Елена Иванова
5 фильмов о взрослении: психологический анализ
Лари
Бывший полицейский. Преследует Рони. Пытается защитить детей от насилия. Однако он сам убил ребенка – хулиганившего в торговом центре подростка. Теперь он пытается наказать самого себя в лице Рони.
Возможно ли, что проблема глубже? И когда-то давно Лари психологически “убил” в самом себе подростка-хулигана и позже пошел служить в полицию (он не готов идти на другую работу даже после ухода из полиции), чтобы не позволить ни себе, ни кому-то другому выпускать наружу своих “хулиганов”? Что значат его слова про “безопасность отечества”?
Мы не знаем, что было с Лари. Возможно, он уже сталкивался со злом, например, с жестоким отцом, проявившим насилие. Или, наоборот, кто-то другой мог проявить насилие к его близким. Или же сам Лари в чем-то ошибся и набедокурил, еще в подростковом возрасте. И позже он стал так яростно бороться за безопасность, устраняя “хулиганов” и “преступников”.
Брэд и Кэти
Брэд не работает, занимается ребенком.
Переживает про клоунский колпак сына – будто сын не воспринимает его всерьез, будто весь день с ним это какая-то клоунада, а все настоящее начинается только с приходом матери мальчика.
Впрочем, кажется, что жена тоже не воспринимает его всерьез. И мобильник ему нельзя купить, и журналы “неужели и правда ему зачем-то нужны?”, и крем от солнца для ребенка “папочка, конечно же, забыл”…
Жена словно психологически кастрирует его. Выступает в роли матери, а не в роли жены. И даже предпочитает любоваться “чудесной, самой лучшей, ножкой” сына в постели, а не заниматься сексом с мужем.
Брэд и его сын оказываются не в вертикальной иерархии старший-младший, а в горизонтальной – оказываются соперниками: “здесь нет места нам двоим” говорит Брэд, играя с сыном в железную дорогу (кстати, интересно, что поезд Брэда везет молоко).
Но виновата ли Кэтрин? Из-за нее ли Брэд такой?
Нет! Кэтрин не виновата.
Да, она несет ответственность за свой выбор партнера и за свои действия в отношениях с ним. Но Брэд изначально уже такой, какой есть.
Она не кастрирует его, она лишь отражает то, что уже есть у него внутри. У него есть выбор, есть возможность встретиться с ней лицом к лицу и сказать “Нет, мне так не подходит, я не согласен”, но он продолжает играть в игру, психологически это он сам носит шутовской колпак, а не его сын, он сам играет в жертву, он сам не воспринимает себя всерьез после смерти матери.
Однако зачем Катрин такой муж?
Из ее разговора с матерью мы узнаем, что ее отец “увлекся гольфом” и изменял матери. И Кэтрин до последнего отрицает, что и Брэд может быть таким же.
Муж в шутовском колпаке кажется безопаснее, чем зрелый мужчина. Кажется, что его можно контролировать. Кажется, что если у него нет денег, то его можно держать в узде (для Кэтрин выгодно, что Брэд не сдает адвокатский экзамен и не идет работать).
Но это иллюзии.
Инфантильный партнер, который ощущает себя никчемностью, которому кажется, что он ничего не может, имеет гораздо больше причин к измене, чем зрелый мужчина, – он ищет одобрения, уважения, признания, и бежит туда, где есть шансы это получить.
Действительно, Брэд сближается с Сарой, у которой находит понимание и признание.
Дальше как будто бы появляется шанс на счастливый финал для Брэда и Сары.
Брэд возвращается в футбол и возвращается к жизни. Пребывание в мужской компании, победы, подъем тестостерона и вера в свои возможности…
И вот он готов сбежать с Сарой…
Но вот незадача – по дороге, когда бежит к вроде как любимой женщине, “спотыкается” о скейтбордистов. И вот она возможность закрыть детский гештальт (к слову, возможность была давно, а не внезапно появилась по дороге к Саре). Что же выбрать?
Ему не нужна Сара. Его энергия направлена на себя и на игрушки. Он не видит другого человека как отдельного человека. Сара, да и любая другая женщина, это лишь удовлетворение потребностей – в любви, заботе, принятии, признании и т.п. В конце концов, в деньгах.
Он не прощается с женой, не разводится, он сбегает от нее тайком. Если бы он добежал до Сары, он бы так же сбежал и от нее через какое-то время. Потому что не умеет справляться с трудностями, не умеет решать проблемы.
Не хочет решить вопрос с экзаменом (сдать или отказаться от профессии), не хочет адекватно решить вопрос с юношеской мечтой и скейтами (попробовать сначала попрактиковаться, вместо того, чтобы долго смотреть на других, а потом безрассудно прыгать с лестницы), не хочет адекватно решить вопрос с женой (поговорить, обсудить, прийти к договоренностям).
И вот после прыжка он уже не хочет сбегать от Кэти. Но почему?
Потому ли, что он исполнил юношескую мечту (“у тебя получилось, чувак” говорят подростки-скейтбордисты), нашел себя и теперь готов двигаться дальше по-взрослому?
