Елена Гордина
Закадычная соперница
© Гордина Е., 2017
© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2017
* * *
Часть 1
Голубева повернула ключ в замке и вошла внутрь. Специфический больничный запах, который невозможно вывести никакими новомодными ароматизаторами воздуха, неприятно ударил в нос. Елена поморщилась, набрала код, отключила сигнализацию и, не раздеваясь, проследовала в кабинет главного врача. Лечебно-диагностический центр «Первая помощь» располагался в центре города и имел хорошую посещаемость, поэтому Елена открывала Центр на час раньше рабочего времени, чтобы подготовить и привести в действие все необходимое оборудование. Голубева проверила сервер, включила центральный компьютер и, пока он загружался, села на место главного врача. Виктор Сергеевич Жданов приезжал на работу позже, и Голубеву это слегка раздражало, тем более что просыпались они с Виктором в одной постели, а в офисе она появлялась на час раньше. Чтобы как-то скоротать время, Голубева сбросила шубку и сварила себе кофе, а затем включила телевизор. Показывали «Новости», и Елена невольно прислушалась:
– Вчера в супермаркете «Оазис» неизвестный мужчина застрелил восемь человек и тяжело ранил четверых. Причины преступления остаются неясными. Просьба случайных свидетелей позвонить по телефонам, которые вы видите на экране. Место нахождения преступника до сих пор неизвестно.
Голубева вздрогнула и пролила несколько капель кофе на белоснежную блузку.
– Все, день не заладился, – пробормотала она и, мельком взглянув на фоторобот преступника, выключила телевизор. Настроение было безнадежно испорчено.
– Леночка! Ты где? – пришла Ирина, первый лаборант.
– Иришка, да здесь я! – крикнула Голубева в закрытую дверь и включила центральный свет. – Я у Жданова в кабинете.
– Оцени, – Ирина заглянула в кабинет, сняла шапку и тряхнула головой. – Ну как?
– Подкрасилась? – ахнула Голубева и рассмеялась. – Лисонька ты наша!
– Иди ты к черту! – огрызнулась Ирина. – Мне и самой не нравится.
– Да хорошо тебе! – запротестовала Лена. – Только непривычно как-то. Ирина – и рыжая.
– Ага, – Ирина вышла в приемную и забросила шубку в шкаф. – Что-то надоело все. Решила имидж сменить.
– И правильно! – Елена последовала за ней. – Я люблю это дело. Знаешь, говорят, если женщина меняет прическу, значит, она скоро сменит и мужчину.
– Вполне возможно, – туманно проговорила Ирина, застегивая пуговицы белого халата. – А ты не собираешься? – она подмигнула.
– Нет, – Голубева мотнула головой. – Ни за что! Кстати, Иришка, посмотри в соннике.
– Опять снились розы? – Марианна Вильгельмовна отряхивала дубленку возле двери. – Ох, девчонки, мне бы ваши проблемы!
Елена переглянулась с Ириной и молча пожала плечами.
– Почему она нас зовет «девчонками»? – Ирина сделала большие глаза. – Мы с ней, например, вообще ровесницы.
– Да прекрати ты! – не поверила Голубева. – Чего придумываешь?
– Да правду я тебе говорю! – Ирина вышла к Марианне. – Марианна Вильгельмовна, если не секрет, сколько вам лет?
– Тридцать девять, – коммерческий директор пыталась раскрутить шарф, покрывающий ее голову подобно чалме. – А что?
– Ого, – удивилась Елена, – я ей «полтинник» давала, – страшным шепотом пробормотала она Ирине. – Бедная!
– Ничего она не бедная! – махнула рукой Ирина. – У нее и муж, и сын, и дом, и должность не в пример нашим.
– А что? – Марианна улыбнулась и шагнула в кабинет. – Выгляжу моложе? Да знаю я, мне все говорят, что выгляжу я на тридцать лет максимум.
Голубева снова посмотрела на Ирину, и обе неловко промолчали.
– Подкрасилась? – Марианна приблизилась к Ирине. – Хорошо тебе, а я вот не крашу волосы, у меня свой, так сказать, природный цвет.
– Красивый цвет, – подтвердила Елена, совершенно растерявшись. Зачем так лгать, когда весь офис знает, что Марианна Вильгельмовна носит парик по причине полного отсутствия растительности на голове?
– Ну, девочки, пошла я работать. Удачного вам дня, – и Марианна скрылась в своем кабинете.
