Елена Ибукова
Еда и не еда
– Вы когда-нибудь отрубали курице голову?
Он заерзал в кресле, будто искал удобную позу, а на самом деле подбирая доводы для возражения. Нет, обезглавливать кур ему не приходилось, слабоват он для этого. И его слишком интеллигентная бородка и модные роговые очки выдавали в нем разумного, воздержанного потребителя.
– Причем здесь это?
– Ну хотя бы видели, как отрубают? Как она бегает без головы, пока не умрет от потери крови? Вы об этом когда-нибудь думали?
– Зачем?
– Вы правы: незачем. В супермаркетах они уже безголовые, ощипанные и выпотрошенные. Очень удобно.
– А вы видели?
Ну вот! Могла бы догадаться, что он переключит разговор на меня. Сейчас начнет копаться в моем детстве, выискивая на его безоблачном небосводе темные пятна.
– Нет, но могу себе представить. Моя деревенская бабушка держала кур, и в детстве я любила их кормить.
Он выпрямился, и в его взгляде застыло сладострастное предвкушение. Приготовился к тому, что теперь я разоткровенничаюсь. Как бы не так!
– К зиме их убивали. А мне врали, что куры сбегали или прятались. И поедая на обед супчик, я не догадывалась, что он из той самой курочки, которую я еще вчера кормила травкой.
Поделившись этим сомнительным откровением, я снова замолчала, а он выдал очередное глупое замечание:
– Сейчас их убивают безболезненно. Током, кажется…
– По-вашему, это очень гуманно? Но я вас расстрою. Током их только оглушают. Чтобы птица не билась и не портила товарный вид. А потом нож в глотку, артерия разрезается, птица висит на крюке, пока из нее вытекает кровь. Это безболезненно, как думаете?
Его каменное лицо даже не дрогнуло. Само самообладание.
– Курица – всего лишь птица.
– Ну конечно. Для такого самонадеянного существа как человек. Ведь животные выращиваются только для того, чтобы сделаться обедом.