Или, может, потому, что он теперь поломан и ему нужна не инфантильная подружка, а жена-мать, которая о нем позаботится?
Сара
Она не любит себя и не заботится о себе. И убегает от себя и своей жизни в фантазии и в заботу о ребенке, что вскоре становится невыносимым.
Она не пытается обустроить дом для себя, а лишь отхватывает себе небольшой уголок, в котором в итоге прячется от реальности в своей “прежней жизни”.
Она не нанимает няню для ребенка. Не нанимает даже после того, как понимает, что больше не может выдерживать весь день с дочкой.
Она не пытается встроиться в местную среду или найти себе подходящих друзей. Но убегает от реальности в фантазии, что она антрополог и лишь изучает жизнь местных.
Однако она не антрополог, и на самом деле это ее жизнь проходит на этой осточертевшей детской площадке.
Она не идет в прямую коммуникацию, в конфликт с мужем после того, как застала его с чужими трусами на лице. Да и вообще за весь фильм мы не видим, что у нее есть хоть какие-то отношения с мужем, кроме социальной маски (мы видим их в гостях, но не видим наедине).
Она считает, что измена это ее бунт против страданий, ее борьба за свободу.
Она переживает о своей внешности. Но надеется на чудо, что все-таки “такой мужчина разведется с женой ради неё”.
Она не справляется с дочерью, даже не может усадить ее в детское кресло в машине. Как и Брэд для сына, Сара не находится в позиции родителя для своей дочери.
В чем-то дети даже взрослее родителей, проявляют больше ответственности: сын Брэда спрашивал про объятия с чужой тётей и не верил вранью отца, а дочь Сары отвергла предложение матери пописать в бассейн, а настояла на том, чтобы пойти в туалет.
Сара подговаривает Брэда не ехать на экзамен, а вместо этого развлекаться с ней: она тоже не видит в другом человеке живого человека, а видит только удовлетворение своих потребностей.
Интересно, что первый секс Сары и Брэда был в подвале (в постирочной), а потом они переместились на чердак. И мы можем видеть кадр, где Брэд стоит на чердаке во весь рост и упирается руками в стену под потолком, кажется, будто он атлант, подпирающий небо.
Подвал – это символ “нижнего” бессознательного, символ вытесняемых желаний, животных порывов, считаемых низменными. Чердак же – символ “верхнего” бессознательного, символ супер-эго и родительских фигур, морали и всяческих “надо”, также это символ нашего высшего “Я”, нашей духовности.
Означал ли переход на чердак то, что Брэд для Сары это родительская фигура? Или же для нее это был некий духовный опыт? Или же он, как атлант, “держал ее крышу” – удерживал ее от сумасшествия?
Была ли между ними душевная и духовная близость? Действительно ли они узнавали друг друга, пока ходили вместе в бассейн? Или же это была лишь игра детей, беззаботное времяпрепровождение в “райском саду” у воды?
Позже мы видим обиду Сары, что Брэд не был с ней полностью искренним и не рассказал про дружбу с Лари. У него не хватило мужества проявить себя настоящим и в отношениях с Сарой. Стоило ли здесь ожидать “счастливый финал” в отношениях?
Кстати, есть ли что-то общее между Брэдом и Лари? Лари убил в себе подростка-хулигана. А Брэд задавил в себе подростка-скейтбордиста. Оба ощущают себя никчемными.
В конце фильма Сара оказывается одна с дочкой на детской площадке в ночное время.
Брэд не приходит. Это не “вдруг”, это не случайность, это фактическое положение дел, которое она пыталась игнорировать.
Она сталкивается с одиночеством, от которого пыталась сбежать в иллюзорные отношения.
Вот она слышит от Рони о смерти его матери, сталкивается с болью потери. Вот в какой-то момент она будто бы теряет дочь и снова сталкивается с болью потери и отчаянием. Заметит ли она потерю самой себя? Найдет ли дорогу к себе?
Мы видим, что девочка, Люси, стоит около фонаря и как зачарованная смотрит на мошек, летящих на свет. О чем это? Может быть, о том, что наши герои, наконец, начнут двигаться от иллюзорной любви к истинному свету – к свету своей души? Или же это снова об иллюзорном источнике, на который люди, как мошки, слетаются и сгорают там?
В конце фильма рассказчик говорит о прошлом, которое нельзя поменять, и о будущем, которое должно с чего-то начаться. Хочется верить, что с этого момента начнется будущее, в котором каждый герой найдет себя. Найдет своего потерянного и заброшенного внутреннего ребенка и позаботится о нем.
В книге мы можем яснее увидеть счастливый финал.
Мы узнаём, что муж Сары, Ричард, долгое время отказывался от той жизни, которую он хотел жить. Убегая от одних проблем, он создавал себе другие. Пробыв много лет в первом браке без любви, “по залету”, он оказался в одиночестве, а потом во втором браке без любви – с Сарой. И вот наконец он выбрал свободу – ушел от Сары. Он нашел тот формат жизни, в котором ему хорошо.