– Странная она какая-то, – Голубева прыснула в кулак. – Вроде бы неплохая баба, а такая странная…
– Ленусь, – Ирина уже достала из стола журнал регистрации и кучу бланков, – с такой фамилией, как у нее, и ты была бы странной.
– Согласна, – Голубева едва сдержала улыбку. – Фамилия Сучкова ко многому обязывает.
– А в сочетании с именем-отчеством – и подавно, – Ирина не выдержала и рассмеялась.
Глава 1
– Ну, удачного вам путешествия! – Ольга подняла бокал шампанского. – Горько!
– Да ладно вам, – Голубева смутилась, – до свадьбы еще далеко!
– Нет так уж и далеко, – Виктор Сергеевич притянул ее к себе и поцеловал в ухо. – Вот вернемся из Турции и оформим все, так сказать, официально. Я человек уже немолодой, мне нужны гарантии.
– И правильно! – Сучкова тепло улыбнулась. – В Новый год с новой жизнью, а гарантии больше Елене нужны. Вы мужчина хоть куда.
На выпад Марианны Голубева никак не отреагировала, лишь усмехнулась про себя, понимая, что «старая стерва просто завидует».
– Но долго ж вы, однако, нам голову морочили! – Таня взмахнула руками. – Ведь, оказывается, и живут уже вместе, а коллективу – ни слова!
– Таня, – Виктор Сергеевич наполнил бокалы, – мы просто решили не торопиться. – Он как-то судорожно сглотнул слюну и неожиданно выдал: – А сейчас я хочу сказать… – у него от волнения перехватило горло. – Этот Центр – мой дом, вы – моя семья, а Леночка – моя любимая женщина.
Теперь уже Голубева поперхнулась, ну не любила она всего этого пафоса, такое ощущение, словно Виктор Сергеевич подготовил речь и теперь выступает перед телекамерами!
– Ну, я, например, знала, что они встречаются, – Ирина погрозила Лене пальчиком. – Правда, я не думала, что у вас все так серьезно, думала, так, дело житейское!
– Я тоже догадывалась, – Лариса облокотилась одной рукой на стол, в другой она держала ломтик сыра. – И искренне рада за Виктора Сергеевича.
– Вот как? – главврач несколько удивленно обернулся. – Почему, позвольте спросить?
– Ну, насколько я знаю… – Лариса смутилась. – Это ж не секрет? Все знают. Ваши два неудачных брака, развод, проблемы, а Леночка – такое сокровище…
Жданов пробормотал в ответ что-то среднее между «конечно» и «кошмарно», и в воздухе повисла неловкая пауза. Голубева решила не обращать внимания на странную реакцию будущего мужа и просто налила себе еще.
А дальше теплая компания разделилась: Марианна утащила Виктора Сергеевича к себе в кабинет, подписывать какие-то там особо важные документы, а оставшиеся девочки еще раз выпили «по маленькой».
– А что за сон тебе снился? – все-таки вспомнила Ирина, обращаясь к Голубевой. Елена и раньше отмечала, что у Ирины вообще с памятью, не в пример ей, все в порядке. Ирина помнила имена всех своих бывших любовников, мужей и даже свекровей. А вот Елена путала отчество Виктора с именем предыдущего бойфренда.
– Песок, – Елена забралась на стол с ногами. – Знаете, девочки, снится мне, словно иду я по пустыне. Кругом – никого, только барханы и песок, песок, песок. Потом будто бы я оступилась и упала в яму. Пытаюсь выбраться, а руки не слушаются, песок осыпается, и я увязаю все глубже и глубже.
– Господи, гадость какая! – Лариса передернула плечами. – Давайте выпьем, чтобы такое безобразие не воплотилось в жизнь!
– Давайте! – и, не дожидаясь остальных, Голубева сделала глоток. – Ну, что скажешь? К чему сон?
Она посмотрела на Ирину и испуганно замолчала, очень уж та посерьезнела.
– Ленусь, – начала Ирина и прервалась на полуслове. Было такое ощущение, что подруга решает, сказать правду или нет.
– Да говори уж! – горько хмыкнула Елена. – Врага лучше знать в лицо.
– К смерти это, – Ирина мотнула головой, и волосы подобно рыжему облаку взметнулись вверх. – Но ты вроде выживешь…
– Плохой сон, – мрачно подтвердила Лариса. – Там сейчас беспорядки, вон, по телевизору постоянно ужасы показывают. Как-то резко Турция изменилась – то погром, то потасовка… Лен, может, отмените поездку? Хотя вроде на курортах там тихо…
– Девочки, вы с ума сошли! – Голубева фальшиво рассмеялась. – Да ерунда все эти сны!
