Елена Ивановна Новгородова
Двойная реальность
В тот же день я пошла посмотреть на своих-чужих воспитанников. В квартире тихо, чинно, правда оставлена еще одна дверь открытой, в холодильнике запас продуктов, чтобы готовить еду, зашла в зал: ковра не было, но подоконники завалены журналами и кипами… фотографий. Мелькнул обрывок какой то мысли, остался только след «…ружье в первом акте… в последнем обязательно… выстрелит…». Не знаю, почему, но появилось чувство опасности. Несколько дней прошли быстро: возвращалась после работы, шла помыть миски и разложить еду, налить воду, меня ждала семья, дети школьники, надо проверить как дела с учебой, поэтому по сторонам не смотрела, некогда было. Настал выходной день, и пока все отсыпались нежась в своих постелях, я отправилась посмотреть как дела у моих подопечных, покормить и убраться если необходимо. Я открыла дверь, квартира отозвалась тишиной, потом где-то в зале прозвучало тихое мяу… В проеме двери я увидела кошку с тремя котятами… Один котенок отделился от этой группы и направился ко мне… опять прозвучало короткое мяу и он повернул назад, сел рядом с остальными. Дверь я не замыкала, что-то мне подсказывало: надо быть начеку.
Я прошла на кухню разложила в миски еду, налила воду и выглянула из кухни… Вся четверка сидела на том же месте и смотрела на меня. Я почему-то стала задом отходить к двери, такого еще никогда не видела. Тут прозвучало короткое «мяу» и котята один за другим пошли на кухню, прошло пару минут и оттуда донеслось тоненькое мяуканье. Тогда кошка «ожила», до этого момента она сидела как сфинкс, и горделивой походкой глядя сквозь меня прошла на кухню. Потом началась проблема с едой: стала отказываться есть. Связи с хозяевами нет, это было начало девяностых, мобильников еще не было, да и что толку, они уехали в такую Тмутаракань… Отказ от еды была одна проблема, свалилась еще одна: каждый день я собирала разбросанные на полу фотографии и журналы, застилала диван покрывалом, в следующий мой приход все повторялось снова. Но это оказалось полбеды. На мою уборку кошка стала реагировать крайне агрессивно: злобно урчала и шипела. Я стала приходить не каждый день, но и она не дремала – если раньше когда я наводила порядок в комнате, она отсутствовала и ждала когда выйду, то потом упрямо мешала: тут же мяла и сгребала покрывало, замахивалась лапой. А журналы и фото разбрасывала в один прыжок на подоконник с грозным урчанием. Мне все это надоело, уже оставалось немного потерпеть: я знала точную дату возвращения соседей, билеты брались всегда в оба конца. Стало небезопасно заходить в квартиру, и когда заходила, то никогда не закрывала дверь на замок. В последний день, перед возвращением соседей из отпуска я считала не только часы, но и минуты…
Буся сидела молча слушая Лёлин рассказ, затем изрекла:
– Всё, всё, не говори об этом больше, я поняла – мы на столько разные…
– Конечно разные, мыслим по– другому, говорим по– другому, живем по– другому… все другое. Но что нам мешает помогать друг другу, попробовать найти общий язык, это нам с тобой повезло, и то, даже не понятно мы друг другу помогли в этом, или кто-то со стороны…
– Вообще я давно заметила, сколько раз кто-то мне помогал: не утонуть, не быть сбитой автобусом, когда меня отделяло от него всего полметра, не быть разрезанной листами первоклассной стали и потом спасти от трагедии парня, вовремя об этом же предупредив… В жизни было много разных предупреждений, о которых даже страшно вспоминать, но как видишь, жива и здорова. Это мой АНГЕЛ, который предостерегал меня: услышала – беда прошла стороной, не услышала – пеняй на себя. Но мы люди, не всем дано быть прозорливыми, получаем, кому что положено в таком случае. Я понимаю, что нет у меня нужных знаний, я только иногда могу почувствовать и сделать правильный выбор и то это чистая интуиция. Вот и тебя почувствовала душой, наблюдала, анализировала, но такую задачу перед собой никогда не ставила.
