Елена Грицак
Вена

Полная версия

Введение

Вену часто называют городом архитектуры. Этот прекрасный город способен взволновать даже тех, кто равнодушен к старинным зданиям. Если говорить о центральных кварталах, то достопримечательности здесь на каждом шагу. Узкие средневековые улочки резко переходят в просторные площади, откуда открывается путь к бескрайним усадьбам императорских дворцов Хофбург и Шёнбрунн. Немногие европейские города могут гордиться таким длинным, удивительно красивым и респектабельным бульваром, как Рингштрассе. Далеко не везде имеются такие очаровательные парки, в которых можно наслаждаться любым видом отдыха, от уединенного созерцания до танцевального буйства в молодежной компании, хотя сами венцы отдают предпочтение вальсу, кстати, появившемуся именно в Вене.

В главном городе Австрии любителям музыки предоставляется такой же нелегкий выбор, как и поклонникам старинной архитектуры. Посетив Венскую консерваторию, послушав всемирно известный оркестр Венской филармонии, Венский хор мальчиков и, конечно, побывав в легендарной венской Опере, не стоит забывать об экспериментальном театре, а также о фривольном кабаре, поскольку все это составляет жизнь города.

Музеев в Вене настолько много, что потенциальному посетителю придется сначала определиться с темой. В старину сюда, влекомые таинственной силой, съезжались, часто оставаясь навсегда, талантливые живописцы и скульпторы. К счастью, Габсбурги не увлекались войнами, зато охотно покровительствовали искусствам, превратив свою резиденцию в настоящую сокровищницу. Художественно-исторический музей, где выставлена самая богатая коллекция полотен Брейгеля, а также шедевры Дюрера, Рубенса, Тициана и Веласкеса, – один из самых больших в мире. Искусство неотделимо от Вены, и даже некоторые из станций венского метро представляют не фантазию безвестного мастера, а имеют полноценный стиль, разработанный знаменитым венским художником-декоратором Отто Вагнером.

Панорама Вены

Знакомство с Веной лучше начать с экскурсии на автобусе. Являясь наиболее демократичным видом транспорта, он работает по специальной системе: остановки предусмотрены около основных достопримечательностей, но каждый пассажир может садиться и выходить там, где пожелает. Прогулка по старой части города позволит заглянуть во дворы, дотронуться до старых камней, побродить по переулкам, представив себя человеком Средневековья.

Для каждого венца привычны завтрак в любимой кофейне, обед в небольшом семейном ресторане и вечер, проведенный в традиционном винном погребке. Исполнив этот ритуал, гость столицы приобщается к местным обычаям. Чтобы изучить их еще глубже, нужно погрузиться в прошедшие эпохи, для чего стоит зайти в краеведческий музей, где хранятся древнее оружие, обломки строений, бытовая утварь – словом все, что относится к временам, когда австрийская столица была поселением кельтов.

Гнездо Бабенбергов

В глубокой древности территорию Австрии населяли племена, которые, приходя с разных сторон света, смешивались друг с другом настолько быстро, что по прошествии веков стало невозможно отличить пришельцев от коренных жителей. Несколько тысячелетий назад здешние земли входили в состав полулегендарной Иллирии, заселенной в основном славянскими народами. Примерно в V веке до н. э. сюда бесчисленными толпами хлынули кельты. Вскоре им пришлось потесниться, уступив часть владений маркоманам, обитавшим на землях современной Саксонии, и кимврам, пришедшим с берегов Северного моря.

Во II веке до н. э. относительно мирное существование германо-славянского сообщества нарушили римляне. Легионеры захватили плодородные и удобные во всех отношениях долины Дуная, а подойдя к месту, где ныне находится Вена, разрушили кельтскую деревню и разбили лагерь, дав ему название Vindobona. Гарнизон не имел особого значения в стратегическом плане, тем не менее легионеры, как всегда, устроились основательно: окружили казармы кольцом толстых стен, соединили проложенную сквозь окрестные леса тропу с системой ведущих в Рим дорог. За короткое время была построена флотилия кораблей для патрулирования Дуная. Возможно, вблизи Виндобоны находилась гавань, поскольку античные историки упоминают ее в качестве места, где умер убитый кем-то из приближенных старый император Марк Аврелий, а тот любил путешествовать по воде. Скорее всего, в крепости имелись какие-то монументальные постройки, но время сохранило только водопровод.

Римские поселенцы – солдаты и отслужившие положенный срок офицеры – смешивались со славянскими народами, приобщая их к благам своей цивилизации. Благодаря им местные жители научились обрабатывать поля по правилам агрокультуры, начали сажать виноградники, стали говорить по-латински, постепенно забывая собственный язык. В колонии не приветствовались языческие идолы, которых также медленно вытеснял христианский бог.