– Может, ты и права, – неуверенно произнесла Ирина. – Мне пока тридцать не исполнилось, вот как тебе, пока я молодая была, тоже ни во что не верила.
– Да прекратите! – Таня вышла в центр комнаты. – Прекратите девке настроение портить! Ерунда и чушь все эти сны. Бабские предрассудки! А в Турцию сейчас самые дешевые путевки, почти даром. У меня друзья вчера вернулись, все у них спокойно, это журналисты шум разводят. Спокойно там, и отдохнуть можно превосходно!
– Значит, на этом и закончим, – немного устало выдохнула Елена и улыбнулась. Улыбка вышла натянутой и кислой. Лариса хотела сказать что-то еще, но тут дверь отворилась и к ним вышли Виктор Сергеевич и раскрасневшаяся Сучкова. Лицо Марианны горело огнем, глаза пылали, женщина судорожно сжимала и разжимала пальцы рук.
– Чего это с вами? – Таня, как всегда, шла напролом. – Подрались, что ли?
Все дружно рассмеялись, обрадовавшись, что есть возможность сменить тему.
– Да нет, – Сучкова отвела глаза. – Немного поспорили по рабочим вопросам.
– Пора, пора, пора! – перебил ее Виктор Сергеевич и подошел к Елене. – Ласточка, уже пора.
Провожать «молодых» до «Лексуса» главврача высыпала вся контора. Ирина и Ольга жались ближе к двери, переступая с ноги на ногу от холода. Неунывающая Танюшка полезла к ним с поцелуями, а Марианна произнесла что-то длинное и нечленораздельное, что-то вроде напутствия на дальнейшую жизнь.
Наконец Голубева забралась на заднее сиденье, и шофер Толик повез их с Виктором домой. Вернее, в квартиру, которую они уже два месяца снимали для совместного проживания.
– Ты не пожалеешь? – Витя повернул ее лицо к себе. – Еще можно все изменить. Вернуться, сказать, что мы пошутили.
– С ума сошел? – Елена поцеловала его в губы. – Ты же мой самый лучший!
– Да, но… – Витя отодвинулся и посмотрел ей в глаза так, словно пытался прочитать душу. – Я старше тебя на восемнадцать лет.
– Глупости! – Голубева слегка прикусила мочку его уха. – Ерунда! Бред!
– Ты очень красивая, а у меня уже брюшко растет, – продолжал Виктор, однако с уже меньшим энтузиазмом. – У тебя одни только ноги метр десять, а у меня весь рост метр семьдесят, – продолжал Виктор, теперь уже едва скрывая лукавую улыбку. – И вообще, тебе нужен горячий мачо.
– Мексиканский? – поинтересовалась Голубева. – Ты уверен?
– Я уверен, что ты моя половинка, которую я искал всю жизнь.
Голубева промолчала, хотя про себя подумала, что для свадебного путешествия Жданов мог бы купить путевки и подороже, чем грошовый тур в Турцию, куда действительно все боятся ехать, тем более для своей «второй половинки». Но Елена была девушкой мудрой и решила горячку не пороть: «Выйду за него замуж – сама решу, когда и где мне отдыхать». Следующее путешествие будет в Париж, точно.
Глава 2
Они проспали, и теперь Елена металась по квартире в тихой панике.
– Мы успеваем? – Голубева судорожно сбрасывала в дорожную сумку свои вещи. – Черт! Где мой купальник? – она вылетела на середину комнаты. – Витя! Ты не видел мой купальник?
– Не суетись, солнышко, – мужчина бросил ей пакет. – Вот твой купальник.
– Но как мы могли проспать! – Елена заметно нервничала. – Мне еще надо голову помыть, уложить волосы феном, накраситься, я ничего не успею!
– Не суетись, – Витя подошел к растерзанной сумке, из которой то здесь, то там выглядывали разноцветные тряпки. – Иди, мойся, спокойно только, ванну не разнеси. А я здесь сам все соберу.
– Ты у меня просто сокровище! – девушка чмокнула мужчину в щеку и помчалась в ванную.