Буся молча слушала, положив голову на передние лапы, иногда её глаза вспыхивали в темноте и гасли. Когда Лёля закончила рассказ она тихо изрекла:
– Ну что же, дело за тобой.
– Какое дело? – подскочила Лёля.
– Свою задачу я выполнила, или почти выполнила, теперь ты должна что-то сделать, помочь мне. Помнишь, я тебе намекала что я не простых кровей и мне все время приходилось отрабатывать свои «косяки». Осталось понять, какой «косяк» остался неисправленным. Боже! Как я соскучилась… по той жизни… все самое лучшее, самое красивое… самое вкусное. Совсем забыла, у меня появилась подсказка для тебя: ты кого-то обидела в юности, человека… и аналогично, еще двоих. Поэтому не можешь до сих пор догадаться, что это ведет тебя такими немыслимыми зигзагами по жизни. Хорошо подумай, надо вспомнить, мы должны обе решить свои задачи: порознь или помочь друг другу, нам решать. Время поджимает… Подсказать могу. Надо искать там где мысли оставляют царапины или «кровоточащие раны-воспоминания». Может быть, снятся часто, хотя ты о них в жизни уже и не вспоминаешь. Может тебе стыдно и ты… чувствуешь свою вину. Крепко подумай…
Они забыли о сне. Уже скоро рассвет, а они еще не ложились, и тут Лёля встала, подошла к рабочему столу, включила компьютер и стала что-то в нем искать. Кошка смотрела на женщину во все глаза:
– Я правильно тебя поняла? Ты записывала воспоминания? О! Мне это интересно, читай, вдвоем мы быстрее найдем ответ, если он здесь… Лёля придвинула к столу кресло, включила настольную лампу, нашла нужный отрывок.
– Буся я же для себя писала, ошибки не исправляла, над текстом не работала, поэтому что уж получилось.
– Читай, – перебила её в нетерпении кошка. Это…о… Чует мое сердце… Все, молчу, молчу.
– Ну, хорошо слушай: мы воспитывались строго, общение с мальчиками только в пределах школы. Должны были думать об учёбе и доме. Я заканчиваю восьмой класс, решили, что буду учиться дальше, заканчивать десятилетку, а в каникулы можно помочь старшей сестре с детьми побыть, ей после декретного отпуска выходить на работу надо. От нас это довольно далеко, пришлось ехать не только на поезде, но и автобусом. Я была счастлива, потому что дальше города никуда не ездила. Смотрела на мир, вытаращив глаза:
хотелось все увидеть, услышать, ничего не пропустить, как будто знала, что это когда-нибудь мне пригодится. В общем, погостив немного отец уехал, а мне все нравилось: с детворой я всегда ладила, теперь у меня еще два племянника под моей опекой оказались, ну там приготовить еду, уборка – без проблем. Время быстро бежало, меня никто не заставлял в огороде возиться, но мне так понравился их большой приусадебный участок с необычными для меня растениями, с малиной. Я любила поливать растения из шланга. Дома приходилось носить воду ведрами.
– Стоп! Как это называется? Что я от тебя жду, ты хоть помнишь? – прервала ее Буся.
– Да помню я, отлично помню, ты думаешь это легко? И к тому же я читаю тебе все, что написано… тогда жди… я буду искать… Это был не город, и не село, это был совхоз, по необычному названию я поняла, что он был организован рабочими с Балтики, скорее всего во время коллективизации, еще в конце двадцатых годов. Название из слияния этих двух слов «Балтрабочий».
– Лёля, мучительница, ты опять? – у кошки заканчивалось терпение.
