза наконец добрались до моих и он поцеловал меня по-настоящему. Страстно и глубоко. Чувственно. Возрождая внизу живота болезненное желание оказаться сейчас где-нибудь в одном из укромных уголков на территории нашего пляжного дома. Пожалуй, эти «уголки» – единственное, за что я действительно любила наше жилище.
Чейз замер и пронзительно посмотрел мне в глаза:
– С возвращением, Джей. В свою стихию.
– Звучит не очень-то поздравительно.
– Это потому что мне нравился наш пляжный дом, – ухмыльнулся Чейз и поцеловал меня за ухом, так что пришлось прикусить губу, чтобы не издать ни звука, так как у детишек отличный слух. Ни раз Ронни ловил нас с поличным. Чейз давал ему подзатыльник, а мальчишка кричал, что теперь ненавидит убийцу Дакира ещё больше. После чего Чейз обнимал меня и извинялся за свою доминанту, которая во время интимного процесса не совсем активна и он не может почувствовать, как Ронни приближается.
Руки Чейза оказались на моих щеках, и он плавно опустил мою голову, с уверенностью заглянув в глаза:
– У нас никогда не будет нормальной жизни, Джей. Не важно, где мы окажемся.
– Это зависит от того, что ты понимаешь под словом «нормальная».
– Что бы ни случилось, я буду с тобой до конца, Джей. До самого конца.
– Это ещё что? – я напряглась, а Чейз наоборот мягко улыбнулся, проведя костяшками пальцев по моей скуле.
– Это всё что я могу тебе дать…
– ЧЕЙЗ! ЧЕЙЗ!!! – оглушительный крик Ронни вмиг оторвал нас друг от друга. – Чейз, сюда!!! С ней опять это происходит!!!
У Кристины опять приступ. Четвёртый раз за последние пять недель.
Я опустилась перед ней на колени, обхватила голову руками и перевернула на бок – её рвало пеной. Тело билось в судорогах. Из груди вылетали слабые хрипы. Зрачки закатились, веки подрагивали.
– Чейз! Дай мне мой рюкзак!
– Что с ней такое?! – кричал Ронни. – Почему с ней опять это происходит?! Её трясёт! Слышишь?! – Теперь он орал на меня. – Слышишь?! ТЫ!!! Помоги ей! Ей надо помочь! Почему ты ничего не делаешь?!
Пока Чейз держал Кристине голову, я копалась в рюкзаке.
Ронни резко приблизился, и бутылка с водой пронеслась у меня перед глазами. Вот тут-то я и не сдержалась: вскочила на ноги и толкнула мальчишку в грудь, а бутылку с водой запустила следом. Тот приземлился на пятую точку и теперь смотрел на меня огромными злыми глазами.
– Нельзя обливать её водой! Сколько раз говорить?! – заорала я, кипя от злости. Это был первый раз за четыре месяца, когда я так кричала на Ронни. Так что на Чейза взглянуть не рискнула. Вернулась к Кристине.
Первые два приступа длились около минуты. Третий – почти две.
Этот… кажется, что он никогда не закончится.
Достала из рюкзака шприц и ампулу, набрала препарат и сделала укол Кристине в бедро. Потому что это не тот случай, когда всё решает время. Потому что Анна ясно дала понять, что если приступ не прекратится за две минуты нужно немедленно колоть препарат расслабляющий гладкие мышцы, пока воздух всё ещё способен проходить через гортань.
Это не приступ эпилепсии. Это не любой другой известный медицине судорожный припадок. Это то, что сделал с моей девочкой Вал.
– Ей становится лучше, – отметил Чейз, подкладывая под голову Кристины свёрток из одеяла.
Я прощупала пульс – у обычного человека не бывает такой сумасшедшей частоты. Но во время припадков для неё это норма и скорее всего – не самое страшное.
Ронни всё ещё неподвижно сидел на земле и смотрел на Кристину. Лунный свет падал на его мальчишеское лицо, подчёркивая каждую напряжённую чёрточку и до безобразия делая его похожим на старшего брата.
– Джей, – вдруг позвал Чейз, и я отлично знаю этот тон его голоса.
Этот тон означает, что в независимости от того, что он сейчас скажет, я не должна возражать.
Чейз медленно поднялся на ноги и поманил к себе Ронни, велел ему ни на шаг не отходить от Кристины и для чего-то вручил мачете.
Я огляделась, пытаясь заметить то, что сейчас ясно видит Чейз, вглядываясь в тропическую глушь. Но ничего не видела. И не слышала ничего, кроме собственного тяжёлого дыхания.
– Джей? – всё тем же настороженным тоном позвал Чейз, сжимая в ладони футляр с кухонными ножами. – Готова делать так, как я скажу?
– Только если скажешь, что происходит.
– Встреча со старыми друзьями происходит,– Чейз достал первый нож из футляра, – а теперь пригнись, Джей.
Взмах рукой. Нож в ладони Чейза словил блик лунного света и в следующую секунду пронёсся над моей головой.
Вонь.
Я почувствовала её раньше, чем услышала звук ударяющегося о землю тела. И ещё раньше, чем увидела за своей спиной тварь с моим кухонным ножом во лбу.
– Ронни! Вставай, мы уходим! – велел Чейз, понимая с земли Кристину, а я всё тем же заторможенным взглядом смотрела в «фосфорное» лицо твари.
– Ну и? Что это за прикол такой? – перевела недоумевающий взгляд на Чейза. – С каких пор они тебя не боятся?!
Чейз забросил Кристину себе на плечо и кинул мне мой рюкзак. В этот же момент я ясно расслышала хруст ломающихся деревьев: позади себя, со стороны Чейза.
Отовсюду!
– Спросишь у них сама, Джей. Если сбежать не получится, – негромко ответил Чейз. – А бежать нам некуда.
Я пожала плечами:
– Всё как обычно.