Вот чего Елена искренне не любила, так это когда у женщины волосы грязные. Еще хуже – если липкие, словно маслом измазанные. И вообще, у нее было правило: если Бог сподобил родиться женщиной, то уж будь добра выглядеть соответственно. Ухоженные ручки-пальчики, подкрашенные глазки, сочные губки и ножка на высоком каблуке. К чему эти мужеподобные тетки без грамма косметики, в джинсах и со звериным оскалом на обветренном лице? Так называемые феминистки, которые сами зарабатывают деньги, сами ремонтируют дома краны, для себя рожают детей, а потом всю жизнь доказывают неизвестно кому, что все мужики сволочи и можно прожить и без них! Голубева считала это полнейшим бредом, потому что мужчин искренне любила. Правда, одних она любила день, других – час, ну а некоторых – по нескольку лет. Такого, чтобы один раз и на всю жизнь, у нее еще не было. Однако Голубева по этому поводу особо не переживала, мужчина, по ее мнению, должен украшать жизнь женщины, а не укорачивать ее, и пока Виктор с этой задачей справлялся, она была рядом. А брак – не брак, неважно: если отношения перестают приносить удовольствие, их пора прекращать.
Голубева нанесла на волосы бальзам и осторожно смыла водой. Ну вот и все. Сейчас только уложить стрижку и можно в путь. Пока волосы, замотанные в полотенце, высыхали, она достала косметичку и накрасила ресницы и губы. Ее дежурный макияж. Глаза у Елены от природы были огромные, синие, как море, а губы пухлые и сексуальные, поэтому и особой «раскраски» ни тем, ни другим не требовалось. Закончив с макияжем, Голубева стянула с головы мокрое полотенце и выбросила его в корзину. Включила фен на самую большую скорость и принялась «делать затылок». Вообще-то у нее сейчас на голове была изумительная стрижка, которую она безумно любила. Длинная челка на один глаз, короткие бачки и «высокий» затылок. Выглядела по-мальчишески задорно и эротично женственно одновременно, такое мало кому удается, а у Голубевой получалось всегда.
– Я готова! – она вышла из ванной в одном полотенце на стройных бедрах. Виктор как раз что-то складывал в сумку, пока он возился, пока застегнул замок, и только после этого поднял на Елену глаза. И замер как вкопанный.
– Вещи собрал? – девушка кошачьей поступью подкралась ближе и уселась верхом на сумку.
– Собрал, – пролепетал мужчина.
– Тогда в путь! – скомандовала она и отправилась в другую комнату за одеждой, секс в ее планы сейчас не входил.
Глава 3
– Похоже, здесь жарковато, – Голубева капризно поморщилась. – Сейчас вспотею и начну пахнуть.
– Я тоже, – Виктор продолжал смеяться. – И ты сразу перестанешь замечать свой запах. Давай уже шубку и садись. Скоро взлетаем.
Еще немного повертевшись для вида, Елена, наконец, опустилась в кресло и «пристегнула ремни», как того настойчиво требовала горящая табличка.
– Внимание! – стюардесса принялась говорить обычную ерунду, а Лена уже нацепила наушники и закрыла глаза.
Спустя пару минут она почувствовала легкое головокружение и тошноту и поняла, что самолет, наконец, взлетает. Ремни она отстегнула, Елена вообще ненавидела все то, что мешает чувствовать себя комфортно. Зато глаза Голубева принципиально не открыла, ну что хорошего можно увидеть в иллюминатор несущегося на дикой скорости самолета? Оставшуюся внизу взлетную полосу да грязный городской аэропорт с серыми деревьями? Внезапно кто-то толкнул ее в спину, да с такой силой, что Голубева, не ожидавшая удара, сильно стукнулась головой о впереди стоящее кресло.
– Черт! – рявкнула она и рванула наушники. – Что за ерунда?
Открыла глаза и замерла. В салоне – крики, визги и даже мат. Самолет упрямо несется вперед, при этом чудовищно западая влево. Какие-то сумки, чемоданы и кульки посыпались на голову, и вот тогда Елена напугалась:
– Витя! Что случилось?
Мужчина сидел неподвижно, белый как смерть:
– Похоже, отлетело одно шасси.
– Пристегните ремни, не вставайте с места! – взвизгнула в микрофон невидимая стюардесса. – Положите голову на колени, уберите все колюще-режущие предметы как можно дальше от себя.
– И засуньте в рот паспорт, чтобы было легче опознать ваш труп! – огрызнулась Голубева, пытаясь дрожащими руками застегнуть ремень безопасности.
Самолет чудовищно болтало из стороны в сторону, какая-то женщина истошно визжала.
– Я люблю тебя, ласточка! – пробормотал Жданов. – Знай это!