–Да пойми, мне кажется это важно. Чужих людей я дичилась, на контакт шла плохо, была затворницей. Дальше двора я по– моему, нигде и не была… и совсем не потому, что я хотела показать себя городской. Как-то, когда дети спали днем, я была свободна и решила полакомиться малиной. Её заросли были у забора, у самой калитки и я так была занята поеданием любимой ягоды, что не заметила, как через площадь от клуба ко мне подошли дети: мальчик моего возраста и две девчушки помладше. Они дружно поздоровались, а я опешила, потому что с незнакомыми у нас в городе было не принято здороваться. Не сразу, но я ответила, они мне задавали вопросы, я машинально отвечала, но на контакт не шла, была в ступоре… будто увидела принца на белом коне. Я сослалась на занятость и побыстрее ушла в дом. Я не помню его, помню только что симПаттичный, с шевелюрой темно-русых волос. Дети назвали свои имена, но я не запомнила их. Это потом, я от сестры узнала, что его звали Женей. Она сказала, что его отец немец, из наших волжских или бывший военнопленный, я не знаю, но тогда это меня свалило наповал. По тону я почувствовала неприязнь. А что хотите от человека у которого отняли детство, оно было военным… И тут я стала замечать, что он, то есть Женя, стал искать встречи со мной, но меня как ветром сдувало. Ловила себя на том, что я тоже исподтишка наблюдаю за ним. Все чаще хотелось видеть его, пусть издалека, но встречи избегала. Я чувствовала, что сестра не одобрит, если даже будем разговаривать через забор.
Родители, фронтовики, тем более очень строгие не поняли бы меня. До этого момента я часто слышала, как кто-то наигрывает мелодии в клубе, который был от нас через площадь. Сестра, видимо заметив, что я прислушивалась к звукам доносившимся с улицы, сказала:
– Это Женька на аккордеоне играет, что– то зачастил в клуб, прямо каждый день, и так играет…
Днем потихоньку разучивал песню, а может быть, зная хорошо ноты, сильно всех удивлял, потому что каждый вечер в одно и тоже время стала звучать мелодия очень тогда популярной песни. Там еще слова были такие: «В Антарктиде льдины землю скрыли. В Антарктиде землю замела пурга…» В общем, песня о пингвинах. Но я чувствовала, я знала, что звучит она… для меня. Каждый вечер я открывала настежь окно, чтобы лучше слышать мелодию, потихоньку пела… Вечера были теплые, окна в домах и в клубе были распахнуты, и гуляли по совхозу… пингвины…
Но заканчивалось лето, надо было уезжать, я побоялась спросить разрешения остаться здесь учиться… поэтому вернулась домой. Я знала только его имя, и не внятно произнесенную сестрой немецкую фамилию. Всё.
Дома не находила себе места, захотелось написать, но ничего, умного не придумала, как на конверте с обратным адресом написала… фамилию и адрес подруги моей сестры. Разве я могла тогда подумать, что струшу и не скажу девушке о том, что на её имя может прийти письмо для меня. Но случилось так, что моя сестра и Тая, так звали девушку, через несколько дней уехали из нашего города: моя сестра учиться дальше, а Тая к сестре в Мурманск. А у Таи дома осталась младшая сестра, которая была меня младше на два, а то и три года… Прошло несколько лет, в гости приезжала сестра и обмолвилась, что Женина мать, как-то к ней обратилась, как к будущей родственнице… Наверное переписка была, но как столько лет без фото? И в письмах он моё имя называл, а не ее… И я теперь понимаю, что за ту трусость, мне в жизни пришлось не раз платить. Мне до сих пор хочется извиниться перед этим человеком, и чем старше я, тем сильнее желание, возможно мы попали в точку. Вот такая Буся история.
Из Лёлиных глаз катились слезы, а кошка смотрела на нее глазами полными сочувствия и боли, она видимо переживала вместе с хозяйкой. Кошка залезла на плечо, прильнула к ней. Если сказать что Лёля была в шоке, значит, ничего не сказать. Решили что надо, наконец поспать, а за окном уже занимался день. Лёля пока хорошо не выспалась, не вставала, кошка тоже отсыпалась. Шла вторая половина дня, они нехотя выползали каждый из своего угла, принялись приводить себя в порядок, есть не хотелось, не хотелось и общаться… Что же произошло? Почему это Лёлино воспоминание дало такой результат? Женщина навела порядок у кошки в уголке, съела банан и отправилась за компьютер, ни говоря ни слова.