От эпохи Великого переселения народов, как и от раннего Средневековья, в Вене не осталось ничего. Известно, что в оставленный римлянами лагерь наведывались то ругии, то остготы, боровшиеся за право владеть теперь уже стратегически важным пунктом, стоявшим на границе их земель.

В IX веке римский бивакпринадлежал франкам, а с 976 года, вскоре после прихода храброго рыцаря Леопольда Бабенберга, являлся частью Баварской восточной марки, поскольку захватчики были вассалами правителей Баварии. Тогда же в хрониках появилось название Wien, которым обозначалась бывшая колония римлян. Обосновавшись в Виндобоне, Бабенберги получили титул маркграфов, накопили богатства, собрали армию и, ощутив свободу, быстро свели вассальные обязанности к символическим актам, чем значительно расширили собственные права.

Во время господства маркграфов Вена отстраивалась не слишком активно, но то, что было возведено предками, бережно сохранялось. Если бы не две мировые войны, в австрийской столице могла и поныне стоять церковь Святого Рупрехта, основанная в VIII веке епископом Зальцбургским Арно. Проверку временем успешно прошел только один раннехристианский храм – возведенная столетием раньше церковь Святого Петра.

На рубеже тысячелетий господство знати чаще устанавливалось огнем и мечом, однако на территории Австрии ожесточения в междоусобной борьбе не наблюдалось, поскольку область была пограничной, довольно пустынной и, следовательно, испытывала нужду в поселенцах. Ради увеличения их числа дворянам приходилось отменять повинности частично или полностью, если речь шла об освоении новых земель, на которых постепенно формировалась австрийская нация.

Вотчина Бабенбергов поначалу не производила впечатления столицы и даже не походила на город. За неимением достоверных сведений предполагается, что маркграфы жили в типичном для европейского Средневековья поместье под названием «fronhof». Под этим термином обычно понимается господский дом (одновременно жилище и крепость), стоявший в центре деревни, в свою очередь окруженной полями и пастбищами.

К началу XII века захолустное местечко преобразилось в настоящий город. О его торговом значении можно судить по выдержке из «Песни о Нибелунгах», где упоминаются базары Виены с лавками, наполненными товаром из далекого Хиова (Киева). В то время основная торговля шла на Верхнем рынке, рядом с которым в собственных дворах жили и работали негоцианты из Германии. Здесь же сбывали свои изделия венские ремесленники. Немалую роль в оживлении торговли сыграли утвержденные Леопольдом IV Бабенбергом мягкие законы. Достойный представитель рыцарского рода, он был вдобавок прекрасным правителем и неплохим дипломатом. Женитьба на византийской принцессе обеспечила покровительство мощной державы и укрепила южные границы. Благодаря Леопольду IV марка стала герцогством Австрийским, уже не имевшим никакого отношения к Баварии. Поддерживая высокий статус государства, он позаботился о ремонте старых и возведении новых укреплений, разрешив селиться подле себя местному и пришлому люду, хотя за близкое соседство крестьянам приходилось кормить не только господина, но и его большое войско.

Генрих Язомиргот, брат и наследник Леопольда IV, поменял титул маркграфа на эрцгерцога, как с тех пор именовались принцы австрийского правящего дома. Именно ему принадлежит идея постройки собора Святого Стефана. Заложив камень в основание самого крупного в Австрии храма, он задумался о новом родовом гнезде. Герцогский замок с 1160 года располагался на «лысой» горе Каленберг, став частью окружавшего Вену пояса укреплений. Известно, что его отделкой занимались византийские художники, украсившие фресками главный зал и господские спальни.

Местность, где Дунайский канал впадает в Дунай. Вид с горы Каленберг

Правление Леопольда V Бабенберга пришлось на самый бурный этап Крестовых войн, когда мимо Вены проходили защитники Гроба Господня. В начале каждого похода людская лавина – рыцари, пилигримы, пешие воины, крестьяне с обозами, торговцы и просто искатели приключений – превращала город в огромный военный лагерь. Австрия находилась на перекрестке путей, поэтому эрцгерцоги могли диктовать условия всем, кто следовал по ее территории. Избегая длинного, неудобного кружного пути, купцы предпочитали платить, благо пошлины были невысоки.

Такая ситуация устраивала и горожан, и Бабенбергов. Богатство сделало их одной из самых могущественных фамилий Европы, укрепило связь с германским императором (правителем Священной Римской империи германской нации) и, кроме того, способствовало развитию ремесел.

Проходивший через город поток товаров послужил стимулом к тому, чтобы наладить производство наиболее ходовых вещей на месте. Искусные мастера из провинций покидали своих господ, бежали в Вену, зная, что, доказав умение, могут получить от эрцгерцога свободу. В пору правления Леопольда V в столице возникли первые цеховые корпорации суконщиков (1152 год) и мелких торговцев (1153 год).