– Прекрати! – захрипела Голубева. От волнения у нее внезапно прорезался бас. – Прекрати! Я тоже тебя люблю, все будет хоро…
Их снова затрясло, да с такой силой, что она прикусила язык и замолчала. Самолет болтало и качало в разные стороны; стало трудно дышать. Пот застилал глаза, сердце колотилось где-то в горле, Лена вспомнила свой сон накануне и поняла, что это конец.
И вдруг наступила тишина, такая чудовищная и звенящая, что Голубева напугалась ее даже больше, чем криков и паники. Потом она услышала чей-то громкий вздох и хороший такой, от души такой, трехэтажный мат.
– Ласточка! – Виктор погладил ее по абсолютно мокрой от пота спине. – Мы сели.
Голубева разогнула ноющую во всех местах спину, открыла глаза и уставилась на Виктора:
– На облако? Где твои крылья?
– Успокойся, уже все позади, – Витя расцеловал ее пылающие щеки и обнял за плечи, а Елена от ужаса больше не могла произнести ни слова.
Глава 4
– Напитки за счет компании, – официантка безразлично оглядела их с головы до ног. – Да, видок у вас еще тот, – бесцеремонно прокомментировала девушка.
– Витя, – не отрываясь от маленького зеркала, встроенного в крышечку компактной пудры, прошептала Голубева, – возьми у нее коньяк и попроси заткнуться, у меня нервы не железные.
Виктор смущенно крякнул и похлопал ее по руке:
– Ласточка, все позади.
Голубева, наконец, привела в порядок свое лицо, убрала пудру в сумочку и попыталась бодро улыбнуться, поймав себя на мысли, что со стороны ее улыбка скорее напоминает оскал психически больного человека:
– Давай выпьем, Витя!
Мужчина снова смутился, но быстро взял себя в руки. За это она его и любила. Несмотря на свой возраст, Жданов порой вел себя, как задорный мальчишка:
– Ласточка, за нас!
Голубева неприлично быстро опустошила содержимое пузатого бокала, даже не поморщилась и потянулась за новой порцией.
– У меня есть тост! Давай выпьем за то, чтобы снаряд дважды в одну воронку не падал!
Виктор озадаченно хмыкнул:
– Прости, дорогая, но я не понял. Не могла бы ты мне объяснить более подробно: нас ожидает еще одно падение? У меня от этого еще брюки не высохли!
И тогда они начали смеяться. Как сумасшедшие. Голубева согнулась пополам, слезы потекли по щекам, а остановиться она не могла, хотя чувствовала, что тушь уже предательски щиплет глаза.
– Прекрати, – наконец простонала девушка, вдоволь насмеявшись. – У меня уже нет сил оттирать щеки от туши!
Виктор с трудом, но все-таки успокоился и взял ее за руку:
– Ты знаешь, родная, наверное, только сегодня, в этом гребаном самолете, я понял, насколько я тебя люблю. И неважно, есть ли у нас штампик в паспорте или пока нет, с этой минуты я хочу называть тебя своей женой.
Он поцеловал ее в губы, и Елена подумала, что в такой торжественный момент необходимо сказать что-то очень романтичное, но в голове почему-то крутилось только: «Если бы ты не сэкономил на путевке, мы бы не полетели в Турцию и так бы не перепугались!»
– А ты жадный, – выдала Голубева и пригубила из бокала. – Что за гадость я пью? Что за гадость они нам подсунули?!
– Напитки бесплатно, – Виктор пожал плечами. – Надеюсь, ты не ждала от авиакомпании «Хеннесси»? А почему я жадный?
– Странно, – Елена подозрительно разглядывала на свет мутную жидкость, – а первый бокал так хорошо пошел… Не напрягайся, я пошутила.
– Странные у тебя шутки, – улыбнулся Виктор. – Кстати, ласточка, у нас есть выбор: либо мы ждем здесь до вечера, напиваемся как свиньи и летим в Кемер другим чартерным рейсом, либо нам возвращают деньги, и мы едем домой. Но я думаю, первый вариант нам подходит больше? – мужчина подмигнул ей левым глазом, потому что правый у него дергался сам, скорее всего, на нервной почве.
– Можно я не буду напиваться как свинья? – пьяно икнула Елена и побежала в туалет. От дармового коньяка ее сильно тошнило.