– Слушай, Лёля, – подала голос кошка, – мне кажется, мы на верном пути, но это не все, это не единичный случай. Еще думай, вспоминай.
– Не знаю, я никогда не считала молодых людей, – начала она, – которым я нравилась, наоборот, избегала их, чтобы не быть наказанной дома. У нас это было строго, а может мне только так казалось. В десятом классе к нам пришло пополнение из пяти мальчишек из расформированного класса. И вот уже прошли осень и зима, пришла весна с последними снегопадами, снег падал и сразу же таял… Я шла домой, по звуку доносившемуся до меня со спины, поняла: кто-то или догоняет или перегоняет меня. Я взяла правее чтобы пропустить человека, но он остановился. Я оглянулась и увидела мальчика… из наших «новеньких». Он спросил, можно ли меня проводить домой. Моя реакция была неожиданной и молниеносной. Я ответила отказом. У меня волосы встали дыбом, когда я услышала просьбу; я знала, что могло бы произойти дома, когда вернётся отец с работы; он еще не дойдёт домой, а уже будет знать: меня провожал мальчик домой. Соседи расстараются. По реакции я увидела, что обидела незаслуженно, но и меня можно было понять: после Женьки, я впервые влюбилась. Но это была платоническая любовь. Больше об этом ничего не скажу. Да, я специально избегала общения с молодыми людьми, чтобы в армию не провожать, чтобы никого не обмануть ожиданием.
– Боже! Лёля как мы с тобой схожи: любить, так лучше на расстоянии, – кошка даже лапкой глаза прикрыла. Если ещё есть что сказать, то лучше сейчас говори, а то очень мучительно по крохам, каждый раз надо настраивать себя. «Что ее так расстроило?», – подумала женщина, ведь не она отказала в общении, ведь не она выделила внимательным взглядом этого высокого худощавого парня. К тому же, через несколько лет я узнала кто его дождался из армии, кто стала его женой. Я догадалась, что он ей понравился ещё в школе. Тем более я правильно сделала, зная свой характер. Я бы отступила, уступила бы, а это еще больнее. Тем более она меня порвала бы, как Тузик грелку, а вот этого я не заслужила. Лёля закончила свой мысленный монолог и произнесла, обращаясь к кошке:
– Вот немного передохну и продолжим. Я просто не понимаю, это опять трусость? Как ты думаешь?
– Что я думаю, – глубокомысленно произнесла кошка, – это не важно, здесь мог включиться механизм наказания… Ведь скажи честно, ты нравилась многим. Это тебя испытывали: на пути тебе попадались разные молодые люди, но ты, если делала правильный выбор, всё было нормально. Ты правильно делала выбор: не подавала надежды ни себе, ни им, помнила напутствие отца, когда уезжала в огромный город, не поддаваться на посулы золотых гор…
– Стоп. Мне кажется, я знаю о ком надо вспомнить. Меня время от времени посещали сны о нём… Я его лицо не видела, но точно знала, это он, Геннадий. Я спрашивала, почему он мне снится время от времени, уже на протяжении очень большого отрезка моей жизни. Тоже, наверное, такое наказание… Ведь я его очень любила, и это была не влюбленность. Продолжать?
– Ты еще спрашиваешь?!?– вскинулась кошка, я чувствую здесь не только горячо, прямо кипяток.
– Хорошо, хорошо. Я поняла… Мы познакомились, когда я ехала на малую Родину к подруге на свадьбу, это было на вокзале в Минеральных Водах. Я его заметила, как только он вошел в автобус, следующий от аэропорта до железнодорожного вокзала. На вокзале сразу подошел к кассам и занял очередь, билеты продавались по прибытии поезда. Я стала недалеко от касс, ноги отдыхали от накануне купленных весенних туфель, а чтобы не было видно, что я их сняла, прикрыла чемоданом. Что делать? Надеть обувь на уставшие ноги было пыткой, и я не знала, как добраться до касс; но как только молодой мужчина повернулся в мою сторону, я, не ожидая от себя такой прыти, попросила его подойти ко мне. «Здравствуйте, вы не могли бы мне помочь, купить мне билет на поезд, нет-нет деньги у меня есть, вот только…» и я отодвинула чемодан, показав, в каком положении очутилась. И вот билет куплен, а он не спешил уходить, и к моей радости, мы познакомились и разговорились. Когда узнал, что я еду всего на три дня хохотнул, на счет размера венгерского фибрового чемодана. Но я его успокоила, что там покупки, заказы по списку, которые везла из столицы.