Не довольствуясь пошлинами и налогами, Бабенберги иногда добывали богатства не совсем достойным путем. Зная о неорганизованности крестовых войск, они нападали на отряды, выбирая самые крупные, возглавляемые знатным лицом, за которое можно было потребовать выкуп. Таким образом в крепости Дюрнштайн оказался герой Третьего крестового похода Ричард Львиное сердце. Одной из причин пленения английского короля стала недавняя ссора с Леопольдом Австрийским, бывшим, по слухам, обидчиком, а не оскорбленным, как его пытались представить придворные биографы. Пленник проявил завидное терпение; венский владыка не добился согласия на выкуп, упрямый англичанин перешел к императору Генриху VI и уже от него получил свободу за 150 тысяч марок серебра. Часть этих денег досталась Леопольду, которому в тот момент требовались средства на ремонт городских стен. В 1190 году эрцгерцог объявил собственную священную войну и, завоевав соседнюю Штирийскую марку, значительно расширил границы страны.

В XII веке жители Вены подчинялись непосредственно монарху и, надо сказать, имели сильного союзника в борьбе против беспокойной австрийской знати. Так, Генрих Язомиргот разрешил горожанам носить оружие и участвовать сначала в защите крепости, а затем и в дальних походах. В последние годы столетия народ получил право вершить свой суд, независимый от герцогского суда. Правда, заседателями, как и присяжными, выбирались только аристократы, зато ремесленники, стоявшие едва ли не на самой низкой ступени социальной лестницы, могли заседать в городском совете. Тогда же Вена получила первые привилегии, а с 1221 года жители столицы пользовались городским правом, которое гарантировало неприкосновенность имущества и личности. Одним из самых важных пунктов этого документа стало разрешение предоставлять убежище всем, в том числе и беглым крепостным. По закону бюргер (постоянный житель города), приняв у себя беглеца и убив преследователя, не подвергался наказанию: «…дом каждого, кто живет в Вене, является крепостью для него самого, домочадцев, гостей и тех, кто будет искать в нем защиту».

Эрцгерцог Леопольд VI Бабенберг, назвав женой дочь Генриха VII Штауфена, породнился с императором, чем обеспечил себе положение настолько прочное, что смог выступить посредником в ссоре между тестем и папой римским. Он перенес резиденцию с Каленберга в центр города и жил, казалось, забыв о войне, устроил роскошный двор, окружил себя людьми, вооруженными не мечами, а изящным словом, то есть философами и поэтами.

После блаженного времени правления отца следующий австрийский герцог – Фридрих Бабенберг – оказался в очень трудном положении. Его родственник-император, обосновавшись в Вене при помощи местного дворянства, изгнал из города законного правителя и, более того, начал подумывать о его свержении. В ту пору (весной 1241 года) на земли Европы вторглись монголы, и страх перед кочевниками заставил воюющие стороны искать пути примирения. Император обещал даровать Бабенбергам королевское достоинство и принял решение о включении всех завоеванных Фридрихом областей в состав Австрии. Однако в 1246 году последний Бабенберг был ранен в бою с дунайскими мадьярами и вскоре умер, не успев позаботиться о потомстве.

Венские крепостные валы, превращенные в прогулочную зону. Фотография 1830 года

Будучи одним из самых мощных водных путей Европы, Дунай не имел большого значения для развития австрийской столицы. Могучая река протекала в стороне, а к городу подходили ручей Вин и речной рукав, именуемый Дунайским каналом. Ограниченный двумя водными потоками и собственной крепостью, Вена разрасталась кольцеобразно. С востока к городским стенам подступали поля с редкими деревнями. Земли, расположенные между каналом и Дунаем, образовывали своеобразный остров, застроенный рыбацкими хижинами и домами торговцев-евреев, которым долго предписывалось жить в гетто. Кварталы внутри крепости росли концентрическими кольцами вокруг сердцевины – замка Бабенбергов, подобно годичным кольцам дерева. Увеличиваясь, они, как сквозь кору, проникали за крепостные стены, пока не перешли через ручей и не остановились подле горных отрогов, у мощных земляных валов, возведенных правителями другой династии.

Немного позже, после разрушения старых стен, вокруг центра образовался широкий пояс свободных территорий, поэтому Вена избежала больших переделок, произошедших почти во всех крупных городах. Историческое ядро осталось неприкосновенным и то же происходило с районами-кольцами, каждый из которых застраивался в стиле, отвечавшем определенной эпохе. Таким образом архитектурные эксперименты не коснулись старого города, и он веками хранил стилевую цельность, чего нельзя сказать ни об одной другой европейской столице.