Глава 5
Постоянно бояться невозможно. Это точно. Даже ужас со временем притупляется и ослабевает. Первые полчаса после того, как самолет снова взмыл в воздух, Голубева думала, что сойдет с ума от напряжения. Каждую секунду она ожидала толчка в спину, дикого крика пассажиров и «голову на колени». Но ничего не произошло. Аэроплан плавно набрал высоту, ремни они расстегнули, а стюардессы заботливо выключили верхнее освещение, оставив только периферийное, возле кресел. Салон медленно погружался в дрему, пассажиры мирно похрапывали, заснул и Виктор.
Однако в ее измученную воспоминаниями голову сон не приходил, мало того, ныл желудок, а после эксклюзивного коньяка Голубеву еще и сильно мутило.
Осторожно, чтобы не разбудить Виктора, Елена протиснулась между креслами и отправилась в туалет, где с наслаждением умылась холодной водой и прополоскала рот. И сразу стало значительно лучше.
– Можно мне крепкий-крепкий кофе? – она пробралась к зевающей стюардессе. – И булочку?
– Конечно, – девушка дежурно улыбнулась. – Вы, случайно, не с того самого самолета?
– С того самого, – кивнула Елена. – А почему вы спрашиваете?
– Да все спят, а вы кофе просите. Крепкий. Боитесь?
– Боюсь, – честно призналась Голубева. – Боюсь самолета и боюсь смотреть в зеркало. После всего случившегося у меня еще неделю будет безумный вид.
– Это нормально, – стюардесса улыбнулась. – Я один раз тоже попала в подобную переделку. Так вот, когда все закончилось, меня тошнило, наверное, сутки. Каждый по-своему реагирует на стресс.
– Сутки? – Лена задумчиво забарабанила пальчиками по спинке кресла. – Значит, мне еще как минимум десять часов, да плюс коньяк вашей авиакомпании. Итого, получается неделя. Хорошее свадебное путешествие!
Девушки рассмеялись вместе.
– Ну, идите, – стюардесса махнула рукой. – Ваше место?
– 11 б.
– Я знаю. Сейчас будет кофе.
– И булочка, – Голубева улыбнулась. – Есть хочу со страшной силой, и это несмотря на тошноту. Наверное, стресс.
Проделав обратный путь, она устроилась в своем кресле, и уже через пять минут перед ней на подносе красовались крепчайший кофе, две булочки и коробочка с клубничным джемом.
Голубева, забыв о фигуре, моментально проглотила сдобу, вылизала джем и мелкими глотками начала смаковать кофе. Желудок успокоился, паника отступила, и она, наконец, расслабилась.
– Как кофе? – знакомая стюардесса пришла за пустым подносом.
– Отлично! – Елена кивнула. – Даже лучше, чем отлично. Только немного странный вкус.
– Я туда вам добавила ликера, – девушка улыбнулась. – Хорошего ликера, из запасов для VIP-персон.
– Вот спасибо! – искреннее обрадовалась Лена. – А я думаю, чего это мне так ваш кофе понравился?
И они снова тихонько рассмеялись.
«Какая славная девушка, – подумала Голубева, провожая взглядом уходящую стюардессу. – Бывает же так, видишь человека впервые, и он сразу же становится тебе приятен. А бывает и наоборот, нелюбовь с первого взгляда, что ли». И здесь она почему-то вспомнила Сучкову.
Ее первое знакомство с коммерческим директором состоялось, естественно, при устройстве на работу. Марианна восседала за столом в костюме безумного фиолетового цвета и в парике, возвышающемся над не менее безумным, как показалось Голубевой, лицом. И тем не менее она встретила Елену с улыбкой, хотя ее глаза при этом оставались напряженно-завистливыми. Но Елену это не удивило. Она знала, что ее яркой внешности завидуют многие женщины. Одни из них просто не в состоянии перенести ее длинную, «в пол», норковую шубку, другие не могут пережить ее длинные ноги. И уж почти никто не остается в душевном равновесии, когда смотрит на ее губы. Но обычно спустя несколько дней они становились подругами. Голубева по натуре была девушкой незлобной, первая никогда в ссору не лезла, интригами не занималась, чужих мужей не уводила. Но с Сучковой у нее так и не сложилось, они не переносили друг друга на дух, но внешне старались особо свою антипатию не показывать. С Марианной ругаться было нельзя из-за занимаемой ею должности, а с Еленой – из-за занимаемой ею позы в постели Жданова. Так они и существовали в режиме «холодной войны».
Постепенно Голубеву начала одолевать дрема, перед глазами промчалась Сучкова в шортах, стюардесса с чашкой кофе, какие-то мерзкие клетки, по форме напоминающие мальков, и она, наконец, уснула.