– И все равно, говорите, что в отпуске, а всего на три дня, ехали ведь в такую даль? – не унимался он.
– Да все одно к одному, вот сегодня, 28 число, последний день февраля, так? – так. Через день – свадьба, а третьего марта у нас в клубе Автозавода премьера нашего спектакля «Валентин и Валентина», и что прикажете делать? Пришлось брать отпуск, все двадцать четыре дня.
– В общем, мы беседовали, а я очень жалела, что поспешила с билетом, ему ехать в Москву, возвращался с Большого Кавказа, где катался на горных лыжах, с которыми и зашел тогда в автобус. Можно было не несколько минут поговорить, а несколько часов, а расстались бы на моей станции. Он мне оставил номер телефона, просил позвонить, как вернусь в Москву. Но ты же помнишь, какая я была, за эти годы не очень изменилась, была такая же зажатая, а то, что со мной произошло на вокзале, когда мы ждали поезда, то, что я сама сделала первый шаг для знакомства, это было вообще из разряда фантастики.
Премьера прошла на ура; съездила в Кольчугино – это во Владимирской области, к подруге, познакомилась с ее чудесной семьей. Потом опять был спектакль, уже в воинской части в Подмосковье, ходила на репетиции… А вот позвонить не решалась, чего боялась сама не знаю. Откуда звонить? И вот однажды рискнула, позвонила, но его дома не оказалось, только напугала его брата. Еще бы, представляешь, это семидесятые годы, да, еще прошлого столетия и к тебе обращаются с фразой: «Комсомольский проспект и окна на кафе «Романтик»? Он жил на Фрунзенской улице, и между домами просматривался проспект… Моя фраза прозвучала как пароль. А брат военный, майор. Я не помню, что мне ответили, но это был не Гена, я по голосу догадалась. Я дала отбой и еще долго собиралась с духом, но все же дозвонилась и мы встретились 22 апреля, после субботника, на переходе станций в метро «Площадь Ногина», у бюста Ногину. Сейчас это «Китай-город». Мы были рады встрече и гуляли по Москве до самого рассвета следующего дня. Тогда не было ни кафе, ни ресторанов, ничего, где можно было бы ночью посидеть, поговорить. Мы не ощущали ни усталости ни голода.
– Ну, дальше то что? – кошка даже подергивала хвостом от нетерпения.
– Буся не пытай, не спеши, не береди душу. Он был на десять лет старше меня, хороший возраст, уже и Бауманка позади, а вот что он застрял во ВНИИ, ему не нравилось. Мне кажется, что он в девяностые занялся бизнесом или уехал из страны, – задумчиво произнесла Леля. Но до середины девяностых был в стране.
– А ты откуда знаешь? Вы созванивались, разговаривали, встречались? А почему расстались? – все не унималась кошка, ей прямо не сиделось на месте.
– Видишь ли, – продолжала женщина, – когда он мне первый раз приснился, я решила, что что-то случилось, прошло несколько лет и вдруг сон… Тогда я была в первом декретном отпуске… позвонила днем, ответила его мама. И я узнала, что он женился, и что Вера Алексеевна в данный момент кормит его малышню: Ванечку полутора лет и девочку до года, имени не запомнила. Как запомнишь, если сразу и оглохла и ослепла… Я вижу, ты меня не поймешь… Это надо вернуться в те, семидесятые и попробовать понять, что произошло. А сейчас не трогай меня, эта боль не отпускала видимо… всегда.
– Еще один вопрос, один. Откуда ты знала, что он жив – здоров? Прошло почти… Я ведь подсчитываю… Твоя старшая школу заканчивала когда вы вернулись, – не унималась Буся.
– В Москве была такая услуга «Адресное бюро» в Марьиной Роще. Мне выдали квитанцию, и там четко написан адрес в новостройках Отрадного. Эта квитанция лежит до сих пор. А искала адрес, потому что за эти годы, уж и дети выросли, он мне снился и не раз, -задумчиво произнесла женщина. И понимаешь, снился как-то в стороне, со стороны его видела, никогда не разговаривали, я только чувствовала его присутствие, еще видела его родителей и так же отстранённо.
– Тем более, – не унималась Буся, – не понимаю почему расстались.
– У нас все было хорошо. И вот наступил первый Новый год, который мы встречали вместе. Встречали его в единственном в Москве круглом доме, у его друга. Было здорово, мы танцевали медленный танец и Гена… сделал мне предложение… Я давно чувствовала, что это произойдет, ждала, знала что скажу: «Да!». Но что произошло, не знаю, а хотя бы ответить кивком или поцеловать в щеку, не догадалась… У меня пропала речь, какой-то комок в горле… Я даже, по-моему, остолбенела… Сейчас, по прошествии многих лет понимаешь, это могло за что-то «прилететь». И после каких событий помню точно… Это было бабье лето. Мы созвонились, решили погулять на Воробьёвых горах. Он пришел на свидание какой-то озабоченный, видно было, что что-то случилось. Мы шли от метро «Университет» в сторону МГУ, беседовали и тут он резко остановился, развернул меня к себе лицом и сказал: «Вчера у нас был семейный совет, я сказал что хочу жениться и попросил чтобы дали возможность жить одним… У моего брата прекрасная квартира на Таганке, не потесним, мол, а у тетушек на Мира в крохотном домишке жилье. Если, мол, они переедут к моим родителям, пожилым людям, будет интереснее вместе. Никто не возражал. Только подала голос жена брата: «Ишь какая умная, умнее всех, да?» Конечно ей было это не выгодно, ее дочь все время проводила с бабушкой и очень много с дядей. Я была в шоке: без меня, меня женили… так это говорится по-русски. Меня обвинили в том, что я не делала, о чем даже не думала. То есть, чувствовала, что сделает предложение, интуиция подсказывала, но дальше эту мысль не развивала, жила, а не витала в облаках, да и некогда было. Может быть, этот фактор сыграл со мной злую шутку? Не знаю. После Нового года мы еще были вместе… до мартовских праздников, когда гостили на даче у его друзей в Абрамцево. Закончился выходной, возвращались домой молча, я вышла на станции чтобы сделать переход, поезд ушел, а я осталась стоять на перроне одна. Все. Больше мы не виделись, ни-ког-да. Вот теперь думаю, а не было ли какого влияния «извне»?. Или: не захотела брать то что подсовывали до того, так не бывать значит по-твоему, не быть счастливой, не испытать тебе женского счастья. Где-то так, – закончила свой рассказ женщина.
– Да-а-а. Не позавидуешь. Вижу тебе нужно побыть одной. Я конечно постараюсь тебя не трогать, но ты же знаешь, ответ может прийти в любой момент. Ты отдохни под музыку, так быстрее восстанавливаешься, я заметила, – и Буся ушла из комнаты.
К советам можно прислушаться, а вот выполнить не всегда удаётся, Лёлю даже уговаривать особо не пришлось: она уже спала на ходу. Взяла плед и подушку, и едва успела прилечь на диван, как сон овладел ею. Конечно день оказался очень тяжелым, воспоминания подняли такую бурю эмоций, что уже невозможно было понять когда это происходит: наяву или все таки это уже не раз пережитое прошлое.
В комнату заглянула кошка подошла поближе к спящей женщине, она на расстоянии почувствовала, что нужна ее помощь. Прыгнула на диван, обошла вокруг подушки и улеглась поближе к голове.
– Спи дорогая, хорошо отоспись, тебя ждет новость…
Лёля открыла глаза… Она проснулась внезапно, поэтому не хотела, чтобы кошка это увидела или услышала, ей нужно было подумать над мыслью, которая ее разбудила, а на это нужно время, которого часто не хватает. Итак, мысль-догадка верна или нет. Она по глупости и наивности не понимала, что можно оставить любимого человека из-за проблемы по здоровью. А она у нее началась: физически тяжелая работа в те годы, и переохлаждения со сквозняками сделали свое черное дело. Она стала жить на таблетках. Прошло несколько лет, и Лёля отлично решила эту проблему. Услышала информацию по радио от врача, в одной из передач, и диета, о которой там говорилось, ей помогла, можно сказать спасла жизнь. Но не окажись она в нужное время, в нужном месте, ее может быть уже давно не было бы в живых. По крайней мере – это слова врача. Точно, тогда в марте, он увидел мое состояние и таблетки… Не хочу плохо думать, я ведь в расставании винила только себя, мою зажатость, даже излишнюю. Одно поражает, и это я уже заметила давно, меня кто-то ведет по жизни, открывает такие секреты, что когда по ТВ говорят об этом всплескивая руками, мол ученые пришли к выводу, что… хотя бы о Гольфстриме, а я об этом знала с того самого момента как сообщили о проблеме с платформой в Мексиканском заливе. Не знаю откуда, ну не знаю и всё. В общем, пора вставать, я как младенец перепутала день с ночью и с этим надо заканчивать. Уже скоро вернутся дети из отпуска, а там школа. Самое главное мы с Бусей проделали большую работу, теперь ее дело расставить все точки над «и», во всем разобраться.
–Буся!– позвала Лёля, но вокруг тишина, – где же она? – подумала женщина, такого еще не было. Что могло случиться? Ведь с нашими этими разговорами не только я физически устаю, почти всегда полуночничаем, на нее тоже иногда жалко смотреть. Ладно, сейчас встану и посмотрим, кто что делает. Она обошла квартиру, правда молча, и еле слышно ступая ногами, стала уже слегка волноваться; вернулась назад в свою комнату, приоткрыла штору: и не поняла что это? Так как на небе тучи, то и не понять сколько же времени сейчас, вечер или наступает рассвет. Лёля так была занята мыслями, что не посмотрела на часы. И тут что-то зашевелилось на подоконнике между цветами. От неожиданности она даже ойкнула.
– Привет! Ты что же это пугаешь меня? – сказала Лёля и слегка коснулась кончиками пальцев головы кошки, а та с радостью потянулась к ней, мол, гладь меня.
– Ты отдохнула? Может быть повременим, там у тебя пропущенный звонок. Кто? – она только задавала вопросы, вставать с подоконника не спешила, значит сыта.
– Что сейчас вечер или раннее утро? Я будто бы проголодалась. Что случилось с часами, они не работают, очень досадно, потому что они ночью вместо ночника были, – Лёля подошла к комоду и взяла часы, стала вертеть их в руках.
– Да не мучайся, они просто выключены. Я постаралась. Знаю, знаю что ты с техникой на ВЫ и то на цыпочках и шепотом, но для меня важнее твой отдых. Зато отдохнула, вижу. Приедет дочка из отпуска – включит, ей это не трудно. Слышала как то от тебя, как она без вас смотрела телевизор. Без пульта, обычный переключатель каналов, а как она догадалась про предохранители? – ну да, вытащить вытаскивали, но оставляли рядом с телевизором и это в пять лет! Ведь было же все под напряжением, или она сама догадывалась посмотреть не включено ли? А тот случай со шпилькой, когда «коротнуло»? Она тебе об этом рассказала спустя много лет, – кошка окунулась в воспоминания…
Вот это я поспала, подумала Лёля задумчиво глядя на часы.. И вставать рано и ложиться уже не стоит. Как же наладить нормальный сон, надо подумать, вспомнить, что делала раньше, ведь удачно справлялась. Она пошла на кухню, включила чайник и пока он грелся отправилась в ванную комнату. Приняла душ, и свеженькая, чистенькая «зарулила» к холодильнику. Задумчиво стояла у раскрытого чрева его, и не знала чем же себя побаловать. С этими воспоминаниями она уже давненько не ходила в магазин, поэтому вернувшись на кухню, достала из шкафчика листок бумаги и ручку, чтобы написать список необходимого. Сделала себе сладкого кофе, а Буся все не появлялась. «Все равно что-то не так с кошкой, – подумала женщина, – надо за ней понаблюдать, потом поговорим.» Подкрепившись, Лёля пошла делать обход всей квартиры: она давно не поливала цветы, хотя вода отстоялась и ждала своего часа.
«Хорошо, что сегодня проснулась так рано, – подумала, – все успею, а то так можно и цветы загубить».
Закончив полив везде, кроме своей комнаты, она долила в леечку воды, подошла к своему любимому, смотрящему на юг окну… и, застала кошку за необычным занятием: её любимица стоит на задних лапах и «чистит» стекло мурлыкая, будто нежится от ласки. Лёля забыла, зачем подошла к окну, она затихла и стала наблюдать, ей хотелось узнать, что же будет потом. Штора открыта, кошку видно, на Лёлю она не обращает никакого внимания; воспользовавшись этой ситуацией, женщина осторожно подошла к креслу, села и стала наблюдать за происходящим. Прошло минут пять, кошка оставила свое занятие, видимо посчитала, что окно чистое теперь, приняла свою обычную позу сфинкса, а потом изрекла:
– Ты видела его?
– Кого? – от неожиданности Лёля даже стала плохо соображать, – кого я должна была увидеть? Тень отца Гамлета?
– Ой, – не остри, – сказала обиженно Буся. Да, здесь в комнате я одна, ну конечно с тобой, но по-моему уже и не одна.
– Ты говоришь загадками. Не пугай, – недоуменно посмотрела на нее женщина.
– Люлек, не обижайся, сейчас дорешаем твой вопрос, и займемся моим, вот тогда и расскажу. Говорю тебе еще раз – не обижайся, так надо. А то все, что мы с тобой с таким трудом накопали, пойдет прахом, просто поверь мне и все, – и кошка решительно спрыгнув с подоконника пошла в свой уголок, – я не надолго.
Через несколько минут кошка вернулась сытая и довольная.
– Теперь, мы с тобой можем заняться нашими проблемами, но чтобы лучше все понять и по возможности разложить по полочкам у меня к тебе будут вопросы, и не один… – знаешь, эта твоя манера говорить часто раздражает, эти твои многоточия в разговоре и на бумаге, к этому надо привыкнуть.
–В каждой строчке только точки после буквы «Л»… Что я хотел сказать, но не успел… – кажется так, мы вместе с певцом и автором переживали за его робость, потому что сами были такими, да и сейчас не настаиваем, что наш ответ правильней, у каждого есть выбор; так что подумай стоит ли раздражаться, – ответила женщина.
– У меня к тебе первый вопрос: почему ты на конверте не написала Жене в обратном адресе свою фамилию, или на «До востребования». Еще раз спрашиваю ПО-ЧЕ-МУ??? – допытывалась Буся.
–По городу стали перемещаться, когда уже в выпускном классе были, и то надо было отчитаться: где и почему. Нравы были строгие, все девочки, родители боялись, чтобы с нами ничего плохого не случилось, очень сильно контролировали. Здесь, наверное, зарыто столько как сейчас говорят «фобий», с ума сойти можно, но почему-то именно у меня больше всего, сразу за всех семерых, наверное. Поэтому и про почту узнала уже, когда на аттестат шла, узнала случайно, что одна из одноклассниц живет недалеко от почты. Ну конечно что такое почта я знала, а где она находится – нет. Вот так, да и поезд давно ушел, два года как прошло. Да и не ты первая задала мне этот вопрос. Меня моя подруга пытала: – «Ты почему на «до востребования» не писала?» Еще раз говорю: не знала, что он мне ответил, и не знала о переписке на «До востребования»…
– А может слыхала, но опять побоялась? Вот видишь, мы творцы своего счастья или наверное его разрушители, ладно, – «идем дальше», – начала мысленный диалог Лёля, но кошка выдернула ее из состояния задумчивости: